Читать книгу: «Невеста – такая работа», страница 2

Глава 5

О, кто б забыл ту сладость, что досталась?

Кто, честно глядя, впрямь бы смог забыть?

О, Боже, блеет агнец, хочет жить,

Мужской защиты просит. Ваша жалость

Ей, агнцу, справедливо в дар досталась;

А если кто-то хочет погубить,

В руины чудо-замки обратить,

Тот – негодяй. По правде, даже малость

Вниманья милой радует, когда

Я слышу пальцев легкое касанье

Иль вижу, как в окне горит звезда,

Я чувствую: то – знак ее вниманья,

Цветок из рук ее, в ручье вода;

Лишь вырви нить – и рухнет мирозданье.

Джон Китс. «Ах, женщина! Когда вгляжусь в тебя»

В наряде невесты, несомненно, чувствовался изысканный вкус. Витор оценил и длину, и скромность платья, и соблазнительные изгибы фигуры. Напомнив себе лишний раз, что по контракту постельных игр с невестой не полагается, он решил после ужина развлечься с очередной служанкой. Пока же сосредоточился на еде и разговоре.

– Расскажите предысторию моего появления здесь, – последовала вполне логичная просьба.

Витор подавил вздох. Он не любил говорить о личном, о чувствах и эмоциях, поэтому постарался ответить как можно суше.

– В этих краях у меня не самая хорошая репутация, – горькая усмешка против воли зазмеилась по его губам. Это еще мягко сказано: «не самая хорошая». – Ни одна женщина, любого возраста, добровольно не выйдет за меня. Я, конечно, имею в виду аристократок и родственниц купцов высшей категории. Те, кто ниже, возможно, и согласятся, но такой брак уже не нужен мне: он нанесет урон и моей репутации, и чести семьи. На такое я пойти не могу. Выбирать и уговаривать женщину издалека у меня нет времени. Проще обратиться куда-либо и нанять ту, которая согласится сыграть роль моей невесты.

Собеседница слушала внимательно, судя по сосредоточенности, запоминала сказанное. Что ж, Витор не солгал здесь практически ни в чем. Когда он замолчал, невеста кивнула:

– С этим понятно. Теперь что касается нашего знакомства. В таких условиях вариантов немного.

– Вы приехали с отцом или братом из провинции, – Витор уже думал на эту тему, и несколько заготовок у него было. – Всепоглощающей любви между нами нет, но симпатия, по которой многие заключаю брак, существует.

Предыстории Алиса так и не услышала. Жених тщательно скрывал все, что касалось его прошлого. О причинах рассказал, и то с видимым трудом. В принципе, Алиса могла его понять. Она сама не любила говорить о себе, а уж тем более – раскрывать душу первому встречному. Но у нее все больше складывалось ощущение, что играть придется на чужом поле, в полной темноте. И попробуй тут изобрази даже не любовь, а хотя бы симпатию, когда из всех желаний росло и процветало лишь одно – желание собственноручно прибить Эльнара.

– На чем основывается симпатия? Я могу понять брак по договору. Если я из провинции, то имя и деньги мне не помешают. Но симпатия… Вы помогли мне в чем-либо? Спасли от кого-нибудь? – пыталась нащупать почву Алиса. – Мне нужно знать, от чего отталкиваться, чтобы достоверно сыграть роль.

Глаза жениха недовольно блеснули. Но ответил он вежливо. Пока.

– Не думаю, что это так уж важно. Вряд ли мать и сестры станут расспрашивать вас об этом.

Алиса скрыла усмешку. Нелюдимый затворник. Может, как алхимик он и состоялся, но в психологии, особенно женской, понимает мало. Не станут расспрашивать. Да их в первую очередь заинтересует эта деталь. А если тот образ матери, который Алиса успела себе нарисовать, верен хотя бы на десять процентов, то ее игру раскроют в два счета.

– Вы не общаетесь с родственниками, – не спросила, констатировала она, – мало бываете в обществе, а потому не можете утверждать, что правы. Женщинам свойственно любопытство. И если вы хотите увидеть невесту-стерву, способную внушить матери и сестрам отвращение к вашему браку, то нужно продумать все детали. Иначе меня раскроют. И вам придется жениться, и уже не на мне.

Все оказалось не таким уж простым, как последние сутки рисовал в своем воображении Витор. Заготовки не годились, невеста слишком многое брала на себя и постоянно умничала, но в ее словах Витор чувствовал правоту. Он не привык к общению с равными, не переносил людей и старался видеться с родными не чаще одного раза в несколько лет. Теперь же… Теперь ему предстояло серьезное испытание.

Повод для симпатии. Витор такого повода не видел. Сам он считал, что довольно титула и состояния, чтобы простушка из провинции согласилась на брак с ним. Но… Проклятое но… И здесь невеста была права. В этом случае и мать, и сестры, скорее всего, действительно увидят договорной брак. Ни любви, ни даже симпатии, как оказалось, деньги принести не могли.

Витор выругался. Пока про себя.

– Хорошо, пусть так. Ваше предложение? От чего я вас могу спасти? Или не вас? От разорения вашего отца?

– Опять деньги, – покачала головой невеста. – И снова мы приходим к договорному браку.

Желание выругаться вслух возросло. Да что ж такое! Всего-то и надо, что продержаться три недели. И все! Нет, сиди придумывай никому не нужные мелочи, трать драгоценное время, которое мог бы провести с большим толком!

Затея с невестой Витору больше не нравилась. Да и она сама тоже, кроме желания уложить ее в постель, никаких других положительных чувств не вызывала.

Глава 6

День отошел, и все с ним отошло:

Сиянье глаз – и трепет льнущих рук —

Ладоней жар – и мягких губ тепло —

И томный шепот, нежный полузвук.

И вот мои объятия пусты,

Увял цветок, и аромата нет,

Прекрасные затмилися черты;

Блаженство, белизна, небесный свет —

Все, все исчезло на исходе дня,

И догорает страсти ореол,

И, новой, тайной негою маня,

Ложится ночь; но я уже прочел

Все – до доски – из требника любви;

Теперь уснуть меня благослови.

Джон Китс. «День отошел, и все с ним отошло»

Алису воспитывала посторонняя тетка. Никто и никогда не рассказывал ей о родителях. Постоянно замученная несколькими работами, кормившими саму тетку, ее двоих детей и Алису, тетка была скупа на эмоции и редко удостаивала ласки «мелюзгу», как она ласково звала троицу, не делая особой разницы между родными и приемной. Алиса с детства привыкла держать чувства под контролем, а потому прекрасно понимала ощущения, которые должен был испытывать жених. Понимала, но не принимала. На что-то же он рассчитывал, когда обращался в агентство? Какой-то план у него был, пусть и сырой? Почему же теперь, когда дошло дело об обсуждения стратегии поведения, он строит из себя древнего Сфинкса напополам с вытащенной из воды рыбой?!

«Скотина ты, Эльнар, – тоскливо подумала Алиса. После командировки в этот мир ей придется потратить значительную сумму на психолога, если не на психиатра, потому что жить под одной крышей с таким угрюмым типом и не разнести все здесь на второй день, сродни чуду, – ничего, я когда-нибудь вернусь, и тогда ты у меня попадешь в ближайший женский гарем. Будешь ублажать хозяйку, урод».

Взбодрив себя подобным способом и в красках представив начальника в образе постоянного мальчика для секса, Алиса с чистой душой вернулась к разговору.

– Если у вас нет ни единой мысли насчет нашего знакомства, я могу сыграть восторженную дурочку, – предложила она. – От стервы там останется мало, но вопросов к провинциалке возникнуть не должно.

На лице жениха отобразилось явное облегчение.

– Пусть так, – кивнул он. – Пусть будет дурочка. Главное, сыграйте так, чтобы родственники от меня отстали.

«Тогда мне придется разнести этот замок по камешку, – мрачно усмехнулась про себя Алиса, – потому что ничто другое, боюсь, этих самых родственников не переубедит».

Впрочем, карт-бланш был получен, осталось в одиночку продумать план действий. А к этому Алисе уже было не привыкать.

– Если разговор закончен и мы все обсудили, то я лучше пойду, – предложила она.

Жених снова кивнул, на этот раз с бОльшим энтузиазмом.

Оказавшись в своей комнате, Алиса встала у окна, задумчиво взглянула на скалы.

– Интересно, – пробормотала она, рассматривая унылый пейзаж снаружи, – сколько проживет один конкретный эльф, если его выбросить из этого окна?

Напряженный член легко и неспешно входил в широкий полный зад служанки. Она, уже возбужденная, не стесняясь, громко стонала и змеей извивалась под Витором. Он снова и снова доставлял удовольствие им обоим, чувствуя скорое приближение разрядки.

Витору нужно, просто жизненно необходимо было сбросить напряжение, а потому сразу после ужина он позвал в свою спальню одну из любительниц постельных игр. Он бездумно помял вывалившуюся из форменного платья пухлую грудь минутной любовницы. Еще несколько резких движений, и Витор, наконец, кончил. Он вытащил обмякший член, и сперма полилась по покатым белоснежным бедрам служанки.

Струи прохладной воды взбодрили размякшее тело, смыли с него и усталость, и грязь, и раздражение, вызванное не совсем удачным ужином с невестой. Тщательно вытираясь широким банным полотенцем, Витор вспоминал их разговор, снова и снова. Он не мог не признать, что в чем-то невеста оказалась права. Мать и сестры жили эмоциями. Им надо было показать красивую картинку хорошо поладивших между собой будущих жениха и невесты. Что оставалось за таким ярким фасадом, никого не интересовало.

– Рорршагр оргоррррнорт торраннотрр! – выдал недовольный сложившейся ситуацией Витор любимое ругательство троллей, надел темно-коричневый домашний костюм и отправился в дальнюю часть замка, туда, где его ждали колбы с ретортами. Они уж точно проблем не доставят.

С алхимическим оборудованием Витор обращаться умел и любил. Бессловесные вещицы никогда не доставляли столько проблем, сколько живые существа. С ними можно было провести хоть несколько часов бок о бок, ни разу не расстроившись и не обидевшись. А еще рядом с ними было тихо и спокойно. Именно это и требовалось в настоящий момент уставшему от общения с невестой Витору.

Ночь прошла спокойно и даже без сновидений, что было редкостью для Алисы. «Вы излишне эмоциональны, при этом постоянно подавляете свои чувства и не выплескиваете эмоции наружу», – сообщил ей в свое время психолог-андроид, объяснив, почему ее чуть ли не с самого рождения преследуют кошмары. Рекомендации были просты и незатейливы: частый секс, физические упражнения, экстремальные ситуации. С ненормированным графиком работы Алисы позволить она могла себе разве что первое, и то далеко не всегда. Но кто ж спорит с дипломированным психологом. Ему уж точно неинтересно знать, по какой причине не выполняется ни одна из его рекомендаций.

Глава 7

Когда не греет хладный мой очаг

И безотраден мыслей хоровод,

"Глаза души" – унылый саркофаг -

Лишь бренность мира видят в свой черед, -

Надежда, возроди угасший пыл

Легчайшим взмахом серебристых крыл!

Когда в ночи брожу я, одинок,

И застит мгла неверный лунный свет, -

Сосет Унынье грез воздушных сок,

Нахмурясь дивной Радости в ответ, -

Омой листву сиянием любви,

Уныния оковы разорви!

Джон Китс. «К Надежде»

На подготовку ко встрече с родней оставалось не так уж много времени, и Алиса решила внимательно исследовать замок, так, на всякий случай, чтобы потом сюрпризов не оказалось. А то заявит, что чердак нежилой, а там – отличный зимний сад. Хотя Алиса сильно сомневалась, что нелюдимый жених занимался чем-то, кроме своей лаборатории.

Алиса надела брючный костюм из своего века, легко принимавший форму тела носителя, порывшись в чемодане, прицепила к поясу необходимое снаряжение и вышла в коридор. Слуги, если встретятся по пути, обязательно посчитают за ведьму.

Пространство возле спальни оказалось пустынным. То ли причиной тому было раннее, даже по местным меркам, утро, то ли к комнате Алисы боялись приближаться без особой надобности, но в коридоре не было ни души.

Два коридора, три лестничных пролета. Алиса сама не заметила, как забралась в дальние, нежилые комнаты замка. И если жилые помещения выглядели относительно освещенными, то в остальных можно было легко свернуть шею. Приходилось двигаться с помощью фонарика.

– Все-таки средневековье – оно везде, – проворчала Алиса, сворачивая в очередной коридор, – в первую очередь – в головах.

Она хотела немного пройтись и по хозяину, пользовавшемуся далеко не всеми помещениями замка, и по слугам, убиравшим в дальних комнатах довольно небрежно – все равно никто никогда не проверит. Нет, паутины пока не было. Но только пока. А вот…

Алиса не договорила: по ее ногам что-то пробежало. «Крыса», – возникла в голове паническая мысль. В следующую секунду натренированным жестом Алиса выдернула из-за пазухи звуковой пистолет и начала палить перед собой.

Витор усердно работал в лаборатории всю ночь, изобретая очередное лекарственное снадобье, и заснул только под утро, с трудом добравшись до своей спальни. Уставший, но счастливый, удовлетворенный не меньше, чем после бурных постельных игр, он с наслаждением растянулся на кровати, закрыл глаза и… замок сотрясли резкие звуки. Витор, малоопытный во всем, что не касалось алхимии, подскочил на кровати, затряс головой. Сначала он решил, что звуки – часть его воображения, а значит, все же нужно чаще отдыхать. Пара щипков за руку не помогла. На коже на удивление остались покраснения, а вот звуки не исчезли. Они упорно ввинчивались в мозг, орали на одной ноте, затем меняли тональность…

– Что за… – пробормотал ошарашенно Витор, прикрыл глаза, коснулся магии замка и через секунду появился в комнате со звуками.

А еще с невестой. Одетая невесть во что, она стояла, крепко зажмурившись, и палила в каменную стену из непонятного оружия, издававшего те самые звуки.

Приближаться к женщине, находящейся в ненормальном состоянии, Витору запрещал еще отец, твердя: «Запомни, сын: сначала следует оценить все риски и понять, каковы будут последствия». Времени на оценку не оставалось, поэтому Витор, держа расстояние между собой и невестой, приблизился к ней, насколько это возможно, размахнулся и выбил непонятное оружие из рук. Оно улетело в дальний угол и там заглохло. Витор сделал два шага назад, ожидая реакции невесты.

Несколько секунд она стояла в прежней позе, затем открыла глаза, удивленно посмотрела на Витора:

– Что-то случилось?

Нежилые комнаты по приказу любившего деньги Витора и отапливались, и освещались довольно скудно. Сейчас свет шел из валявшейся возле ног невесты недлинной трубки. В его рассеянных лучах видно было плохо, но Витор привык жить в потемках.

– Случилось, – с трудом, чтобы не взорваться, процедил он сквозь зубы. – Вы стоите здесь, палите из непонятного оружия в стену моего, – выделил он голосом, – замка, а потом спрашиваете, что случилось?!

Алиса почувствовала, как щеки окрашивает краска стыда. Похоже, был очередной приступ паники. И перед кем, перед крысой. «Нервы мне лечить надо, долго и старательно», – усмехнулась она про себя.

– Это не оружие, – пытаясь выкрутиться, заявила она вслух.

Не то чтобы аборигенов нельзя было знакомить с наработками ее мира. За это не погладят по головке, но и ругать не станут. Все же действовала по ситуации. Но Алиса терпеть не могла попадать в глупое положение.

– Вы держите меня за идиота?! – прорычал разъяренный жених. – Вы стоите, вытянув руки, мой дом сотрясают убийственные звуки, и вы утверждаете, что длинная палка у вас в руках не является оружием?!

Да, тут Алисе ответить было нечего. Она и не пыталась, разглядывая жениха. Сейчас он стоял перед ней без верхней одежды, в одних длинных шортах, дортусе, как называли местные этот предмет одежды, и Алиса в тусклом свете фонаря видела рельефные мышцы его тела, перекатывавшиеся под кожей, видимо, из-за охватившей жениха злости.

– Вам не холодно? – уточнила Алиса.

Жених яростно дернул плечом.

– Не ваше дело. Что вы вообще здесь забыли?!

– Исследую временное жилище, – честно ответила Алиса. – Должна же я знать, где нахожусь, если вдруг последуют каверзные вопросы со стороны ваших родных.

– Рорршагр оргоррррнорт торраннотрр! – выдал жених.

– Чтоб тебя, да во всех позах, да в голом виде на поле, – выдал явно смягченную версию чип-переводчик в голове у Алисы.

– Интересное пожелание, – вскинула она брови. – Или это ругательство?

Жених почему-то покраснел.

Глава 8

Что пользы разгадывать тайны природы,

Когда, сбитый с толку, теряю ваш след!

Когда неподвластны стихи-сумасброды,

Где некогда Цинтию славил поэт!

Но все же, скитаясь по горным отрогам,

Я в сердце лелею беседы часы, -

Так свет в хрустале преломляется строгом,

Дробясь в щедрых каплях цветочной росы.

Что медлите так, в лабиринте блуждая,

Что смолкли, свое восхищенье тая, -

Манит вас мерцание лунного края

Иль внемлете трели ночной соловья?

Джон Китс. «К неким молодым леди»

Когда Витор заключал контракт с представителем агентства, то с дотошностью ученого уточнил, из какого именно мира появится невеста.

– Просто мир, – пожал плечами тот, высокий длинноволосый эльф, довольно смазливый, на взгляд Витора. – Зачем вам подробности?

Тогда Витор, горевший желанием как можно быстрей избавиться от родни, настаивать не стал, а теперь понял, что напрасно. В «просто мире» не стреляют из полой палки так, что замок корежит от звуков, да и язык троллей, на котором говорит от силы триста-четыреста существ, в «просто мире» тоже знать не должны. А значит, выводов два: или невеста – сильная магесса, или в ее мире развита не только магия.

В то, что некоторые аристократы называли «техникой», пророча ей большое будущее, Витор не верил и, похоже, напрасно. Сейчас перед ним стоял образчик той самой техники. «Да человек ли она?» – мелькнула в голове не лишенная смысла мысль.

– У вас глаза загорелись, – осторожно заметила невеста, пока не двигаясь, – ярко-зеленым.

Витор прищурился:

– И вы не попытаетесь сбежать?

– Вы нанимали меня, чтобы я от вас бегала? – насмешливо поинтересовалась невеста.

Витор снова выругался, на этот раз – про себя. Она права. Она нужна ему, как преграда между родственниками и желанной холостяцкой жизнью. Довольно-таки хлипкая преграда, стоит заметить. Человек она или неизвестная Витору машина, но сейчас она ему нужна.

Витор досадливо дернул плечом, втянул в себя воздух поглубже, чтобы успокоиться, и вышел в коридор, бросив через плечо:

– В этой части замки есть и крысы, и пауки.

Как он и ожидал, невеста пристроилась рядом, правда, не сразу, видимо, забирала свое оружие.

– Вы спали ночью? – поинтересовалась она, идя с ним шаг в шаг.

– Вот еще, – проворчал Витор, – терять столько времени.

– Не врите, – неожиданно заявила она с сарказмом в голосе. – Вам, как и всем, нужен сон. Я вас из постели вытащила, так?

Витор фыркнул, не желая признавать ее правоту.

– В следующий раз, когда захотите разгромить мой замок, предупредите об этом меня, – выдал он недовольно.

– Обязательно, – серьезно кивнула невеста. – Попрошу крысу подождать и пойду вам докладывать.

«Язва, – решил Витор. – Мало того, что стерва, так еще и язва». Похоже, ему крупно «повезло».

В анкете жениха не была указана его раса. Обычно такое по умолчанию означало, что жених – человек. Но ни в одном из миров, которые успела посетить Алиса, у людей не загорались глаза. И дело было даже не в темноте. Нет, Алиса внимательно наблюдала за женихом. В тусклом свете фонарика его взгляд ничуть не изменился. А вот потом…

«На что такая реакция? – размышляла Алиса, шагая по коридору рядом с женихом, но не притрагиваясь к нему. – На стресс? На раздражение? На гнев? И кто он тогда, если не человек? И почему, демоны из бездны, о его расе ничего не было сказано в анкете?!»

Пока они добирались до комнаты Алисы, она несколько раз помянула Эльнара добрым душевным словом, пожелав ему самому поработать в одном из миров «невестой», причем обязательно с ублажением дам сердца во всех позах. Может, тогда поумнеет.

«Что ты, милая, мне нет резона тебя подставлять, – вспомнила Алиса. – Клянусь, в реальности все как в договоре». Скотина. Но она все равно вернется домой. И тогда уже будет разбираться с этой сволочью.

Привычно заглушив в себе негативные эмоции, Алиса зашла в комнату и закрыла дверь. Куда отправился жених, ее не волновало. Сейчас необходимо было поесть, а затем составить план действий, расписав чуть ли не построчно каждое слово и жест при общении с родней. Благо опыт имелся немаленький.

Пряное мясное рагу, пюре из местного картофеля, сладковатого на вкус, парочка пышных оладий, компот – все это Алиса съела, не боясь располнеть. Медчипы заставят организм работать активней и сжигать нужную норму калорий. Да и сама Алиса при первом же удобном случае оккупирует спортзал или оружейную комнату, смотря что есть в этом замке. Но чуть позже. Сейчас нужно было другое.

Алиса вытащила из чемодана галафон, еще раз пробежала глазами информацию. Глубокое средневековье с уклоном в патриархат. От женщины-аристократки требовалось украшать собой гостиную, шить, вышивать, петь, танцевать и рожать детей. Все. Остальное – прерогатива мужчин.

– Что ж, – пробормотала Алиса, – значит, сыграем миленькую глупышку. И сыграем как можно убедительнее, чтобы можно было побыстрей отсюда сбежать.