Читать книгу: «Академия Стоундем», страница 3

– Тебе тоже такое пришло? – я показала экран.

– Ага, – Генри не отрывал взгляда от телефона.

– Откуда у него мой номер? – нахмурилась я. Мысль о том, что Майлз раздобыл контакты всех первокурсников, неприятно кольнула. Я тут же сохранила его номер в книгу, пометив про себя как «тот, кого игнорировать».

Генри усмехнулся, засунув руки в карманы.

– Это же Майлз. Со своей мордашкой он добьётся всего чего угодно. Наверняка подкупил кого-нибудь из студсовета.

– Думаю, стоит сразу отказаться, – я открыла окно сообщений.

Смешок Генри остановил меня. Я бросила на него вопросительный взгляд.

– Что?

– Ты что, не умеешь развлекаться?

– Умею, – я нахмурилась.

– Ну конечно, – ухмыльнулся он. – Твоё лучшее развлечение – сидеть за книгами и зубрить домашку.

Я фыркнула.

– А что, если так? – положив телефон на скамейку, я скрестила руки и взглянула на него с вызовом. – В отличие от богатеньких деток, я попала сюда по приглашению. Зубрила книги всю жизнь и хочу продолжать, чтобы в итоге получить красный аттестат.

Генри изучил меня взглядом, лениво пожал плечами:

– Открою тебе секрет: даже если он будет синим, тебя всё равно заберут с руками и ногами. Герб Академии – пропуск в любую дверь.

Я сжала губы. Может, он и прав. Но меня никогда не прельщали вечеринки ради статуса или знакомства ради выгоды. Пусть люди веселятся – их дело. А я вздохнула и снова взглянула на сообщение от Майлза.

– Если ты думаешь, что я никогда не ходила на вечеринки или не пила, то ошибаешься, – бросила я.

– Смотря на тебя, думаю именно так, – его глаза сузились. – Ты выглядишь как человек, который пьёт апельсиновый сок и хмелеет от запаха вина.

Я приподняла подбородок.

– Ты берёшь меня на слабо?

– Допустим.

Всё превращалось в игру. Мы подначивали друг друга, и напряжение между нами росло. Генри сидел близко, но с каждым словом расстояние сокращалось, словно сам воздух толкал нас друг к другу. Теперь он был настолько рядом, что я чувствовала его дыхание на своей коже. Его аромат – лёгкая смесь свежего воздуха, тепла тела и мускуса обволакивал, заставляя меня ловить себя на желании вдохнуть глубже и запомнить его.

Генри не двигался.

Я крепче сжала телефон и, не сводя с него взгляда, произнесла:

– А знаешь… я пойду.

На его лице мелькнула тень торжества. Он медленно откинулся назад, сцепил руки за головой и ухмыльнулся.

– Не сомневался. Слишком предсказуемо.

Победная улыбка растянулась на его лице, а я тяжело выдохнула, понимая, что только что проиграла в его странной игре.

Перед глазами вспыхнула память о школьной вечеринке. Флора тогда буквально затащила меня, уверяя, что без этого подростковая жизнь неполная. Я поверила. Но стоило переступить порог, как запах дешёвого пива и дыма ударил в лицо. Пол липкий, комнаты больше походили на поле боя: кто-то валялся без сознания, кто-то громко смеялся, а пара в углу целовалась так, будто завтра не наступит. Я не выпила ни глотка. Просто стояла в стороне, сжимая телефон, отсчитывая минуты, пока не набралась смелости позвонить отчиму и сбежать.

Эта ночь оставила во мне осадок. Чужой, но липкий стыд, будто он стал моим. Тогда я сказала Флоре: «Больше никаких вечеринок».

Алкоголь, конечно, не исчез совсем. Иногда мы с ней воровали бутылку вина из маминых запасов и сидели у озера. Но даже там я держала голову трезвой.

Теперь всё должно быть иначе.

Вечеринка у Майлза не казалась чем-то пугающим. Скорее наоборот – событием, которого все ждали и к которому явно готовились. Здесь это выглядело совсем не так, как безумные школьные тусовки с дешёвым алкоголем и липким полом. Когда организатор – парень из влиятельной семьи, сразу понятно: уровень будет другой.

И, к удивлению, я не чувствовала себя проигравшей после нашего спора с Генри. Наоборот, внутри разгоралось любопытство.

– Так… а как вы обычно одеваетесь на такие вечеринки? – спросила я максимально небрежным тоном, будто меня это интересовало меньше всего на свете.

Генри громко рассмеялся. Его смех был искренним и наглым, будто он одним этим звуком уже поймал меня на крючок.

– Рада, что тебе весело, – пробурчала я, стараясь не выдать раздражение.

– О да, – протянул он, прищурив глаза и улыбнувшись той самой фирменной усмешкой, которая выводила меня из равновесия. – Ты даже не представляешь, насколько.

Его взгляд скользнул по мне слишком открыто, и внутри что-то неприятно сжалось. Или… наоборот, слишком сильно напряглось.

***

С самого утра в голове вертелась только одна мысль – мне срочно нужна Лиса. Если кто-то и знал толк в вечеринках, нарядах и этих вечных социальных правилах, то это она. Я подкараулила её у выхода из кафе, где она подрабатывала, и едва подруга появилась в дверях, я бросилась к ней, засыпая вопросами.

– Лиса, скажи честно, какой дресс-код? Мне надо знать! – выпалила я на одном дыхании.

Подруга остановилась и… расхохоталась. Причём смеялась она громче, чем вчера это делал Генри.

– Перестань! – я упёрла руки в бока и нахмурилась. – Я серьёзно! Я не знаю, что надеть.

– Ладно, ладно, – Лиса отмахнулась, пытаясь сдержать новую волну смеха. – Надевай то, в чём тебе удобно. Тут нет никаких дресс-кодов.

– Но это же Майлз, – я понизила голос, будто произнесла имя короля. – Он ведь не просто студент по обмену…

– И что? – Лиса прищурилась и снова рассмеялась. – Ты думаешь, это приём у королевы? Лана, мы обычные студенты. Мы любим тусоваться, смеяться и не загоняться глупостями. Расслабься.

Я сжала губы.

Легко сказать – расслабься. Когда вокруг все будто родились для этого, а я… нет.

– Почему он вообще позвал меня? – пробурчала я, всё ещё не веря, что приглашение адресовано лично.

– Господи, – Лиса закатила глаза. – Приглашение получили все. Майлз не может жить без вечеринок, а чем больше народа, тем счастливее он.

Возможно, она права. Я слишком накрутила себя. Но стоило Лисе хитро вскинуть бровь, задав вопрос о моём напарнике, как весь энтузиазм мигом испарился.

– Ну? Кто твой партнёр? – спросила она с ухмылкой.

Я тяжело выдохнула:

– Генри.

Улыбка моментально исчезла с её лица.

– Серьёзно? Что ты такого сделала, что судьба снова и снова кидает тебя прямо к нему?

– Всё прошло… не так уж плохо, – пробормотала я, избегая её взгляда.

– Лана, – голос Лисы стал серьёзным. – Я всё ещё советую держаться от него подальше. Поговори с Эммой, она точно сможет что-то изменить.

Мы пошли к аудитории, и чем ближе подходили, тем сильнее ощущалось, что сама Академия живёт предвкушением вечеринки. В коридорах шёл нескончаемый гул: кто-то обсуждал наряды, кто-то спорил, какие напитки будут, а некоторые уже делали ставки, чем всё это закончится.

На фоне этой суеты Алекс выглядел чужаком. Он сидел на подоконнике, погружённый в книгу, будто вокруг не происходило ничего необычного. Наши взгляды на секунду встретились, и он лениво подмигнул, словно хотел сказать: ну что, тоже втянулась в этот хаос?

***

Как только прозвенел последний звонок, Академия опустела за считаные секунды. Все разлетелись по домам: сменить форму на что-то яркое, уложить волосы, навести макияж. Я решила не отставать. Сегодня подработка меня не ждала, поэтому у меня было время.

Я долго рылась в чемодане, который все еще не разобрала, пока наконец не остановилась на джинсовой юбке и белом топе с вырезом. Небольшой каблук на босоножках казался компромиссом: красиво, но не мучительно. На всякий случай я прихватила лёгкую джинсовую куртку. Волосы… распустить или собрать? В итоге просто надела резинку на запястье, пусть будет под рукой.

Телефон на тумбочке оставался молчаливым. Ни звонка от мамы, ни сообщения, поэтому не выдержав, я написала сама:

«Привет! Я уже устроилась, завтра позвоню – покажу комнату».

Ответа не последовало. Я тяжело вздохнула, сунула телефон в сумку и вышла.

Благодаря предусмотрительности Майлза карту искать не пришлось. С каждым шагом музыка звучала всё громче, толпа становилась плотнее, а волнение внутри нарастало.

– Я знаю здесь троих человек. Что я вообще тут забыла? – пробормотала себе под нос. – Чтоб тебя, Генри…

– Думал, ты предпочтёшь закрыться дома и прятаться от подобных мероприятий.

Я дёрнулась и обернулась. Передо мной стоял Алекс. Чёрные джинсы, белая футболка, кроссовки – ничего вычурного, но в этой простоте было больше стиля, чем во всех блестящих платьях, что мелькали мимо.

– Я не хотела идти, – честно призналась я. – Но вот я здесь. И да, мне немного страшно.

– А я тоже хотел остаться дома, – спокойно сказал он.

– Тогда почему идёшь?

– Мы с Майлзом знаем друг друга с детства. Было бы… невежливо проигнорировать приглашение.

Я всмотрелась в него внимательнее. Так он тоже из их компании? Лиса говорила, что их шестеро. Значит, Алекс – один из них. Его уверенность, прямой взгляд, выверенные слова – всё совпадало.

– Значит, ты и Лису хорошо знаешь?

– Мы все выросли вместе, – его голос прозвучал мягко, но в этой мягкости угадывалась сталь.

Мы уже подошли к дому. Музыка гремела так, что стекла вибрировали.

– Соседи ничего не скажут? – я нахмурилась, перекрикивая шум.

Алекс усмехнулся:

– Оглянись, Лана. Здесь только его дом.

Я обернулась и поняла, что он прав. Особняк Майлза стоял в гордом одиночестве, словно отрезанный от всего города.

Это было не жильё – это был манифест. Массивные колонны, идеально симметричные фасады, огромные панорамные окна, из которых вырывался свет. В отличие от дома Генри, утопающего в зелени и тепле, здесь царили холодная роскошь и демонстрация власти. Этот дом ничего не рассказывал о своём хозяине. Он говорил только о его семье, их деньгах и статусе.

И на этом фоне сама вечеринка казалась не просто студенческим сборищем, а событием, где решалось, кто здесь свой, а кто чужак.

Перед входом, расслабленно облокотившись на перила, стоял сам Майлз. Он приветствовал гостей, держа в руке стакан с чем-то явно алкогольным. Чёрная футболка обтягивала его широкие плечи, подчёркивая каждую линию мускулов, а чёрные джинсы добавляли образу оттенок бунтарства. Его ангельское лицо, белые волосы, улыбка – объясняли, почему девушки Академии сходили по нему с ума. Но сейчас оно казалось искажённым лёгким раздражением.

– Алекс, привет, – он оживился, заметив друга, но тут же нахмурился. – Вы пришли вместе?

Я приподняла брови.

Неужели это его так задело?

– Мы пересеклись по дороге, – спокойно пояснил Алекс. – Я просто не хотел, чтобы она сбежала обратно в общежитие.

– И знаешь, ещё чуть-чуть, я бы так и сделала, – я усмехнулась, и мы с Алексом обменялись взглядами, в которых промелькнуло странное понимание.

– Ладно, проходите. Внутри уже не протолкнуться, а я пока подышу.

В его голосе мелькнула усталость. Я вгляделась внимательнее: взгляд затуманен, движения слишком расслабленные.

– Всё в порядке? – спросила осторожно.

– Конечно, – он усмехнулся, но поёжился, словно сам себе не верил. – Немного перебрал, вот и всё.

– Как был слабаком, так и остался, – хохотнул Алекс, легонько стукнув его в плечо.

– Тебе одного стакана хватает, чтобы валяться, так что молчи, – Майлз пригрозил пальцем, но улыбка не исчезла. – И только пиво, ясно? Я не хочу, чтобы повторился прошлый год.

Любопытство загорелось внутри, и я спросила:

– А что было в прошлом году?

Майлз расхохотался так, что эхо прокатилось по крыльцу:

– Алекс после одного стакана виски напился так, что ползал и целовал девушкам ноги!

Я перевела взгляд на Алекса, его челюсть напряглась, глаза сверкнули раздражением. Для него это явно не было смешной историей.

Чтобы разрядить обстановку, я поспешила сказать:

– Я немного замёрзла, пойду внутрь.

– Подожди, я с тобой, – тихо бросил Алекс.

Мы вошли в дом, и моё сердце на миг замерло. Всё внутри сияло роскошью: белые стены с золотом, глянцевый паркет, отражающий свет хрустальной люстры, огромные окна, через которые вливался прохладный ночной воздух. Лестница из тёмного дерева с резными балясинами была настолько величественной, что мне захотелось замереть перед ней, как перед экспонатом в музее.

Это не дом. Это особняк.

– Я бы ни за что не устроила вечеринку в таком месте, – шепнула я.

– Это же Майлз, – Алекс усмехнулся. – Ему не писаны законы. Его мать дала ему полную свободу. В отличие от старшего брата.

– У него есть брат?

– Николас. Старше всего на пару лет. Вступил в наследство и теперь сидит в Лондоне: бизнес, учёба, светские мероприятия.

Слова Алекса сложились с тем, что я успела узнать в библиотеке.

Николас – наследник, а Майлз живёт без оглядки, будто каждый день для него праздник.

– Лана, расслабься, – Алекс хитро прищурился, схватил со стола две бутылки пива и протянул одну мне.

Я замялась. Пиво? Не моё. Но… одна бутылка не изменит меня. А вот вечер – вполне.

– Думаю, ты прав, – я улыбнулась и сделала первый глоток.

Музыка гремела, вибрируя в груди, словно у самого сердца. Дом, казалось, распухал от количества людей. Стены будто раздвигались, чтобы вместить толпу. Воздух был насыщен алкоголем, парфюмом и потом. С каждым часом становилось всё теснее: студенты кричали, смеялись, спорили, кто-то танцевал до потери равновесия, кто-то уже валялся на диване, а новые гости всё прибывали.

Я искала взглядом знакомые лица, но Лису и Генри так и не видела. Зато Алекс держался рядом. Он не говорил почти ни слова, но его молчаливое присутствие чувствовалось сильнее, чем чей-то крик рядом. Его спокойствие напоминало мне Пола, того самого школьного друга, который всегда сидел тихо в углу и будто бы хранил чужие секреты, хотя никто их ему не доверял.

И вдруг я заметила его.

Генри.

Он стоял в дальнем углу, будто бы весь этот хаос и смех не имели к нему никакого отношения. Слегка наклонив голову, он сосредоточенно смотрел в экран телефона, но даже в этой позе чувствовалась скрытая угроза. Чёрные волосы были аккуратно зачёсаны назад, открывая высокий лоб и чёткие скулы. На них то и дело играли желваки, выдавая напряжение, которое он тщательно скрывал. В руке он держал стакан, но так и не сделал ни единого глотка. Казалось, он находился здесь только телом, а сам был где-то очень далеко.

Мир вокруг сразу замедлился. Музыка, голоса, смех – всё растворилось, превратившись в приглушённый фон.

Он поднял голову.

И наши взгляды встретились.

На мгновение я перестала дышать. Эти тёмные глаза словно пригвоздили меня к полу, не позволяя ни двинуться, ни отвести взгляд. Его взгляд лениво и нарочито медленно скользнул по моему телу от босоножек на ногах вверх к коленям, дальше к линии юбки, задержался на талии, скользнул к груди, потом к шее. Там он замер дольше, чем позволяли приличия, будто нарочно испытывая моё терпение. И только потом снова вернулся к глазам.

Это был не просто интерес. Это был вызов, игра, открытая демонстрация власти.

Жар моментально разлился по коже, и я, не находя сил выдержать это напряжение, машинально подняла бутылку пива к губам. Сделала маленький глоток, стараясь скрыть дрожь в руках.

Генри повторил это движение. Так же медленно. Так же вызывающе.

Между нами не было ни шага сближения, но расстояние сжималось, будто воздух в комнате стал плотнее, тягучее. Казалось, стоит сделать ещё один вдох, и я почувствую его запах, его дыхание, его кожу рядом. Всё внутри перевернулось, как от удара током.

Наш молчаливый разговор длился всего несколько секунд, но они растянулись в вечность. Я даже не заметила, как перестала слышать толпу. Для меня существовал только он.

И вдруг холодное прикосновение к моему локтю вырвало меня из этого транса.

– Что-то случилось? – спросил Алекс. Его голос прозвучал слишком близко, почти у самого уха, и я вздрогнула, резко моргнув. Мир вернулся на место.

Я обернулась. Алекс смотрел на меня спокойно, но его глаза искрились лукавством. Он слегка наклонился ко мне, и от его дыхания по коже побежали мурашки.

– Тут такое дело… – протянул он лениво, будто смакуя каждое слово. – Майлзу нехорошо. Поможешь?

– Что? – я нахмурилась, мгновенно трезвея. – Что с ним?

– Я уложил его в ванну, чтобы охладился, – хмыкнул Алекс. – Сам он там долго не протянет.

– Ты… уложил его в ванну? – я прищурилась. – Может, стоило позвать кого-то из парней, а не меня?

Я оглянулась туда, где секунду назад стоял Генри, но его уже не было.

Почему-то это кольнуло сильнее, чем стоило.

– Не волнуйся, он одет, – Алекс усмехнулся. – Мне просто нужна твоя помощь, чтобы он не утонул.

Прорываясь сквозь толпу, я ощущала, как чужие плечи и локти то и дело задевали меня, мешая двигаться. Музыка гремела, смех оглушал, и каждый шаг давался с трудом. Внезапно я почувствовала, как чьи-то пальцы переплелись с моими. Алекс.

Я напряглась. Его ладонь была холодной, но хватка крепкой, почти властной. В этом движении не чувствовалось лёгкости, скорее, собственническая уверенность, от которой у меня внутри всё неприятно сжалось. Я дёрнула рукой, пытаясь высвободиться, но он лишь сильнее сжал её. Пришлось оставить попытки, хотя тревожное чувство не отпускало.

Когда мы наконец добрались, меня словно окатило ледяной водой.

В ванне лежал Майлз. Лицо неестественно бледное, губы потрескались, дыхание сбивчивое. Его идеально уложенные волосы были растрёпаны, а рубашка испачкана.

– Сколько он выпил? – я опустилась на колени рядом, сердце неприятно ёкнуло.

– Это останется тайной в его подсознании, – криво усмехнулся Алекс, но в голосе не было ни капли веселья. – Сюда его притащил Джордж.

Я подняла взгляд.

– Сын мэра ходит на такие вечеринки?

– Они друзья. Отказаться значило обидеть Майлза.

Я опустила глаза обратно на Майлза, и в голове неожиданно сложилась картина: вся их компания в сборе.

Майлз Дисон.

Генри Рид.

Алекс Фарли.

Его сестра.

Джордж Кимбелл.

И Лиса Харт.

Шесть человек. Я же каким-то образом оказалась среди них.

– Подложи полотенце под голову, – Алекс присел рядом, внимательно следя за дыханием друга.

Я подняла с пола полотенце, аккуратно подложила его. Мгновение задержалась, всматриваясь в лицо Майлза. Его длинные ресницы отбрасывали мягкие тени на щеки, и он выглядел слишком спокойно. Внутри кольнуло странное желание коснуться его кожи, проверить, такая ли она мягкая, как кажется. Я резко одёрнула себя, напомнив, что это не романтика, а тревожная ситуация.

– Готово, – я выпрямилась и встретилась со взглядом Алекса.

Его глаза скользнули по мне слишком внимательно, а уголки губ приподнялись в хитрой улыбке.

– Ты мог и сам, – скрестила я руки, стараясь держать дистанцию.

– Конечно, – не стал отрицать он. – Но куда приятнее, когда рядом есть компания. Аманда на такое бы не согласилась, а Лисы сейчас и след простыл.

Я запомнила это имя – Аманда.

– Прости, что вместо вечеринки тебе приходится следить за Майлзом, – сказал Алекс тоном, в котором извинения звучали слишком легко.

– Всё в порядке, – ответила я, хотя внутри снова и снова крутился вопрос: что я вообще делаю среди них?

И тут он шагнул ближе.

Прежде чем я успела что-то сказать, его руки легли мне на талию и потянули к себе. Я застыла, а затем автоматически ответила, обняв его в ответ. В первые секунды это показалось простым, тёплым жестом, но когда его хватка усилилась, я ощутила в ней не поддержку, а контроль. Непрошеная близость, от которой стало не по себе.

Я попыталась выскользнуть, но его руки лишь сильнее сжали мою талию. Его ладонь скользнула под край кофты, обжигая кожу медленными движениями. Внутри похолодело.

– Ты прекрасно пахнешь, – хриплый шёпот коснулся моей шеи, дыхание обожгло кожу.

– Спасибо… но отпусти, – голос мой дрогнул, но я старалась сохранить твёрдость.

Алекс усмехнулся, будто забавляясь моей беспомощностью. Его пальцы скользнули вверх и сомкнулись на моём подбородке, вынуждая поднять голову. Я попыталась отвернуться, но его хватка стала крепче, уголки его губ изогнулись в ленивой ухмылке.

Он был слишком близко. Слишком. Его дыхание тёплыми волнами касалось моей кожи, и чем сильнее я старалась отодвинуться, тем плотнее он прижимал меня к себе. Внутри всё протестовало, но тело, парализованное смесью страха и злости, будто не слушалось.

– Алекс, пожалуйста, – теперь мой голос прозвучал громче, резче.

Я попыталась вырваться, уперлась ладонями ему в грудь, но он не отступил. Его пальцы чуть сильнее вжались в моё лицо, вынуждая смотреть ему прямо в глаза. В этот миг мне показалось, что воздух вокруг сгустился, и даже музыка из гостиной звучала глухо и далёко.

Я снова попыталась отвернуться, но его рука, холодная и тяжёлая, удерживала мой подбородок, не давая ни малейшего шанса сбежать от его взгляда. Чем больше я сопротивлялась, тем явственнее он наслаждался моим сопротивлением, будто сам процесс ломки нравился ему больше, чем результат.

Моё сердце колотилось так сильно, что гул отдавался в ушах.

И в тот миг, когда паника уже ударила в виски, раздался резкий толчок. Всё произошло так быстро, что я не успела понять, где пол, где потолок. Следующее мгновение – Алекс лежит под Генри, а тот вжимает его в пол, словно готов разорвать.

– Ещё раз тронешь её без согласия, и тебя даже пластический хирург не соберёт, – прорычал Генри, его голос был низким, острым, как лезвие.

Я застыла, прикрыв лицо ладонями, ожидая худшего. Но ударов не последовало. Осторожно раздвинув пальцы, я увидела, как Алекс, уже менее самоуверенный, поднял руки вверх, словно сдавался.

Рядом присел высокий светловолосый парень. Его глаза – чисто голубые, спокойные. Он протянул руку.

– Ты в порядке?

Я вложила ладонь в его руку. Тёплая, уверенная, но не властная. В отличие от Алекса.

Я поднялась, отряхнула юбку. Пара капель пива пустяк по сравнению с тем, что могло случиться. Но дрожь не проходила. Я окинула всех взглядом. И в этот момент ясно поняла: больше всего я ненавижу именно таких – уверенных, что им всё дозволено.

Не успела я сообразить, что происходит, как чья-то большая ладонь обхватила моё запястье. Резко, но не больно. Я ахнула, и, прежде чем успела вырваться или хотя бы возмутиться, Генри уже тащил меня через толпу. Его шаги были уверенными, твёрдыми, и мне оставалось только идти за ним, стараясь не споткнуться.

Я почувствовала, как его пальцы сжимают моё запястье сильнее, чем требовалось, и всё же эта хватка отличалась от прикосновения Алекса. В ней не было навязчивости или хищной жадности. Только твёрдость и уверенность, словно он говорил без слов: «Со мной ты в безопасности, даже если сама этого не понимаешь».

Толпа растворялась позади, и только музыка, грохочущая изнутри, напоминала, что вечеринка всё ещё продолжается. Но я уже не слышала её, всё моё внимание было приковано к нему.

Мы вышли на улицу, и только там Генри отпустил мою руку. Я едва заметно вздрогнула, когда исчезло его тепло. Хотела убедить себя, что это от облегчения, но сердце предательски сжалось от пустоты. Спрятав руки за спину, я поспешила отогнать эту мысль.

– Ты хоть день можешь провести без неприятностей? – его голос прозвучал ровно, почти спокойно, но в этой ровности чувствовалась скрытая сталь.

– Вся моя жизнь была без неприятностей, пока я не оказалась в этом городе, – выдохнула я, срываясь на сарказм. Алкоголь добавлял дерзости, но внутри всё равно жило напряжение. – Откуда мне было знать, что всё закончится так? Я просто хотела помочь.

– Любому было понятно, чем всё обернётся. Здесь все пьяные, – отрезал он.

– Именно поэтому я не хожу на вечеринки! – злость вырвалась неконтролируемо. – Мне это не нужно! Я не хочу быть частью этого порочного круга. Завтра половине студентов будет стыдно даже смотреть друг другу в глаза.

Генри молча слушал, скрестив руки на груди. Его глаза блестели в свете фонаря, и вдруг он тихо спросил:

– А чего ты хочешь?

Я замерла. Вопрос был простым, но в нём чувствовался вызов. Как будто он видел меня насквозь и ждал честного ответа, а не отговорки.

Я нервно фыркнула, стараясь спрятать дрожь в голосе.

– Ты что, джин? Какая тебе разница?

– Лана, успокойся, – его голос стал ниже, мягче, но от этого опаснее. Музыка доносилась издалека, но каждое его слово звучало так отчётливо, словно он говорил прямо у моего уха.

Он впервые назвал меня по имени.

Я открыла рот, чтобы что-то ответить, но ком в горле не дал вымолвить ни слова. И тогда я резко развернулась и зашагала прочь. В глубине души теплилась глупая надежда, что он остановит меня.

Но он не сделал ни шага.

Глава 7

Академия на следующий день казалась вымершей. Коридоры тянулись пустыми, словно заброшенные, аудитории стояли тёмные и безжизненные, а на улицах не слышалось привычного гула голосов. Большинство студентов, очевидно, решили отсидеться в постелях, пережидая последствия вчерашней ночи.

Мы с Лисой устроились прямо на траве во внутреннем дворе, наслаждаясь прохладой и редкими лучами осеннего солнца, пробивающимися сквозь кроны деревьев. Тени ложились мягкими пятнами, и в этой тишине казалось, что всё замедлилось. Иногда мимо проходили студенты с помятыми лицами. Кто-то тащил бутылку воды, кто-то устало морщился от любого звука.

– Ты слишком бодрая для утра после вечеринки, – протянула Лиса, приподняв солнцезащитные очки и лениво посмотрев на меня.

– Чего не скажешь о тебе, – я ухмыльнулась, пожав плечами.

– Всё бы отдала, чтобы сейчас валяться в кровати. Но папа меня убьёт, если узнает, что я прогуляла хоть один день, – она шумно выдохнула и приложила холодную бутылку ко лбу. – Ну и как тебе вчерашний вечер?

Я замерла, перебирая в памяти обрывки: музыка, тесная толпа, разговор с Алексом, безжизненное лицо Майлза в ванной… и взгляд Генри, пронзивший меня насквозь. В груди неприятно кольнуло.

– Такое чувство, что там была вся Академия, – наконец выдала я.

– Так и было, а еще половина города. Разве что самый идиот не пришёл.

– У меня вечер закончился… странно, – я запнулась, решив не рассказывать всего. – Сначала пришлось откачивать Майлза, а потом… В общем, ушла довольно рано.

– Об этом уже все знают, – фыркнула Лиса, махнув рукой. – Дверь-то была открыта, половина Академии успело пофоткаться с ним.

Она закатила глаза так выразительно, что комментарии были лишними.

– И это для него в порядке вещей?

– Абсолютно. Он так заканчивает почти каждую вечеринку.

Я кивнула, делая вид, что не слишком удивлена, и осторожно задала вопрос, который вертелся на языке с ночи:

– Аманда – это сестра Алекса?

– Ага.

– И вы их тоже знаете с детства?

– Мы все росли вместе. Буквально в одной колыбели, – протянула она с ленивой улыбкой и тут же зевнула, но я заметила: стоит чуть надавить, и она расскажет больше, чем собиралась.

– Вчера с Генри был ещё один парень. Высокий, светловолосый, голубоглазый. Ты его знаешь?

– Это Джордж.

– Сын мэра?

– Именно.

– Он впечатляет, – призналась я, вспоминая его ровный голос и спокойную уверенность. В отличие от остальных, в нём не было грубости или показной бравады.

– Он такой. Идеальный сын, – Лиса усмехнулась.

– У него потрясающие манеры. Какие-то… необычные.

– Таким и должен быть человек из семьи Кимбеллов, – пожала плечами она.

– Значит, и он тоже рос вместе с вами?

– Да. – Лиса нахмурилась, но быстро натянула на лицо привычную улыбку.

Я представила их всех детьми, запертыми в одной комнате на бесконечно скучных званых ужинах, под строгими взглядами родителей, вынужденными часами сидеть идеально прямо и соответствовать чужим ожиданиям.

– Как это было? – осторожно спросила я.

Лиса закатила глаза и театрально вздохнула:

– Для меня? Ужасно. Каждый раз, когда отец объявлял, что вечером мне придётся коротать часы с ними, я отчаянно пыталась придумать оправдание, чтобы остаться дома. Но редко прокатывало.

В её голосе прозвучала не просто досада, а скорее тоска, усталость от того, что детство давно перестало быть её собственным.

– Получается, Академия – детище всех пяти семей, как и сам город?

– Ага, – она пожала плечами. – Они годами вкладывали сюда всё, что имели, восстанавливали его после прошлого. А теперь мы, их дети, должны продолжать их дело.

Я слушала её и вдруг поняла: несмотря на блеск и привилегии, завидовать ей было бы глупо. Их жизнь казалась лёгкой только на поверхности, но внутри она была полностью расписана за них.

Я уже собиралась спросить ещё, но нас отвлекли шаги. Лиса, взглянув вперёд, ухмыльнулась.

– Вот и моя спасительница, – хрипло простонал Майлз, шатаясь в нашу сторону.

– Слабак, – фыркнула Лиса.

Он выглядел так, будто всю ночь его катали в стиральной машине: помятый пиджак, слипшиеся волосы, глаза, едва открывающиеся. Рядом шёл Генри, крепко держа его за ворот, чтобы тот не рухнул в ближайшие кусты. В отличие от Майлза, он был удивительно собранным и даже свежим, словно вечеринка прошла мимо него.

Наши взгляды встретились. Я почувствовала, как он задержал на мне изучающий взгляд, и, чтобы скрыть смущение, поспешно отвела глаза. Генри молча отпустил ткань пиджака и скрестил руки на груди.

– Не стоит благодарностей, – я сказала лениво, демонстративно поднимаясь на ноги. На секунду замялась и добавила, глядя прямо на Майлза: – Хотя нет, стоит. Передай, пожалуйста, Генри, что я благодарна за вчерашнее.

В воздухе повисла пауза. Майлз моргнул, Генри нахмурился, а я, наслаждаясь их растерянностью, невозмутимо пожала плечами.

– Что? Просто передай.

Не дожидаясь ответа, я развернулась и гордо зашагала к аудитории. Лиса догнала меня, смеясь так, что едва могла говорить.

– Это было шикарно! Ты видела их лица?

– Ты же говорила держаться подальше от плохих мальчиков, – напомнила я с усмешкой.

– А я не могла представить, что ты их так красиво заткнёшь.

Мы уже подходили к аудитории, когда из тени шагнул Алекс.

– Лана, – тихо произнёс он.

Лиса замерла, но не вмешалась. Я глубоко вдохнула и произнесла твёрдо:

– Если ты хочешь сказать что-то важное, делай это быстро.

– Алкоголь заставляет нас делать ужасные вещи, – ровным голосом сказал он.

– Это не оправдание.

– Знаю, – он задержал на мне взгляд и едва заметно сжал губы. – Но всё же хочу извиниться.

Я пристально посмотрела на него.

– Хорошо. Извинения приняты.

Алекс ничего не добавил. Безразлично пожал плечами, словно между нами никогда не было никакого напряжения, молча развернулся и пошел в противоположную сторону. Я смотрела ему вслед, не испытывая ни сожаления, ни облегчения, только лёгкое ощущение неловкости, будто мы прервали разговор, которому так и не дали закончиться.

И только тогда я вспомнила про Лису.

Она стояла в паре шагов, скрестив руки и наблюдая с хитрой улыбкой. Я совершенно забыла о её присутствии! Её голубые глаза сияли весёлым, но опасным интересом, и было очевидно: отпускать меня без расспросов она не собиралась.

Вот же хитрая лиса.

– Умоляю, молчи, – жалобно выдохнула я, глядя на подругу. – Вчера был отвратительный день.

Лиса покачала головой, изображая строгую учительницу, которая ждёт, пока ученик сознается в проступке.