Читать книгу: «Запрещенный ритуал», страница 5

Глава 9. Первое сражение.

К отцу Мартису дойти не успела.

Буквально в пяти шагах от его кабинета мне пересек дорогу паж в желто- зеленом ми-парти², за ним двое слуг постарше.

– С дороги! – меня отодвинули в сторону. – Посторонись!

За слугами следовал полный, разодетый в золотую парчу и темно-синий бархат мужчина средних лет, с бородкой. Его лицо могло служить эталоном важности и самодовольства в Палате мер и весов. Перед ним паж с поклоном открыл двери.

– Ну что, друг мой Мартису, как моя Альдегондочка поживает? Собрала щедрую жатву сердец? – весело спросил вельможа, входя в кабинет. Слуги застыли перед входом. Я насторожила уши.

– Добрый день, эрл Гриеску! – раздался льстивый голос отца Мартису. Затем патер выглянул, увидел меня и распорядился злым шепотом:

– Приведи Альдегонду! Быстро!

– Не могу! – развела руками я.

– Что там, почтенный Мартису? – властно спросил гость.

– Тут как раз ее подружка, она позовет вашу дочь, – угодливо отозвался отец.

– Моя дочь абы с кем дружить не станет, желаю взглянуть на эту девушку.

Отец Мартису ухватил меня за рукав и втащил в кабинет. Эрл Гриеску смерил меня суровым взглядом сверху вниз, затем снизу вверх. Перевел тяжелый взгляд на отца Мартису.

– Шутить изволите, достопочтенный? Эта простолюдинка недостойна прислуживать моей дочери! О какой подруге вы говорите?

– Она проявляет похвальное рвение к наукам и обладает даром… мы еще не разобрались, каким. Я как раз хотел лично заняться этим вопросом, когда вы почтили нас визитом, – зачастил отец Мартису.

– Позови мою дочь! – приказал мне эрл. – Немедленно!

– Не могу. Не знаю, где карцер, – отозвалась не без злорадства. – Да и вряд ли меня туда пустят.

– Что?! Я не ослышался? – переспросил гость. – Карцер?

На отца Мартису было жалко смотреть. По лицу поползли пятна, он суетливо перебирал пальцами пояс белого облачения и обильно потел.

– Я доверил вам свою дочь! – загремел эрл. – И что узнаю?!

– Сейчас все выясню, – пролепетал отец Мартису.

– То есть, вы не занимались моей дочерью, – сделал вывод эрл. – А ведь я вам дал достаточно денег, чтоб вы о ней позаботились! – перевел взгляд на меня. – Девушка! Отвечай! Ты видела мою дочь?

– Да, – кивнула я. – Она применила боевую магию и нарушила еще пару-тройку правил проживания в общежитии, по мелочи. Трое патеров приговорили ее к обезмаживанию, была вспышка и Альдегонда исчезла. Больше ничего не знаю.

Эрл Гриеску пригвоздил патера Мартису взглядом к стене, и начал подниматься из глубин кресла. В его руке засиял огненный шар.

– Я пойду, – пискнула, мухой вылетела за дверь и очень плотно ее закрыла.

Бах! В кабинете раздался взрыв и вопль отца Мартису. Слуги эрла преградили мне дорогу с вопросами в глазах.

– Заняты, беседуют, – пояснила я и подпрыгнула от следующего взрыва. – А нам бы подальше встать!

Слуги понятливо отступили, и вовремя: из проема вылетела дверь, а следом, в клубах дыма, патер Мартису в закопченной рясе.

– Это не я! – завопил он, проворно отползая от эрла. – Это Рузелла!

Думаю, они и без меня разберутся, решила я, отступая в боковой коридор.

Надо девчонок предупредить, что отец Альдегонды справедливость раздает, подкрепляя огненными пульсарами. Наверное, важная шишка, если Мартису так лебезил перед ним.

К месту «беседы» уже сбегались чернорясные стражи.

На половине дороги мне встретилась семенящая Рузелла с посохом, с парочкой послушниц за плечами. Я быстро поклонилась, как учили, но она не обратила на меня никакого внимания.

– Опять мальчишки расшалились, – пробормотала она, проходя мимо.

– Девчонки, ахтунг! – завопила я, влетая в наш дворик.

– Кто такой Ахтунг? Новый жених приехал? – заинтересованно блестя глазками, спросила Геро. – Тролль?

– Приехал папашка Альдегонды и бушует. Разгромил кабинет отца Мартису и прожег ему облачение. Дверь выбил.

Ротики приоткрылись, глазки выпучились.

– Всем покинуть помещение! Все в сад! – рявкнула я. – Если ему не понравятся апартаменты, куда поселили его дочурку, что будет?

– Будут строить новое крыло, – понятливо ответила Руперта, шустро собирая рукоделие.

Мы просидели в саду пару часов, но все было тихо. Видимо, Рузелла нашла аргументы для разъяренного эрла. Или он не дошел до нашего крыла.

– Кушать хочу, – вздохнула Синтия.

– А я боюсь эрла больше, чем хочу кушать, – возразила Геро.

Еще через час мы вернулись в дом. Все проголодались и устали ждать.

Со слов забежавшей на огонек (и пирожки) послушницы, Альдегонду вытащили из карцера, но злости в ней не убавилось. А вот магию из нее выкачали всю, и неизвестно, восстановится ли источник. Эрл Гриеску предъявил Обители иск за ущерб здоровью дочери, а Обитель предъявила эрлу иск за учиненные разрушения. Отец Мартису больше не распорядитель отбора, он брал взятки, чтоб дочерям уважаемых людей доставались женихи получше. Ему назначено покаяние.

Жить с нами Альдегонда не будет, ей предоставили отдельный гостевой домик и персонального целителя. Эрл Гриеску назвал наше крыло конюшней, недостойной даже мулов его хозяйства.

Все облегченно выдохнули. Скандалистку, пуляющуюся пульсарами, никто не хотел в соседки. Да и без пульсаров терпеть ее гонор было сложно.

– Почему тут перед ними расстилаются? Он кто? – спросила я.

– Вообще-то он повелитель здешних земель, – хмыкнула Мартелла. – Эрл. Наместник короля. Нам же рассказывали.

Видимо, я прослушала этот момент. Мне было важнее про магию, а кто уж там король, сочла малоинтересной информацией. Значит, мы все иномирянки, а Альдегонда местная? За взятку принятая на отбор? Она не призывалась на алтаре, а просто приехала? Ну, все как у нас! Я умилилась. Миры разные, а нравы те же! Большие деньги из тебя хоть мисс мира, хоть звезду эстрады сделают. Хоть доктора наук! Главное, чтоб денег хватило.

– Эрл на меньшее, чем дракон, не согласен. Ему нужна военная помощь, – прошептала Синтия. Вот как ушлая дочь торговца всегда узнавала новости первая?

Мы все переглянулись со злорадными улыбочками. Игнис Повелитель Бурь, ты попал! Еще неизвестно, кто огребет больше в этом союзе. Стервозная Альдегонда с помощью папы задаст жару драконам. Это не беззащитных послушниц насиловать!

Я вообще не понимаю, как Рузелла допускает подобное в Обители. Это ведь что-то вроде монастыря? Должно быть смирение, целомудрие и прочее благонравие?

Девчонки посмотрели на меня секунду, а потом заржали.

– Это боевой орден, вообще-то, – Мартелла утерла слезу. – Учатся воевать с любыми тварями, нежитью и нечистью, берут заказы на выслеживание и кражу редких артефактов, убийства, похищение людей. Девушки тут учатся втираться в доверие и обладают такими постельными навыками, что отдыхает элитный бордель для извращенцев!

– А та девица, что выползала чуть живая из спальни драконов, не сдала зачет? А Ориэлла? – спросила зло.

– Ее никто не заставлял крутить хвостом перед драконами! Все знают, что драконы на женскую плоть крайне падки, и сдерживаться не привыкли. Это не ее покорные гаремники, она переоценила свои силы.

– Но нас в самом деле отвратительно охраняют! Если Адель и Магду похитили, а Юви сбежала!

– Думаю, пантеру давно поймали, и она сидит где-нибудь в клетке, – Синтия посмотрела на меня с жалостью. – А на Адели и Магде отрабатывали навыки.

То-то меня удивляло полнейшее равнодушие к судьбе пропавших. Чего волноваться, в самом деле, если у ордена похищение людей – базовая тренировка? Вот же твари! И теперь от нас требуется спокойно ждать, кому мы достанемся? Принцы платят за участие? Наверняка еще и ставки принимаются?

– А почему с нас тогда требуют смирения и послушания?

– Это для женихов. Для некоторых невинность и неискушенность лучше любой конфетки, – объяснила Руперта. – Но многим плевать, у оборотней и орков это считается недостатком, значит, самка непопулярна, раз никому не нужна.

Я фыркнула. Нравы были достаточно свободными, пока конкистадоры не привезли из свежеоткрытой Америки сифилис. Вот тогда церковники и забегали, потирая руки! Завопили о каре господней за распущенность. Но молитвами сифилис не лечился. Невинность стала гарантом полового здоровья, поводом для гордости и мечтой развратников. Знаменитый Казанова использовал кондомы из овечьих кишок и хрустальные шарики. Растолченный шарик употреблял внутрь с вином, начиналось кровотечение и воспаление желудка, поднималась высокая температура, выжигающая заразу. Провалялся недельку и снова здоров, готов цеплять новую болячку.

А у Сервантеса читала, как кочевали из города в город парочка мошенниц, очень красивая девушка с бабкой, та ее зашивала шелковыми нитками и продавала богатому сеньору, потом они переезжали и снова повторяли трюк. Вот такая средневековая гименопластика.

Состязание за Руперту отложили, чему она нисколько не огорчилась.

Эрл Гриеску потребовал поставить первым состязание за его дочь. Сделать приличные трибуны, укрытые коврами, развесить флаги и цветочные гирлянды. Он не позволит своей дочери сидеть на дешевой скамье возле песчаного ринга, огороженного канатами!

Гордость не позволила женихам отказаться от борьбы перед лицом эрла. Даже Альберик Пещерный был вынужден нацепить кованые латы и наточить секиру. Мартелла ужасно за него переживала.

– Альберик не может показать себя трусом, но эта змея ему совершенно не нужна! Вдруг он победит и ему ее навяжу-у-ут! Я не хочу быть младшей женой!

Мы утешали Мартеллу, а я думала, что победить дракона, тигра и нага у гнома нет никаких шансов. Еще ведь остаются эльф, орк и вампир! И на закуску – волки и котики! Сопровождающими принцев разбавили команды, так что оба младших брата дракона оказались противниками Игниса; волков и котиков равномерно размазали по обеим командам. Вышло по семь бойцов.

Схватка началась после торжественного парада женихов перед трибуной, где восседал эрл Гриеску и довольная Альдегонда. Однако роскошное алое платье и тяжелые украшения не прибавляли ей красоты, наоборот, подчеркивали пикантную зеленцу и темные круги под глазами, просвечивающие через слои пудры. Карцер – худший косметолог.

Я не мастер описывать поединки, но стремительностью и кровожадностью никто не отличался. Орк, войдя было в азарт, начал раскидывать противников, но быстро спохватился, опасливо посмотрел на трибуну и сбавил напор. Любой, получивший маломальскую царапину, поднимал руку и бессильно валился на песок. Их уносили стражники под свист и смех толпы. Альберик, лежа на носилках, посылал воздушные поцелуи Мартелле обеими руками.

Волки и тигр устроили настоящее шоу с прыжками, кувырками, яростным шипением и рычанием. Котики не отставали, бойцы катались по песку, яростно вопя угрозы. От драконов шарахались буквально все. Я думала, их опасаются, как опасных бойцов, но в очередной момент они оказались близко к канатам, и все ощутили удушающую вонь от их одежды и обуви. И за котиками они носились всерьез в попытках задушить. Котики держались дружно, и плевать хотели на разделение команд. Когда Фламмаркус отшвырнул одного, двое сразу ударили с двух сторон в живот. Об подкатившегося волка споткнулся и упал Гриффит. Котики и волк тут же были унесены с арены. Следующими унесли драконов. После грозного рыка старшего они разлеглись в живописных позах, отбросив свои короткие мечи.

Сильно хромающий тигр запросил пощады у нага, и наг охотно его отпустил. Гном, подпрыгнув, опустил булаву на шлем орка и тот с готовностью упал. Гном почесал задумчиво бороду, глядя то на булаву, то на поверженного орка. Мы хохотали от души на трибунах, когда победитель орка вдруг схватился за бок и упал на своего противника. Оба с нетерпением ждали, когда их унесут.

Вампир и эльф остались внезапно одни на арене. Вампир тут же бросился на песок и закричал, что просит пощады. Эльф, задумчиво полирующий ногти, вздрогнул и обвел арену недоумевающим взглядом.

– Нет! – с ужасом закричали оба эльфийских советника, но прозвучал гонг и звучным басом победителем был объявлен Калессион Эрланд Лучезарный. Единственный, оставшийся на ногах после жестокой схватки.

Такого радостного единения трибуны еще не видели: все орали, прыгали и обнимались от восторга. Все «раненые» моментально почувствовали себя лучше и выкатились на арену, чтоб поднять на руки победителя и пронести его на своих плечах. Принц Калессион растерянно хлопал глазами, пока его чествовали. Он ухитрился победить, не вынув шпагу из ножен.

Альдегонда хлопала в ладоши и подпрыгивала на своем кресле, пока эрл не сказал ей что-то резкое. Прыгать она прекратила, но посмотрела на нас с чувством глубокого превосходства. Мы ей махали и искренне улыбались. Ну, а что не улыбаться? Все живы, здоровы, никто особо не пострадал, синяки и шишки не в счет. Особенно хищно улыбалась Доримена. Эльф, пренебрегший дриадой, нашел свою награду.

С крайне недовольным видом эрл Гриеску покинул трибуну.

Глава 10. По-честному, по-волшебному.

Пересматривать результат жюри Обители отказалось.

Советники Калессиона стерли языки, пытаясь доказать, что это нелепая случайность. Принц Эрланд Лучезарный ехал за дриадой, и только она ему нужна, а не утратившая магию избалованная человеческая принцесса. Принц, пришедший на минутку в себя вместо обычно задумчивой мечтательности, напустился на советников.

Как смеют они подвергать сомнению его доблесть и отвагу в поединке? Он, Калессион Эрланд, сильнейший из бойцов, что и показало нынешнее состязание. Правда, он на арене задумался над очередной строфой своей новой оды, и пропустил какие-то мелочи, но победил же? Сомневаться в его успехе? Это измена! Пусть они тут договариваются дальше о союзе, свадебных подарках, приданом и прочих скучных вещах, а он пойдет сочинять балладу об этом грандиозном событии, чтоб исполнить ее перед родителями и двором сразу по прибытии. Дайте немедленно рифму к слову «орк»!

Советники схватились за голову, но было поздно.

Настроение было праздничное. Девчонки, правда, повздыхали – эльф был такой хорошенький! Но согласились, что муж из него никакой. Разве что иметь еще одного мужа для будних дней, а на этого любоваться в праздники. Практичные крестьянки хотели хозяйственного и работящего мужа, а не спящего на ходу стихоплета. Пусть эрл Гриеску вытряхивает из него военную помощь, а Альдегонда пытается обратить на себя внимание. Вряд ли ей это удастся, принц эльфов типичный нарцисс. Не говоря уже о том, что близость с людьми у эльфов, мягко говоря, не приветствовалась. Брезговали. Успеха и семейного счастья мы дочери эрла не желали.

– Ах вы, пакостники! – я подбоченилась, увидев разлегшегося на моей кровати котика. – Такие отважные воины и такая страшная месть драконам!

Котик фыркнул, но морда у него была предовольная.

– Брысь, я буду переодеваться! Спать пора приличным девушкам.

Вместо того, чтоб выпрыгнуть в окно, наглый кот залез с головой под одеяло. Ага, он не подсматривает.

Впрочем, я излишне строга, подсматривать было незачем. Ночная сорочка, выданная Обителью, была самого целомудренного фасона. До пяток и с длинными рукавами, из белого хлопка. Летом у нас пенсионерки носят более фривольные наряды на улицу. Не говоря о молодежи. Лично меня прошлым летом поразила джинсовая мини-юбочка, от которой остался собственно пояс, швы, застежка и десять сантиметров ткани внизу, остальное было безжалостно вырезано, чтоб все видели, что на моднице нет трусиков.

– Брысь! – забралась в постель, столкнув кота на пол.

Кот немедленно прыгнул обратно и недовольно заворчал.

– Ты тяжелый! – возмутилась, дергая покрывало. – Ты в три раза больше нормального кота!

Кот вытянулся в струнку рядом, показывая, какой он маленький и незаметный. Выгнать его у меня рука не поднялась, он так сладко мурлыкал! Ни один истинный котолюбитель не побеспокоит устроившегося рядом кота! Пальцы сами легли на пушистый загривок. Кот прикрыл глаза и мурлыкал, выпуская и втягивая когти. Кстати, подошвы у него оказались светло- коричневые, специально посмотрела. А когти почти трехсантиметровые!

Я совершенно не воспринимала тот факт, что глажу оборотня, который, по сути, молодой парень. Парня я бы в постель не пустила. Но котика… большого, теплого, пушистого, вылизывающего шершавым языком мне руки… просто не могла отказаться от этой прелести! От ощущения уюта и спокойствия. Провалилась в сон, держа в обнимку кота, как плюшевую игрушку.

Сон мне снился невероятно приятный – будто бабочки порхали и щекотали меня крылышками по щекам, шее, губам. Нежные и ласковые прикосновения будили вполне определенные желания и томление внизу живота. Постоянно подавляемое либидо очнулось и завертело головой, выискивая жертву. Это уже не крылышки, это чьи-то ловкие и умелые пальцы скользят по телу, вызывая дрожь мурашек и сладкое предвкушение.

Мне так захотелось прижаться к мужскому телу! Пустые, серые, одинокие ночи промелькнули тоскливой вереницей и растворились рядом с гладким и горячим, определенно, мужским естеством. Да плевать, кто там мне снится, я постараюсь не проснуться, чтоб не спугнуть возбуждение и расслаблюсь еще больше для полноты ощущений. Между ног пульсировало нетерпение, заставившее меня выгнуться и запрокинуть голову. Мою руку, привыкшую снимать накопившееся напряжение, мягко отодвинули, и жаркое, твердое, влажное скользнуло внутрь меня. Я забилась, как рыба на крючке, наслаждаясь до поджатых пальчиков на ногах горячей наполненностью. Выйти из меня я не позволила, сжавшись и двигая тазом.

Сон вел себя невероятно нагло, то вонзаясь в трепещущее лоно, то пытаясь отстраниться. Только не открывать глаза, иначе видение исчезнет, и я останусь без разрядки, голодная и изнемогающая. Я обнимала и прижимала кого-то… да неважно кого, мне еще капельку надо! Радужная воронка заставила выгнуться и застонать.

Легкий ветерок лизнул влажное от испарины тело. Я недовольно зашарила рукой в поисках одеяла. Глаза открывать не хотелось. Меня окутало теплом, и я окончательно уснула, разнеженная и счастливая.

Громкое свиристенье утренней птицы заставило проснуться.

Лежала я под одеялом одна, но почему-то голая. Сорочка оказалась сброшена неопрятной кучкой. Мышцы слегка тянуло. А что это я такая мокрая внизу? Недоверчиво рассмотрела прозрачную влагу на пальцах. Никакой это был не сон, однако! Сны не снимают сорочек и не оставляют вещественных доказательств.

Вот же гадство! Меня ночью поимел мужчина, а я даже не знаю, кто это! Догадки у меня есть, но уверенности нет. Не пойман – не любовник.

Бегом в баню! Поскольку в моей жизни не было постоянного мужчины, я не пила таблеток и не ставила спираль. Для эпизодических редких свиданий подходили презервативы. А кому не нравятся ощущения, пусть идут лесом. Травиться ради раза в квартал, а то и в полгода, нет никакого смысла.

Значит, мы шустро бежим мыться не только снаружи, но и внутри, и просим в лазарете настойку. Знаю, у Мартеллы с Альбериком все уже было, и она показывала маленький зеленый пузырек.

С одной стороны, я была растеряна и вроде обижена. С другой стороны, мне все понравилось. Не скажу, что это был самый лучший раз в моей жизни, но один из самых ярких – точно. Господи, я соблазнила кошачьего мальчика! Или он меня? Остановила сама себя. С чего бы мне переживать о собственной нравственности? Он первый начал! Вот пусть сам и переживает. Но, насколько я знаю, мужчины вообще о подобном не переживают, ни до, ни после, ни в актуальном моменте. И мне нечего рефлексировать.

Наоборот, надо порадоваться. Есть еще порох в пороховницах, ягоды в ягодицах, и плотская радость случилась в моей одинокой жизни.

– Ты сегодня такая необычная, – Доримена могла стоять под душем целый час, но при этом замечать абсолютно все. – Глаза блестят, щеки розовые.

– Выспалась, – я залезла в соседний душ.

– Судя по всему, не одна, – хихикнула дриада. – Выглядишь моложе.

– Дори! – я смутилась. Неужели так заметно? Вроде я, как я, ничего особенного. – Я не готова обсуждать свою личную жизнь.

– А, заморочки вашего мира? – понятливо закивала дриада. – Зачем делать тайну, если ты сегодня даже пахнешь по-другому? Геро и Руперта вовсю встречаются, уже набрали по сундуку подарков от ухажеров.

– Правда? Не может быть!

– Меньше в книжки смотри, – посоветовала дриада, обиженно отворачиваясь.

– Дори, прости, сама не знаю, что и думать. Так вышло все неожиданно. У нас не принято обсуждать такое.

– Вранье, что еще обсуждать, как не мужчин и их достоинства? Тебе хоть понравилось?

– Обсуждать можно книги, музыку, живопись, кино… Работу, технику, науку. Спорт. Моду.

– Ужас! – округлила глаза Доримена. – Ты обсуждаешь с подругами такое?

Почему-то я покраснела. Да, когда мы виделись последний раз в приятельницей, обсуждали два часа своих железных коней, их проблемы и пути решения. Нет, мы не обменивались телефонами лучших в городе автомехаников. Мы многое сами можем и умеем, не только бензин наливать! Не понимаю, почему я должна этого стыдиться. Не все могут себе позволить покупать беспробежные автомобили, это слишком дорогое удовольствие. А я, хоть и неплохо зарабатываю, но не ворую. Даже откладывая по ползарплаты, смогу купить что-то приличное через три года. Но цены растут быстрее зарплаты. Сейчас мне воровать нечего, не стоит и начинать. Разве что комплект ряс Обители? Репу с кухни? Или конспекты по магии?

Какое, однако, интересное учебное заведение. Я думала, что Обитель святое место, куда стекаются паломники, молятся, взывают к богам. Хотя, чтоб обратиться к ним, совершенно не обязательно куда-то ехать, они слышат тебя везде. Получается, что отбор – это просто коммерческое предприятие, регулярное и очень выгодное для Обители. И мы тут товар. Не более. Который ни о чем не спрашивают и вручат нужному покупателю, кто больше предложит. Грустно это сознавать.

В этом свете активно собирающие себе приданое Геро и Руперта играют по правилам, а я, дура старая, не от мира сего, решила, что тут будет все по-честному, по-волшебному? Магия приведет куда нужно, ага. И приведет, и заведет.

Нет, я не ожидала принца на белом коне, или хоббита на упитанном пони. Но была уверена, что разумный подход всегда работает. И если уж меня вручат кому-то, то с ним можно будет договориться. Ага, договориться с драконами или нагом? Ну-ну. Договариваетесь ли вы с хомячком? А для них мы – те же хомячки. Ни спрашивать мнения, ни интересоваться моими желаниями они точно не будут.

Нужно действительно оторваться от книг и посвятить себя сбору информации. Книги можно почитать, когда я буду в безопасности, на досуге. Выяснить про Юви, Магду и Адель было бы тоже неплохо.

Любопытная иномирянка может спрашивать, о чем угодно, ведь никого это не удивит. Главное, чтоб было кому отвечать на мои многочисленные вопросы. Начну с отца Мозера, это его работа. У меня еще есть знакомый брат Стур, который ко мне хорошо относился. Вот его надо тоже попробовать аккуратно расспросить. Синтия прикармливает послушниц, чтоб быть в курсе новостей, умная девочка. И мне пора с людьми пообщаться.