Читать книгу: «Истории мальчика с 3 до 14 лет. Страшилки, сказки и ужастик!», страница 3

Миллионерша.

Как-то зимой, после метели, идем мы с Мишкой по заснеженной улице, и болтаем.

О чем болтаем? Да ни о чем!

Прошли мимо помойки, свернули к магазину, постояли у витрины, нашли на дороге пятак, а потом его потеряли – ничего так время провели.

Обратно, для разнообразия, другой улицей пошли, идем, шаги считаем и слышим, кто-то за углом противно скребет: шкряб, шкряб, дзык, дзык.

–Смотри, – говорю, – дворничиха незнакомая. Давай ей поможем, как Тимур и его команда, помнишь, мы о нем читали?

–Давай, – обрадовался Мишка, – хорошее дело сделаем. Работа у нее трудная, а платят гроши.

– Дворники они все бедные, – согласился я, отряхивая от снега варежки.

Подошли мы к дворничихе и с ходу говорим:

–Тетенька, а можно мы вам снег убирать поможем?

–Убирайтесь отсюда, хулиганы проклятые, небось, опять лопату стырить хотите! – неожиданно грубо облаяла нас дворничиха.

–Да я, да мы….– залопотал пораженный Мишка.

–Ничего мы у вас тырить не собираемся, вы нас с кем-то тетенька путаете, мы Тимуровцы – сказал я решительно и взялся за лопату.

Несколько мгновений мы с дворничихой молча боролись за инструмент. Потом она сдалась, и лопата осталась у меня. Недовольному Мишке, после некоторых колебаний, выдали скребок – это такая довольно скучная штуковина, чтобы лед отбивать.

И начали мы о-го-го как ей помогать!

Вначале дворничиха смотрела на нас с подозрением, ожидая от нас всяких пакостей, потом откуда-то принесла еще две лопаты – себе и заскучавшему Мишке – вместо скребка.

Постепенно настроение у тетки переменилось, оценила она двух юных тимуровцев. Стала она нам широко улыбаться железными зубами и вовсю нас нахваливать.

А нам, только этого и надо, рот до ушей, довольные, ну просто беда! По дороге носимся почище трактора, только лопаты от трения не искрятся! Вмиг пол-улицы от снега очистили. Давно так не трудились!

Через десять минут чувствую, лопата тяжелеет, шапка на потный лоб сползла, и вообще мне эта работа вроде как надоела.

Решил я передохнуть, остановился! Вижу, Мишка из последних сил пыхтит, словно грузовик на крутом подъеме – морда красная и не чувствуется в нем былого огонька!

Понятное дело, устал, а виду, как и я, показывать не хочет, – стыдно.

Принялись мы дальше снег месить, но уже без прежнего оптимизма, и с желанием при первой возможности домой смыться.

Повезло, что ребят знакомых на нашу улицу каким-то ветром занесло, увидели нас и дворничиху – заинтересовались.

–Это чего это вы тут делаете? – спрашивают. ( Как-будто это и так не видно!)

–Помогаем тетеньке! Как Тимуровцы – отвечаю, а у самого шапка набекрень и пар изо рта словно из трубы.

–А можно нам тоже попробовать? – переглянувшись, спрашивают они.

–Конечно! – с трудом скрывая радость, отвечаю я, – Вот вам лом и лопата! И у Мишки возьмите, а то он вспотел.

Тут работа у них завертелась как пропеллер, отовсюду только дзынь, дзынь да шкряб раздается. Пацаны так увлеклись, что асфальт ломом дробить попытались.

Дворничиха от их прыти даже растерялась, через пять минут сдалась и как закричит: – Хватит! Хватит уже! Молодцы! Весь снег, ребятишки, убрали, теперь мне можно неделю сюда не приходить!

Ребята остановились, на дворничиху смотрят, а в глазах огонь. Мало им работы после нас осталось! Еще хотят!

А дворничиха стоит и дальше нас хвалит: – Умницы, настоящие Тимуровцы, не то, что всякие проходимцы! Умаялись, наверное? Просто не знаю, как мне вас отблагодарить.

–Да нет! Ничуточки мы не устали! – заспорили ребята, – Нам бы еще пару улиц убрать, хоть весь день без обеда поработаем!

Я тихонечко в сторонке стоял, мне и пол-улицы хватило. От такой работы кони дохнут. Правильно родители говорят – надо хорошо учиться, чтобы за большие деньги меньше работать.

Слава богу, дворничиху мы конкретно утомили. Испугалась она, что мы ей улицу до самых труб удалим, да и не привыкла она детей эксплуатировать.

–Спасибо вам, соколики! – говорит – Вы и так мне очень помогли, давно таких ребятишек отзывчивых и хороших не встречала! Всем бы такими быть!

Ребята лопаты в сугроб повтыкали, собрались уходить, я тоже носом к своему дому повернулся, а она говорит нам вдогонку:

– Вот вам, мальчики, на мороженое! – Заработали!

Смотрю, а она мелочь из огромных карманов уже достала и нам протягивает.

–Да мы не за деньги, мы Тимуровцы, мы просто так, – запротестовал я, покраснев. Но деньги уже перекочевали в выскочившую из рукава Мишкину лапу.

–Спасибо, бабушка,– быстро сказал Мишка, укоризненно на меня поглядывая.

–Приходите еще! – крикнула нам вдогонку дворничиха и снова заскребла лопатой.

Мишка, тем временем завернув за угол дома, раскрыл перед склонившимися над его рукой ребятами, ладошку и впился глазами в мелочь, пересчитывая.

– Два рубля! (в то время зарплата была 100 рублей) – не веря своим глазам, протянул он. – Целых два рубля!

Ребята, похватав по двадцать заработанных копеек, помахали нам рукой и исчезли. Но Мишка этого не заметил.

–Завтра еще поработаем – пробормотал он себе под нос и вновь задумался. Глаза у него превратились в калькуляторы, и цифры так и завертелись в них.

–Т…так, значит.. – произнес он после продолжительной паузы, – Значит так, если она дала нам два рубля за двадцать минут работы, то за десять часов у нее набегает шестьдесят рублей! И это всего за десять часов! Умножаем сумму на тридцать дней, вычитаем субботы и воскресения и получаем в месяц полторы тысячи рублей!

–Ты понял!? – спросил он, глядя на меня круглыми от изумления глазами, – Больше трех тысяч баксов! А говорят, дворники мало получают! Ты представляешь, Димка, оказывается у нее зарплата в три раза больше, чем у министра!

PS: Министр тогда получал 600 рублей в месяц, а трехкомнатная квартира стоила пять тысяч.

Закон подлости

Я взял и подбросил вверх бутерброд. Он упал маслом вниз!

Я снова взял уже другой бутерброд – и он тоже упал маслом вниз!

Тогда я собрал массу ребят и торжественно объявил: – Ура! Закон подлости работает! Все бутерброды падают маслом вниз!

И подбросил третий бутерброд в воздух……..

Все проводили его глазами вначале в небо, затем на землю. И….. бутерброд упал маслом вверх!

Закон подлости снова сработал!

Чудо стулья

Однажды мама, сияя, внесла в квартиру две пластмассовые штуковины, и радостно объявила об удачной покупке.

– Дешевые, легкие и красивые- с порога выдохнула она, явно ожидая всеобщего одобрения.

– Чего это? – с любопытством пнул я ближайший предмет ногой.

– Не чего, а что – поправила меня мама, не выносившая любое проявление косноязыкости.

– Какая разница – обозлился я и пнул предмет посильнее.

– Не смей портить стулья – набросилась на меня мама. – Только и умеешь все ломать.

– Неправда! – возмутился я, с удивлением рассматривая необычные стулья. Сам бы я никогда не догадался что это стулья, и не только я.

Сделанные из дешевой пластмассы, они, почему-то состояли из двух выпадавших друг из друга частей и, на мой взгляд, были крайне неустойчивы. Нормальному человеку нелегко описать их конструкцию, но я попытаюсь.

Представьте себе сломанные посередине песочные часы, которые потом плохо склеили. Им место было на помойке. Но стулья были уже куплены, и мама поставила их на кухню.

– Ах, до чего же они удобные и функциональные – ворковала она, усаживаясь обедать – Какое удачное приобретение.

Но недолго мама радовалась. Мои подозрения об их неустойчивости с блеском подтвердились. Как-то сев на свой любимый стул, мама с него грохнулась, – не упала, а именно грохнулась, потому что падают мягче.

Затем, за короткий промежуток времени, с него грохнулся папа, грохнулся мой брат и приехавший погостить на день дедушка, – через месяц он сумел на костылях отправиться домой к бабушке.

После того, как все мои родичи поочередно кувыркнулись со стульев, я решил усовершенствовать конструкцию, склеив две половинки стула намертво (странно, что эта идея не пришла изготовителю)

Но, увы, пришел и мой черед. Вскоре, случайно сев на него, я пребольно ударился об умывальник.

Это переполнило чашу моего терпения, и, собрав половинки стула, я вынес их в коридор, собираясь выкинуть на помойку.

К сожалению, моя попытка не удалась! Мама встала грудью на защиту своих любимцев, и после долгих переговоров их решили оставить, переименовав в переносные столики для еды.

Однако проклятые стулья продолжали пакостить, ибо как ни мало они походили на своих нормальных собратьев, все приглашенные почему-то принимали их за стулья, и никак не хотели признавать в них столики.

Вскоре с одного из них загремел мой друг Мишка, потом вновь мама, по привычке севшая на него для просмотра телевизионной программы.

После этого, мы стали прятать их от гостей, но все было бесполезно. Всегда находился, кто ни будь любознательный, кто вытаскивал стул из-под стола, и садился сам или любезно усаживал на него даму, – и все повторялось.

Не удивительно что мне захотелось увидеть гада их спроектировавшего, и я стал названивать во всевозможные мебельные НИИ и конструкторские бюро в надежде докопаться до истины.

А стулья тем временем жили своей независимой от нас жизнью и пакостили, пакостили, пакостили.

В начале зимы я заболел гриппом. Мне вызвали врача, мама ушла на работу, я остался один дома.

Участкового терапевта, грузную даму предпенсионного возраста, я встречал с красной от температуры физиономией.

Войдя в комнату, она заставила меня разинуть рот, посмотрела горло, сказала, приставив фонендоскоп к груди: – Дыши…! Не дыши! И взглянув на градусник, помчалась на кухню выписывать мне рецепты.

Я вяло соображал, куда она подевалась, а когда сообразил, было уже поздно. Врачиха тоже перепутала столик со стулом!

Услышав грохот, я бросился на кухню, – докторица уже стояла на четвереньках и бессмысленно мотала головой, из ее глаз сыпались искры, из прически – контуженые тараканы. Она чудом промахнулась мимо щели между плитой и холодильником где стоял чугунный утюг, но почему-то не радовалась.

– Ой! Извините! – пробормотал я, помогая ей подняться.

– Что это было!? – спросила она, ощупывая свою голову.

– Столик для еды, – сказал я с каменным выражением лица.

– Можно я сяду?………Хотя нет….лучше я постою! До свидания! – сказала она, поспешно направляясь к входной двери.

– Когда мне придти к вам на прием!? – закричал я вдогонку.

– Ах да! – спохватилась она, – приходи в понедельник.

Спустя час я сообразил, что она мне не выписала справки в школу и позабыла о рецептах, а, позвонив на следующий день ей на прием в поликлинику, услышал от дежурной медсестры, что доктор взяла больничный.

Сбив температуру аспирином, я от нечего делать, снова засел за телефон и сразу удача. Фабрика химического волокна и прочных пластмасс признала свое родство со стульями.

Могу я узнать имя конструктора, – ласково спросил я, трясясь от радости.

Но трубка молчала.

– Ало! Ничего не слышно! Нас прервали!? – заорал я в эфир.

– Не кричите, я вас прекрасно слышу! Просто странно! В последнее время им интересовалось очень много людей, вы молодой человек тоже хотите узнать его адрес?

– Разумеется, хочу! – осторожно произнес я.

– Напрасно!

– Что напрасно!?

– Напрасно вы его ищите,….. он в больнице.

– Давно?

– Уже пятый раз в больнице! Его постоянно бьют,… просто ужас! За что!?… Такой милый человек!

– Наверное есть за что – сказал я опуская трубку.

Сладкая месть

Как-то обиделся я на весь класс.

Дай-ка, думаю, отомщу. Как раз второй урок кончался. Нам в столовой завтраки приготовили.

Я со звонком сразу вниз помчался. Всех обогнал!

Подбегаю к нашему подносу. Вот здорово! Лежат на нем румяные сосиски! Чуть подкопченные! С обалденным запахом. Я такие люблю!

Посмотрел я вокруг. Никого из наших нет. Повезло!

Взял сразу три сосиски и в рот запихнул. А они вкусные, но горячие, еле прожевал.

Проглотил я их и еще три сосиски стрескал, а сам по сторонам кошусь! Вроде никто не видит!

Съел я таким макаром еще двенадцать штук. Чувствую, больше не лезет.

Коту местному, Тимофею, парочку под стол зашвырнул, тот обалдел от счастья!

– Кушай, котик, – поторопил я его, а сам с подноса остатки сгреб и жую, тошноту преодолевая.

С трудом заглотил!

В стороночку отошел, наблюдаю.

Тут наши ребята показались, голодные и радостные. Затормозили у пустого подноса, глаза вытаращили

– Где же наши сосиски?

А я стою – радуюсь! Правда, сквозь тошноту, но все равно приятно. Вот уж отомстил, так отомстил! Жалко, компот в меня весь не влез, на половину класса остался!

А те походили вокруг, поахали, кота Тимофея заметили. Рты поразевали. Поразились!

– Неужели Тимофей все сосиски слопал!?

Начали они меж собой спорить, Тимофей это или не Тимофей, даже к тете Даше – буфетчице побежали выяснять. Да только ничего не добились!

Нет сосисок!

Да и откуда им взяться, если я их собственноручно стрескал!?

Вскоре прозвенел звонок, и все пошли на урок голодные.

Сел я за свою парту, учебник достал. Только какая здесь учеба, когда, того и гляди, сосиски из горла полезут. В общем, получил я на этом уроке двойку и даже не расстроился, так мне плохо стало, следующий – еле досидел до половины, пока учительница мое состояние не заметила и к медсестре не отправила.

Та на меня взглянула, на кушетку положила, рубашку на животе задрала.

– Батюшки! – говорит. – Это от чего же он у тебя такой вздутый?

– От сосисок, – отвечаю сдавленно, а сам гляжу на нее с несчастным видом.

– От двух сосисок такого не бывает, – убежденно говорит медсестра, – они так не расширяются!

И до моего живота дотрагивается.

– Ой! – кричу. – Не давите так сильно! Больно же!

Ну, тут она такая ласковая сделалась. Улыбнулась испуганно. Вокруг пупка пальцем поводила. Предложила:

– Давай, малыш, мы тебе доктора вызовем. Поедешь с ними в больницу на красивой машине с маяками, полечишься с недельку.

И сразу к телефону!

Я как такое услышал, тут же выздоровел.

– Не надо мне никакого доктора! – кричу. – И больницы не надо! Не люблю я больницы!

– Не волнуйся ты так, – успокаивает меня медсестра, а сама телефонный диск накручивает.

Хотел я от нее удрать, да не тут-то было. Она предусмотрительно дверь на замок закрыла.

Вот тогда я по-настоящему испугался! Во все горло заревел:

– Не хочу в больницу! Отпустите меня домой… Ик….. к маме!

Пока я орал, да упрашивал, времени прошло немало. Слышу, за дверью кто-то скребется! Доктора приехали!

Медсестра сразу за ключ. Дверь открывать. Меня рукой придерживает, чтобы в щель не ускользнул. Впустила врачей. Вновь закрылась. На меня пальцем показывает. Слова непонятные произносит.

Пошушукались они втроем немного и снова меня на кушетку уложили. Медсестру попросили выйти, рубашку задрали, тоже удивились, присвистнули:

– Чего же ты, голубь, такого съел? Не арбуз ли целиком заглотил? – спрашивают.

– Сосииски,..ик …– сквозь слезы проныл я, – на завтрак.

– Так сколько же ты их съел, братец? – не поверили они.

– Двадцать чечетыре…. и компоту пь..ять стаканов. В школе на завтрак сегодня давали.

– Врешь! В школе постольку детям не дают, – усомнился доктор.

– А я сам взял! Ввсем назло! Ик!

Тут они рассмеялись, и стали меня подробно расспрашивать.

– Ладно, – говорят, – на первый раз мы тебя в больницу не повезем и уколов болючих делать не станем. Ты и сам себя хорошо наказал за плохой поступок!

Справедливость

У меня сегодня хорошее настроение, просто отличное! Во-первых, мне исполнилось целых двенадцать лет и мама с папой надарили мне подарков, во вторых – потому что я стал уже взрослый для старых игрушек и роздал их знакомой малышне запросто так, не меняясь. Мне так понравилось дарить им игрушки что я, попросив у мамы много денег, накупил на них двадцать леденцов на палочке, пять ирисок и три конфеты «Мишка».

– Хочешь конфету? – спросил я первого попавшегося на дороге малыша, но тот, почему-то, заплакав, бросился удирать.

– Берите леденцы, угощаю, – догнал я группу первоклашек

Но те стали подозрительно к ним принюхиваться: – Чем это пахнет!?

– Дерьмом! – с досадой сказал я и, отобрав у них конфету, зашвырнул ее в помойку.

Следующие три угощаемых спросили, не отравленные ли они, а один, сказав спасибо, украдкой выкинул леденец в кусты. Наконец мне попались знакомые ребята, которые с жадными воплями: – Ух ты, какие конфеты! – разобрали у меня почти все угощение. Они лизали леденцы и жевали ириски, когда проходивший мимо малыш тоже потребовал у меня конфету. Я дал ему две и еще один леденец, после чего у меня осталась одна конфета, которую я достал, чтобы съесть. Я уже собирался откусить от нее кусочек, как услышал капризный голос: – А мне!?

Оглянувшись, я увидел высокую женщину, рядом с ней стояла крошечная девочка и требовательно тянула ко мне ручку.

– Больше у меня нету! – сказал я.

– Пойдем детка! – вздохнула женщина, и, глядя на меня, добавила. – Какой жадный мальчик!

Зеваки

– Ха! Зевак у нас пруд пруди, только повод дай! – проговорил Мишка, когда мы с ним остановились у витрины магазина. – Смотри! Вон мужик на нас оглядывается, сейчас прибежит выяснять, почему мы стоим.

– Любопытство страшная сила, видишь, как его тянет! Словно за шиворот, – поддакнул я.

– Если постараться, так здесь целую толпу собрать можно. Спорим?

– Чего спорить, лучше давай попробуем. Вот смеху будет!

И мы попробовали!

Мы специально нашли самую глупую вывеску и начали ее усиленно рассматривать. Я временами широко размахивал руками и тыкал в нее пальцем, изображая крайнее удивление.

Мы выглядели полными идиотами, но бабки клюнули сразу.

Первой затормозила калошами вся увешанная покупками и куда-то торопившаяся ровесница века. Судя по толстым линзам в ее очках, у нее были проблемы со зрением, затем к ней присоединился благообразный старичок, а вскоре, покинув образовавшуюся толпу, мы, радуясь проделке, направились на создание новой.

Спустя полтора часа мы просто устали от положительных эмоций. Зевак в городе оказалось больше, чем мы ожидали.

– Ну и дураки! Это ж надо, – потешался Мишка.

– Им бы только поглазеть, – уродам, – соглашался я.

Так мы и шли. Довольные собой! Шли и хихикали, и думали, какие мы умные, не чета этим зевакам. Шли по незнакомым переулкам достаточно долго и вдруг увидели вдали огромную грозно гудящую толпу.

– Ой! Что это? – взволнованно спросил Мишка, и глаза его загорелись!

– Пойдем посмотрим! – не менее заинтересованный, воскликнул я.

И мы бросились расталкивать локтями тесно стоявших людей.

– Чего там такое? Мне ничего не видно, – пыхтел где-то рядом Мишка.

Вокруг ругались и пищали, а какая-то девица постоянно вопила, что ее придавили к двери.

Мы, сгорая от любопытства, как танки лезли вперед. И неожиданно вырвались на пустое пространство перед витриной.

– А вот и мальчики! – обрадовано проговорил старушечий голос. – Вы тут первыми стояли, расскажите нам, зачем все-таки эта очередь!

Джентльмены

Все началось с того, что Мишка раздобыл где-то книжку о правилах поведения в обществе. Ничего так книжечка. Занятная. Сначала мы ходили по комнате, друг перед другом раскланивались. Потом нам это надоело.

– Знаешь, – сказал Мишка, – все эти кривляния ни к чему. Зачем мне знать за обедом, какая вилка и щипчики для чего служат, когда я и первое и второе ем ложкой (очень кстати удобно)? А насчет оставшейся в тарелке подливки и вовсе ерунду пишут. Это кто же в здравом уме такую вкуснятину выбросит!

– Правильно, – говорю, – давай лучше на улицу пойдем, мячик погоняем.

– Рано, – отвечает мой друг, – здесь еще один раздел остался про то, как за дамами ухаживать.

– А чего за ними ухаживать! Вот Машка, к примеру, как была дурой, так и останется! Вчера мне списать на контрольной не дала, а когда я ей кнопку на стул подложил, она мне весь нос расцарапала!

– Это все оттого, что ты хорошим манерам не обучен! Ходишь как шпана, рубашка мятая, до пупа расстегнута, половины пуговиц нет. Бегаешь, плюешься, да еще обзываешься! Кому это понравится?

Не стал я с ним спорить. И начали мы хорошим манерам обучаться. Я даже устал с непривычки. Никогда не думал, что столько правил существует.

Оказывается, в театре девицу нужно вперед пропустить, даже если она из-за этого самое лучшее место займет. С ума сойти можно!

Ну и книга! Там еще много чего написано было!

Почитал я, просветился и решил свои знания на Машке проверить!

Пришел на следующий день в школу в новой рубашке с галстуком. Всем девчонкам до ушей улыбаюсь. Белозубую улыбку тренирую.

Перед первым уроком к Машке подошел.

– Здравствуй, – говорю, – Маша, рад тебя видеть!

А она пальцем у виска покрутила.

– Здравствуй, Гольцов! Чего придуриваешься?

Я от такого хамства дар речи потерял!

Еле сдержался, чтоб ее по голове учебником не треснуть!

Но это Машку еще больше напугало! Не привыкла она к вежливости!

После занятий я ее у дверей встретил: – Как дела? – спрашиваю.

Хотел у нее портфель взять. Да куда там! Она в него мертвой хваткой вцепилась, по сторонам затравленно оглядывается.

– Ладно, – говорю, – не хочешь портфель отдавать, сама тащи! А я тебя до дому провожу. От хулиганов охранять буду!

– Дурак ты, Гошка! – огрызнулась она, – И друг твой такой же! Начитаетесь всяких книжек и воображаете! Кто мне вчера щелбан отвесил и мелом на спине написал?!

– Ерунда! – говорю. – Я просто пошутил так! А ты сразу драться! Весь нос мне исцарапала!

– Просто шутки у тебя дурацкие!

– Нет, не дурацкие!

– Нет, дурацкие, дурацкие, дурацкие…..!

Идем мы с ней по улице, подобным образом разговариваем.

Чувствую, разговор у нас получается какой-то неприятный. Так и хочется ей наподдать, чтоб до дома летела и кувыркалась!

Решил я тему переменить.

– Послушай, – говорю, – чего это ты сегодня такая злющая и противная! Неужели нельзя по-человечески поговорить! Смотри, погода какая солнечная! И птички чирикают! Хочешь, я тебе мороженого куплю за сорок восемь?

Вижу, она еще больше надулась!

– Нет, – отвечает, – у меня ангина недавно была! Сам кушай! А от противного и слышу!

Тут, слава богу, ее дом показался! А дом, скажу я вам, длиннющий! Подъездов двадцать!

Идем мы как раз мимо черного входа в ее подъезд. Дай думаю, хорошее дело сделаю.

– Зачем, – говорю, – тебе вокруг дома таскаться! Давай через черный ход пройдем.

– А он закрыт, – отвечает она.

– Пустяки! – говорю. Взлетел на крылечко. Ножичком пару гвоздиков отогнул. Дверь перед ней распахнул: – Заходи, Маша! Ради тебя старался!

Та прямо-таки расцвела от удовольствия.

– Спасибо, – говорит, – Гошечка!

– Пустяки! – отвечаю. А самому приятно!

Хотел я по старой привычке раньше ее в подъезд прошмыгнуть, но вовремя книжку вспомнил. Дверцу ногой попридержал, Машке руку подал, белозубо улыбнулся!

Она от такой любезности просто обалдела. Шагнула в подъезд. Голову ко мне повернула: – Бон жур, Гошечка! Хороший ты мальчик! Я в тебе оши……..

И вдруг, бац, пропала!……. Только что была!…… и нет! Я просто рот от удивления разинул. Не могла же она в самом деле исчезнуть!

Заглянул я в подъезд: – Батюшки! – а там между дверями яма здоровущая рабочими вырыта! Машка в нее и угодила! Одни косички на уровне моих кед торчат. Ревет! Из темноты ругается!

Я как это увидел, сразу позабыл, что я джентльмен! Так и рухнул! Но не в яму, а рядышком – от смеха! Давно я так не веселился! И ничего с собой поделать не мог, до чего смешно получилось!

Ну, помог я ей выбраться, вытащил кое-как с синяком на коленке. Усадил на свой портфель, помог от пыли отряхнуться.

Она даже спасибо не сказала! Сидит! Покраснела вся, уши малиновые трогает, на меня сердито поглядывает.

Чувствую, подозрения у нее на мой счет имеются!

Поклялся: – Да не знал я про эту яму! Ей богу, не знал!

– А почему тогда смеялся?

– А ты как думаешь? – спросил я и снова засмеялся.

Она крепилась, крепилась, не выдержала и тоже рассмеялась.

Так мы и ухахатывались в течение нескольких минут, передохнем, взглянем друг другу в глаза и снова заливаемся. Смешинка в горло попала!

Расстались мы друзьями, пришел я домой, не удержался, папе рассказал.

Он помолчал, хитро улыбнулся и говорит:

– Вот видишь, как хорошо быть джентльменом. Хорошо и полезно. Особенно для здоровья!