Читать книгу: «Командировка в этот мир. Индия», страница 3

ПЕРВЫЙ ИНДИЕЦ

По служебному телефону позвонила ресепшин-Жанна, известила о приходе Мултани – посредника в аренде квартир для сотрудников Торгпредства. Брокер оказался высоким, худым стариком типа киношного Воробьянинова Кисы, одет был в светлый костюм с галстуком и босоножки типа «ни шагу назад». На босу, типа, ногу.

На его машине и поехали. Предложение Дмитрия воспользоваться жигуленком было отвергнуто советом учиться ездить по Бомбею с кем ни будь более отважным. С гордостью сообщил о своей национальной принадлежности – марвари, самой осторожной из национальностей Индии. Добавил, что русские называли его «бухарским евреем» за его коммерческие способности.

Так Дмитрий узнал о многообразии национальностей в Индии, их отличиях. «Каждые 10 км изменяется национальность, каждые 100 км меняется язык» – это об Индии. Очень важно знать национальные особенности, учитывать их при общении. Сикх легко рискнет сотней рупий при возможности выиграть одну, марвари не поставит одну рупию, чтобы выиграть сто, если это рискованно. Брокерские традиции не нарушались – сначала были показаны «убитые» квартиры, заведомо непригодные для съема. Когда заказчику стало безразлично все на свете – жара была не шуточной, подъехали к «Bell View». Эта многоэтажка устраивала Дмитрия своей географией- до советских учреждений можно дойти пешком. Предлагаемая квартира располагалась на третьем этаже, старинный лифт дребезжал, но работал. Мултани открыл дверь в квартиру своими ключами и замер – на пороге дремал таракан. Индийские представители этого вида отличаются габаритами, наглостью и умением летать. В длину растут сантиметров до десяти. Пока Дмитрий разглядывал монстра, брокер вытащил носовой платок, накрыл им таракана, поднял пальцами и понес к лестнице. Бережно опустил на ступеньку, сложил платок и сунул в карман. Опережая вопросы, пояснил – религия запрещает ему убивать живые существа, какими противными они не казались. Так Дмитрий познакомился с джайнизмом, порождением индуизма.

Три «драгоценности» этой религии:

– правильное мировоззрение;

– правильное познание мира;

– правильное поведение.

По достижении в этих направлениях совершенства освобождается Душа от кармы (обязательной реинкарнации) и она достигает божественного сознания. Свободные от кармы становятся сиддхами. Учение не подразумевает веру в единого Бога- создателя, не делит людей на касты, вселенную считает саморегулирующейся. Божества и сверхъестественные создания присутствуют. Очень строго выдерживаются поведенческие нормы. Таракан в платочке- не предел, некоторые адепты всю жизнь носят марлевые повязки, предупреждая возможную гибель залетевшего в рот комара.

Самое значительное событие в истории джайнизма – это его разветвление на две секты:

– шветамбара, или «белые одеяния», север и запад Индии;

– дигамбара, или «одетые небом», голые (без одежды!) аскеты.

Храм джайнов

В разные времена некоторыми регионами Индии правили джайны. Наверное, «шветамбара». Фигура голого Князя-Раджи на троне вряд ли выглядела бы убедительно. Адептов «дигамбара» Дмитрию встречать тоже доводилось. Незабываемой оказалась первая встречная из «одетых небом», лет 20, чуть ниже среднего роста, брюнетка со смуглой кожей и симпатичным невозмутимым личиком. Фигурка ладно слеплена, в лучах полуденного солнца выглядела точенной из красного дерева…

Встреча не была случайной, Бомбей решил сверкнуть жемчужиной, любил этот город прихвастнуть!

Дмитрий ни сном, ни духом о «дигамбара» не ведал, когда подъехал за билетом к представительству Аэрофлота, располагавшемся на первом этаже большого дома в центре, напротив гостиницы Амбассадор-первая. Справа от входа в офис было громадное окно-витрина, прозрачное только изнутри. Под окном в позе лотоса сидела на асфальте совсем нагая девица (позже выяснилось- адепт «дигамбара»). Лежавший перед ней лоскут мешковины завладел ее вниманием, изолировав от нашего мира. Возможно, это была деталь туалета, подобие фартушка. Дмитрий прошел в офис, сделав вид, что не заметил девушку. А. Вертинский говорил:

«Войдя в душ с купающейся женщиной сказать „извините“ – это вежливость. Сказать „Извините, сэр“ – это тактичность».

Руководил Представительством здоровенный грузин лет тридцати, парившийся в костюме с галстуком. Он поднялся из-за стола, протянул руку для пожатия. Здороваясь, Дмитрий левой рукой показал на окно-витрину со словами:

– Ну, Гиви, ты отличную рекламу сделал!

Тут грузин увидел Ее! Правда, только худую спину с обозначившимся позвоночником и шапку черных волос, но безошибочно определил:

– Женщина! И почти шепотом – Голая.

Затем испуганный необычной ситуацией грузин вдавил в стол кнопку вызова секретаря. Вошла такая же молодая красавица как оставшаяся на улице, но одетая в голубое сари. Гиви обратился к ней с просьбой:

– Слушай, убери эту отсюда! Полицию вызови!

Секретарь сложила ладошки перед незаметной грудью и поклонилась, развернулась в сторону ведущей в жилую зону двери, вышла.

– Это провокация! – чиновник был реально напуган, иначе он не вспомнил бы о полицейских. Вызов этой силы привел бы исключительно к финансовым потерям.

Тем временем на асфальте уличной сцены появилась новая героиня не старше 12 лет, одетая. Она принесла детское ведерко с водой и плеснула детской ручкой воду рядом с примадонной этой сцены.

Девица вышла из транса и начала собираться в дорогу. Через окно- витрину удалось разглядеть – на лежавшую перед ней ткань легли маленький кувшин и перо павлина. Ткань свернулась в дорожный узелок, красотка легко, одним движением встала и сразу шагнула вперед. И еще шаг, и еще…

Вот она перешагнула бордюр и ступила на проезжую часть. Движение автомобилей в обе стороны остановилось. Сцена была подсвечена великолепно, солнце было в зените. Дигамбара несла себя по образованному автомашинами коридору, не глядя по сторонам, живое воплощение дживы – материализация полубогини джайнов.

Через минуту- другую она достигла тротуара и потерялась в толпе, оставив Дмитрию и Гиви, не имевших понятия об «одетых небом», одни загадки. Но уже через пару дней Дмитрий узнал кое что о джайнах – Дигамбара.

Женщины этой секты имели очень ограниченную частную собственность: кувшин для воды и павлинье перо-стряхивать пыль. Они не носили одежду, причисляя ее к мирским соблазнам, ели один раз в день – завтракали. Мылись только под дождем (вот почему нагая красотка испугалась девочки с ведерком воды, сестренки секретарши Аэрофлота).

Джина Махавира- вестник, рассказавший человечеству о джайнизме.

Приятели-индийцы рассказали Дмитрию о монашеском образе жизни адептов джайнизма Дигамбара. Подивившись причудам развития человечества, Дмитрий пытался представить православную или католическую монахиню, исполняющую свои обязанности в «прикиде от Дигамбара» и… не получилось! Осталось только удивляться силе веры джайнов, пронесших свое мировоззрение через века, и устойчивости их психики (ведь она сохранилась при такой жизни).

ПРОСТО ЖИЗНЬ

Предложенная квартира складывалась из длинного коридора, справа дверь в гостиную, метров 16 (квадратных), через 3 метра, слева, дверь на кухню (треугольником, 6 квадратов). Дверь напротив – в комнату-столовую с выходом на большой балкон с огромным фикусом. Прямо по коридору – спальня, 12 кв. метров и душевая с туалетом. Мебель почти антикварная, но спальных мест хватило. В прочем, несколько дней в каморке на крыше Торгпредства делали любое другое жилье комфортным. Вечером и переехали. Еще день, другой и быт перестал быть ножом к горлу, превратившись в надоедливую муху. Жена могла проводить время в международном клубе «Breach Candy», куда заплатили взнос из «подъемных денег». Дети пошли в школу при Генконсульстве СССР (4 класса). Примечательна судьба директрисы – она была учительницей в Волгограде, во время летних каникул по нужде зашла в школу, по привычке заглянула в учительскую и приняла телефонный звонок из Областного отдела народного образования. Просили рекомендовать учителя для работы за границей, она рекомендовала себя. Сработало! Клуб являл собой оазис для семей иностранцев в Бомбее, в котором буйно расцветали мини пороки: сплетни, соперничество в фасонах купальников, хвастовство детишками, объедалка мороженным и многие недоступные мужчинам удовольствия. Мужья, в основном, привозили и забирали своих домочадцев.

Кроме самого большого в мире бассейна в форме Индии, клуб гордился расположением в элитном районе Worli на юге Бомбея, Warden Road. Там сосредоточились достопримечательности в виде храмов, парков и даже консульство США. Представлению Дмитрия о загранице, до приезда туда, соответствовал только этот клуб. Остальное оказалось гораздо хуже.

Breach Candy swimming club

Какую-то ясность внес пожилой специалист-текстильщик из Ленинграда. На проводах по случаю окончания его командировки произнес тост:

– В страны с высоким жизненным уровнем должны ехать люди, привыкшие к такому уровню. Это необходимо для избегания шока от разницы уровней. Аналогично с низким уровнем жизни. Выпьем за смену наших привычек! Стремитесь к высокому!

О ПРАВИЛЬНОМ ПИТАНИИ

В Москве кто-то посоветовал взять с собой туфли на толстой подошве- ходить на рынок. Дмитрий совет не понял, но туфли взял. И, собираясь на рынок, использовал по назначению. Была суббота, день закупок на неделю. Поездка на рынок всякий раз напоминала маленькую войну. Начиналось все с подготовки: аудит холодильника и кухонных шкафчиков; согласование перечня закупок; подгонка снаряжения и тому подобное. Дело это сугубо мужское. Жена Дмитрия один раз съездила и зареклась. Как и на всякой войне женщины, (иностранные), выглядели бы на рынке, по минимуму, неуместно.

Оставив машину, «рыночник» попадал в окружение мальчишек от 6 до 12 лет. Это были «корзинщики», готовые носить покупки. Эксплуатация детского труда Дмитрию казалась абсолютно не приемлемой и он, как Homo Sovieticus, пытался отбиться от мальчишек. В конце концов сдался и отдал сумку самому рослому. Позже старожилы объяснили: для ребят эта работа – единственная возможность не помереть от голода. Если они не хотят воровать. Носильщик хотел сыграть еще и роль поводыря, но Дмитрию довелось служить в Средней Азии, законы bazar (хинди) ему были знакомы. Лидирующую роль ему удалось сохранить. Он подслушал как продавец картошки назвал женщине цену: char (4– на хинди) рупии кило (одна рупия – сто пайса – 0,12). На вопрос о цене, заданный Дмитрием на английском, последовал ответ: 6 рупий. Покупатель заявил- если продавец не будет обманывать, то ближайшие годы они будут неразлучны. Так и получилось. Четыре года цена на картошку не менялась. Для Дмитрия.

Торговаться в Индии совершенно необходимо. Индийцы воспринимают согласие на предлагаемую цену без оспаривания как идиотизм и нежелание общаться. Напротив, торговля аргументированная, да еще с шутками, вызывает уважение и товар может быть продан в ущерб продавцу. Это правило распространяется на все уровни торговых отношений, включая межгосударственные.

Приобретение продуктов на рынке требовало обувь на толстой подошве и устойчивой психики из-за жидкой грязи на бетонном полу и ошеломляющей вони (мясной сектор, да и рыбный). Но это позволяло существенно экономить на продуктах и считать себя частицей большого города, жить его жизнью. Таких Бомбей признавал и не вредничал.

Crawford Market

Во все времена люди стремились заработать. В Союзе такую возможность давала командировка за границу. Но и там деньги не падали с неба. Зарплаты в валюте были невелики, а за экономию на еде, превращавшуюся в голодание семьи, можно было досрочно и с позором вылететь «на Родину». В Бомбее, на ступенях пятизвездочной гостиницы Тадж Махал, приятель- индиец показал Дмитрию самую дорогую vehore (ночную бабочку – хинди) и, с уважительным трепетом в голосе, сообщил расценки – 5 000 рупий за ночь. Месячная зарплата старшего инженера Торгпредства была немногим больше. В таких условиях единственным способом накопить валюту (в чеках Внешпосылторга, ходивщих только в «закрытой сети» магазинов «Березка») был рациональный ее расход. На рынке продукты были в разы дешевле, да и vehore ничего особенного не представляла: худая, не высокая, с длинными черными волосами и в черном платье длинном. Лицо срисовано с экрана популярных фильмов местного производства. Живой пример не рациональных расходов, цена 5 000 рупий была явно завышена.

Красный квартал

Сотрудники Торгпредства рассказали Дмитрию, что по нескольку раз бывали в «рассаднике порока – Красном квартале Бомбея», но ничего там не видели. Никакого противоречия здесь нет. Сами они в этот квартал не ездили – такого рода любопытство могло закончится досрочным прекращением командировки. Попадали туда с делегациями из Союза, в качестве водителей. А в такой толчее, как в Красном квартале, водителем руководит инстинкт самосохранения. Все другие инстинкты отступают на задний план, ведь задень кого-нибудь машиной – толпа разорвет. Члены делегаций из машин не выходили, тоже само сохранялись. Зато с интересом слушали рассказы «бомбейцев» (вычитанные в желтой прессе) об активности профсоюза «ночных бабочек», разбросе цен – от 5 рупий у ворот ткацкой фабрики (в Индии ткачами были только мужчины) до упомянутых 5000.

Параллельно с изучением среды обитания, шло знакомство и сразу исполнение производственных обязанностей. Закрепленные за Дмитрием 4 внешнеторговых объединения МВТ вели активную торговлю с местными фирмами, представители которых осаждали Торгпредство с просьбами помочь и с предложениями пообедать или поужинать. За первые пару недель в Бомбее дома только ночевал. Выручала армейская закалка, привычка недосыпать, перерабатывать, про запас переедать и т. д. Рестораны города интриговали разнообразием внутреннего убранства и богатством меню, внушали иллюзию благости и процветания. Индийцы часто приводили на деловые встречи родственников и знакомых, позднее выяснилось – расходы на них списывались как угощение иностранца. Счета показывали невероятную прожорливость заграничных деловых партнеров.

Шанторам

НОВЫЕ ДРУЗЬЯ

Кроме прямых обязанностей по Торгпредству, приходилось, в порядке очереди, выполнять общественные. К примеру, ездить за почтой к рейсу из Москвы. Самолеты на Сингапур, Гонконг привозили или забирали мешки с письмами. В салоне всегда можно было прихватить свежие газеты из Союза. Простая операция-берешь в Консульстве пропуск-вездеход для аэропорта, мчишься туда, находишь на стоянке самолет, забираешь или отдаешь мешки и едешь обратно в Консульство. Если не успел к назначенному времени, поднимается страшный шум и всемирный розыск. Из Консульства в аэропорт Сахар (уже переименован) были два маршрута. Дмитрий доехал по одному из них, нашел самолет, забрал мешки и поехал домой. Тут все и началось. Наверное, многим случалось заблудиться в чужом городе поздно вечером, но не Дмитрию. Умел, служа в армии, находить правильный путь в заснеженных казахских степях, где и дорог не было. И вот на тебе. Когда понял глубину утраты ориентировки, осознал свое нахальство и подленькую издевку начальства. Ведь понимали- заблудится, невозможно за неделю урывками город изучить, а поймали «на слабо». Да еще вернуться нужно до полуночи, иначе поднимут шум. Ведь почту везет! Остановился, достал карту Бомбея, не смог определить свое местоположение. Табличек с названиями улиц и номерами домов нет, совсем как Москва. Но там хоть можно прохожих спрашивать, нет языкового барьера. Попробовал здесь. Остановил первого же прохожего, спросил:

– Где я? Как на Пэддэр-роуд проехать?

– Сидэ – голосили прохожие.

Дмитрий вернулся в машину, включил свет в салоне, развернул планкарту города, стал искать Сидэ-роуд. Нет такой! Появилась мысль, что из Бомбея уже уехал. Вышел опять на тротуар с картой в руках, просил показать по карте – бесполезно. Скрип тормозов заставил оглянуться. У бровки застыл черный «Амбассадор», открылась левая задняя дверь и вынырнул худой индиец лет пятидесяти, в белой рубашке и черных брюках. Дмитрий уже понял, те, кто поздно вечером ходят пешком, английский знают слабо. Оставалась надежда на тех, кто ездит в машинах. Доброжелатель выслушал заблудшего и произнес – Сидэ. Круг замкнулся. К счастью, ненадолго. Спаситель перевел загадочное слово на английский:

– Go straight – Езжай прямо!

Отпускать его не хотелось, забрезжила надежда привести почту вовремя, Дмитрий принялся объяснять, что ему нужно не совсем на Пэддэр-роуд, а совсем на Непенси-роуд, они рядом, а там он дорогу в советское консульство найдет. Индиец выслушал и обронил:

– Just follow me – Езжай за мной!

И направился к своей машине. Дмитрий прыгнул в свою и поехал следом. Двигались по прямой метров пятьсот и встали. Поводырь вылез из машины, Дмитрий то же. Индиец махнул левой рукой:

– Вот твое консульство. И показал правой на дом, возле ворот которого стоял:

– Вот мой дом. Закончишь дела, заходи!

Нытье Дмитрия о позднем времени слушать не стал, заявил:

– Оставляю калитку открытой.

В консульстве Дмитрий выгрузил мешок с почтой, переложил из багажника в «дипломат» бутылку виски, отогнал машину подальше от консульских глаз и вернулся к незапертой калитке. Нельзя сказать, что в Украине или Москве было принято ходить в гости слегка за полночь, но трехэтажный особняк был освещен столь ярко, интерес к новому был еще ярче, и Дмитрий быстро пересек палисад, постучал в дверь. Открыл хозяин.

Знание местных обычаев гостя украшает. Искренняя ссылка на их незнание, вкупе с щедрой улыбкой, делает знакомство (jaldi – быстро-хинд.) в одночасье.

В хорошо освещенной гостиной хозяин выглядел иначе, более мягким и приветливым, чем на улице. Руки были сложены перед грудью в молчаливом приветствии. Дмитрий повторил этот жест с «дипломатом» в руке и выпалил:

– Намасте! (Встреча людей – это встреча их умов. Намасте-это вопрос – «Могут ли наши умы встретиться», обозначают это сложенными перед грудью ладонями). Духовное же значение еще глубже. Сила жизни, божественность или сам Бог создают единство встречающихся.

Портфель в сложенных ладонях был совершенно неуместен. Выглядело это настолько нелепо, что хозяин не выдержал и засмеялся. Так они и стояли в дверях, смеялись, пока хозяин не спохватился и не повел гостя в дом. Казалось странным-дверь большой комнаты вела прямо в апартамент- никаких тамбуров, коридоров. Гостиная казалась пустой, но пол был услан коврами, вдоль стен разбросаны разнообразные по форме и величине подушки. Хозяин опустился на ковер, сел, скрестив ноги. Дмитрий легко повторил изящный «пируэт», чему научился в Казахстане, и сел напротив. Пальцем ткнул себя в грудь и произнес: Дмитрий. Индиец оценил шутку, стукнул кулаком по своему животу и назвался: Химмат (к имени добавляли уважительное «бай»). Сочтя представление законченным, Дмитрий достал бутылку, а новый знакомый принес два бокала и орешки. Болтали до двух ночи, пока Дмитрий не вспомнил о жене и детях. Химмат-бай оказался совершенно уникальной, даже для Индии, личностью. В далеком 1947 году отец отправил тринадцатилетнего сына «в люди»», снабдив 13 рупиями. Мальчишка просил милостыню, наверное, подворовывал, но пронес эти деньги из Ахмедабада в Бомбей. Купил ручную тележку и развозил по магазинам рулончики туалетной бумаги от изготовителя. Накопил- купил фасовочную машину, которая резала фабричные рулоны на мелкие. Эта машина стояла в его кабинете как памятник лихим временам. Сам Химмат-бай контролировал около четырехсот предприятий, владел недвижимостью в центре Бомбея. Он никогда не учился в школе, но был прекрасным собеседником и другом Дмитрия.

Генеральное Консульство РФ в Мумбаи.

ПЕРВОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ

В обязанности Дмитрия входило руководство приемщиками-специалистами, контролирующими производство по советским заказам и соответствие условиям контрактов. Однако Петра- приемщика бойлеров- тепловых котлов для Тюмени, пришлось сразу после знакомства, провожать в аэропорт – закончился срок загранкомандировки. А бойлеры ждали разрешения на отгрузку. Нужно было ехать к ним в г. Пуна, километров 200, через перевал в горах. Дмитрию выделили 2 машины: 1 и 3 модели «Жигули», обоим было по три года, для Бомбея пост пенсионный возраст. Пока одна ездила, другая ремонтировалась. В кузовах зияли дыры, глушители извергали дым и рев, установленные местными умельцами кондиционеры отбирали четверть мощности двигателей. Общественным транспортом советским гражданам пользоваться запрещалось, это было действительно опасно. Да и другие иностранцы не лезли в переполненные автобусы и поезда.

Невозможно обойтись в Индии без самолета (страна седьмая в мире по территории) и такси. Экипаж самолета не выбирают, а вот к таксисты могут увезти не туда, могут подставить под уличных грабителей. В прочем, в этой стране расслабляться можно только за семью замками.

Итак, выбор из предоставленных Дмитрию «жигулей» пал на третью модель, кузов дырявый, но бегает резвее. Выезд в 5.00 по маршруту Бомбей – Пуна. Первое происшествие в 6.00 – на выезде из города поставили «лежачих полицейских», знаков никаких, идущий впереди Мерс проутюжил днищем асфальтовый бугор, разбросав искры на 10 метров в обе стороны. Дмитрий «полицейского» перевалил и решил пускать перед своей «трешкой» лидера-торопыгу, разведчика дорожных сюрпризов. Этот прием до сих пор эффективен, поскольку большинство современных водителей книг не читают, как в те времена индийцы, а быстро ездить любят. Правда, индийцы были неграмотны, а эти…

Индийский поезд

Через час езды, как только дорога пошла «в гору», слева появился салун, совсем как на Диком Западе. Во дворе стояла повозка, бродили павлины и ковбои индийского происхождения. Интерьер украшали развешанные на стенах ружья 18—го века и объявления о розыске преступников того же времени.

Пока Дмитрий ждал кофе в салун вошли два японца (водитель-индиец остался в машине) они поставили на столик литровый термос, из портфеля достали чашки и хлопнули по полной- грамм по 150 горячего саке. Повторили, когда Дмитрий допивал кофе. Выезжая со двора увидел – допивают свой термос.

Причину такого не характерного для японцев пития понял, когда шоссейка превратилась в горную дорогу. От жары над ней стояло марево. Движение по одной полосе в каждую сторону, крутизна, вместо обочины- пропасть. Рев двигателей, ползущие со скоростью пешехода на четвереньках, перегруженные грузовики. Едкий дым, висевший над асфальтом, кусал глаза, заставляя их слезиться. Протереть было нечем, руки заняты рулем и переключением скоростей. Кондей выключен, от двигателя требуется вся его не великая мощность.

Час, второй, непрерывной работы рук и ног, концентрация внимания, напряжение глаз, мелькнувший пролом в дорожном ограждении и мысли о судьбе того, кто этот барьер пробил своей машиной.

Вдруг, кроме пары колес и заднего борта ползущего впереди грузовика, открывается взгляду площадка с ограждением, и машина опускает передние колеса, переходя в горизонталь. Перевал.

Индийский богатырь

«Раннее утро в Пуне. Позади трудная шестичасовая поездка из Бомбея на старенькой автомашине. Но память еще не рассталась с переживаниями на ночной дороге в горах. Слава богу, жив! Угораздило же без опыта ехать в темноте по такой дороге! На крутых поворотах машина то и дело зависала над пропастью. Одно неверное движение руля – и пиши пропало: короткое сообщение в вечерних газетах о гибели иностранного корреспондента. А очереди машин на особо крутых подъемах, когда не разъехаться двум автомобилям! Надежды на тормоза никакой. Хорошо, что местные жители придумали способ подстраховки автомобилистов. За пару рупий они подкладывают под колеса специально заготовленные для такой цели кирпичи, укрепляя твою надежду на возможность уцелеть, если откажет тормоз».

Корпункт ТАСС. Чехонин Б. И.

Самое опасное впереди – прямая дорога, спуск с горы, расслабление. Хорошо, что этот участок пути очень загружен и не позволяет разогнаться. Целее будем!

Небольшой городок через десяток километров проехал на скорости 20—30 километров в час. Усердно мешал грузовичок впереди, не давал обогнать себя. Свернул, освободив проезд и себя от стремления мчаться сломя голову. Первый в жизни перевал за рулем авто проехал. Теперь можно уверенно сказать – их еще будет много!

Вместе с Дмитрием на перевал ползли сотни машин. Но ведь у каждого был (или не получился) свой первый рейс. Через год Дмитрий, возвращаясь из Пуны рано утром, в упомянутом городке застал хвост очереди на перевал из легковых и грузовиков, застрявших из-за тумана. Сотни машин стояли с вечера, встречная полоса, естественно, была свободна. Обойдя колону по встречке, Дмитрий выехал на перевал и спустился с него при видимости метров 10. При этом был абсолютно уверен в отсутствии риска. Просто знал дорогу.

Встреча с руководством фирмы была назначена в гостинице «Blue Diamond», Дмитрий приехал вовремя. Сказалась армейская привычка выезжать на мероприятие с запасом. Встретил его представитель фирмы, молодой, до тридцати, прекрасно владеющий английским и чуть слабее русским Гаген. С ним уже встречались в Бомбее. Объяснил, что руководство ждет на фирме, предложил пообедать.

За пару недель, проведенных в стране, Дмитрий успел понять многое из местного «дипломатического протокола». Президента должен встречать президент, премьера – премьер и далее по нисходящей. Поэтому он заявил- негоже заставлять начальство ждать и попросил Гагена ехать впереди, показывая дорогу. Не принимая возражений, поехал на своей разбитой «тройке». Через полчаса прибыли на завод. Как и предполагал Дмитрий, из начальства там был только зам по производству Кабраджи- высокий, крепкий старик, за шестьдесят, с усами бывшего кавалериста. Он сразу признался, что ждал приемщика только завтра, но, деваться было некуда, повел показывать бойлеры.

Необходимо признаться, что пробел образования Дмитрия в отношении бойлеров оправдывала только парадигма «Нельзя объять необъятное». Видел он такие, втиснутые в морские контейнеры нагревательные котлы, первый раз в жизни. А приехал контролировать их соответствие контракту. Фирма знает о его нехватке образования и пытается это использовать. Хорошо, еще в Дели Слава-Танк предупредил о жульничестве как начале деловых отношений в Индии.

Осматривая это чудо техники котлостроения (так говорил Кабраджи), заметил на приборных панелях крепежные отверстия, т. е. дырки, куда, наверное, должны были привинтить какие-нибудь приборы, на одном из уже привинченных, засек треснутое стекло и решил – хватит! Для блефа.

Повернулся и пошел к выходу из цеха, загадав принимающей стороне загадку. Гаген догнал у машин с вопросом, мол, куда? Садясь в свою потрепанную «тройку», Дмитрий выразил неудовольствие вызовом на приемку недоделанного бойлера и отказался перечислять недоделки. Прибегнул к старому приему- сами знаете, что не так, если до утра не исправите – не подпишу разрешение на отгрузку, уеду. Вечером Дмитрия пригласили на ужин. Собрались все: знакомые Гаген и Кабраджи, руководство фирмы и ее владелец. Наперебой воспевали хвалу бывшему приемщику, которого называли Peter the Great. Как выяснилось, старшие руководители производства по привычке считали, что Петр все контролирует и не проверили готовность оборудования. Интересно, что он приехал в Пуну, владея английским на уровне выпускника средней школы и за два года дошел до обучения на собственном английском инженеров фирмы основам автоматики. С помощью жестов и словаря.

Кабраджи рассказывал о работе с Петром Великим и на его глазах сверкали настоящие слезы. За это время Петр полностью перестроил производственный цикл и его команд очень не хватает, в чем Дмитрий сегодня убедился.

Пришлось принять это объяснение и отложить производственные вопросы на завтра. К полуночи закончили ужин и Дмитрий оказался в номере. Удивила кровать свисающим с потолка балдахином. Эта кисея показалась данью экзотике, но уже следующее утро доказало обратное. На случайно высунувшейся из-под полога щиколотке левой ноги насчитал 14 комариных укусов. Во время завтрака Гаген разъяснил энтомологическую обстановку в городе. Две городские речки Мула и Мута заросли гиацинтами (не путать с теми, что растут на подоконниках) сплошным ковром покрывших водную поверхность. Этот цветок называют «голубой чумой» за скорость распространения. Для комаров такая крыша оптимальна, и они захватили город. При попытке очистить реки от зеленой коросты погибли укушенные водяными змеями рабочие. Изобрели машинно-лодочный способ очистки рек: на лодках завозили бороны и тракторами вытаскивали с цветочками на берег. Это дало результат и тысячи окрестных крестьян, бежавших от комаров из деревень в город, побежали обратно.

На заводе комаров не было. Было жарко. Дмитрий с видом знатока залез в контейнер с бойлером. Как и ожидал, не занятых крепежных отверстий не осталось, даже треснутое стеклышко заменили. Однако при утреннем свете заметил на ящике с запчастями, на боковых стенках, внизу, следы краски, которой красили пол. Ящик, довольно большой, крепился к полу четырьмя болтами. Возникло подозрение, что пол под ним не красили. С одной стороны, было неловко обижать подозрением людей, с которыми вчера пили и ели, с другой, подводить нефтяников Тюмени, которым пришлось бы красить этот пол. Рискнул и попросил сдвинуть ящик. Начались объяснения сложности и бесполезности этого действа. Когда ящик все-таки подняли, под ним блеснула шлифованная сталь, которой кисть маляра явно не касалась. Это был удар, почти смертельный, для image компании. Неожиданно для себя Дмитрий отвернулся от «Блестящего Прямоугольника» – не путать с «Черным Квадратом» – делая вид, что не хочет мешать рабочим и вышел из контейнера. По дорожке, ведущей к офису компании, шел один. Кучка заводчан отставала шагов на десять.

Вот оно, одиночество власти: подумал Дмитрий, и зачем оно мне? Остановился перед входной дверью, повернулся к последователям (в буквальном смысле) и произнес речь:

– с этим советским заказом к вам пришла мечта любого производителя – постоянный заказчик! Это нужно отметить, пусть кто-нибудь принесет из моей машины сумку. Я бы за ней сам сходил, да вы испугаетесь, вдруг уеду. Вот ключи от машины.

Реакция была ожидаемой – дар речи покинул заводчан, но самый молодой очнулся первым и схватил ключи. Вероятно, его часто посылали, он понял все как приказ и побежал к машине. Это разрядило атмосферу и все засмеялись. Настроение индийцев менялось очень быстро и отчаяние мгновенно сменилось надеждой на хэппи-энд. Дмитрий поспешил объясниться: завтра утром ожидает загруженные контейнерами грузовики, вместе поедут в Бомбей, а разрешение на отгрузку подпишет прямо сейчас.