Неучтенная планета

– Я, – седой полковник гордо ткнул себя большим пальцем в грудь.

– Как?! У вас есть доступ в поле?

– В какое поле?

– В ментальное!

– Не могу знать. Мы люди простые, честные, ментальность у нас тоже простая, а чтоб поле – это я впервые слышу.

– А доступ откуда?

– Какой доступ?

Селес шумно выдохнул и решил подступиться с другой стороны:

– Как вы получили мой запрос?

– А-а, – расцвел полковник, явно обрадовавшись твердой почве под ногами. – Наши ребята наконец достроили радиовышку. Мощнейшую! Ее, правда, на следующий же день повалило чертовым ураганом, вот раньше не было никаких ураганов и жили спокойно, а сейчас чуть ли не каждый месяц, вот и не верь после этого в климатические изменения… Ну, вышка, следовательно, была утрачена, но мы успели принять ваш сигнал и ответить на него.

– По радио?! Но это же… чисто физически…

– Фантастика, да? – полковник хлопнул его по плечу и добродушно хохотнул. – До чего прогресс дошел!

– Скорее чушь какая-то, – еле слышно поправил его Селес.

Бред стремительно набирал обороты.

– Как думаете, могли ваши предки бывать на этой планете? – продолжал военный.

– Возможно. На предыдущем… этапе развития.

– Ты же говорил, что раньше вы обитали на другом конце Вселенной, – подала голос Алиса.

– Откуда…

– Ты рассказал орбитальным контактерам, они рассказали солдатам, солдаты поделились с другими. Так… если вы жили там, то с чего ты взял, что следы вашей цивилизации могут обнаружиться здесь?

– Я… я не знаю точно, где мы жили раньше… И вообще… – Селес понизил голос. – То, что мы раньше жили на другом конце Вселенной, – это… это такая официальная версия. Легенда. Вроде вашей, что вас вылепили боги из глины… Никто толком ничего не знает и не помнит. И я в нее не очень-то верю… Я просто энтузиаст, ищу, где придется. Мы похожи на людей, вдруг у нас изначально был общий ареал обитания… или общие предки…

– Да ты не энтузиаст, ты диссидент, – насмешливо протянула Алиса. – Не верит он… У нас в старые времена за такое на кострах жгли.

– А… а сейчас?

– А сейчас кое-где ноги отрубают.

Селес посмотрел на нее почти с ужасом, а Алиса ответила долгим серьезным взглядом и неожиданно снова подмигнула.

– Не обращайте на нее внимания, – махнул рукой полковник. – Значит, ваше правительство уполномочило вас…

– Нет. У нас нет правительства.

Судя по скрипу сиденья, военный подпрыгнул.

– И нашей историей, кажется, интересуюсь только я, так что…

– Извините, не знал, – сказал полковник тоном, которым обычно выражают соболезнования. – Признаться, мы, наземные, мало знаем обо всяких там… – Он неопределенно указал вверх.

Воцарилось молчание, но Селесу казалось, что он слышит, как полковник громко думает над следующим вопросом.

– И что, удалось вам уже найти какие-то… следы пребывания вашей цивилизации?

Селес молча покачал головой. Признаваться, что он нашел только грандиозную помойку на планете морфов, ему не хотелось. Вдобавок его укачало, а разговор, в котором обе стороны постоянно балансировали на грани полнейшего непонимания, порядком утомил.

– А вы вроде совсем на человека похожи, – одобрительно заметил полковник.

Селес вздохнул. Сейчас он действительно был похож на человека – растерянного, уставшего, насквозь пропитанного пылью и запахом горючего, который отчетливо ощущался в кабине.

В ментальном поле царила мертвая тишина. Видимо, корабль всерьез обиделся на то, что его оставили у станции. Селесу очень хотелось рассказать о происходящем на странной планете хоть кому-то, кто бы его наконец понял, поэтому он снова и снова стучался к кораблю, но никакого ответа не получил. Айа была слишком далеко, а других симбиотических пар поблизости не наблюдалось. Единственное, что оставалось Селесу, – созерцать слой пыли на оконном стекле.

– Приехали, – неожиданно сказал полковник.

Неочеловек так обрадовался, что попытался выйти из вездехода до того, как он остановился. Теодор железной хваткой придержал его за локоть. Двери распахнулись, и ветер швырнул в кабину песчаную взвесь.

Селес, пошатываясь, выбрался наружу и тут же провалился в песок по колено. Вездеход стоял посреди бескрайней, тянувшейся во все стороны до горизонта грязно-бежевой пустыни, а чуть поодаль, залитый закатными лучами местного светила, возвышался обещанный след неизвестной цивилизации. Это был большой серый барак – другого слова неочеловек, знавший сто пятьдесят восемь языков, подобрать не смог. Наполовину обрушившийся длинный барак без окон, из отлично обработанного материала, явно простоявший здесь несчетное количество лет – и шиарийских, и любых других.

Селес глубоко вдохнул горячий пыльный воздух и неожиданно для самого себя рассмеялся.

Глава пятая,
в которой Селес сталкивается с паранормальным явлением, а Теодор теряет нечто существенное

– Ну, как вам? – В голосе полковника чувствовалась гордость за барак. – Древняя конструкция, абсолютно бесполезная и непонятная! Полностью соответствует вашему запросу.

Селес потратил на запись послания не один день и, конечно, вкладывал в него несколько другой смысл, тем не менее согласно кивнул, не сводя глаз с серого здания. Все было в точности так, как он заказывал.

– Есть какие-то предположения, что это? – Селес в очередной раз попытался связаться с кораблем, но опять был встречен гордым молчанием.

– Ни-ка-ких, – с удовольствием отчеканил полковник. – Мы уже ставки делаем. Ни единой надписи, ни рисунков, ничего. Но, по-моему… – Он прищурился и с видом знатока обвел пальцем в воздухе контуры здания. – По-моему, это тюрьма.

Неочеловек нахмурился – тюрьма была немногим лучше помойки.

– Почему вы так решили?

– Вид такой… казенный.

– Давно вы его нашли?

– Где-то год назад, когда пески отступили. Все методы датировки разные результаты дают. И, главное, мы не можем расшифровать то, что она считывает… а, не спрашивайте, сами увидите! – полковник говорил так восторженно, будто сам построил этот барак и считал его своим главным архитектурным достижением. – Похоже на то, что вы ищете? Правда ведь, похоже?

– Если бы я сам знал, что я ищу, – пробормотал Селес. – Внутрь зайти можно или… ну… враги?

Восторг моментально схлынул, полковник переменился в лице:

– Только без меня. Я уже два раза ее фокусы видел, хватит. Дам сопровождающих – и вперед.

Он обернулся к солдатам и неразборчиво, но грозно на них прикрикнул.

– Чьи фокусы? – Селес покосился на Алису, которая стояла рядом и беззаботно потягивалась.

– Разумеется, мои! – Она сдвинула каску на затылок и опять подмигнула. – Полковник очень не любит фокусы. Он скептик, ему по званию положено.

Фокусы различной степени тяжести сопровождали Селеса с тех самых пор, как корабль пришвартовался к орбитальному додекаэдру. К тому же все его мысли сейчас были сосредоточены на загадочном бараке. Поэтому он только пожал плечами, решив оставить дальнейшие расспросы на потом.

Теодор и еще один молоденький солдатик взвалили на спины объемистые мешки и молча двинулись к бараку. Полковник скрестил руки на груди и, встретив вопросительный взгляд Селеса, ободряюще кивнул. Вездеход остановился всего в паре десятков шагов от барака, но эти шаги обещали быть очень непростыми.

– А вы не могли бы подъехать… – заикнулся оммо.

– Не могли бы. Тебе понравится, – пообещала Алиса и зашагала вслед за военными, увязая в песке.

Селесу и раньше приходилось бывать в пустынях, более того – пару раз он посещал планеты, которые целиком представляли собой одну большую пустыню. Но эта словно специально была создана для того, чтобы доставить путешественникам максимум неудобств. Мелкий песок забивался везде – Селес поклялся бы, что он попал даже в наглухо закрытые комбинезоном свищевые отверстия, – красивых дюн не образовывал и вообще напоминал обыкновенную пыль, но при этом почему-то отражал солнце так хорошо, что на него невозможно было смотреть. Вдобавок в него замечательно проваливались ноги, и неочеловек, и без того не очень привычный к ходьбе, быстро отстал от сопровождения. Первой это заметила Алиса, обернулась и оглушительно свистнула. Солдаты тоже дружно посмотрели на инопланетного гостя, буркнули что-то и пошли дальше.

– Я сейчас! – крикнул Селес.

– Шагай пошире, – посоветовала Алиса. – Да не торопись так…

Тут оммо все-таки не удержался на ногах и нырнул в песок. Когда он отплевался и протер глаза, Алиса уже стояла рядом, посмеиваясь и изучая его все с тем же жадным любопытством. От ее неприлично пристального взгляда становилось слегка не по себе.

– Ты уже встречала неолюдей? – спросил Селес.

Алиса протянула ему обтянутую перчаткой руку:

– Ты бы встал для начала.

– Так ты…

– Нет, не встречала. Но я очень вами… интересуюсь.

– Почему именно нами?

Алиса отвернулась и вздохнула – тяжело, с непонятно откуда вдруг взявшейся древней тоской, которую Селес встречал только у людей, они еще называли это чувство «мировой скорбью», а ехидные каильцы – «человечьей ностальгией по недостижимому»… Это совершенно не вязалось с творящимся вокруг разудалым безумием, и на оммо снова нахлынуло ощущение неправильности, противоестественности, какой-то несовместимости всего происходящего, и от этого закружилась голова. Алиса снова взглянула на него – ее потемневшие глаза подозрительно блестели, – и расплылась в улыбке, от которой Селесу стало гораздо спокойнее.

– Потому что вы интересные!

Солдат они догнали у самого барака. Алиса уже развеселилась и трещала без умолку, беззлобно ругая пустыню, сопровождающих, забившийся в сапоги песок и неизвестно кем построенный серый параллелепипед – по ее мнению, несимпатичный и в целом бесполезный. Селес соглашался со всем, кроме последнего пункта.

– А полковник – лентяй и неженка. Видел, что он с собой привез?

Неочеловек изобразил живейший интерес.

– Шезлонг! – торжественно провозгласила Алиса. – И зонт. И пару фляг тоже наверняка захватил…

– Кстати, как его все-таки зовут? – полюбопытствовал Селес, пытаясь скрыть тот факт, что значение слова «шезлонг» ему не известно.

– У-у, главная шишка пустынной зоны и окрестностей, полковник…

Теодор громко, с подвыванием чихнул.

«Так не бывает…» – вяло возмутился Селес, но барак был уже совсем близко, а тоска по здравому смыслу практически полностью испарилась из головы под воздействием жгучих солнечных лучей. Неочеловек из последних сил прибавил шагу и первым вошел в тень объекта своих поисков.

Главной особенностью серого барака, судя по всему, было полное отсутствие особенностей. Его могла построить любая цивилизация, включая левитирующих бицефалов с Орето, в любое время и для любых целей. Увязая в песке, Селес подошел к ближайшему пролому и заглянул внутрь.

– Если бы там было на что смотреть, нам бы тут всякие ученые проходу не давали, – прокомментировала у него за спиной Алиса. Действительно, барак пустовал. Дыры в потолке и стенах, песок на полу – вот, собственно, и всё.

Тем временем Теодор достал из мешка складной стул и начал невозмутимо ввинчивать его в песок. Ввинтил, уселся поудобнее, с наслаждением вытянул ноги, нахлобучил на голову огромные наушники и неопределенно махнул рукой инопланетному гостю, уставившемуся на него с недоумением.

– Что стоишь? – Алиса толкнула Селеса в бок. – Пошли.

– А мы что, с ними не пойдем? – спросил у Теодора второй солдат, посматривая на пролом, в котором скрылись объекты наблюдения.

– Оно тебе надо?

– Нет…

– Ну и всё. Разберутся. – И из наушников Теодора послышались приглушенные раскаты музыки.

Второй солдат еще немного постоял в задумчивости, потом хмыкнул и уселся на песок рядом.

Пустая серая коробка изнутри казалась огромной. Селес провел ладонью по шершавой стене, немного постучал по ней в смутной надежде, что где-нибудь обнаружится пустота, очистил от песка небольшой участок пола и убедился, что он не отличается от стен ничем, кроме места расположения. В лучах света, проникавших через пробоины в потолке, таинственно мерцала пыль. Люди говорили правду – здесь не было ни надписей, ни рисунков, ни остатков внутренней обстановки. Вообще ничего.

– Как я понимаю, это место не кажется тебе знакомым, – голос Алисы прозвучал неожиданно гулко.

– Я и не надеялся, – соврал Селес.

– Ладно… – Она понадежнее нахлобучила на голову каску. – Займемся археологическими изысканиями.

Селес еще раз огляделся, потом поднял глаза на спутницу, которая, чертыхаясь, зубами стягивала перчатки.

– Я уже все посмотрел, – на всякий случай сказал он.

Алиса склонила голову набок:

– Но ведь не послушал?

– Что послушал?

– То, что здесь когда-то происходило… – Она наконец освободила руки. – Что сильнее всего запомнилось. Предметы тоже помнят, ты не знал? А я умею их читать.

– Читать?

– Читать.

– Предметы?

– Предметы.

– Значит, ты экстрасенс?

– Ну. Главное – не пугайся. Особенно если это окажется полной чушью.

Алиса приложила руку к стене и откашлялась, как оратор на трибуне. Ее лицо побелело и застыло, даже нос заострился. Живыми оставались только беспокойно подрагивавшие губы. Селес рассердился – предсказателей будущего и прошлого, медиумов и гадалок всех мастей и разновидностей он уже видел предостаточно, и все они одинаково входили в то, что называли трансом. Еще одной их общей особенностью была любовь к туманным глупостям, и все они, как правило, объявляли предками неорасы разнокалиберных высших существ, к чьим культам принадлежали. Их пламенная вера в наивность клиента была настолько тверда и непоколебима, что Селес успел их возненавидеть. Кроме того, теперь ему было стыдно за то, что он вообще имел глупость к ним обращаться. От доверчивости оммо, по язвительному замечанию корабля, излечивался довольно медленно.

Он шагнул в сторону пролома, собираясь сказать Теодору и его приятелю, что увидел достаточно, а вот голову себе морочить не позволит, но тут Алиса у него за спиной открыла глаза и заговорила.

Спустя мгновение Селес почувствовал, как на всем теле выступает липкий ледяной пот. Он никогда бы не подумал, что в раскаленной пустыне можно внезапно замерзнуть до такой степени, чтобы зуб на зуб не попадал. Алиса уверенно и монотонно повторила фразу на непонятном языке, совершенно не похожем ни на один из ста пятидесяти восьми, известных Селесу. Но самым странным было даже не это, а то, что каждый звук этого языка вселял страх. Дикий, сковывающий страх, который даже немного затормозил реакцию, – окаменев от ужаса, неочеловек несколько невыносимо долгих мгновений слушал голос Алисы прежде, чем его заглушило ускоряющееся сердцебиение. Уцепившись за последнюю сознательную мысль, Селес отчаянно крикнул:

– Доапон!..

Песня закончилась, и в наушниках Теодора раздалось противное громкое шипение. Похоже, диджей-любитель ушел из эфира. Пытаясь найти другую волну, краем глаза Теодор заметил, что его товарищ обеспокоенно повернул голову в сторону барака. Потом солдат вскочил и что-то прокричал, но наконец нашлась подходящая станция, вместо воплей загудели басы, и сочетание музыки с видеорядом так понравилось Теодору, что он даже не сразу догадался снять наушники.

– …Мать! – услышал он завершающую часть вопля и раздраженно замахал руками на товарища.

Было слышно, как в бараке Алиса несет свою обычную абракадабру, переходя то на визг, то на шепот, а эхо передразнивает ее на все лады. Теодор, слышавший это уже много раз, выразительно повертел пальцем у виска и приготовился уже сесть обратно, как вдруг раздались скрежет металла о камень и низкий протяжный крик.

– Это ж наш гость орет… – обескураженно констатировал Теодор и направился к ближайшему пролому. – А ну пошли!

Второй солдат судорожно сглотнул и отрицательно покачал головой. Теодор показал ему кулак, перехватил автомат поудобнее и шагнул внутрь. Из барака послышались шумная возня, лязганье, изумленный нецензурный возглас, выстрелы, снова лязганье, и Теодор пробкой вылетел обратно, волоча за собой упирающуюся Алису. Сообразив наконец, что за такое можно и под трибунал попасть, второй солдат кинулся на помощь. Алиса ухватилась за края пролома, продолжая что-то выкрикивать. Солдаты, громко пыхтя, тянули ее за ноги, но девушка демонстрировала завидную физическую силу и лягалась, так что им пришлось повозиться, прежде чем они все-таки отцепили ее.

– Не заходи туда! Не заходи! – отчаянно пытаясь отползти подальше от стены, крикнул приятелю Теодор.

– Я и не собирался! – честно ответил тот.

Лежавшая на песке Алиса подняла голову, сплюнула, мутными глазами посмотрела вокруг и внезапно расхохоталась. Теодор проследил направление ее взгляда и понял, что сам он продолжает ползти, а вот его тяжелые штаны с многочисленными карманами остаются на месте. Он в ужасе хлопнул себя по бедрам и с облегчением убедился, что ноги ползут вместе с ним. Ремень был разрезан, ткань на заду распорота, и только теперь ставшая ощутимой рана на левой ягодице зудела от набившегося в нее песка. Теодор поморщился и с нескрываемой ненавистью покосился на задыхающуюся от смеха Алису, которую он, между прочим, только что спас.

В проломе что-то мелькнуло, и рядом с ними приземлился Селес. Он пару раз конвульсивно дернулся, загребая руками песок, затих и невидящим взглядом уставился на застывшего на месте Теодора.

Тут солдат заметил подробность, которая добила его окончательно: в карих глазах инопланетянина не было зрачков. Причем Теодор мог бы поклясться, что, когда они обменивались любезностями в лифте, зрачки находились на месте.

– Да… – неожиданно охрипшим голосом рявкнул он. – Да пошли вы все!

Теодор вскочил и, придерживая штаны руками, довольно резво поковылял прочь, навстречу закату.

– Красота… – мечтательно глядя ему вслед, сказала Алиса.

Глава шестая,
посвященная инновационной технике ведения допроса, тушенке, божественной цветной капусте и непоправимому

– А теперь постарайтесь объяснить мне, каким образом вы, имея при себе только это, – полковник брезгливо потыкал пальцем лежавший на столе крюк, – умудрились одолеть двух хорошо вооруженных людей.

– Одного, – мучительно жмурясь, поправил Селес.

– Двух, – строго повторил военный.

– Хорошо… А можно свет выключить?

– Можно, – неожиданно согласился полковник и убрал фонарик, которым со старанием опытного окулиста светил неочеловеку в глаза.

Селес немного поморгал, с трудом различая в полутьме палатки стол, за которым в уютном глубоком кресле восседал полковник, какие-то ящики в углу, старательно смотревших в пластиковый потолок Теодора с приятелем и Алису, притулившуюся на складном стульчике рядом с ящиками. В руке девушка держала блокнотик, чтобы, по приказу полковника, вести протокол допроса. Но на самом деле она рисовала рожицы, цветочки и кривые звездолеты.

– Ну? – вежливо напомнил о своем существовании полковник.

Солдаты синхронно покашляли – они явно томились, да и командир их выглядел усталым, словно допрашивал и, возможно, по долгу службы пытал инопланетного гостя всю ночь напролет. Но это было такой же фикцией, как и блокнотик Алисы, – в палатку они зашли буквально только что, и, если бы полковник не пытался произвести на Селеса впечатление с помощью многозначительного молчания, стали в голосе и фонарика, неочеловек давно ответил бы на все вопросы.

– Я ускорился, – Селес потер глаза кулаками. – Она говорила на каком-то странном языке… видимо, древнем, и он… странно подействовал на меня… – Он все время косился на Алису, тщетно ожидая, что она чем-нибудь дополнит его рассказ. – И я ускорился, потому что все это было очень… странно.

Полковник тяжко вздохнул:

– Что значит – ускорился?

Похоже, в одном Петерен оказался прав – на этой планете действительно никогда не бывали неолюди.

– Это такой защитный механизм, – начал объяснять Селес. – Физической силой мы, в общем-то, не обладаем, большинство других гуманоидных видов сильнее и крупнее нас. Вдобавок малоподвижный образ жизни, мускулатура развита слабо… – В доказательство он поднял руку, мускулатура на которой была развита вполне сносно. – Но в стрессовых ситуациях, при сильных негативных эмоциях, например, происходит… что-то вроде припадка…

Полковник посмотрел на часы и вздохнул уже совсем трагически.

– Он испугался и начал двигаться очень-очень быстро, – неожиданно подала голос Алиса.

Военные радостно и понимающе закивали. Алиса подняла голову от блокнотика и подмигнула растерянно умолкшему Селесу. Тот еле заметно пожал плечами и выдал оставшуюся информацию в максимально спрессованном и доступном виде:

– И еще при ускорении мы становимся очень агрессивными и ничего не соображаем.

– Ничего? – Полковник подался вперед, подпер подбородок рукой и грозно прищурился.

– К сожалению, мы двигаемся так быстро, что не успеваем осознавать свои действия… – опять пустился в разъяснения инопланетный гость, но тут же сам себя перебил: – Мозг отключается. Совсем.

Алиса одобрительно кивнула.

– То есть злого умысла не было? – с плохо скрываемым облегчением уточнил полковник.

– Никакого, – честно кивнул Селес.

– Ну и славно! – Полковник опять посмотрел на часы и удовлетворенно потер руки: – Как раз к ужину успели. Все свободны!

– И я?..

– Что? – на этот раз растерялся полковник. – Ах да. Разумеется, вы можете поужинать с нами.

Дождавшись, когда последняя камуфлированная спина скроется за входной занавеской, Алиса вскочила со своего стульчика, подбежала к Селесу и свирепым шепотом осведомилась:

– Ты давно в кутузке не был?

– Нет… то есть… на самом деле… – Он сомневался, верны ли его догадки насчет смысла слова «кутузка».

– Что ты все мя-ямлишь! – вызверилась Алиса. – Извини… Я-то была, совсем недавно. Ничего интересного, а кормят еще хуже.

Селес внимательно посмотрел на нее. Только сейчас он осознал, до какой степени эта миниатюрная и суматошная девушка похожа на Айю – на смягченный, дружелюбный, приближенный к идеалу вариант Айи. И воспоминание об оставшейся у морфов менее удачной, но все же исходной версии временно вытеснило из его мыслей странную планету со странными аборигенами, которые вели себя очень, очень странно.

– Сколько в ваших сутках шиарийских? Условных, – Селес безуспешно попытался жестами изобразить условные сутки.

– Да подожди, я считаю, – буднично откликнулась Алиса.

– Ты знаешь, что такое шиарийские сутки?

– Я похожа на идиотку?

Неочеловек вздохнул почти так же трагически, как до этого полковник, и встал из-за стола.

– Чуть не забыл, – Алиса протянула ему крюк.

Селес подбросил на ладони свое оружие, попытался перехватить его в воздухе и чуть не выронил. За всю жизнь он встречал лишь нескольких своих соплеменников, которые в обычном состоянии обращались с крюком почти так же хорошо, как и в ускоренном. При ускорении в голове как будто щелкал какой-то тумблер, отключавший разом все мысли и включавший взамен умение превращать крюк в свистящий диск, способный разнести все вокруг. В остальное время крюк, неудобный и тяжелый, мешал при ходьбе, постоянно терялся, и вдобавок о него можно было больно порезаться. Но корабли настаивали, чтобы их хрупкие гуманоидные составляющие всегда брали оружие с собой.

– Ты совсем не умеешь его крутить… – разочарованно протянула Алиса.

– Не умею. Но можешь подождать следующего ускорения.

– Еще чего! Пошли ужинать. Заодно расскажешь, чем я тебя так напугала.

От большой липкой банки с подогретой тушенкой шел густой пахучий пар. Селес завороженно смотрел на зажатую в пальцах Алисы корочку хлеба, которая ловко маневрировала между кубиками мяса – слишком ровными, чтобы быть настоящими. Разноцветные коты, сбежавшиеся со всей округи на запах то ли тушенки, то ли все-таки Селеса, тянули носами воздух и сдержанно подвывали.

Наконец Алиса положила пропитавшуюся мясным соком корочку в рот, отпихнула особо наглого кота и протянула банку гостю:

– Хочешь?

– Нет… Но… – Селес прикрыл глаза, вдохнул запах тушенки полной грудью и восторженно закончил: – Какая же гадость!

Алиса хмыкнула и сунула банку обратно в проволочную конструкцию, подвешенную над костром.

– Ты вегетарианец или еще из какой-нибудь пищевой секты?

– Нет, нет, – поспешно начал оправдываться он, почувствовав в ее голосе характерное презрение. – Я… я ведь, в общем-то, не ем… – Селес окончательно смутился. – Не ем через рот.

Алиса зашлась в приступе хохота и даже пару раз хрюкнула. Инопланетный гость завернулся в пропахшую машинным маслом плащ-палатку, которую ему любезно предложили в качестве подстилки, и обиженно замолчал. Коты выстроились перед ним в шеренгу и синхронно склонили головы набок.

Весь этот день казался сплошным изощренным издевательством, а окружающая обстановка – декорацией, намеренно устроенной так, чтобы оставить единственного зрителя в дураках. Селес посмотрел по сторонам, в очередной раз пытаясь понять, что может заставить огромное количество разумных и вроде бы цивилизованных гуманоидов жить в таких условиях.

После инцидента в бараке их погрузили обратно в транспортник и привезли сюда – в окруженное лесом небольшое поселение, напоминавшее военный лагерь. Здесь не было домов – только просторные палатки-контейнеры из металла и пластика, а освещение и отопление заменяли разожженные перед палатками костры. Вокруг них кучковалось все население – мужчины шумно гоготали и щелкали ключами пивных банок, женщины штопали детские комбинезончики защитной расцветки, а у самого большого костра, судя по долетавшим оттуда выкрикам, отмечали чей-то день рождения. Да и вообще для военного лагеря это место выглядело слишком уютным и насиженным: Селес не сразу, но все-таки заметил урны для мусора, спрятанные в кустах кабинки биотуалетов и символические заборчики из веток, аккуратно воткнутых в землю между палатками.

Коты зашипели – мимо независимой трусцой пробежала большая и пыльная собака. Селес долго смотрел ей вслед, пытаясь понять, что же с ней-то не так, потом закрыл глаза и потер пальцами виски. Собака была в бронежилете.

– Ну ты хоть пьешь? – разделавшись с тушенкой и культурно выбросив пустую банку в урну, спросила Алиса. – Через рот?

– Пью, – неожиданно и мрачно ответил Селес.

– Докажи.

Он взял протянутую фляжку, повозился немного, открывая ее, пролил на землю несколько едко пахнущих капель, шумно выдохнул и сделал несколько больших глотков, мучительно обжегших горло. Гортань как будто мгновенно опухла, перекрыв доступ воздуха, внутренности злобно заклокотали, а из глаз брызнули такие правдоподобные искры, что Селес машинально хлопнул ладонью по плащ-палатке, испугавшись, что она загорится. Невероятным усилием воли не дав жгучей жидкости, рвущейся наружу, проделать обратный путь, он наконец вдохнул немного воздуха и закашлялся.

– Бедненький… – с трудом расслышал он ласковое воркование Алисы, перемежающееся хихиканьем. – Да откуда же я знала, что ты и вправду выпьешь… Воды? Нет? Врача? Что ты руками машешь? Службу утилизации? – Хихиканье стало нервным. – Ты себе дополнительную дырку прожег?

Немного придя в себя, Селес обнаружил, что ему хорошо. Невзирая на урчание в животе и затяжную икоту. Свет от костра приобрел теплый желтоватый оттенок, черты лица Алисы неуловимо смягчились, как будто она только что проснулась и ее губы и щеки еще сохранили сонную припухлость, а звезды на небе из крохотных холодных точек превратились в расплывчатые переливающиеся снежинки. Проходящие мимо люди в комбинезонах вызывали доверие и сочувствие.

– Что это было? – спросил Селес, удивленный таким моментальным эффектом. Речь стала немного замедленной, но его это совершенно не волновало.

– Самогон, – с плохо скрываемой гордостью ответила Алиса и, зажмурившись, тоже сделала несколько глотков. – Ну вот, теперь можно продолжить культурную программу встречи двух миров.

– Да, я как раз хотел спросить… – Он с некоторым трудом вспомнил наконец о своей главной цели. – Тот язык, на котором ты говорила в бараке… откуда ты его знаешь?

– С чего ты взял, что я его знаю?

Селес непонимающе сдвинул брови.

– Я отключаюсь, когда читаю предметы. Как ты при ускорении. Только ты потом можешь вспомнить, сколько примерно человек зарезал…

– Я никого не зарезал!

Алиса покосилась на него и на всякий случай убрала фляжку подальше.

– В общем, я ничего не помню. Но мы всегда можем послушать запись. – Она потянулась к черному круглому медальону, висевшему у нее на шее.

– Нет! – испугался Селес.

Он крикнул так громко, что девушка вздрогнула.

– Я могу опять ускориться. Этот язык… мне почему-то очень страшно от него, от самого звучания… – Оммо широким нетрезвым жестом обвел палаточный городок: – А здесь все-таки люди. Надо передать запись кораблю, он изучит.

– Э, нет, – Алиса прикрыла медальон ладонью. – Я его не отдам. Даже на одну минуту.

– Мы сразу вернем. Не знаю, можешь подняться на корабль вместе со мной…

Она шумно выдохнула и подалась вперед:

– Правда?!

Мысли формировались и состыковывались между собой медленнее, чем обычно. Прежде чем Селес все же составил встречный вопрос, Алиса вцепилась в его руку тонкими пальчиками, обтянутыми шершавой тканью:

– Слушай, пока ты не протрезвел… Замолви перед полковником словечко. Если ты его лично попросишь, он точно пустит меня в лифт. Подняться на орбиту – не значит покинуть планету, иначе те, на космостанции, были бы злостными нарушителями… Понимаешь? Нет? Ну и черт с тобой!.. Пожалуйста, просто попроси его! – Она начала шарить по многочисленным карманам своего комбинезона, нашла нужный и вытащила оттуда стопку тоненьких брошюр на плохой бумаге. – Смотри, я прочитала про вас все, что нашла…

Селес молча смотрел на обложки – почти на всех были довольно бездарно изображены неокорабли. Бо́льшая часть надписей казалась непонятной, но он успел заметить заглавие и на панславянском первой ступени унификации, на котором довольно хорошо умел читать: «Десять вопросов, которые нельзя задавать неочеловеку». На обложке был нарисован кривой кораблик, а под ним, в правом нижнем углу, значок – волнистая линия и надпись «Морич», заключенные в круг. Селес пригляделся и обнаружил такой значок на всех прочих брошюрах. Видимо, это был логотип издательства.

– Информации мало и в основном глупости, конечно, – виновато затараторила Алиса. – Даже не сказано, например, что вы совсем не едите, но я сама дополняю, я допишу…

В этот момент сверху что-то натужно и басовито бабахнуло, и в небе расцвела короткая огненно-красная вспышка. Послышались крики, топот, на одном из стоявших рядом вездеходов зажегся прожектор, и столб света заметался по сумрачному небосводу. На Селеса налетел какой-то детина и, прежде чем потерять равновесие и упасть, больно наступил ему на руку тяжелым сапогом. Среди палаток воцарилась полная неразбериха, люди поспешно затаптывали костры, щелкали затворы, вездеходы рокотали и ерзали на месте, меся грязь.