Дарующий звезды

Глава 3

…самое лучшее – никем не тревожимый мир книг, в котором она могла бродить, где и как ей вздумается, – все это превращало для нее библиотеку в пространство райского блаженства.

Луиза Мэй Олкотт. Маленькие женщины.

Перевод И. Бессмертной

Два фиолетовых синяка на коленях, на левой лодыжке и волдыри на тех местах, где, по идее, не может быть волдырей, россыпь воспалившихся укусов за правым ухом, четыре сломанных ногтя (нельзя не признать, что очень неопрятных) и обгоревшие на солнце шея и нос. Двухдюймовая царапина на правом плече после столкновения с деревом и отметина на левом локте, за который Спирит укусила ее, когда она пыталась прихлопнуть слепня. Элис вгляделась в свое чумазое лицо, невольно задаваясь вопросом, что бы подумали там, в Англии, при виде этой покрытой струпьями девушки-ковбоя, которая глядела на Элис из зеркала.

Прошло почти две недели, а никто даже не заикнулся о том, что Изабелла Брейди так и не присоединилась к маленькой группе конных библиотекарей, но Элис не решалась спросить, в чем дело. Фредерик Гислер был не слишком разговорчивым и лишь предлагал Элис налить кофе или помочь со Спирит, а Бет – средний ребенок в семье, где было еще восемь парней, – входила в библиотеку с мальчишеским задором, жизнерадостно здоровалась, швыряла на пол седло, возмущалась, что не может найти чертовы седельные сумки, так что имя Изабеллы просто не появлялось на маленьких карточках на стене, где они все отмечались в начале и по окончании смены. Время от времени мимо проносился большой зеленый автомобиль с миссис Брейди за рулем, Марджери коротко кивала, но не обменивалась с ней ни словом. Элис уже начала было думать, что миссис Брейди назвала на собрании имя дочери исключительно для того, чтобы поощрить других молодых женщин принять участие в проекте.

Поэтому для Элис стало своего рода сюрпризом, когда в четверг днем к библиотеке подкатил, выбрасывая из-под огромных колес тучи песка и гравия, автомобиль и остановился возле крыльца. Миссис Брейди была лихим, но невнимательным водителем, заставлявшим местных жителей бросаться врассыпную, когда почтенная дама поворачивалась, чтобы помахать рукой какому-нибудь прохожему, или резко виляла в сторону, чтобы не задавить кошку на дороге.

– Кто там еще? – не поднимая головы, поинтересовалась Марджери.

Она пробиралась между двумя кипами возвращенных книг, напряженно пытаясь определить, какие из них настолько испорчены, что их больше нельзя выдавать на руки. Выдавать книгу с недостающей последней страницей, как уже однажды случилось, не имело никакого смысла. «Пустая трата времени, – заявил один издольщик, которому дали роман „Земля“ Перл С. Бак. – Я больше никогда в жизни не возьму в руки книгу».

– По-моему, это миссис Брейди. – Элис, обрабатывавшая в этот момент волдырь на пятке, незаметно выглянула в окно.

Миссис Брейди закрыла дверь автомобиля и остановилась помахать рукой кому-то на другой стороне улицы, а затем Элис увидела вышедшую из автомобиля молодую женщину, ее зачесанные назад рыжие волосы были уложены аккуратными кудряшками. Изабелла Брейди.

– Нет, они обе, – тихо добавила Элис и, морщась от боли, натянула носок.

– Я удивлена, – заметила Марджери.

– Почему? – спросила Элис.

Изабелла обошла автомобиль и присоединилась к матери. Вот тогда-то Элис и увидела, что девушка заметно хромала, а икра левой ноги была упакована в шинно-кожаные брейсы, левая туфля напоминала скорее маленький черный кирпич. Изабелла не пользовалась палкой, но слегка перекатывалась при ходьбе, выражение веснушчатого лица девушки было крайне сосредоточенное – возможно, из-за дискомфорта.

Элис отпрянула от окна. Ей не хотелось, чтобы женщины заметили, что кто-то наблюдает, как они медленно поднимаются на крыльцо. Она услышала приглушенный разговор – и дверь распахнулась.

– Мисс О’Хара!

– Доброе утро, миссис Брейди, Изабелла.

– Я дико извиняюсь за то, что Иззи не сразу приступила к работе. Ей пришлось… сперва заняться кое-какими неотложными делами.

– Я рада вас видеть. Мы уже почти готовы доверить миссис Ван Клив самостоятельную поездку. Так что чем больше народу, тем веселее. Мне еще нужно подобрать вам лошадь, мисс Брейди. Вот только я не знала, когда вы появитесь.

– Я не слишком хорошо езжу верхом, – тихо проронила Иззи.

– Вот и я о том же. Никогда не видела вас на лошади. Итак, мистер Гислер собирается одолжить вам своего старого проверенного коня. Его зовут Пэтч. Он малость тяжеловат, но ужасно славный и никогда вас не напугает.

– Но я не умею ездить верхом, – произнесла Иззи с надрывом в голосе, протестующе посмотрев на мать.

– Лишь потому, что ты никогда не пробовала, моя дорогая! – не глядя на дочь, отрезала миссис Брейди и хлопнула в ладоши. – Итак, во сколько нам приходить завтра утром? Иззи, завтра нам придется съездить в Лексингтон купить тебе новые бриджи. Старые на тебе уже не застегиваются.

– Ну, Элис садится в седло в семь утра. Почему бы вам не приехать к этому времени? А если мы поделим маршрут, то можно будет отправиться чуть пораньше.

– Вы меня не слушаете… – начала Иззи.

– Значит, до завтра. – Миссис Брейди обвела взглядом тесное помещение. – Приятно видеть такое хорошее начало. Я слышала от пастора Уиллоуби, что в прошлое воскресенье девочки Макартур практически без подсказок смогли прочесть отрывки из Библии. И все благодаря книгам, которые вы им привезли. Замечательно. Желаю хорошего дня, миссис Ван Клив, мисс О’Хара. Я вам крайне обязана.

Кивнув, миссис Брейди вышла в сопровождении дочери из библиотеки. Элис услышала рев запущенного автомобильного мотора, затем – звуки движения юзом и испуганный крик, когда миссис Брейди вырулила на дорогу.

Элис бросила взгляд на Марджери, но та лишь пожала плечами. Они остались молча сидеть, пока гул мотора не смолк вдали.

* * *

– Беннетт! – Элис вприпрыжку поднялась на крыльцо, где ее муж сидел со стаканом чая со льдом, и бросила взгляд на кресло-качалку, оказавшееся, как ни странно, пустым. – А где твой отец?

– Обедает у Лоу.

– Это те, что болтают без умолку? Боже, тогда он застрянет там на всю ночь! Удивляюсь, как это миссис Лоу удается хоть на секунду перевести дух, чтобы поесть? – Элис откинула волосы со лба. – Ой, у меня был потрясающий день! Мы отправились в дом, находящийся у черта на куличках, и – Богом клянусь! – тот человек хотел нас пристрелить. Конечно, он этого не сделал… – Она осеклась, перехватив его взгляд, остановившийся на ее заляпанных грязью сапогах и бриджах. – Ой! Это… Не там перешла вброд ручей. Лошадь оступилась и перекинула меня прямо через голову. Ужасно смешно. Думала, Марджери просто лопнет от смеха. К счастью, я моментально высохла. Но ты бы видел мои синяки! Я буквально вся фиолетовая. – Элис наклонилась поцеловать мужа, но он отвернулся.

– В последнее время от тебя ужасно пахнет лошадьми, – произнес Беннетт. – Может, тебе сперва стоит помыться? Все это не способствует… вожделению.

Элис не сомневалась, что муж вовсе не хотел ее уколоть, но все-таки уколол. Она понюхала свое плечо и вымученно улыбнулась:

– Ты совершенно прав. От меня пахнет, как от ковбоя! А что, если я сейчас по-быстрому освежусь, надену что-нибудь хорошенькое и мы съездим на машине к реке? Я могу устроить небольшой пикник со всякими вкусностями. Интересно, у Энни еще остался тот торт с патокой? И я знаю, у нас есть свиной окорок. Дорогой, скажи «да»! Только ты и я. Ведь мы с тобой уже много недель никуда вместе не выходили.

Беннетт встал со стула:

– На самом деле я… хм… собираюсь с приятелями на игру. Ждал твоего возвращения, чтобы тебе об этом сказать. – (Элис только сейчас заметила, что муж надел белые штаны для занятий спортом.) – Мы собираемся поиграть в бейсбол в Джонсоне.

– Ой, отлично! Тогда я поеду с тобой и посмотрю игру. Обещаю привести себя в порядок меньше чем за минуту.

– Это… – Беннетт растерянно почесал затылок, – вроде как исключительно для парней. Жены обычно с нами не ездят.

– Беннетт, дорогой, я буду вести себя тихо, как мышка, и не стану тебе мешать.

– Собственно, не в этом дело…

– Мне так хочется увидеть тебя на игровом поле. Ты выглядишь таким… счастливым, когда играешь.

Судя по тому, как Беннетт бросил на Элис быстрый взгляд и поспешно отвел глаза, она явно сболтнула лишнее. Между ними повисло неловкое молчание.

– Я ведь уже сказал: это исключительно мужская встреча.

Элис тяжело сглотнула:

– Понимаю. Тогда как-нибудь в другой раз.

– Ну конечно! – облегченно вздохнул Беннетт. – А устроить пикник было бы грандиозно! Может, пригласим еще пару приятелей? Пита Шрагера, например? Тебе ведь нравится его жена? Пэтси веселая. Не сомневаюсь, вы с ней непременно подружитесь.

– О да. Полагаю, что так.

Еще секунду-другую они смущенно стояли напротив друг друга. Затем Беннетт протянул руку и наклонился, словно собираясь поцеловать жену. Но теперь уже отпрянула Элис:

– Все в порядке. Ты вовсе не обязан. Боже правый, от меня действительно воняет! Ужасно! И как ты можешь это терпеть?

Элис повернулась и поспешно бросилась к двери, чтобы муж не увидел ее слез.

* * *

С тех пор как Элис начала работать в библиотеке, ее дни превратились в нечто вроде рутины. Она вставала в пять тридцать утра, умывалась и одевалась в маленькой ванной комнате в конце коридора, за что была чрезвычайно благодарна, поскольку, как она вскоре выяснила, в половине домов Бейливилла удобства были по-прежнему на улице или и того хуже. Беннетт всегда спал мертвым сном и никогда не ворочался, когда Элис натягивала сапоги. Она легонько целовала его в щеку, после чего на цыпочках спускалась вниз. Забирала на кухне сэндвичи, приготовленные еще с вечера, и пару печений, оставленных Энни специально для нее на буфете. Печенье Элис заворачивала в салфетку и съедала, пока шла полмили до библиотеки. По пути ей встречались ставшие знакомыми лица: фермеры на запряженных лошадьми повозках, грузовики с пиломатериалами, предназначенными для огромных складов, проспавший на работу старый шахтер с корзинкой для ланча в руках. Элис уже начала кивать тем, кого узнавала. В Кентукки люди были гораздо вежливее, чем в Англии, где на тебя наверняка посмотрят с подозрением, если ты слишком тепло поздороваешься с незнакомцем. Кое-кто даже начал приветственно кричать Элис через дорогу: «Ну, как продвигаются дела в библиотеке?» На что Элис неизменно отвечала: «Спасибо, очень хорошо». Прохожие всегда улыбались Элис, хотя, как она подозревала, заговаривали с ней исключительно для того, чтобы услышать ее забавный английский акцент. Но так или иначе, Элис было приятно чувствовать, что она потихоньку становится частью местного общества.

Иногда ей навстречу попадалась Энни, которая размашисто шагала с опущенной головой, – к своему стыду, Элис не знала, где живет экономка, – и тогда Элис жизнерадостно махала ей рукой, но Энни сдержанно, без улыбки, кивала в ответ, словно Элис нарушила некое негласное правило по взаимоотношениям между нанимателем и наемным работником. Беннетт всегда вставал после прихода Энни, разбуженный поданным в постель кофе. Правда, сперва кофе подавался мистеру Ван Кливу, а уже потом – Беннетту. К тому времени, как мужчины успевали одеться, на обеденном столе с тщательно разложенными столовыми приборами их уже ждали бекон, яйца и мамалыга. А без четверти восемь мужчины отправлялись в темно-красном «форде-кабриолете» мистера Ван Клива на шахту Хоффман.

Элис старалась не вспоминать вчерашний вечер. В свое время ее любимая тетя объяснила, что если Элис хочет легко пройти по жизни, то не должна забивать голову ненужными размышлениями. Поэтому Элис упаковала вчерашний инцидент в чемодан, засунув его в дальний угол своей памяти, где уже лежало множество таких вот чемоданов. Не имело смысла вспоминать о том, что Беннетт банально наклюкался после игры в бейсбол, а вернувшись, отрубился на кушетке в туалетной комнате, откуда до самого рассвета доносились его конвульсивные похрапывания. Не имело смысла всерьез размышлять о том, что после более шести месяцев совместной жизни было бы нелепо считать подобное поведение Беннетта нормальным для молодого мужа. И точно так же не имело смысла думать о том, что оба они понятия не имели, как обсудить сложившуюся ситуацию. Более того, Элис вообще не могла толком сформулировать, что именно происходит. У нее не имелось ни подобного опыта, ни подходящего словарного запаса. И не нашлось никого, с кем бы она могла поделиться. По мнению матери Элис, говорить о плотских вещах – даже о подпиливании ногтей – было слишком вульгарно.

Элис сделала глубокий вдох. Нет. Пожалуй, лучше сосредоточиться на лежавшей перед ней дороге, на предстоящем длинном и трудном дне, с его бесконечными книгами и записями в гроссбухе, норовистыми лошадьми и пышной зеленью лесов. Лучше ни о чем не думать, а скакать вперед и вперед, сосредоточившись на новой работе, на запоминании дорог, записывании адресов и имен, а также на сортировке книг, чтобы по возвращении домой у нее хватало сил лишь пообедать, отмокнуть в ванне и забыться глубоким сном.

Да, это была рутина, но она, как честно признавалась Элис, устраивала их обоих.

* * *

– Она здесь. – Фредерик Гислер, встретивший Элис в библиотеке, приподнял шляпу и прищурился.

– Кто? – Поставив корзинку с ланчем, Элис заглянула в заднее окно.

– Мисс Изабелла. – Он взял куртку и направился к двери. – Но, видит Бог, она вряд ли в ближайшее время сможет выиграть дерби в Кентукки. Миссис Ван Клив, я уже сварил кофе и принес вам немного сливок. Вы ведь предпочитаете кофе со сливками.

– Очень мило с вашей стороны, мистер Гислер. Должна признаться, что, в отличие от Марджери, терпеть не могу черный кофе. В том, что она привыкла пить, ложка буквально стоит.

– Зовите меня Фред. Ну да, как вы уже наверняка знаете, Марджери все делает по-своему. – Кивнув, он закрыл за собой дверь.

Элис повязала шею носовым платком, чтобы защитить кожу от солнца, налила себе кружку кофе, а затем прошла за дом, где в небольшом загоне были привязаны лошади. Там она увидела Марджери, которая, согнувшись пополам, держала за колено Изабеллу Брейди, вцепившуюся в седло ширококостного гнедого коня. Конь стоял неподвижно, лениво жуя густую траву так, словно находился здесь уж очень давно.

– Мисс Изабелла, вы должны немного подпрыгнуть, – цедила Марджери сквозь стиснутые зубы. – Если вам трудно поставить ногу в стремя, тогда вы должны подпрыгнуть. Итак, раз, два, три – оп! – (Ничего не произошло.) – Прыгай, тебе говорят!

– Я не умею прыгать! – огрызнулась Изабелла. – Я вовсе не резиновая.

– Просто облокотись на меня, а потом раз, два, три – и перекидывай ногу. Ну давай же! Я тебя держу.

Марджери обхватила ногу Изабеллы, стянутую фиксирующим устройством. Однако Изабелла, похоже, была не способна подпрыгнуть. Марджери подняла глаза, увидела подошедшую Элис, но на ее лице не дрогнул ни один мускул.

– Напрасный труд, – выпрямилась Изабелла. – Мне этого не сделать. Нечего и пытаться.

– Ну, нам предстоит чертовски длинный путь вверх по горам, так что ты должна постараться хоть как-то залезть на коня. – Марджери незаметно потерла поясницу.

– Я говорила маме, что это плохая идея, но она и слушать ничего не хотела.

Появление Элис, похоже, только подлило масла в огонь: Изабелла покраснела и с визгом отпрянула в сторону, так как конь чуть сдвинулся, едва не наступив копытом ей на ногу.

– Ты, тупое животное! – закричала Изабелла.

– Как грубо! – заметила Марджери. – Не слушай ее, Пэтч.

– Мне ни за что не забраться. У меня нет сил. Все это просто смешно! Не понимаю, почему мама меня не слушала! И почему мне нельзя просто остаться в помещении библиотеки?

– Потому что ты нужна нам, чтобы развозить книги.

Элис внезапно заметила слезы в уголках глаз Изабеллы Брейди, похоже вызванные отнюдь не детскими капризами, а настоящей душевной болью. Отвернувшись, Изабелла провела по лицу бледной рукой. Увидев эти слезы, Марджери обменялась с Элис смущенными взглядами, после чего растерянно потерла локти, чтобы стряхнуть пыль с блузки. Элис, не говоря ни слова, прихлебывала кофе. И только методичное, невозмутимое чавканье Пэтча нарушало тягостную тишину.

– Изабелла, можно задать тебе вопрос? – нарушила молчание Элис. – Когда ты сидишь или ходишь на короткие расстояния, тебе нужны брейсы?

Снова повисла гнетущая тишина, как будто слово «брейсы» было запрещенным.

– Вы о чем?

«Ой, опять вляпалась!» – подумала Элис, но отступать уже было поздно.

– Об этих брейсах на ноге. Я хочу сказать, что, если мы их снимем, ну и твой ботинок тоже, тогда ты сможешь надеть… хм… нормальные сапоги для верховой езды. Ты можешь попробовать сесть на Пэтча с другой стороны, с помощью правой ноги. А еще можно просто бросать книжки у ворот, чтобы не слезать и снова не садиться на лошадь. Или, если идти будет не слишком далеко, ты и так справишься?

– Но я… – нахмурилась Изабелла, – никогда не снимаю брейсы. Мне предписано носить их целый день.

– Но тебе ведь не придется стоять, так? – задумчиво спросила Марджери.

– Ну да, – ответила Изабелла.

– Может, все же разрешишь мне поискать для тебя другие сапоги? – поинтересовалась Марджери.

– Ты что, хочешь, чтобы я надела чужие сапоги? – В голосе Изабеллы слышалось неприкрытое сомнение.

– Это временно. Пока твоя мама не купит тебе новые красивые сапожки в Лексингтоне.

– А какой у тебя размер обуви? Я смогу найти лишнюю пару, – сказала Элис.

– Но если даже я их и надену… Ну, одна нога у меня… короче другой. Я не смогу держать равновесие, – призналась Изабелла.

– Именно для этого у нас регулируемые стремена, – ухмыльнулась Марджери. – Да и вообще, большинство местных людей ездят верхом в полусогнутом положении. И не важно, под мухой они или нет.

Возможно, потому, что Элис была англичанкой и разговаривала с Изабеллой в той же резкой манере, с какой обращалась к мужу и свекру, когда хотела чего-то от них добиться, а возможно, из-за неожиданного предложения снять брейсы, но уже час спустя Изабелла Брейди сидела верхом на Пэтче, костяшки ее пальцев, вцепившихся в поводья, побелели, а тело окаменело от страха.

– Вы ведь не поедете слишком быстро? – дрожащим голосом спросила она. – Я и правда не хочу ехать быстро.

– Ты готова, Элис? По-моему, сегодня самый подходящий день, чтобы объехать город, школу и прочее. Если мы не дадим Пэтчу спать на ходу, все будет просто чудесно. Ну как, девушки, порядок? Тогда в путь!

* * *

В течение первого часа поездки Изабелла не проронила ни слова. Но Элис, ехавшая прямо за ней, время от времени слышала ее визг, когда Пэтч кашлял или двигал головой. Тогда Марджери поворачивалась в седле, чтобы крикнуть что-нибудь ободряющее. И только проделав добрых четыре мили, Изабелла позволила себе нормально дышать, правда выглядела она по-прежнему несчастной и сердитой, а в глазах блестели слезы, хотя лошади шли очень медленным, размеренным шагом.

Несмотря на то что им с Марджери общими усилиями худо-бедно удалось усадить Изабеллу в седло, Элис решительно не понимала, что, ради всего святого, делать дальше. Изабелле откровенно не хотелось этим заниматься. Она не могла ходить без брейсов. Она явно не любила лошадей. И похоже, не любила книги. Элис вполне обоснованно начала сомневаться, появится ли Изабелла на следующий день, и, поймав взгляд Марджери, поняла, что та думает о том же. Если честно, Элис скучала по горным тропам, по которым они ездили с Марджери вдвоем, скучала по их необременительному молчанию, по небрежным репликам Марджери, помогавшим ей, Элис, постигать премудрости здешней жизни. Элис скучала по скачкам веселым галопом; по ободряющим крикам, с которыми они уговаривали упирающихся лошадей перейти вброд реку или перепрыгнуть через изгородь; по чувству гордости, возникавшему после преодоления каменистого ущелья. Возможно, им стало бы гораздо легче, не будь Изабелла такой угрюмой: ее дурное настроение накладывало мрачный отпечаток на это чудесное утро, и даже сияние солнца и легкий ветерок не могли поправить дело. «По всей вероятности, завтра мы вернемся к нормальной жизни», – сказала себе Элис, и у нее сразу отлегло от сердца.

На часах было уже почти половина десятого, когда они остановились возле школы – обшитого досками маленького однокомнатного здания, похожего на бывший коровник, где теперь располагалась библиотека. Перед входом находилась наполовину вытоптанная от постоянного использования маленькая лужайка со скамейкой в тени раскидистого дерева. На лужайке, склонившись над грифельными досками, сидели по-турецки дети, из здания школы доносился нестройный хор голосов, повторявших расписание уроков.

– Пожалуй, подожду вас здесь, – сказала Изабелла.

– Нет, не подождешь! – отрезала Марджери. – Ты пойдешь с нами во двор. Если хочешь, можешь не слезать с лошади. – (Изабелла, надувшись, последовала за напарницами.) – Миссис Бейдекер, вы тут?

На пороге домика появилась какая-то женщина, за ее спиной разносился гул детских голосов.

Спешившись, Марджери представила Элис с Изабеллой школьной учительнице – молодой блондинке с аккуратным перманентом, говорившей с немецким акцентом. Как позже объяснила Марджери, учительница была дочерью мастера на шахте.

– На шахте работают люди со всего света, – объяснила Марджери. – Здесь можно услышать языки всех стран мира. Миссис Бейдекер знает четыре языка.

Учительница, явно обрадованная встречей, позвала весь класс из сорока детишек поздороваться с женщинами, погладить лошадей и задать вопросы. Достав из седельной сумки подборку детской литературы, поступившей в начале недели, Марджери рассказала краткое содержание книг, после чего дети, группами усевшись на траве, принялись их изучать. А один самый храбрый малыш даже вставил ногу в стремя мула, чтобы проверить, не осталось ли чего в седельной сумке.

– Мисс? Мисс? А еще книжки у вас есть? – К Элис подошла какая-то маленькая девочка с щербатым ртом и двумя аккуратными косичками.

– Не на этой неделе. Но обещаю, на следующей мы привезем больше.

– А вы можете привезти мне комиксы? Моя сестра читала комиксы, и это было так здоровски! Там были и пираты, и принцессы, и всякое такое.

– Я постараюсь, – улыбнулась Элис.

– Вы говорите совсем как принцесса, – застенчиво произнесла девочка.

– Ну а ты выглядишь как принцесса, – ответила Элис, и девочка, смущенно захихикав, убежала.

Двое мальчиков лет восьми неторопливо прошли мимо Элис к Изабелле, ждавшей у ворот. Они спросили, как ее зовут, на что Изабелла ответила односложно и без улыбки.

– Мисс, это ваш конь?

– Нет, – сказала Изабелла.

– А у вас есть лошадь?

– Нет. Я ими особо не интересуюсь. – Изабелла насупилась, но мальчики, похоже, не обратили на это внимания.

– А как его зовут?

– Пэтч, – замявшись, ответила Изабелла и растерянно оглянулась, словно сомневаясь, стоило ли называть кличку коня.

Один из мальчиков принялся оживленно рассказывать своему товарищу о дядиной лошади, которая могла перепрыгнуть через пожарную машину, даже не вспотев, а второй тут же похвастался, что как-то раз на ярмарке округа катался на самом настоящем единороге, у которого был рог и все остальное. Мальчики погладили Пэтча по щетинистой морде, после чего, явно потеряв интерес, помахали Изабелле рукой и присоединились к школьным друзьям, рассматривавшим на траве книжки.

– Дети, ну разве это не чудесно?! – воскликнула миссис Бейдекер. – Эти милые леди будут каждую неделю привозить нам новые книги! Поэтому нам следует обращаться с ними очень аккуратно, не перегибать корешки и – это к тебе относится, Уильям Брайант, – не швырять их в своих сестер. Даже если они и ткнули вам пальцем в глаз. Увидимся на следующей неделе, леди! Я вам крайне признательна!

Дети, жизнерадостно помахав рукой, крикнули «до свидания», оглушив девушек пронзительным крещендо голосов, и, обернувшись, Элис увидела в окне школы бледные мордашки и приветственно поднятые вверх детские руки. Изабелла тоже смотрела в сторону школьного двора, и, как успела заметить Элис, на губах ее играла легкая полуулыбка: сдержанная, задумчивая, не слишком веселая, но все же улыбка.

* * *

Они молча поскакали дальше, теперь уже в горы, следуя друг за другом по узким тропам вдоль ручья. Марджери, задавая темп, возглавляла их маленький отряд. Время от времени она указывала на ориентиры в надежде, что Изабелла немного отвлечется или проявит хоть какой-то энтузиазм.

– Да-да, – пренебрежительно бросила Изабелла. – Я знаю. Это Хэндмейден-Рок.

Марджери резко повернулась в седле:

– Ты знаешь Хэндмейден-Рок?

– Когда я поправлялась после полиомиелита, папа водил меня на прогулки в горы. Долгими часами, каждый день. Он считал, что если ноги заставить работать, то я выправлюсь.

Они остановились на полянке. Спешившись, Марджери достала из седельной сумки бутылку с водой и несколько яблок, которые пустила по кругу. Сделав глоток воды, Марджери кивком показала на ногу Изабеллы:

– Похоже, это не помогло. Я имею в виду прогулки.

У Изабеллы округлились глаза.

– Мне уже ничем не поможешь. Я калека.

– Нет. Это не так. – Марджери вытерла яблоко о куртку. – Если бы ты была калекой, то не могла бы ходить и ездить верхом. А ты можешь делать и то и другое, правда с небольшими ограничениями.

Марджери протянула бутылку Элис, которая, сделав несколько жадных глотков, передала бутылку Изабелле. Но та в ответ лишь покачала головой.

– В чем дело? Тебе ведь наверняка хочется пить, – удивилась Элис.

Изабелла поджала губы. Посмотрев на нее в упор, Марджери достала носовой платок, обтерла горлышко бутылки и протянула Изабелле, незаметно бросив в сторону Элис выразительный взгляд.

Изабелла поднесла бутылку ко рту и, закрыв глаза, начала пить. Вернув Марджери бутылку, она вынула из кармана маленький кружевной платочек и промокнула лоб.

– Сегодня ужасно жарко, – призналась она.

– Ага. Во всем мире нет ничего лучше гор, которые дарят прохладу. – Марджери спустилась к ручью, наполнила бутылку и плотно завинтила крышку.

– Мисс Брейди, дайте нам с Пэтчем пару недель, и я обещаю: ноги там или что другое, но это место станет для тебя самым любимым в штате Кентукки. Тебе не захочется отсюда уезжать.

Однако Изабелла, похоже, осталась при своем мнении. Женщины съели яблоки и, скормив лошадям и Чарли огрызки, снова сели в седло. На этот раз, заметила Элис, Изабелла безропотно забралась на Пэтча без посторонней помощи. Какое-то время Элис держалась позади Изабеллы, наблюдая за девушкой.

– Смотрю, ты любишь детей. – Она поравнялась с Изабеллой, когда они оказались на дороге, ведущей к широкому зеленому полю.

Марджери ехала на некотором расстоянии впереди, напевая то ли себе под нос, то ли своему мулу – так точно и не скажешь.

– Прости?

– Ты явно оживилась. Там, в школе. – Элис неуверенно улыбнулась. – Мне показалось, тебе понравилось начало дня. – (Лицо Изабеллы омрачилось; она сжала поводья и отвернулась.) – Простите, мисс Брейди. Мой муж постоянно пеняет мне за то, что я всегда говорю, не подумав. Похоже, я снова опростоволосилась. Я вовсе не хотела… быть бестактной или невежливой. Простите меня. – Элис натянула поводья, снова оказавшись позади Изабеллы Брейди.

Элис проклинала себя за бестактность, мысленно задавая себе вопрос: сумеет ли она хоть когда-нибудь найти верный тон в разговорах с этими людьми? По крайней мере, Изабелла точно не хотела с ней общаться. Элис вспомнила о молодых женщинах – приспешницах Пегги: большинство из них она узнавала лишь по адресованным ей сердитым взглядам. Элис вспомнила об Энни, смотревшей на нее так, будто она, Элис, что-то украла. Марджери, пожалуй, была единственным человеком, который не заставлял ее чувствовать себя здесь чужой. Впрочем, положа руку на сердце, Марджери и сама была несколько странной.

Когда они проехали еще с полмили, Изабелла неожиданно оглянулась.

– Просто Иззи, – сказала она.

– Иззи?

– Это мое имя. Люди, которые мне нравятся, зовут меня именно так. – И, не дав Элис переварить услышанное, Изабелла продолжила: – А улыбалась я… потому что это было впервые.

Элис напряженно наклонилась вперед, боясь пропустить хотя бы слово. Изабелла говорила едва слышно.

– Что именно было впервые? Поездка верхом по горам?

– Нет. – Иззи слегка выпрямилась в седле. – Я впервые пришла в школу, где никто не смеялся над моей ногой.

* * *

– Думаешь, она вернется?

Марджери с Элис сидели на верхней ступеньке крыльца, отмахиваясь от мух и глядя, как волны тепла поднимаются от раскаленной дороги. Лошади уже были вымыты и теперь паслись в загоне, а две молодые женщины потягивали кофе и разминали затекшие конечности, пытаясь собраться с силами, чтобы занести выданные и полученные назад книги в гроссбух.

– Трудно сказать. Сдается мне, что ей не слишком понравилось.

Элис пришлось согласиться, что Марджери, возможно, права. Элис лениво наблюдала, как собака с высунутым от жары языком с трудом тащится по дороге и устало ложится в тени бревенчатого магазина.

– В отличие от тебя.

– Меня? – Элис удивленно подняла глаза.

– Ты похожа на заключенного, которого по утрам выпускают из тюрьмы. – Марджери отхлебнула кофе и бросила взгляд на дорогу. – Мне даже иногда начинает казаться, что ты любишь эти горы так же сильно, как я.

Элис ковырнула пяткой камешек:

– Думаю, они мне нравятся больше всего на свете. Ведь только здесь я чувствую себя такой, какая я есть.

Марджери заговорщицки улыбнулась напарнице:

– Это именно то, чего большинство людей не видят. Они заперты в каменных мешках городов, в крохотных коробках домов, среди шума и дыма. А здесь ты можешь дышать полной грудью. И не слышишь бесконечных разговоров мегаполиса. И никто, кроме Господа, на тебя не смотрит. Только ты, и деревья, и птицы, и река, и небо, и свобода… Находиться в горах полезно для души.

Заключенный, выпущенный из тюрьмы. Иногда у Элис возникало ощущение, будто Марджери знает гораздо больше о ее жизни в доме Ван Кливов, чем кажется. От этих мыслей Элис оторвал пронзительный автомобильный гудок. К библиотеке направлялся «форд» мистера Ван Клива с Беннеттом за рулем. Беннетт резко затормозил, напугав собаку, которая, поджав хвост, тотчас же рванула прочь. Он помахал Элис рукой. На его лице играла широкая бесхитростная улыбка. Элис, не удержавшись, улыбнулась в ответ: он был таким красивым, совсем как киноактер на пачке сигарет.

– Элис! – воскликнул Беннетт и, заметив Марджери, добавил: – Мисс О’Хара.

– Мистер Ван Клив, – ответила Марджери.

– Приехал забрать тебя домой. Я вот тут подумал, мы вполне можем устроить пикник, о котором ты говорила.

– В самом деле? – растерянно заморгала Элис.

– У нас тут пара проблем с разгрузочным бункером для угля, которые не удастся уладить до завтрашнего утра. Папа остался в офисе разруливать ситуацию. Поэтому я сразу помчался домой и попросил Энни приготовить нам еду для пикника. Я подумал, что домчу тебя обратно на машине, чтобы ты успела переодеться и мы могли выехать, пока светло. Папа одолжил нам свою старушку на весь вечер.