Читать книгу: «Вторая семья моего мужа», страница 3

Глава 8. Кира

– Серьезно? – начинаю истерично хохотать, услышав ответ на свой вопрос. – Якобы, я ее нагуляла на стороне? Ты меня еще и гулящей девкой хочешь выставить?

– Кира, – морщится он, как от зубной боли. – Об этом никто не узнает кроме Азата. Не факт, что пресса доберется до моего прошлого. Развелся и развелся, с кем не бывает. Не отсвечивай первый год-два, а потом уже всем пофиг будет. У нас в стране много событий происходит, чтобы полоскать мое имя.

– Я не согласна, Макар. Два года, это же огромный период жизни. Ты не будешь видеть, как растет твоя дочь, ее первые шаги. Это немыслимо! А история о том, что мы развелись из-за того, что я ребенка нагуляла – вообще звучит как фантастика. Это удар по моей репутации!

– Да кому ты будешь нужна потом? – Макар поднимается на ноги и злится. Я вижу это, считываю его реакцию. – Ну, напишет пара таблоидов. У тебя и подруг-то нет, кроме Саши. Кто тебя осудит? Твоя семья? Да им дела нет. Перекрестились левой пяткой, что ты себе мужа богатого нашла и думать забыли.

– Нет, Макар. Я не могу. Не хочу так. Это все звучит, как сделка с Дьяволом. А разменная монета – я и наша дочь.

– Есть и другой вариант, ты – рожаешь малышку, а я ее забираю. Тебя лишают родительских прав по выдуманной причине, сделают из тебя шизофреничку! Это еще круче, вся страна будет рыдать от умиления, какой я прекрасный отец.

– Ты с ума сошел? – вне себя от гнева шиплю я. – В смысле, лишишь родительских прав?

– Я все понимаю, родная. Поэтому, даже и не рассматриваю такой вариант. Это деньги, Кира. Огромные деньги. И власть, как ты не понимаешь? Хочешь сказать, они тебе не нужны? У тебя есть, на что жить? Да, машина твоя. Можешь продать ее. На сколько лет тебе хватит денег? Работы у тебя нет, образования нет. На что вы жить будете? На чувстве справедливости и честности? Ты сможешь дать Ярославе самые лучшие игрушки, воспитание, образование. Путешествовать с ней по всему миру и ни в чем не нуждаться. Нужно только немного потерпеть!

Я молчу. Словами Макар прицельно бьет меня по больному. Он прав. Прав на сто процентов. Без него я никто. На пособие от государства нам не выжить, это факт. Но продавать свое счастье я не готова. Хотя, мое мнение никого не интересует.

– Ты моя девочка, – снова опускается на колени передо мной. – Я люблю тебя больше жизни, ты мой воздух, мой Рай, Кира! Самая чистая и светлая. Я понял сразу, что ты создана для меня в тот день, когда увидел в том вонючем клубе. Самая красивая на свете, гибкая, соблазнительная. Захотел тебя себе и ни на день не отпускал. Иногда просыпаюсь посреди ночи в холодном поту, что, если бы я отказался и не пошел с друзьями? Встретились бы мы когда-нибудь?

Я молчу и беззвучно плачу, глотая слезы. Они жгут мои щеки, прокладывая влажные дорожки. Сердце вновь разодрано в клочья, такое ощущение, что бьется через раз.

– По закону, насколько я знаю, невозможно развестись, если жена беременна, – всхлипывая, произношу я.

– Поверь мне, Кира. Это не проблема.

– А наши партнерские роды? – вдруг вспоминаю я. – Ты ведь так хотел!

– Мы родим еще кучу детей с тобой, Кира, – Макар целует мои пальцы и исступленно шепчет. – Я буду присутствовать на всех. Прошу тебя, подумай хорошенько. Но об этом никому нельзя знать, иначе все пойдет коту под хвост. Я надеюсь на твое благоразумие.

– Покажи мне ее, – прошу.

– Кого? – непонимающе смотрит на меня муж.

– Лейлу. Я хочу на нее посмотреть.

Признаться честно, я мало что знаю о Казахстане, кроме того, что там пьют кумыс и много степей. На этом все. Ожидаю увидеть узкоглазую девушку, покрытую, но фото в телефоне Макара заставляет мое сердце биться чаще. Она очень красивая и выглядит вполне по-европейски. Стройная, высокая, длинные густые темные волосы и обворожительная улыбка. Явно прослеживается работа хорошего косметолога, который подкачал губки и чуть подкорректировал овал лица. На снимке девушка сидит в кафе, обернувшись в пол-оборота, осанка прямая, царская. Породистая кобыла. Факт. У нас с ней нет ничего общего, совершенно.

– Ничего особенного, скажи? – лениво скользит взглядом по экрану Макар. – Вообще можешь не волноваться на ее счет.

Я издаю нечленораздельный звук и неопределенно пожимаю плечами. Либо он слепой, либо тщательно притворяется. Не увидеть красоты этой девушки – невозможно. А я, получается, своими собственными руками готова отдать ей своего мужа?

– Еще вопрос, Макар. А что, если я разлюблю тебя за это время? Встречу другого человека, который полюбит меня, а я его?

– А это невозможно. Просто невозможно.

Наутро, мы долго прощаемся. Ночь я почти не спала, обнимала и целовала Макара, словно на войну провожала. Под утро, приняла решение. Мы – семья. Вместе в горе, и в радости. Сейчас у нас такой этап в жизни. Непростой. Кому расскажи – не поверят. Еще я поняла одну вещь для себя, если я откажусь действовать согласно договоренностям, я потеряю его навсегда. И дело не в деньгах или моей репутации, я физически от него зависима. Возможно, это болезнь. Я не знаю, как это назвать, но мне физически плохо без него. И сердце успокаивается только, если он рядом.

Закрыв за ним дверь, иду на кухню, чтобы сварить себе кофе. Насколько я знаю, этот напиток вреден для беременных, но я сейчас настолько опустошена, что мне пофиг.

Не успев включить кофемашину, с Госуслуг приходит оповещение о том, что заявление о расторжении брака зарегистрировано. В шоке я открываю письмо и дважды перечитываю строки, которые скачут перед глазами как блохи. Очень оперативно! Не успела я дать согласие, как кто-то оформил заявку необходимый раздел. Жесть какая!

Глава 9. Кира

Спустя месяц нас разводят. Я провожу его как в тумане. Саша настойчиво советует мне выбираться из дома, чтобы не сходить с ума от тоски, но я ее не слушаю. Целыми днями смотрю сериалы по телевизору и ведрами поедаю мороженое. Иногда она меня вытаскивает из дома, мы много гуляем и разговариваем. Отвлекает и развлекает, как может.

Практически все имущество было куплено до брака. Автомобиль остается у меня, и также Макар передает однокомнатную квартиру в собственность дочери, как только она родится.

Несколько раз ко мне заглядывает Артур. Предварительно звонит по телефону, предупреждая о своем визите. Оценивающе смотрит на меня, интересуется моим состоянием и оставляет одну. Он безумно раздражает своим вниманием. Внимательно вглядывается, словно пытаясь запомнить каждую деталь, цепляется за слова, заботится наигранно. Фу!

Первые дни Макар звонил мне каждый день, писал. Я отвечала ему односложно, потому что так и не приняла до конца ситуация, в которую он меня вовлек. Я по-прежнему люблю его, но нет самого главного – доверия и твердой почвы под ногами.

Командировка затягивается еще на месяц. Звонки стали реже, а затем сократились до трех раз в неделю, и те я игнорю. В плане перевода денежных средств – претензий нет, они поступают ровно в назначенный день, я же практически ничего не трачу, откладываю их на резервный счет. Не знаю, почему я не делала этого раньше? Сейчас было бы гораздо проще.

Все приемы гинеколога, роды и пребывание в клинике оплачены заранее, об этом мне не приходится заботиться. О нашем разводе знает только Саша. Разумеется, она начала расспрашивать меня о том, что случилось, но я убедительно просила не лезть. Саша поклялась своей дочкой, что никому ничего не расскажет, и я вывалила на нее подробности нашего развода. К счастью, у нее все наладилось. Егор переехал в Москву и забрал к себе своих девочек. Наконец-то! Три года почти прошло с их расставания.

Я очень плохо сплю ночами, постоянно просыпаюсь, стала очень плаксивая и нервная. Меня безумно бесит это состояние, но я ничего не могу с собой поделать. С нетерпением жду родов, потому что верю, что Ярослава вдохнет в меня жизнь, и я перестану думать о Макаре.

В конце февраля он, наконец, возвращается в Россию и навещает меня под покровом ночи. Неожиданно. Я еще не спала, приняла душ и кремом мазала руки, когда услышала звук открывающейся двери.

Сердце бьется в грудной клетке, как птица. Он влетает в нашу спальню и бросается передо мной на колени, сжимает в своих объятиях и молчит. Я стою как истукан в его футболке, опустив руки вдоль тела и тоже молчу. Не знаю, что сказать. Почти два месяца мы не виделись, толком не общались. Он пишет мне слова любви, а я не могу ему ответить тем же. Хоть и понимаю, что никуда не делись мои чувства. Я все также сильно люблю его. На разрыв. До потери пульса.

Восьмимесячный живот уже на нос лезет, поедая мороженое я разожралась до состояния бегемота. Андрей Владимирович каждый раз хмурится, когда я взвешиваюсь. Как итог – плюс пятнадцать килограмм, а мне еще ходить почти месяц.

– Кира! – наконец, выдыхает Макар. Язык не поворачивается, назвать его бывшим мужем. Слишком больно. – Боже, как я скучал по тебе.

– Как дела, Макар? – выдавливаю я из себя. Я давлюсь обидой. Она комом стоит в горле, распирая изнутри. Зажмуриваюсь, чувствую, как из глаз катятся слезы.

– Все идет по плану, – глухо отвечает он, уткнувшись в мои колени. – Я так заебался. Мне кажется, у меня шизофрения начнется. Это невероятно сложно, Кира.

– Мне тебя нужно пожалеть? – еле шевелится во рту онемевший язык.

– Нет. Я справлюсь, только будь со мной. Пожалуйста, родная.

Осыпает поцелуями мои колени, бедра, поднимается выше, глубоко втягивая мой запах, дышит тяжело и надсадно. Мое тело откликается, просыпается, словно было в спячке, а разум кричит мне, не надо! Опускаю взгляд, из-за слез его силуэт расплывается, смазанный, без четких контуров. Но я не узнаю своего Макара. Это какой-то чужой мужчина. Аура не его, незнакомец. Чужой!

– Кира! Кира! Не молчи, пожалуйста. Можешь ударить меня, только не молчи!

Отрицательно качаю головой и закрываю глаза. В голове как отбойный молоток стучит. Я не хочу больше его видеть. Я не смогу, не справляюсь.

– Нам надо расстаться, Макар. Я не вывезу.

– Нет! – в голосе звенит отчаяние. – Нет, Кира! Я не смогу без тебя, пожалуйста!

Замолкает, дышит тяжело, сбито, словно пробежал стометровку за десять секунд.

– Вы уже поженились? – безжизненно спрашиваю.

– Нет. Еще нет! – вымучено отвечает он. – Зачем ты спрашиваешь, мучаешь себя? Зачем?

– Затем, что я хочу знать, Макар! Я имею на это полное право!

Он резко поднимается, фиксирует мое тело, удерживает затылок и впечатывает лицом в свое плечо. Рецепторы оживают, учуяв родной запах, но я, усилием воли, блокирую все воспоминания. Не надо! Это лишнее!

– Ты – моя семья. Ты и Ярослава! Остальное – неважно. Это просто работа, проект. Адски сложный, но выполнимый. Мы обо всем договорились, Кира. Да, пиздец как больно, но это надо пережить. Ты сильная девочка, боец. Мы справимся с тобой.

Я отрицательно мотаю головой. Нет. Каждое слово разъедает кислотой мое сознание, мне так больно. Я думала, что испытала уже всю гамму чувств, но нет. Именно сейчас я осознала, что потеряла его. И ничего уже не будет как раньше. Это не проект и не работа, это конец.

Глава 10. Макар

Плачет моя девочка. Снова плачет. Волком смотрит, обида гложет ее. Я понимаю ее, ощущаю полным козлом, но ничего не поделать. Против системы не попрешь. Как там сказала Кира? Сделка с Дьяволом? Да, это именно она. Вячеслав Владимирович Вязовиков – истинное воплощение зла. Иногда, в темном кабинете, мне кажется, что у его тени появляются рога и хвост.

Вся моя карьера – благодаря ему. Я знал, что за все придется платить. Но цена оказалась слишком высокой, и мне пришлось ее заплатить. Нашей семьей.

Мы все равно будем вместе. Иначе – никак. Мы созданы друг для друга. Отчаянно цепляюсь за эту мысль, как ни странно, она меня воодушевляет и придает сил.

Положение дел мне не нравится. Кира постоянно сидит дома, выбираясь только на прием к гинекологу, на этом все. Несколько раз выходила прогуляться ненадолго, а затем снова домой. В гости она не ходит, редко появляется Саша. Артур дежурит каждый день, сообщая обо всех передвижениях. Порш Кайен она тоже ни разу не брала. Он уже пылью покрылся, ну и похуй.

Стою перед ней на коленях, запах в себя втягиваю. Вдыхаю на максимум, пытаясь наполниться до краев, запомнить. Столько гадостей наговорил ей, чтобы быстрее решение приняла, стыдно! Кира страдает, умирает внутренне, я причиняю ей столько боли, что самому страшно. Но все вернется сторицей.

Обещал ей звонить и писать каждый день, но моя девочка меня игнорит. Я пообщался с психологом из нашей группы, он заверил, что все в порядке. Пока идет стадия принятия, плюс беременные гормоны. Привыкнет, выдохнет и будет все хорошо. Я верю ему. Хочу верить.

С Лейлой мы познакомились почти год назад. Она приехала с отцом на открытие узла, соединяющего Урал и Бухару. Скользнув по мне заинтересованным взглядом, отвернулась. А на банкете получилось так, что нас усадили рядом. Завязался разговор. Лейла – девушка образованная и очень умная, искренне пыталась мне понравиться, но, увидев кольцо на правой руке, погрустнела.

Когда я вышел покурить, случайно обнаружил ее на балкончике. Она с кем-то говорила на английском по телефону на повышенных тонах, а в конце зло прокричала «Да пошел ты на хуй!», и бросила в трубку. Я оказался рядом, успокоил ее как мог, а она рыдала на моем плече. Рассказала о темнокожем парне, который обещал дождаться ее в Лондоне, а сам замутил с какой-то девахой. Так у нас с казашкой появился совместный секрет.

Когда я впервые услышал план, который для меня приготовили, орал как ненормальный, даже были мысли о суициде. Меня успокоили, и популярно объяснили, чем это чревато. Также недвусмысленно намекнули, что могут сделать так, что меня подставят и закроют за финансовые махинации лет на двадцать, а Кира будет сухари сушить и передачки таскать для меня. Разумеется, такой исход дела меня не устраивал, и я выбрал наименьшее из зол. Мир денег жесток, а мир больших денег – чрезвычайно жесток. Особенно, если дело касается жирного узла для транспортировки нефти. Миллиардные контракты.

Изображать с Лейлой счастливую пару чрезвычайно неприятно. Меня коробит от ее касаний, манеры одеваться и даже аромат духов раздражает невыносимо. С духами мы разобрались, вместе поехали, и купили нейтральные, чтобы нравились обоим. Она, наивная, не знает, что такими же духами пользуется моя Кирочка.

С Азатом все оказалось гораздо проще, чем я думал. Он уже начал беспокоиться о том, что его любимая Лейлочка не выходит замуж и с радостью согласился отдать ее за меня.

Слава богу, он довольно консервативен, и не приемлет проявления чувств, поэтому, мы не целуемся и не милуемся на публике. Максимум, я приобнимаю Лейлу или держу за руку. Меня к ней не тянет совершенно, словно сестра рядом.

Рядом с Кирой же планку срывает, я буквально растворяюсь в ней, ее запахе. Мне так много нужно ей всего рассказать, расспросить, но она закрыта для меня.

– Надолго ты приехал? – доносится до меня ее голос.

– На три дня, Кируся.

– Здесь будешь?

– Да. С тобой, моя хорошая.

– Почему не предупредил?

– Сюрприз хотел сделать, – улыбаюсь через силу. – Получилось?

– Еще какой! – выдавливает из себя. – Всем сюрпризам сюрприз.

– Пойдем, умоемся? Рассмотрю хоть тебя при свете! Животик какой большой стал. Жестокая ты, Кира. Ни одного фото мне не прислала за два месяца.

– Ты тоже не особо разбежался! – обиженно отвечает жена.

– Прости, мой Рай! Очень много работы!

– Ты с ней?

– Мы не спим вместе, не ночуем, и даже ни разу не целовались, Кира! Все в рамках договоренностей. Я отвечаю за свои слова! – твердо проговариваю. – Я понимаю, что это сложно, но не ревнуй. Целыми днями пропадаю в этой ебучей степи, меня продувает всеми ветрами, я постоянно мерзну!

Жена умывается и вытирает лицо. С жадностью рассматриваю округлившийся живот и налитые груди, которые соблазнительно очерчивает моя футболка.

– Скучала? – обнимаю ее со спины, жадно шарю ладонями по горячему телу. Кира немного поправилась, но ей это очень идет. Она вся такая уютная и домашняя. Светлые волосы заплетены в косу. Черный цвет волос Лейлы меня раздражает, но с этим ничего не поделаешь.

– Ни капли! – резко отвечает она, сбрасывает руки с себя и выходит из ванной. – Так дальше продолжаться не может, Макар. Мы расстаемся.

– Нет! – кричу в панике. – Ты – мой свет в конце тоннеля. Я сдохну без тебя, Кира!

Что-то шепчу, кричу, исступленно целую все, что попадается под мои губы. Держу в своих объятиях так сильно, словно боюсь, если отпущу – она исчезнет.

– Люблю тебя. Люблю, люблю, люблю!

Она всхлипывает, снова плачет и, наконец, обмякает в моих объятиях. Устала, моя девочка. И я очень устал. А еще все только начинается.

Глава 11. Кира

Утром, пока я сплю, Макар готовит мне блинчики по фирменному рецепту. Я их просто обожаю, со сметаной, икрой, сгущенкой. Все – идеально.

Накануне мы помирились. Весь мой решительный настрой разбивается о стену рядом с ним. Уверена, что многие бы меня осудили и не поняли, но у каждого свой путь. После бурного секса, в темноте, я долго размышляла о нашем будущем, и решила, что не отпущу его до тех пор, пока он сам не попросит. А вдруг, произойдет нечто такое, что ускорит процесс, и он вернется ко мне раньше? Я буду сильной, как просит Макар. Его надежным тылом и порой.

Живя в достатке, я даже не задумывалась, насколько сложная работа у моего мужа. Деньги с неба не валятся, это я знала всегда. Также, я всегда себе отдавала отчет, что построить такую карьеру к тридцати годам – архисложно. Из его слов, я сделала вывод, что за ним кто-то стоит. Очень влиятельный и сильный, и неподчинение ему – подобно смерти.

– Роднулечка, – заглядывает в нашу спальню Макар. – Ты проснулась?

Я потягиваюсь, насколько позволяет беременный живот и откликаюсь.

– Да. Там блинчиками пахнет?

– Забыл вытяжку включить, – начинает оправдываться он, заходя в спальню. Усаживается на кровать и гладит меня волосам, не сводя с моего лица влюбленного взгляда. Я тянусь к нему всеми фибрами души, обнимаю крепко-крепко, и, наконец, на время обретаю душевный покой.

– Я уже встаю, Макареша! – потершись о его щеку носиком, поднимаюсь с постели. – Блин, между ног тянет. Отвыкла совсем от тебя.

– Не говори так, Кируся!

– От твоего размера, – тут же поправляюсь. – Макар, я не спрашивала раньше, а что, если ты захочешь секса, когда меня нет рядом? Это ведь нормально! Тебе еще нет тридцати.

– Ты знаешь, жена моя, – обнимает меня сзади и оглаживает живот. Яра как чувствует, тут же толкает папочку ножкой. – А как я, по-твоему, в командировке справлялся раньше?

Я понимаю, к чему он клонит, и больше к этому вопросу мы не возвращаемся.

– Ммм, – стону я, наворачивая уже третий блин подряд. – Обожаю! Невозможно вкусно!

– Я так соскучился по русской еде, – смеется Макар, любовно касаясь моей руки. Автоматически отмечаю, что обручальное кольцо, которое я надевала ему три года назад, по-прежнему, на месте. – Меня уже тошнит от плова и лепешек.

– Лейла не умеет варить щи и стряпать пельмени? – резко вырывается у меня комментарий.

– Без понятия, что она умеет! – ровно отвечает муж, не реагируя на мой импульсивный выпад.

– Как поживают твои родители? – перевожу я тему, хотя мне безумно интересно разузнать подробности их взаимоотношений.

– Не знаю, – тяжело вздыхает Макар.

Тема родителей для него больная. Случилось так, что младший брат болен ДЦП и отец с матерью положили жизнь на его развитие. Старший сын рос как трава в поле, пока те ездили на реабилитации, консультации и бесконечные обследования. Даже на свадьбу они не приехали. Я знаю, что Макар каждый месяц отправляет им приличную сумму, на этом все.

– Что с работой? Когда тебя уже посадят в кабинет?

– Ой, это тоже сложный вопрос, малышка. В полях меня заебало работать, налаживать все бесконечно. Мне это напоминает борьбу с ветряными мельницами. Иногда такое отчаяние накатывает, что с ума схожу. Работаю на износ. Сейчас, слава богу, в Москве собрали команду для развития нефте и газопотока. Станет полегче.

Сегодня, при свете дня он не кажется мне чужим. Уставшим – да, но не чужим. Такой же родной и близкий, мой Макар. Моя вторая половина.

– Я подала документы на восстановление в институт! – горделиво сообщаю.

Эта информация если и удивляет моего мужа, то он не подает вида.

– Молодец, Кира. Это правильное решение.

– На заочке не так много времени потребуется, Саша обещала помочь.

– Как у нее дела, кстати? – интересуется Раевский, прихлебывая чай. Кофе, в знак солидарности со мной, пить не стал.

– Ооо, отлично. Егор перебрался в Москву, купил шикарную квартиру и перевез к себе девчонок. Я так рада за них. Саша просто светится от счастья, а Юмшанов на руках их носит.

– Саша дождалась своего счастья! – радостно улыбается он.

– Да, – выдыхаю я. – У всех свой путь.

– А как твои родители?

– Эмм, – задумываюсь на секунду. – На днях мама просила денег. Начинается сезон, и им нужно пропахать поле, чтобы посадить картошку. Куриц собрались покупать. Полгода уже не пьют с папой.

– Перевела?

– Сначала тете Лиде позвонила, соседке. Узнала, как у них дела. Она каждое слово мамино подтвердила. А потом, да. Отправила.

Тетя Лида живет напротив родительского дома. И я ей очень благодарна за все. Сколько раз она нас с мамой укрывала от пьяного отца, не счесть. Меня кормила, когда дома даже картошки не было, а родители спали после очередной пьянки. По коже озноб прокатывается от неприятных воспоминаний. Конечно, детская память стирает множество моментов, но один из них ярко стоит перед глазами.

Мне было тринадцать, я поздно вернулась после тренировки. На дворе был октябрь, в доме накурено и шумно. Играла песня Натали «О, боже, какой мужчина». Перешагнув через кучу скинутых у порога чужих ботинок, я проскользнула в свою комнату. Мне нужно было сделать геометрию и лечь спать. Сил уже практически не было. С Ириной Сергеевной, моим тренером, мы отрабатывали вольные упражнения: гимнастические связки, прыжки, повороты и танцевальные элементы на ковре. Вымоталась так сильно, что уснула на столе, под лампой. Проснулась от того, что какой-то пьяный мужик, зажав мне рот, пытался стянуть с меня джинсы. Как сейчас я помню этот мерзкий запах перегара и ощущение мерзких, закорузлых пальцев. Шальным взглядом я выхватила лежащий на столе циркуль, нашарила рукой и со всей дури ударила им в пах. Мужик взревел от боли, отпустил меня, а я в исступлении продолжала впиваться в него острой иглой. Алкаш тут же ретировался из моей комнаты, а я, собрав необходимые вещи, свалила к соседке прямо через окно. На следующий же день меня определили в реабилитационный центр, где я прожила до момента окончания школы.