Читать книгу: «Армия Швеции от Густава Васы до Карла XII», страница 2

Во время боя артиллерия, как правило, находилась перед боевыми порядками всей армии и первой встречала наступавшего противника картечными выстрелами.

Сам хороший фортификатор и инженер, король уделял большое внимание снабжению армии грамотными фортификаторами, сапёрами, минёрами, математиками, ремесленниками, оружейниками и т. п. В армии было специальное подразделение минёров, в то время как фортификационные и понтонные работы осуществляли обычные пехотные части. Нужно отметить, что Густав II Адольф уделял большое внимание оборудованию лагерей для своей армии, что вызывало удивление немцев, не привыкших к тому, чтобы обычные строевые пехотинцы занимались земляными работами.

Густав II Адольф был пионером в деле введения цирюльников и медицинского обслуживания в армии, в походах для раненых и больных он приказывал организовывать лазареты. Особый акцент был сделан на физическом состоянии личного состава и их здоровье, в связи с чем достаточно много внимания уделялось гигиене, санитарии и лечению болезней.

Моральное состояние и высокий боевой дух армии поддерживался с помощью полковых проповедников – капелланов, под чьим неусыпным руководством каждое утро и каждый вечер войска совершали молитвы. Азартные игры, пьянство, драки строго наказывались. Безделье не поощрялось: свободное время солдат употреблялось на земляные и фортификационные работы. «Свободных» женщин из лагеря либо прогоняли, либо пристраивали к какой-нибудь группе солдат. Дети следовали за войском в обозе и находились под присмотром т. н. учителей-чтецов, а на привалах и бивуаках для них работали школы.

Несколько слов о форме шведских солдат и офицеров. Из фильмов и литературы на историческую тематику мы знаем, как красочно выглядело средневековое войско и армии XVII века: кирасы, плюмажи, шикарные разноцветные мундиры, богатое убранство коней, мужественные рослые фигуры¹⁰. Правда состоит в том, что ко времени описываемых событий всё или почти всё было иначе. Армии в большинстве случаев одевались, кто во что горазд.

Густав II Адольф тоже пытался одеть свою армию в одинаковые мундиры: лейб-гвардия получила жёлтые сюртуки с чёрными вышитыми золотом отворотами, но на этом, собственно, пришлось остановиться. Приказ короля, чтобы все солдаты роты имели одинаковые кирасы и шпаги (палаши) и чтобы все смотрелись одинаково и внушали противнику уважение, а не презрение, выполнить так и не удалось.

Вероятно, короля сильно задевали иронические и даже издевательские замечания иностранцев, в частности, саксонцев в адрес шведских воинов, которые выстроились перед сражением под Брейтенфельдом в рваной и грязной одежде, мало напоминавшей воинские мундиры. У кого на голове был шлем, у кого – шляпа, кто носил латы, кто – кожаный жилет, за спиной у многих вместо ранца болтался мешок, мало похожий на рюкзак. На ногах – стоптанные башмаки, рваные сапоги. Ничего не поделаешь – с деньжатами у шведов всегда было туго. Несмотря на то, что «кольчужка бывала коротка», дрались шведы отменно.

Как правило, о своей верхней одежде (сюртук, фетровая шляпа, крепкие башмаки, штаны до колен, чулки, две рубашки из плотной ткани, кожаный жилет, латы и плащ на случай дождя и непогоды) солдат должен был позаботиться сам. Чтобы сократить количество насекомых-паразитов, одежда должна была иметь как можно меньше швов и никаких меховых отделок. Кстати, борьба с блохами и вшами занимала определённую часть свободного времени тогдашних кнехтов. Одежду «прожаривали» в печах, стирали и кипятили и обрабатывали ртутью! Самым радикальным средством было, конечно, выбросить старую одежду и купить новую, но «где деньги, Зин?».

Если была возможность, то солдаты и кнехты старались одеться не хуже своих офицеров: красочно, удобно, с украшениями, к примеру, типа розеток, страусиным (на худой случай – петушиным) пером в шляпе или пышным плюмажем, штанами с вышивкой, кружевными воротниками. Красивая одежда внушала уважение, поднимала солдата в собственных глазах – это факт. Но скажите на милость, надолго ли хватало всей этой роскоши? Максимум на один поход или на одно сражение. Солдаты маршировали, ели не за столом, а на ходу или сидя на земле, работали, сражались и спали в одной и той же одежде. Хорошо, если лето и сухо, а если осень, затяжные дожди, грязь, лужи? Поэтому куда дольше служила простая, прочная и практичная одежда и обувь.

Часто солдаты не дожидались, когда стокгольмские чиновники удосужатся прислать им новую одежду, и добывали её сами: снимали с убитых, с пленных, отбирали у местного населения, воровали. При необходимости носили и женскую одежду. А что делать прикажете? Жить-то надо было да ещё воевать! Нет, куда уж там было до стандартного обмундирования!

Швеция была на 90% крестьянской страной, и большинство солдат в армии Густава Адольфа, да и в более поздние времена, были крестьяне. Средний возраст их был примерно 25 лет, но попадались и 15-летние юнцы, и 60-летние старцы. Их часто брали силой – в Швеции была уже введена система обязательной мобилизации рекрутов. Наёмников, большинство которых были немцами, заставляла идти в солдаты нужда – в армии от голода умирали всё-таки реже, чем дома. В армии платили хоть какие-то деньги – при вербовке т. н. Handgeld, а потом жалованье.

Военные костюмы Тридцатилетней войны. Рис. Адольфа Розенберга (1905)

К 1629 году, в разгар Тридцатилетней войны, формируется новая, более гибкая система управления армией, и именно в этот период складывается структура родов войск. Теперь военный совет, который неизменно возглавлял монарх, состоял из генерал—фельдмаршалов, генерал-фельдцехмейстера (командующего артиллерией), генерал-квартирмейстера (начальника штаба и командующего корпусом инженеров) и старших генералов. Военный совет определял принципы стратегии и тактики на театрах военных действий, характер комплектования, обучения, вооружения и снабжения армии.

В экстренных случаях на заседания военного совета приглашались генерал-майоры, командиры полков и высшие государственные чиновники. Однако при Карле X Густаве (1654—1660) совет всё более трансформируется в совещательный орган при короле, молчаливо выполнявший волю монарха. Карл X часто игнорировал ограничения, наложенные в своё время на Густава Адольфа риксдагом и Королевским советом, и управлял армией практически единолично.

Короли умели выбирать и выдвигать людей на руководящие посты.

Война и поощрительная политика Густава Адольфа, для которого определяющим были заслуги и талант, а не происхождение, выдвинула в первые ряды многих талантливых военачальников как среди шведов, так и немцев, шотландцев и англичан: герцог Бернхард Веймарский, Максимилиан Тойффель, перешедший к шведам из императорской армии, Додо фон Книпхаузен, воевавший в армиях лютеранского кондотьера Мансфельда и Дании, богемские графы отец и сын Турны, голштинец Хенрик Бодуссэн, шотландцы Хепбёрн, Александр Лесли и Патрик Рутвен, немец Георг Кристофер фон Таупадель, ливонец Клас Хастфер, шведы Карл Хорд, Аксель Лилье, Турстен Стальная Перчатка, Дидрих Фалькенберг и др. Нельзя забывать и «старые кадры» типа Хурна, Врангеля, Банера, Делагарди, Брахе и др., которые и в германский период войны продемонстрировали свои высокие боевые и полководческие качества.

Большое место в планировании военных действий занимала пропаганда. Накануне германской экспедиции шведские дипломаты и другие государственные мужи, включая канцлера, немало потрудились над тем, чтобы объяснить просвещённой Европе цели вмешательства страны в Тридцатилетнюю войну.

В распоряжении короля и его канцлера Акселя Оксеншерны (1583—1654) находилась широко разветвлённая и эффективно работающая шпионская сеть. Шведы имели своих агентов везде: в России, Польше, Германии, Трансильвании и даже на Украине. В Гамбурге сидел платный резидент Леннарт фон Зоргхем, руководивший всей сетью агентов в Германии. В Штеттине на шведов работал бургомистр Элиас Паули, который был на связи у шведа Зоргхема (впоследствии Зоргхема сменил швед Андерс Свенссон). Своим человеком в Голландии был известный художник Петер Исаак. Вся информация стекалась в шведском городе Маркарюде, где на связи у А. Оксеншерны был владелец постоялого двора и лэнсман Бруде Якобсон. Донесение из Гамбурга до Маркарюда доходило за 5 дней.

Шведская разведка взяла под своё «покровительство» почтовую контору «Турн и Таксис», обслуживавшую и частных лиц, и самого австрийского императора, и его дипломатическую и разведывательную службы. Подкупленные почтальоны передавали службе Оксеншерны пакеты с почтой, и шведы получали в своё распоряжение огромный и бесценный массив информации¹¹. В 1618 году канцлер в своей канцелярии выделил т. н. внешний отдел, в котором работали переводчики и эксперты по 4 регионам: 1) Россия, 2) Польша и Дания, 3) Франция, Англия и Голландия и 4) Германия.

Перед высадкой в Германии канцлер и король получали многочисленные донесения из Штральзунда, где работала агентурная сеть, возглавляемая Стеном Бъельке. Ему помогали германский граф Филип Рейнхард фон Сольна и дворянин Л. К. Рашке. Нужные сведения добывалась ими в ходе целенаправленных бесед с носителями информации; при вербовке нужных лиц широко применялись деньги и подарки. Так был завербован синдик Гамбурга Лунцманн и голландский резидент (т. е. постоянный дипломатический представитель) в Кёльне.

Специальное внимание королём было уделено и флоту – гарантии господства на Балтийском море. Адмиральским, головным, кораблём стал самый крупный из них – «Меркурий», вооружённый 32 орудиями разного калибра; на «Андромеде» было 18, на «Аполлоне» и «Пеликане» – по 20, «Вестервике» – 26, «Радуге» – 13, «Аисте» и «Дельфине» – по 12 орудий, «Чёрной собаке» – 8, «Попугае» – 10 пушек. Экипаж самого крупного корабля составлял 160 человек, но были яхты и лодьи, на которых было всего несколько человек и даже по одному человеку команды. На момент старта германской экспедиции во флоте было 5 адмиралов, 2 майора, 26 капитанов, 25 лейтенантов, 49 шкиперов, 39 штурманов, 25 констеблей и 5 капелланов.

Вооружение и тактика новой армии

На вооружении шведской пехоты в XVI – в начале XVII вв. состоял мушкет с фитильным замком. Калибр мушкета достигал 23 мм, вес – 8—10 кг, пуля весила 50—60 граммов. Получить такой «подарочек» на полной его скорости было либо мгновенной смерти подобно, либо имело для раненого самые тяжкие последствия. Правда, прицельная дальность стрельбы, в зависимости от качества пороха, достигала не более 200—300, а эффективность выстрела – 70—80 шагов.

Шведский мушкет образца 1626 года

Стреляли из мушкета с сошкой, представлявшей собой шест с острым концом для укрепления в землю и с развилкой вверху, в которой помещали ствол мушкета во время стрельбы. Иначе о прицельности из такого тяжёлого оружия и речи быть не могло – отдача была слишком сильной. Длина сошки определялась в зависимости от роста солдата и составляла от 1,2 до 1,4 м. Шомпол мушкета был деревянный. Заряды хранились в специальных мешочках, которые мушкетер носил на перевязи. Для высыпания пороха на полку мушкетер имел специальную пороховницу (натруску).

Помимо мушкета, стрелок был вооружен шпагой длиной 90—95 см. Защитного снаряжения, в отличие от пикинёров, мушкетёры не имели. Пикинёры же были вооружены пиками длиной от 3 до 5 м и шпагой и защищены стальным нагрудником, нáручью и каской.

Густав II Адольф экспериментальным путём ввёл новую систему ведения мушкетного огня. В оборонительном бою мушкетёры выстраивались в три шеренги: первая становилась на колено, вторая слегка нагибалась, а третья стояла во весь рост. Таким образом, вся наличная пехота могла стрелять залпом и обеспечивать большую плотность огня. Во время перезаряжания мушкета, занимавшего достаточно много времени, мушкетёры становились практически беззащитными, и тогда им на помощь приходили пикинёры: они выходили вперёд, нападали на противника и вносили в его ряды сумятицу и беспорядок. Потом они быстро отступали и возвращались в строй. К этому времени мушкетёры были снова готовы вести залповый огонь.

Рейтары, т. е. кавалеристы, были вооружены шпагой длиной до 1,04 м и 2-мя пистолетами с колесцовыми замками калибром 23 мм. Защитное вооружение тяжелой кавалерии было облегчено, что обусловило её бóльшую маневренность. Оно состояло из шлема и нагрудных лат. Согласно старому тактическому приёму караколь, кавалерия должна была подскакать к противнику, разрядить в него свои пистолеты, быстро развернуться, широкой дугой выйти из боя и вернуться в строй.

Рейтары. Немецкая гравюра XVII века

Густав II Адольф, не отменяя в принципе караколя, ввёл в оборот использование холодного оружия. Согласно его методу, кавалеристы плотным строем врезались в оборону противника, разили его саблями, шпагами и палашами, а потом уже усиливали эффект атаки пистолетным огнём. Для усиления огневого эффекта кавалерии придавались подразделения мушкетёров. Каждый кавалерист брал с собой в атаку мушкетёра, что конечно снижало скорость атаки. Кавалерия медленно приближалась к противнику, ссаживала мушкетёров примерно за 50 м до цели и рысью врезалась в его ряды. В нужный момент поспевали мушкетёры и своим огнём поддерживали кавалерийскую атаку. Громоздко, сложно, но ведь и противник не отличался большой маневренностью, а стоял на месте и покорно ждал атакующих.

Кавалеристы армии Карла Х, учтя опыт Тридцатилетней войны, всё чаще применяли огнестрельное оружие, в то время как холодное оружие использовали только в случае крайней необходимости. Конечно, пистолеты были ненадёжны, часто давали осечки, да и прицельная дальность стрельбы была невелика. Начальная скорость пули, правда, была довольно высокой – до 380 м в секунду, почти как у современных пистолетов, но пуля, благодаря своей округлой форме, уже через несколько десятков метров теряла скорость, и траектория её полёта была непредсказуемой. При расстоянии до цели больше 30 м вероятность попадания резко снижалась, а если пуля и попадала в цель, то причиняла либо синяки, либо царапины. Наибольшего эффекта стрельба из пистолета достигалась на близком расстоянии. Тогда пули причиняли большие рваные раны, но, в отличие от современных пулевых ранений, они не были глубокими, пули легко извлекались из них металлическим щупом, и раненые имели шанс выжить.

В рукопашной схватке часто имели значение 1—2 секунды. Опоздал – плати за это жизнью. Самым трудным делом в пистолетном бою было заряжание оружия. Кавалеристу нужно было держать строй, управлять конём и одновременно готовить пистолет к бою. Чтобы справиться с этим, нужно было обладать мастерством эквилибриста, и это мастерство нарабатывалось долгим опытом и постоянной тренировкой. Не успел зарядить – используй пистолет как дубинку, тем более пистолеты были тяжёлыми и довольно длинными.

Кавалеристы Карла Х по-прежнему делали ставку на атаку в плотном строю, колено в колено. Недаром они носили тяжёлые ботфорты, чтобы не повредить себе ноги (в бою под Голабом в польской войне Карл Х, участвовавший в кавалерийской атаке, разбил себе колено, столкнувшись с финским кавалеристом). Если кавалерийский строй был рыхлым, то пехотное каре противника легко отбивало атаку. При столкновении же с таким же «неорганизованным» кавалерийским противником всадники просто проходили мимо друг друга, практически не причиняя никому вреда.

При атаке кавалерийский эскадрон, чтобы направить всю силу инерции в одном направлении, должен был видеть перед собой цель – дерево, куст, штандарт противника или, например, четвёртый справа солдат в строю неприятеля. Скорость атаки увеличивалась по мере сближения с противником. Тогда эффект от атаки был максимальным.

Чаще всего кавалерийский бой середины XVII века принимал формы повторяющихся коротких и острых столкновений, в которых нападавщие схватывались с оборонявшимися и после хаотичного неприцельного пистолетного залпа или нескольких сабельных ударов разъезжались в стороны. Потом эскадрон собирался заново вместе, заново выстраивал «клин» и повторял атаку. Так он «долбил» противника до тех пор, пока тот не покидал поле боя. Для этого нужно было атаковать его не менее 3—4 раз.

В таком бою многое зависело от коня: непривыкшее к выстрелам и громким крикам людей животное могло нарушить строй, отпрянуть в сторону, и тогда на него мог наткнуться другой кавалерист или страх мог передаться остальным коням, а значит, могла сорваться вся атака эскадрона. Но опытный кавалерист мог всё исправить и обуздать коня, так что в конечном счёте всё зависело от выучки всадника.

Кавалерийский бой, в котором участвовали бы несколько эскадронов, был довольно редок: как правило, он применялся во время преследования противника.

В начале 1620-х годов вооружение пехоты было усовершенствовано. Появились более лёгкие мушкеты калибром до 19 мм, и вес их составлял 6 кг. Это позволило Густаву Адольфу отказаться от необходимой ранее сошки. Кроме того, король ввёл в употребление бумажные патроны, что сильно сократило время заряжания и увеличило темп стрельбы. Ранее заряд высыпался в дуло мушкета из пороховницы на глазок, что крайне усложняло заряжание и произведение выстрела. Теперь, с введением бумажных патронов, уже содержавших достаточную мерку пороха, процедура заряжания было кардинально облегчена.

Во время Сконской войны с датчанами (1675—1679 гг.) в составе шведской пехоты появился новый род войск – гренадёры, метатели ручных гранат. Их вооружение, кроме мушкета и шпаги, включало гранаты – круглые полые шары с пороховым и убойным зарядом внутри. Их поджигали фитилём и бросали в ряды оборонявшегося или наступавшего противника.

К концу XVII в. на вооружение шведской армии повсеместно вводятся ружья и пистолеты с кремнёвыми замками, а также штыки.

Артиллерия играла большую роль в войнах того времени.

По типу применения, весу и назначения артиллерийские системы подразделялись на пушки, гаубицы и мортиры.

Мортиры – орудия, предназначенные для ведения огня по крутой траектории более 45 градусов, стреляли специальными боеприпасами. Наибольшее распространение в описываемый период получили малокалиберные мортиры 4-х и 8-ми фунтов.

Гаубицы – основное тяжёлое орудие поддержки пехоты с углом возвышения до 45 градусов. На королевских заводах отливались гаубицы калибром 6, 8, 12 и 16 фунтов.

16-ти фунтовые гаубицы стали основой полевой артиллерии лишь в 1682 году. Их отливали на заводах в Норчёпинге и Стокгольме. Шеф королевской артиллерии полковник Юхан Шёблад экспериментировал с различными сплавами металлов и пришел к выводу, что гаубицы следует отливать из чугуна, а не из меди или бронзы. Его проект был поддержан Карлом XI в 1690 году. При этом произошел качественный и количественный рост личного состава артиллерии: с 1673 по 1699 гг. количество артиллеристов в армии увеличилось с 1700 до 3750 человек.

Орудийный расчет шведской артиллерии состоял из унтер-офицера (или фенрика), констапля и младшего констапля (помощника констапля) и нескольких хантлангеров (заряжающих, подносчиков), в зависимости от калибра орудия. Констапль артиллерии соответствовал в чине капралу пехоты, а младший констапль – вице-капралу.

По своим функциональным и должностным обязанностям чины артиллерии подразделялись на ротный и штабной персонал, фейерверкеров и минёров, а также на вспомогательный персонал и хантверкеров.

Ротный персонал занимался непосредственным обслуживанием орудий и входил в состав артиллерийских рот.

Фейерверкеры и минёры подчинялись своим офицерам в чине фейервекер-капитанов, капитан-минёров и т. д. Данная категория военнослужащих приравнивалась к унтер-офицерам пехоты. Фейерверкеры отвечали за изготовление боеприпасов различных типов, что требовало высокого уровня профессиональной подготовки, а минёры – за изготовление мин и ведение минных работ при осаде крепостей. Они сводились в отдельные роты или команды в составе артиллерийского полка.

В 1636 году был учреждена должность полковника артиллерии. Он входил в состав военного совета, и на него, в соответствии со специально утвержденной инструкцией, возлагались обязанности по подготовке, комплектованию и состоянию материальной части артиллерии Швеции. В 1650 г. был учрежден артиллерийский совет, который организационно подчинялся королевскому военному совету.

Основные эксперименты проводились с орудиями калибром 6, 8 и 12 фунтов. Вес ствола 12-ти фунтового орудия достигал 1700 кг, а вместе со станком вся артиллерийская система весила 3400 кг. В тоже время при весе орудийного ствола 6-ти фунтовой гаубицы в 910 кг, ее общий вес вместе со станком не превышал 1200 кг. Естественно, что большой вес многих артиллерийских систем являлся непреодолимым препятствием для их перемещения по полю боя. Поэтому, крупнокалиберная артиллерия, как и раньше, использовалась либо в стационарных батареях, либо при обороне в укреплениях и осаде крепостей, а на поле боя господствовали 6-ти фунтовые гаубицы и 3-х фунтовые полковые пушки. При весе заряда в 1,5 кг они могли производить не менее четырех выстрелов в минуту.

Как говорилось выше, Густав Адольф в качестве эксперимента ввёл в употребление т. н. кожаные пушки – лёгкие 40-килограммовые пушки, опробованные им в первые годы войны в Германии. Их медное дуло, укреплённое железными скобами и слоями из верёвок, холстов и кожи, было намного тоньше обычных орудий, но они после каждых 10 выстрелов сильно нагревались, и требовалось время для их охлаждения, что, конечно, вызывало большие неудобства и иронические насмешки противника. Их пришлось скоро списать.

Следует отметить, что стрельба ядрами производилась рикошетом на более дальнюю дистанцию, чем стрельба картечью. Так ядро из пушки калибра 12-ти фунтов летело на 1400 метров, а картечный заряд всего на 400 м. У 8-ми фунтовой пушки дальность стрельбы была еще меньше: ядрами – на 1200, а картечью – всего на 300 метров.

В битве на р. Лех в апреле 1632 года шведская армия применила против имперской армии, занявшей позиции на берегу реки в лесу, массированную артиллерийскую атаку, сосредоточив на небольшом участке 72 орудия. Густав Адольф лично произвёл около 60 выстрелов. Результат был вполне ожидаемый: солдаты Тилли гибли и от ядер, и от падающих на них деревьев и сучьев, что сильно облегчило шведам форсирование реки.

Бой у реки Лех. Рисунок из «Военной энциклопедии Сытина»

Изготовление боеприпасов могло проводиться как в специальных мастерских (лабораториях), так и в полевых условиях.

Огромное внимание уделялось мобильности артиллерийских орудий. На одно орудие в среднем приходилось четыре специальных повозки, предназначенных для транспортировки запасных частей (колёс, лафета), железа, боеприпасов и т. д. Немаловажную роль в полевых условиях играли кузницы, сопровождавшие Артиллерийский полк.

Фельдмаршал Л. Турстенссон¹², сведущий в артиллерийских делах военачальник, в последней фазе Тридцатилетней войны значительно увеличил мобильность и эффективность артиллерии, включая и тяжёлые орудия. Артиллерия в полевых сражениях и раньше занимала передовые позиции, но играла свою роль либо в начале сражения, либо при отражении атак противника. Но как только наступавшая пехота и кавалерия уходила вперёд, она замолкала, поскольку от её огня могли пострадать свои.

Фельдмаршал Л. Турстенссон (швед. Lennart Torstenson, 1603—1651)

В сражении при Янкове (1645) Турстенссон применил новую тактику использования артиллерийской поддержки. Там шведские канониры так быстро и переносили свои позиции вперёд вслед за отступавшим противником и так эффективно вели огонь, что внесли в шведскую победу если не главный вклад, то во многом определили перевес шведов над имперцами. Им удавалось быстро перевозить даже 24-фунтовые орудия, транспортируя стволы и лафеты в отдельных упряжках по 20 лошадей в каждой. На холмистой местности, шведские канониры использовали двухрядные позиции, в которых передние пушки вели огонь прямой наводкой, в то время как орудия второго ряда вели навесной огонь через их головы и на бóльшую глубину.