Честное лисье слово

Фьор по инерции сделала два прыжка ему вслед, но тут же остановилась, сообразив, что лучше спасать ту добычу, которая ещё осталась, чем искать ветра в поле. Видя, что друг и брат её поглощены дракой с напавшим на них Булло, Фьор быстро собрала оставшуюся рыбу, нанизала её на леску и опустила под воду, в лунку, сделав на оставшемся конце лески петельку, которую надела на вбитый кем-то из рыбаков колышек у края лунки.

«Ну вот, теперь наш улов надёжно спрятан, и его не так-то легко утащить», – удовлетворённо подумала Фьор.

Она уже собиралась было отважно броситься в драку, на помощь своим, но перед тем оглянулась – не видел ли кто, как она прятала рыбу, и вдруг… Фьор видела, как росшее у самого берега огромное дерево медленно-медленно наклоняется и затем всё быстрее падает в сторону озера.

Это дерево давно грозило упасть – большая часть оголённых его корней висела в воздухе, над водой. Лисята летом прыгали на них и раскачивались, как на качелях. И это было весело. А теперь – Перфидо подкопал корни, ещё остававшиеся в земле и удерживавшие этого гиганта в вертикальном положении. Может, он просто хотел побыстрее спрятать рыбу, чтобы успеть вернуться на лёд и украсть следующую. А может… Впрочем, сейчас это уже было не важно – по какой причине. Важно было другое.

От сильнейшего удара лёд треснул и трещина быстро побежала вперёд, отделяя льдину, на которой дрались лисята, от той, где стояла возле лунки Фьор.

Лиска громко закричала, и клубок дерущихся распался – они и сами уже почувствовали толчок под ногами от расколовшегося льда и теперь стояли, оторопело глядя на расширяющуюся полоску тёмной воды.

Первым опомнился Булло. Он стремглав бросился к краю льдины и мощным прыжком перепрыгнул трещину. Не останавливаясь, он ринулся к берегу мимо застывшей Фьор, рявкнув на бегу: «Беги, дура!». Добежал до рухнувшего дерева, по нему перебрался на сухую землю и исчез в лесу. Перфидо давно не было видно – наверное, он удрал, как только упало дерево.

Фьор в ужасном волнении смотрела на Ури и Фидо – что же они медлят?! Трещина ведь растёт с каждым мгновением – скоро они уже не смогут её перепрыгнуть!

– Ну, скорее же!.. – дрожа от нетерпения и страха, выкрикнула она. Голос изменил ей и сорвался.

Но лисята не двигались: Фидо тяжело опустился на лёд, а Ури стоял над нам, внимательно что-то рассматривая.

– Кажется, у него две лапы сломаны! – наконец, крикнул он сестре. В голосе его слышалось отчаяние.

Фидо с трудом поднял голову, оглянулся и слабо крикнул Фьор:

– Беги! Беги, пока не поздно… Не жди… – и уронил голову обратно.

Фьор стояла в оцепенении. Что делать?! Бежать, спасаться – как ей сказал Фидо, и даже хулиган Булло? А как же Ури и Фидо? Неужели им уже не спастись? Вода в озере ледяная, до берега так далеко… Даже если попробуют вплавь – шерсть намокнет, станет тяжёлой и потянет ко дну… А если у Фидо ещё и лапы сломаны, он точно утонет… Бедный, бедный Фидо!..

Лиска почувствовала, что из глаз её потекли слёзы. Она никакая не плакса, о нет! Никогда не была плаксой. Но сейчас…

Фьор оглянулась. Она-то легко могла добраться до берега – вон он… Добежать до дерева и по нему выбраться, как это сделал Булло. Но разве будет она ещё когда-нибудь в жизни счастлива, если на свете не будет больше брата и друга?! Нет! Без Ури и Фидо ничего не имеет смысла. Спасаться – так всем… И погибать – тоже…

Подумав так, Фьор вдруг успокоилась и подобралась. Должен, должен существовать какой-то выход!

– Фьор, ты меня слышишь? – донёсся до неё сквозь шум в ушах голос брата. Видимо, он не в первый раз окликал её. – Нам нужна большая крепкая доска… или дерево. Не маленькое.

– Дерево? – отозвалась Фиор, – Не маленькое? Но как я притащу его сюда? И я не смогу перекинуть его к вам – ваша льдина уже очень далеко.

– Не надо ничего тащить и перекидывать! – крикнул Ури. – Его надо столкнуть в воду и приплыть на нём сюда. Чтобы мы могли перевезти на берег Фидо.

Боже! Плыть верхом на дереве! Раньше такая мысль привела бы Фьор в ужас – ведь в такой ситуации обязательно вымокнешь! И хорошо ещё, если ты поплывёшь на дереве, а то ведь оно бывает, что и переворачивается… И тогда уж непонятно – кто на ком плывёт. Но это было раньше. Сейчас Фьор пришла в восторг от находчивости Ури. Наверное, это единственный путь к спасению. Конечно, скорее на поиски дерева!

– Бегу-у! – крикнула она, срываясь с места.

Но что это? Видимо, солнце сегодня принялось жарить не на шутку и решило срочно растопить весь озёрный лёд. Пока они переговаривались, её льдина тоже раскололась и теперь между островком Фьор и прибрежной льдиной чернела расширяющаяся полоса воды. Однако, времени на страхи не осталось. Нужно было срочно выбираться самой и спасать-спасать-спасать… Поэтому Фьор ловким прыжком перемахнула на соседнюю льдину, а потом – на ветвистую макушку упавшего гиганта, которая уже тоже полоскалась в воде, съехав с отплывающей льдины.

Эх, если б столкнуть его целиком в озеро! Это был бы целый линкор! На нём не пару лисят можно было бы эвакуировать, а всех, сколько их ни есть в лесу! Но, увы, такое не под силу одной маленькой лисичке. К тому же, даже если б дерево не лежало корнями на берегу, а плыло по воде – как можно было бы управлять такой махиной, чтоб оно плыло, куда надо тебе, а не туда, куда гонит его ветер и течение? Нет, придётся поискать что-то не столь великое.

Фьор металась по прибрежному лесу, но как назло, ничего сколько-нибудь подходящего не попадалось. Вот когда не надо – например, когда они с друзьями бегали наперегонки – всегда попадалось что-то на пути, что надо было перепрыгивать. Большие ветки и стволы упавших деревьев, не столь величественных, как сегодняшнее, валялись тут и там. А вот когда надо – ну просто хоть плачь!.. Фьор и впрямь была близка к тому, чтобы вновь расплакаться. Вот же ствол! И он очень даже подошёл бы! Но… в одиночку она даже сдвинуть его с места не могла, не то, что докатить до реки…

В отчаянии Фиор вернулась к воде. Где же, где взять ей плавучий корабль, чтобы спасти тех, что были ей так дороги?! Зажмурив глаза, она представляла себе широкую доску, мерно качающуюся у самого берега – да-да, именно такая ей нужна! Сделала шаг, другой… споткнулась и шлёпнулась в воду.

Опять вымокла! Ну вот кто оставляет под ногами всякие доски, чтобы порядочной лисе и пройти было неловко!.. О-ой! Доска?!

Фьор лихорадочно ощупывала под водой то, обо что только что споткнулась. И это была… представьте! – затопленная лодка! Фьор ярко вспомнила, как когда-то мечтала, что найдёт лодочку, или плотик, чтобы поплыть по озеру к солнцу… Теперь ей ещё больше была нужна лодка, и совсем не для того, чтобы стать красоткой, а чтобы спасать!.. И глядите – вот она! Но позвольте, почему же она затопленная?! Неужели в днище у неё – дырка?

Подумав об этом, Фьор просто застонала от огорчения. Ой-ё-й! Так не должно быть! Надо скорее это проверить!

Не обращая внимания на то, что вымокла до самой кожи, она зашла в воду и попыталась выволочь лодку на берег. Куда там! Не подвинулась ни на сантиметр. Впору было вновь отчаяться… Но Фьор старалась, пыхтела, потом вновь влезла внутрь затопленной лодки. И тут ей под лапу что-то попалось – что-то лежало на дне. Фьор поднатужилась и вытащила здоровенный камень, который выбросила за борт. Потом ещё один… и ещё… И вдруг лодка, освобождённая от груза, дрогнула и всплыла – чуть-чуть поднялись над водой её борта. Но и этого было достаточно. Значит, она плавает!

Фьор начала лихорадочно выплёскивать из лодки воду – лапами и хвостом, чем попало. Упорство – великая вещь! Вскоре Фьор получила подарок – в виде консервной банки, обнаружившейся под задней лавкой. С банкой дело пошло быстрее.

Лодка оставалась заполненной водой примерно на половину, когда рядом с бортом раздался всплеск и из-под воды показалась мокрая голова. Фьор замерла на минуту, но сообразив, что это не кто иной, как бобрёнок Боб, что живёт на озере тут неподалёку, продолжала свою работу.

– Смотрю, трудишься не покладая лап! – заговорил Боб. – Помощь нужна?

– Помощь нужна всегда, – пропыхтела Фьор, не останавливаясь. Она покосилась на бобрёнка и разочарованно отвернулась: он был существенно меньше самой Фьор и вряд ли от него можно было ожидать реальной подмоги.

– Посудину надо от воды освободить? – деловито осведомился Боб. – Отойди-ка… сейчас быстро дырку к дне прогрызу – сама уйдёт!

– Нет-нет! – испугалась Фьор. – Пожалуйста, не надо! Мне нужна целая лодка! Вон видишь – там, на льдине – мои друзья. У одного из них сломаны лапы… кажется… и мне нужно их переправить на берег… как можно скорее.

Бобрёнок прищурился, глядя против солнца на далёкую льдину, где тёмными точками виднелись лисята.

– Да-а… Попали в переплёт… – по-взрослому протянул он. – Ты всё ж отойди. Я с водой лучше справлюсь – это ж моя стихия.

Фьор нехотя вылезла из лодки, недоверчиво поглядывая на Боба, а тот мигом туда влез и р-раз! – своим плоским хвостом пустил такую волну, перехлестнувшую через борт, что лодка так и заходила ходуном.

Да уж… Фьор даже с банкой не сделала бы и половины работы за то время, за какое с нею справился шустрый бобрёнок. Ему явно в удовольствие были игры с водой (в отличие от Фьор). Вскоре абсолютно мокрая, но свободная от воды лодка покачивалась у берега.

– А теперь поплыли! – азартно воскликнул Боб.

Фьор влезла в лодку и взялась за весло, которое нашлось тут же, прикрученное к лавке. Лиска подумала, что бобрёнок собрался плыть с нею в лодке, но она ошиблась. Тот ловко выпрыгнул за борт и нырнул под воду. И тут же Фьор ощутила энергичный толчок в днище, отогнавший их судёнышко от берега.

Так они и продвигались: Фьор правила веслом, а Боб толкал снизу. Льдин теперь было множество – лёд раскалывался на глазах. Проплывая мимо одной из них, Фьор вдруг заметила знакомый колышек. Теперь он торчал совсем близко от края льдины. Искушение было велико, и Фьор застучала в днище лодки, вызывая Боба. Тот вынырнул сразу и появился над бортом, вопросительно глядя на лиску:

– Что, не туда плывём?

– Плывём, куда надо – всё правильно… Только можешь на минутку придержать лодку возле этой льдины? Мне выйти надо… Я быстро!

Бобрёнок фыркнул:

– Ну, нашла время! Могла бы прям из лодки… Я не смотрю…

Фьор смутилась:

– Да я не… не поэтому… я сейчас… – и проворно выскочила на лёд.

Ей хватило минуты – нет, даже двадцати секунд – чтобы вытащить леску с наловленной рыбой, забросить её в лодку и плюхнуться туда самой. Было самое время отчаливать – от лёгкого толчка льдина за нею раскололась и осколки разошлась в разные стороны.

Боб неодобрительно покачал головой:

– Рисковая ты!.. Могла уже под воду уйти! Да и друзья твои… успеем ли?

Фьор в ужасе посмотрела на льдину, где маячили Ури и Фидо. А вдруг она тоже вот так – возьмёт и расколется?! Ну как она могла задерживаться, даже ради добычи?! Фьор в сердцах пнула связку с рыбой и та улетела на корму, под лавку.

Льдина и вправду уже сильно уменьшилась в размерах – обкололась по краям, но пока держалась.

– Боб, миленький, можешь чуть посильнее толкать? Чтоб скорее… – взмолилась Фьор.

Бобрёнок проворчал что-то, исчезая под водой, и толчки возобновились с удвоенной силой. Боб старался вовсю, и Фьор гребла изо всей мочи, бормоча, как заклинания:

– Солнышко, подожди! Не топи нашу льдину!.. Солнышко, подожди…

Но солнышко подождать не могло. Оно светило, как умело. Пришла пора льду растаять – и он таял. На глазах.

Казалось, время тянется и тянется, а они всё плывут и плывут… И вот – ура! – лодка ткнулась в ту льдину, на середине которой скорчились двое лисят.

Они не шевелились, и это, по-видимому, спасло их. Однако, от толчка лодки чуть было не случилось беды: напитанный водой ноздреватый лёд стал крошиться, льдина, совсем уже небольшая, накренилась, грозя перевернуться и сбросить несчастных в воду. И если Ури мог бы ещё как-то выплыть и забраться в лодку, то для Фидо это была верная смерть – с переломанными лапами не поплаваешь…

Вот как бывает: вот она помощь, подоспела – лодка приплыла, а как принять эту помощь – то есть, попасть в эту самую лодку – непонятно. Подойти к краю льдины – так либо истончившийся лёд поломается, либо вся льдина перевернётся. Вот и смотрели лисята друг на друга: двое со льдины – застыв в тоске отчаяния, а единственная в лодке – с ужасом и растерянностью.

И тут бобрёнок Боб проявил смекалку. Вынырнув у края злополучной льдины, он закричал:

– Ну, что вы тут, совсем приморозились? Или наоборот – солнце мозги растопило? Глядите, ваша льдина скоро растает!

Это лисята понимали и без бобровой подсказки, но только что они могли предпринять?

– Зря, что ль, мы к вам столько плыли? – продолжал разоряться Боб. – А ну, лиска, давай весло – клади его рукояткой на борт, а лопастью – к этим замороженным.

Фьор два раза повторять было не надо. Она быстро и аккуратно положила весло, как сказал бобрёнок. А тот продолжал раздавать команды:

– А ты, который на ногах, клади прибитого на весло! Во-от так… сам пока там стой. Эй, прибитый, проснись! Прояви хоть каплю воли к жизни – держись за весло!

Теперь, лиска, тяни весло к себе… и поворачивай… да осторожненько… а я подсоблю, – он из воды помог Фьор повернуть весло на девяносто градусов, так что лопасть зависла вдоль борта.

Державшийся за весло Фидо разжал лапы и со стоном соскользнул в лодку.

– Эй, тебя тоже так прокатить? – крикнул Боб, обращаясь к Ури. – Или сам по веслу пробежишься?

– Я сам, – буркнул Ури, сжав зубы. Всё-таки обидно, когда тобой командует такой малыш, да ещё на глазах у младшей сестры! А делать было нечего – приходилось подчиняться.

Фьор снова аккуратно положила весло на льдину, и Ури, балансируя, довольно ловко перебрался по нему в лодку. На последних шагах он не удержался, чтобы не пофасонить: оттолкнулся от весла и совершил красивый прыжок прямо через голову Фьор.

От прыжка Ури качнуло лодку, и качнуло весло – вниз-вверх-вниз, и оно хлопнуло по оставленной льдине. Этого несильного хлопка оказалось достаточно, чтобы льдина развалилась окончательно, на две части. Но это было уже не страшно – все лисята сидели в лодке.

– Ишь, гляди-ко, шустрить начал, – неодобрительно проворчал Боб, скрываясь под водой.

Обратно плыли неспешно, гребли вполсилы, и бобрёнок подталкивал лодку как бы больше для развлечения, чем для серьёзной помощи, изредка выныривая у борта.

– Этот, который шустрый, пусть погребёт, а ты отдохни, – говорил он Фьор, когда та, щадя измученного брата, брала у того весло.

– Понимаешь, на нас напали, пришлось драться, – объясняла лиска бобрёнку. Раньше-то поговорить у них и времени не было.

– Вот как? – удивился тот. – Это кто же? Не тот ли паршивец, что нашу осину сегодня в озеро уронил? Да не туда, куда нужно было! Вот папаша наш ругался-то…

– Он, он… – покивала Фьор. – Его Перфидо зовут. И с ним ещё один, Булло… Так вот, нам всем туго пришлось, а Фидо – хуже всех.

Она грустно вздохнула, взглянув на распростёртого на дне лодки друга. Боб тоже взглянул на него через борт.

– Сейчас доплывём – надо дядюшку-енота позвать, – рассудительно заметил он. – Если перелом, надо обязательно лапу к палке приматывать, чтоб лучше срослось и не мешало потом. Дядюшка-енот это ловко делает.

Ури обиженно молчал, не участвуя в разговоре. Ему не нравилось, что бобрёнок болтает только с Фьор, а на него обращает столько же внимания, сколько на случайного пассажира. Поэтому он счёл за лучшее прикинуться, что весь занят греблей, и до прочего ему нет никакого дела.

Добравшись до берега, Ури и Фьор вытащили лодку и перенесли Фидо на мягкий мох, нагретый солнцем. Тот улыбнулся друзьям, но видно было, что он очень страдает. На две левые лапы он не наступал – а значит, был абсолютно беспомощен.

Боб по прибытии попрощался с Фьор и тут же исчез, пообещав отыскать знакомого ему дядюшку-енота и прислать к ним.

Итак, трое лисят расположились на берегу. После всех перипетий и треволнений отдых им всем был просто необходим. Глядя на озеро с плавающими льдинами, Ури нараспев произнёс:

– Да-а… Вот так приключение… А так всё хорошо начиналось…

– Это у кого как, – фыркнула Фьор.

– И рыба здорово ловилась, – поддержал приятеля Фидо и грустно вздохнул, – только нам она не досталась.

– Ой!.. – вдруг подскочила Фьор, и в глазах её зажглись лукавые огоньки.

– Кто же знал, что Перфидо до такого докатится! – Ури снова разозлился. – Привести с собой этого… этого… – он не находил слов от возмущения. – Сам-то побоялся с нами драться!.. Ну ничего… Попадётся он мне как-нибудь – я ему всё припомню!

– Коварный он, – кивнул Фидо. – Всё сам слопал! Даже приятелю своему ничего не оставил.

– Кроме драки с нами, – захохотал Ури, но тут же посерьёзнел. – Прости, тебе здорово досталось… Получается, что из-за меня…

– Да ну… Ты-то тут при чём, – слабо запротестовал раненый Фидо. – Этот Булло здоровый, как буйвол! Насел на меня всей тушей… И лапа неудачно подвернулась. А переднюю он прокусил…

– И мне плечо искусал, – подхватил Ури, – и сзади тоже…

Он принялся разглядывать свой хвост, словно прикидывал, сколько ран на нём появилось за эту схватку.

– Что может помочь раненым бойцам, чтобы они позабыли о своих увечьях? Может, немного рыбки на закуску? – сладким голосом пропела Фьор.

Брат укоризненно взглянул на неё.

– Издеваешься, да?

– Ха!.. Я сейчас… Кое-что вспомнила…

Лиска метнулась к лодке и через минуту вернулась, неся связку рыбы. Ури и Фидо смотрели на неё, потеряв дар речи. Первым очнулся Ури.

– Это… это как же у тебя вышло? – пробормотал он. – Я же видел краем глаза – Перфидо лопал так, что только хруст стоял.

– Лопал, – согласилась Фьор, – самую большую. Но только одну.

Брат открыл рот от изумления.

– Почему только одну? Он что, остальное нам оставил?!

– Ха!.. Ты что, плохо знаешь Перфидо? – насмешливо спросила Фьор.

– Хорошо… Потому и дивлюсь.

– Ну… просто его остановили.

– Ты?! – глаза Ури были такими удивлёнными, что Фьор рассмеялась.

– Видишь, твоя сестра тоже на что-то годится, – скромно заметила она. – Ты тоже настолько удивлён, что слова не можешь сказать? – повернулась она к Фидо.

Но тот покачал головой, не отрывая взгляда от Фьор.

– Нет… Я восхищён. Твоя шубка стала золотой от солнца… это так красиво!.. А в твоей ловкости и отваге я не сомневался никогда. Ты же сегодня спасла нас. Во всяком случае – меня, – уточнил он. – Ури, наверное, мог бы успеть сам спастись, если б не остался со мной. Вы – настоящие друзья…

Тут уж смутилась не только Фьор, но и Ури. Он кашлянул и сказал:

– Ладно, что уж там…

Потом вновь повернулся к сестре – видно, какая-то мысль не давала ему покоя.

– Неужели ты со связкой рыбы бежала к берегу, и через трещины прыгала? Я что-то этого не видел…

– Ну, конечно нет, – отмахнулась та. – Рыбу я – на леску, и в прорубь спрятала. Как только Перфидо удрал. А когда за вами плыли, на лодке уже, выскочила на льдину и забрала улов.

– Вот это да-а… – протянул Ури. Глаза его сверкали, и в них появилось что-то новое… новое для Фьор. Это была гордость – за сестру.

А Фидо ничего не сказал. Он только смотрел. Но как!..

И лиска опять засмущалась.

– Давайте-ка съедим скорее эту рыбу, пока опять кто-нибудь не явился, – бодро предложила она. – Смотрите – у нас осталось целых семь штук! Одна – здоровенная, она за две сойдёт. Или даже за три…

– Значит – кому-то большую, а остальным – по три маленьких, – деловито рассудил Ури. – Первой выбирает Фьор. Это, по сути, её добыча.

Но Фьор не успела ничего ответить. Их одиночество вновь было нарушено.

– Добрый день… или уже добрый вечер… для кого он добрый, – раздался ворчливый голос. И к лисятам подошёл дядюшка-енот.

Он окинул их внимательным взглядом, и взгляд его задержался на Фидо.

– Вот он, как понимаю, пострадавший, – заметил он. – Или ещё кто есть?

– Нет-нет, только он, – поспешно ответил Ури. – С лапами что-то не то.

Дядюшка-енот склонился над распростёртым Фидо, изучая его заднюю лапу, которая торчала в каком-то неправильном направлении.

– Так-так… – проворчал он. – Подрался, озорник?

– Я не виноват, – простонал Фидо.

– На нас напали… – опять принялась объяснять Фьор. Но дядюшка-енот остановил её.

– Знаю-знаю… Боб мне рассказал. Посмотрим, что тут…

Он вертел лапу Фидо так и сяк, а потом вдруг как дёрнет её!

Фидо вскрикнул. А потом удивлённо завертел головой. Лапа больше не болела!

– Не болит? И хорошо, – удовлетворённо проговорил лесной доктор. – Хорошо, что вывих был, хоть и сильный, а не перелом. А то бы намучился. А передняя – ничего. Рана глубокая, но зарастёт. Ты подорожник прикладывай, и зализывай.

– Спасибо, дядюшка-енот, – слабым ещё голосом сказал Фидо.

– Подорожника пока нет, – заметила Фьор. – Хотя… надо посмотреть на холме. Там давно снег растаял.

– Посмотри-посмотри, – покивал доктор. – Ну, я пошёл.

– Подождите! – воскликнула Фьор. – Мы хотели… – она покосилась на остальных, – угостить вас рыбкой. Вот – берите самую большую.

Ури же сказал, что это её добыча. Значит, она имеет полное право проявить щедрость к тому, кто так здорово помог её другу!

Но дядюшке-еноту большая рыба почему-то не понравилась. Он наклонился, разглядывая улов, понюхал его и покачал головой.

– Если вы такие щедрые, я возьму одну самую маленькую рыбку – вот эту. А большую есть никому не советую. Это осман. Ядовитый он. Живот болеть будет, если и не похуже чего…

– А остальные – не ядовитые?.. – ошарашенно прошептала Фьор.

– Остальные – нет, – успокоил её дядюшка-енот. – Ешьте без опасений. А ту – запомните навсегда и не трогайте.

Енот ушёл. Лисята быстро поделили мелких рыбёшек и устроили, наконец, долгожданный пир. Фьор досталось две рыбки, а Фидо и Ури – по полторы. Так настояли лисята-мальчики. Фьор недолго возражала. Она так устала за этот день, что сейчас аппетит у неё проснулся – ого-го! После еды она сказала:

– Надо закопать эту ядовитую рыбу, чтобы никто её не съел… случайно. Эх, жаль… Зря мы её поймали. Всё равно есть нельзя…

Ури кивнул. Встал и отнёс несчастливую рыбу к корням упавшего сегодня дерева. Там и зарыл. Когда он вернулся, Фьор задумчиво произнесла:

– Я вот думаю… Та большая рыба, что съел Перфидо… Похоже, она тоже… того… Осман.

Лисята переглянулись.

– Ну, я не завидую Перфидо, если так, – заметил Ури. – Не надо было жадничать. Так ему и надо.

– А если разобраться, выходит – он нас спас, – возразил Фидо, – не дал отравиться…

– А взял это на себя, – закончил Ури. – Но маяться животом ему придётся-таки. За разбой.

Фьор кивнула. Потом посмотрела вдаль, на солнышко, которое заметно склонялось к лесу на той стороне озера, на плавающие льдины, посверкивающие в его лучах, и сказала:

– Я бы хотела вас кое о чём попросить…

– Всё, что угодно!.. – с готовностью ответили Ури и Фидо.

– Я вас прошу… – медленно и серьёзно начала лиска, – никогда-никогда-никогда!.. Слышите? Никогда больше не ходить на весенний лёд!

Лисята-мальчики переглянулись. Казалось, Ури хотел что-то возразить, но пробурчал только:

– Там посмотрим…

– Нет! – воскликнула сестра. – Ты же уже сказал: «Что угодно»… Так что клянись мне…

– Не будем больше ходить, – пообещал Фидо за двоих. А Ури, хоть и нехотя, но согласился:

– Честное лисье слово!