Читать книгу: «Последний из рода Демидовых. Том IV»

Глава 1

Все имена, персонажи, названия, местности и сюжет – плод моего воображения и являются художественным вымыслом. Любые сходства с реальными событиями и людьми, умершими или ныне живущими – случайность.

Три месяца спустя

Столица Великой Монголии – Ханбалык

Пустая бутылка из-под шотландского скотча, нарушая тишину, покатилась по полу, а затем звонко ударилась о несколько таких же пустых бутылок, сгрудившихся в углу зала. Впрочем, скотч оказался дрянной, но Голицыну было плевать, он пил, не просыхая, и уже не имело значения качество пойла. Князь достал из кармана папиросу, небрежно закинул её в рот и прикурил от пальца.

Вначале сигаретный дым напоминал ему о Гале, и князь дымил в память о своей возлюбленной, а затем он уже не мог остановиться. Голицын не стриг бороду и волосы, он действительно чем-то стал напоминать бомжа. Ну или сильно приблизился к этому образу, использованному князем в Москве. Всё напоминало о ней, даже дождь…

За окном сплошной стеной лил дождь. В Ханбалыке дождь шёл, не переставая уже вторую неделю. Город сей – являлся столицей Великой Монголии с тринадцатого века, когда ещё Монголия только начинала своё восхождение к статусу Великой. Ханбалык был основан Великим ханом Хунбилаем в одна тысяча двести шестьдесят четвёртом году, и читателю этот город более известен как Пекин. Внук Чингисхана стал первым полновластным правителем Китая, Монголии, Кореи и других прилегающих территорий, в том числе Японии. Именно при Хунбилае сформировались очертания современной Великой Монголии.

Но Голицыну было одинаково плевать как на величие монголов, так и на историю этой страны. Когда от сигареты остался лишь пожелтевший бычок, князь наклонился вбок и схватил очередную бутылку. Ловким, привычным движением он свернул крышку и опрокинул содержимое себе в рот. В дверь постучали ровно три раза. Голицын знал, кто к нему пожаловал.

– Убирайтесь прочь! – хрипло с ненавистью бросил князь в сторону двери.

Но открывать не потребовалось, Истинные народа Кхэлл беспрепятственно вошли, не открывая двери. Теперь они стали похожи на людей… на слишком высоких и долговязых, но людей. Голицын видел, как эта парочка с лёгкостью натянула на себя новые личины…

– Мы знаем, что тебе больно, и ты выполнил перед нами свои обязательства. – начала Мелофена.

– Но… нам по-прежнему нужен помощник! – продолжил Рувендил.

Голицына стала раздражать манера Истинных говорить по очереди.

– Я в гробу видел вас и таких, как вы! – с вызовом бросил князь.

Истинные не отреагировали, они действительно вернули контракт на душу Голицыну и более не приказывали ему, а лишь вели вот такие вот беседы уже не первый раз…

– Мы сожалеем о том, что случилось с твоей любимой! – с чувством и сожалением произнесла Мелофена, – Но ты не связан с ней ничем, кроме чувств.

– Мы можем заглушить боль. – добавил Рувендил, – Сделать её почти не ощутимой, а через десяток лет, вернуть тебе чувства, когда ты всё забудешь…

Голицын не сдержался и бросил только что открытую бутылку скотча в Рувендила, чуть не угодив тому в голову. Осколки стекла со звоном разлетелись в стороны. По стене расползлось мокрое пятно от алкоголя.

– Я не хочу забывать! – хмуро буркнул князь и уже громче добавил, – Я хочу её вернуть!

Черты Рувендила смазались, стали нечёткими. В комнате стало темнее, тени пробежали по стенам и затаились в углах. Истинный превратился в вихрь из тьмы и моментально оказался рядом с князем. Он схватил Голицына за шею и рывком выдернул из постели, а затем припечатал спиной к потолку.

– Ты забываешься, человек! – еле сдерживая закипающий гнев, прошипел Истинный.

Лицо князя покраснело, Голицын невнятно что-то просипел, попытался оторвать руку Истинного от горла.

– Проявим благодарность! – примирительно промурлыкала Мелофена, – Мы обязаны освобождением князю Голицыну, и он нам более не служит. Пусть поступает, как ему угодно!

Истинные переглянулись, они не могли вернуть князю Плещееву. Рувендил медленно опустил князя на постель и вернулся к своей спутнице. Лицо Голицына стало пунцовым от удушья, а в глазах обильно полопались капилляры.

– Я заберу руны, более они тебе не принадлежат! – Рувендил вовсе не испытывал благодарности, в его правой руке появились три руны с запечатанными легатами демонической армии.

– Мы нашли то, что искали, – печальным голосом сообщила Мелофена, – И если ты надумаешь, то можешь отправиться с нами. Завтра мы улетаем в Осаку, этот город расположен на восточных островах…

– Я знаю, где это, – оборвал Мелофену Голицын, – и ехать с вами не собираюсь!

– Если надумаешь, то ты знаешь, где нас искать… – закончил разговор Рувендил.

Истинные ещё раз переглянулись и растворились в воздухе. Голицын же вновь наклонился к последней бутылке с алкоголем. Он вновь свернул крышку, будто совершая знакомый ритуал, но пить не стал. Князь, словно боясь, что его услышал, пробурчал себе под нос.

– Прокля́тые пришельцы… Хуже демонов, ей-богу! От последних хоть знаешь, чего ждать…

Голицын встал, налил скотч в стакан, опрокинул его залпом, крепко зажмурившись, выдохнул, вытер рукавом губы.

«Надо бы прогуляться до магазина!» – князь ещё раз взглянул в окно, за которым непроглядной стеной всё ещё шёл дождь, – «А погодка-то по-прежнему – дрянь».

Голицын накинул кожаный лакированный плащ, снял с вешалки зонтик, запрыгнул в растоптанные туфли и направился к двери. На улице вода заполнила всю проезжую часть, не успевая стекать в отводящие каналы. Нечастые машины оставляли за собой волны из грязной воды, а в местах стока образовались маленькие водовороты. Князь закинул в рот сигарету, та, конечно же, сразу намокла, и Голицын, скривившись, бросил её на проезжую часть. Он, не глядя по сторонам, пошёл через дорогу, Голицыну посигналили пару раз, но он даже не обернулся.

– Князь Голицын. – человек говорил на сносном русском, но с заметным акцентом, он не спрашивал, незнакомец твёрдо знал, кто перед ним.

Голицын хотел было пройти мимо, но что-то заставило его остановиться и посмотреть на незнакомца. Невысокий мужчина в оранжевом плаще из грубой домотканой ткани и с капюшоном на голове, он стоял под дождём и не двигался. Князь мог поклясться, что ещё секунду назад человека не было на тротуаре.

«Монах? И чего ему от меня надо?!» – мысли в голове Голицына ворочались неспешно, с трудом.

Князь не сразу осознал, что дождь даже не задевает человека. Его плащ выглядел абсолютно сухим, даже мелкие брызги от упавших капель не попадали на одежду незнакомца. А под ногами монаха так и вовсе раскинулся сухой асфальт, вода по какой-то неведомой причине обтекала клочок тротуара, что лежал под ногами у человека. Ещё одна странная деталь не укрылась от Голицына: монах носил деревянные сандалии с такими же деревянными каблуками. Каблуки придавали сандалиям форму скамейки и делали человека выше сантиметров на десять, но даже так, он был ниже князя на голову. Голицын видел такую обувь, кажется, в исторических фильмах…

Лица незнакомца видно не было, лишь губы отталкивающего красно-оранжевого цвета. Голицын мог поклясться, что это была не помада. А ещё его кожа была слишком смуглой для монголов, по крайней мере, тех, что жили в Ханбалыке, но слишком светлой для жителей Африки.

– Кто вы?! – немного растерянно спросил князь. – Что вам нужно?

– Мы друзья, – губы человека расплылись в улыбке, и Голицын увидел зубы, выкрашенные в чёрный цвет.

Зубы имели странную форму. Каждый зуб был заточен и обладал острой прямоугольной гранью, но совсем не так, как у хищников, нет. Выглядели зубы неестественно и отталкивающе, словно кто-то намеренно подпилил зубы, придав им вид зубчатого забора.

– Мои друзья остались в Москве или уже на том свете! – не согласился князь, – А новых я не ищу.

– А если мы вам скажем, что вы можете встретиться с вашей Галей? – губы вновь сомкнулись, и князь неожиданно обрадовался, что более не видит зубов этого странного монаха.

– Что, отправите мне в ад?! – с горькой усмешкой спросил Голицын, – Я там уже бывал, и мне не этот «курорт» показался слишком жарким…

– Простите! – незнакомец даже и не подумал обидится. Он говорил мягко и вкрадчиво, – Мы не так выразились, ваша возлюбленная будет освобождена, если придёт Спаситель.

– Вы сектант, что ли? – князь презрительно скривился, – Нет уж, избавьте! Я не ищу «спасения».

Голицын зашагал прочь не оглядываясь. А человек ещё долго стоял всё на том же месте и смотрел вслед князю. Когда стена из дождя окончательно скрыла Голицына из виду, человек отрешённо произнёс:

– Ты станешь нашим, князь Голицын, и случиться это много раньше, чем ты можешь себе представить!

Когда Голицын подошёл к магазинчику старика Ву, то весь промок. От дождя не спас ни чёрный зонт, ни кожаный лакированный плащ. Но князя это не сильно расстроило, Голицын резво спустился по лестнице и оказался в уютном подвальчике, где и продавалось недорогое импортное спиртное.

– Господин Ву! – князь обозначил поклон, здесь так было принято и считалось чем-то вроде проявления вежливости.

– Хан Голицын! – старик Ву, узнав о благородном происхождении Голицына, стал называть князя ханом, также из уважения. – Вам как всегда?

– Да… – подтвердил Голицын и, немного подумав, добавил, – И ту замечательную утку по Ханбалыке, которую готовит ваша внучка.

Старик Ву расплылся в улыбке, отчего лицо торговца прорезали морщины, а глаза превратились в две неприметные щёлочки.

– Внучка сегодня на выходном, но утка осталась, правда вчерашняя, и её нужно подогреть. – старик Ву сказал это с некоторым сожалением, но почти сразу жизнерадостно добавил, – Это не займёт много времени, пять минут, не больше! Будете ждать?

Монгол выглядел очень старым, но при этом по-детски жизнерадостным и искренним. Голицын обернулся и покосился на маленькое окошечко, которое расположилось под самым потолком, дождь лил по-прежнему. Князь утвердительно кивнул, скинул плащ и присел на стул для посетителей, который стоял в углу. Голицын про себя отметил, что более посетителей у старика Ву не было и это не выглядело удивительным, учитывая погоду.

– Я сейчас! – старик Ву скрылся за занавеской и зазвенел посудой, готовя заказ.