Зов предков (сборник)

Эта картина часто потом вспоминалась Бэку и тревожила его даже во сне. Так вот какова жизнь! В ней нет места честности и справедливости. Кто свалился, тому конец. Значит, надо держаться крепко!

Он открыл глаза. В них пылал неукротимый гнев плененного короля.

Он был побежден (он это понимал), но не покорен и не сломлен.

Он знал, что такое смерть: человек перестает двигаться, потом навсегда исчезает из жизни живых.

У Бэка было то, что и человека и зверя делает великим: воображение.

Собственные страдания делали этих трех людей равнодушными к страданиям собак.

Бэк воспринимал, решал и действовал одновременно. Эти три моменты – восприятие, решение, действие, – как известно, следуют друг за другом.

Он понял, что Джон Торнтон умер, что его нет и не будет, и ощущал какую-то пустоту внутри. Это было похоже на голод, но пустота причиняла боль, и никакой пищей ее нельзя было заполнить.

Все его прежние нравственные понятия рушились, в беспощадной жестокой борьбе за существование они были только лишней обузой. Они были уместны на Юге, где царил закон любви и дружбы,- там следовало уважать чужую собственность и щадить других. А здесь, на Севере, царил закон дубины и клыка, и только дурак стал бы здесь соблюдать честность, которая мешает жить и преуспевать.

...собакам обидно, когда их изгоняют из упряжки, хотя эта работа их убивает.