Читать книгу: «PROсчастье. Руководство для продвинутых пользователей», страница 3

Как отличить счастье от суррогата?

В предыдущей главе мы с вами рассматривали модель «человек как телевизор» и говорили, что активность определяет сознание и телесность. Сейчас важно сказать, что есть и обратные влияния. И сознание, и телесность в некоторой степени влияют как на деятельность, так и друг на друга. Приборная доска находится в сознании, а ее биологическая основа – в теле. Поэтому, во-первых, такие биологические стимулы, как желание есть, спать, заниматься сексом, также влияют на лампочки в положительном диапазоне. Это надежные занятия, которые хоть на время, но дают ощущение счастья. Во-вторых, химический допинг – алкоголь и наркотические вещества – способен стимулировать работу нашего физиологического «сердца» счастья – дофаминергическую систему мозга²³. Если алкоголь влияет на нее чуть-чуть, то некоторые наркотические вещества могут в течение короткого срока разрушить мотивационную систему человека, перед этим устроив локальный фейерверк счастья.

Неслучайно мудрый Аристотель мыслит счастье в долгосрочной перспективе, на длину всей жизни. Потому что «в моменте», и даже на период десятилетий, можно замкнуть зеленую лампочку счастья на второстепенные факторы. Но это значит жить, минуя «деятельность души в полноте добродетели», мимо ценностного ядра человека, где живет в том числе голос совести. Принципиально «выжать» ощущение счастья из своего тела возможно. Конечно, есть нюансы такого «обходного», «короткого» пути к счастью. Но обо всем по порядку.

Так как приборная панель находится в сознании и попытку отличить суррогат от настоящего счастья мы проводим там же, то в первом приближении сделать различение бывает довольно трудно. В обоих случаях горят одни и те же лампочки, потому что за них отвечает одна и та же дофаминергическая система. Цена ошибки велика: в одном случае вы срываете джекпот, а в другом – получаете фантик от конфетки, а потом разочарование.

Все, что человек делает во время бодрствования, мы смело можем назвать словом «активность». Деятельность является частным случаем активности. Для деятельности нужны деятель и объект деятельности. А активность может обойтись и без объекта. То есть любая деятельность – это активность, но не всякая активность – деятельность. Определение активности довольно громоздко и звучит так: «Активность – составляющая процесса взаимодействия, детерминируемая внутренней природой субъекта; процесс, при котором внутренняя детерминация доминирует над внешней».

Если сказать проще, то активность предполагает самостоятельные действия человека, даже если они происходят под влиянием внешней среды. Например, действия благодаря тому самому «волшебному пинку», которого многие так сильно ждут. Но переданная этим «пинком» сила (внешняя детерминация) будет меньше силы, которую приложит сам человек (внутренняя детерминация) к своей жизни после «пинка». Если человек не проявляет признаков активности, то за «пинком» следует только инерция от него. Такие состояния требуют отдельного рассмотрения и не являются предметом исследования данной книги.

Для нас важно, что в любой активности человека мы можем увидеть один из двух процессов: адаптацию или развитие.

Адаптация связана с подстройкой себя под условия окружающей среды или с подстройкой среды под себя. А развитие связано с самостоятельным усложнением деятельности.

Представьте себе пятиклассника, который учится в музыкальной школе, занимается в секции по футболу и еще английским с репетитором. Представили? А теперь скажите: развивается он или адаптируется?

Правильный ответ на этот вопрос мы не сможем узнать до тех пор, пока не познакомимся с этим ребенком. Например, у него может быть очень требовательная, властная мама, которая заставляет его ходить на все эти многочисленные занятия. Она говорит ему: «Когда вырастешь, скажешь мне спасибо». Скажет спасибо или нет, покажет время, но сейчас мальчик с грустными глазами каждый день ждет пятницы, потому что в пятницу можно отдохнуть после школы.

А может быть и по-другому, как в случае с одной моей знакомой. Девочка, несмотря на высокую занятость, очень хотела заниматься музыкой и упросила родителей, чтобы ее отдали в музыкальную школу.

В обоих случаях мы увидим усложнение деятельности, так как и у мальчика, и у девочки увеличивается число навыков. Но в первом случае это адаптация, потому что как только давление мамы спадет, то вся сложность разрушится и пианино с английским будут заброшены. А во втором случае наличие контроля никак не влияет на сложность деятельности ребенка. Как работает сигнальная панель счастья в первом и втором случаях, я думаю, вы уже догадываетесь. Мальчик будет искать суррогатов счастья: требовать вознаграждения за старания, искать развлечений, а девочка счастлива своим трудом и не требует дополнительных наград. Радость развития является для нее наградой.

Адаптация и развитие ходят рядом, и в активности человека почти всегда можно увидеть элементы и первого, и второго. Вопрос в том, что преобладает.

Альберт Эйнштейн однажды сказал: «Образование – это то, что осталось после того, как мы забыли все то, чему мы учились». А осталось преимущественно то, что было получено в результате активности-развития, а не активности-адаптации. Ведь зерна развития приносят долгоиграющие плоды, в то время как адаптация всегда временна и ее существование возможно до тех пор, пока не изменятся требования.

Посмотрим на признаки, по которым можно распознать, где адаптация, а где развитие.

Метрики (параметры оценки) эффективности процесса

В адаптации это заданные извне критерии. Эффективность ребенка оценивают учитель, родители, бабушка. Кто угодно, только не он. В развитии человек сам оценивает свой результат, даже если есть формальная внешняя оценка.

Например, однажды мой сын начал подбирать на фортепиано мелодию из любимого мультфильма. Я с интересом наблюдал за ним. Он слушал музыку в интернете и бежал к инструменту, чтобы проверить свои догадки. Если не получалось, он не останавливался. Так продолжалось около четырех часов. У него не было ни признаков усталости, ни признаков недовольства. Он определенно был счастлив. Задания подобрать мелодию у него не было: это была полностью его инициатива, и внешняя оценка результата его не интересовала. Для развития его музыкальности этот короткий эпизод, я уверен, дал больше, чем четыре дня непрерывной игры из-под палки.

Мотивация

Внешняя мотивация часто выглядит как кнут и пряник, «морковка спереди и сзади». Это верный признак того, что мы имеем дело с процессом адаптации.

Как только вы видите ростки самостоятельной деятельности, интерес, желание продолжать, то налицо мотивация внутренняя, а значит, признак развития.

Известный детский психолог, профессор Ю. Б. Гиппенрейтер²⁴ рассказывает историю Пабло Паганини. Известно, что у него был очень жестокий и требовательный отец-музыкант, который суровыми методами принуждал ребенка играть на скрипке. Долгое время история Паганини была загадкой для Юлии Борисовны, потому что она, как и я, не верит, что исключительный результат может быть получен из-под палки. И однажды в дневниковых записях музыканта она прочитала маленький эпизод, где Пабло рассказывает, как он ненавидел музыку, пока однажды в церкви не услышал божественную музыку, в которую влюбился. С тех пор он начал экспериментировать, искать необычное звучание инструмента и работать-работать-работать. Паганини стал великим ВОПРЕКИ внешним стараниям отца.

Продолжительность процесса

Адаптация часто выглядит как работа «от звонка до звонка», «не больше, чем надо». Как только выполнен необходимый минимум – все, работа закончена. Адаптация экономично расходует силы, а развитие всегда избыточно. Больше, чем требуют внешние стандарты. Это и понятно, потому что работают другие стандарты – свои собственные. В развитии не работает принцип «так все делают», потому что «все» человека в развитии не интересуют. Например, моя знакомая, выпускница известного вуза, с некоторой досадой и даже обидой рассказывала про то, как она сама написала диплом на отлично. Ее расстраивало, что другие свои работы скачали из интернета и также получили отлично. Когда она осознала, что результатом ее самостоятельной работы стал профессиональный навык, что она выросла как специалист, а ее одногруппники в адаптации и желании обмануть систему обманули лишь самих себя, то ее обида прошла.

Развитие избыточно, и в нем всегда больше результатов, чем планировалось. А адаптация, наоборот, стремится минимальными силами получить целевой результат. Так, ребенок, который развивается в учебе, получает больше, чем ребенок, который адаптируется.

Ю. Б. Гиппенрейтер описывает пять результатов учебы:

Первый, самый очевидный результат обучения: ребенок получает знания, осваивает умения.

Второй результат менее очевиден: ребенок продвигается в умении учиться, то есть учится организовывать свою жизнь и деятельность.

Третий результат: ребенок чувствует эмоциональный след от занятий, получает впечатление об изучаемом предмете, материале.

Четвертый результат: ребенок делаетвывод о себе, своих способностях.

Наконец, пятый результат: ребенок чувствует эмоциональный след от родителя или учителя, возникший в результате взаимоотношений этих взрослых с ним.

Процесс адаптации фокусируется лишь на первом результате, а развитие неизбежно затрагивает и активно «ведет» все пять результатов. Как следствие, итог процесса-развития многократно превосходит достижения процесса-адаптации.

Цель

Адаптация работает на одну цель – на ту, что задана. В развитии целей больше. Может присутствовать и внешняя цель, но обязательно есть еще и внутренняя, самостоятельная задача.

Американский социальный психолог Тамара Дембо изучала, как люди работают в состоянии монотонии²⁵. Испытуемым предлагалось определенное время (не называлось, какое) рисовать круги на бумаге. Большинство испытуемых довольно быстро снижали качество своих работ, а еще через время уходили. Несколько участников на протяжении 40 минут испытания не снижали качество своей работы и не демонстрировали признаков усталости. Когда Тамара выясняла причины их высокой собранности, первый ответил, что он решил провести для себя тест на силу воли, сможет ли он на протяжении одного часа выполнять работу качественно. Время испытания закончилось раньше его внутренней цели. А второй участник сказал: «Я решил во чтобы то ни стало пересидеть вас. И я победил!» Оба участника поставили перед собой дополнительную цель и получили результаты существенно выше, чем участники только с формальной, внешней целью.

Психологи-гуманисты А. Маслоу, К. Роджерс, В. Франкл, Ф. Перлз и др. считали, что развитие – это потребность, свойственная каждому человеку. Я придерживаюсь этой же точки зрения, хотя слышал и другие варианты. Эти варианты существуют, потому что многие люди не выбирают развитие. Их можно понять, ведь развитие – это, как вы уже увидели, более сложная и рисковая активность, чем адаптация. Да и кто сказал, что адаптация – это плохо? Она решает свои задачи. Помогает устроиться в жизни и иметь формальные признаки успеха. Единственная загвоздка в том, что в адаптации нет работы души, а значит, и счастья тоже нет.

ГЛАВА 3. Счастье и усложнение активности человека

Как может выглядеть самое простое человеческое счастье? На мой взгляд, это когда ты счастлив и делать для этого ничего не нужно. Никаких усилий, свершений и целей. Возможно ли это?

Вспомним простые радости жизни. В середине рабочего дня сходили на обед. Вкусно поели. Первое, второе, десерт. На душе и в теле хорошо так стало… Или надели новые туфли. Красивые, блестящие. Окружающие делают комплименты, обращают внимание. Одно плохо – туфли нестерпимо жмут. Полдня в них проходили, ногам неудобно, больно, еще и мозоль. Пришли домой, туфли сняли, и тут… оно, блаженство. Блаженство само по себе. Или солнечным летним днем после купания лежать на пляже под ласковым солнцем на горячем песке. Тело нежится и растекается на солнце, как мороженое. Это чудесное, восхитительное ощущение неги, истомы и наслаждения.

Вспомните ваш самый напряженный рабочий день, когда вам пришлось много и продуктивно работать. И вот он закончился. Вы с довольной улыбкой сидите в кресле и чувствуете, что счастливы. Счастливы, потому что хорошо поработали. Счастливы оттого, что сегодня уже ничего не нужно делать. Похожее состояние расслабленности, удовольствия и счастья можно ощутить после тренировки в спортзале или после сеанса массажа. Можно почувствовать его, когда вы лежите на водной глади, задержали дыхание, расслабили руки, ноги, закрыли глаза и будто парите в невесомости.

Mono (S). Самое простое счастье

Что общего во всех описанных выше ситуациях? Их объединяют расслабленность и отсутствие напряжения в результате удовлетворения потребности. Посмотрите: насыщение после голода, удовлетворение после выполненной работы, легкость в ногах вместо сильного дискомфорта, расслабление вместо напряжения. В этих ситуациях мы испытываем счастье как наслаждение без дополнительных усилий со стороны субъекта, потому что нет точки для их приложения. Они в этом состоянии попросту не нужны, потому что все происходит само.

Назовем это состояние моносубъектность, или краткоMono (S). Состояние, в котором есть только тот, кто действует, то есть субъект, и нет точки приложения сил – объекта. Mono (S) – самый простой уровень активности, потому что делать, строго говоря, ничего не нужно. «Вот бы так было всегда», – скажут сейчас некоторые читатели. «А ведь было такое время в вашей жизни», – отвечу вам. Целых девять месяцев беззаботной жизни в состоянии Mono (S). Примерно 280 дней непрерывного ничегонеделания. Биологические программы самостоятельно проводят всю работу за вас. Эмбриональные слои танцуют свой сложнейший танец, формируя скелет, ткани тела, сердце и одно из чудес природы – человеческий мозг.

Подумать только, мы с вами все это время не испытывали ни голода, ни жажды, потому что все необходимое в идеальных пропорциях поступало через пуповину. Не было ни малейшего дискомфорта (потому что сравнивать-то не с чем). Мы с вами не волновались о соответствии стандартам красоты и лишнем весе. Квартирный вопрос нас также не волновал. Обо всех этих сложных вопросах человеческого бытия мы тогда еще даже не подозревали. Мы просто были.

Добрый привет из тех славных времен мы получаем в те моменты, когда потребности удовлетворены, когда нет проблем и задач, когда все хорошо.

Mono (S) счастье очень понятно и приятно, потому что оно связано с телесными удовольствиями и легко достижимо на ежедневной основе. Поели, когда голодны, выпили воды, если мучит жажда, поспали, когда хочется спать, и т. д. Удовлетворенная потребность в результате дает ощущение блаженства. А затем потребность вновь дает о себе знать. Почти вечный двигатель счастья. Мы регулярно удовлетворяем физиологические потребности, и это удовлетворение гарантированно дает нам ощущение мимолетного моносубъектного счастья.

Оно простое в достижении и тем интенсивнее, чем сильнее была неудовлетворена потребность. Утолить сильную жажду приятнее, чем выпить стакан воды, когда и пить-то не очень хочется.

Так как этот вид счастья – следствие удовлетворенной потребности, то единственное, что мы можем сделать, чтобы насладиться им сполна, – это выделить время. Время понежиться, испить истому до дна. Особенность Mono (S) счастья в том, что оно быстро проходит, потому что на смену одной удовлетворенной потребности приходят другие.

Что происходит с вниманием в состоянии Mono (S)? Так как нет объекта, на который оно направлено, то внимание работает в режиме лампы рассеянного света. Блуждает и не фиксируется на объектах. Вы как будто воспринимаете все вокруг и при этом не видите ничего конкретного. Это похоже на прогулку без цели, когда внимание скользит по зданиям и людям, ни за что не цепляясь. Или на сладкую послеобеденную дрему в состоянии между сном и бодрствованием. Рациональный человек скажет, что такая активность человеку совсем ни к чему. Ну что это за блажь такая предаваться ничегонеделанию? Он уверенно произнесет эти слова и ошибется. Потому что не знает о сети пассивного режима работы мозга. Ее открыла в 2000-х годах исследовательская группа Маркуса Райхла²⁶ во время исследований работы мозга. Ученые обнаружили, что во время ничегонеделания активность мозга испытуемых существенно возрастает, и сначала даже думали о неисправности оборудования. Но нет, оборудование было в полном порядке. Оказалось, что когда человек не сосредоточен на внешних задачах, то запускается в работу сеть пассивного режима мозга. Считается, что в это время мозг систематизирует, структурирует информацию, заглядывает в самые дальние уголки хранилищ знаний. Ищет и находит ответы на важные для нас с вами вопросы.

Я уверен, что каждый вспомнит такие эпизоды, когда вдруг пришел ответ на вопрос, который вы сейчас не ждали. Моя мама формулирует технику работы с этой сетью так: «Нужно задать себе вопрос и забыть про него». Думаю, что и Ньютон под знаменитой яблоней, и Архимед в ванной просто витали в облаках, как и испытуемые группы профессора Райхла, а потом мозг выдал им решение, которое они искали.

Интересно, что эта сеть работает более интенсивно, когда человек переживает тревожные эмоциональные состояния, и этот факт ставит перед нами вопрос: а есть ли в Mono (S) что-то еще, кроме блаженства?

Да, конечно. Есть и другой полюс – негативный. Помните, как тот мир, который заботливо нас окружал, в один момент начал рушиться? Мы с вами, совсем крохи, оказались изгоняемыми без нашей воли из персонального рая, где все наши желания сбывались еще до того, как мы успели хоть что-то захотеть. Мир, который всегда окружал и защищал, неожиданно начинает трястись, сокращаться, давить со всех сторон. Младенец ничего не понимает и испытывает всепоглощающий ужас. Ужас не от чего-то конкретного, а ужас вообще, от всего происходящего.

И ведь с этим ничего нельзя было поделать! Что может делать новорождаемый в тот момент, когда стенки матки начали мощно сокращаться, когда околоплодные воды, наш личный бассейн и подушка безопасности, внезапно куда-то делись? Когда родовые пути со всех сторон так сильно сдавливают голову, что кости черепа движутся друг относительно друга? Что может сделать малыш? Вот именно! Ничего. Только отдаться воле этих могучих сил.

Сталкиваемся ли мы с подобным состоянием, будучи взрослыми? Конечно, да. Например, мне как закоренелому горожанину страшно в лесу. И даже когда захожу в лесопарк ночью, в кромешную тьму, то всем телом остро ощущаю ужас и опасность, которая исходит отовсюду. Все вокруг несет угрозу, и хотя передо мной нет волка, бандитов, медведя или саблезубого тигра, мне все равно кажется, что все они сейчас на расстоянии вытянутой руки и готовы растерзать меня.

Нужно ли идти в лес, чтобы испытать ужас Mono (S)? Представьте, что в стране кризис. Вы работаете в организации, у вас нет другого дохода, кроме зарплаты. В организации ходят слухи о скором сокращении штата сотрудников. И сейчас на почту вам пришло письмо от начальника отдела кадров с просьбой зайти к нему после обеда, при этом никаких причин для встречи с ним у вас нет. Внимание, вопрос: что вы будете чувствовать все оставшееся до обеда время?

С большой долей вероятности, близкой к 100%, вы будете испытывать дискомфортное состояние Mono (S). Это то состояние, когда у вас опустились руки, вы перестали верить в себя. Это когда вы много раз пробовали, у вас ничего не получилось и теперь вы просто сидите и ничего не делаете. Вам хочется, чтобы ужас прошел, а вы не можете ничего делать, кроме как просто ждать, потому что «валюта» Mono (S) – это время. Для действия нужна точка приложения сил, а здесь этой точки нет. Внимание рассеяно вокруг и ничего не «видит».

В моносубъектном состоянии невозможно делать дела, в нем возможны или безделье, или имитация делания. Причем неважно, где вы находитесь – в положительном или в негативном полюсе Mono (S).Вспомните, как близкий человек хочет с вами заговорить, когда вы сладко дремлете. Слов вы почти не слышите, но понимаете, что вам хотят что-то сказать, и либо продолжаете дремать, не нарушая блаженного состояния, либо отвечаете невпопад: «Да-да, дорогая».

Ну нельзя в состоянии моносубъектности делать дела! Выйдет в лучшем случае имитация дела, не более того. «Можно делать и отсутствие дела», как пел Бутусов.

А что в нейтральной позиции Mono (S)? В ситуации, когда ничего не хочется, все потребности удовлетворены. Когда не веселый, не грустный, а нейтральный. Внимание все так же рассеяно и ничего не выделяет из окружающего фона.

В этом состоянии спокойствия и расслабленности можно почувствовать зов новой потребности. Этот зов настолько тихий, что обычно в суматохе дня мы его не слышим. Гул дел, мыслей, эмоций забивает его. Но когда все вокруг остановилось, видимые потребности удовлетворены, то можно почувствовать этот зов. Например, это может быть желание позвонить кому-то, или желание что-то сделать, или куда-то пойти. В моем случае бывает, что рука тянется к какой-то книге, я ее открываю в случайном месте, и там в тексте вижу ответ на свой текущий вопрос.

ПРАКТИКА. Вспомните свои самые любимые состояния Mono (S). В моем случае это утренняя дрема, или состояние пустоты после проведенного тренинга – желание посидеть в конце дня и помолчать хотя бы пять минут, или прогулки по залитому солнцем пространству, когда я зажмуриваю глаза и как будто растворяюсь в лучах солнца. Запишите свои состояния, доступные вам каждый день, в которых вы просто есть, без специальных условий. Попробуйте каждый день прожить хотя бы несколько таких моментов и по возможности длить их, как будто вы в них растворяетесь. Эта простая практика наслаждения сделает каждый ваш день счастливее без специальных усилий с вашей стороны.

Чтобы насладиться, вкусить это счастье полностью, не нужно совершать никаких действий, нужно только время. Помните, как хорошо утром, в полудреме, когда под одеялом так тепло, а снаружи прохладно? Хочется досмотреть сон, хочется лежать, свернувшись калачиком, как можно дольше. Продлить это ощущение блаженства, уюта, защищенности столько, сколько позволяет время. Но мы говорим себе: «Как хорошо здесь, но надо бежать». Встаем с кровати, и бежим по своим делам, покидая это ощущение блаженства и единения с миром, и переходим на следующий уровень активности, который уже является деятельностью.