Читать книгу: «Пешки против игроков», страница 15

Падая, я выронила их и ухватилась за край, повисла на нём, часто дыша. Жезлы и кристалл сгинули в бездне, но какое мне до них дело, если самым главным было удержаться самой!

Носатый стоял надо мной, и я видела одну его босую ногу, а другую – в сапоге. Я подтянулась, держась рукой за камень и кося глазом в сторону врага – вот-вот наступит мне на пальцы. Эх, вот бы Ауфена или Ройк оказались рядом!..

– Ты тоже видела воспоминание? – напряжённо прозвучал голос Носатого.

– Да.

– Значит, ты меня там…

– Убила, да, убила! – Ещё немного, ещё. Лишь бы вон тот куст под ногой выдержал мой вес, лишь бы Носатый не переставал болтать попусту. – Теперь что же, отомстить хочешь? А в следующей жизни уже я тебе мстить начну, и так до бесконечности?

Выпалив всё это, я ждала удара и полёта в бездну, но время текло, а фигура Носатого была всё так же неподвижна. Или он хотел, чтобы я выбралась, ощутила надежду на спасение, а он ударит потом? Пыхтя и цепляясь за траву, я нащупала ногой камень для опоры… и он, конечно же, упал в пропасть. Я вскрикнула и съехала вниз.

– Мстить, – услышала я задумчивый голос Носатого. – Знаешь что, Ферджина? Когда я узнал, почему ты хотела сбежать, то понял, что ошибся насчёт тебя. Думал, все эти ночные беседы с друзьями и прочие сговоры – чтобы навредить кому-то, а оказалось – чтобы от этого убежать. Да и только что ты могла меня сжечь, если бы не колебалась! Ты меня удивила.

– Неужели? – прохрипела я, впиваясь ногтями в землю и чувствуя, что та скоро начнёт обваливаться подо мной. Так, новая опора, новый кустик… Спасибо тебе, Каис, он покрепче того камня!

– Да, – Носатый помолчал. Я не отвлекалась и не смотрела на него, но была уверена, что он-то не сводил с меня взгляда. Гадал, хватит у меня сил выбраться или нет. Может быть, ждал просьбы о помощи, но я не собиралась умолять. Только не его!

– Правда, твоя затея всё равно обернулась неудачей, как я посмотрю. И ты стала Волшебницей. Да и убивать тебе пришлось не меньше моего, как и твоим друзьям, верно? Теперь ты станешь жить по правилам Доски, как и мы все, иначе быстро погибнешь… Тогда в чём смысл, Ферджина? В чём был смысл?

Последний судорожный рывок – и я на животе отползла от бездны. Отдышалась, уже зная, что никакого удара от Носатого не последует, и ответила:

– В том, чтобы эта Партия закончилась ничьей. Ведь никто из нас, Волшебников, не победил.

Носатый хмыкнул, развернулся и пошёл прочь, белый плащ так и волочился за ним по земле. Я увидела, как мой враг оглянулся, окинул меня испытующим взглядом. И напоследок бросил:

– Уверен, что нет. И я буду ждать.

– Жди, – я села, обхватила колени руками и прислушалась к тому, как где-то ещё сражались, не зная, что скоро объявят ничью. – Если доживёшь.

Конец моей фразы утонул в Голосе, объявлявшем:

Партия закончена. Ничья — впервые за долгое время. Новая Партия начнётся через три хода. Фигуры получат новое оружие.

Интересно, уцелели ли пешки – из тех, кто не добрался до конца? После сбоя механизма на Доске должно было твориться невесть что, но теперь всё пойдёт, как обычно. И мы с Носатым получим новые жезлы и кристаллы.

Я вернулась мыслями к тому, что он мне сказал. Догадливый… Каис тоже наверняка подозревала, что так просто меня не успокоить. И не ошиблась. Да, мне придётся жить по правилам этого мира, но я постараюсь устроить так, чтобы он изменился. Я стану хитрее, чем прежде, и не повторю своих старых ошибок. И даже если опять закончу разочарованием – никто не скажет, что я опустила руки и не боролась.

– Погоня слаще добычи, – прошептала я, и мой смех ветром разлетелся в пустом поле.

Эпилог

Утренняя еда была не такой вкусной, как обычно – словно майси, прежде чем попасться в ловушку, грызла не съедобные припасы Башни, а древесные щепки. Кувшиночник остался недоволен – но всё-таки сделал бульон, как обычно, и старался думать о хорошем, пока впитывал его стенками своей замечательной ловушки.

А хорошего было то, что очередная Партия закончилась, и вполне вероятно, что в комнату будущего Волшебника явится новая чёрная пешка. Надо было думать, создатели мира натешились своей игрой с бунтующими пешками, и скоро возобновится прежняя жизнь. Кувшиночник любил повторяющийся из раза в раз ритуал Башни – спуститься, забрать пешек, подняться наверх. А потом – наставления, обучение, интересные истории, рассказываемые новичкам. Жаль, никто из них так не развлечёт Кувшиночника, как Ферджина и её друзья. Он понятия не имел, что с ними сталось, и предпочитал вовсе об этом не думать. Только пищеварение себе лишний раз испортишь, как в прошлый раз, когда не удалось впитать весь бульон, и часть его испортилась. А ведь был вкусный, в отличие от сегодняшнего!

Когда Башня объявила о спуске – должно быть, за пешками, – Кувшиночник обрадовался и перестал считать мускашек на противоположной стене. У него найдётся занятие получше! Вот Башня тяжело встала на землю, и это движение отдалось во всём её каменном теле. Даже горшок Кувшиночника, стоявший на окне, задрожал. А через несколько мгновений со скрипом распахнулась дверь. Кто-то вошёл в Башню, стал подниматься по лестнице. Пешка, не иначе как пешка! Раздалось шипение Стражей в коридоре, но тут же смолкло. Странно – этим-то что не понравилось?

Кувшиночник притаился, глядя фиолетовым глазом из-под мясистого листа. Дверь открылась, промелькнул чёрный плащ и высокие сапоги. Что? Волшебница?! Изумлённый Кувшиночник перевёл взгляд повыше и узнал Ферджину. Она застыла у двери – бледная, непривычно рослая, с гладко зачёсанными назад волосами. Лицо Ферджины неуловимо изменилось, стало каким-то… сосредоточенным? Нет, не то слово. Кувшиночник так задумался, что вздрогнул, когда Ферджина мысленно заговорила:

«Что ж ты не здороваешься, наставник? Неужели не рад меня видеть?»

Кувшиночник опомнился.

«Рад, конечно, рад! Я счастлив! Только…»

«Удивлён, как мы трое выжили, плохо подготовленные, сбежавшие без артефактов? – Ферджина подошла, ступая мягко и почти бесшумно. – Да вот, твоя жидкость помогла, а потом и сами справились».

Кувшиночник не знал, как ей ответить. Он давно распрощался с Ферджиной, уверенный, что Игроки не простят её дерзости, пусть и сами всё подстроили. А теперь Ферджина стояла перед ним живая и невредимая, да ещё Волшебница. Было отчего растеряться!..

«Как у тебя дела?» – только и сумел он выговорить про себя.

Ферджина как-то недобро усмехнулась:

«Смотрю на тебя, наставник, и удивляюсь – раньше такой разговорчивый был! Словно подменили. Дела мои как? Хорошо. Я ведь чуть мат не поставила Белому Правителю, как только стала Волшебницей. Жаль, ничьей всё закончилось, потому что жезл в бездну уронила. Небось не слышал?»

«Слышал», – солгал Кувшиночник, которому сделалось неуютно от её взгляда, и Ферджина, зашипев, как Стражи, в один миг очутилась рядом. Вытянула руку, схватилась за толстый стебель, державший фиолетовую головку цветка:

«Слышал он! Да ничего подобного! Тебе наплевать было, выполнил распоряжение Игроков, и всё! А дальше что с пешкой и её друзьями станется, не твоё дело, верно?!»

Она знала про обман! Ужаснувшись, Кувшиночник хотел вырваться, но Ферджина крепко держала его и ещё больно прищемила пальцами лепестки.

«Отпусти меня! – закричал он у неё в ушах. – Я просто делал, что мне сказали! И я действительно к тебе привязался, Ферджина!»

Она чуть ослабила хватку, и Кувшиночник поспешно заговорил дальше:

«Я учил тебя, советовал, дружил по-настоящему! Искренне! Ты же помнишь, иногда я пытался отговорить тебя, и мой подарок… расщепляющая жидкость… мне никто не приказывал его дарить, я сам! Ты мне веришь?»

Ферджина стояла, замерев, с опущенной головой, и не двигалась. Стебель она медленно выпустила из пальцев.

«Да, я верю», – тихо произнесла она, и Кувшиночник вздохнул с облегчением, словно был такой же пешкой… то есть фигурой, как она сама.

«Тогда давай поговорим о чём-нибудь хоро… Ай!» – завопил он, когда Ферджина, поднявшись на цыпочки, вдруг схватила его ещё крепче, и к ужасу Кувшиночника, выдернула из горшка! Тот упал с окна и разбился, земля комьями рассыпалась по зелени ковра.

«Ферджина! Что ты делаешь, я же всё объяснил! Что не всё, не всё было обманом!»

Её лицо оказалось совсем рядом с его болтающимися лепестками, и Кувшиночник увидел, как искривились её губы и глаза наполнились слезами, когда Ферджина ответила:

«То-то и оно, что не всё».

«Послушай… Ты не могла так измениться, и ты не навредишь мне», – убеждённо проговорил Кувшиночник. В нём ещё жила надежда, что он сумеет воздействовать на Ферджину, как раньше. Ведь от той милой, доброй пешки в ней что-то должно было остаться!

«Не могла, – отозвалась Ферджина, сморгнув слёзы, и теперь Кувшиночник подобрал слово для её нового лица: жёсткое. Такой он Ферджину и вправду никогда не видел. – Я и не менялась. Просто став фигурой, иногда видишь воспоминания из прошлой жизни, ты ведь наверняка знал об этом? Так вот, – она встряхнула беспомощного, напуганного Кувшиночника, – стань я той, кем была тогда, порвала бы тебя на кусочки – медленно и со вкусом. Но сейчас я поступлю с тобой милосердно. Прощай, наставник. Я благодарна тебе за всё, а особенно за последний урок».

И, размахнувшись, она выбросила его, беззвучно вопящего, в окно. И, летя вниз, Кувшиночник успел разглядеть в небесах жёлтый луч, злой ухмылкой изогнувшийся поверх облака.

А затем наступила тьма.