Троекопытов со своей задачей справился. Помогла ему и добрая воля Адетокумбо, который, найдя прибежище в российской глубинке, старался максимально вжиться в русскую культуру и поэтому сам был рад принять православие.

Прагматичный Отец Николай решил сделать из крещения шоу, чтобы привлечь побольше народу, поэтому его приурочили к церковному празднику. Настоятель заранее распустил слухи о предстоящем мероприятии, в результате количество народу увеличилось – многие просто хотели посмотреть на нигера, которого никогда не видели живьем. А уж нигер в купели – разве можно такое пропустить!

Правда, имелось одно но, которое могло превратить шоу из торжественного в комическое. Адетокумбо матерился нещадно. При этом отучить его материться не удавалось. Русский язык ему был не родным, поэтому он не чувствовал никакого отличия матерных слов от обычных, они для него не имели того значения, как для русского. Соответственно, Адетокумбо было очень тяжело их отслеживать. Отец Николай это понимал, и процедуру крещения решили отрепетировать заранее. Репетировали до тех пор, пока Адетокумбо ни научился делать все идеально.

Некоторая загвоздка вышла с купелью – погружаясь, он каждый раз вскрикивал «Ух, «глядь»!!!» – уж очень холодной казалась ему вода. С остальным получилось проще. Разучили необходимые ритуалы – где встать, когда что сказать и сделать. Оставалось еще выбрать русское имя, которое будет дано при крещении. Чтобы облегчить Адетокумбо задачу, Отец Николай предложил ему выбрать имя, как-то созвучное с имеющимся. Например, Александр. Однако Адетокумбо решил оттолкнуться от имени Мамбуда, тем более, что и сам Николай чаще всего называл его именно так. В результате сошлись на имени Михаил, а на вопрос, почему, Адетокумбо сослался на диакона Троекопытова, который рассказывал ему об Архангеле Михаиле, что тот «типа, крутой чувак, всем звезды наваляль!» Отец Николай был уверен, что диакон описывал архангела иначе, но не стал спорить.

В конечном итоге, все прошло хорошо. Адетокумбо правильно выполнил все необходимые ритуалы, без лишних восклицаний погрузился в купель, правда, явив присутствующим ярко алые, буквально сверкающие трусы, которые надел, видимо, по случаю праздника. Его лицо светилось неподдельной радостью. Идея Отца Николая сработала, оставалось приучить негра регулярно исповедоваться. Шанс у священника был.

Естественно, исповедовал Адетокумбо сам Отец Николай. Он расспрашивал неофита о его грехах – злоупотреблял ли спиртным, курил ли траву, прелюбодействовал ли и т.п. Адетокумбо на все вопросы отвечал утвердительно. Казалось, он искренне раскаивался в содеянном. Когда очередь дошла до убийства, Адетокумбо тоже кивнул. Отец Николай обрадовался, но не подал виду. «Нет, не зря мы его обрабатывали!!! – подумал он. – Будет, что доложить центру!». Покровительственно прикоснувшись к плечу новообращенного, Отец Николай спросил:

– Сын мой! Ты отвечаешь «да»? Правда ли, что ты убил кого-то?

– Да отьец, да! Замочиль, cyка!!! – говорил Адетокумбо, чуть не плача. – Точнее не я, а может и я, не знаю, кто-то из нас!

– Так расскажи же мне подробнее, кто пал от руки твоей! Ну или не твоей, – потребовал священник.

– Дьело в Африке было. Шатались мы с братом по окраинам Виндхука, а там в один поселок, где богатые живут, колдун Вуду приезжал. Мы случайно его заметили. Он к кому-то приезжаль, чтобы магией помочь. И задержалься там, домой уже вечьером ехаль. А мы пешком шли. А колдун случайно шину прокололь, и остановилься, меняль. А у нас с братом по железному пруту быльо, на всьякий слючай, от разной шпаны отбиваться. Грабить-то мы никого не собирались, а тут подумали: едет от клиента, значит, дьеньги есть! Подскочили, и давай прутьями дубасить, весь кочан раскроили! Забрали деньги, часы, мобилу, ну и еще кое-что! Кто из нас убиль – не знаю, неизвестно, от чьего удара он подох! – трясясь, рассказывал Адетокумбо.

– Деньги пропили? – спросил священник.

– Коньечно, отец!

– Раскаиваешься ли ты в содеянном?

– Раскаиваюсь, отец! – ответил Адетокумбо, всхлипывая.

– Тебе жалко колдуна?

– Ньет, колдуна мне не жалко, их у нас много! Мне жалко, что я его убиль! В этом раскаиваюсь!

Адетокумбо не мог больше говорить и зашелся в рыданиях. Наблюдавший со стороны народ начал перешептываться: «Э, как черномазого-то проняло! Небось, много грехов за ним водится! Они ж там в Африке своей совсем дикие!» А Диакон Троекопытов подумал: «Прав был Колян! Этож какой пример суперский! Вот оно – искреннее христианское раскаяние! При всем народе! Прямо-таки живой образец!»

Отец Николай постарался побыстрее закончить исповедь, решив, что для первого раза хватит. Адетокумбо поднялся с колен и отошел к образам, где, утирая слезы, трясущимися руками ставил свечи, крестился и прикладывался к иконам. Но несмотря на это, душа его до краев наполнилась радостью. Еще ни разу в жизни он не ощущал такого колоссального облегчения, как когда священник сказал, что отпускает все его грехи. Адетокумбо буквально ликовал и плакал уже не от сокрушения в грехах, но от счастья.

Тот день действительно стал для него значимым, и не только из-за исповеди. Адетокумбо испытывал искреннюю благодарность к стране, которая приняла его, и очень гордился тем, что теперь его приняли и в господствующую в этой стране религию. После первой исповеди он почувствовал, что действительно стал православным, а значит – и немножечко русским. Такое дело грешно не отметить. На обратном пути, бережно неся свежекупленный молитвенник, Адетокумбо зашел к торговке самогоном и приобрел сразу трехлитровую банку свирепого пойла. Однако звать друзей не хотелось. Адетокумбо чувствовал, что они не поймут его, не разделят его искренней радости, хотя с удовольствием разделят с ним самогон. Поэтому он заранее предупредил их, что сегодняшний вечер проведет в молитвенном уединении и просил к нему не заходить.

И правда, придя домой, Адетокумбо расставил на столе несколько икон, зажег свечи и лампадку перед распятием, положил рядом библию, встал на колени и, махнув для храбрости 50 грамм, открыл молитвенник, принявшись на ломаном русском, вслух, читать молитвы, восхваляя Господа. После каждой молитвы он истово крестился, а после нескольких – накатывал еще по 50 грамм. Позже он стал молиться собственными словами, отложив книгу в сторону, а когда дошел до кондиции, сплясал вокруг импровизированного алтаря ритуальный африканский танец с громкими криками – ему показалось, что без этого его обращение к Богу все-таки останется не полным. В конечном итоге Адетокумбо налакался просто в нулину, так, что даже не смог взобраться на кровать, и полночи проспал на полу, сопя и похрюкивая, но тем не менее, обнимая своими черными руками молитвенник.

С тех пор Адетокумбо довольно регулярно ходил на церковные службы и исповедовался. Правда, ничего интересного Отец Николай от него больше не узнал. Грехи черного прихожанина были обычными. Адетокумбо курил, ругался матом, злоупотреблял спиртным, частенько участвовал в драках, из которых, благодаря своей природной силе всегда выходил победителем. Необычной была только искренность, с которой каялся Адетокумбо. В отличие от подавляющего большинства прихожан, эмоциональный негр всегда сокрушался от души, до слез. Его детская наивность, непосредственность и неподкупность не могли оставить равнодушным даже неверующего Отца Николая. Правда, после исповеди поведение Адетокумбо никак не менялось – очистившись от греха, он сразу же обо всем забывал и точно также продолжал грешить до следующей исповеди, нисколько не мучаясь совестью.

Но Отец Николай не сдавался и то так, то эдак пытался спровоцировать Адетокумбо на какое-нибудь признание. В конце концов, надо же что-то писать в докладах центру. Но наркотой тот не торговал, убивать больше никого не собирался, а что воровал при случае – так все деревенские воровали. Правда, однажды он сознался в том, что у убитого им колдуна они изъяли не только материальные ценности, но и специальные магические причиндалы.

– А ты ими пользовался? – строго спросил Отец Николай.

– Редко. Несколько раз всего! Они помогают! Но только я их и сам боюсь! Это магия Вуду! Самая могущественная магия!

– Так, значит ты еще и колдовством занимаешься… В христианстве колдовство считается тяжким грехом! Ты должен навсегда прекратить колдовать! Православным это строжайше запрещено! А эту пакость богомерзкую принеси мне посмотреть!

И Адетокумбо принес. Правда, не все, а только одну магическую фигурку. Отец Николай внимательно осмотрел ее и конфисковал, а остальные повелел сжечь в поганом костре. Адетокумбо ушел, а Отец Николай все сидел в своей каморке за алтарем, цедил оставшийся от причастия кагор, и смотрел на фигурку, расположив ее на стопке священных книг. Развитая интуиция агента подсказывала ему, что дело тут нечисто, и фигурка эта непростая, но понять причину своего беспокойства он так и не смог. В конце концов, кагор кончился и Отец Николай пошел домой, но дал себе слово разобраться в проблеме до конца.

Адетокумбо тоже находился в раздумьях. Избавляться от магических предметов не хотелось. Видать не до конца проникся духом христианства. «То же мне, придумали, – рассуждал он, – не воруй, к бабам не ходи, много не пей, да еще и колдовские причиндалы выбрось! А спрашиваешь, как же проблемы решать – говорят, все молитвой и постом одолеешь! А попробуй одолей! Неравноценная партия-то получается! Забирать, выходит, забирают, а взамен ничего не дают! Молитвой и постом, для! А у самих хари лоснятся! От молитвы и от поста что ли?!» Но и ослушаться батюшку он боялся. Поэтому Адетокумбо придумал компромисс – он решил не сжечь магические предметы, а продать их.

Правда, кому продать их в Тульской области он не знал. Практически никто из местных крестьян ничего не понимал в магии Вуду и, соответственно, не видел ценности в этих предметах. Ехать же в Москву было некогда, да и там потребовалось бы время, чтобы найти покупателя. И тут Адетокумбо вспомнил своего случайного пассажира, которого подвозил до санатория. Тот, вроде бы, представился как главный редактор магического журнала, и следовательно, мог заинтересоваться. Адетокумбо обрадовался своей мысли, но следовало торопиться, пока у редактора не кончилась путевка, поэтому тем же вечером, после смены, он отправился в санаторий.

Алексея Ильича Адетокумбо нашел на пляже, где тот прогуливался под руку с какой-то женщиной по имени Наталья, которую подцепил на время отпуска. Улыбнувшись своей ослепительной улыбкой, Адетокумбо направился к нему.

Извинившись, что прерывает беседу, Адетокумбо кратко описал историю своего крещения и вытекающую из него проблему.

– Неужели священник велел продать магические вещи? – удивился Алексей Ильич.

– Ну не совсем продать… – смутился Адетокумбо. – Он велел сжечь. Но деньга-то ведь нужна…

– Ну хорошо, давай отойдем в сторонку, вон к той лавочке, что в кустах, да посмотрим.

Адетокубмо запросил большую цену, мотивируя тем, что вещи эти подлинные, а потому уникальные. Алексей Ильич же торговался, апеллируя к тому, что подлинность их неустановленна, а если они ненастоящие, то красная цена им сто рублей. Как мог доказать свою правоту Адетокумбо? Не скажешь же, что лично убил настоящего колдуна Вуду и забрал у него эти вещи…

Признаться, внешне магические предметы действительно выглядели как б/у. Десятка полтола потертых фигурок, половина диска, похожего на шестерню, какие-то палочки с узорами, четыре черные свечи, замысловато разрисованная пластина… Не зная их истинного происхождения, легко было подумать, что это какая-то бижутерия с вьетнамского рынка. Но мысль о том, что это инструменты самого настоящего, африканского колдуна Вуду, приводили Алексея Ильича в трепет. Достать такие в Москве – дело почти нереальное, поэтому он решил рискнуть. В конечном итоге сторговались за 100 долларов.

– А это действительно серьезная штука? – спросила спутница у Алексея Ильича, когда довольный Адетокумбо ушел. – Не зря ты ему столько денег отдал?

Алексей Ильич не хотел посвящать свою временную подругу в данный вопрос, поскольку в отношении магии Вуду у него имелись свои, совершенно определенные планы. Поэтому он слукавил:

– Ну понимаешь, если эти предметы настоящие, то они имеют историческую ценность: ведь найти подлинные магические инструменты Вуду в Москве практически невозможно, одни подделки.

– А как проверить, не подделка ли и эти? Мало ли, может этот черножoпый где-то магазин обокрал, где китайцы всякой мишурой торгуют? – продолжила сомневаться Наталья.

– Давай попробуем. Одним из традиционных применений этой магии является воздействие на погоду. Вот и испытаем. Помнится, завтра у нас экскурсия в Ясную поляну, а обещали дождь. Я возьму эти штуки и поработаю над тем, чтобы дождя не было! – ответил Алексей Ильич.

– Но ведь наверное грешно вмешиваться в природу по любому пустяку? А вдруг дождь кому-то нужен?

– А мы не будем его совсем отменять. Пусть прольется после экскурсии!

Тем же вечером Алексей Ильич заперся в номере, объяснив Наталье, что ритуал – дело серьезное, и без специальной подготовки принимать в нем участие ни в коем случае нельзя, и чего-то наколдовал, используя известные ему технологии. В это время его подруга смотрела в холле телевизор, объявлявший о штормовом предупреждении на завтра, и думала, что скорее всего, ничего не получится, и завтрашняя экскурсия окажется испорченной.

Честно сказать, Алексей Ильич и сам сомневался в успехе своего предприятия. Уже с вечера, ломая ветки деревьев, подул сильный ветер, а небо затянуло свинцовыми тучами. Глядя на все это, никак не верилось, что завтрашний день будет светлым и солнечным.

Однако именно таким он оказался. Непогода рассеялось без следа. Экскурсия удалась. И только когда Алексей Ильич с Натальей сидели в столовой и потягивали кефирчик, на землю обрушился ураганный ливень. Причем настолько внезапно, что многие люди промокли, так как не ожидали такой резкой перемены погоды и не взяли с собой зонтов. Впрочем, те, кто зонты имел, промокли тоже. Ветер поворачивал холодные струи воды почти горизонтально и укрыться от них не было никакой возможности. Досталось даже Адетокумбо. Пока директор разглагольствовал на совещании в райцентре, Адетокумбо решил быстренько смотаться в одну деревню по своему личному делу. Дождь его застал на полпути назад и так размыл грунтовую дорогу, что ШНива, несмотря на свою повышенную проходимость, едва выехала.

Наталья обратила внимание на погодные метаморфозы, Алексей Ильич согласился, но перевел все в шутку. Теперь он поверил, что предметы настоящие. Будучи профессионалом, он и раньше это чувствовал, но теперь смог убедиться на опыте. А раз так, значит надо соблюдать тайну. Тем более, что дело предстояло существенное – Алексея Ильича терзала одна проблема, которую он хотел решить с помощью магии Вуду.

Проблема, к сожалению, была типичной для российского бизнеса. Алексей Ильич являлся соучредителем и главным редактором эзотерического журнала. В момент своего основания журналу удалось получить небольшое помещение в центре Москвы. Помог в этом высокопоставленный чиновник, состоявший в одном оккультном обществе. Однако с той поры прошло много времени, чиновника давно сняли и он, на украденные из закромов родины деньги, обустроился жить в Европе, а помещение осталось. До самого последнего времени все шло спокойно, а недавно возникли проблемы, причем серьезные.

Большую часть здания, где располагалось помещение журнала, скупила компания «Брат-М», что видимо переводилось как «Брат мента», т.к. ею владели бывшие сотрудники милиции. Компания хотела заполучить в собственность все здание. Сначала к Алексею Ильичу подошли и предложили продать комнаты. Он отверг предложение, поскольку цена была много ниже рыночной. Затем начались наезды. Руководители «Брата-М» грозились убить Алексея Ильича, если он не согласится, организовать его пропажу без вести и т.п. Сулили неприятности и членам семьи – в частности, используя связи в «правоохранительных» органах, обещали сфабриковать уголовное дело, по которому будет задержан его сын, которого станут избивать до полусмерти на допросах. С учетом того, что соседку-предпринимательницу, также отказавшуюся продавать помещения, зарезали в парке какие-то хулиганы, а уголовное дело после развалилось, Алексей Ильич беспокоился не зря. Но теперь он имел решение.

Алексей Ильич понимал, что, как это часто бывает в российском бизнесе, компания «Брат-М» существует не потому, что ее люди умеют работать, а вследствие того, что ее хозяева имеют связи, с использованием которых они, через систему откатов, получают выгодные контракты. Соответственно, устранение нескольких ключевых фигур, вхожих в высокие кабинеты, позволит полностью развалить бизнес и фирме станет не до силового выкупа помещений. Поэтому четырех черных свечей, которые Алексей Ильич собирался использовать в ритуалах на смерть, было вполне достаточно. И он не заставил себя ждать.

И действительно, скоро в топ-менеджменте «Брата-М» одна за другой стали появляться прорехи. Первым пал ключевой заместитель генерального директора. Его черный джип с гордым номером 002 несся по загородной дороге, как вдруг, на одном из поворотов, где трактора натаскали на асфальт грязи, он поскользнулся и вылетел в кювет, несколько раз перевернулся и врезался в деревья, застряв меж них. Зам генерального остался жив, но его накрепко зажало в салоне. Вокруг никого не было, за исключением идущих по дороге двух деревенских мужиков, у которых не хватило денег на подорожавший автобус. Они подошли и с любопытством заглянули в салон, где обнаружили перекошенную от боли бычачью харю бизнесмена. Увидев их, он оживился.

– А ну-ка, мужики, быстро вытащили меня отсюда! – скомандовал он. Мужики вздрогнули, подчиняясь приказу, но, сделав шаг, остановились. Один из них какое-то время подозрительно всматривался внутрь салона, после чего сказал своему товарищу:

– А похоже, буржуя здорово запечатало! Никак ему не выбраться!

Услышав эту фразу, второй мужик осмелел, подошел вплотную и даже засунул голову в разбитое окно, после чего сокрушенно поцокал языком и сказал, обращаясь к водителю:

– Да ты, братан, разве в таком положении находишься, чтобы мужиками командовать?

Зам. генерального снова хотел сказать что-то резкое, но тут все трое почувствовали сильный запах бензина – видимо, он стал испаряться, выливаясь из поврежденного бака. Это остудило пыл бизнесмена и он, полностью сменив тон, вполне любезно начал упрашивать крестьян освободить его из железного плена. Но те не стали его слушать, а отошли и о чем-то шептались.

Наконец, они вернулись. Бизнесмен предложил щедро заплатить за свое освобождение.

– А ты деньги-то покажи! – лукаво спросил один из мужиков.

– Вот, в барсетке возьми! – ответил буржуй, т.к. сам не мог до нее дотянуться.

Мужики взяли барсетку и пересчитали все, что там было. По местным меркам, было весьма немало – в тех краях не каждый рабочий столько зарабатывал за год.

– Мужики, вытащите меня! Помогите освободиться! Я в долгу не останусь! – снова взмолился бизнесмен, увидев, что мужики увлеклись изучением содержимого барсетки.

– Да, не останешься, не беспокойся! – откликнулся мужик, подходя. – Сейчас мы тебя полностью и от всего освободим! И душу твою освободим!

И оба мужика, будто переключившись на другую скорость, стали обшаривать машину и карманы водителя на предмет поиска чего-нибудь ценного. Вытащив, все, что им понравилось, они стали оглядываться, не появилась ли другая машина или прохожий. Но дорога оставалась пустынной.

– Мужики, вы со мной не шутите! – начал злиться бизнесмен. Я в ментовке всю жизнь проработал, у меня все друзья там, так что со мной шутки плохи!

– Да мы и не шутим! – ответил второй мужик. – Вань, отходи в подветренную сторону! – обратился он к своему товарищу.

Зайдя с подветренной стороны, один из мужиков достал из кармана спички, зажег одну и бросил в лужу разлитого бензина. Разбитая машина моментально вспыхнула и превратилась в гигантский факел, а мужики двинули в лес. Им вслед доносились крики проклятий бизнесмена, а потом и просто его крики.

– А скажи, Вань, он ведь и без нас сгорел бы, да? – обратился один мужик к другому.

– А то! Конечно сгорел! Ща как только испарилось бы, так все и вспыхнуло. Мы только его мучения чуток сократили! – ответил его спутник.

– Ну и слава Богу! – ответил первый и перекрестился.

С одним бандитом было покончено.

Генерального директора застрелили в ресторане. Он с коллегами бухал в летнем саду, а когда пошел в сортир, по пути у него случился конфликт с легковозбудимым лицом кавказской национальности. Что у них там вышло, никто уже не знает, но в итоге генеральный остался лежать на дорожке с простреленной грудью. Почуяв неладное, к нему поспешил начальник службы безопасности, который кутил там же, но оказалось поздно – шеф лежал в окровавленной рубашке и хрипел. Рядом покачивались кусты – видимо, через них удрал носатый гордец. Начальник бросился бежать к основному зданию ресторана, чтобы призвать на помощь, но совершенно случайно наткнулся на милицейский патруль, который и задержал бегущего, а после обвинил его в убийстве.

В принципе, этого уже хватало для спасения редакции. Два основных фигуранта «отбросили копыта», третий сидел в тюрьме. И возможность выйти оттуда была невелика. Не потому, конечно, что органы дознания строги и справедливы, хотя и ошибаются иногда, а потому, что давний недоброжелатель начальника службы безопасности и его главный конкурент в компании, решил воспользоваться удачным развитием событий. Связи в милиции у него тоже имелись приличные, он щедро отстегнул кому нужно, и в результате важный экс-начальник надежно сидел в СИЗО, будучи зверски избиваем своими бывшими коллегами. В дальнейшем ему светило по какой-нибудь случайной причине скончаться в камере, и дело бы закрылось.

А как в это время поживал Адетокумбо? Он тоже чуть не погиб. Правда, магия Вуду здесь была ни причем. Однажды, поднакопив деньжат, он с товарищами решил съездить в Москву на дискотеку. Ну затарились они дешевым тульским пивом, да и поехали. Отколбасились классно. На дискотеке Адетокумбо оказался в центре внимания. Атлетически сложенный черный парень, обладающий к тому же врожденным чувством ритма, не мог остаться в тени. Он и его друзья познакомились с девчонками из общаги экономического техникума, и все клонилось к тому, чтобы пробраться в эту общагу и тусить там до утра. Но закончилось все по-другому. Когда уже собирались уходить, Адетокумбо, сказав девчонкам, что сейчас придет, вместе с друзьями отлучился в туалет, находившийся в полуподвале. Однако в танцевальный зал он уже не вернулся.

На выходе из туалета дорогу Адетокумбо преградили два скинхеда. Рахитичные подростки с бритыми затылками по сравнению со своим черным оппонентом выглядели заморышами, но вели себя нагло и уверенно – ведь за дверями, готовые к атаке, их поджидали штук семь товарищей из военно-патриотического союза молодежи.

– Ну что, черная обезьяна, приплыли? – злорадно спросил один из скинхедов.

– Ребята, да что вы! Не надо! – попытался заступиться за негра Андрей.

– А ты что лезешь! – грубо огрызнулся скинхед. – Твое какое дело?

– Это мой друг!

– Пидoр!!! Сам русский, а с черножoпыми дружишь! Откуда ты взялся?!

– Из Тульской области мы, на дискотеку приехали… – Андрей старался держаться бодро, но духом пал. Он понимал, в сколь серьезную ситуацию они попали и уже не рассчитывал выйти из нее без потерь. Да и Серега стоял рядом бледный.

– Ну вот сейчас мы твоего черного друга кончать будем! – радостно заявил скинхед. – А вы, уроды, бегите пока не поздно, а то и вам наваляем!

С этими словами скинхеды почти синхронно выхватили откуда-то по железному пруту, один из них заорал: «ПРАВОСЛАВИЕ, САМОДЕРЖАВИЕ, НАРОДНОСТЬ!», другой гаркнул: «РОССИЯ – ДЛЯ РУССКИХ!» и они бросились в атаку. Будь Адетокумбо один, или хотя бы на открытом пространстве, проломили бы они ему череп и всего делов. Но в тесном туалете их преимущество нивелировалось. Андрей вцепился в руку ближайшему к нему скинхеду, Сергей бросился под ноги к другому, и в результате Адетокумбо успел увернуться от удара прута. Отскочив назад, он принял боксерскую стойку и поистине с лошадиной силой врезал прямым ударом в нос тому скину, что дрался с Андреем. Затем резко повернулся к Сергею, который уже повалил своего соперника на пол и сражался с ним лежа, и, выбрав момент, врубил бритоголовому ногой прямо в харю. От удара голова скнихеда откинулась назад и треснулась об стену так, что сверху посыпалась штукатурка.

– Эти двое больше не бойцы! – радостно крикнул Серега, вскакивая на ноги.

Но этими двумя фашистская дружина не исчерпывалась. С яростными криками, среди которых удалось разобрать лишь «Мочить в сортире!», в дверь уже ломились остальные. Зато и в руках Адетокумбо появился железный прут, выхваченный у поверженного врага. По бокам от него заняли позиции Андрей с Сергеем, правда их помощь особо не потребовалась. Адетокумбо бросился вперед и стал буквально разить прутом нападавших, нанося точные и молниеносные удары. Он демонстрировал такой профессионализм, будто бы с самого детства дрался железными прутьями.

Дело облегчалось малой шириной помещения. В результате, хотя из-за двери и рвались в бой семь скинов, входить им надо было по очереди, и каждого ждал сокрушительный удар по чайнику. Правда, один из них попытался пырнуть Адетокумбо ножом, но ударом прута по руке тот пресек эту попытку, и пока занимался следующим, Сергей с Андреем сбили скина с ног и основательно заслали ему ногами.

В общем, развязка наступила быстро. Друзья выскочили из туалета и бросились наутек, оставив после себя забрызганные скиновой кровью белые кафельные стены, поверженных врагов и рассыпанные по полу свастики, распятия и т.п. На всякий случай, каждый из них прихватил по пруту, но они им не понадобились.

Серега с Андрюхой после боялись, не подох ли кто-нибудь из нападавших, получив от Адетокумбо прутом по башке. Что интересно, самого Адетокубмо это нисколько не волновало. Но в прессе сообщений не попадалось, так что они успокоились – если что, наверняка где-то мелькнул бы заголовок типа «Негр убил скинхеда!». Все-таки редкое это событие, чаще бывает наоборот. С тех пор Адетокумбо старался без нужны не ездить в Москву. Ему вообще казалось, что в Москве живут очень злобные люди, гораздо злее, чем в Африке, но он об этом никогда не говорил вслух, т.к. понял, что сами русские считают себя добрыми и гостеприимными вне зависимости от реальных фактов.

У Адетокумбо все было бы совсем хорошо, но на очередной исповеди Отец Николай спросил его:

– Избавился ли ты от магических предметов?

– Да, Отьец! – ответил Адетокумбо и напрягся.

– Ты их сжег?

– Ньет, Отьец! Продаль, сyка!!! Ох, черный я гoвноль!!! Ложная тварь! Рaспротруби меня бог!!! – Адетокумбо разнервничался и от этого забыл, что на исповеди материться нельзя.

«Твое счастье, что бога нет! – подумал Отец Николай, – а то что б с тобой было, вздумай бог тебя рaспротрубать!», а вслух строго спросил:

– Кому ты их продал?!

В ответ он услышал историю про главного редактора.

С этой исповеди Адетокумбо, как всегда, уходил счастливым, а Отец Николай – опечаленным. Его изыскания в области магии Вуду привели его к убеждению, что вещь эта очень серьезная и в неправедных руках может наделать много зла. А будучи чекистом, Отец Николай являлся патриотом и считал своим долгом защищать родину. Поэтому магические причиндалы у редактора следовало изъять. К моменту, когда все выяснилось, он, конечно, уже уехал из санатория, но найти адресок Отцу Николаю проблемы не составило. И он вызвал к себе диакона Троекопытова.

Кратко объяснив тому ситуацию, Отец Николай предложил эффективный, по его мнению, план действий. Нужно найти главного редактора и предложить тому продать предметы, а если он не согласится – заставить продать силой, или даже отобрать. Впрочем, последний вариант представлялся более уязвимым, а потому не рассматривался как приоритетный.

Диакон Троекопытов не поддержал идеи своего начальника. Чекистом он не был, а, являясь рядовым церковнослужителем, склонялся к канонической точке зрения. Согласно же последней, главное дело церкви – забота о спасении души, а не разрешение мирских проблем. Даже добрые дела не являются самоцелью, а полезны лишь потому, что очищают душу. Кроме того, христианин не может верить в магию – он верит в господа Иисуса. Тому, кто праведно живет, никакая Вуду не страшна. Если же кто-то, имеющий прегрешения, и пострадает, то у него всегда есть шанс прийти в храм и покаяться, и милостивый Господь отпустит грехи его. Так аргументировал свою позицию диакон Троекопытов. Но Отцу Николаю была необходима помощь диакона, поэтому он настаивал.

– Видишь ли, – мягким тоном начал он, – магия Вуду – одна из древнейших и сильнейших магических систем на земле. Зародилась она в Африке. Посвященному Вуду дает реальное могущество. Однако непросто получить посвящение. Кстати, посвященному магические предметы не нужны, потому что он и так имеет постоянный контакт с магической системой, в каком-то смысле един с ней. А вот непосвященному они необходимы. У непосвященного такого контакта нет, а эти предметы как раз и устанавливают его, являются своеобразным мостком между системой и человеком, практикующим магию Вуду. Иными словами, телепату не нужен телефон, а обычному человеку – нужен. В магии эти предметы исполняют сходную роль. Конечно, искусственная связь работает хуже естественной, но все же работает. И вот теперь этот инструмент оказался в руках оккультиста, и не в Африке, а в России. Наш долг – исправить ситуацию. Давай соберем деньжат, сколько сможем, да потрясем церковную кассу, и на той неделе выдвинемся в Москву.

Диакон Троекопытов не был убежден данной теоретической аргументацией, но, соблюдая субординацию, согласился. И они начали готовиться к предстоящей операции.

Надо отметить, что при поверхностном взгляде задача казалась абсурдной. Кто мог бы отобрать у мага Вуду его ритуальные вещи? Наверное для этого нужно быть не менее могущественным магом. «Молитвой и постом», как любил говаривать Отец Николай, здесь явно не обойдешься. Смешно даже думать об этом. Но дело серьезно облегчалось тем, что Алексей Ильич не был магом Вуду, он был обычным эзотериком.

Хотя Алексей Ильич и использовал приобретенные предметы, как мы видели, вполне эффективно, он не ощущал их в полной мере своими, не чувствовал в себе право иметь их, в глубине души не мог поверить, что владеет ими. Алексей Ильич работал с этой ситуацией, старался присвоить предметы не только физически, но и энергетически, прописать их в слой своего мира. Но до конца это не получалось. В таких условиях владение предметами причиняло ему беспокойство. Он понимал, что штука это небезопасная и обоюдоострая. К тому же, теоретически, другой колдун мог установить, что именно Осипов нанес магические удары, завалив буржуёв. Впрочем, последнее было маловероятно, т.к. среди руководства компании «Брат-М» никто не верил в духовные сферы. Но тем не менее, Алексей Ильич предчувствовал, что не овладев полностью этими предметами, он не сможет и удержать их. Все-таки это предметы силы.