Капкан

Часть I. В капкане порока

«Я обрела душевный покой, когда любви во мне не стало. Но почему в этом "санатории" я ощущаю себя, как цветущий покойник?»

Фоксинья Айская

Глава 1

Смываю косметику после тяжелого рабочего дня. Стекающие капли по коже служат отличным источником расслабления и избавляют от потока мыслей, что давят глыбой льда на сердце. Смотрю на себя в зеркало, внимательно изучаю и отчаянно вздыхаю. Зелёные глаза поблекли и утратили свою прежнюю яркость, а чёрные круги вокруг них подчёркивают усталость во взгляде. Смотря на свои выпирающие ключицы и впалые щёки, я понимаю, что необходимо привести в порядок свой режим дня и питаться хотя бы пару раза в день. Из-за ночного образа жизни, большого количества работы и вечных нервов мой рацион состоит из кофе, воды и лёгкого ужина, и за последнее время я очень похудела.

– Ох, Медея, пора бы обновить стрижку и блонд, – говорю самой себе, заметив тёмные отросшие корни. – Ты выглядишь как кошка дранная.

Хотя, почему как? Изнутри я ощущаю себя именно так – разбито и мрачно.

Звонок в дверь отрывает меня от зеркала. Перевожу дыхание, вытираю лицо и иду в коридор. Я уже знаю, что встречу на пороге курьера. Ведь на часах девять вечера, и сегодня пятое число нового месяца. Открываю дверь и холодным взглядом встречаю молодого парня, который устало улыбается мне, протягивая очередной презент от мужчины, мысли о котором причиняют боль.

Сколько споров было между мной и юношей за этот год – не счесть, но он всё так же продолжает отчаянно выполнять поручения своего начальника и доставляет мне ровно в срок букет цветов и открытку.

Нет ни сил, ни настроения для того, чтобы в очередной раз съязвить и нагрубить парню перед тем, как принять "подарок", поэтому просто забираю то, что принадлежит мне, и закрываю дверь перед его носом. Прохожу на балкон и сразу отправляю букет в урну.

Достав пачку сигарет и закурив, из любопытства заглядываю в открытку в надежде, что на этот раз я прочту там что-то новое. Но нет, всё те же три слова, что ломают рёбра и потрошат душу:

«Ты была всем».

Делаю глубокую затяжку, пытаясь затуманить всплывающие воспоминания о том дне, когда жизнь разделилась на "до" и "после".

«Новый год – время сказок и чудесных мгновений» – твердят нам с детства из всех уголков мира, и мы начинаем верить в этот мифический период счастья.

Так и я, случайно оказавшись у витрины волшебных праздничных украшений, верила в своё безусловное счастье и окрылённая ступила за порог этого магазина. Гуляя среди полок в поисках подарков для семьи и любимого, улыбалась и подпевала новогодние песни, играющие в зале. Это мгновение запечатлелось в памяти навсегда, ведь оно было последним мигом моего счастья.

Обернувшись на детский смех и радостное: «Папа», я представить себе не могла, что увижу перед собой любимого мужчину в объятиях другой, а рядом с ними маленького мальчика, продолжающего радостно окрикивать папу.

Мой мир замер, а вместе с ним замерло и моё сердце. Хрустальный ангел, что я выбрала для сестры, тут же разбился у моих ног, впрочем, как и мои мечты.

Всего лишь миг, а жизнь успела перевернуться с ног на голову, разрушив всё, во что я верила.

Посетители магазина обернулись, услышав звук разбившегося хрусталя. Вместе с ними обернулся и он. Увидев меня, Эльдар растерялся, побледнел и изменился во взгляде.

«Сейчас. Сейчас он подойдёт и скажет, что это его сестра и её сын. Что я всё не так поняла» – уверяла себя, не отрывая взгляд от него.

Но он лишь виновато отвёл глаза, вдребезги разбив все мои надежды.

– С вами всё в порядке? – в сознание ворвался голос продавца-консультанта.

– В порядке? – растерянным чужим голосом переспросила я, оглянувшись на девушку.

Она что-то сказала в ответ, но я была не в состоянии услышать. Опустив взгляд вниз, пару секунд разглядывала осколки разбитого ангела. В груди больно защемило, и мне вдруг захотелось так сильно расплакаться.

– Извините, – вымолвила с трудом. – Я что-то должна? – подняла взгляд на девушку.

– Нет!

Я успела уловить лишь её обеспокоенный взгляд перед тем, как выбежать из магазина. Мне хотелось разрыдаться прям там, на площади, но неизвестно откуда взявшиеся силы не позволили мне рассыпаться на глазах у общества.

Я мчалась к укромным переулкам города, чтобы спрятаться в них и дать волю чувствам. Меня выворачивало наизнанку от мысли, что на протяжении полутора лет я была любовницей – пустым местом для человека, который был для меня всем.

Достаю третью сигарету из пачки и делаю глубокую затяжку. Терпкий вкус на губах стал таким привычным и заглушающим тоску. Я давно сбилась со счёту, сколько сигарет за день выкуриваю.

С грустью улыбаюсь, осознавая, что это бы Эльдару не понравилось. Очень не понравилось. Выпускаю густой дым, закрываю глаза и невольно вспоминаю нашу с ним последнюю встречу. Тогда мне казалось, что ничто не сумеет затмить боль, которую я испытала в магазине. Но я сильно ошибалась.

Его помощник Дмитрий поймал меня спустя неделю после произошедшего и объяснил, что должен доставить меня к Эльдару в офис. Я не сопротивлялась, так как понимала, что рано или поздно нам придётся поговорить. Тем более, я была уверена, что выплакала за эти дни всю норму своих слёз. Наивная.

– Кристина, ко мне никого не впускать! – отдал приказ своей секретарше Эльдар, когда я вошла в его кабинет.

Дверь за мной закрылась, и я, сделав шаг вперёд, скрестила руки на груди. Мысли смешались с эмоциями, как только он поднял взгляд на меня и начал идти в мою сторону. Я думала, что буду смелой, смогу выстоять, выслушать, но, попав в плен родных сердцу глаз, сломалась. И мысли мои сжимались болью в груди от того, что этот мужчина больше не принадлежит мне.

Хотя, принадлежал ли?

– Спасибо, что пришла, – произнёс привычным для него спокойным голосом. – Нам была необходима эта встреча.

– Как ты мог? – невольно вырвалось из уст.

Я не хотела задавать глупых вопросов из кинолент. Хотела поговорить, выслушать его, а после расстаться, как взрослые люди, без истерик. Но ураган эмоций взял верх над разумом.

– Как ты мог? – не дождавшись его ответа, повысила голос. – Ка-а-ак?

– Любой мой ответ ты примешь за ложь.

И хоть он был прав, и его слова не залечили бы ран, нанесённых его предательством, я всё равно хотела услышать хоть что-то, что смогло бы оправдать его в моих глазах.

– Тогда зачем я здесь, если ты не собираешься отвечать на мои вопросы? – спросила, сделав шаг назад и прислонившись спиной к двери, чтобы унять дрожь в ногах.

– Попрощаться, – ответил сдавленным голосом.

Я знала, что это конец ещё неделю назад, но с его уст слова прощания сильно ранили меня. Я выпрямила спину и отряхнулась, желая стряхнуть и боль, щемящую в груди. Хотела уйти, так как почувствовала прилив горьких слёз, подступающих к глазам. Эта встреча была ошибкой и продолжать её было бессмысленно. Но как только я отвернулась от него и потянулась к ручке двери, он резко схватил меня и прижал спиной к себе.

– Уже и не помню жизни без тебя, будь я проклят, – прошептал сквозь зубы, утыкаясь носом в шею.

Мне стало тяжело дышать. Чувствовала, как начинаю задыхаться и погибать. Всё происходящее было выше моих сил, и я понятия не имела, как мне вынести всю эту боль.

– Прощаюсь не от того, что хочу, а потому что знаю, что ты никогда не примешь меня женатого.

– Так разведись, – охрипшим голосом попросила я.

Никогда не пойму, что двигало мной в ту секунду. Как я посмела просить такое, зная, что эта просьба может разрушить не только жизнь другой женщины, но и ребёнка?

– Прости, – прошептал, сжимая крепче в своих объятиях.

Как же мне их не хватало все эти дни. Вдыхая его пленительный аромат, хотелось вновь прикоснуться к нему, почувствовать тепло его тела. И я была бы готова и дальше терять себя в родных руках, не произнеси он сокрушительных слов:

– … но их я тоже люблю.

С глаз предательски покатились слёзы, и я разрыдалась прям на месте, не сумев вынести такого унижения.

– Я не готов солгать тебе и пообещать, что однажды разведусь с ней, так как этого не будет. Она мать моего ребёнка, и они моя семья.

Было невыносимо слышать, как любимый человек пытается завуалировано сказать, что я ничто в сравнении с настоящей семьёй.

Сглотнув ком в горле и собрав всю волю в кулак, я отстранилась от него и обернулась, чтобы взглянуть на прощание в глаза. Аккуратно сняв с безымянного пальца подаренное им кольцо, вложила его ему в ладонь и, убрав слёзы, улыбнулась. Не любила быть слабой в чужих глазах. А он стал чужим.

– Вот бы знать, кем я была для тебя всё это время, – прошептала я, а после поспешила открыть дверь и выйти из кабинета.

С того дня я больше не видела его. И только приходящие каждый месяц букет и открытка с ответом на мой вопрос: «Ты была всем» являются напоминанием о том, что такой человек когда-то был в моей жизни.

И как бы сложно ни было это признать, но произошедшее год назад вырвало почву из-под моих ног. Оно сломало меня и мои надежды на счастливое будущее. И теперь моя жизнь плывёт в другом направлении, когда-то далёком от меня.

Звонок на телефон прерывает моё самобичевание. Потушив сигарету, сжимаю в руках открытку, не имеющую больше никакого смысла, и бросаю её в урну к букету. Принимаю вызов от мамы, и первые пару минут мы проводим за обсуждением бытовых вопросов. И только после того, как мама убеждается, что я не умираю от голода и холода, она обращается ко мне с просьбой:

– Сегодня у Ханукаевых праздничный вечер, много гостей собралось. Наша посудомойка заболела и не явилась на работу, а Эмми до сих пор у репетитора. Не смогла бы ты приехать и заменить работницу?

– Мыть посуду за богачами? – криво улыбаюсь. – О, мама, это моя мечта.

– Дорогая, перестань. Эти богачи очень помогают нашей семье!

– Шучу. Конечно, я приеду, раз ты просишь.

Жизнь доказала мне и не раз, что если и делать что-то вразрез своим убеждениям и принципам, то только ради своей семьи. Поэтому, как бы ни была мне чужда просьба, если о ней просят родители, я всегда выполню её.

Глава 2

За долгие годы, что родители работают у семьи Ханукаевых, я лишь однажды приезжала туда и помогала маме с уборкой домиков для гостей. Это было так давно, что порой мне кажется, эти воспоминания ложные, и всё было лишь детской фантазией ребёнка, которому иногда не хватало материнского внимания. Это не значит, что я выросла недолюбленным ребёнком. Отнюдь. Но я выросла в семье, где всегда не хватало денег, и родителям приходилось работать, не покладая рук, чтобы обеспечить наше с сестрой будущее.

Подъезжаю к высоким кирпичным воротам, вдоль которых красиво усажены туи. Внимательно изучаю окрестность, освещенную ночными фонарями. Даже сумерки не сумели скрыть всей роскоши этого поселения: высокие кирпичные дома, скрытые за высокими воротами и припаркованные рядом дорогие автомобили не могут не вызывать приятных ощущений внутри. Это именно то, что я бы хотела видеть каждый день, выходя из дома. Когда-то давно я обещала родителям построить большой дом с красивым садом на заднем дворе. И до сих пор греюсь мыслью, что однажды мне удастся сдержать данное обещание.

– Доченька, – слышу голос мамы и оборачиваюсь.

– Рада тебя видеть, – подхожу к ней и заключаю в объятия.

Она отстраняется и внимательно изучает меня с ног до головы.

– Ты почему так похудела? – скорее отчитывает, чем спрашивает.

– Слегка устаю на работе, – признаюсь честно.

Она проходит к воротам, и я следую за ней.

– Может переедешь обратно к нам? – интересуется с лёгкой надеждой в голосе. – Мы с папой скучаем.

– Мне будет сложно вернуться, ты ведь понимаешь, – улыбаюсь и подхожу ближе. – И я тоже скучаю по вам, – вытягиваю из себя признание.

Любое ласковое слово, любое признание даже самым близким людям даётся мне с трудом. Порой, из-за этого я кажусь холодной и бесчувственной. Но я просто перестала придавать словам значение, стараясь проявлять свою любовь к ним поступками.

Мама знакомит меня с рабочим персоналом на кухне, проводит небольшую экскурсию по своему рабочему месту в пекарне, и только потом мы проходим в посудомоечную, где я буду сегодня работать.

– Прости, что пришлось просить выходить сюда, – она протягивает руку к моему лицу, слегка поглаживает щёку, нежно смотря в глаза, а после быстро отстраняется, зная, какой дискомфорт мне приносят нежные прикосновения.

Ещё совсем недавно я каждый вечер тянулась в родительские объятия, чтобы в очередной раз сказать им, как я их люблю. А сейчас избегаю любого тактильного контакта с ними, требуя к себе более строгого отношения. Я не могу позволить им любить себя, хотя и нуждаюсь в этом, как никогда раньше. Но я чувствую себя грязной и недостойной этого, поэтому всегда отталкиваю.

– Какие глупости, мам, – закатываю глаза и надеваю на себя фартук. – Ради тебя всё, что угодно.

Мои слова заставляют её широко улыбнуться. Объяснив всё, она прощается со мной и уходит к своему рабочему месту, а я принимаюсь за работу.

День кажется долгим и загруженным. Только к полуночи все работники кухни освобождаются, и я вместе с ними.

В помещение входит мужчина лет пятидесяти. По реакции вокруг понимаю, что это хозяин дома. Интеллигентный и для своих лет красивый мужчина. Он раздаёт премиальные в конвертах всему персоналу, а, подойдя ко мне, останавливается и начинает разглядывать.

– Мария, это ваша дочь? – интересуется у мамы, но не сводит с меня глаз.

– Да, – с лёгким волнением отвечает она.

Он молча изучает моё лицо, а после продолжает:

– Вы очень похожи на мать. Как вас зовут? – обращается ко мне.

Его слова звучат нелепо. Мы с мамой абсолютно разные, начиная с цвета глаз, заканчивая всем остальным. Говорят, я точная копия покойной бабушки с папиной стороны, но мне никогда не доводилось видеться с ней, поэтому я не могу судить.

– Медея, – представляюсь ему.

– Очень приятно, Медея, – улыбается таинственно, протягивая мне конверт, и представляется в ответ. – Ренат Янович.

– Взаимно, – отвечаю без каких-либо эмоций и принимаю деньги.

Мужчина проходит дальше, а я обращаю своё внимание на маму, которая встревожено смотрит ему вслед. Хмурюсь, не понимая, что именно её так взволновало.

Как только Ренат Янович покидает помещение, все садятся за поздний ужин, а я двигаюсь к выходу, чтобы покурить. На дворе уже далеко за полночь, но по ту сторону двора до сих пор слышатся разговоры самых стойких гостей. Увидев диван, расположенный на маленьком закутке, удобно устраиваюсь на нём и взвываю от наслаждения. Пять часов на ногах дают о себе знать.

Достаю сигарету, зажигаю и делаю долгожданную затяжку. Изучая двор вокруг себя, не замечаю, как рядом оказывается питбуль, который подозрительно принюхивается к моей обуви. От неожиданности одёргиваю конечность, от чего собака начинает неодобрительно рычать.

Мысленно прощаюсь с одной из частей своего тела, но из-за угла появляется мужчина и окликает собаку. Она покорно отстраняется от меня и бежит к своему хозяину.

– Здесь не курят, – грубый мужской голос теперь обращается ко мне.

– А где же курят?

Закидываю ногу на ногу и всматриваюсь в темноту, делая новую затяжку. Лица собеседника мне не разглядеть, так как он не спешит встать под свет уличного освещения.

– Раскройте глаза, – он указывает рукой в сторону.

Я оборачиваюсь и вижу в метрах ста беседку и сидящих в ней двух курящих мужчин.

– В следующий раз буду знать, – раскачиваю накинутую ногу взад-вперёд. – Спасибо, что оповестили.

Решаю остаться на месте, так как не вижу смысла вставать и идти в курилку из-за двух затяжек. Но мужчина, кажется, другого мнения. Он резко оказывается рядом, наклоняется надо мной и выхватывает сигарету из рук, что выводит меня из себя. Я поднимаю голову вверх, и теперь мне предоставляется возможность разглядеть его.

Суровые черты лица, немного пухлые губы, зажатые в твердую линию, и неимоверно тяжёлый взгляд серо-голубых глаз, что выжигает во мне дыры. Он точная копия хозяина этого поместья. Скорее всего сын, которого я ни на шутку разозлила. Ну тут уж наши чувства взаимны.

– Могли бы и попросить, я бы угостила новой, – лучезарно улыбаюсь ему, из последних сил скрывая злость.

– Не заставляй меня тушить её об тебя, – бесстрастным голосом произносит он и протягивает сигарету обратно. – Потуши сама.

Его неуважительное обращение ко мне начинает кипятить кровь, и хочется этот окурок потушить прямо об его язык. Очертив круг ногой, я медленно встаю и отбираю сигарету обратно. А после, долго не думая, кидаю её на брусчатку и тушу ногой.

– Как скажешь! – ухмыляюсь ему в лицо и разворачиваюсь обратно к служебному входу, чтобы пойти поторопить маму.

Но не успеваю я и шагу ступить, как он хватает меня за локоть и разворачивает к себе.

– Я понимаю, что воспитанию таких, как ты, не учат. Однако наклонись и возьми этот окурок и брось в мусорный бачок.

– А ты, прости, кто такой, чтобы мне указывать? – спрашиваю, уже теряя остатки терпения.

– Кто я такой? – переспрашивает с усмешкой на губах. – Малышка, лучше тебе сделать то, что я сказал, и не связываться со мной.

Его слова лишь веселят меня. Тоже мне, очередной герой-пустослов.

– Я сделаю вид, что испугалась. А то боюсь, травмирую твоё завышенное эго.

Его пальцы сильнее впиваются в руку, и я слегка взвываю от боли. Он медленно, с особой лёгкостью, опускает меня к земле, хоть я и пытаюсь этому противиться. Однако поднимать этот окурок я всё равно не стану. Пусть хоть руку ломает, но я не лишу себя гордости перед таким самодовольным гадом.

– Твоя обязанность наводить чистоту в этом доме, а не создавать бардак. И если до тебя не доходят такие элементарные вещи…

– Что? Уволишь меня? – перебиваю его.

Становится весело и вместе с тем грустно от того, что я не увижу, как изменится выражение лица этой сволочи, когда он узнает, что я не работаю на их семью.

– Сомневаешься? – шипит мне в ухо, сжимая сильнее руку.

– Что? Что здесь происходит? – слышу испуганный голос матери позади себя.

Рука, держащая меня, ослабевает, и я вновь выпрямляюсь в спине.

– Здравствуйте, Мария, – как ни в чем не бывало приветствует он маму.

– Здравствуй, Роланд, – вежливым, но трясущимся голосом обращается она к нему и переводит взгляд на меня. – Это моя дочь Медея, – представляет меня.

– Жаль, что она лишена ваших манер, – бросает он сухо.

Мне хочется вцепиться в него и исцарапать лицо, но строгий взгляд мамы заставляет меня задуматься перед тем, как сделать очередную глупость.

– Граф, за мной, – он бьёт рукой по ноге, и собака мгновенно встаёт с места и направляется к нему. – Всего хорошего, – обращается к матери, и вскоре вместе с собакой исчезает из виду.

Мама выдыхает с облегчением.

– Складывается впечатление, что эти люди тебя бьют. Почему ты так взвинчена рядом с ними?

– Что произошло между вами? Вы знакомы? – игнорирует мои вопросы.

– Упаси Боже иметь такие знакомства. Просто хам невоспитанный!

Мама замечает потушенную сигарету на земле, укорительно смотрит на меня и нагибается, чтобы поднять её и выбросить в урну. Но я опережаю и делаю это вместо неё.

– Ох, Медея, держись от сыновей этой семьи подальше! – вздыхает она, направляясь к выходу.

– Не переживай. Мне сполна хватило знакомства с одним из них. И, надеюсь, больше не доведётся с ним встречаться.

Глава 3

Педаль газа вдавлена в пол, скорость свыше 200 км/ч, слышен рёв мотора, заглушающий бешеный стук в груди. Весь мир остаётся где-то позади, и я несусь по скользкой от дождя автостраде, и нет никого, кто мог бы нарушить мой покой. Остались только я и адреналин, бушующий в крови.

Издали доносятся звуки колёс других автомобилей, но я заглушаю их в себе. Для меня это не гонка, не соперничество. У меня нет цели победить этот заезд, впрочем, как и все последующие. Я лишь приезжаю насладиться скоростью. Она размывает все грани видимого, превращая мой путь в Млечный.

Доехав до финишной прямой, выхожу из машины и растворяюсь в толпе зрителей. Заезды сегодня скучные, поэтому направляюсь к хозяину машины, на которой провожу уличные гонки. Замечаю его взгляд на себе ещё издали и слегка ухмыляюсь.

– Отличный заезд, – протягивает бутылку воды и целует в губы. – Отличная ты, – шепчет следом.

Улыбаюсь в ответ и делаю долгожданные охлаждающие глотки воды.

– Уедем отсюда? – предлагает он.

– Я голодна, – вкладываю ключи ему в руку. – Поедем поужинаем!

Мы садимся в его автомобиль и направляемся по нашему с ним заезженному маршруту к клубу, владельцем которого является его отец.

Не помню, сколько мы уже с Майклом вместе. Может месяц, а может и пять.

Познакомились мы случайно на вечеринке общих друзей. Взаимный интерес друг к другу привёл нас к свободным отношениям, которые устраивали до недавних пор обе стороны. Это была идеальная сделка: ему – красивая картинка и прекрасное времяпрепровождение, мне – удовлетворение всех моих материальных потребностей. Однако сейчас Майкла будто подменили, и теперь он требует от меня то, на что изначально не мог бы претендовать – мою свободу.

– До меня не первый день доходят слухи, что ты общаешься с Сайдалиевым младшим, – обращается он ко мне после долгих минут тишины.

– И? – бросаю на него вопросительный взгляд и закуриваю сигарету.

– Так это правда?

– Слухи ведь доходят от проверенных источников. Иначе бы этого разговора не было.

– И тебя ничего не смущает?

– А должно? – делаю затяжку и выпускаю дым в открытое окно.

– Мы находимся с тобой в отношениях, идиотка! Почему я должен выслушивать от своих друзей, что ты с каким-то мужиком по ресторанам шляешься?!

Его попытка оскорбить меня и сделать вид, что от него что-то зависит, меня забавляет.

– В свободных отношениях, – уточняю я. – Поэтому я буду ходить по ресторанам с тем, с кем захочу и тогда, когда захочу!

Он продолжает мне что-то объяснять на повышенных тонах, но я пропускаю всё мимо ушей, отключив звук его голоса до самого клуба. Нет у меня желания слушать нотации от человека, который не способен даже со своими собственными понятиями разобраться. Выхожу из машины, как только доезжаем до служебного входа в клуб.

– Останься сегодня у меня, – предлагает, направляясь вслед за мной.

– Нет, – отказываю твёрдо. – Мы, кажется, уже говорили на эту тему.

– Один раз ничего не изменит!

– Я, в отличии от тебя, от своих принципов не отступаю, – бросаю на него недовольный взгляд.

– Глупая ты, Медея. Ты радоваться должна, что вместо однодневных отношений я предлагаю тебе серьёзные.

– Это ты глупый, если до сих пор не понял, что мне не нужны серьёзные отношения.

Наш разговор прерывает подошедший к нам солидный мужчина небольшого роста. Они с Майклом пожимают друг другу руки, и Майкл представляет мне своего отца.

– У вас знакомые черты лица, мы нигде не могли встречаться? – мужчина внимательно изучает меня.

– Навряд ли нам доводилось видеться, – хмурю лоб, пытаясь вспомнить, могла ли я где-то с ним пересекаться.

– Возможно обознался, – недоверчиво произносит он и неохотно переводит взгляд на Майкла.

Они о чём-то говорят какое-то время, а после прощаются.

– Звезда. Даже мой отец тебя узнает! – пытается съехидничать Майкл.

– Майкл, ты оглох? Человек обознался, – недовольно цокаю и захожу в клуб.

Остаток вечера мы весело проводим в компании наших друзей, и тема ревности плавно отходит на задний план. После клуба Майкл рассчитывает на продолжение и ждёт моего приглашения зайти "на чай". Но его сегодняшняя истерика выбила всё желание оказаться с ним в одной постели, поэтому я, ссылаясь на ранний подъем, отказываю ему и уезжаю домой.

Чувствую, что нашим отношениям в скором времени придёт конец. Да, Майкл добр ко мне, и знаю, что верен, но этого мало. Каким бы он ни был хорошим человеком, я не вижу в нём своего мужчину. А теперь, когда между нами утратилась лёгкость, в человеке не осталось почти ничего, кроме толстого кошелька, что могло бы удержать меня рядом с ним.

Подъехав к своему подъезду, замечаю до боли знакомый автомобиль. Все мысли сводятся к одному, и внутри вихрем проносятся сотни эмоций. Страшно представить, что со мной произойдёт, если внутри этой машины будет сидеть Эльдар.

Выхожу из такси и спешу к своему подъезду в надежде, что меня не заметят. Но увы.

– Медея, – отзывает меня водитель Дмитрий.

– Да? – останавливаюсь и оборачиваюсь к нему.

Всматриваюсь в темноту в надежде не увидеть там второго силуэта. И облегченно вздыхаю, когда понимаю, что Эльдара здесь нет.

– Здравствуй, – улыбается и подходит ближе.

– Привет, – вопросительно смотрю на него.

– Эльдар просит тебя проехать со мной.

– Куда? – хмурю брови и слегка отстраняюсь от мужчины.

– К нему.

– Дим, я надеюсь это сейчас шутка? – встряхиваю голову, пытаясь переварить услышанное.

– Нет, он скучает и хочет видеть тебя.

– Если он скучает, пусть сам поднимет свой зад и приедет сюда, чтобы я лично послала его туда, где ему самое место!

Меня выводит из себя тот факт, что человек послал вместо себя своего помощника и через него же признался в своих чувствах.

– Ты же знаешь его! – поджимает губы, будто готовится выслушать от меня всё, что я думаю.

– А он, видимо, не знает меня, раз у него хватило смелости так нагло объявиться передо мной.

Дмитрий достаёт телефон, набирает комбинацию и прикладывает трубку к уху.

– Она отказывается ехать, – произносит буквально через несколько секунд.

– …

– Да, только вернулась.

– …

Он поднимает взгляд на меня и протягивает телефон.

– Что? – мой боевой настрой потихоньку растворяется в воздухе, и я чувствую, как всё внутри начинает сотрясаться.

– Поговори с ним.

Нет ни желания, ни сил на этот разговор. Предвещаю, что голос Эльдара разорвёт мне душу и окунёт с головой в водоворот прошлогодних событий. Но отказаться я не могу. Не могу позволить себе показаться слабой.

Я принимаю телефон из рук Дмитрия и прикладываю его к уху:

– Слушаю!

– Дея, – слышу тихий родной голос и чувствую, как сердце сжимается в клубок.

Становится тяжело дышать.

– Ч-что? – произношу с трудом.

– Почему ты возвращаешься домой в такое позднее время? На часах пять утра!

– Не поняла, когда это я успела стать Эльдаровной? Я тебя в отцы не нанимала, поэтому приезжаю тогда, когда считаю нужным!

Не знаю откуда нахожу силы на такую дерзость в адрес Эльдара, ведь это единственный мужчина после отца, которого я когда-то уважала.

– Не будь такой, тебе не идёт!

Эта фраза окончательно добивает меня, и всё моё терпение летит к чертям.

– Не тебе решать, какой мне быть, – перевожу дыхание. – Что тебе нужно, Эльдар? Я уже закрыла глаза на твои ежемесячные подачки в виде цветов и открыток. Но это уже наглость – отправлять кого-то признаваться в чувствах вместо себя. Если ты так доверяешь Диме, может мне с ним и провести эту ночь? Какая разница?

Водитель после этих слов в ужасе отходит в сторону, чтобы не слышать нашего разговора.

– Остановись! – повышает голос. – Нажми на тормоза, Медея! Что ты несёшь?!

– То, что ты заслуживаешь слышать!

– Я соскучился! Просто не думал, что ты вернёшься в пять утра домой, вот и не приехал с Дмитрием! Давай ты успокоишься, приедешь ко мне, и мы поговорим.

– Ты издеваешься надо мной? – вырывается истеричный смешок. – Я, кажется, ясно дала понять, что не хочу иметь с тобой никаких дел.

– Один день.

Один день. Один день, мать его. Ему кажется, что этот день ничего не изменит. Но как бы не так, ведь даже этот разговор сейчас расковыривает старые раны, которые начинают кровоточить. Для него один день, а мне потом заново собирать себя по кусочкам, учиться дышать и жить.

– Разговор окончен, Эльдар. Прошу, не беспокой меня больше, – сбрасываю вызов, не дождавшись ответа.

Протягиваю телефон Дмитрию и просто ухожу.

«Хорошо, что не согласилась. Хорошо, что осталась себе верна» – проговариваю самой себе по дороге к квартире.

Оказавшись в душе, под струями воды, закрываю глаза и на миг представляю, что было бы, согласись я на эту встречу. Одного дня оказалось бы точно мало, и мы бы продлили этот день на целую неделю. Представляю, как растворяюсь в нём, растворяюсь в страсти; как схожу с ума под натиском его тёплого взгляда. Это бы было слишком эмоционально, за гранью разумного.

По коже пробегает дрожь, а жар, что разливается ниже живота, ясно даёт мне понять, что моё тело ещё помнит и томится по нему.

– Блядство! – сквозь зубы рычу на саму себя и пытаюсь смыть с себя все мысли и желания.

Но это оказывается невозможным. Я всё также неизлечимо больна. Больна чувствами к женатому мужчине. К мужчине, в чьих руках власть над моими эмоциями.