Читать книгу: «Королева Теней. Книга 4. Между Вороном и Ястребом. Том 2», страница 3

Глава 2
Дорогие родственники и честная гуль

Здание, которое Кармель назвал базарной управой, показалось Айлин и похожим, и, одновременно, не похожим на привычные здания Дорвенны. Внешне оно слегка напоминало ратушу возле дворца – массивное основание, стены из светло-серого камня, высокие узкие окна. Но на этом сходство и заканчивалось, потому что вместо привычной черепичной крыши базарную управу венчал купол небесно-голубого цвета, почти сливающийся с лазурным небом Арлезы. Огромные двухстворчатые двери на фасаде были открыты настежь, через них сновало множество народа, не обращая внимания на пару стражников, застывших по обеим сторонам этих дверей.

Впрочем, стражники, бравые усачи в светлых штанах и рубахах, подпоясанные широкими кушаками, на которых висели грозного вида обнаженные сабли, на проходящих мимо людей тоже не смотрели. Айлин сначала удивилась, почему они одеты так свободно и неброско, а потом сообразила – даже под навесом у главного входа солнце жарит так, что белая одежда – как раз то, что нужно! И поэтому же, наверное, головы стражников повязаны белыми чалмами – это название, прочитанное в восточной сказке, Айлин вспомнила сама и даже загордилась. А потом поняла, что загадочная романтическая чалма при ближайшем рассмотрении оказалась очень похожей на полотенце, которым Иоланда повязывала голову после купальни, и едва не захихикала. Кстати, ведь Кларисса Логрейн как раз была в похожей чалме на маскараде в Ночь Боярышника! И муж у нее арлезиец…

«Определенно, у нас много общего! – подытожила Айлин. – Надеюсь, подарки из Арлезы ей тоже понравятся!»

Однако, к ее удивлению, Кармель не пошел к парадному входу, а свернул к небольшой калитке в узорчатой кованой ограде. Здесь тоже стояла стража, но уже неуловимо иного облика. Двое черноволосых смуглых мужчин были одеты точно так же, в светлое и просторное, но, глядя на их выправку, Айлин вспомнила Лучано и сразу заподозрила, что в складках одежды прячется несколько ножей в придачу к неизменным саблям на поясе. И лица у них были резкие, с выдубленной ветром и солнцем смуглой кожей и пронзительными взглядами черных, как агаты, глаз. Первый из пары взглянул Кармелю в лицо и махнул рукой, на которой блеснул перстень с желтым камнем, второй буквально ощупал Айлин взглядом, в котором не чувствовалось ни крупицы мужского интереса, одна лишь бдительность.

Но тут откуда-то выскочил парнишка в ярком костюмчике и берете пажа, торопливо что-то сказал… Иллюзорник сложил руки на груди и поклонился, а его напарник распахнул калитку и отступил, тоже кланяясь.

– Его высочество ждет благородного дона и прекрасную донну! – выпалил мальчишка и с поклоном указал на дорожку, вымощенную плитняком. – Прошу за мной!

– А почему нас провели с черного входа? – шепнула Айлин, пока паж вел их к боковой двери управы.

– Не черного, моя донна, а личного, для особых гостей, – так же тихо, но с улыбкой поправил ее Кармель. – Парадный вход предназначен для всех, с той стороны в управе сидят чиновники по базарным делам. Дверь на задней стороне – для служащих, чтобы они не сталкивались с посетителями. А через этот вход приглашают тех, кого желает видеть сам базаргин.

– То есть это все-таки аудиенция? – У Айлин тут же позорно заурчало в животе – то ли от голода, то ли от беспокойства, то ли от всего сразу. И зачем только она отказалась завтракать?! – Но тогда… тебе придется меня представить! А как же…

– Если благородный дон представляет свою спутницу только по имени, значит, у него есть на это основания, – спокойно сказал Кармель. – В пределах Арлезы женщина дворянского происхождения вправе называться так, как пожелает, а любые вопросы по этому поводу следует задавать мужчине, который ее сопровождает. Впрочем, уверен, что у дона Хосе Мануэля лишних вопросов не окажется.

Внутри управы оказалось прохладно! Айлин, уже уставшая от полуденной жары и по достоинству оценившая белое покрывало, едва не скинула его, наслаждаясь восхитительной разницей ощущений! Оказалось, что узкие окна не дают палящему солнцу превратить каменное здание в натопленную печь, а стены, облицованные мрамором вместо привычных деревянных панелей, бережно сохраняют драгоценную прохладу. Если бы Айлин могла, она бы вдобавок разулась и с наслаждением зашлепала босыми ступнями по мраморным плитам пола, но…

«А в Вуали я так и сделаю! – решила она. – Даже если это шокирует прислугу Кармеля! Буду ходить босиком по чудесным холодным гладким плиточкам… и по траве… и по песку на морском берегу – там ведь есть песок? Вот он наверняка горячий, ну и что? Хочу почувствовать Арлезу на вкус и на запах, ощупать ладонями и ступнями, впитать ее всем телом и душой – как чувствую Кармеля в постели!»

Очередные двери распахнулись, и мальчик-провожатый отступил в сторону, давая понять, что гостей ждут именно здесь.

И действительно, ждали!

Базаргин, он же принц Арлезы, во что Айлин до сих пор с трудом верила, сидел на низком широком диване, опираясь спиной на целую гору ярких подушек, а у окна, закрыв его широкой спиной, маялся мэтр Эверс, так старательно разглядывая пол у себя под ногами, что Айлин немедленно вспомнила Академию и собственные визиты в кабинет к магистру Эддерли.

Еще в комнате был большой и совершенно пустой стол, при виде которого невольно подумалось об обещанном шамьете. Интересно, в Арлезе принято подавать к нему хотя бы печенье? В желудке снова предательски заурчало, но, к счастью, совсем тихо.

– Прекрасная донна! – Встав с дивана, принц отвесил ей чрезвычайно куртуазный поклон, на южный манер приложив руку к сердцу. Айлин, робея, присела в изящном низком реверансе, искренне жалея, что ради этого пришлось выпустить руку Кармеля. – Прошу прощения, что вынужден отнять у вас немного драгоценного времени, пока ваш спутник исполнит свой долг. Позвольте предложить вам присесть!

Говорил он по-дорвенантски, причем очень чисто, с едва заметным акцентом, напомнившим Айлин выговор лорда Каэтано Логрейна, а потом указал на диван и учтиво сделал шаг в сторону, давая понять, что Айлин может расположиться там совершенно свободно. Именно это она и сделала, постаравшись с непривычки не запутаться в покрывале и чинно сложив руки на коленях, как положено леди. А потом превратилась в глаза и уши, потому что суровые взгляды Кармеля и арлезийского принца скрестились на несчастном базарном маге. «Кажется, я впервые в жизни смотрю на такое со стороны. Даже странно, что ругать собираются не меня!»

– Когда ваш курс получал перстни и распределения… – с опасной ласковостью начал Кармель, и мэтр Эверс крупно сглотнул и виновато потупился, – я полдюжины раз повторил каждому, что если есть возможность решить любую проблему, прибегнув к помощи законов, вы должны поступить именно так. Для кого, хотелось бы знать, я это говорил? Арлезы это касается даже в большей степени, чем любой другой страны! Видит Странник, Брайан, нельзя же быть таким болваном! Да сообщи вы базаргину, что вас принуждают нарушить законы Ордена, и с этим мерзавцем наконец-то обошлись бы так, как он давно заслуживал. А остальной базарный люд убедился бы, что вас не следует задевать, поскольку вы строго соблюдаете законы и знаете, к кому следует обращаться!

– А теперь? – робко пробасил мэтр Эверс неожиданно низким для такого молодого парня голосом.

– А теперь все убедятся, что вас не следует задевать, потому что вы опасный болван! – отрезал Кармель.

– Я думал… то есть хотел… я должен был справиться сам! – выдохнул мэтр Эверс. – Чтобы вы убедились, что не зря меня рекомендовали!

– Болван, – вздохнули базаргин и разумник одновременно, и мэтр Эверс покраснел.

– Хорошо, пусть вы не написали мне, – добавил Кармель тем самым тоном, что и магистр Эддерли, когда хотел показать, что ничего хорошего на самом деле не видит. Айлин даже задумалась, не учат ли ему всех преподавателей при устройстве на службу? – Но, во имя Странника, что вам помешало попросту усыпить этого негодяя и…

– Устроить ему удар со смертельным исходом! – воодушевленно подсказал принц, став еще больше похожим на разбойника. – Никто бы даже не удивился, если б этот жирный мерзавец… то есть, разумеется, почтенный торговец… в общем, если бы он получил удар от жары и волнения!

– И передать его светлейшему базаргину! – с нажимом закончил Кармель. – Дорогой родственник, чему вы учите почтенного мэтра?!

– Тому, чему отчего-то не научили вы, дорогой родственник, – парировал базаргин.

Айлин в полной мере оценила практичность арлезийских дам – под белым покрывалом оказалось восхитительно удобно смеяться, не боясь обидеть собеседника! Главное, делать это тихо!

– Позвольте заметить, дорогой родственник, – с той же легкой ехидцей сообщил Кармель, – что это вы просили меня подобрать для должности базарного мага самого честного и старательного из выпускников моей гильдии. Как там было в вашем письме? – И он процитировал, четко выговаривая каждое слово: – «Кармель, друг мой, пришлите мне самую наивную и добропорядочную дубину, какую только знаете, чтобы не пытался запустить лапу в казну или доить козлов за моей спиной!»

«Доить козлов?! – Айлин снова едва сдержалась, чтобы не рассмеяться в голос, но губы сами тянулись в улыбке. – Наверное, это как ловить рыбу в мутной воде? Но гораздо смешнее!»

А Кармель невозмутимо продолжал, указывая взглядом на совершенно поникшего мэтра:

– Вот, извольте! Ум, конечно, нередко сочетается с честностью, да и совсем уж дураком Эверса не назвать, иначе я бы не выдал ему перстень. Но между порядочностью и умением применять любые средства следует – воля ваша! – выбрать что-то одно!

Базаргин молча развел руками, а магистр устало осведомился:

– Как вам вообще такое в голову пришло, Брайан? Допустим, усыпить не смогли, это и вправду далеко от вашей специализации, насколько я помню. Вы-то больше по иллюзиям и менталистике… Но матрица собаки?! Зачем, ради Семи Благих?! И почему именно собаки?!

– Случайно получилось, милорд магистр, – вздохнул Эверс, поднимая на него взгляд. – Утро выдалось свободное, и я слепки матрицы снимать тренировался. Попросил стражника привести мне бродячую собаку, прикормил ее, чтобы не беспокоилась… Думал понемногу материал собрать для монографии… А тут этот явился! Собака в углу лежала, косточку грызла, а он сначала уговаривать начал, уже в который раз, потом – угрожать. Я сказал, что стражу кликну, а он кинжал выхватил, ну я и швырнул первое, что подвернулось, а это свежая матрица оказалась… Я ее с перепугу и наложил намертво! Да вы же сами видели, милорд магистр! Я же раскрылся там, на помосте!

– Я-то видел, – подтвердил Кармель, и Айлин показалось, что он едва сдерживает смех. – А вот его высочеству наверняка было любопытно, как именно все произошло. А заодно – полезно понять, на что способны бедные беззащитные разумники. Ему ведь с вами и дальше работать!

– Так меня не уволят со службы? – мгновенно просветлел мэтр Эверс, переводя радостный взгляд с магистра на базаргина и обратно.

– Даже не надейтесь, – фыркнул арлезийский принц. – Разбрасываться такими талантами – грех перед Великим Безликим. – И добавил с некоторой мечтательностью в голосе и взоре: – Я теперь вами людей пугать стану! А вы, главное, молчите и делайте значительное лицо!

– Это он сможет, – проворчал Кармель. – У болванов значительное лицо особенно хорошо получается… Нечего сказать, Эверс, прекрасный материал вы подобрали для монографии!

– Вы правда так думаете, милорд магистр?! – окончательно просияло весенним солнышком круглое лицо молодого разумника. – Я, конечно, опишу этот случай, но он ведь уникален, повторить у меня вряд ли получится!

– И слава Благим! – выдохнул Кармель. – Не хватало еще, чтобы вы кидались матрицами направо и налево! Извольте оставить этот способ самозащиты для действительно смертельных опасностей! А в случаях попроще немедленно бегите к дону Хосе Мануэлю, ясно вам?!

– Да, милорд магистр! – заверил Эверс и виновато посмотрел на базаргина. – Прошу прощения за доставленные хлопоты, ваше высочество! И благодарю за решение…

– Магистра своего благодарите, юноша, – усмехнулся тот. – И свое везение, которое привело дона Кармеля на базар именно сегодня. Я бы вас, конечно, не казнил, но потребовать для вас плетей родичи этого негодяя могли. И мне было бы весьма нелегко им отказать! Вы ведь не сможете вернуть этого мерзавца к исходному богоданному состоянию души и разума?

– Нет, ваше высочество, – снова погрустнел Эверс, на лице которого, как уже поняла Айлин, мгновенно и совершенно безыскусно отражались любые мысли. – То есть я могу попытаться… Даже хотел бы это сделать… Но снять матрицу вряд ли получится, только зафиксировать этот случай для науки… и в предупреждение другим разумникам.

– Предупреждение – это прекрасно, причем для всех сторон! – кивнул базаргин. – Что ж, значит, будет доживать свой век собакой. А вы считайте, что легко отделались. И только потому, что дон Кармель вам благоволит!

– Причем не уверен, что это заслуженно, – сурово сообщил магистр, но даже Айлин было ясно, что это уже чистая формальность. – Свободны, Брайан, убирайтесь с наших глаз и ведите себя потише, пока все не уляжется. Ходите на службу, пишите свою монографию, и упаси вас Благие впутаться еще в какую-нибудь историю!

– Благодарю, милорд магистр! – Эверс поклонился с величайшим почтением и тут же робко поинтересовался: – А монографию можно потом вам прислать? Ну, как закончу…

– Присылайте, – обреченно вздохнул Кармель, и Эверс, еще раз поклонившись базаргину, вылетел из комнаты, торопясь так, словно за ним гналась дюжина умертвий или по меньшей мере толпа разгневанных родственников того купца.

– Вот балбес, – покачал головой его высочество, когда за Эверсом закрылась дверь. – Но честный и старательный, с этим не поспорить. А на такой должности честным остаться сложнее, чем сухим на корабле посреди шторма… Ну да Безликий с ним! Кармель, представьте же меня своей прекрасной спутнице! Дивная донна, еще раз прошу прощения!

– О, не беспокойтесь, ваше высочество! – заверила Айлин. – Это было очень… поучительно. И так необычно! Я понятия не имела, что разумники способны на нечто подобное!

– Увы, белая искра еще не означает, что в придачу к ней Благие выделили магу достаточно разума, – проворчал Кармель. – Впрочем, это верно для магии любого цвета. Моя донна, позвольте представить вам дона Хосе Мануэля, украшение королевской семьи Арлезы, моего доброго друга и двоюродного дядю по материнской линии.

Базаргин еще раз поклонился, Айлин же оценила невероятную любезность: принца, по его собственному желанию, представили ей, а не наоборот, как это предписывал этикет. Огромная честь!

Встав с дивана, она сделала ответный реверанс, и Кармель продолжил:

– Дорогой родственник, это донна Айлин. Некоторое время назад я имел честь сделать ей предложение, и донна осчастливила меня согласием. Однако некоторые важные обстоятельства… – Он сделал едва уловимую паузу, и глаза принца заинтересованно блеснули. – Заставляют нас повременить с публичным оглашением помолвки. Донна Айлин пожелала познакомиться с нашей прекрасной Арлезой. Разумеется, я счастлив принять донну и ее компаньонку в своем поместье и сопроводить в этом маленьком путешествии.

– А я не менее счастлив увидеть несравненную красоту, покорившую моего дорогого друга и родственника, – сообщил принц, окинув Айлин внимательным взглядом и на мгновение задержавшись на ее правой руке, где блестели два кольца, помолвочное и мажеское. Левую руку, с гербовым перстнем рода Дорианов, Айлин накрыла правой так, что ее не было видно. – Прошу, присаживайтесь и чувствуйте себя совершенно свободно. Невеста Кармеля, подумать только! Немало дам наденет траур, узнав, что такая золотая рыбка ускользнула из их брачных сетей в чужие!

Он дернул за шнурок на стене, и через несколько мгновений дверь отворилась. Молодая женщина, по-мауритски одетая в длинную рубаху и штаны, внесла здоровенный поднос, уставленный тарелками. Следом за ней появилась другая с таким же подносом, а первая, ловко сгрузив свою ношу на стол, исчезла, чтобы почти сразу вернуться вновь. Онемев от изумления, Айлин смотрела, как на столе появляются пастила, пай-хла-ваа, крошечные пирожки, пирожные, рулетики, блюда с тонко нарезанным мясом – вареным, жареным и копченым, еще блюда с сыром – от обычных кусочков до странных тонких нитей, пересыпанных специями и душистой травой, а еще печенье с кунжутом, орехами, маком, изюмом и курагой… Только сейчас она поняла, зачем здесь настолько большой стол! И это еще шамьет не принесли!

– Право, ты так радуешься моему браку, – заметил Кармель, садясь рядом с Айлин, – что это даже подозрительно. Признавайся, в чем дело?

– О, да просто Хосе Лауренсио утверждал, что ты никогда не женишься, – преспокойно заявил принц, опускаясь в кресло напротив них. – И даже поставил на это отличного жеребца тех же кровей, что подарил вашему королю. Как он там, кстати?

– Король или жеребец? – уточнил Кармель. – Впрочем, оба превосходно себя чувствуют… Погоди, так вы на меня поспорили?!

Он приподнял бровь и посмотрел на собеседника с веселым удивлением.

– Зачем же на тебя? – возразил Хосе Мануэль. – На жеребца, разумеется!

Кармель расхохотался мгновением раньше, чем базаргин, Айлин же, глядя на этих двоих и слушая, как они смеются, наконец успокоилась и почувствовала себя свободно. Арлезийский принц оказался таким любезным и веселым! И они с Кармелем действительно друзья, подумать только! Потому что только друзья могут так спокойно шутить друг над другом…

А на столе тем временем появился шамьет, сливки, мед и колотый кусочками сахар… Айлин осторожно отколола булавку и убрала с лица покрывало – ну не в нем же пить и есть, правда?

– Благодарю за честь и удовольствие, прекрасная донна, – тут же отозвался принц. – Кармель, да ты поистине счастливчик! Не удивлен, что ты так тщательно скрываешь этот дивный цветок от лишних глаз. Всеблагой клянусь, ее красота опаснее твоей прославленной сабли. Когда донна Айлин появится при дворе Арлезы, тебе придется отгонять от нее кавалеров, как пчел от меда!

Уже отсмеявшийся Кармель только улыбнулся снова, Айлин же вспыхнула и сердито подумала, что если к тому времени с нее снимут браслеты, разогнать ненужных кавалеров она сможет и сама! Хотя, конечно, приятно чувствовать себя под защитой…

– Кстати, о дворе… – продолжал принц, разливая дымящийся шамьет. – Что там творится в Дорвенанте? До нас доходят какие-то ни с чем не сообразные новости! Правда ли, что у бывшего командора и нынешнего Архимага похитили жену? Еще и королевскую фаворитку, как я слышал… Это просто ужасно! Как же ее зовут, эту благородную донну, я что-то запамятовал? Помню только, что она весьма красива… зеленые глаза и пламенные волосы…

И он так остро и пристально глянул на Айлин, что она замерла, словно птичка перед змеей, не успев взять чашку. Волосы?! Только сейчас она заметила, что на левом виске из-под покрывала выбился локон, блестя на солнце предательской рыжиной. Конечно, рыжеволосых молодых женщин не так уж мало, но в сочетании с именем…

– Не стоит верить нелепым слухам, друг мой, – невозмутимо сообщил Кармель. – Насколько мне известно, эта донна пожелала раздельного проживания с супругом, и король милостиво даровал ей это право. Ну а то, что донне пришлось покидать дом супруга в некоторой спешке и при этом пострадало несколько наемников, желавших задержать ее карету на улице… Это случается, не так ли?

– Ах, так вот как все было! – изумился базаргин и с явным удовольствием пригубил шамьет. – Действительно, это представляет дело совершенно в ином свете! Раздельное проживание, значит?

– И весьма скорый развод, я полагаю, – подтвердил Кармель. – В ожидании которого донна предпочитает общество друзей, способных ее защитить. И, возможно, путешествует вдали от Дорвенанта и немилого супруга. Уверен, вскоре мы получим самые лучшие новости об этом деле!

– И о новом браке блистательной донны… как же ее там? – подсказал принц, весело блеснув глазами в сторону Айлин.

– Мы все искренне на это надеемся, – подтвердил Кармель, и они с Хосе Мануэлем обменялись многозначительными взглядами.

Айлин тихонько выдохнула и пригубила шамьет, смочив пересохшее от волнения горло.

– Что ж, будем ждать хороших новостей из Дорвенанта, – подытожил арлезийский принц. – А пока, надеюсь, донна Айлин украсит наш двор своим присутствием?

– Не уверен, что это будет удобно, – мягко возразил Кармель, и Айлин снова напряглась, хотя приглянувшееся печенье жевать не перестала. – Несмотря на помолвку, заключенную по всем правилам и при достойных свидетелях, я бы хотел избежать ненужных вопросов. Пока избежать, разумеется! Потому что на слишком тупые вопросы мне придется давать острые ответы…

У Айлин снова едва не пересохло в горле, но на этот раз она глотнула шамьета и взяла еще один восхитительный рулетик с ветчиной и сыром, свернутый из чего-то вроде листа теста, пресного и такого тонкого, что в рулетике оказалась дюжина слоев, промазанных острой ароматной начинкой. И почему в Дорвенанте такого не готовят?!

– Вполне тебя понимаю, друг мой, – кивнул дон Хосе Мануэль. – Осторожность в таких делах не лишняя. Однако на базаре уже заметили и тебя, и твою прекрасную спутницу, а дивные изумрудные глаза донны Айлин – в ее сторону последовал легкий любезный кивок – не та примета, которую можно забыть или перепутать. Рано или поздно слухи о таинственной рыжей и зеленоглазой донне, которую сопровождал дон Кондор, достигнут арлезийского двора и окажутся слишком лакомым кусочком, чтобы ими пренебречь. А зная наш двор… скорее это случится рано, чем поздно. Не лучше ли заткнуть рты особо рьяным сплетникам, показав, что не происходит ничего особенного? По правде говоря, в твоем возрасте женитьба – дело совершенно естественное и давно ожидаемое. Ну а то, что невеста представляется одним лишь именем… Хочешь, я дам ей позволение использовать один из малых титулов арлезийской короны? Всем станет ясно, что она под нашим покровительством, и вопросов резко поубавится. Во всяком случае, вам их никто задавать не посмеет.

– Благодарю, друг мой, – кивнул Кармель. – Это воистину щедрое и любезное предложение. Мы непременно подумаем об этом! Хотя у моей донны есть собственный титул, принадлежащий только ей, и о котором при арлезийском дворе вряд ли кто-то знает и помнит. Если она захочет выйти в общество…

– Общество будет радо ее принять, – веско уронил арлезийский принц, и Айлин поняла, что выбора этому обществу давать никто не собирается.

– Я очень благодарна вам, ваше высочество, – искренне сказала она, когда Хосе Мануэль обратил взгляд в ее сторону. – Дон Кармель много рассказывал о красоте Арлезы и благородстве ее жителей, но действительность превзошла даже его похвалы.

– О, уверен, когда вы узнаете нашу землю получше, то полюбите ее всем сердцем! – заулыбался базаргин. – Арлезийская земля и арлезийские мужчины – лучшего выбора женщина сделать не может! Надеюсь, вскоре вы в этом окончательно убедитесь!

И он подмигнул смутившейся Айлин, а потом спросил у Кармеля:

– Вы ведь не покинете нас чересчур скоро, друг мой? Когда боги создавали время, они создали его достаточно и для дел, и для удовольствий. Мы могли бы вместе выйти в море и показать прекрасной донне Айлин, как вечернее солнце садится в волны, воруя дивный оттенок ее волос! Моя «Звезда Востока» сейчас как раз в гавани!

– Спасибо за предложение, друг мой, – невозмутимо ответил магистр. – Но если моя донна пожелает увидеть морской закат, она может сделать это на своем корабле. Несколько лет назад ее семья вложила деньги в арлезийские верфи, и теперь донне Айлин принадлежит «Невеста ветра», на которой даже принцессе не стыдно выйти в море.

– «Невеста ветра»?! – изумился базаргин. – Ты полон сюрпризов, дорогой друг, я был уверен, что это твой корабль!

– Я всего лишь присматривал за ним по просьбе ее семьи, моих близких друзей и компаньонов, – улыбнулся Кармель. – У них торговый интерес в арлезийском шелке, но не в производстве, конечно, а только в покупке. Ну а потратить прибыль на постройку скоростной шхуны предложил уже я.

– И не прогадал, – кивнул принц. – Шелк и собственные корабли – прекрасное сочетание, а «Невеста ветра» – чистое золото под парусами! Ходит в Султанскую Порту трижды, пока другие успевают сделать два рейса… Впрочем, донне, наверное, скучно слышать разговоры о торговле?

– О, что вы, мне интересно! – заверила Айлин, обмирая от восторга. У нее имеется собственный корабль?! Настоящий?! Да еще такой, что плавает в загадочную и великолепную Султанскую Порту?! – Я буду счастлива увидеть море и корабли! Но мы первый день в Арлезе… Они ведь никуда не уплывут хотя бы до завтра?!

Глядя на нее, мужчины рассмеялись, и базаргин умиленно покачал головой:

– Не беспокойтесь, донна, одного вашего слова будет достаточно, чтобы задержать их в гавани. «Невеста ветра» прекрасна, но и свою «Звезду Востока» я вам все-таки покажу. Жаль, давно уже сам не выхожу в море дальше дня пути.

– Простите, я вообще думала, что вы занимаетесь только торговыми делами, – призналась окончательно осмелевшая Айлин, которую теперь нещадно грызло любопытство. – Арлеза такая необычная страна! Управлять базаром у нас даже дворянину непозволительно, а уж принцу!..

– И очень зря, – усмехнулся Хосе Мануэль. – Королевская семья должна знать свои владения, а рынок Арлезы – это чрево, питающее всю страну. Вы ведь знаете пословицу про крылья нашего орла?

– Торговля и флот! – вспомнила Айлин, и арлезийский принц ей улыбнулся:

– Именно, прелестная донна. Поэтому я – младший в семье – служу базаргином, а наш средний брат – адмирал флота. И, по правде говоря, у него тоже предостаточно забот.

– А старший…

Айлин тут же смутилась, сообразив, что задала исключительно глупый вопрос. Ведь старший брат принцев – это король, кто же еще?

– А наш старший брат, – невозмутимо, но с веселыми искорками в глазах ответил Хосе Мануэль, – пошел по пути основателя рода Ла Корда и стал разбойником. Он отбирает то, что мы с Хосе Адалберто зарабатываем своим трудом. Но поскольку он носит королевскую корону, то великодушно оставляет нам кое-что на жизнь, а взятое именует налогами!

Айлин едва не прыснула, представив, как дон Хосе Мануэль и еще один такой же принц-разбойник, очень похожий на него, вцепились в два огромных мешка с деньгами и пытаются их удержать, а третий брат, самый старший и самого разбойного вида, тянет их на себя…

– А я вам говорил, моя донна, – заметил Кармель. – Все арлезийцы – разбойники если не ремеслом, то хотя бы в душе.

Он обменялся с базаргином взглядами и, встав, поклонился. Айлин поспешно поднялась тоже, чувствуя, что бессовестно объелась. А на столе как будто ничего и не уменьшилось!

– Рад буду видеть вас в любое время, – благосклонно кивнул в ответ принц. – Через неделю у нашего градоправителя праздник по случаю помолвки старшей внучки. Уверен, он пришлет приглашение, как только узнает, что Дон Кондор в Арлезе. Прекрасная донна, счастлив знакомству!

– Ваше высочество…

Айлин сделала реверанс и приняла протянутую руку Кармеля, второй рукой уже почти привычно подхватив край покрывала, чтобы вернуть его на должное место.

…После прохлады и полутени в покоях базаргина солнце Арлезы обрушилось на них, словно огненная сфера, созданная неопытным боевиком. Сил, чтобы сразу сжечь, не хватает, но жар словно обволакивает тело, так что воздуха не хватает для дыхания, а тот, что удается втянуть, обжигает нос и горло. Айлин поспешно укуталась в покрывало плотнее, но струйка пота все равно поползла по лбу, а спина под легким платьем мгновенно намокла.

– Пойдем под навес? – предложил Кармель, взяв ее плотнее под руку. – В такую жару как бы тебе не стало плохо с непривычки. Пожалуй, пора возвращаться, только пошлю за Аминой и Алонсо.

Он щелкнул пальцами в воздухе перед собой, и рядом тут же возник смуглый мальчишка, босоногий и в цветном отрепье. Ловко поймав монетку, выслушал несколько слов, сказанных Кармелем по-арлезийски, кивнул и убежал.

– Его высочество был так любезен, – сказала Айлин, уже устало оглядывая кипящий вокруг базар. – Как получилось, что вы стали друзьями? Я думала, что семья де ла Гуэрра…

И она замялась, понимая, что затрагивает весьма щекотливую тему.

– Считает мое существование позором? – спокойно подсказал Кармель. – Так и есть. Прежний король, отец нынешнего, разделял это мнение, чем немало укрепил в нем своих младших родичей. Но нынешнее поколение Ла Корда – совсем иное дело. Наша первая встреча с его величеством Хосе Лауренсио была довольно забавной, я непременно тебе расскажу… А вот и Амина с Алонсо!

– Бедная госпожа совсем устать! – подойдя, всплеснула руками мауритка.

Алонсо следовал за ней с корзиной, а ослика, нагруженного еще сильнее, чем помнила Айлин, вел за поводья мальчишка, которого отправил Кармель.

– Совсем голодный по базар ходить! – продолжала Амина. – На небе злое солнце гореть, госпожа надо в тень, домой надо!

– Я не голодна! – попыталась возразить Айлин, со священным ужасом вспомнив гостеприимство арлезийского принца. – Но немного устала, это правда… Столько впечатлений для одного утра, – взглянула она на Кармеля. – Базар, покупки, мэтр Эверс и его высочество… Он совсем не похож на принца!

– Короли и принцы тоже люди, тебе ли этого не знать? – заметил Кармель. – Семья Ла Корда прочно сидит на троне, подданные их любят, и среди простых арлезийцев король и его братья чувствуют себя прекрасно. Сам Хосе Лауренсио тоже не поклонник особой пышности, ты в этом убедишься. Де ла Гуэрра, стоящие ниже своих родичей, но выше остальных дворян Арлезы, гораздо чванливее и высокомернее.

Обменявшись парой слов с Алонсо, он повел Айлин вдоль базарных рядов, стараясь выбирать дорогу в тени под навесами, а потом и вовсе поставил едва заметный щит, но не согревающий, как обычно делают маги в Дорвенанте, а охлаждающий. Айлин сразу стало легче, она свободно вздохнула и с благодарностью пожала Кармелю руку. Ему, разумнику, это наверняка было нелегко, но щит вышел ровный и стабильный.

Айлин с грустью глянула на собственный мажеский перстень, сейчас совершенно бесполезный. Ничего, когда браслеты наконец снимут, у нее хватит резерва, чтобы часами гулять под солнцем Арлезы, прикрывшись щитом! И осмотреть все-все!

При переходе к новому ряду ее внимание привлек обширный прилавок, затененный с трех сторон плотными занавесями и уставленный всевозможными флакончиками, бутылочками, баночками, горшочками; а еще щипчиками, вроде тех, которыми Иоланда завивала волосы, но меньше, такими же небольшими, но частыми гребнями, заколочками-кольцами – деревянными, костяными, золотыми и серебряными, с гравировкой и без…