Читать книгу: «Гвоздь», страница 3

Он нащупал в кармане пачку сигарет, достал одну, чиркнул спичкой. Яркое пламя на мгновение ослепило его, резанув по глазам. Прикурил и щелчком отправил спичку в темноту. Огонек прочертил дугу и исчез. Окружающая чернота сожрала его также, как до того пожрала все остальное. Медленно втягивая в себя табачный дым, Он не сводил глаз с яркого уголька на конце сигареты, который медленно, но верно приближался к его пальцам.

Он оперся на перила и уставился в темноту. Где-то там впереди, за невидимым сейчас горизонтом – он знал – жили люди. Он знал об этом, хотя никогда там не бывал. Он боялся людей, как боятся неизвестного. Люди, в свою очередь, тоже боялись, а потому ненавидели его. Здесь, в этом доме тоже когда-то жили люди. Но это было очень давно.

В темноте раздался легкий шорох. Он вздрогнул от неожиданности, но тут же успокоился, увидев в темноте два светящихся желтых глаза.

Что, Нига, тоже не спится?

Нигой звали огромного черного цепного пса, единственное живое существо, которое пыталось хоть немного скрасить его беспросветное одиночество. Хотя, возможно, истинная причина была в том, что пес просто не мог покинуть двор, который его когда-то поставили охранять. И дело совсем не в цепи, которую он при желании мог запросто оборвать. Он не мыслил своей собачьей жизни за пределами этого маленького мирка, ощущал себя частью этого двора.

Так наверное ощущают себя люди, зациклившие свою жизнь по схеме «Дом-Работа-Дом». Они также всю жизнь сидят на своей собственной цепи, боясь сорваться, так как на воле им просто не выжить. Мало того, гордятся тем, что цепь с каждым годом становится все короче – они называют это «вращаться в высших кругах». В результате, все их жизненное пространство ограничивается будкой, миской и неизменной цепью. И пускай цепь золотая, в миске говяжья вырезка, а в будке ремонт класса люкс – сути это уже не меняет. А цепь уже настолько коротка, что ее едва хватает, чтобы дойти от будки до миски. Впрочем, и желания идти куда-то еще уже не остается. Остается только спать, есть да лениво облаивать случайных прохожих, чтоб не вздумали посягнуть на тяжким многолетним трудом нажитое добро…