Читать книгу: «Интервью», страница 2

– А что, по-вашему, не скука?

– Заставить ее меня искать.

– Это как, интересно?

– Ну, смерть – она тоже женщина. Но бегать за ней – прошлый век. Сейчас феминизм в тренде. Раззадорить смерть, сделать вид, что очень жить хочешь, и ну бегать от нее. Тогда она сама…

– А вы, значит, жить не хотите?

– А зачем? Мне уже хватило. Свою солонку я давно подал.

– Какую солонку?

– В поезде. В вагоне-ресторане… Не знаете, что ли? М-да, молодежь пошла, даже старых анекдотов не помнят…

– Ладно, замнем для ясности. Бегать от нее, говорите? Так почти все бегают. Чем вы такой особенный?

– Недоступное привлекает сильнее всего.

– «Недоступное» – это вы сейчас о себе?

– Угу.

– Да вы просто чокнутый!

– Ха-ха! Спасибо за комплимент! Но кто нет? Все мы недообследованные.

– Но некоторые особенно.

– Вы мне льстите, Аня. Из какой, говорите, вы газеты?

– А я не говорила, что из газеты. Я аспирант. Работу пишу. Исследовательскую. По таким, как вы.

– Таких, как я, больше нет, Аня… Что вы так смотрите?

– Да вот думаю, где в вас столько самомнения помещается?

– А оно и не помещается. Что не влезло, витает вокруг. В виде ауры. И вы ее чувствуете.

– Да уж, очень четко… Стало быть, вы персонифицируете смерть? Считаете, что она существует как личность?

– Да.

– Почему?

– Я же чокнутый, мне можно.

– Ладно, с чокнутым я перегнула, простите. А если серьезно?

– Если серьезно, я просто знаю.

– Откуда?

– Если я скажу, что голоса нашептали, это будет укладываться в вашу научную гипотезу?

– Издеваетесь?

– Ничуть.

– Вы странный.

– Понижаете градус. Был чокнутый, теперь только странный. Даже обидно.