Цитаты из книги «Как общаться с вдовцом», страница 14

я теперь не тот, что раньше. Я уже не жду счастливого конца. Я просто хочу, чтобы что-то снова началось

 Дело не в том, что я вам не доверяю. При всем уважении, ребе, ваша профессия ни в коей мере не является гарантией того, насколько у вас развито чувство прекрасного

Иногда единственная правда, которую люди могут вынести, — та, с которой они проснулись утром. А сегодня утром я, как всегда, проснулся с болью

Несколько недель назад ко мне постучался чувак — то ли из «Свидетелей Иеговы», то ли из «Евреев за Иисуса», то ли просто фанатик на транквилизаторах, торгующий Богом вразнос, в брошюрах. Он улыбался, словно карикатура на самого себя.

Жизнь есть жизнь. Не бывает счастливых концов. Бывают счастливые дни, счастливые минуты. Единственный конец – это смерть, и поверь мне, никто не умирает счастливым.

Когда едешь по Нью-Рэдфорду на север, буквально чувствуешь, как стоимость недвижимости поднимается, словно река в паводок. Участки в тысячу квадратных метров сменяются участками в две тысячи, а потом и в десять тысяч квадратных метров; дома становятся все больше и больше, отодвигаются все дальше вглубь участка; минивэны и японские седаны уступают место мощным внедорожникам и немецким автомобилям класса «люкс»; дороги становятся шире, и вдоль них растут высокие деревья.

Потом она удивила нас всех, выйдя замуж за бесконечно занудного Стивена Айвза, наследника состояния «Органических удобрений для газонов Айвза», и очертя голову бросилась осваивать ремесло до неприличия богатой домохозяйки. Можно было буквально услышать, как щелкнул выключатель, когда она отключила мозги и бросила карьеру, но, коль скоро мои предки были довольны, что она вышла за навозного наследника, все было прощено и забыто.

Расс бережно потирает татуировку.

— Это комета Хейли.

Мои глаза мгновенно наполняются слезами, сдержать их я не успеваю.

— Я знаю, что по-настоящему пишется иначе, — продолжает Расс смущенно, — но, понимаешь, мне просто понравился образ. Комета Хейли. Она всегда расстраивалась из-за того, что я пишу с ошибками, так что это своего рода компромисс.

Мне одновременно хочется заплакать, обнять Расса, пойти и тоже сделать себе татуировку. Но сейчас у меня ни на что из этого не хватит сил, поэтому я просто отворачиваюсь и говорю:

— Круто, Расс. Ей бы понравилось.

— Она бы вопила, рыдала и потом год меня бы пилила.

Мы снова выглядели подростками — разве что теперь все умели, да и машина была наша.

И вот моя мать регулярно звонит и пытается свести меня с очередной девицей, с которой она или кто-то из ее подруг познакомились в очередной поездке. Но, честное слово, как же надо любить падаль, чтобы пойти на свидание с угрюмым двадцатидевятилетним вдовцом, у которого нет ни нормальной работы, ни мало-мальской цели в жизни?