Читать книгу: «М», страница 2

7

«… Бесконечность мышления…

Представь себе, как мы малы, если расстояние от одной планеты до другой составляет иногда несколько сотен световых лет. А тебе для того, чтобы пройти несколько сотен метров, требуется ощутимое время! Поэтому физический материальный мир не столь важен. Но Вселенная и Бог уделяют нам равное внимание со всеми. Почему? Потому что у нас есть душа! И вот для неё любые расстояния – не преграда. И некоторые мыслят, как тела, а другие – как души. Я предпочитаю мыслить масштабнее.»¹²

Узость нашего мышления не даёт возможности полноценного общения с Вселенной/Богом. Как только у ребёнка появляется вопрос «А зачем?», мы объясняем ему: ты будешь ходить в детский сад, чтобы подготовиться к первому классу, чтобы хорошо учиться в школе, чтобы поступить в институт, чтобы получить высшее образование, чтобы устроиться на хорошую работу, чтобы получать большую зарплату, чтобы ты мог всё купить. И вот в чём беда: вопрос бесконечный, потому что детские души ближе к Вселенной, а ответов больше нет.

И когда малыш вырастает, и у него, плюс – минус, происходит всё то, о чём ему говорили родители, он думает, что его цель (хорошо, если не мечта) – это крутая машина, большой дом, всевозможные гаджеты и т. п. Постепенно покупая всё это, то есть достигая своих целей, он вроде бы должен становиться счастливее, но… Этого не происходит. Счастлив его мозг, его тело испытывает комфорт, и это немаловажно, но душа тоскует, она в забвении. Сосредоточившись только на материальных «земных» потребностях, люди часто забывают подумать о том, чего желает душа. И в сотый (не последний) раз повторяя, что душа – Бог/Вселенная, я говорю о её космических запросах: она нуждается в любви, добре, красоте, сложных красках, сострадании, – причём, всё это нужно ей в, так скажем, подвижном виде, то есть она хочет не только принимать, но и отдавать. Поэтому очень важно ставить перед собой Вселенские, на первый взгляд, совершенно недостижимые цели, и шаг за шагом (спокойным, продуманным, но твёрдым и уверенным) идти к ним.

Допустим, человек работает водителем трамвая. Если он будет думать только о получении материальных благ от своей деятельности, вряд ли она ему будет нравиться, что, естественно, не сделает его счастливее. А если он будет осознавать свою миссию: передвижение людей – перемещение душ в пространстве, отчего, по воле людей или высших сил, происходят встречи, расставания, опоздания, спасения, смешные и грустные истории и много всего интересного, – то профессия станет любимой, и отношение к ней будет бережным и ответственным, и тогда это заметят все. Таким образом, отношения людей улучшатся, и положительная энергия даст то самое ощущение счастья. Именно поэтому важно в любом деле осознавать свою главную роль и мечтать в космических масштабах.

Глава 3. Эфемерное

0

Это, наверное, самая тонкая, скользкая, в чём-то даже «на грани», тема, но для людей важная, а, значит, и во Вселенной она имеет место быть. В данной главе мы рассмотрим понятия, которые не могут иметь чётких определений, потому что они – сложно уловимые. Очень трудно объяснить общую суть вопроса. Все «вещи», присутствующие в этой главе, и понимаются, и чувствуются по-разному для всех людей, и для каждого человека в настоящий момент времени или только при определённых условиях. Эти понятия не имеют чётко очерченных границ, они перетекают из одного состояния в другое; сливаются с душами, поглощают их полностью или частями, а, может быть, наоборот, растворяются в них; связываются с другими понятиями; исчезают на время или навсегда, бесследно или оставляя неизгладимые впечатления.

Речь пойдёт о правде, справедливости, измене, страхе и сомнениях. Многие считают, что правда – это постоянно положительная величина, а измена – постоянно отрицательная. Я позволю себе напомнить, что книги для того и пишутся, чтобы взглянуть на вещи, если не по-другому, то хотя бы проникнуть в их суть глубже.

1

 
«Поверить?
 
 
Наконец мы узнали,
куда прошёл Царь наш.
На старую площадь трёх башен.
Там он будет учить.
Там он даст повеленья.
Скажет однажды. Дважды
наш Царь никогда не сказал.
…
Дальше нам не дойти.
Пришедшего первым
не знает никто.
Башня видна, но вдали.
Иногда кажется, будто звучит
Царское слово. Но нет,
слов Царя не услышать.
Это люди
передают их друг другу.
Женщина – воину.
Воин – вельможе.
Мне передаёт их
сапожник-сосед.
Верно ли слышит он их
от торговца, ставшего на
выступ крыльца?
Могу ли я им
поверить?»¹³
 

Правда – это то, во что мы искренне верим. Именно поэтому она – воплощение эфемерности. Так как все люди разные, а жизнь – это постоянные изменения, то и правда, мало того, что – у каждого своя, как бы банально это не звучало, но ещё и постоянно меняется. Люди вечно говорят об одной (имея в виду общую для всех) правде. А ведь она просто не может существовать.

Нам сложно понять, но даже у самого близкого и родного человека есть принципы, понятия, образы мыслей, которые отличаются от наших, и поэтому он видит мир по-другому, думает не так, как мы, и правда у него своя – не такая, как у нас. И если мы по-настоящему любим человека, то принимаем и его самого, и его правду, его реальность. Принимаем не потому, что согласны с ним во всём и не потому, что можем жить его чувствами и полностью понимать его душу, а потому что любим его всего, именно такого и не хотим ничего в нём менять, верим в то, что его правда тоже существует, и радуемся этому.

Хоть правда и истина являются синонимами, они, в каком-то отношении, диаметрально противоположны друг другу. Истина – это то, как было или есть на самом деле. Вот она-то одна единственная. Но люди не говорят о ней так часто, как о правде не потому, что путают эти два понятия, а потому что истина непостижима, и мы, действительно, каждый раз пытаемся привести свою правду к общему знаменателю. К сожалению или к счастью, но формулы правды не существует. Человек постоянно забывает об этом и пытается заставить других верить в свои идеалы. Отсюда возникают обиды, недопонимание, злость, ненависть, конфликты.

Получается, что правда – положительное понятие в каждом отдельном случае, и мы сами делаем её разрушающей, если пытаемся навязать другим людям. И даже если мы решаем просто рассказать другу (родному, близкому человеку) о чём-то, во что верим сами, из самых, как нам кажется, лучших побуждений, дабы, например, «открыть ему глаза», то, прежде надо задать себе вопрос: нужна ли ему моя правда? Потому что, пока мы ему не сказали, он живёт в своей реальности, своей собственной правдой, которая создаёт гармонию и устраивает его, а мы можем нарушить баланс в его душе. И да, возможно, он будет нам благодарен за этот поступок (потому что в нашем обществе принято: говорить правду – благородно, почётно), но от этой благодарности хорошо будет только нам (гордость за себя, повышение самооценки и все сопутствующие). А дорогой нам человек будет страдать, испытывать боль, переживать. Своей правдой мы можем испортить жизнь другому человеку в некоторых случаях. Об этом важно помнить.

2

 
«Справедливость трудна ли?
Ребёнок знает чувство справедливости лучше судьи.
Почему старики и дети могут только судить на Земле?
Смешон суд человеческий.
Законы заслонили входы.
Умейте судить под звёздами.
Умейте смерить расстояние закрытым глазом.
Найти свет закрытого зрения дано каждому.
Но лень, но неблагодарность, но темнота, но свирепость на ваших хребтах скачут.
Слепые путники, где же детская справедливость?
Отмойте грязь привычек.»¹⁴
 

Справедливость – категория из мира, где есть законы, судьи, те или иные конкретные точки зрения по любому вопросу. Почему же она включена в «Эфемерное»? Потому что справедливость равно пропорциональна правде. Она трудноуловима, так как каждый человек воспринимает её на свой лад: то, что кажется справедливым одному, для другого – явление неправильное и даже возмутительное в некоторых случаях.

В каком-то смысле справедливость – это равноценный обмен, и именно поэтому для каждого из нас данное понятие индивидуально. У всех нас разные ценности, неодинаковые приоритеты, то есть «стоимость» того или иного явления, поступка, мысли для каждого своя. Например, ребёнок загулялся и пришёл на час позже, чем обещал маме. Мама запретила ему в выходные идти в поход с друзьями. Для неё это справедливое наказание. Ребёнок примет это, как должное (с некоторым коэффициентом погрешности, разумеется), потому что будет считать себя виноватым. А вот для друзей ребёнка поступок окажется несправедливым, потому, как они не сделали ничего плохого, но при этом лишились общества друга, который мало того, что приятный собеседник, так ещё и спортсмен, который в походе мог бы нести большое количество вещей, а также единственный в компании, кто умеет играть на гитаре. Это если рассматривать ситуацию в самом узком смысле и не брать в расчёт течение времени, связанное с изменениями в жизни, людей, ставших заложниками обстоятельств, из-за которых главный герой истории остался дома (то есть, как вариант, сами собой отменились случайные встречи по дороге в поход), и других сопутствующих событий. И степень справедливости/несправедливости для каждого участника в различные временные моменты будет разная.

В более глобальном смысле, люди научились выводить «общее значение» справедливости с помощью морали и законов. Мораль, как средняя «цена» человеческих действий и мыслей, регулируется законами. Данная система априори не может быть хоть сколько-то приближенной к совершенству, так как в её создании задействован исключительно человеческий интеллект (багаж знаний и накопленный опыт). Кроме того, данная система, применяемая ко всем людям, является усреднённой только для большей, но всё же части человечества, что само собой исключает «тотальную» справедливость. Но самое главное качество, которого нет в этой системе, – жизнь; она основана не на любви. Получается, что отношения душ, как бы пафосно это не звучало, – высокие отношения, контролируются более низкой по уровню развития «организацией», а, значит, земная система справедливости априори является несправедливой.

Как правда связана с истиной, так же справедливость связана с нашей совестью. Комбинация различных моральных принципов и составляет понятие человеческой совести. В каждом конкретном случае она индивидуальна, поэтому можно подумать, что справедливости не существует вовсе, но это не так. Просто, когда мы, разбирая то или иное событие, опираемся только на нормы морали и законы (усреднённые категории), не учитывая при этом духовную сторону дела (наши глубинные чувства), то очень часто мы ошибаемся. То, что духовно ниже, не должно контролировать то, что духовно выше – это закон общей Вселенской/Божьей справедливости.

3

«Изменить себе», «изменить Родине», «изменить любимому человеку» – такие словосочетания мы слышим чуть ли не каждый день. Само слово «измена» носит отрицательную окраску, неприятный вкус, страшноватую форму. А вот слова «изменение», «перемены» абсолютно нейтральны – почему? Потому что это факты, которые либо уже свершились, либо ожидаются/не ожидаются, они могут быть чётко плохими или хорошими. А вот «измена» эфемерна, она неоднозначна и не всегда существует, даже если большинство её углядывает. Её, как и всё сложное, мало просто видеть, нужно уметь уловить. Важно, что последствия, к которым приводит измена, могут быть положительными, поучительными, счастливыми, впрочем, равно, как и губительными, и разрушительными.

Что такое «изменить любимому человеку» – переспать с другим/другой? Предлагаю углубиться в причины и обстоятельства. Ваня любит Машу, но переспал с Олей¹⁵. Если Ваня действительно любит Машу, и в их паре отсутствуют проблемы, которые они не могут решить, то переспать с Олей он может только в состоянии опьянения, то есть не отдавая себе полного отчёта в действиях, либо если он полюбил Олю тоже. С первым состоянием всё понятно, и тут вроде факт измены налицо, но дать точное название этому поступку может только Маша, потому что дальнейшая судьба их пары будет зависеть от её реакции на это событие. А вот со вторым состоянием несколько сложнее. И тут уже сам факт физической близости отодвигается в сторону по шкале важности, и на его место встаёт любовь. Ваня усилием воли (работа мозга) может заставить себя выбирать между Машей и Олей, и тогда он будет ущемлять себя в чувствах к одной из девушек, что очень похоже на измену самому себе. Либо он будет продолжать любить обеих и встречаться с ними, но тогда ему придётся постоянно выкручиваться из различных ситуаций, связанных с «треугольником», и тогда изменять он не будет никому, но врать придётся всем. И в том, и в другом случае как будто бы очевидно присутствие понятия «измена», но, в то же время, везде оно какое-то неполноценное, не 100-процентное и безапелляционное.

Если Ваня переспал с Олей, потому что больше не любит Машу, то это вообще не измена. Здесь как раз грядут перемены для всех троих: счастливые или нет – покажет время. Если Ваня «поёт» Маше, что любит её и жизни без неё не представляет, но думает совсем иначе, и в это время спит с Олей, то здесь речь идёт о предательстве. И таких вариантов различных «если…» великое множество, и любой из них – измена, а, если присмотреться, то вроде и нет. Это, в большинстве случаев, переломные моменты и, если в них замешано настоящее чувство, которое дарит нам Вселенная/Бог, то нужно хорошенько присмотреться и постараться понять, для чего.

«Изменить Родине» чаще всего значит предать её. А ведь «измена» и «предательство», хоть и синонимы, всё же не идентичны. Если мы любим, то не можем ничего с этим поделать, мы душами связаны. Даже если придётся делать страшный выбор между несколькими любимыми, то те, которых мы не выберем, всё равно останутся любимыми, а, значит, измена будет только внешней. Даже намеренное совершение злодеяния по отношению к чему-то или кому-то, что/кого мы любим, с целью получения собственной выгоды, – это значит, выбрать любовь к себе. И этот выбор болезненный, гнетущий и может быть только вынужденным. А если мы пользуемся всеми благами от того, кто нас любит, но при этом не испытываем взаимных чувств и с лёгкой душой совершаем зло ему в ответ, то это чистой воды предательство, и оно не эфемерно.

4

«Есть люди, которым доступно знание о будущем. Они не боятся.¹⁶»

Страх – очень сложное понятие. Мы боимся высоты, темноты, пауков, грозы. Все эти фобии – определённые физические состояния нашего тела, наших органов, нашего мозга. Они приводят к «заморозке» (полной или частичной) всех систем, импульсов, токов, связанных с общением, но обостряют наши ощущения себя, чувство своей души. Именно для этого нам нужен страх. Во время боязни мы можем отыскать в себе ресурсы, возможности (новые, до этого не испытываемые нами) для борьбы со злом, как мы думаем, но, на самом деле, – для решения важных внутренних, подсознательных вопросов, которые нас мучают.

Ведь чего мы боимся по сути? Боли и неизвестности. Боль, в 100 % случаев, можно перетерпеть, а, если нет, тогда человек умирает; смерть – неизвестность. Если задуматься, то бояться неизвестности – странно. Мы пытаемся заглянуть в будущее, которое наверняка не может быть нам известно, и предполагаем, каким образом будут развиваться события. Вариантов, естественно, возникает великое множество. Некоторые из них кажутся нам плохими сами по себе, другие могут привести к нехорошим последствиям. Конечно, есть вероятность и положительного исхода, но она небольшая. Мы не признаём, что наш мозг абсолютно бессилен в том, чтобы разобраться в планах Бога/Вселенной (если они [планы] вообще существуют, как таковые), наша общая завышенная самооценка не даёт нам объективно посмотреть на отношение возможностей разума человека и Высшего.

Страх эфемерен по своей сути. Мы боимся того, чего не знаем (и боли мы тоже боимся в будущем времени, только предполагая (хотя иногда и верно), как это будет), и всё это выдумывает наш мозг. Я совершенно не хочу умалить значения его работы – без неё человек не существует, – но хочу спросить, не лучше ли потратить наше земное время на осознание чего-то действительно важного и значимого, чем строить бесполезные догадки о том, как будет?

5

Сомнение – антипод уверенности, а всё, что стоит на противоположных сторонах каких-либо осей, имеет общие черты и по сути своей едины. И то, и другое, эфемерно. Будучи уверенным в своей правоте, мы берём в расчёт только 100 % собственного мнения «в колпаке», то есть не в контексте множества мыслей других людей, что единственно существует в реальности. Человек – существо социальное, следовательно, истина не может состоять из мнения одного. Но не только в этом состоит трудность определения человеческой уверенности. Мы всегда можем сказать, что в чём-то действительно уверены, только в конкретный момент времени. Стоит нам капельку поразмышлять на ту же самую тему вновь, как уверенность сразу же исчезает, и появляются сомнения. Они, кажется, присутствуют всегда, и, являясь антонимом уверенности, логично было бы утверждать, что не эфемерны. Несмотря на свою ясность, что само по себе составляет парадокс в данном контексте, сомнения – категория трудноуловимая. Каждый раз, когда нам кажется, что мы сомневаемся, происходит вот что: перед нами стоит задача – сделать правильный выбор из нескольких, на первый взгляд, равноценных, точек зрения. Душа точно «знает», что нам ближе, а мозг пытается учесть все обстоятельства, оценить текущую ситуацию и выбрать наиболее приемлемый вариант, исходя из логики. Так как мозг нам «понять» легче (всеми земными чувствами, такими как зрение, слух, обоняние, управляет мозг), то мы часто с ним соглашаемся. И если душа и мозг выбирают разные варианты, то появляются вторичные сомнения – вроде сделали правильный выбор, всё верно оценили, но кажется, что пошли против себя. И процесс начинается заново: уверенность на н-ное время заменяет сомнения, и потом наоборот. Вот таков, на мой взгляд, простой механизм этих двух противоположных, но одинаково эфемерных, понятий, которые вкупе образуют одну стабильную категорию относительной адекватности.

Глава 4. Ста¹⁷

0

Если говорить об этимологии «ста», то существует несколько версий о значении данного слова (или части слова): это и усиление, то есть акцент, задержка внимания слушателя или читателя, и часть слова «стать», то есть «быть». Есть также предположение, что частица «ста» означает «стой!» или даже происходит от «съ та», похожего по значению на «пока» или «до сих пор»… Но не будем вдаваться глубже в науку, это не имеет особого для нас значения, так как уже ясно, что название главы говорит о чём-то относительно постоянном, о норме.

Для человека норма – это что-то неизменяемое в течение определённого времени, либо изменяемое постепенно и иногда почти незаметно. Для Вселенной/Бога любой уровень человеческой нормы – норма, потому что у каждой души своя зона комфорта. В системе Вселенной помещаются все эти «от и до», но человеческое общество пока не в силах объять и принять нормы каждого, как одинаково возможные, поэтому в своей системе, мы берём среднее значение, равного которому может не существовать вовсе. Просто большинство людей считают своей нормой приблизительно похожее на усреднённое значение.

Опять же, очевидно несовершенство этой системы в корне: она идёт не от людей, а создаётся, как применимая к ним. И в данном случае получается так, что она, учитывая всех, не учитывает никого. Как уже было сказано, система, созданная человеком, не живая, она основана исключительно на логике и её элементы не связаны любовью. Но каждый из нас – живой, наши души – Вселенные, насквозь пропитанные чувствами, поэтому, соблюдая нормы человечества (нам нужно уметь правильно реагировать на общую реальность), мы всё равно, так или иначе, выходим за границы «принятого в обществе», как минимум, в своём сознании. Поэтому мы периодически бываем неадекватны, нарушаем правила и законы, не соблюдаем морали и меняем или бросаем привычки.

1

Адекватное (от лат. adaequatus – приравненный, равный), соответствующее, верное, точное; в теории познания – верное воспроизведение в мышлении связей и отношений объективного мира¹⁸

Адекватность, относительно нашей темы, – это и есть то самое личное свойство каждого человека, которое он должен иметь для нормального существования в обществе. Её можно легко представить в виде обычной линейной схемы: существует некая прямая, на которой находятся два отрезка: AB – это усреднённая норма человеческой системы, CD – это личные нормы человека. Если эти отрезки пересекаются на каком-то расстоянии, то образуется отрезок CB или AD, который и является адекватностью, и, чем этот отрезок длиннее, тем адекватнее человек.

Для Вселенной/Бога вряд ли нужно это понятие, так как их норма на этой схеме – это та самая бесконечная прямая, которая включает в себя и нормы каждого человека, и нормы всего нашего общества. Но существует и обратная связь. Все действия и явления Вселенной/Бога абсолютно адекватны любой душе. Мы не всегда можем уловить и понять их значение, оценить и проанализировать их, но они всегда равны нормам нашего сознания. Так происходит потому, что мы действуем через осознание прошлого, и от недостатка веры не пользуемся в полной мере способностями видеть настоящее издалека и понимать будущее. Всё от Вселенной/Бога идёт к нам через любовь, а у неё нет границ, поэтому есть полное принятие, а, значит, абсолютная адекватность. Следовательно, обратного состояния не существует, и отпадает потребность в данном понятии.

В человеческой системе все нормы конечны, потому их рамки не могут вместить всю безграничность любви, добра, красоты и т. д., так же, как и отдельно взятый человеческий ум. Поэтому нам приходится пользоваться понятием адекватности, как коэффициентом отношения норм каждого отдельного человека к нормам общества в целом.

2

Правила и законы существуют и в системе Вселенной, и в человеческом мире. Законы Вселенной не нарушаемы в принципе: их нельзя обойти, нельзя не знать, нельзя преступить. Они обладают абсолютной силой, и каждая душа соблюдает их безоговорочно и чётко. За каждое «преступление» во Вселенной даётся абсолютно справедливое «наказание». Некоторые называют это кармой, иные – божественным провидением или как-то ещё, названия не важны. По сути, это не является привычным для нас возмездием – ответом с элементами мести. Во Вселенной все события связаны между собой так же, как и души, поэтому любое действие – это реакция на ранее совершённое. Каждая душа осуществляет движения, то есть живёт, и Бог/Вселенная принимает их все [движения], не давая оценки, а относясь с пониманием и любовью, и посылает адекватный, единственно верный, идеальный ответ.

В мире, созданном людьми, тоже есть законы, но они постоянно нарушаются. Почему? Потому что правила, придуманные человеком, не учитывают душевной составляющей. На свете нет, пожалуй, ни одного человека, который не обошёл бы ни единого правила или закона. Даже если мы будем крайне дисциплинированными и послушными, нам всё равно не удастся руководствоваться только аргументами разума, чувства возьмут верх, как бы глубоко мы их не прятали. Душа безусловно живёт по законам Вселенной, а наш мозг, не способный осознать всю их значимость, пытается выстроить рамки, выбрать среднее значение, комфортное для большинства, и подчинить ему всех. Мы не можем не нарушать правил, не можем жить в «средних» рамках, ведь наша душа шире, намного шире. И именно поэтому в рамках человеческих правил и законов существуют поступки, проступки, преступления, наказания, оценки, деление на «хорошо» и «плохо» и т. д.

3

Представим, художник пишет картину с натуры. Мы чётко различаем цвета: красный, синий, зелёный и т. д. Художник называет их так же, но он гениален – почему? Потому что он видит тысячи оттенков в одном маленьком предмете, умеет подобрать краски так, что, сделав несколько сотен мазков (или всего лишь два – три мазка), разных по тону, текстуре, яркости, насыщенности, и так, как видит эти оттенки только он один, вложив туда часть своей души, скрещённой с личным опытом, знаниями и профессионализмом, в целом мы увидим красный цветок, голубое небо и зелёную траву, которые пропитаны липким летним солнцем, горячим ветром, и во рту у нас появится приятная сухость и, может быть, нам даже напечёт голову.

Так вот, человеческая мораль – это верхушка, безжизненные красные, зелёные, жёлтые пятна на картине художника, которые застыли и остались неподвижными на холсте. Это обычная способность называть вещи своими именами и давать им оценку, какую приблизительно дало бы большинство. Моральные нормы относительно стабильны, если рассматривать их в рамках одной человеческой жизни или одного поколения, но всё же они имеют свойство меняться. В разные времена на различных территориях Земли они были неодинаковы: то господствовал матриархат, то – патриархат, то – многожёнство/многомужество, то – повсеместная власть религии. И законы пишутся под мораль. Поэтому быть моралистом, придерживаться «золотой середины», принятой в обществе, почётно, наверное, и даже удобно для земной жизни, но абсолютно бесполезно и, в некоторых случаях, губительно для души.

Мы можем всё делать правильно, не нарушать ни единого закона, и общество будет довольно нами, хотя, в большинстве случаев, ему будет всё равно, но душа наша всё же может не испытывать удовлетворения, для неё не будет справедливости. Так может происходить потому, что человек – не «среднего ума», например, а более развит в плане чувств. Он видит не только красный цвет в лепестке розы, он различает множество его оттенков. Следовательно, он и мыслит на другом уровне – его духовность позволяет ему открывать информационные потоки, которые закрыты для «большинства». Поэтому он не может, да и не должен, руководствоваться моралью, нормы которой ниже его личного нравственного уровня.

Оставаясь в любой ситуации самим собой, мы живём в гармонии со своей душой, а, значит, находимся в полном балансе, относительно системы Вселенной. И даже если общество нас отвергает, то это происходит только в данный период времени, по прошествии которого, всё станет на свои места, и мы почувствуем удовлетворение и спокойствие от того, что не изменили себе, своей душе, а, значит, и Богу/Вселенной. И если все люди начнут это осознавать, то и жизнь всего человечества постепенно придёт к гармонии и оставит в прошлом понятие морали, как вредной привычки.

4

«… Не бывает полезных привычек…

Привычка – это действие неосознанное. Она может существовать только в статичном мире. А жизнь постоянно меняется: наше здоровье, наше состояние, даже характер, да и возраст, наконец (с каждой секундой мы становимся старше). Поэтому все наши действия должны быть осознанными и соответствовать ситуации.»¹⁹

Чему мы восхищаемся, глядя на детей? Их непосредственности, тому, что они могут быть непредсказуемы каждую секунду, их чистым душам, незамутнённому разуму. Всё это связано с тем, что у детей нет привычек. Их отсутствие даёт человеку возможность жить, постоянно постигать новое. Дело не в том, чтобы не чистить зубы по утрам или не ходить на йогу, а в том, чтобы всё это делать осознанно и только с истинным желанием. Понимая, что нам нужно совершить определённое действие, мы объясняем это нашей душе, то есть Вселенной/Богу. Душа благоволит нам, и желание, воплощаясь, приносит радость.

Области жизни, в которых есть привычки, закрыты, они не развиваются или меняются очень медленно. На примере так называемых «вредных» привычек всё понятно: если мы редко и понемногу употребляем алкоголь, то мы расслабляемся, нам становится легче. А если это становится привычкой, то есть мы начинаем думать, что нам хочется выпить, периодически, не имея повода или специальных обстоятельств для этого, а, на самом деле, и душа сопротивляется, и подсознание говорит: «Остановись!», а мы просто не можем себе отказать, то область удовольствия застывает. Мы не можем получать его другими способами, потому что перестаём их искать.

Так происходит со всеми привычками. Только в случае «полезных», наш мозг не будет нас «ругать», отговаривать, потому что ему внушили, что данное действие – благо, он научился отдавать команды «автоматически», не затрачивая душевной энергии и не обдумывая его раз за разом, хотя обстоятельства, при которых оно совершается вновь, каждый раз меняются. Следовательно, не всегда наше действие будет одинаково добрым, а мы всё равно будем продолжать его совершать, по привычке. И чем старше привычка, тем она опаснее и менее актуальна. В каком-то смысле, мы умираем из-за привычек – к старости они накапливаются и затормаживают все процессы жизнедеятельности.

Любое действие нужно осознавать и совершать с учётом всех особенностей данного момента. Потому что через осознание мы вкладываем туда душу, а, значит, пропитываем его любовью, и тогда оно имеет смысл для нас, для Бога/Вселенной. А без любви всё бессмысленно.