Как там говорят? Утро началось не с кофе? Если так, то да. Не знаю почему, но именно сегодня в день собеседования, Милка капризничала как никогда. И колготки не те цветом, и то хочу косички, то уже надо плести хвостики.

– Мила! – одергиваю ее, когда дочка заводит ту же пластинку, что и вчера. – Прекрати, пожалуйста. Мы же договаривались, что сегодня с тобой после сада погуляет бабуля.

– А я хочу с тобой! – топает ногой моя принцесса.

– Господи, дай мне сил, – шепчу себе под нос и стараюсь не нервничать. – Зай, мы же с тобой вчера разговаривали, помнишь? Маме надо на работу.

– Ты постоянно работаешь и совсем со мной не играешь, – дует губы ребенок и от этих слов, мое материнское сердце сжимается.

Вот они, суровые реалии матери – одиночки. Когда приходится чем-то жертвовать, чтобы не сдохнуть с голода. И обычно – временем для своего ребенка. Мне жалко Милку, она действительно видит меня либо рано утром, когда я веду ее в сад или поздно вечером. Когда я после двухчасовой поездки домой приползаю уставшая и хочу только одного – тишины. Я все себе обещала, что завтра уж точно отложу все дела в сторону и займусь чем-то с дочкой. Но новый день наступал, а с ним и новые проблемы. Которые снова заставляли меня нарушать обещание.

– Солнышко, мне очень нужно, что ты помогла маме, – останавливаемся у калитки детского сада и я присаживаюсь перед ней на корточки. – Если меня сегодня примут на работу, я смогу оставить все остальные подработки. Мама будет меньше работать и больше времени проводить с тобой. А еще я смогу часто покупать тебе конфеты и печенье.

– Не хочу конфеты, – Мила смотрит на меня своими огромными глазенками.

– Киндеры? – не сдаюсь и вижу, как на лице дочки зарождается неуверенная улыбка.

– Много? – тихо переспрашивает она.

– Почти каждый день, – заговорщицки подмигиваю ей, – только побудь сегодня хорошей девочкой, ладно?

– Хорошо, – важно отвечает она мне, – только не говори там, что я у тебя есть.

– Это почему? – непонимающе смотрю на свою кнопку.

– Я слышала, как мама Егора сказала, что ее не берут на работу из-за того, что он у нее есть.

– Эмм… – входим на территорию сада и я качаю головой, видя остальных деток нашей группы,– Мил, ты не так поняла. Она имела в виду то, что ее сынок еще маленький и часто болеет. И его мама только поэтому не может работать.

– Все равно, не говори, – слишком по-взрослому стоит на своем Мила.

И это поражает, а еще ужасает. Неужели отсутствие папы в семье заставляет деток так быстро взрослеть?

Этот разговор оставил какой-то странный отпечаток в душе и я не могла избавиться от него почти до самого порога дома моей будущей работодательницы. Лишь украдкой подметила, что на дорогу ушло около часа сорока с двумя пересадками. Сам по себе частный сектор не отличался от тех, что я видела раньше. Здесь старые и покосившиеся домики соседствовали с матерыми и новыми постройками. Естественно, Любовь Андреевна жила именно в таком. Красивом доме из красного кирпича в два этажа с огромным садовым участком, покрытым зеленым газоном. И вся эта красота просматривалась сквозь кованный забор, которым по периметру был огорожен участок. Я настолько увлеклась рассматриванием, что не услышала, как сзади подъехала машина и даже подпрыгнула от неожиданности, когда послышался короткий гудок клаксона. Испуганным зверьком зыркнула на водителя, который что-то показал мне рукой. И только потом я поняла, что он требовал отойти в сторону, чтобы он заехал внутрь. Но поравнявшись со мной, машина останавливается и боковое стекло двери водителя бесшумно опустилось вниз. Как и мое сердце. Мужчина за рулем обладал такой внешностью, которая вызывала во мне какой-то трепет. Изучающий взгляд голубых глаз заставил мои ноги прирасти к земле. Но интерес в них быстро сменяется на скуку и он весьма недовольным тоном бросает в мою сторону:

– Что бы вы ни предлагали, мы в этом не нуждаемся.

– Постойте…

– Девушка, я максимально ясно объяснил, – начинает сердиться он в ответ, – отойдите от моего дома.

Уму непостижимо, он отшил меня так, словно перед ним стояла попрошайка, которая не давала ему прохода. И это обижало.

– Подождите,– обретаю голос, когда понимаю, что калитка сейчас захлопнется перед моим носом.

– Сколько? – довольно враждебно спрашивает у меня парень.

– Что «сколько»? – хмурюсь.

– Сколько вам заплатить, чтобы вы не раздражали меня и моих соседей?

– Я вообще-то приехала на собеседование, – мой лимит доброты тоже не резиновый и голос стал грубее.

Собеседник замирает у машины и теперь более внимательно осматривает меня. Все очарование первых минут разбивается об этот колючий взгляд. А еще об кольцо на безымянном пальце его правой руки. Внутренний голос подсказывает, что это сын хозяйки дома.

– Ясно, – цедит он, – очередная уборщица?

– Да, – спокойно соглашаюсь и тем самым показываю, что мне ни капельки не стыдно. – Вас что-то смущает?

– Ваш возраст и явное отсутствие опыта работы.

– Мне кажется, чтобы помыть полы, – пожимаю плечами, – высшего образования не требуется.

– Высшего – нет, – парень подходит ближе и меня обдает ароматом бергамота. – Но у нас дома много антикварных вещей из разных материалов. А к ним столько же разновидностей моющих средств. И было бы хорошо, если бы вы в них разбирались.

– Не переживайте, – кончики губ трогает подобие улыбки, – читать умею и прекрасно понимаю, что не стоит мыть персидский ковер хлоркой.

А он все стоит и прожигает в моем лбу дыру. Никогда не понимала таких людей. Ну не задалось у тебя утро, да пойди ты поори в подушку. Или выпусти пар в спортзале. А судя по крепкому телосложению парня, он бывал там частым гостем. Чего взъедаться на того, кто тебе ничего не сделал?

– Я могу пройти? – уточняю у него. – Или собеседование будет проводиться на улице?

Знаю, это уже перебор. Но его нервозность каким-то образом передалась мне. Хотелось побыстрее оказаться в другом месте, где я бы его не видела.

– Ну, входи, – он все же пропускает меня внутрь и закрывает следом кованную дверь калитки. – Рекомендательные письма есть? Хотя, о чем я спрашиваю?

– У вас сегодня плохое настроение? – не удерживаюсь от капельки язвительности и тут же влетаю носом в его спину.

Парень, как в замедленной съемке поворачивается ко мне лицом. Он выше и я едва своей макушкой достаю ему до подбородка. А еще он слишком близко. Настолько, что перед глазами маячит расстегнутый ворот белоснежной рубашки, где виднеется небольшой участок загорелой кожи. Контраст. Как кофе с молоком в фарфоре. И запах… который проникает в мои легкие и заставляет их сгорать с каждым вздохом. Ругаю себя за эту внезапно охватившую слабость перед чужим мужчиной. Так нельзя. Это глупо и неправильно. Особенно, когда он смотрит на тебя так… так уничтожающе.

– Вы уж определитесь, кто вы, – хмыкает он, – то ли уборщица, то ли психолог.

– Хорошо, обязательно дам вам знать о своем решении, – поджимаю губы.

Но он не успевает ничего ответить, потому что входная дверь распахивается и на пороге появляется его мама, явно удивленная его приездом.

– Андрей? Что случилось?

– А разве что-то должно произойти, чтобы я приехал домой? – И в этот момент видно, как он борется с собой и своим раздражением. – Мам, прости, я просто устал. Выдался плохой день, а еще я устал от городского шума.

– А Вика где? – хлопает она глазами, провожая его взглядом, когда Андрей движется лестнице на второй этаж.

– Мам, кажется, у тебя гости, – слышится ответ.

И это явный намек на меня. Любовь Андреевна встрепенулась и всплеснула руками:

– Господи, Ника, простите! Это так некрасиво с моей стороны!

– Что вы, – мягко улыбаюсь женщине, – все в порядке.

– Не стойте, проходите, – манит она за собой, – надеюсь, Андрей вас не смутил? Иногда он так похож на своего деда своим характером. Я уже думаю, что не зря мы назвали сына в его честь. Такой же вечно хмурый, строит всех, кто рядом.

Андрей.

Пробую про себя это имя на вкус. И с каким-то удовольствием отмечаю, что этой глыбе холода и льда оно очень к лицу. Я встречала мягкого по характеру одноклассника Андрюшку, которому вечно собирала рюкзак мама. Видела соседа Андрона, который постоянно бухал на гаражах. А вот этого Андрея не хотелось называть никаким из уменьшительных или другим производным от этого имени. Только так. Андрей. Сильно и строго, как и сам владелец.

– Может, чай или кофе? – Любовь Андреевна проводит меня в гостиную, которая выглядит очень мило.

Да, там действительно много редких и красивых вещей. Но смотрятся они не вызывающе. Они дополняют интерьер, а не кричат о том, что у живущих здесь людей много денег на кармане.

– Нет, нет, спасибо.

– Дайте я тогда на вас просто погляжу. Риточка так много о вас рассказывала.– Женщина улыбается, упоминая мою маму. – Надо же, какая ты красавица.

– Эмм… – не знаю, как реагировать на это.

– Да не робейте вы так. Комплименты надо принимать, а не бояться их. Сколько там той жизни, да? У нас, у женщин, она быстротечнее, чем у мужчин.

– Верно, – соглашаюсь с улыбкой.

– Какая же вы все-таки миленькая. Вам мама все рассказала о моем предложении? Вы согласны на такую работу?

– В общих чертах и хотелось бы небольшой конкретики.

– Что ж, мне требуется помощница по дому, особенно по уборке. Как видите, возраст уже не позволяет прыгать как козочка по полочкам. Вам нужно приходить трижды в неделю с восьми утра до шести вечера. Иногда могу попросить задержаться либо выполнить дополнительные просьбы. Вообщем, вроде бы ничего сложного.

– Могу я кое-что спросить?

– Да, конечно.

– Почему такая текучка при довольно хорошей оплате?

– Красивая да еще и умная, – Любовь Андреевна довольно качает головой, – скрывать не стану. Многие, кто оказываются здесь…поступают весьма плохо. Воровство на первом месте, лень на втором. А до женитьбы Андрея бывали случаи, когда девушки вертели перед ним своими хвостами. И он их тут же выставлял за порог. Но смотря на вас, понимаю, что ничего из вышеперечисленного к вам не относится.

– Я это гарантирую. – Подтверждаю ее слова.

– Тогда жду вас завтра, – женщина поднимается со своего места и я повторяю следом за ней. – Подпишем необходимые бумаги по сотрудничеству и я покажу вам фронт работы.

– Хорошо, – киваю в ответ, – до завтра.

Но стоит мне выйти в коридор, как хорошее настроение тут же улетучивается. Разбивается о глыбы, которые застыли в голубых глазах. Андрей сидел на нижней ступеньке лестницы и крутил в пальцах незажженную сигарету. Такое чувство, будто он подслушивал. Хотя… бред какой-то. Зачем взрослому человеку вести себя как ребенок?

Отмахиваюсь от этих мыслей и просто прохожу мимо. Оставляя его позади вместе со всей этой чертовщиной, которая творилась со мной рядом с ним. Как хорошо, что Андрей здесь не живет и наш контакт с ним станет редким исключением, а не постоянной вещью.

5. Карина

– Поласкай себя.

Не особо это хочется сегодня делать, но по другому и не получится. И ему, и мне нужна разрядка. И я, закрыв глаза, устремляю руку вниз. Скольжу по кружеву и ныряю пальцами под трусики. А там, как в Сахаре. И я злюсь на себя. На Илью. За то, что не могу выбросить его из своих мыслей. Соответственно, не могу возбудиться как следует. Но есть у меня одна хитрость, которая спасает в моменты когда «не хочется, а надо». Я представляю, что это Илья сейчас сидит в кресле напротив. И это для него мне надо побыть грязной девчонкой. Машинально повторяю брошенную фразу про себя, но уже другим голосом. И это действует на меня не хуже наркотика. Влага на складочках не заставляет себя ждать и я распределяю ее скользящими движениями по всей поверхности. А затем ввожу в себя сначала один палец и потом второй. Из груди вырывается низкий стон удовольствия. Ноги сами собой раздвигаются шире, чтобы угол обзора стал максимальным. Вторая рука оттягивает лиф и сдавливает соски. Бесстыдно подмахиваю бедрами навстречу собственным пальцам и теку при этом, как последняя шлюха. Но для него. Все для него.

– Перевернись, – командует «Илья».

Послушно выполняю команду и охаю от того, насколько он резко врывается в меня на всю длину. Оргазм накрывает слишком быстро, кажется, уже на третьем толчке, в глазах рассыпаются звезды. И когда его пальцы зажимают клитор, окончательно теряюсь в ощущениях. Но сладкая нега недолго держится, потому что я вспоминаю, что это не Илья. Это Игорь и ему нужно «крутить» меня во всех немыслимых позах еще минут двадцать, чтобы кончить. Раньше мне это нравилось, ведь он был любовником на твердую четверку и секс с ним приносил удовольствие. Но последние пару-тройку месяцев что-то пошло не так. У него появились серьезные проблемы по работе и это отразилось на нашей постели. Я же хотела в своих мыслях совершенно другого мужчину. И на данный момент, все наши встречи с Игорьком стали приносить одно лишь раздражение.

– Прости, – мужчина покидает меня внезапно и я едва подавляю вздох облегчения, – ты как? Всё?

– Я – то да, а ты? – тяну покрывало на себя и укутываюсь в него.

– Да я… ничего, – он хмыкает, когда указывает взглядом на вялость между ног. Затем достает сигарету из пачки, которая валялась на прикроватной тумбочке и поджигает ее.

– У тебя все в порядке? – забираю сигарету и затягиваюсь.

– Да хреново у меня все, Кариш, кажется меня закроют скоро. Проворовался я крупно и это заметили. Так что это наша последняя встреча с тобой. Завтра беру семью и сваливаю отсюда пока не поздно. А тебе вот подарок на прощание.

С этими словами он поддевает пиджак со спинки стула и достает из кармана свернутые бумаги. С интересом принимаю их и, когда читаю содержимое, глаза округляются еще больше.

– Это… очень щедрый жест, – подаюсь вперед и целую его в губы. – Спасибо.

– Да было бы за что.

Вот что, а Игорь никогда не скупился на подарки. Возможно, этим он компенсировал все недостатки, о которых догадывался. Но квартира в центре… уж слишком большой куш.

–Скидываешь балласт? – усмехаюсь.

– Что-то типа того, – пожимает он плечами, когда натягивает брюки обратно.– Не бойся, проблем не будет. Все оформлено официально и по последней букве закона.

– Очень жаль, что так вышло, – сочувствующе произношу, обхватывая его со спины, – я буду скучать.

– Сделаю вид, что буду верить, – Игорь замирает на мгновение, но лишь для того, чтобы клацнуть пряжкой ремня. – Но думаю, с твоими талантами ты недолго пробудешь одна. Хатка уже есть, так что стряси с будущего ебаря тачку. А то, что ты все на такси да на такси.

– А у тебя случайно нет таких же щедрых друзей, которые помогли бы мне с этим вопросом? – даже не обижаюсь на этот выпад. Потому что знаю, я у него не единственная любовница. Просто в какой-то момент стала фавориткой. Такая же ситуация и у меня с ним.

–Тут сама, Кариш, уже сама.

– Не хочешь мною делиться?

– Да там мужики – не кобели, – Игорь накидывает пиджак и качает головой, – а примерные семьянины. Нечего тебе там ловить.

– Хм, что ж, буду тогда горевать пока одна, – крепко-крепко целую его на прощание. – Но буду это делать уже в своей собственной квартире. Ты хоть маякуй иногда, что жив и здоров.

– Ты свою прекрасную головку чужими бедами не забивай. Просто живи Кариш и радуйся жизни.

Мне действительно немного жаль с ним расставаться. Но… и не к нему у меня душа лежала. Зря девочки смеялись и называли Илью моей идеей «фикс». Мол, пересплю с ним и попустит. Не попустит. Я когда ему в глаза смотрю, то пропадаю. Видеть его хочу каждый день рядом. Баловать. Любить. И когда-нибудь это все-таки случится. Обещаю.

Но сначала надо обмыть с девчонками мой подарочек в виде квартирки. Беру телефон и открываю наш с ними общий чат, где зазываю на чай в якобы новое местечко. Указываю геолокацию и ставлю хитро подмигивающий смайл. Ох, уже представляю их реакцию на это! Ника сдерженно хмыкнет, а вот Светке капитально сорвет крышу. Но кто ей виноват, я уже тысячу раз говорила и не устану повторять. Не хер было выходить замуж за кого попало. Федька и в школе был раздолбаем. Неужели она считала, что сможет сделать из него что-то стоящее?

Телефон в руках вибрирует, но это сообщение от сотрудника в рабочем чате, где вовсю обсуждают завтрашний банкет по случаю пятилетия нашего филиала. Естественно, половина записей касается предпочтений в выпивке.

И я так не люблю эти праздники. Во-первых, Илья никогда их не посещает. У него есть железное правило – не пить с сотрудниками за одним столом. Во-вторых, через каких-то пару часов все нажираются в хлам до такой степени, что начинают быковать. Грустное зрелище, когда сорока, а то и пятидесятилетние мужики начинают меряться письками. А в их случаях, когда они поголовно заплыли жиром от сидячей работы, то получается, что животами. Но идти придется, потому что явка обязательна. Юбилей, чтоб его. Но есть и положительная сторона во всем этом. А именно новое бандажное платье, которое дожидалось своего часа. Яркое, алое, моя вторая кожа на тот вечер. Так уж и быть, внесу красок в их пресные жизни, раз уж Игорек в бегах и у меня появилось больше свободного времени.

Собственно рабочий день пролетел незаметно. Все так были воодушевлены предстоящим вечером, что я почти не слышала ругни между сотрудниками. Смысла ехать домой, чтобы готовиться к банкету я не видела и поэтому взяла все необходимое с собой. Расчет был прост: Илья уходит ровно в шесть и приемная, как и его кабинет остается в моем полном распоряжении. Так что я спокойно пожелала ему хорошего вечера на прощание, но при этом, не преминув мысленно облизать этого мужика и, подождав еще пять минут, скрылась за дверью с защитным чехлом, где покоилось платье.

Да, это именно то, что я хотела увидеть на себе. Платье шикарно село по фигуре, открывая немного ложбинку груди и полностью оголяя спину. Волосы, которые предусмотрительно завила утром, темным водопадом растекаются почти до самых лопаток. На губах такая же в тон платью алая помада. И шпильки. Провожу руками от груди до талии и заворожено смотрю, как ткань переливается в полутемном кабинете. Но когда оборачиваюсь, чтобы выйти за оставленной сумочкой, нарываюсь на темный взгляд из-под густых черных ресниц.

– Илья… Романович? – выдыхаю и чувствую, как краснею.

– А кого ты ожидала увидеть в моем кабинете? – чуть хриплым голосом отзывается он, не отрывая от меня своих глаз.

И я понимаю, что предстаю в таком виде впервые перед своим шефом. И вроде бы должна чувствовать себя комфортно. Я должна показать ему, что за бриллиант находится рядом с ним все это время. Но вместо этого не нахожу слов и мы продолжаем играть в молчанку. До тех пор, пока мой телефон не разрывается в это тишине от громкого оповещения о прибытии такси.

– Извините, что пришлось воспользоваться вашим кабинетом. – Первая выхожу из ступора. – Просто у меня все стеклянное и соответственно, на виду. А в туалете не совсем удобно. Такого больше не повторится, обещаю.

Опускаю взгляд и иду к двери, а Илья засовывает руки в карманы брюк и отворачивает голову, когда я прохожу мимо. И настроение летит к чертям. Да уж, такой провал в моей карьере. Теряешь хватку, Карина, теряешь. Теперь Илью мне не видать, как… черт!

Настроение остается таким же паршивым ровно до того момента, когда я наконец-то получаю свой заветный третий бокал с маргаритой. И вот тогда, под легким градусом, все кажется уже не настолько страшным. Ну, подумаешь, переоделась в его кабинете. Он же не за копированием файлов из его компьютера застукал. На пятом бокале я почему-то уже подумываю, что моя зацикленность на этом мужчине довольно странная и пора бы бросать пустые мечтания. Ну, если выгонит, то вообще шикарно. Пожалуй, это станет пинком, чтобы открыть свое собственное дело.

– Чудесно выглядишь, Кариночка, – рядом присаживается девушка и хоть убей, я не помню ее имени. Что-то очень похожее на мое…

– Ааа… Мариночка, взаимно, – киваю и салютую бокалом. – С праздником!

– Ой, да брось, я здесь хочу находиться так же, как и ты, – усмехается Марина, – а точнее никак. Облом по полной программе. Я-то думала, что мы все вместе будет праздновать, а высшее руководство и тут нам на свое место указало. Типа, холопы пусть тусуются на первом этаже, а элита на втором.

Об этом я знала, но меня этот факт вообще не расстраивал. Наша мужская половина уже давным-давно усвоила, что лезть ко мне нет смысла и, ограничилась пьяными комплиментами. Так что здесь мне находиться было более комфортно. Но стоило мне встреть в фойе Семена Олеговича и еще пару придурков из вышестоящих чинов, как они не забыли уточнить, где они хотели бы увидеть меня и мое платье. Не понимаю, что среди них хотела найти Марина. Секс на одну ночь в кабинке этого ресторана? И обещания, что они ее не забудут и помогут продвинуться по карьерной лестнице? Пф, я вас умоляю. Трахнут и забудут на следующий день. Будут проходить мимо и кривить свои рожи.

– Слушай, сигаретки не найдется? – Маринка пристально смотрит за тем, как на улицу повалил народ со второго этажа. Неугомонная.

– Ну, держи, протягиваю ей открытую пачку.

– А ты не хочешь со мной?

– Туда? Ну, уж нет, – качаю головой, – я положенные пару часов здесь пробыла, отметилась и готовлюсь к отъезду домой.

– Жаль, – непонятно что ей «жаль». – Не дождешься десерта?

– Какого? – киваю в сторону начинающейся перебранки за столами, где отдел логистики что-то не поделил с айтишниками. – Этого? Спасибо, уже видела. Мне не понравилось. Ну, а ты, давай, иди. А то время потеряешь и все разойдутся до твоего появления.

– Что ж, тогда удачных выходных. – Девушка соскальзывает со стула и, поправив внушительное декольте, устремляется на улицу.

Допив свой бокал, тоже встаю с места и хочу сходить в уборную перед выходом. Но в фойе, проходя мимо тяжелой портьеры, меня кто-то резко хватает за руку и тянет на себя. Не успеваю пикнуть, как рот крепко запечатывают настойчивым и глубоким поцелуем. Моего похитителя с головой выдает запах парфюма, который я узнала бы из тысячи.

Илья. Меня целовал Илья.