Читать книгу: «Встретимся в темноте», страница 3

– Комор… э… Аня, будь добра, позови пожалуйста Алексея… ээ.. Алексея Федоровича в мой кабинет. И возвращайся сама.

Та кивнула. Школьный психолог Алексей, как все его называли, обитал в малюсеньком кабинете под лестницей на второй этаж. Его было двадцать девять лет, поэтому учителя чаще не называли его по отчеству, и эту привычку переняли ученики. Он, казалось, был не в обиде. Когда девушка зашла к нему в кабинет, Алексей искал что-то в своих папках, лежащих в старом полированном шкафу. Его полки под тяжестью бумаг просели в середине, полироль стерлась, дверцы закрывались неплотно. Раньше, когда Аня была классе в пятом, он стоял в учительской и на нем громоздились классные журналы. Теперь там стояла новая мебель, а шкаф переехал под лестницу, где второй год обитал Алексей Федорович, проработавший пару лет в неизвестной фирме в чисто номинальной должности помощника по кадрам, где успокаивал менеджеров, перебравших с утренним кофе. Его второй работой стала Зареченская средняя школа. Не слишком высокий карьерный рост, но, по крайней мере, тут он работал по профессии, которой обучался.

– Алексей Федорович, – вежливо обратилась к нему Аня. – Как ваши дела?

– Все отлично, – улыбнулся он. – Ты не поможешь?

Она подошла к нему, и он вручил ей стопку папок. Посмотрев на верхнюю, она увидела фотографию мальчика из восьмого класса.

– Это ваши школьные медицинские карты. В медкабинете совсем нет места, поэтому их на время перебазировали сюда. Зато я могу смотреть истории болезни и следить за общим состоянием пациентов. Круто ведь, да?

– Очень круто, – подтвердила Аня, чувствуя, как руки начинают уставать. Но Алексей взвалил на нее еще одну стопку и не собирался на этом останавливаться.

– Я как раз ищу класс твоей сестры. Надо проверить дела больных – Морозовой и Бобровского.

– А что не так?

– Все с ними нормально, – Алексей водрузил сверху еще одну стопку, и Аня поняла, что больше не выдержит ни одного листка. – Хочу взглянуть на их истории болезни. Я, по-моему, ни разу не открывал их дел кроме Зарипова и Рябова.

– Понятно.

– Говорят, они уже давно болеют. Гляну, есть ли там что-то интересное для меня.

– Вряд ли, – сказала девушка. – Психически они оба вроде бы нормальные.

– Вроде бы? – усмехнулся Алексей, забирая у нее стопки. – Вроде бы вы все нормальные, а копнешь глубже, а там… да, Комор?

– А при чем тут я?

– В прошлом году после того случая на спортплощадке, если ты помнишь…

– Стараюсь забыть, – сказала она, нехотя вспоминая те неприятные моменты.

– Ты хорошая девочка. Умная и ответственная. Другим бы твою стойкость.

– Да я кремень, – пробормотала Аня, думая в этот момент о сестре.

– Нельзя думать, что если ребенок не реагирует на внешние раздражители, то все от него отскакивает. Наоборот, человек впитывает как губка и никто не угадает, где наступит предел. Нужно учиться выплескивать негатив, а не держать в себе. Ничего хорошего в этом нет.

– Я буду внимательнее, – пообещала Аня, не совсем понимая, что от нее требуется. Вот ее сестра отлично умеет выплескивать негатив. Физикам в лицо, например.

Алексей Федорович положил пару папок на стол. Они принадлежали Бобровскому и Морозовой. Девушка вспомнила, зачем сюда пришла.

– Вас кстати к директору вызывали. Сейчас.

– И ты молчала, – укоризненно сказал психолог. – Пойдем, раз такая спешка.

Он оставил папки на столе, и они вернулись в кабинет директора. Петра Валерьевича там уже не было. Лиза сидела в кресле, изучая собственные ладони. Владимир Иосифович заполнял какие-то бумаги.

– Я вроде бы попросил привести психолога, а не отправляться в кругосветное путешествие, – заметил директор, не отрываясь от работы. Аня извинилась за долгое отсутствие. – Посмотрите Алексей Федорович. Девочка кинула мелом в учителя. Попала в глаз, нанесла травму. Скажите же нам, что с такими делать?

Алексей удивленно глянул на ученика.

– Лиза? Что случилось?

Аня хотела незаметно уйти, но директор со своего места махнул ей, чтобы осталась. Психолог проверил у Лизы пульс, потрогал лоб.

– Ты была чем-то недовольна или возмущена? – спросил Алексей. Девочка покачала головой. – Учитель себя не так повел?

– Алексей, прекратите! – воскликнул директор. – Петр Валерьевич – педагог с большим стажем. На него бывали, конечно, жалобы со стороны учеников, но он никого не вынуждал швыряться мелками!

– Владимир Иосифович, я лишь задаю вопросы. И не вам, – мягко заметил психолог. – Это из-за физики ты расстроилась?

– Нет, – покачала головой Лиза.

– Ты уверена? Может, не сделала домашнее задание и запаниковала из-за этого?

– Я переволновалась, – бесстрастным голосом сказала Лиза. – Теперь мне очень стыдно.

– Понимаю. Но одно дело переволноваться на уроке, а совсем другое дело – кидать вещи в учителя. Это серьезный проступок, ты понимаешь?

– Я не хотела этого, – ответила она. – Не знаю, почему так получилось.

– Если уроки в этом не виноваты, то из-за чего ты была взволнована?

Лиза снова не ответила.

– Это как-то связано с твоими одноклассниками?

Девушка слегка дернула плечами, но продолжала смотреть в сторону.

– Я переволновалась, – повторил она.

– Это связано с тем, что двое из твоего класса не ходят в школу и не отвечают на звонки?

– Алексей! – крикнул директор. Лиза быстро повернула голову к психологу. В ее глазах читался страх и недоверие. «Вряд ли Алексею удастся что-то узнать у сестры, у нее явно что-то не то с нервами», – подумала Аня.

– Пойдем, Комор. Поговорим в моем кабинете.

Психолог дал выйти девушке, после чего вышел сам. Аня устремилась за ними, но ее окликнул директор.

– Я вчера звонил вашему отцу.

– Зачем? – резко спросила Аня. Директор вздохнул.

– У нас с ним состоялся недолгий разговор, касающийся его деятельности.

– Папа работает в строительной фирме, – сказала девушка.

– Я не про эту часть его работы. Меня интересовала, так сказать, неофициальная деятельность.

– Он что, ворует стройматериалы? – поинтересовалась Аня. – В таком случае, нам ничего об этом неизвестно.

– Вечно вы, девушки, со своей иронией, – Владимир Иосифович осуждающе глянул на нее. – К месту и не к месту. В данном случае, совсем не к месту.

– А мы тут причем?

– Я уже давно был наслышан о… том, чем вы с отцом занимаетесь, – продолжил директор, а мы так ничего и не поняли. – Нельзя сказать, что я во все это верю, но один мой знакомый директор… Словом, пятиклассница же не могла на самом деле ходить по потолку?

– Нет не могла, – кивнула Аня, вспоминая эту историю.

– То есть, ты сама всё это отрицаешь? – брови директора приподнялись.

– Что ложь, то ложь, – пожала та плечами.

– Может, вы расскажете, что там на самом деле произошло?

– Да мы особо и не в курсе. Пропала маленькая девочка, а нас попросили ее найти.

– Вот-вот! – воскликнул Владимир Иосифович. – С этого давно надо было начать. Она пропала, и что? Вы ее нашли?

– Не совсем, – ответила Аня.

– Как это?

– Понимаете, мы ищем не просто пропавших детей. Мы же не полиция и не частные детективы.

– Но я слышал много рассказов о…

– Простите, что перебила, но дослушайте. Мы ищем тех детей, которые исчезли необычными способами. Они не играли вечером в песочнице и их не увезли неизвестные дяди в тонированной машине. Это не дети богатых родителей. Вернее, не только, – стала объяснять Аня. – Нас просят найти детей, когда кое-что случается.

– Что случается?

– Чаще всего дети пропадают по собственной вине, – продолжила девушка. – Они могут найти где-то описание, или им что-то расскажут или покажут. В определенных ситуациях срабатывают определенные действия, и дети исчезают.

– Ты можешь говорить точнее? – раздраженно попросил директор. – Какие действия, какие ситуации?

Аня вздохнула.

– Владимир Иосифович, вы верите в жизнь после смерти?

– А какое это имеет отношение к нашему разговору?

– Самое прямое, – заверила его девушка.

– Нет, не верю. Я атеист.

– Что такое атеизм в общем? – спросила та. – Это отрицание тех вещей, чье существование в реальности доказать нельзя. Верно?

– И это тоже, – кивнул директор.

– А что происходит, если вы внезапно обнаруживаете то, доказательство чьего существования вы считали бессмысленным?

– Не знаю, я с этим не сталкивался. Вы будете говорить конкретнее, или мы простоим тут еще урок?

– Мы не можем говорить быстрее, иначе к психологу вы отправите не только мою сестру, – сказала Аня. – Можете сколько угодно рассказывать нам, что не существует того, чего вы не видели своими глазами, но раз вы сами начали разговор, слушайте.

– Ну?

– Есть нечто, позволяющее нам заглянуть за границы этой реальности.

– Вроде наркотиков?

– Типичная реакция, – вздохнула Аня. – Но вы обещали слушать, так выполняйте. Существуют некоторые вещи, которые никто не может объяснить, но они работают. Это могут быть слова, произнесенные в определенном месте или рядом с какими-то вещами. Это могут быть и вещи, с которыми нужно кое-что сделать. И тогда, возможно, вы проникнете на Другую сторону.

– Какую еще сторону?! – воскликнул Владимир Иосифович.

– Мы сами не совсем знаем, – ответила Аня. – Это могут быть места из воспоминаний тех людей, которые проводили эти ритуалы. Словно сны, в которых смешивается реальность и наше подсознание. Но это не сны. Та сторона такая же реальная, как и эта.

– И почему я решил вас выслушать? – директор отошел к столу. – Ваш отец воспитал каких-то сумасшедших, вы слышите себя? Он вас что, наркотиками кормит?

– А вы себя слышите? – повысила голос девочка. – Наш отец уважаемый человек, а мы разве похожи на наркоманок или сумасшедших?

– Думаешь, я не в курсе слухов что про вас ходят? Вас многие считают сумасшедшими. Я могу привести примеры…

– Вы лучше приведите примеры благодарных родителей, которым мы вернули детей, – заметила Аня. – Хотите вы или нет, но двое одиннадцатиклассников не заболели, как вы всем рассказали. Они что-то сделали и пропали.

– Что они могли сделать?! Вы в своем уме? – закричал директор. На лбу у него вздулась вена, а лицо покраснело.

– Пока мы этого не знаем. Но выясним, рано или поздно, – ответила ему Аня. – Вы можете нам не верить, но вы говорили с нашим отцом. Не думаю, что, если бы он показался вам сумасшедшим, вы пришли к нам.

– Я не так себе это представлял, – отозвался Владимир Иосифович. – Я думал, это что-то вроде спиритических сеансов и гадания по фотографии. Мне представили вас как экстрасенсов. Не скажу, что я верю в это стопроцентно, но вероятность учитываю. А вы тут мне про какую-то другую сторону и ритуалы.

– А во что вы тогда верите?

– Я верю в людей и в их поступки. Я верю, что есть хорошие люди, а есть плохие, которых неправильно воспитали и привили иные ценности. Словом, мне без разницы, колдуете вы или что еще, я с вашим отцом обсудил дела и обращаюсь к вам.

– Что вы хотите?

– Не думаю, что для тебя новость, что Таня Морозова и Павел Бобровский пропали.

– Не новость, – подтвердила она.

– Прошло больше недели, но полиция не нашла ни одной зацепки в обоих делах. Абсолютный ноль, который… действительно меня пугает.

– И вы считаете… – начала было Аня.

– Нет, я не хочу сказать, что вы как-то в этом замешаны…

– Мы этого не делали!

– Успокойся, никто вас пока не обвиняет, – поднял голос в ответ Владимир Иосифович.

– Стоит ли думать, что мы под подозрением? – нахмурилась Аня.

– Понимай как хочешь, – директор хлопнул ладонью по стопке бумаг, лежащих у него на столе, и поднялся со стула. – Я ясно сказал, какую популярность вы имеете в моей школе. И я бы не хотел, чтобы ученики подумали, что вы как-то причастны к этим… исчезновениям.

– Никто и не подумает, – Аня смотрела на директора с гримасой отвращения на лице. – Можете не волноваться.

– Я вас предупреждаю, – сказал Владимир Иосифович. – Не приближайтесь к родственникам пропавших, не трогайте места, где они пропали, и ни в коем, повторюсь – НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ не смейте дурить головы людям и утверждать, что чем-то можете им помочь. У родителей и так большое горе, а если вы еще полезете со своим шарлатанством… Вам ясно?

Аня гордо развернулась и вышла из кабинета, пробурчав под нос.

– Ясно, как божий день.

Глава 5. Дело номер 11А

– Отойди, хиляк!

Юру отбросило мощным толчком в плечо. Он стукнулся о железный шкафчик лбом и раздраженно потер место ушиба. Однако сделать ничего не мог. Мимо него в одних трусах протопал Антон, с презрением покосившись через плечо. Ноги на мокром полу скользили и Юра Конских никак не мог ответить плечистому однокласснику тем же. Он пробормотал вслед пару ругательств и потянулся в шкаф за пакетом с умывальными принадлежностями.

Урок плавания, всегда стоявший по непонятной причине первым по расписанию, у 11А закончился, и мужская половина коллектива собиралась в школу. Антон Мартыненко забрал свой шампунь и последним направился в душевую кабину. Все остальные уже закончили мыться и желали поскорее выбраться в раздевалку, чтобы одеться и пойти домой. Все, кроме юного физика Стаса, который обреченно рылся в мусорном ведре в углу комнаты. Кто-то каждое занятие выбрасывал туда его очки, и Рябову приходилось искать их среди не самых приятных вещей. Он был бы рад брать их с собой на урок, однако не позволял преподаватель.

На урок пришли все кроме Асхата Зарипова, который, как обычно, отпросился из-за болезни. С восьмого класса он был в бассейне всего раза два, один из которых не взял с собой купальную шапочку. Главный актер театра и кино 11А-класса Павел Бобровский отсутствовал уже больше недели. Вестей от него никаких не было и на главном городском сайте Зареченска по-прежнему висела его фотография, просящая каждого посетителя обратить внимание на пропавшего мальчика семнадцати лет.

Рядом со шкафчиком Антона расчесывал длинные волосы Витя Ончук. Он бассейн обожал и готов был плавать туда-сюда и особенно прыгать с вышки бесчисленное количество раз. В отличие от него, спортсмен Игорь больше любил бег и футбол, поэтому выпрыгивал из бассейна быстрее всех, одевался и исчезал.

Саша Антонов уже натянул джинсы и заправлял рубашку. Рядом с ним лежал телефон, на громкой связи которого был слышен хохот его друга из десятого класса. Вдвоем они составляли школьную команду КВН «Боб и брюнетка». Кто из них был Бобом, а кто брюнеткой доподлинно не известно, сами они тайну открывать не спешили.

– Эй, очкарик! В четверг контрольная, ты не забыл, что садишься на мой вариант? – Антон промаршировал мимо Стаса. Тот обнаружил, наконец, свои очки и теперь смотрел сквозь них на лампы. Они были заляпаны шампунем, который стекал с дужек зеленой массой. – Фу, ну и гадость! Наверное, хреново быть тобой.

Антон зашел в душ, напевая что-то под нос. Постепенно все вышли из раздевалки. Сюда заглянула один раз уборщица, цокнув языком. Даже Стас вытер свои очки, надел рубашку, и вышел на лестницу. Мартыненко неспешно смывал с себя шампунь.

Он пока не замечал, что температура воды начала повышаться. Сначала ненамного, на пару градусов. Потом стала существенно жечь плечи. По углам душевой комнаты стал скапливаться пар и подниматься вверх. Антон покрутил ручку с синей клепкой, но вода холоднее не стала. Хмыкнув, он продолжить смывать пену, надеясь выйти быстрее, чем свариться в крутом кипятке.

Душевую окончательно заволокло паром и сквозь него даже свет проникал еле-еле. Внезапно дверь раздевалки приоткрылась и в проеме показались чьи-то очки с толстенными линзами.

Стас оглядел раздевалку. Из дверного проема душевой ползли клубы пара. Стас прошел в дверь, оглядел шкафчики и подкрался к душу. Шкафчик Антона был приоткрыт, на створке висели брюки. Сквозь белую пелену ничего не было видно, лишь шумела вода. Стас схватил их, быстро подошел к урне и швырнул брюки одноклассника туда. Стас собрался двинуться обратно, как что-то привлекло его взгляд. Через пар проглядывали темные очертания человеческой фигуры, и Рябов догадался, что это его одноклассник. Однако очертания эти менялись, становились изогнутыми, словно горячий пар искажал их. Человеческая тень превращалась в подобие черного дыма. Начинающий физик замер, не в силах пошевелиться. Тень Антона разрослась на всю душевую и белый водяной пар, казалось, вступил в борьбу с черным дымом. Они не смешивались друг в друге, вопреки всем законам физики, оставаясь независимыми субстанциями.

Дыма стало меньше, пар заполнял собой все пространство душевой комнаты, Стас чувствовал огромную температуру, обжигавшую его лицо, хотя он стоял в двух метрах от открытой двери в душевую. Вода там почти кипела, сливаясь в водосток. Пахло разогретым металлом и резиной. И тогда мальчик услышал шепот. Он плыл по воздуху словно клубы пара, закатываясь в уши, обжигая перепонки. Смысл слов был непонятен. Слов не было. Вместо этого в голове Стаса поселился дикий страх, от которого поднялись волосы на голове, а глаза расширились, и без того огромные за линзами очков.

Мальчик сорвался с места и выбежал из раздевалки, перепрыгивая через ступени, минул лестницу и выбежал наружу. Вдохнув стылый апрельский воздух, он закашлялся так сильно, что лицо покраснело, полились слезы, а очки упали на асфальт. Когда приступ кашля прошел, здравый рассудок вернулся к школьнику. Стас посмотрел на здание бассейна и зашагал в сторону остановки, откуда отходил автобус в школу. Почему-то он знал, что Антона на уроках не будет.

* * *

На втором уроке Антон не появился. Не было его и на географии.

– Кто сделал домашку? – кричал Саша, с отчаянием в голосе. Вечерние репетиции клуба не давали ему нормально заниматься, из-за него он постоянно получал выговоры и двойки карандашом в журнал; обещал исправить и всякий раз снова посвящал вечера репетициям. Как результат – у довольно умного парня пятерок в аттестате водилось не густо.

– Уже поздно. Там пересказ задавали, – ответила ему Аня Совина и покачала головой. – Когда же ты возьмешься за учебу?

– После финальной игры. 16 мая – самый важный день!

– Через пару недель начнутся пробные экзамены. Тебе придется выбирать. С этими тестами шутки плохи.

– Всем сесть, – скомандовала Мария Николаевна, заходя в класс. Завуч оглядела 11А, недовольно буркнула себе под нос и, подойдя к столу, кинула на него коричневый потрепанный журнал с оценками. – Где Мартыненко?

– На первом уроке был, – отрапортовала Скопинцева, временно взявшая на себя обязанности старосты.

– А на втором что? Сплыл?

Рябов поежился на стуле. Глаз на учителя он не поднимал.

– Телефон не отвечает, – сказала Саша. – Может, ему стало плохо?

– Глупо устраивать плавание в самом начале учебного дня, – Мария Николаевна водила пальцем по строкам журнала, словно снайпер, намечающий жертву.

– Вы же завуч. Отменить плавание по утрам – в вашей компетенции, – тихо сказала Лиза. Учебник географии лежал перед ней закрытым, пока она копалась в телефоне. Завуч услышала.

– Самых умных прошу к доске. Комор, твой выход.

Лиза поморщилась: последнее время ее слишком часто вызывают отвечать. Вчера она даже не открывала учебник, весь вечер потратила, строив с Аней догадки, как же исчезают ее одноклассники. Девушка медленно встала и прошла мимо парт к доске. Скопинцева и Шапур хихикнули за спиной. Думая, что будет отвечать, Лиза повращала головой в поисках поддержки класса. Но все уткнулись в учебники, зная, что следующим может быть любой из них.

– Что ж, Лиза. Я вижу, что у доски ты куда менее разговорчива, чем за партой. И правда, ведь у тебя в телефоне открыта явно не страница учебника экономической географии, – сказала Мария Николаевна, ухмыляясь. – Не буду тебя сильно нагружать, расскажи пожалуйста, что ты узнала из заданной главы об экономике нашей области?

– Так, ну во-первых, я узнала, что… у нас много заводов, – сказала Лиза.

– И, наверное, даже узнала каких? В каком городе находится криолитовый завод?

Лиза впервые услышала это слово. С первой парты Аня отрицательно машет головой. Что она имеет в виду?

– В Зареченске его нет.

– Я рада, что ты разбираешься в заводах родного города. Однако ж, где я могу найти этот завод, если мне срочно понадобится криолит?

– В Полевском! – ответил с места Юра.

– Ты, видимо, перепутал. Это Комор сейчас стоит у доски, а не ты, – съязвила завуч. – Однако ответ правильный. Хоть и не точный. Еще один криолитовый завод располагается в городе Кувандык. К сожалению, оба сейчас не функционируют. Так, а скажи-ка мне, Комор…

Договорить Марии Николаевне не дал стук в дверь. Она недовольно поднялась с места и подошла к двери. В класс протиснулся высокий мужчина в джинсах.

– Здравствуйте, могу я забрать у вас одного ученика? – спросил он.

Стас похолодел. Он осторожно взглянул на человека у дверей.

– А кто вы? – поинтересовалась завуч.

– Сержант Никита Кривцов. Нас вызвал ваш директор. Это касается пропажи учеников.

– Говорите тише, – попросила Мария Николаевна. – Вы понимаете, что сейчас урок и конец года? Это не подождет полчаса?

– К сожалению, нам надо опросить весь класс. Хочется начать скорее, – настойчиво ответил сержант. – Будьте добры, Лизу Комор.

Та удивленно выглянула из-за спины завуча.

– Что ж… – Мария Николаевна развела руками. – Иди. Двойка тебя подождет.

* * *

Директор выделил следователям каморку под лестницей, которую занимал психолог. Сам Алексей Федорович вынужденно переселился в учительскую, вместе с медицинскими картами нескольких учеников, которые решил перечитать, чтобы не терять времени зря.

– Итак, Лиза Егоровна Комор, семнадцать лет, рост метр шестьдесят семь, волосы светлые. Как поживаешь? Как папа?

– Рустам Олегыч, на здоровье не жалуемся, – девочка улыбнулась. Ей стало немного легче от того, что одного из них она немного знала, хоть и считала обоих болванами. Рустам частенько принимал заявления от встревоженных людей, чьи дети или родственники куда-то подевались, а через пару дней таинственным образом находились. Отзывая периодически такие заявления, он не мог не заинтересоваться, кто же находит всех этих восьмилетних мальчиков, шестнадцатилетних девочек? Он не поверил, когда ему рассказали о двух сестрах и об их способностях, пока не случилось одно дело. Ему было легче воспринимать их как экстрасенсов, способных находить пропажу, во Тьму он так и не смог поверить. И теперь, когда одиннадцатый класс начал уменьшаться в количестве, он взялся за это расследование.

– Лиза, расскажи пожалуйста о том вечере, когда вы с отцом и Павлом Бобровским посещали театр.

Она напрягла память и постаралась воспроизвести в своей голове события недельной давности. Лиза рассказала про спектакль, про то, что неожиданно обнаружила, что Паши нет на соседнем кресле, как пошла его искать, как зашла в мужской туалет, потому что показалось, что кто-то там спустил воду.

– Этот звук точно был похож на звук воды? – спросил второй следователь, Кривцов.

– Да, мне показалось, кто-то смыл воду в унитазе. Но в комнате никого не было, когда я зашла.

– Может, это было в женском туалете?

– Нет, женский напротив, я совершенно точно услышала звук со стороны мужского туалета.

– И когда ты вошла туда, там никого не оказалось? – спросил Рустам Олегович.

– Там было пусто, – кивнула Лиза.

– Никакого звука на самом деле не было?

– Я не уверена, что он был.

– Это точно все, что ты видела? Ничего больше? – спросил ее Никита Кривцов.

– Лиза, – Рустам понизил голос. – Ты наш единственный свидетель. Никого больше, кроме твоей сестры, рядом не было. Ты понимаешь, что на тебе лежит вся ответственность?

– Я Бобровского не крала.

– Я не говорю, что ты причастна. Я лишь прошу тебя рассказать все, что ты видела.

– Это все, – девушка пожала плечами.

Рустам Олегович наклонил голову влево, и пододвинул ближе своей портфель. Из него он извлек какой-то снимок и протянул ей. Лиза увидела кафельный пол туалета. А на нем лежала туфля Бобровского.

– Ничего не хочешь мне сказать? – спросил Рустам.

– Это чья-то обувь?

– И ты знаешь чья она. Потому что ты была там и видела ее. Это туфля твоего одноклассника, Лиза. Почему ты нам врешь? – строго спросил сержант Кривцов.

– Не надо на нее кричать, – попросил Рустам. – Лиз, ты же понимаешь, что для расследования важна каждая деталь. И ты упускаешь их. Почему ты не сказала про обувь?

Лиза замялась.

– Я не хотела верить, что он пропал именно там.

– То есть? – спросил Кривцов.

– Это же странно, правда? Парень уходит ничего не сказав, заходит в туалет, спускает воду и исчезает. А на полу – только лишь туфля. Окон там нет, из комнаты он не выходил.

– Ты не виновата, – сказал Рустам. – Расскажи всё, что видела. Ничего не утаивая.

– Больше я ничего не знаю. Я правда ничего не видела. И не понимаю, что с ним случилось.

– Выйди, пожалуйста, на минутку, – попросил Рустам своего напарника. Тот покачал головой, показывая свое недовольство, но удалился. Рустам пододвинул стул ближе и внимательно посмотрел в глаза девушки.

– Я знаю, что тебе приходилось нелегко. Вы с сестрой через многое прошли.

– Серьезно? – она усмехнулась. – Вы во всю эту чушь не верите.

– Нет, не верю. Но ты адекватная девочка и точно не врунья. Я знаю тебя почти четыре года и за это время ты многим людям помогла. Уж не знаю, как это у вас с сестрой получается и, думаю, не хочу, но вы делаете правильные вещи.

– Но вы этого не одобряете?

– Скажем, я считаю, что пропажами людей должны заниматься более компетентные органы, чем две школьницы.

– А если эти органы ничего не могут сделать?

– Никто не может сделать всего, – Рустам повернул голову к окну. – Но чувство, что тебе нужно спасать всех – опасное чувство. Потому что спасти всех нельзя.

– Я и не спасла Пашу. И Танька пропала.

– Ты думаешь, эти случаи связаны?

– Мы с сестрой думаем, что да. Вода, закрытые помещения, исчезновения без следа – это безусловно связано.

– И опять пахнет чем-то таинственным? – чуть улыбнулся Рустам.

– Будьте уверены, вы ничего не найдете. Аня считает, что мы столкнулись с чем-то совершенно особенным.

– Вы опять начинаете собственное расследование? – спросил полицейский. – Помните, что я говорил вам в прошлый раз – когда-нибудь вы попадете в беду. Ты даже представить себе не можешь, с чем приходится иногда сталкиваться.

– Это вы себе представить не можете, – Лиза повысила голос и взглянула Рустаму в глаза. – Не буду вам рассказывать подробности, мне хватило одного психиатрического освидетельствования, что вы мне устроили, но повторяю – вы ничего не найдете. А когда выбьетесь из сил, будет уже поздно.

Рустам, нахмурившись, шагал по кабинету психолога. Никита вернулся к ним вместе с Аней Комор.

– Морозова сказала, что вы были у нее дома. Зачем?

– Нас послала классная руководительница, навестить маму Тани.

– Врешь. Ольга Алексеевна посылала двух других учениц. А вы пришли к ней по своей воле. Вы что-то обнаружили? Аня?

Девушка молчала.

– Анна, я требую, чтобы ты рассказала мне, зачем вы ходили к матери Морозовой! – крикнул Рустам.

– Мы хотели оглядеть место пропажи, – спокойно сказала Аня.

– И что вы там увидели?

– Практически ничего.

– Никаких сверхъестественных догадок? – насмешливо спросил Рустам Олегович.

Аня посмотрела на него своими большими темными, как у мамы, глазами. Этот взгляд означал, что ты тупой придурок, которому лучше не лезть не в свое дело. Рустам его не знал.

– Вы заглядывали под ванну? – спросила Лиза за нее.

– Да, мы оглядели все, – сказал Николай. – Вы хотите сказать, что нашли больше, чем мы?

– Это зависит от того, что нашли вы, – сказала я.

– Вы тоже видели кровь?

– Рустам! – воскликнул Никита.

– Вам ничего не найти, – сказала Аня. – Никаких следов, никаких улик. Их и не может быть, ведь вы ищете людей, которые могли их похитить. А людей там не было.

– Тише будь, – шепнула Лиза. Она знала последствия таких разговоров – отец предостерегал их, чтобы дочери как можно меньше болтали о таких вещах. Тем более с полицией.

– Их отец окончательно задурил им головы, – махнул рукой следователь Кривцов. – Давно надо было привлечь его к ответственности. Девчонкам скоро в институт, а они в страшилки играют.

Аня молчала, стараясь не усложнять ситуацию. Допрос длился уже час, и она не хотела его продолжения в отделении.

– Значит так, – строго сказал Рустам. – Вы не приближаетесь к местам пропажи одноклассников. Вы не ведете собственное расследование. Вы не трогаете родителей Бобровского и Морозовой. А я позвоню вашему отцу и предупрежу, чтобы он ходил за вами попятам, пока вы вне школы.

– Как вам угодно, – сказала Лиза и встала со стула. – Разрешите вернуться к занятиям?

– Вы свободны, девочки, – ответил Рустам.

* * *

Перед дверью своего класса Лиза замешкалась, прислушиваясь. Внутри шло бурное обсуждение. Все старались высказать свои догадки, исходя из своей фантазии.

– Да кому они нужны! – морщилась Скопинцева. – Сбежали куда-нибудь на дачу, да сидят там.

– Вдвоем? – улыбнулась ее подруга Инна. – Может, не случайно они пропали одновременно?

Саша Антонов считал, что их украли.

– Увидите, скоро их родители получат требования о выкупе. Бобровский знаменитый режиссер, вот его сына бандиты и схватили.

– Ты хотя бы знаешь, когда последний раз у нас в городе кого-то похищали? – усмехался Витя Ончук. – Такое уже лет десять никто не делал.

– Бобровский ладно, у них хоть машина нормальная. А с Морозовой что взять? Они с матерью вдвоем живут в квартирке, ни ремонта нормального, ни автомобиля! – говорила Скопинцева. – Если они ее похитили, то уж точно не ради денег.

– Вполне возможно, это сексуальное рабство, – важно заметил Юра. – Каждый год огромное количество девушек пропадает из-за похищений на сексуальной почве. Возможно, она уже где-нибудь в Турции.

– Хотела бы я быть сейчас в Турции, на пляже, – размечталась Инна. – А с этим поступлением и экзаменами я, похоже, пропускаю это лето.

Лиза открыла дверь и зашла в класс.

– Юра сказал слово на букву «с»? Ты что, вчера отключил безопасный поиск в видеозаписях «Вконтакте»?

Все разом посмотрели на нее.

– Ну как? – спросила Аня.

– У них ничего нет, – ответила девочка. – Ни улик, ни подозрений. Можете не волноваться. Кстати, Игорь, ты следующий.

– Да это не мы должны волноваться, – сказала Саша. – Все знают, кто у нас больше всех на голову двинут. Вы тогда были рядом с Бобровским. Может, похитили Бобровского и подвергли его своим мерзким ритуалам?

– Не заткнешься, я «подвергну мерзкому ритуалу» тебя, – буркнула Лиза.

– Это у них пока нет подозрений, – заметил Витя. – Откуда мы знаем, что все говорят на допросе? Какие тайны выдают?

– Да тут каждый может донести на любого, – сказал Саша. – Когда тебя вызвали, ты что, не говорила, у кого из класса были плохие отношения с Морозовой и Бобром?

– Они про класс даже ничего не спрашивали! Их интересовало… другое…