Читать книгу: «Чужая воля», страница 6

Шрифт:

– Уж больно они до роскоши охочи. Надо им, чтобы храмы их были золотом да самоцветами убраны, одежды, вишь, какие богатые носят. Да и покушать всласть любят. Ты, княже, всю свою казну не на доспехи ратные, а на мишуру спустишь….

– Так, тебя послушать – совсем нет веры хорошей на свете белом?! – уже вскричал Владимир. – Ты что, сукин сын, советуешь? Все у тебя не так! Да не навредить ли ты собрался, и планам моим препону учинить? Так я тебя, собаку, сейчас быстро на чисту-воду выведу! – совсем распалился Владимир.

– Не гневись, княже, – Путник и сейчас не изменил своей манере говорить монотонно, не повышая голоса, и это успокаивающе подействовало на Владимира.

– Все верования хороши, и много лет уже исправно служат народам, что им следуют. Но народы – все разные, и уклад жизни у всех разный, и то, что хорошо одному, не обязательно подойдет другому – именно это я и старался показать тебе.

– Так, что делать посоветуешь, какую же выбрать? – уже более спокойно спросил князь.

– Кто я такой, чтобы тебе, светлый князь, советы давать? Тут – только твоя воля. Хотя одно предложение у меня есть: утро вечера мудренее, ты обмозгуй все как следует, а утром и решение примешь. А я тебе вот еще что предложить могу: тут недалече, в лесу, бабка одна, отшельница древняя живет, так я сейчас за ней схожу и утром тебе приведу, большой мудрости бабка эта, может, тебе еще чего насоветует.

– Ведьма, что ли? – усмехнулся Владимир, – на кой ляд она мне?

– Не, какая ведьма – просто большого ума женщина, она тебе может такого насоветовать, о чем ты, княже, и не помышлял вовсе. Предложит совсем другой способ объединить людей под твоими знаменами. Он проще и дешевле. А ты ее просто выслушаешь, сравнишь, а решение уж потом, конечно, свое единоличное примешь.

– Ну, черт с тобой, веди бабку. – Владимир зевнул.

– А вы, – обратился он к представителям религий, – завтра приходите, еще потолкуем, решение свое оглашу.

Служители культов поклонились Владимиру и удалились, искоса кидая сердитые взоры в сторону Путника. Только греческий священник ласково улыбнулся ему, но, отойдя в тень, от княжьего костра, что-то прошептал своему слуге, широкоплечему монаху в черной сутане. Монах молча кивнул, попятился и скрылся в темноте.

Путник шел по тропке, бегущей по берегу небольшой лесной речки. Вот вдали осталось зарево костров, затих шум лагеря. Едва слышное журчание воды заглушало звук его легких шагов. Заглушило оно и другие шаги. Они приблизились стремительно, и Путник не успел обернуться. Сильные руки схватили его сзади за голову и одним мощным рывком свернули шею. Захрустели позвонки, и Путник, словно мешок с брюквой, повалился под ноги своего убийцы. Тот постоял немного, прислушиваясь и оглядываясь по сторонам, потом легко поднял тщедушное тело и, раскачав, закинул его почти на середину речки. В тишине раздался громкий всплеск, тело немного проплыло по течению, а потом исчезло в темной ночной воде.

ГЛАВА 5.

Студентик отложил книгу и отхлебнул из стоящей перед ним темной оловянной кружки. Он уже около часа сидел в маленьком трактирчике на берегу Волги. Трактирчик находился чуть в стороне от шумного центра и стоял на высоком берегу, откуда открывался прекрасный вид на блестевшую под июльским солнцем великую реку. Студент любил сюда ходить – было здесь немноголюдно, кормили вкусно, да и цены не кусались. А сейчас и вовсе никого не было, только половой-татарчонок дремал за буфетом, да полчища мух носились под потолком, куда ж без них. Да еще бабка с вязанием сидела в теньке на лавочке у входа. Студент прикрыл глаза, уставшие от чтения, а когда вновь открыл, то с удивлением увидел прямо перед собой странного мужичка в балахоне, наподобие монашеской рясы. Тот словно из-под земли вырос.

– Здравствуйте, молодой человек, – прозвучал тихий, ровный голос, – вы не возражаете, если я присяду?

Студент изобразил на лице легкое удивление и обвел трактир взглядом, как бы показывая – все столы свободны, почему именно сюда? Но мужичок, видать, намек не понял и остался стоять, как стоял, и студенту не осталось ничего другого – он был воспитанным молодым человеком – как пригласить того сесть.

– Вы, видать, не особо привечаете священников? – спросил незнакомец, откидывая капюшон.

Лицо его показалось студенту необычным, невозможно было определить его национальность. Голова на тощей шее сидела как-то криво, и крупный нос с горбинкой смотрел чуть в сторону, в то же время большие синие глаза глядели прямо на собеседника. Под этим взглядом студенту стало не по себе, и он поймал себя на мысли, что и в самом деле не любит попов, хотя раньше никогда об этом и не задумывался, его вообще мало интересовала религия.

– Ну, к вам–то это не относится… – начал он, но незнакомец мягко перебил:

– О, пусть моя одежда не вводит вас в заблуждение, я никаким боком не отношусь к этим деятелям, мне так просто удобно. Я, если честно, и сам их терпеть не могу.

Студент хотел было сказать, что ему нет никакого дела до симпатий и антипатий навязчивого собеседника, но, снова встретившись взглядом, тут же передумал и согласился. А едва незнакомец расположился напротив, как он тут же, не ведая зачем – ведь его даже и не просили – рассказал несколько историй, где священники представали в самом неприглядном виде. Истории эти на самом деле имели место, только они раньше казались ему скорее забавными: среди попов – точно также, как и среди их прихожан – встречались и обжоры, и пьяницы, и бездельники. Но если раньше это были просто поводы для шуток и анекдотов, то сейчас он вдруг ощутил приступ ненависти.

– Извести бы этих дармоедов! – студент хлопнул ладонью по столу.

– Ну, то, что вы рассказали – это просто забавные мелочи. За ними, за всей церковью в целом, гораздо более тяжкие преступления числятся.

– Это какие же?

– А знаете ли вы, молодой человек, что только во имя Христа было убито больше людей, чем во всех воинах, вместе взятых? А если добавить сюда падших во имя Аллаха? А древние Рим с Египтом? А когда станут известны данные о зверствах жрецов племен майя, ацтеков и инков – мир содрогнется. Это же реки крови. И почти поголовно – невинных людей.

Студент, разумеется, знал и о крестовых походах, и об инквизиции, да и о кровавых обычаях южноамериканских племен кое–что слышал, но, как и всякий современный молодой человек, был не склонен безропотно соглашаться с чем бы то ни было.

– Ну так, когда это было? Те же Майя тогда искренне верили, что жертвоприношениями можно было задобрить богов. Жертвовали немногими, чтобы остальные могли выжить. Они же дикие еще были.

– Дикие? Вы считаете, что люди, придумавшие сложный календарь, который и по сей день актуален, которые знали астрономию и могли рассчитывать движение звезд и планет, искренне верили, что если убить сто младенцев, то пойдет дождь? Вы в это верите?

– Ну, не знаю… А, зачем же тогда?

– У них были другие причины, не будем об сейчас об этом. А убивали просто потому, что могли. Жрецы, священники – или как их не назови – навязали свою волю целым народам. Превратили народ в стадо, себя нарекли пастырями и творили все, что хотели. Вместо жертвоприношений могли бы заявить, что всем нужно, например, скакать на одной ножке. И все скакали бы.

– А кто не скачет, тот…, – засмеялся студент.

– Правильно, еретик, и – в костер его.

– Ох, за такие речи вас самого следует в еретики записать.

– Уж сколько раз…

– И все равно я с вами не согласен, – не унимался студент, – все–таки церковь и много полезного сделала, все эти заповеди – они ведь помогают людям жить, определяют правила.

– Да, но это было актуально много веков назад, сейчас, с развитием цивилизации, потребность в ней отпала, за соблюдением всех этих «не убий, не укради» прекрасно надзирает государство.

– Не согласен, государство и церковь должны работать совместно – вот посмотрите: например, я хочу украсть, и я знаю, что за это меня арестуют и посадят в тюрьму. Но это только, если поймают и докажут. А если не поймают? А я ловкий и хитрый, и меня сложно поймать. И вот тогда вступает религия: от земного суда ты еще можешь скрыться, а от божественного – никогда.

– И что, у нас мало убийств и разбоев?

– Ну, значит, было бы в сто раз больше. И потом, религия ведь не только для устрашения, она еще и учит: как правильно жить, как избегать всяческих искушений дьявольских….

– А вы, что думаете, что дьявол существует? Это ерунда: Сатану, Вельзевула, демонов и прочих чертей сами церковники и придумали.

– Зачем?

– Да затем, чтобы было с кем бороться. Все по законам капитализма: сперва – создать проблему (потребность), а потом предложить способ ее решения, маркетинг в чистом виде.

Но студент не сдавался, что-то в сказанном смущало его, как-то слишком просто и однобоко все это выглядело, но сформулировать он не мог, то ли кружка пива, то ли пристальный синий взгляд мешали ему сосредоточится.

– И, кстати, наша православная церковь не особо-то зверствовала, по сравнению с остальными, – попробовал он немного сменить направление диспута.

– Согласен, однако меньшее из зол все равно остается злом…

Выражение «одной левой» пришло из мира бокса. Это когда опытный боксер, тренируясь с новичком, убирает правую руку за спину (если он правша, конечно) и боксирует только одной слабейшей рукой, чтобы как-то уравнять шансы. Но потом, когда ему надоедает, или оппонент становится излишне рьяным, он подключает правую и быстренько расставляет все точки над «и».

– … и должно быть наказано, – закончил фразу мужичок и в упор посмотрел на студента.

– Разумеется! – тут же воскликнул юноша. – Надо извести всех церковников!

– О, это было бы дело полезное. Да только никак ты их не изведешь, пока кое-что другое не сделаешь, – тут мужичок прищурил глаз. И таким проницательным и в то же время заразительным показался студенту этот прищур, что тот невольно сощурился в ответ.

– И что же нужно сделать? – искренне заинтересовался студент.

– Это не простое дело. Церковь запросто так не возьмешь, за ней сила великая стоит. И сила эта – государство. Власть. Они вместе срослись, церковники щупальцами своими все опутали. Разделить их надобно. А потом – и прихлопнуть гидру.

– Ну, такое вряд ли возможно.

– А ты послушай сперва, – мужичок заказал им еще по кружке и последующие полчаса что-то еле слышно монотонно объяснял. И по тому, как у студента загорались глаза, как начинал морщиться от избытка мыслей высокий лоб, становилось ясно, что негромкие слова эти падали на благодатную почву. Вот мужичок закончил, и в трактире наступила полная тишина, оказалось, что даже мухи вылетели на улицу, дабы не мешать их тихой беседе. Только старые часы-ходики отчетливо тикали над буфетом.

– Ох, черт, я ж опоздал уже! – вдруг спохватился студент, взглянув на часы. Он извинился и, схватив книгу, выбежал из трактира и со всех ног припустил вниз по улице.

Мужичок не спеша допил пиво и тоже вышел на улицу. Он посмотрел в сторону, куда умчался его юный собеседник, а потом молча опустился на лавочку, где по-прежнему сидела старушка. Та отложила вязание и, достав из фартука кулек с семечками, молча протянула ему. Он подставил руку, и она отсыпала ему горстку. Несколько минут посидели молча, слышался лишь звук сплевываемой шелухи да звон цикад.

– Перспективный мальчуган, – безо всякого выражения произнес мужичок.

– Ой, сколько уж таких перспективных у тебя было, и что? И где они все? – сварливо-добродушно ответила бабка и снова протянула ему кулек.

– Потенциал в нем чувствуется.

– Ну, поживем – увидим, – не стала дальше спорить старушка.

– Поживем, поживем, не нажились еще, – вероятно, это была шутка, потому что, несмотря на похоронный тон, которым это было сказано, старушка рассмеялась.

В это время запыхавшийся Володя уже вбегал во двор Казанского университета.

Через 31 год Ленин подпишет декрет об отделении церкви от государства, а еще через три – об изъятии церковных ценностей, что приведет к массовому разграблению храмов, и гонению на священнослужителей.

ЭПИЛОГ.

Они сидели на старом деревянном причале на берегу озера, в двадцати километрах от города Валдай. Мужичок в ватнике читал газету, старушка, в телогрейке и платочке, вязала. Стояла вечерняя тишина, только ветхая лодчонка изредка постукивала бортом о причал, да звенела поодаль комариная стая. Вдали, на противоположном берегу виднелись многочисленные постройки правительственной резиденции. Стало смеркаться и там, на причале зажгли огни.

Мужичок аккуратно сложил газету и убрал в карман ватника. Старушка покосилась на него.

– Да уж, тяжко с людьми приходится, – сочувственно сказала она, – с прочей живностью куда легче все получилось.

– Ну, с насекомыми совсем легко, муравьи с пчелами вообще сразу научились. Да и за этих я спокоен, – он, не оборачиваясь, махнул рукой в сторону комаров, и только старушка – они были уже достаточно давно знакомы – смогла распознать в этом жесте толику нежности. Комары ответили вежливым жужжанием.

– Да, за насекомых можно не переживать. И рыбы с птицами правила усвоили, у них тоже все в порядке теперь, приспособились, выживут, – добавил он чуть позже – главное, чтобы все соблюдали правила.

– Все- то тебе по правилам надо.

– А как же? Все как в общежитии: или соблюдаешь, или расстаемся.

– А коты?

– Ну, да коты – случай тяжелый: класть они хотели на правила. Но ничего, я с ними еще не закончил, никуда не денутся, просто руки все никак не доходят.

– Угу – старушка спрятала улыбку в платочек, и сменила тему:

– А утки–то, помнишь? – пустилась она в воспоминания.

– Как тут забудешь. Потупили они конечно, изрядно, что поделать – глупая птица, никак им было маршрут на зимовку не запомнить. Но ничего, справились потом.

– А, эти-то – старушка пренебрежительно кивнула в сторону огней – считают, что птицы по каким-то там магнитным полям ориентируются.

– Пусть считают. Их послушать, так и динозавры сами по себе вымерли.

– О, динозавры, – старушка грустно улыбнулась, – а уж какие важные ходили, тоже думали, что хозяева тут.

– А люди-то – да, тяжелый случай, – продолжила она после небольшой паузы, – наивные, считают, что сами приручили животных, которых теперь называют домашними. И ведь благодарности никакой не дождешься.

– Нужна мне их благодарность.

– Понятно, что не нужна, просто странно, какие они недалекие и самонадеянные.

– Как и весь молодняк, – подтвердил мужичок. Они помолчали.

– Может, еще образумятся, успеют – печально вздохнула старушка – пора бы уже. А то, с испокон веку все вверх, в небеса смотрят, просят кого-то, ждут кого-то… Ох, совсем не туда им смотреть бы надо…

– Ладно, мне пора, остаешься за старшую, – прервал беседу мужичок. Он поднялся и стал отвязывать лодку.

– Ехай уже, шутник. – И чуть позже, уже совсем серьезно: – Думаешь, есть шансы?

– Не уверен, но попробовать стоит, перспектива есть. Ну, а нет – так нет, не впервой, – он хрустнул своей кривой шеей.

– Ты, я смотрю, в последнее время все больше по Владимирам специализируешься, – усмехнулась старушка.

– Так складывается, потенциал в них вижу, – он легко спрыгнул в лодку и оттолкнулся ногой от причала.

– Ну, поживем – увидим, – она приложила ладошку к губам и тихонько дунула на нее. Легкая зыбь пробежала к исчезающей в темноте лодке.

Текст, доступен аудиоформат
5,0
22 оценки

Покупайте книги и получайте бонусы в Литрес, Читай-городе и Буквоеде.

Участвовать в бонусной программе
Возрастное ограничение:
16+
Дата выхода на Литрес:
14 апреля 2023
Дата написания:
2023
Объем:
100 стр. 1 иллюстрация
Правообладатель:
Автор
Формат скачивания:
Текст
Средний рейтинг 0 на основе 0 оценок
По подписке
Текст
Средний рейтинг 5 на основе 1 оценок
По подписке
Текст
Средний рейтинг 4,6 на основе 41 оценок
По подписке
Текст, доступен аудиоформат
Средний рейтинг 4,9 на основе 58 оценок
По подписке
Текст, доступен аудиоформат
Средний рейтинг 4,5 на основе 560 оценок
По подписке
Текст
Средний рейтинг 4,2 на основе 87 оценок
По подписке
Текст
Средний рейтинг 4,5 на основе 57 оценок
По подписке
Текст, доступен аудиоформат
Средний рейтинг 4,5 на основе 72 оценок
По подписке
Текст
Средний рейтинг 4,8 на основе 75 оценок
По подписке
Текст
Средний рейтинг 4,4 на основе 16 оценок
Текст, доступен аудиоформат
Средний рейтинг 4,9 на основе 22 оценок
Текст, доступен аудиоформат
Средний рейтинг 3,5 на основе 2 оценок
Аудио
Средний рейтинг 0 на основе 0 оценок
По подписке
Аудио
Средний рейтинг 3,5 на основе 2 оценок
По подписке