Цитаты из книги «А порою очень грустны», страница 2

Университетские феминистки потешались над небоскребами, называя их фаллическими символами. То же самое они говорили о космических кораблях, хотя, если задуматься на секунду, их форма была продиктована не фаллоцентризмом, а аэродинамикой. Интересно, долетел бы до Луны «Аполлон-11» в форме влагалища?

— ...мог бы поменьше увлекаться избитыми терминами. Так нет же, все повторяет, как попугай. Сегодня слово «фаллос» три раза употребил.

Леонард улыбнулся:

— Думает, скажешь так, он у тебя как бы и появится...

— И еще «фашист» — тоже его любимое словечко. Знаешь, на Тэйер-стрит химчистка? Он даже их фашистами называл.

— Наверное, они ему перекрахмалили что-то.

Встав перед зеркалом, Мадлен увидела озабоченного бурундучка, глядевшего на нее оттуда. «Со мной никто не гуляет, потому что я толстая, или наоборот: я толстая, потому что со мной никто не гуляет?» — сказал бурундучок.

Я для тебя непривлекателен в физическом смысле. О’кей, прекрасно. Но с чего ты взяла, будто ты для меня привлекательна в духовном?

Макгрегор умела отстаивать свое мнение и говорить начистоту. Эти черты характера людям не нравились в ком угодно, но особенно — в женщине.

Чувства ее можно было описать всевозможными словами, вышедшими из моды, книжными словами, такими, как «трепетный». Но у нее были свои правила. Одно правило состояло в том, чтобы ждать, пока парень сам ее пригласит, а не наоборот.

Она никогда не размышляла о том, почему она ведет себя так или иначе, не задумывалась, какое влияние оказали на ее личность родители. Благополучная жизнь притупила ее способность наблюдать.

Все, кого он знал, были убеждены в том, что религия — обман, а Бог — выдумка. Однако то, что его друзья выбрали взамен религии, особого впечатления не производило

В английских романах девятнадцатого века люди краснели, в современных австрийских — никогда.

Обратная сторона отвращения к себе — чувство собственного величия...