Читать книгу: «Секрет времени и крови», страница 4

– Итак, предки вышли из тени, но это плохо кончилось, – продолжал Уильям, не обращая внимания на моё замешательство. – Теперь мы снова затаились, однако появились мифы. Люди приукрашивали правду. Наши предки демонстрировали им свои умения, называя себя богами. В конце концов всё вышло из-под контроля. Между нашей расой и людьми началась война, и мы… не то чтобы проиграли, но отступили и спрятались. Теперь мы здесь.

Вся эта история выглядела абсолютно фантастической, но мне казалось, что Уильям не лжёт. Я не знала, что и думать. Вдобавок, был разговор с Карой…

«Ты и правда ничего о себе не знаешь, да?»

В тот момент я не поняла, о чём она, но теперь её слова обрели смысл. Возможно, Уильям говорил правду.

– А как насчёт моего отца? – спросила я, решив копнуть поглубже.

– Твой отец обладал силой Гефеста. Он мог манипулировать материей – металлом, деревом, камнем и тому подобными вещами.

– Откуда ты столько знаешь обо мне и о моих родителях?

Уильям, похоже, знал о моей семье больше, чем я сама.

– От папы. Он с ними дружил.

Я посмотрела на фотографию, где отец Уильяма был запечатлён вместе с моими отцом и матерью. И многими-многими другими.

– Сколько их? – спросила я, возвращая ему фото.

Он сунул его в задний карман и привалился спиной к стене.

– Здесь, в Сан-Франциско, больше трёхсот семей. Но и в других городах много наших. В США есть пять больших сообществ – в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Далласе, Чикаго и здесь. Конечно, существуют и диаспоры поменьше. Вдобавок, ты можешь жить один, сам по себе, если хочешь. Ну, вот, как ты жила. Правда, одному тяжело. Ни помощи, ни поддержки. Мало кто такое выбирает.

– Я это не выбирала, – сказала я. – За меня выбрали родители.

Не знаю, почему, но мне вдруг стало горько и обидно. Вероятно, потому что я не понимала смысла такого выбора. Зачем родители выдернули меня из жизни и стали прятать, делая вид, что я вообще не существую? Хотелось бы мне знать причину. И ещё мне бы хотелось, чтобы они сами рассказали, кто я такая. Мне не пришлось бы рыться в поисках ответов, словно собаке, вынюхивающей дичь, и перетряхивать разбитые, глубоко погребённые осколки моей жизни.

– А ты знаешь, откуда мы взялись? Такие, какие есть. Что дало нам умения? – спросила я, ощупывая бедро, где ещё недавно был порез.

– В смысле, кто создал нашу расу? Эволюция? Бог? Большой взрыв? В этом вопросе мы такие же профаны, как и все остальные.

– Но ведь возникли же мифы, да? Трудно поверить, что они правдивы. Я не могу себе такое представить. Это всё правда было?

– Частично да. Но на самом деле никто не знает, откуда взялись наши способности. Есть разные версии. Одни говорят, что умения были даны нам Богом и в Библии объясняется, почему мы живём по пятьсот лет. Там сказано, что в те времена продолжительность жизни составляла несколько веков. Другие отвергают эту теорию, поскольку не существует никаких доказательств. Мы по сей день спорим, но в одном сходимся: никто не верит, что наши предки в самом деле были богами. Они были такими же, как мы.

– А ты во что веришь?

– Я стараюсь не зацикливаться на вещах и идеях, которые невозможно проверить, и просто живу сегодняшним днём.

– Тебе вообще не интересно, откуда мы взялись и почему мы другие?

– А кто сказал, что мы другие? Для меня быть потомком – совершенно нормально. Это люди – другие.

Я никогда раньше не задумывалась о подобных вещах. До сих пор я, в своём представлении, была такой единственной. Отверженной. Теперь, когда выяснилось, что нас много, мне предстояло перекроить все свои взгляды на мир.

– А у тебя какая способность?

Уильям помолчал, вероятно раздумывая, стоит ли мне рассказывать.

– Магнетизм.

Я мысленно усмехнулась, вспомнив, как сильно мне хотелось поцеловать его в конце нашего свидания.

– Ну, теперь, думаю, ты поняла, почему так странно вела себя прошлым вечером. – Он смущённо улыбнулся. – Прости меня за это, пожалуйста. Я немного увлёкся.

– А Кара?

– Побочный эффект способности. – Уильям пожал плечами. – Она поцеловала меня, потому что могла. Я не ожидал, что это произойдёт, и ничего не успел сделать.

Уильям посмотрел на меня и сообразил, что я спрашивала о другом.

– Расслабься, – сказала я. – Ну, поцеловались. Мне-то какое дело?

Я отвела взгляд, чтобы Уильям не увидел мои глаза. Иначе, возможно, он бы понял, что я лукавлю.

– Так что у неё за умение?

Уильям ответил не сразу, сбитый с толку моей реакцией.

– Кара читает мысли, – сказал он наконец. – А ещё отлично умеет убивать. Но это не сверхспособность – скорее, навык, который она приобрела за эти годы.

– Итак, судя по всему, моя шкатулка не произвела бы на неё впечатления, – сказала я, откладывая в сторону бесполезное оружие.

– Это лучшее, что ты могла сделать, а? – спросил Уильям. – Ты собиралась прикончить её своей маленькой коробочкой?

– Да, – беспечно ответила я.

В любом случае Кара давно исчезла и больше не угрожала нам, а у меня была куча вопросов.

– Почему она пыталась меня убить?

– Она не собиралась тебя убивать. – Уильям покачал головой. – Тут всё сложно. Кара не на нашей стороне.

– Тогда чего она от меня хочет?

– Думаю, в глубине души она хочет, чтобы пророчество сбылось. Хочет свободы.

– Что за пророчество?

Уильям посмотрел на меня с сочувствием.

– Тебе надо немного поспать, – сказал он вместо ответа.

Но я не собиралась отступать.

– Ты должен мне сказать. Ты говорил: дескать, люди ждут, когда я что-то там изменю.

– Это правда.

– Я хочу знать.

– Узнаешь. Но я не могу рассказать тебе всё сразу.

Уильям встал и потянулся, а потом повернулся ко мне лицом.

– Есть много такого, чего ты не поймёшь.

Он взял меня за обе руки, и в кончиках его пальцев возникло едва заметное тепло. Уильям помог мне подняться на ноги.

– И, кстати, почему появляется жар, когда мы касаемся друг друга?

– Завтра. Всё завтра.

Он проводил меня до спальни и понаблюдал, как я залезаю под одеяло.

– А что ты делал в моей квартире? – спросила я, надеясь получить от него хоть какой-то ответ.

– Я всю ночь сидел на пожарной лестнице и ждал Кару. – Уильям покачал головой. При мысли о Каре он явно разозлился. – Я знал, что она придёт.

– А тебе самому не нужно поспать?

– Я вздремну на твоём диванчике из одеял. Если ты не против, – ответил он.

Я кивнула.

– Мне становится лучше, если ты рядом.

– Мне тоже.

Глава шестая

– Поднимайся, соня. – Уильям толкнул меня локтем. – У нас урок.

– А-а? – проворчала я.

Уильям хихикнул. Его явно рассмешило это бурчание.

– Привет.

Кажется, я снова задремала.

– Проснись.

Я села в постели, осознав, что раз Уильям здесь, то все ночные события произошли на самом деле. Они мне не приснились.

– Урок? – переспросила я, протирая глаза.

– Да. Одевайся, я отвезу тебя в институт.

– Что за институт?

– Это место, где я учусь.

Чем подробнее я вспоминала ночные события, тем более мною овладевало радостное предвкушение. В итоге я окончательно проснулась.

– А ещё кто-нибудь там учится? – спросила я.

– Из потомков? Да. В этом и смысл.

Я понятия не имела, на что похож институт и занятия в нём, но мне хотелось узнать больше.

Надевая джинсы «Levi's» и синий топ, я поняла, что хотя мне ещё далеко не всё ясно, я никогда не была так близка к пониманию. И это единственное, что сейчас имеет значение.

Если есть другие, то любовь возможна. И хотя моя мнительность пыталась убедить меня в обратном, на сей раз ей трудно было спорить с фактами.

Я улыбнулась своему отражению в зеркале, в кои-то веки чувствуя себя счастливой.

Путь к институту оказался совсем не таким, какого я ожидала. Здесь не было ни хитро устроенного кампуса, ни секретной дорожки, ведущей в какое-нибудь уединённое таинственное место. Наоборот: Уильям поехал в самый центр Сан-Франциско.

Мне следовало догадаться, что шумный, полный людей город был лучшим местом для сокрытия такой организации.

Уильям ухмылялся, наблюдая, как я с любопытством озираюсь и пытаюсь сообразить, где находится это место.

– Что? – наконец спросила я, немного смущённая его чрезмерным интересом ко мне.

– Ничего. Просто на тебя забавно смотреть.

Я слегка улыбнулась уголками рта.

– Почему?

– Ты будто пытаешься найти гору Олимп или что-то вроде того. Это мило.

– Ну, не знаю, – сказала я, посмеиваясь над собой. – Я понятия не имею, чего ожидать.

– И как ты представляешь себе институт? – спросил он, глядя на дорогу.

– Честно? Ничего не могу с собой поделать: воображаю людей, разгуливающих в тогах и венках из оливковых ветвей.

Он разразился смехом.

– Ты шутишь, да?

– Ты сам спросил.

– В общем, промахнулась, – сказал он, всё ещё смеясь. – Ничего подобного, даже близко.

Мы въехали на подъездную дорожку закрытой подземной парковки, и Уильям остановился, чтобы вставить ключ-карту. Институт представлял собой невразумительное офисное здание. Ничто здесь не притягивало взгляд. Я не заметила ни номера, ни вывески – вообще ничего привлекающего внимание. Здание было достаточно высоким, чтобы органично вписываться в городской пейзаж, но не настолько огромным, чтобы выделяться на фоне других домов. Стены серого цвета выглядели не слишком новыми, но и не очень старыми. Прозрачные сверкающие окна первого этажа контрастировали с теми, что были расположены выше, – затемнёнными, словно верхняя часть здания спала.

Я и за тысячу лет не догадалась бы, что это место предназначено для людей, наделённых необычными способностями.

Мы припарковались возле лифта, вышли из машины и поднялись на первый этаж. Когда двери открылись, я внезапно растерялась. Я ожидала чего-то необычного, но это место определённо не походило на учебное заведение и в нём не было ничего странного.

Внутри здание оказалось совершенно не таким, как снаружи. Полы были вымощены белым мрамором, отзывающимся гулким эхом, когда по нему цокали острые каблуки. Над девственно-чистым полом нависал не менее прекрасный потолок, украшенный замысловатыми сценами из древнегреческих мифов. Здесь были и отдельные изображения, и панно, состоящие из нескольких частей. Картины покрывали весь потолок; яркие и красочные, они напоминали росписи в Сикстинской капелле.

Во всех четырёх углах комнаты висели эффектные хрустальные люстры, окружая центральную – самую грандиозную, которая нависала над самой головой и сияла как солнце. Золотая окантовка в виде корон соединяла экстравагантный потолок с гладкими стенами.

– Что это за место? – шёпотом спросила я.

Здесь было достаточно шумно, чтобы говорить вслух и не привлекать внимания, но меня испугала деловая обстановка вестибюля. Мужчины в костюмах и галстуках, женщины в строгих юбках и на высоких каблуках сновали туда-сюда, занятые своими повседневными делами.

– Это штаб-квартира общины потомков Сан-Франциско, – отозвался Уильям, не понижая голоса.

– А я думала, здесь институт.

– Да, на верхнем этаже. Но сначала нужно тебя зарегистрировать.

Я навострила уши.

– Зарегистрировать? Зачем?

Мы с Бетси много лет прилагали огромные усилия, чтобы оставаться невидимками. Регистрироваться где бы то ни было – плохо и опасно. Так я думала всю жизнь.

– Для занятий.

– Не уверена, что готова на это.

Люди проносились мимо нас, раздражаясь, когда мы оказывались у них на пути.

– Доверься мне. Я тоже не хотел регистрироваться, – сказал Уильям с сочувственными нотками в голосе, – но мой папа сказал, что это необходимо. Здесь обитает твой народ, Элиз. Пришло время стать его частью.

Ему не потребовалось много сил, чтобы убедить меня. Теперь всё стало по-другому. Это мой народ. Мне больше не нужно скрываться и бояться разоблачения. Мы все в одной лодке.

– Ладно, – сказала я и улыбнулась.

Мы направились к стойке регистрации, лавируя в людском потоке, и встали в конце очереди.

– Здравствуйте. Чем я могу вам помочь? – спросила молодая секретарша у пожилой женщины в начале очереди.

Волосы девушки были натурального рыжего цвета и собраны в пучок, по моде 1930-х годов. Мягкое лицо лицо с нежной розовой кожей не изменило своего выражения, когда пожилая женщина у стойки заговорила резко и агрессивно:

– Я подала заявление о продлении вида на жительство ещё неделю назад! – Её гнусавый голос звучал сердито и взволнованно. – Срок действия истекает сегодня, а я так и не получила ответ!

– Я поняла вас, мэм. Пройдите, пожалуйста, в отдел оформления документов. Вон та дверь справа.

– То есть я зря отстояла эту очередь? – рявкнула пожилая дама.

– Я сообщу в отдел, что вы уже направляетесь к ним, – невозмутимо ответила секретарша.

Женщина ушла, громко топая. Её хрупкое тело сотрясалось от ярости.

Я подумала, что ей, наверное, лет четыреста, и поразмышляла, сколько всего увидела и пережила эта леди. Такая долгая жизнь неизбежно приводит к усталости и пресыщению.

– Чем я могу вам помочь, сэр? – Голос секретарши становился всё громче по мере того, как мы продвигались в очереди и приближались к стойке.

– Мне пришло уведомление, что пора продлить удостоверение личности. Просто хотел уточнить, – сказал мужчина перед нами.

На вид ему было около сорока, что, вероятно, на самом деле означало лет двести. Я посмотрела на его чёрные с проседью волосы. Всё в этом мужчине казалось совершенно нормальным, совершенно обыкновенным. Именно в этот момент я поняла, что все здесь были чересчур уж нормальными. Слишком. Где все странные и удивительные умения, которыми обладали эти люди? Они выглядели слишком скучными для потомков мифологических персонажей.

– Почему никто не использует никакие сверхспособности? – спросила я Уильяма.

– О, на этом этаже они запрещены. Просто мера предосторожности.

– А как насчёт других этажей? Почему там можно?

– Ну, для доступа к лифтам тебе нужна идентификационная карта. Так что там, в целом, безопасно.

Неожиданно подошла наша очередь.

– Здрасьте, – выпалила я.

А что вообще нужно для регистрации? Я понятия не имела, что сказать, и предоставила слово Уильяму.

– Мы пришли, чтобы зарегистрировать её. Она новенькая в нашем сообществе, – объяснил он.

– Имя? – Секретарша спросила Уильяма, а не меня.

– Элиз Адлер. – Я решила ответить сама.

Девушка ввела мои данные. Я почти ожидала, что в компьютере ничего не найдётся и меня объявят самозванкой, но секретарша сказала:

– Так-так… Похоже, в основном информация уже введена. Я распечатаю её удостоверение личности.

Она разговаривала с Уильямом, не со мной, и я понимала, почему. Конечно же, ей хотелось пообщаться с таким прекрасным и неотразимым парнем. И всё равно я почувствовала раздражение.

– Уже введена? – переспросила я. – Серьёзно? Не припомню, чтобы я что-то заполняла. Вы уверены, что это моё досье?

Девушка приподняла бровь в ответ на мой явно нелепый вопрос.

– Вот фотография.

Она повернула монитор. С экрана на меня смотрело моё собственное лицо. Самая последняя фотография – такая же, как на водительских правах.

– И мы хотели бы записать её в институт, – добавил Уильям.

– Конечно, – пропела девушка.

Я закатила глаза, и она тихонько рассмеялась.

Уильям распрощался. Он вёл себя вежливо, но без всякого намёка на флирт.

– Тебе это не надоедает? – немного раздражённо спросила я, когда мы шли к лифту.

– Что? – спросил он, явно прикидываясь дурачком.

– О, да ладно! Ты прекрасно знаешь. То, что женщины постоянно пускают слюни при виде тебя.

Он сделал вид, что задумался.

– Нет, знаешь, не надоедает. А ты ревнуешь, что ли?

Я помолчала с минуту, но потом решилась ответить:

– Может быть.

Уильям рассмеялся. Вероятно, он счёл это шуткой.

– Ну ясно.

Он вручил мне новое удостоверение личности – незамысловатую карточку, похожую на читательский билет, – и схватил за свободную руку, таща к лифту. Я могла думать только о тёплой ладони Уильяма, но всё же заметила, что каждый человек, входя, сканирует свою карточку – и сделала то же самое.

Интересно, что произойдёт, если попытаться войти без карты?..

Уильям бросил на меня взволнованный взгляд.

Мы поднялись на верхний этаж. Лифт то и дело останавливался, чтобы впустить или высадить небольшие группки хорошо одетых людей, но наконец мы приехали.

Я не знала, чего ожидать, и когда двери открылись – просто остолбенела. Моим глазам предстало множество людей, которые без стеснения пользовались самыми невероятными способностями.

Мы оказались прямо посреди вестибюля. Студенты, направлявшиеся в классы, казалось, не заметили нашего прибытия. Они просто вели себя как обычно – точнее сказать так, как было обычно для них. Но не для меня.

Многие, как и мы, не проявляли никаких сверхъестественных умений, но были и те, кто выделялся в толпе. Рядом с нами шёл паренёк, выглядевший хрупким и слабым, но при этом он без особенных усилий нёс на каждом плече по девушке.

– Выпендрёжник, – поддел его Уильям.

– Ты просто завидуешь, – усмехнулся паренёк.

Мимо проскользнула девушка. Она неслась с такой невероятной скоростью, что её фигура казалась размытой, и девушка в мгновение ока исчезла из поля зрения.

Ещё один парень за какую-то секунду вырос на два фута, очевидно ища в коридоре друга, а потом снова уменьшился, вернув себе прежний рост.

В нескольких метрах впереди я увидела девушку, окружённую чем-то вроде силового поля, которое мешало другим приблизиться к ней вплотную.

Вдобавок ко всем этим чудесам я увидела целую кучу разнообразных предметов, плывущих по воздуху, как мусор по реке. Офисные стулья, листы бумаги, книги, компьютерные девайсы, рюкзаки, мобильный телефон – всё это и многие другие вещи парили над нашими головами, направляясь в разные стороны.

– Кто это делает? – спросила я Уильяма, ткнув пальцем вверх.

– Мистер Грански. – Уильям улыбнулся, глядя на предметы над нами. – Он здешний уборщик. Если можешь перемещать вещи по своему усмотрению, становится легче содержать всё здание в чистоте и порядке. А ещё он оказывает людям разные услуги, занимается межведомственной перепиской и прочим. И при этом постоянно что-то двигает.

– Какой многозадачный, – сказала я, созерцая парящие над нами предметы.

Если не считать умопомрачительных трюков, представших перед моими глазами, это место казалось вполне обычным – типичный коридор учебного заведения. Полы, покрытые потёртым белым линолеумом с серыми крапинками, тускло отражали свет флуоресцентных ламп. Двери с небольшими окошками выстроились в ряд вдоль стен единственного большого квадратного холла. Вероятно, такие же двери были и в коридорах, которые тянулись от каждого из четырёх углов.

Вдруг из ниоткуда появился человек, отказавшись прямо перед нами. От неожиданности я едва не споткнулась о собственные ноги.

– О! – сказал Уильям, хватая меня за руку. – Что это за внезапное нападение, профессор?

– Простите, – сказал старик высоким весёлым голосом. – Девушка должна пойти со мной.

Не успела я опомниться, как профессор схватил меня за запястье и повёл прочь от толпы – и от Уильяма. Я не знала, что делать. Кто этот человек и куда он меня ведёт?

– Уильям? – встревоженно крикнула я.

– Подождите, Йосиф! – окликнул он, смеясь.

Профессор остановился, давая Уильяму возможность догнать его.

– У нас сейчас урок истории и истоков. Можете вы поговорить с ней попозже?

– Ни в коем случае! Дорогая, нам и правда нужно побеседовать прямо сейчас. Без проблем?

Удивительное дело: он обращался ко мне, а не к Уильяму.

– Э-э… Я думаю, да, – нерешительно ответила я и посмотрела на Уильяма, ища поддержки, но его, казалось, просто забавляла настойчивость старика.

– Хорошо, забирайте её, – сказал он с озорным блеском в глазах, – но вы у меня в долгу.

Я отвесила челюсть. Предполагалось, что Уильям должен вытащить меня из всего этого, а не заключать сделки.

– Ладно! – легко согласился Йосиф. – Бесплатное разрешение на выход из класса. Но это всё.

Они обменялись кивками, и мы с профессором двинулись дальше, а Уильям просто помахал рукой. Выражение моего лица явно развеселило его.

– Уильям! – взвизгнула я.

Он вот просто так взял и променял меня на выход из класса?

– Всё будет в порядке! – крикнул в ответ Уильям. – Старикан тебя не укусит. Ну, если ты не будешь сопротивляться.

Улыбка так и не исчезла с его лица, и – наверняка! – он ухмылялся ещё долго после того, как я потеряла его в толпе.

Я поклялась, что отомщу ему. Меня утаскивал какой-то псих, а Уильям просто стоял и наслаждался зрелищем!

А с другой стороны: что он мог поделать? Профессор Йосиф, каким бы странным он ни был, явно имел на него влияние.

«Так или иначе, – решила я, – Уильям мне задолжал».

Глава седьмая

Профессор был очень стар. Его седые волосы поредели на макушке, а по бокам торчали в стороны, как у лысеющего Альберта Эйнштейна. На кривом остром носу сидели круглые очки в проволочной оправе. Он сильно горбился, пока мы тащились по коридору, и казался гораздо ниже меня ростом.

Едва мы добрались до его кабинета, профессор закрыл дверь и улыбнулся во весь рот, без стеснения обнажив неровные зубы. Он выглядел совершенно чокнутым, но при том, как ни странно, производил впечатление доброго и приветливого человека.

– Я рад, что ты наконец пришла. Я уже начал беспокоиться.

Казалось, собственные слова развеселили его, и он ухмыльнулся.

– В смысле – пришла в институт? – спросила я, не понимая, что он имеет в виду.

– Ну да.

– До сегодняшнего утра я даже не знала о существовании этого места, – честно призналась я.

– Это понятно, – отозвался профессор и пошарил вокруг себя, словно что-то ища.

В кабинете было полутемно. Слабый свет с трудом пробивался в щели между высокими стопками книг, сложенных у окна. Справа я увидела мини-кухню и несколько шкафов, а слева – две полки, где хранились такие древние предметы, что им впору было отправиться в музей. Я предположила, что этот антиквариат – на самом деле личные вещи профессора, которыми он пользовался последние четыреста лет. Или сколько там он уже жил на свете?..

Его стол был завален газетами и письмами – вскрытыми и невскрытыми. Судя по этой комнате, Йосиф, возможно, не только работал здесь, но и жил.

– Хочешь чаю? – спросил он, наконец найдя то, что искал.

Не желая показаться невежливой, я согласилась и продолжала рассматривать обиталище профессора, пока он готовил чай.

– Почему ты не задаёшь вопросы? – Он поставил передо мной чашку и сел за стол. – Я же знаю, что у тебя их много.

– О… – ответила я.

У меня и правда были вопросы, целая куча. Я просто не привыкла к тому, что кто-то готов на них отвечать.

– Давай начнём с твоего умения. – Профессора не смутило моё молчание. Он насмешливо приподнял брови и прибавил: – Ты ведь, кажется, уже его освоила.

Он посмотрел на меня в упор. Я занервничала.

– Ну… И да и нет. Я знаю, что моя кровь может исцелять, но как именно это работает?

Судя по всему, Йосиф знал о моих способностях гораздо больше, чем я сама.

– Могу ли я исцелить кого-нибудь?

– В сущности, да. И любой может исцелить тебя. Ты – наше лекарство, в той же степени как и мы – твоё. Однако есть нюанс, о котором ты, похоже, не осведомлена. Лечит только кровь из правой стороны твоего тела.

– А левая не лечит?

Меня всегда слишком пугала моя странная особенность, чтобы я отважилась поэкспериментировать. Не считая того случая с Анной, Уильям был единственным человеком, который помог мне исцелиться.

– В левой половине твоего тела содержится уникальный яд. Небольшое его количество лишь парализует жертву, а в больших дозах он смертелен.

– Яд?

При этой мысли внутренности скрутились в тугой комок, и к горлу подступила тошнота. Меня охватило чувство вины.

Что, если бы клинок Кары попал мне в левую ногу? Я бы отравила Уильяма!

– Я понятия не имела, – сказала я, не веря своим ушам.

Тут же вспомнился тот день, когда мы с Анной обменялись кровью. Как же нам повезло, что она схватила меня за исцеляющую руку, а не за ядовитую!

– Полагаю, яд оказывает такое же действие и на… людей?

Было странно думать об Анне как о представителе иного вида, не такого, как я. Неужели мы и впрямь настолько разные?

Профессор словно бы слегка смутился.

– Нам не разрешается использовать умения для людей, Элиз, но да: твоя кровь может исцелить их или причинить вред.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы осознать первую часть его высказывания.

– Почему нельзя исцелять людей? – с беспокойством спросила я, вспоминая, что один раз уже сделала это.

– Таков закон. И он очень жёстко соблюдается.

Я решила не распространяться о том факте своей биографии – просто на всякий случай.

– Простите, – сказала я. – Дело в том, что я выросла не в общине. Мои родители скрывали всё это от меня. И никогда не рассказывали, что есть другие.

– Они сделали то, что должны были, – для твоего же блага и ради блага всего нашего мира.

– Что это значит? – озадаченно спросила я. – Уильям говорил, что все ждут какую-то последнюю целительницу. Откуда он узнал обо мне? И откуда вы всё это знаете?

– Уильям слишком нетерпелив, – с улыбкой ответил Йосиф, – но он прав. Мы ждали тебя, и было очень важно, чтобы ты никому не рассказала, кто ты такая. Чтобы никто не выяснил правду.

Я рассмеялась.

– Ладно, это будет легко, поскольку я сама до сих пор не в курсе, кто я такая.

– Что ж, пришло время узнать. Именно поэтому ты здесь. – Профессор посерьёзнел. – Я расскажу правду о нас и о тебе. Много веков наш вид подвергался угнетению. Власть имущие привыкли жёстко контролировать нас.

Он говорил, сохраняя настороженный вид и словно бы к чему-то прислушиваясь.

– Незадолго до твоего рождения у моей жены было видение. Она узрела того, кто положит всему этому конец. Того, чья судьба тесно переплетена с судьбой нашего мира. Это дитя необходимо было уберечь. Мы разыскали пару, которая должна была произвести его на свет, и объяснили им, что они должны жить отшельниками и не рассказывать своему ребёнку, кто он на самом деле. Но теперь время пришло.

– Пришло время для чего? Я не понимаю.

– Ты должна исполнить пророчество, возглавить нас и повести на врага, – с энтузиазмом сказал профессор, размахивая руками.

Я расхохоталась. Единственная реакция, уместная в таких обстоятельствах.

– Вы же это не всерьёз?

Мой смех не произвёл на профессора никакого впечатления. Выражение его лица не изменилось.

– Не хочу показаться грубой, но это самая нелепая вещь, какую я слышала, – без обиняков сказала я.

Каковы шансы, что я и есть та самая спасительница из пророчества? Ни одного на миллион. Я знала это наверняка. Как может молодая и эмоционально незрелая девушка вроде меня кого-то там возглавить и повести в бой?

– Тебе не обязательно верить в пророчество, чтобы оно сбылось, – сказал Йосиф.

– А вы сами-то верите, что я изменю ваш мир?

– Это неизбежно.

– Для кого-то другого – может быть. Но не для меня. Я понятия не имею… ни о чём. Ничего не знаю о вашем обществе. Вы нашли не того человека, профессор.

– Уверяю тебя, я нашёл кого нужно.

Я уставилась в его безумные голубые глаза, которые словно бы выцвели с возрастом. Они были искренними и честными. Йосиф безоговорочно верил в то, что говорил, и это напугало меня.

– Но я даже не знаю, что делать. И, к слову, ничего не имею против… э… кого вы там считаете своими врагами?

– Совет, – ответил он. – И ты сделаешь всё, что требуется.

Как можно серьёзно относиться с словам этого старика? Он же явно не в своём уме. Вполне вероятно, что Йосиф давным-давно рехнулся.

– Послушайте, мне нужно идти на урок, – промямлила я, ища способ отделаться от профессора.

Он не ответил. Тогда я просто встала и направилась к двери.

– Но мне было приятно с вами побеседовать, – прибавила я, стараясь быть вежливой.

– Помни о том, что я тебе сказал, – проговорил он, когда я уже миновала дверной проём. – Судьба сама тебя найдёт. О, и кстати, урок истории и истоков – в комнате 22А.

Я, не оглядываясь, мчалась по пустому коридору, пока не увидела нужную дверь. Лишь тогда я немного расслабилась, пытаясь забыть этот странный разговор.

Я вошла в аудиторию, опоздав на полчаса. Лекция была в самом разгаре.

– …и мы несём за это ответственность. Выбор, который мы делаем, влияет не только на нас самих.

Лектор сделал паузу и посмотрел в мою сторону. Казалось, он вовсе не осуждает меня за опоздание, а, наоборот, приятно удивлён. Этот странный взгляд смутил меня, и я не решилась посмотреть ему в глаза.

К счастью, Уильям сидел в заднем ряду, а рядом с ним стояло пустое кресло. Я шмыгнула туда, стараясь не привлекать лишнего внимания.

«Доктор Никель» – было написано на доске изящным почерком. За кафедрой стоял высокий красивый мужчина, ещё крепкий для своих лет, с аккуратно подстриженными седыми волосами. Его обаятельная улыбка, казалось, озаряла всю аудиторию. Было ясно, что он любит свою профессию и ему нравится преподавать.

Лицо мужчины выглядело знакомым. Я была уверена, что видела его раньше, но не могла вспомнить где.

– У нас новая студентка, – объявил профессор, привлекая ко мне всеобщее внимание.

Я подняла руку, приветствуя группу, но не придумала, что сказать.

– Все вы знаете, каково наше происхождение, но я позволю себе сделать краткий обзор для Элиз, чтобы ввести её в курс дела.

Очевидно, для доктора Никеля тоже не было секретом, кто я такая.

Студенты обратили взгляды на профессора, приготовившись слушать, а я ещё сильнее съёжилась на своём стуле.

– С чем у вас ассоциируется слово «миф»? Ну, давайте. Первое, что приходит в голову.

– Легенда.

– Сказка.

– История.

– Да, история, – кивнул доктор Никель и усмехнулся, не разжимая губ. – Греческое слово, которое нам известно как «мифология», на самом деле обозначает «рассказывание историй». Но, одновременно с этим, в большинстве культур мифология включает в себя и то, что происходило на самом деле. Если говорить о греческих мифах – очень многое в них было правдой для тех людей, которые знали о существовании наших предков. Греческая мифология начала возникать в тот момент, когда наши предки ещё не понимали последствий интеграции в человеческое сообщество. Конечно, реальные события были сильно приукрашены и обросли фантастическими подробностями, но остаются факты, имеющие важное значение для нашей истории. Как все мы знаем, Троянская война, которая теперь считается всего лишь красивой легендой, привела к тому, что нам пришлось стать затворниками. Битва происходила между нами и людьми, а не между человеческими народами. Итак, если бы нам удалось полностью интегрироваться в человеческое общество и долгое время жить в мире наравне с ними – что изменилось бы? Вообще говоря, что стало причиной войны, которая нас разделила? И если бы интеграция происходила сейчас, с какими проблемами мы бы столкнулись? Они были бы такими же или иными?

– Человеческая враждебность! – крикнул рыжеволосый парень. Его голос тоже звучал довольно-таки враждебно.

– Не обязательно, – возразила девушка рядом с ним.