Читать книгу: «Лавка фальшивых чудес. Трость похитителя душ», страница 5

– Да блин! – Выругался Святослав. – Знал бы, денег бы загадал или жизнь вечную, да и кто вообще эти правила установил. Стоп! Это не вопрос! Ладно, у меня осталось два вопроса? Ну что же. Не надейся про бармалеев я спрашивать не буду, и про стрельбу не буду. Скажи мне вот что, кому ты звонил, чтобы решить вопрос по Федору Михайловичу?

– Елене Павловне! – Глаза антиквара светились радостью, похоже загадайка была одним из его любимых развлечений.

– Да блин! Кто такая Елена Павловна?

– Секретарша Сергея Вадимовича. Все! – Джон поставил чашку на стол и вновь наполнил ее. – Вопросы закончились, чай почти закончился, бывай Святослав Игоревич, Я уверен, мы с тобой еще встретимся, глядишь и в загадайку еще сыграем. Но сразу совет. Желание не бери, там совсем плохо все может выйти.

– Зараза! Вот не в обиду, но похоже, что ты мне неудачу приносишь. Сначала висяк этот с бармалеями, потом выезд с Михалычем, думаешь мэр, хоть одному из нас простит, что мы его с этой немецкой шлюшкой застукали? Теперь эта тупая загадайка.

– Немецкая шлюха? – Заинтересовался Бо. – Почему немецкая? Она пела йодлем и в руках был разнос с сосисками?

– Так она лопотала по немецки. Мы еще когда под дверью стояли, слушали, их игрища, пырни из наружки поржали, что не тем словам их немка в школе учила, хойте ист, хойте ист, а тут вон оно как.

– Ты, немку эту рассмотрел? В смысле узнаешь, если на фото увидишь? – Бо вытащил папку и положив на стол, начал перебирать какие-то фотографии.

– Узнаю, наверное, у меня память на лица отличная, в работе очень помогает.

Бо выложил перед ним фотографию, где были изображены Розенберг с семьей.

– Она?

Святослав взял фотографию в руки, покрутил ее, всмотрелся в лица и кивнул.

– Она! Но как? Фотография то старая, это видно, ладно бы фотомонтаж, но тут бумага… И мужик этот тоже знакомым кажется, но я не помню откуда. В кино, наверное, видел.

– Ай не думай об этом, но знаешь, ты мне сильно помог, и взамен…

– Что? – Грустно улыбнулся лейтенант. – Опасное желание? Предмет из магазина? Скидочный купон?

– Нет! Я отвечу тебе на один вопрос, причем даже юлить не стану. Если честно, эту игру в загадайку, я придумал только что.

– Я так и понял. – Святослав посмотрел пристально на антиквара. – Куда делась та девчонка? Из туалета она никуда пропасть не могла, что с ней случилось, и как такое возможно?

–Девчонка та, забежала в туалет, закрылась, некоторое время металась, а потом, открыла тумбочку, нашла там бритвы и, скорее всего, перерезала себе горло. – Бо сделал глоток из чашки и поставил ее на блюдце. – Ну вот и все, мой чай закончился, мне пора. За карьеру не беспокойся, у мэра вашего проблем теперь будет больше, чем от пули в голове, Михалыч завтра вернется к работе, а тебе скорее всего премию дадут, потому что если ты проведешь обыск дома у одного из сегодняшних парней, то найдешь автомат, из которого вчера расстреляли мою витрину, но я был бы польщен узнать о группировке, в которой они состоят, как это у них там называется? Фирма? Да кажется фирма.

Торговец чудесами встал из-за стола, положил на него несколько купюр и направился к выходу.

Близился вечер, его ждали коллеги. Интересно, удалось ли Виталию задуманное?

Уже темнело, когда Джон ввалился в магазин, ребята уже сидели за круглым столом и пили чай из самовара, Марина рассказывала какую-то по всей видимости смешную историю, и магазин наполнял веселый смех, перед входом сидел крайне недовольный Бертольд, он хмуро посмотрел на антиквара.

–Выгнали меня! – Насупился кот. – Маринка выгнала! Не любит она меня.

Джон хохотнул

– Так ты ж ее за коленки лапал.

– Я ж кот, это природа моя, сидеть у девушек на коленях и поглаживать. – Кот мечтательно закатил глаза.

– Ага! Кот. – Заржал Бо. – А чего ж ты с кошками то не того?

– Фу! – Кота передернуло от отвращения. – Я ж человек, это ж зоофилия.

– Вот! – Погрозил ему пальцем Джон. – Как определишься, кот ты или человек, так приходи ко мне и жалуйся на свою тяжелую жизнь. Ничего не происходит в наших палестинах?

– Не! – Помотал он своей мохнатой головой. – Все спокойно, фон стандартный, без всплесков и возмущений, ключи использовали трижды, дважды золото из бесконечных сумок доставали, один раз колоду зачарованную для выигрыша в карты, а потом следом ложку для сведения синяков, ничего интересного или опасного. Не заслуживает внимания.

– Жаль, жаль. – Загрустил антиквар. – Мало дичи становится в угодьях, зато какая, ох чувствую серьезного зверя подняли – Он аж зажмурился от удовольствия. – Представляешь, настоящий фашист, причем не в переносном смысле, а натуральный! Из аненербе! Красота ж!

– Красота… – С сомнением подтвердил кот. – Главное, чтоб не как в тот раз…

– Типун тебе на язык, кто ж знал, что у них там бомба…

– Джон! Это ты? – Раздался голос Марины из магазина. – Слышу, что ты, иди к нам, у нас печеньки, и новости, хорошие.

Джон с широкой улыбкой подошел к столу, жестом фокусника, достал из ниоткуда черную розу и вручил ее Ирине.

– Свет моего сердца! Это тебе.

– А мне цветочек? – Возмутилась Марина. – Я ведь тоже свет сердца, я тоже хочу такую же! – Торговец щелкнул пальцами, и в руке у него появилась конфета в яркой обертке, которую он и вручил девушке, после чего метнул на стол папку с досье, та, сделав несколько картинных оборотов, легла четко в центр стола.

– Ух! – Восхитилась Марина. – Ты сегодня прям жжешь, где был? Почему так долго?

– Замели меня волки позорные! – Начал кривляться Бо. – Упрятали в острог, дело шили, но я с кичи ушел, от вертухаев убег, и от тебя Зануда Семеновна, тоже уйду. Ирочка, милая, посмотри на фото дяденьки из папки, никого не напоминает?

Ирина взяла со стола папку, открыла ее и охнула.

– Он! Точно он. Тот старик с похорон. Но как? Фотографии лет восемьдесят.

– Магия милая моя, магия! А теперь следственный эксперимент. Каждый из вас, берет фотографии, просматривает их, буквально секунду, и говорит, на что в первую очередь упал его взгляд, как метод Роршаха.

Все по очереди пересмотрели фотографии и проговорили свои ассоциации.

– Вот! Обратили внимание? – Самодовольно улыбнулся Джо и вытянулся на кресле. – У вас, у каждого свои ассоциации на разные фотографии, на все. Кроме одной, семейное фото. И привлекла вас не ослепительная красота жены, господина Розенберга, ни нелепое платьице его дочурки, ни даже этот восхитительный пробковый шлем, всех привлекла трость. Артефакты имеют такую особенность, они притягивают взгляд, каждый из смертных, на интуитивном уровне, мечтает обладать ими. Помните, как вы пришли ко мне в магазин, и Виталик залип на нож оборотня? Все потому, что нож настоящий, как кстати и множество предметов в моем магазинчике, если бы вы не относились предвзято к моему товару, то обязательно бы их обнаружили.

– Это значит… – Внезапно поняла Ирина.

– Именно, предметы в моем магазине настоящие. А я охотник, вернее не так, я Охотник – Он выделил это слово голосом. – Я нахожу опасные артефакты, изымаю их, а затем, они оказываются на полках моей лавки, они трофеи.

– Но ведь тогда, любой из этих артефактов может оказаться снова в плохих руках? – Не понимающе уставилась на него Ирина.

– Конечно. Тогда рано или поздно, я снова начну охоту, но, по совести, сказать, за последние десять лет, с полок этого магазина не ушел ни один артефакт. Моя лавка, с коммерческой точки зрения не самое успешное предприятие, и если бы меня сильно волновал материальный аспект, то возможно, я бы уже прогорел.

– А не боитесь, – Влез в разговор Виталий. – Что мы сейчас, узнав правду, скупим все ценные артефакты?

– Не боюсь! – Заулыбался Бо. – Во-первых, у вас денег не хватит. А во-вторых, такой поступок нарушил бы интересность, а следовательно я бы не стал продавать вам… ну … скажем больше одного предмета в руки. Да! Пожалуй так, если надо, то можете пройтись по магазину, и выбрать себе по одному предмету. Я не против. Марина! Тебя это не касается, а то ишь вон наметилась! Я тебе и так дам все, что нужно для жизни. – Он повернулся к Ирине с Виталием. – Маринка ж мне как дочка! Я ее холю, лелею, от неприятностей оберегаю.

– То есть, – Виталий задумался. – Эти артефакты принесут неприятности?

– Ага! – Легко согласился Джон. – Каждый из моих трофеев был создан подлым, глупым, мерзким человеком. Взять хотя бы нашу трость. Ведь легче легкого можно было создать артефакт, который просто питает колдуна силой, например забирая ее из ветра или приливов, как электростанция, но нет, надо было уйти в весь этот мрачняк, с похищением душ, с их истязанием, тупость, вселенская тупость, ставящая владельца артефакта перед тяжелейшим моральным выбором, либо отказаться от всего человеческого в своей душе, либо, отказаться от власти. И наш знакомец, легко, и сразу продал душу за власть, но вот цена. Я сегодня узнал довольно много, ни в чем, конечно, не уверен, но догадки довольно правдоподобные. Знаете, кто был первой жертвой нашего колдуна? – Все отрицательно помотали головой. – Его дочь. – Марина ахнула и прикрыла рот рукой. – Да да. Сегодня, мне рассказали одну историю, про нашего шаловливого мэра и его пикантные интересы, так вот, полагаю, что, чтобы наладить связи в высоких кругах, он поставляет им молодую девчатину, ну а что, ему только польза, бонусы от местной администрации капают, воплощенные мучаются, сила ручейком по его венам, ляпота. Ну так вот, за вчерашний день, мы вырубили трех воплощенных, до нового появления, им судя по всему нужно время, и Альфред не моргнув глазом, послал к мэру собственную дочь, даже не учитывая того, что он наверняка творил с ее воплощением на первых этапах, это очень многое говорит о нашем противнике, он нелюдь, он животный инстинкт с жаждой власти и могущества, и его надо остановить.

Над столом повисла тишина, все обдумывали сказанное, и в груди каждого застрял ком.

– Четверо воплощенных? – Грустные мысли прервал чужой голос, а затем на стол запрыгнул черный кот. – В одном посохе? Неправильно. Быть не может. Не логично.

– Ну ка брысь со стола! – Не очень-то убедительно прикрикнул на него Джон, впрочем, кот тоже не обратил на него внимания и уселся рядом с самоваром.

– Артефакты, они логичны, люди, которые их создают не смогли бы достичь необходимых высот, не будь они умными и рациональными, а тут что? Ну сколько этот посох вместит душ? Десяток? И что? Десять рабов на вечность? К тому же наверняка, спустя время воплощенные принимают участь и становятся флегматичными, не восприимчивыми к мукам, нет уж. Будь я страшным чернокнижником, и создай я такую трость, то это была бы трость ретранслятор, со сменными батарейками, ну как проектор с разными фильмами, хочешь «Приключения Шурика» смотришь, хочешь «Рембу», вот и трость… В общем, для нее должны быть сменные картриджи.

– А ведь ты прав мохнатый! – Бо хлопнул себя ладонью по колену. – Должно быть, что-то. Ведь у колдуна точно было время, чтобы забрать свежую душу, и тогда бы он к мэру отправил бы ее, а не дочь. Значит, что-то пошло не так у него, к тому же та девчонка, воплощенная на кладбище, она что-то искала, значит, он потерял там нечто крайне важное. Ребята! Собираемся. Мы едем на кладбище!

Мысли крутились у Ирины в голове, она вспомнила день похорон, колдуна, его трость и… И камень, что пульсировал в ней… Пазл сложился в единую картину.

– Не надо на кладбище! – Она покопалась в сумочке и положила на стол крупный, багрово красный рубин, поразительной чистоты. Бо присвистнул, а Марина инстинктивно потянулась рукой к камню, за что тут же и получила подзатыльник от антиквара. – Я нашла его в день похорон на кладбище…

– Какая цацка. – Восторженно причмокнул Бо. – Камушек то редкость. Редкий цвет, редкая чистота, редкий размер. Так вот зачем Розенберг пытал ювелиров, ему нужны были их заначки, в которых могли оказаться такие вот камушки, это многое объясняет, вот почему он не настругал себе армию слуг, слишком дорого ему обходится каждая из них.

– Так значит… В этом камне… Лена? – Со слезами в голосе задала вопрос Ирина.

– Бертольд, глянь внимательно. – Кивнул коту антиквар.

– Там! Там! – Согласно закивал пушистый. – Интереснейший, я вам скажу, камушек, сам камень редкость, но, и чтобы его подготовить нужно было потратить время.

– В смысле? – Не понял Джон.

– Цвет! Кровавый. Не бывает рубинов такого густого и однородного цвета, тем более такого цвета. Камень впитал в себя мертвую кровь, если бы его поместили в живую, он был бы поярче, а тут точно, в мертвую. Значит владелец камня, имел доступ к телу усопшей, не долго, часов на пять, но это все же срок.

– Ну да. – Согласно кивнул Джон. – Мария Ивановна тоже говорила, что тело Светы, после того как ее застрелили, забрали с собой, а вернули уже позже. Значит камню-батарейке нужно время и доступ к телу, чтобы напитаться, и вот теперь встает вопрос, как? Надо думать. Надо крепко думать. А пока, Ирина, Вы не против, если камень побудет у меня?

Ирина торопливо схватила камень со стола, прижала к груди и отрицательно замотала головой.

–Нет! Его надо уничтожить. Лена должна обрести покой, я не хочу для нее такой судьбы. Это нельзя! Это неправильно! – Джон встал с кресла молча пошел в глубь магазина, затем вернулся, неся с собой молоток и доску.

– Вот. – Протянул он предметы Ирине. – Пробуйте. Думаю, вряд ли у вас, что-то получится, но попытка не пытка.

Ирина положила камень на доску и с силой ударила по нему молотком, потом еще раз и еще, и еще, затем молоток взял Виталий, впрочем, тоже безуспешно.

– Хватит! Прекратите! Громко! – Бертольд прижал уши к голове.

– Потерпи, Бертольдушко. – Успокоил его антиквар. – Они скоро уже устанут, угомонятся, зато спать как сладко будут, ух! – Затем он обратился к Ирине. – Оставьте. Это бессмысленно, разрушить камень можно только с помощью трости.

– Не шумите. – Прижал уши к голове Бертольд. – Мерзко же. Джон прав, камень раздавить можно только с помощью трости, очевидно же.

– Поэтому я и говорю, – Наставительно продолжил Бо. – Пусть он лучше побудет у меня, так безопаснее, а то сейфы взламываются, охрана покупается, – Виталий издал звук, выражающий презрение. – А у меня безопасно, ко мне если и приходят, то только случайные люди и исключительно за тем, чтобы узнать нельзя ли посетить мой туалет.

Ирина молча передала камень антиквару и разрыдалась.

– Эх, не люблю я женских слез. – Джон недовольно скривился. -Я их как вижу, меня сразу на подвиги тянет, зло побороть и всех виноватых наказать, а тут надо не шашкой махать и эмоции испытывать, а головой думать. Ир, скажи, а Ленино тело в какой морг увезли после инцидента?

– В городской. – Совладала с собой Ирина. – При городской больнице в смысле, у нас там знакомые, они позаботились, чтобы тело… – Она снова разрыдалась.

– Морг при городской больнице – Задумчиво повторил Бо. – Виталь. А вот я когда пришел, ты весь светился. Нашел поди чего-то? – Водитель согласно кивнул и вытащил свой смарт фон.

– К сожалению ксерокопий они мне не стали делать, говорят бумагу экономят и картридж от принтера. Я им притащил и коробку бумаги, и новый картридж, так они тут же их и сэкономили, а мне вот, фотографии на телефон прислали, я вам скажу народ в этом архиве… Страшные люди, все в очках, пылью пахнут.

– Не выдумывай! Были б они страшные, у тебя б помады на шее не было. – Заметил Бо, а охранник завертелся, вытирая шею. – Показывай давай. Ага Сюзанна Игнатьевна Мирютина. Смотри-ка, Сюзанна…

– Ага! – Хохотнул кот, – Игнатьевна!

Бо не обратив внимания на его высказывание и читал дальше.

–Утонула, в июле восьмидесятого в возрасте тринадцати лет, ага, вот фотография, да, именно наша девчонка, а вот фото, когда ее из воды достали, жуть какая, ага… Вот, доставлена в центральный городской морг на опознание, похоронена на Ленинском кладбище, а Лена на Кировском… Ага, кладбище не совпало, а вот морг, тот самый, а это значит что? Это значит, что завтра я еду в городскую клиническую больницу! И очень надеюсь, что глав врач мне поспособствует в общении с персоналом отдела кадров.

– Папе звонить? – Скорчила мученическую мину Марина.

– Нет! Сам позвоню, завтра с утра, а то скучно ему на работу одному ездить, я ж вижу. Ему зритель нужен.

– Ага! – Ухмыльнулась Марина. – Тому, как он на другие машины ругается и яростно по рулю лупит. Что есть то есть, без зрителя ему никак.

– Мы поедем! – Не к месту вставила Ирина.

– Что? – Не понял Джон.

– Мы завтра в отдел кадров поедем вместе, и более того, я от вас теперь ни на шаг не отойду, пока мы эту мразь не закопаем.

– Ира! Против тебя я ничего не имею. Все дело в Виталии! – Бо сложил руки на груди, а водитель уже приготовился к новой выходке антиквара. – Я сейчас отправляюсь в кроватку, и конечно, я буду в восторге, если ты туда проследуешь за мной, но он… Как бы сказать то, ну не тянет меня к нему. Не промелькнула, между нами, та самая искорка.

– Идиот! – Вспыхнула Ирина. – Мы завтра с утра приедем, и вместе отправимся в больницу.

– Приезжайте сразу в больницу, – Не согласился антиквар. – Как верно сказала Марина, поездка с ее отцом, это шоу, это представление, нервный, но при этом умелый водитель с богатым запасом матерных слов, это счастье, там есть чему научиться. Ладно ребят, давайте по домам, ночь уж на дворе, а мне… – Он прошел в подсобное помещение и вернулся оттуда, со вчерашним автоматом в руках. – Мне еще подставить надо, кое кого!

– Ууутро! – Потянулся Бо в кровати и улыбнулся солнцу – Ну здравствуй новый день.

Он быстрым движением, с проворством не характерным для его комплекции вскочил с кровати и помчался в душ. Безбожно фальшивя, он напевал песенку готовя завтрак, мир радовал его. К тому же Марину не пришлось будить, ни свет ни заря, она уже возилась в магазинчике, занимаясь мелкими бытовыми хлопотами.

– Доброе утро душа моя! – Поприветствовал ее антиквар. – А что это у нас случилось? Неужели я тебя перевоспитал, и ты поняла, что жаворонком быть чудесно? – Он взял из вазочки, стоявшей на столе, яблоко и с удовольствием, откусил от него большой кусок – Или может быть, что вероятнее, тебе от меня что-то надо?

Девушка зарделась.

– Ну… Я хочу машину.

– А я всегда мечтал о пони. – Задумчиво протянул антиквар. – Ты только представь, я верхом на мохноногом белоснежном пони, мчусь по изумрудным холмам Новой Зеландии, его белоснежная грива развивается на ветру, и мы мчимся, в сторону заката, на фоне музыка: «Тан тан тан тантадааадам!» Прекрасно ведь.

– Да нет! У нас с одногруппниками вечеринка, первая, едем к одному парню на дачу, но на себе весь груз тащить тяжело, там же и мясо, и сок…

– И пиво! – Хохоотнул Джон. – Тебе нужна моя машина на время, бери ради бога. Но одно условие, я дам тебе таблеточки одни, два стандарта, один стандарт выпьешь перед вечеринкой, второй после. Это важно!

– Магическое что-то? – Заинтересовалась Марина.

– А то! Вытяжка из самого мистического в мире камня! Янтарная кислота называется! Очень при алкогольных отравлениях помогает. – Марина засмеялась, и благодарно обняла торговца, а тот счастливо улыбаясь указал ей на полку, где лежали ключи, от новенького Хайлендера, которым антиквар никогда не пользовался, но тем не менее стоявшего и пылившегося на стоянке за домом. – Если что-то не так, ты мне сразу звони. Я тебе не папка, ругать за пьянку не стану, но если вдруг неприятности, то помогу. А сейчас, отпусти шею, буду твоему родителю звонить.

Ирина с Виталием уже ждали возле больницы, Джон тепло поприветствовал их и даже попытался лезть обниматься к Ирине, но та его оттолкнула, состроив злую гримасу.

– Ну что? Готовы к очередному этапу расследования? Семен. – Джон повернулся к соседу. – Ты не объяснишь, как пройти в отдел кадров? Очень уж нам надо с ними пообщаться.

– Пошли! – Снисходительно протянул врач. – Провожу и представлю, там народ такой, они просто так ни с кем общаться не станут, а я вам веса придам, со мной они вас не сразу пошлют.

– Но все же пошлют? – Прищурился Бо.

– Скорее всего. Это ж кадры, они даже хуже бухгалтерии, те хоть социальные, а эти дикие совсем, злобные, их даже я избегаю и без крайнем необходимости к ним не хожу.

Они прошли в административный корпус и по дороге встретились со вчерашней медсестричкой, Бо искренне ей заулыбался и поприветствовал.

– Спасибо за како! Мне передали, я был крайне польщен! Но мы, кажется, договаривались еще и на поцелуи, я значит свою часть сделки выполнил, а Вы… – Медсестра расхохоталась.

– Вам спасибо, я вчера смену спокойно досидела, и вчерашняя смена тоже на старушку не жаловалась, она после Вашего визита тише воды ниже травы была, молча сидела и кроссворд гадала, а сегодня ее уже выписывают. А про поцелуи, так это Вы зря, Вы только посмотрите, как Ваша подруга на нас смотрит! – Она кивнула на Ирину и снова рассмеялась. – Я-то не против, чмокну Вас разок другой в макушку, но она нас потом разорвет. Вас не жалко, а я еще и не пожила совсем.

Джон посмотрел на Ирину и с удовольствием заметил плохо скрываемое раздражение в ее взгляде.

– Ладно, ангел милосердия, раз с поцелуями не сложилось, мы пойдем тогда, приберегу свою макушку для иных утех.

Они прошли на самый высокий этаж в самый далекий кабинет и Бо без стука распахнул дверь.

– Позвольте поприветствовать и засвидетельствовать мое почтения невидимым, но, пожалуй, самым важным сотрудник данного учреждения! – Три пары глаз оторвались от бумаг и устремились к нему. – Милые дамы! Дорогие коллеги! Я надеюсь, что мое шумное появление, не слишком вас отвлекло, я как потомственный кадровик точно знаю, что небольшая встряска хоть и полезна, но бывает крайне неуместна.

– А Вы гражданин кто собственно такой? – Из-за стола поднялась пожилая грузная женщина и яростно сверкнула из-под очков строгим взглядом.

– Я то? – Очаровательно улыбнулся ей Бо – Гость, и как любой уважающий себя гость, никогда не прихожу с пустыми руками, ставьте чайник. – И торговец достал пакетик с чурчхелами.

Следом за ним зашел Семен.

– Ирина Степановна! Этот гражданин…

– Гость! – Понимающе кивнула кадровичка. – Маша, – Обратилась она к одной из коллег. – Поставь чайник, Семен Анатольевич, Вы с нами?

– К сожалению нет, дела, знаете ли, я только приехал, надо утреннюю текучку разгрести. – Смутился глав врач -Я зашел просто попросить, чтобы Вы оказали этому товарищу содействие.

– Не переживайте, что же мы звери какие. Мы же не бухгалтерия. Тем более, что товарищ, я вижу, с пониманием, к тому же говорит, что коллега. – Бо улыбался так открыто и искренне, что ему очень хотелось верить и содействовать.

Семен ушел по своим делам, а вместо него вошли Ирина с Виталием. Женщины жалостливо посмотрели на загипсованную руку Виталия, и с неодобрением на короткую юбку Ирины.

– Ну что? – Поинтересовалась Ирина Степановна после того, как гости уселись, и всем налили чаю. – Никак проверка?

– Никак нет! – Выпятил грудь Джон. – Вовсе даже наоборот. Боже, какой чай! Травяной сбор? Со смородинкой? -Он д три глотка опустошил чашку и попросил еще. – Тут вот какое дело, нужны списки сотрудников больницы, которые работают с восьмидесятого года и ранее по настоящее время

– Премии? – С пониманием кивнула кадровичка. – И конечно опять только врачи?

– Нет! – С уверенностью заявил антиквар. – Все. От уборщицы и до глав врача. Каждый сотрудник достоин, пусть маленького, но поощрения. Верность родной больнице, верность профессии, в наше не спокойное время, оно должно быть вознаграждено.

– Ага. – Грустно кивнула Ирина Степановна. – Только я тут с восемьдесят первого и следовательно в пролете.

– Дорогая моя! Родная моя! Бесценная! – Не может быть отдел кадров быть в пролете. – Видите этого могучего юношу? – Он кивнул на Виталия. – Прямо сейчас, он мчится в кондитерский магазин, есть у нас в центре такой, один из не многих, где все еще продают вкусные торты, и покупает лично вашему отделу самый большой торт, и несколько бутылок шампанского. А после, я еще и с Семеном Анатольевичем поговорю, о премировании. Я, знаете ли, имею слабость к отделу кадров, я пять лет проработал вот в таком же закутке, всеми позабытый и никому на первый взгляд не нужный, но такой необходимый, коснись чего.

Взгляд Ирины Степановны потеплел, а ее коллега подлила антиквару в чашку чая.

Пока Виталий бегал за тортом, а Бо травил байки, о том, как он выписывал пропуска, и вел карточки специального воинского учета на далеком сибирском оборонном заводе, две кадровички составляли список, он надо сказать был достаточно коротким, мало было тех, кто сохранил верность профессии в девяностые, еще меньше тех, кто выдержал удары оптимизации медицины нулевых. Собственно, в списке том было, всего пятнадцать имен.

– Надо будет Семену денежку занести, – Изучая список пробормотал Бо. – А то не красиво получается, премию пообещали, а не дали, да и девчонок надо премировать. Они вон сколько бумаг перелопатили, причем в самые кротчайшие сроки.

– Я позабочусь об этом. – Кивнула Ирина. – А ты действительно в отделе кадров работал?

– Что? – Не понял Бо. – А! Нет, конечно. Это психологический ход, в бухгалтерии я бы рассказывал, что десять лет дебет с кредитом сводил, проктологу, что руку вот аж по локоть засовывал. Это все необходимые, но крайне скучные профессии, я в свое время выбрал другой путь, занимаюсь сейчас любимым делом и менять его ни на что другое не собираюсь. А эти люди, я просто искренне уважаю то, что они делают, они это чувствуют и доверяют мне, вот к жуликам или чиновникам я б втереться в доверие не смог, а к таким вот, запросто. Пойдемте в садик, на лавочку? Тут знаете ли замечательный сад, с птицами. Я очень люблю пение птиц. Я как-то жил в одном большом городе и идя по его центру внезапно поймал себя на мысли, что тут не слышно пения птиц, даже воробьи не чирикают, и уже к вечеру, я сел на поезд и уехал оттуда, не оборачиваясь, в чистую, бросив все, дом, недвижимость, работу, семью, троих детей…

– Тьфу на тебя! – Рассмеялась Ирина. – Опять дурачишься?

– Всегда! – Рассмеялся в ответ антиквар. – Семьи и детей у меня не было, а остальное, да, без сожаления, перевернул, так сказать, страницу жизни, а все из-за птиц.

– А почему семьи не было? – Ирина придвинулась к нему вплотную, Виталий, тонко прочувствовав ситуацию, отстал еще в здании больницы.

– Так ведь судьба. Герой он должен быть один. Если у героя, жена дом и ипотека, то откуда время взять на приключения. Вот ты представь, отправился бы Дон Кихот в свое путешествие, будь у него пять спиногрызов и толстая жена со скалкой? Нет. Вот и мой удел, брести по жизни одному, лишь на короткое время задерживаясь на одном месте.

– Знакомо. – Вздохнула Ирина. -У меня примерно так же, все время уходило на бизнес, с мужчинами полная беда, те, которые устраивают меня, им подавай семью и детей, а это значит, что мне придётся бросать дела, а другие, уже через неделю, начинают меня бесить, тем что слабые, что не приспособленные. А время идет, и я уже начинаю задумываться, может ну его к черту этот бизнес? Может и правда? Выйти замуж и сесть дома?

– Не сможешь. – Со знанием дела улыбнулся Джон. – У тебя характер не такой, сесть дома, значит зависеть от кого-то. А это не твой вариант, ты боец. Но у тебя есть вариант, родить ребенка без замужества, как там говорят? Для себя? Ну а чего? Родишь себе пару девчонок. Двойняшек Таньку и Светку. Разом, двух, ну чтобы дела на долго не оставлять.

– Ха! Скажи еще, что от тебя? – Рассмеялась Ира и игриво стукнула антиквара кулаком в плечо.

– От меня не получатся, мои потомки будут как я, шилопопые, с тягой к приключениям, герои этой жизни, с ними в детстве хлопот масса, времени им много придётся посвящать, а вон от Витальки да.

– У меня с ним ничего нет. – Зачем-то начала оправдываться Ирина, а торговец молча притянул ее к себе и поцеловал. Не так как в первый раз, нелепо, а долгим, чувственным поцелуем, от которого у Ирины закружилась голова, последний раз, она такое чувствовала лет в восемнадцать, когда поцелуй был еще чем-то волшебным, трепетным.

– Да! Давай! Глубже ей язык засовывай – Раздался голос из окна второго этажа.

– Дурак! – Раздалось из другого окна. – Надо было подождать, пока они трахаться начнут, и только тогда советы начинать давать, а так и мы без зрелища, и они без науки! Что это вообще за совет такой? «Глубже язык сувай» если язык слишком глубоко засунуть, то ее стошнить может.

–Если у него такой язык длинный, что ее стошнит -Присоединился к ним еще один голос, на этот раз женский -То я первая в очереди на знакомство с этим парнем! Таким чудом не может обладать всего одна женщина.

Ирина краснела, Джон ржал, к нему постепенно присоединились и все свидетели их второго, но по сути первого поцелуя

– Чего смеемся? – К ним наконец то присоединился Виталий, тащивший на подставочке три чашки кофе. – Я что-то пропустил? Я, кстати, к главврачу забежал, порешал по поводу премий, Ирина Сергеевна, отчет в бухгалтерию сдам, но Вы там предупредите, а то они меня заклюют.

– Ничего важного для дела. – Утер слезы рукой антиквар. – Ладно, давайте посмотрим список? -Бо взял у Виталия список сотрудников и пробежался по нему взглядом. – Хм, а нам несказанно везет. Из подходящих нам людей только один, но это конечно при учете, что колдун и в тот и в этот раз пользовался услугами одного и того же человека, Филимон Романович Шишкин, патологоанатом, причем если я правильно помню именно он вскрывал Сюзанну в восьмидесятом? – Виталий вытащил смартфон, сверился со списком и кивнул. – Ну что же, пойдемте пообщаемся с господином Шишкиным?

Вахтеру на входе Бо представился следователем прокуратуры и даже предъявил какую-то красную корочку, на деле оказавшуюся удостоверение майора КГБ, датированной восемьдесят пятым годом.

– Откуда у тебя это? – Шепнула Ирина

– Так мне ж тащат всякую старину, часто документы, фотографии старые, люди умирают, родственникам вещи их не нужны, вот я и покупаю время от времени всякое интересное, что-то себе оставляю, что-то раздаю знакомым коллекционерам. – Они спустились в холодный подвал, где на столах были разложены обнаженные мертвые тела. Бо окинул взглядом помещение – Да! Вот тебе и утро в сосновом лесу.

– В смысле? – Не поняла Ирина.

– Ну Шишкин. Утро в сосновом лесу! Шутка такая – Пояснил он.

– Не смешная.

– А мне забавно. – Обиделся Джон. – Вы вообще привыкайте, я личность самовлюбленная и самодостаточная, шутки я шучу, чтобы весело было мне, не нравится, шутите свои шутки и смейтесь над ними.

Его монолог прервала трель смартфона, на экране высветилось: «ФММент», антиквар с радостной улыбкой снял трубку и буквально закричал в трубку.