Читать книгу: «ANANTARA Sacro Nocturno», страница 12

– Он никогда не был моей семьей, – сквозь зубы процедил Дэвид, смотря в пустоту. Но Даханавар понял, что тот согласился с ним и самостоятельно разобрался со слугами, отменив приказ Дэвида. И, видя, что это привлекает ненужное внимание со стороны Молеха, Даханавар сел за свой стол с наигранным довольством.

Бресеида была изумлена. Все это время она наблюдала за их разговором, не сумев скрыть удивление. Она никак не ожидала такой реакции. Более того, все, кто окружал его, почему-то понимали его гнев.

«Кто же ты…,» – подумала она. Количество вопросов в ее голове множилось с невиданной скоростью, а ответов так и не было. Она видела насколько он не похож на Люциана, и на всех тех, кто находился на Коронации. Он будто был другой, как и Джаред с Версавией, и также тот человек, что больше был похож на его отца, хотя внешне они крайне мало отличались по возрасту. Дэвид, будто услышав ее мысли, бросил на нее слегка смущенный взгляд.

Пока Бресеида была увлечена собственными рассуждениями, слуги, появившиеся в дверях Тронного зала, начали вносить множество блюд, подавая их в первую очередь на Царский стол. Красивые старинные приборы и посуда, вместе с убранством тех частей дворца, что она успела увидеть, вызывали в Бресеиде ощущение, будто она застряла на перекрестке эпох. Будто все стили, которые когда-либо жили в древности, сосредоточены именно здесь. Это также перекликалось с одеждой тех, кто был на Коронации. Они так же являли собой образ той или иной эпохи, места на планете, цивилизации, возможно даже исчезнувшей. Бресеида всматривалась в детали на их одеждах, манеру говорить, жесты и необычайную красоту. Каждый из них был уникален. Абсолютно. Одни надели кафтаны совершенно разных тонов на голые торсы, из-за чего их темная кожа отливала еще более неземным оттенком. У других, помимо коротких жилетов, на плечи были накинуты ткани с индийскими узорами, напоминающими мандалы. Бресеида также успела разглядеть и тех, кто был одет в стиле средневековья, равно как и тех, кто был в длинных современных пиджаках, похожих на макинтош. Даже слуги дворца были облачены в необычные одеяния. Каждый из них надел и мантию, благодаря которой мог закрыть свою голову, будто не желая демонстрировать свои мысли. Но все это имело исключительный стиль, который лишь отдаленно напоминал то, что она видела в музеях и исторических книгах. И несмотря на уникальность каждого наряда – их с легкостью можно было разбить на «группы».

– Касты, – будто дополнил ее мысли Дэвид. Она удивленно посмотрела на него, не понимая, откуда он знал, о чем она думала на тот момент. Дэвид улыбнулся, – Они приехали с разных концов света. У них свой язык, свой стиль в одежде и…, – он постарался осторожно произнести следующие слова, – Своя эпоха. У каждого в отдельности.

Бресеида перевела взгляд с Дэвида на Касты, что сидели по правую руку от них.

– Эпохи…, – повторила она тихо.

– Да.

– Я не совсем понимаю, – будто в пустоту сказала она.

– У каждого за плечами своя история, длинною в сотни лет, – эти слова заставили Бресеиду вновь перевести свой взгляд на него.

– У Вас тоже своя эпоха? – в ее глазах не было страха, и он не смог не заметить это. А от того, что она подобралась на такое расстояние к их прошлому у Дэвида и вовсе перехватило дыхание.

– Да, – лишь ответил он, видя, как она смотрит на него изумленно. Дэвид потянулся за кувшином и налил в ее бокал красного вина. Ее взор непроизвольно проследовал за его рукой, хоть мыслями она блуждала на страницах истории, пытаясь соотнести все, что она видит с теми или иными историческими периодами, – Поешь, прошу, – она вдруг обратила внимание на жидкость в бокале. – Не волнуйся, это вино, а вся еда обычная, – сказал он, понимая ее настороженность.

Помедлив несколько секунд, она потянулась к еде, а точнее, к некоторым фруктам и орехам. Ей очень хотелось есть, но вместе с тем она не могла. Было ли это из-за переживаний или из-за увиденного в целом она не знала, но параллельно почувствовала и предательскую жажду. Но на их столе было только вино, как и на всех остальных столах. А это значило, что это единственное, чем она может утолить жажду. Она нехотя взяла бокал и попыталась сделать глоток, но почти сразу поморщилась от вкуса.

– Не вкусное? – улыбнулся ей Дэвид.

– Я… Просто не люблю вино, – робко ответила Бресеида, – Как и весь алкоголь, – Дэвид посмотрел на нее с теплом и резко поднял руку, подозвав к себе слугу. Тот оказался у Царского стола через две секунды, если не быстрее.

– Подайте ягодный нектар.

– Да, Ваше Величество, – ответил слуга и скрылся из виду.

– А подобную пищу ты любишь или тоже нет? – он изучающе посмотрел на нее, показывая на то, что стояло на столе. Она смогла лишь только кивнуть ему, не в силах проронить ни слова, – Тогда ешь не только фрукты, тебе нужно набраться сил, – она смущенно опустила голову, чем напомнила ему Нуарт и ее кротость.

Слуга поднес красивый узорчатый кувшин с нектаром и еще один бокал. Дэвид снова наполнил его и поставил возле нее.

– Надеюсь, тебе понравится, – слегка улыбнулся Дэвид, поджав губы. Бресеида не спеша отпила нектар и с удивлением обнаружила, что он очень вкусный. Увидев блеск в ее глазах, он спросил, – Вкусно?

– Да, – тихо ответила она, с благодарностью в глазах. После чего решила попробовать и свежеиспеченный хлеб с сыром, что вызвало в ней отдельную волну наслаждения. Дэвид же с удовольствием наблюдал за ее мыслями и ощущениями.

 ∞      ∞      ∞

Коронация продолжалась еще несколько часов, завершившись грандиозным огненным представлением. Парни и девушки ловко кружили в языках пламени, укрощая его буйство там, где оно могло сжечь их дотла. Укротители огня заставляли взмывать его вверх, словно выпуская на свободу дикого зверя. Только тогда Бресеида обратила внимание на то, что потолки и своды зала имеют будто бы бесконечную высоту, не меньше 20 метров, что не могло не удивлять.

«Грандиозное сооружение…,» – подумала она, рассматривая канделябры, которые, казалось, свисали из пустоты, из темного облака. Она не заметила, как к ним подошла Версавия.

– Ваше Величество, – она сделала поклон, – Возможно, нам стоит уже проводить Вас в покои?

Бресеида вдруг поняла, что близится тот момент, которого она так боялась и касательно которого, ей так и не ответила Версавия. Она сейчас старалась не смотреть на Бресеиду, чтобы не обнадеживать ее раньше времени. Дэвид почувствовал напряжение Бресеиды.

– Да, проводи, пожалуйста, – он встал со своего места и, забрав обсидиановый кинжал, посмотрел на Джареда, который последовал его примеру. Подойдя к Даханавару и сказав ему что-то на ухо, он направился к Джареду. Бресеида перевела взгляд на Дэвида, а после снова на герцогиню.

– Версавия, – только успела сказать Бресеида, как та поднесла палец к своим губам, показывая ей знак тишины, а вслух лишь сказала:

– Он не такой. Просто делай сейчас, что говорят.

Бресеида кивнула и спешно встала со своего места, поправив подолы платья. Дэвид повернулся к Бресеиде, ожидая, что она подойдет.

– Сравняйся с ним, ты должна идти подле него, – шепнула ей на ухо Версавия. Она последовала ее совету, неуверенно прошагав к нему. Дэвид, дождавшись Бресеиду, двинулся в сторону выхода, подав ей руку, когда она должна была пройти несколько ступеней вниз с подиума, на котором располагался их стол. Она робко взяла его за руку и посмотрела ему в глаза, снова увидев в нем тот взгляд – полный любви и тепла. Пока они шли, им кланялись вслед Касты и слуги. Джаред и Версавия шли позади, взявшись под руки. За всю дорогу Дэвид не проронил ни слова, он был очень задумчивым, как показалось Бресеиде. Каждый раз, как они поднимались по лестнице, Дэвид галантно подавал ей руку. Это одновременно и смущало, и восхищало ее. Хотя она не могла объяснить того, что происходило внутри. Такая странная смесь чувств, мешающая здраво рассуждать.

Когда они дошли до опочивальни Дэвида, слуги, поклонившись, открыли двери, впуская Новоизбранного Царя и его свиту. Бресеида резко остановилась, увидев огромную кровать справа. У нее в голове были противоречия: с одной стороны события, которые произошли несколько часов назад, не оставляли ее в покое, с другой – полное отсутствие страха с ним.

– Бресеида, – недовольно произнесла Версавия. Дэвид оглянулся и посмотрел на них. Он только сейчас понял, что за все это время даже не спросил, как ее зовут, ведь для него она все та же Нуарт.

– Я не пойду, я сказала! – возмутилась та, сверля взглядом Версавию. Джаред стоял позади них и перевел взгляд на Дэвида, поджав губы.

– Версавия останется с тобой в той комнате, – он показал рукой на дверь, что была возле его кровати, – А я останусь здесь, – Бресеида удивленно посмотрела на него, а затем в том направлении, куда указывала его рука. Версавия прошла и открыла комнату, начав зажигать свечи. Еще несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, при этом Дэвид еле сдерживался от повторного приступа обнять и поцеловать ее. После она прошла в дополнительную спальню, где ее встретила негодующая герцогиня, которая обошла ее и закрыла дверь.

– Я же просила немного подождать! – начала она.

– Да, но я увидела, что мы пришли в спальню! Я думала, что мы идем в какую-то комнату – кабинет, зал для обсуждений, да что угодно, но не в спальню!

– Бресеида, Дэвид не такой, и это я тебе тоже сказала!

– Откуда мне знать такой или нет?! – возмутилась она.

– Оттуда, что если уж ты мне немного доверяешь, как я поняла, то и словам моим тоже нужно доверять, – она тяжело выдохнула, – Дэвид никогда себе не позволит и десятой доли процента того, что позволяет себе Люциан. Он крайне воспитан, если ты не заметила.

– Заметила, – резко и виновато произнесла Бресеида.

– Он в свое время потерял жену и не родившегося ребенка…, – зачем-то сказала Версавия. Бресеиду это потрясло до глубины души.

«Какой ужас – жить с этой болью…,» – подумала она.

– Прошу, будь почтительна к нему, не груби и не язви, – она взяла ее за руки, – Во-первых, помни, что он – Царь. Это значит, что нельзя просто так взять и начать громко возмущаться почти в коридоре у его опочивальни, где это может услышать каждый. Во-вторых, он не заслуживает к себе такого отношения. И вообще… Ты даже не представляешь, как нам всем повезло, что судьба выбрала его стать следующим Царем. Одним Богам лишь известно, что было бы, если бы Люциану удалось получить трон – дворец наверняка утонул бы в крови, – она посмотрела в сторону, – Я могу лишь представить каково тебе сейчас, но знай, даже если бы я не осталась сегодня здесь – он никогда не позволил бы себе открыть эту дверь и сделать что-то против твоей воли, – она пальцем показала в сторону двери, – Никогда! – Бресеида внимательно слушала ее, – И еще, никто из нас, – она показала рукой на себя и на соседнюю комнату, – А также Даханавар, не причиним тебе зла. Обещаю!

Бресеида понимающе кивнула.

– Погоди немного, я сама подготовлю постель, не нужно чтобы слуги видели, что ты осталась в этой комнате, – сказав это она, начала стягивать покрывало с кровати.

Бресеида обошла взглядом комнату, вновь подметив утонченность, с которой был создан интерьер и расставлены предметы. Ее все не отпускали мысли о Дэвиде и о том, что его лицо ей казалось знакомым. Но через некоторое время в ее памяти начали всплывать фотографии и афиши, которые она видела полгода назад в городе и в Интернете. Дэвид был очень похож на того талантливого музыканта, из-за чего ей в голову пришла безумная мысль, но она была уверена на 99%, что Версавия опровергнет ее предположение, ведь это не могло быть реальностью:

– Версавия, а ваш Царь на скрипке не играет? – задумчиво спросила она, поспорив сама с собой.

– Играет, вот уже несколько сотен лет, а что? – заинтересовалась ее вопросом герцогиня.

– Ничего…, – шокировано ответила Бресеида, отвернувшись к окну.

«Нет, это просто моя дурная фантазия… Просто вздор какой-то! – возмущалась Бресеида, – Да, не может он быть этим скрипачом, ведь тому парню всего 30! Глупости…»

 ∞      ∞      ∞

– Я думал, ты будешь сегодня занят, – улыбнулся Джаред, смотря на своего лучшего друга.

– Нет…, – замешкался тот, – Мне нужно с тобой поговорить, – сказав это, он скрылся за тяжелыми портьерами, выйдя на балкон. Ему будто отчаянно нужен был свежий воздух. Джаред вышел следом.

– Что случилось?

– Джаред, – он облокотился на каменные перила балкона, – Это…, – тяжело выдохнув, Дэвид посмотрел на друга и еле слышно произнес, – Это она…

– Кто она? – непонимающе начал Джаред, как вдруг его осенило, но мысль показалась невероятной. Он несколько секунд смотрел на своего друга, прежде чем осмелился осторожно произнести ее имя, – Нуарт?!

Дэвид лишь подтвердил глазами.

– Боги! Быть не может этого! – у него расширились глаза.

– Я сам удивлен не меньше…

– Что… Но как? – герцог двумя руками прикрыл рот и ошеломленно смотрел на Царя.

– Я сам не понимаю, – покачал тот головой.

– Разве такое бывает? – он на секунду отвернулся, пытаясь найти для своего разума соприкосновение с реальностью, – Так вот почему Семирамида так на нее смотрела…

– Да, – с горечью произнес Дэвид.

– И вот почему ты такой весь вечер! – он схватился за голову и вновь обратил свой взор на друга, – Боги…, – Дэвид с грустью улыбнулся ему, а тот на радостях кинулся его обнимать, – Я так рад за тебя! – он похлопал его по плечу, – Поверить не могу! Как такое возможно? – вновь повторил он свой вопрос.

– Я тоже никогда не думал, что увижу ее вновь…

– Мне-то показалось, что она тебе очень понравилась, – начал смеяться Джаред.

– О, Боги, – рассмеялся в голос Дэвид, – За кого ты меня принимаешь?

– За вампира, человека, который один вот уже 3000 лет… И ты вполне мог устать от этого состояния.

– Мне сначала показалось, что это Даханавар постарался и нашел ее каким-то чудом.

– Он сам был удивлен…, – почти неслышно произнес Джаред.

– Да, – поджал он губы и посмотрел на герцога с грустью в глазах.

– Но, Дэвид, она не была 120-й наложницей, она 121-я.

– Да, – сказал Дэвид, понимая к чему ведет Джаред, – Интересно, почему этот ублюдок выбрал именно ее?

– И насколько замешана Семирамида?

– Ровно настолько, насколько он знает различную магию. Семирамида не позволила бы привезти ее во дворец, если бы изначально ее видела. Она была удивлена не меньше меня. Словно тоже увидела призрак…, – усмехнулся Дэвид, – Призрак своей совести…

– Ты возьмешь ее с собой в Долину Царей?

– Я ни на секунду ее не оставлю, – он сжал руки в кулаки, опустив голову, – Я не могу ее вновь потерять, просто не вынесу этого…

 ∞      ∞      ∞

Несмотря на спящую рядом Версавию и чувство безопасности, Бресеида не могла сомкнуть глаз. Она вслушивалась в звуки дворца, пытаясь осознать произошедшее за этот столь долгий день, но ничего не было, будто во дворце находилась только она. При этом образы то и дело мелькали в ее голове. Сначала она вспомнила о Мадлен, не понимая, как так можно было поступить с подругой, да и с любым другим человеком, при этом снова и снова слыша голос Люциана. Бресеида все еще ощущала на запястьях следы от его грубых прикосновений. И, когда ей вновь стало не по себе и в голове появилась тревожность, она вылезла из постели и начала расхаживать по комнате. Страх начинал окутывать ее с новой силой, подчиняя себе логику. Ей хотелось домой. Она вспомнила, что ее напугало на Коронации – девушки, которых словно «разобрали» Касты и на которых Версавия сказала не обращать внимания, зная, что их судьба может напугать Бресеиду.

«И кто была та девушка, что смотрела в упор, столь открыто? – Бресеида вдруг остановилась и укуталась в черную велюровую мантию, почувствовав озноб, – И почему Дэвид так гневно воспринял ее взгляд? – она села в кресло и откинула голову назад, устраиваясь поудобнее, – Почему он смотрит так, словно знает меня? – она закрыла глаза, пытаясь найти ответ в своем подсознании, но оно говорило только одно – никогда у нее не было подобного ощущения ни с кем – ощущения защищенности и покоя. Хотелось спрятаться в его объятиях, – Бресеида, что ты несешь? – разозлилась она на саму себя, – Увидела красивого парня и расплылась? Просто без комментариев… Хотя при чем здесь его красота и статность? – размышляла она, – Он какой-то другой – глубокий, чувственный и… Добрый…,» – она вспомнила его глаза и то, как он вел себя с ней, не заметив, как мысли о нем быстро успокоили ее разум, дав ей возможность расслабиться, отчего она провалилась в сон, обессилив окончательно.

Дэвид просидел весь день у камина, так и не ложась спать. Он настолько был ошеломлен появлением Нуарт, что никак не мог справиться с бурей в душе и сердце.

«Неужели это ты? – он опустил голову, тяжело вздохнув, – Как же мне тебе рассказать, что было в прошлой жизни? Безмятежной жизни… Как уместить это в слова… Im Aregak… Ты снова жива и снова дышишь, – он улыбнулся, вспомнив, как она удивилась, увидев его тогда у озера в первый раз, в столь ранний час, и как смутилась, когда на правах царевича он повел ее во дворец в тот же день, спонтанно для всех объявив, что он намерен на ней жениться, и, что приготовления должны начаться сейчас же, – В тот красивый летний день ты смотрела на меня также… Моя Царица…, – он встал со своего места, не зная как быть, будто ему было тесно в собственном теле, – Надо вечером поговорить с Даханаваром, он сможет дать мудрый совет…»

III-FEMINALIA TENEBRAE (Темная женственность)

Книга Исаии, 34:13–14

И зарастут дворцы ее колючими растениями, крапивою и репейником – твердыни ее,

И будет она жилищем шакалов,

пристанищем страусов.

И звери пустыни будут встречаться с дикими кошками,

И лешие будут перекликаться один с другим;

Там будет отдыхать ночное приведение – Lilith – и находить себе покой.

В ночной тиши, которая окутала пространство, слышно было лишь дыхание таинственного леса. Все сущности были готовы к погружению в забвение, пока дворец праздновал явление Новоизбранного Царя. Семирамида шла с древним величием так тихо, словно она и была тем Безмолвием, которым существа отмеряли присутствие друг друга. А затем, не дойдя до цели и решив сократить путь, она обратилась в черный дым, который привел ее наконец к той, что держала в себе ответы Мироздания. Богиня, что охраняла покой Анантары и людского мира всеми известными ей способами, при этом держась в стороне, когда того требуют Высшие Силы. Не что иное, как Баланс, Гармония, Покой – Маат.

Семирамида появилась за ее спиной, пока та сидела на камне у озера Энергии, окуная туда руку и всматриваясь в то, что рассказывают воды. Маат ощутила ее присутствие, ведь чувствовала пространство отлично от других сущностей.

– Не ожидала тебя здесь увидеть, – сказала Маат, не оборачиваясь. Подолы ее мантии свободно раскинулись вокруг нее.

– Ты знала о ней? – нетерпеливо спросила Семирамида.

– Ты о ком? – через плечо посмотрела на нее та, слегка улыбнувшись.

– Маат! Ты знаешь о ком я!

– Я не могла тебе об этом сказать…, – безучастно вздохнула Маат.

– А то что? – с подозрением спросила Семирамида.

– А то, что ты могла повторить ту же ошибку, – с этими словами она встала, произнеся благодарность водам за ответы. Семирамиду задели ее слова.

– Можно одну и туже ошибку совершить и второй раз, и третий. И почему вообще это считается ошибкой?

Маат резко обернулась, возмутившись ее словам. Ее холодные зеленые глаза вспыхнули негодованием.

– Лилит! Что ты себе позволяешь? Ты – первая жена Адама, Божественное существо, наделенное ответственностью! Как ты смеешь?

– Не надо напоминать мне кто я! – разозлилась Семирамида.

– А как еще заставить тебя хотя бы думать прежде, чем произносить что-либо?

– Хватит меня поучать! Я не ребенок!

– Тогда почему ты позволила своим демонам себя погубить? Ты словно дитя потакаешь им без конца!

– Я хотела его! – гневно произнесла она и отвернулась, чтобы вглядеться в тьму леса, – И сейчас хочу…

– Ты уничтожила свое Божественное начало, – покачала та головой, – Ты перестала быть тем великим существом, которым пришла в эти Миры. Тебе несколько десятков тысяч лет, а ты ведешь себя словно подросток Людского мира!

– Я была удивлена ее появлению, – будто не слыша ее слова, сказала она, – Как призрак прошлого, от которого я бежала 3000 лет, – она начала расхаживать возле озера, – Меня охватила буря эмоций, ведь она все та же, но при этом другая, более своенравная, нежели покойная Царица, – она задумалась и замолчала, словно провалилась в воспоминания. Маат внимательно смотрела на нее, – В ту ночь она будто ждала меня. В ее глазах не было ни ужаса, ни страха… Ничего, кроме скорби, – она подняла голову к небу, – Она была великой Царицей, под стать своему Царю…

Маат показалось, что она будто что-то хочет ей сказать. Семирамида перевела взгляд на окна дворца, которые вели в Тронный зал, увидев, как свет играет в ночи. Она внутренним взором увидела, как Дэвид смотрит на Бресеиду, ощутив вкус горечи.

– Что ты почувствовала, увидев ее?

Семирамида повернулась к ней с улыбкой.

– Злость…, – Маат закатила глаза не в силах смотреть на нее, – Ну, я же не создана для сдерживания баланса, как ты, – съязвила та. Маат не обратила внимания на ее колкости, продолжив первоначальную мысль:

– Лилит, ты не представляешь с каким трудом я сдерживаю Араи. Стоит мне хоть немного ослабить чары, как он убьет тебя, не раздумывая. Каждый раз, когда ты возле него или попадаешься ему на глаза, его энергетическое поле начинает создавать вокруг него огненный котел. Его гнев не знает границ…, – она покачала головой, – А ты даже за 3000 лет так и не попросила у него прощения, не раскаялась.

Семирамида смотрела на нее без эмоционально.

– И что?

– А то, что ты обязана вернуть былое величие, вернуть свою мощь и, наконец, искупить грехи.

– Интересно…, – усмехнулась Семирамида.

– Какие из моих слов тебя насмешили?

– От ненависти до любви один шаг, – улыбнулась она, – Если им обуревают такие эмоции ко мне…

– Не испытывай его, – перебила ее Маат, – И не забывай, что его сила растет. Особенно сейчас, когда он вновь получил свой дар Богов обратно, – она шагнула к ней, смотря ей в глаза с сожалением, как мать, которой у той никогда не было. Но Лилит ничего не ответила, лишь опустила голову, рассматривая кольцо на пальце, чей камень был бледно-розового оттенка и переливался, будто в нем гулял туман. Завораживая своей красотой, он напомнил ей о тех временах, когда драгоценности и золото были символом статуса и власти. Помедлив несколько секунд, она отвернулась, чтобы уйти и раствориться в ночи. Маат смотрела ей вслед, как вдруг Семирамида остановилась и задала вопрос через плечо:

– Напомни мне, можно ли смешивать трилистник с полынью? – Маат была удивлена вопросу, ведь знала лишь только один случай, когда используют такую комбинацию.

– Зачем тебе?

Семирамида резко обернулась:

– Ответь!

– Можно, – тихо произнесла та. У Лилит довольно сверкнули глаза. Значит она не ошиблась… Спустя секунду она исчезла так, словно ее и не было.

 ∞      ∞      ∞

Услышав, как дворец понемногу начал просыпаться, а слуги засуетились, Дэвид понял, что Даханавар, скорее всего, уже тоже пробудился, ведь всегда имел неспокойный сон, как если бы всегда был начеку. Затем он прислушался к звукам соседней спальни и почувствовал, что Бресеида и Версавия еще спят. Значит, он успеет увидеть Даханавара. Тяжело вздохнув, он встал со своего места и двинулся в направлении его покоев. Эмоции, что съедали его душу всю ночь и весь день, начали кружить с новой силой. Из-за чего ему не терпелось услышать совета своего Названного Отца. Он дошел до покоев и постучал в дверь, а когда услышал заветное «Входите» почувствовал, как надежда начинает играть новыми красками.

Неуверенно войдя, он остановился в привычном ожидании, когда Даханавар к нему обратиться. Тот стоял у открытого окна и вглядывался в даль.

– Сын мой, ты сам теперь Царь, к чему такая учтивость? – со всем теплом сказал отец.

– Это не отменяет того, кем ты для меня являешься, – тихо ответил Дэвид. Даханавар улыбнулся этим словам.

– Я понимаю, что ты пришел не просто так, – он повернулся к нему, – Что тебя гложет?

– Как мне быть? – он опустил глаза, – Как сказать ей что-либо? Я же вижу, что она как моя Нуарт, но в то же время не она. Чувствую, как в ней бушуют энергии, какая-то неистовая сила.

– Ты, видимо, ощущаешь, как в ней сливаются две души, – Дэвид внимательно смотрел на него, – Но в ее случае это словно столкновение теплого и холодного воздуха – вспышки молнии, – прохладный ветер привнес в комнату хвойный запах леса, который так успокаивал разум.

Дэвид прошел и упал в кресло, опустив голову. И заговорил вновь лишь через несколько минут:

– Имею ли я право вмешиваться в ее жизнь со своими воспоминаниями? Ведь она не знает ничего о нас, она не знает меня… И уж тем более не любит…

– Люциан уже вмешался в ее жизнь… Она уже не в своем Мире, а наш покинуть никогда не сможет, – он снова отвернулся к окну.

– А что, если Бресеида не примет все это? Она ведь даже не подозревает, что находится среди вампиров… Как и то, что я погубил тысячи людей.

– Твои жертвы не могут сравниться с теми, которых погубил тот же Люциан. Ты и сам знаешь, что выбирал самых настоящих ублюдков. Люциан, да и многие другие вампиры, забирали души только невинных людей…

– Но я все равно убивал…

– Ты убивал, чтобы выжить, а они – чтобы насладиться их страхами.

Новоизбранный Царь смотрел в пол, при этом не видя ничего перед глазами. В голове мелькали образы прошлой ночи в сочетании с образами былой жизни. Он вспомнил их последние слова друг другу, от которых снова сжалось сердце.

– Я не должен был ее оставлять…, – тихо произнес он.

– Все ровно так, как должно быть, – будто говоря сам с собой, сказал Даханавар. В такие минуты, когда мучили думы, он снова и снова вспоминал о своей любимой Эйлин, чья энергия, словно разливающаяся мелодия, заполняла собою окружающее пространство. Она ведь так любила музыку… Она и была воплощением музыки. Утонченная и луноликая, она была единственным маяком в его жизни. Но теперь и этот маяк погас.

– Даханавар? – подошел к нему Дэвид, видя, что он о чем-то переживает, – Все в порядке? – тот будто выбрался из пучины боли и посмотрел на взволнованные глаза Дэвида.

– Да, aplu²¹, – он опустил голову, – Дэвид, когда Боги дают тебе второй шанс– ты обязан им воспользоваться, ведь это происходит очень редко… Ты заслужил это всеми своими деяниями, ты сделал за 3000 лет все, чтобы она вновь появилась в твоей жизни, а значит она будет с тобой. Просто нужно набраться немного терпения, – Даханавар видел, как надежда наполняет душу Дэвида, – Отбрось страхи, ведь она теперь рядом. Боли больше нет, – он улыбнулся с горечью в глазах, сгорая при этом от собственной тоски. Дэвид улыбнулся в ответ, понимая, что теперь действительно не будет чувства одиночества и, что теперь его задача мягко погрузить Бресеиду в Анантару.

«В этом мире или другом…,» – вновь он вспомнил ее слова, – «Нуарт пошла бы на это, поэтому я должен попробовать».

 ∞      ∞      ∞

Мадлен вышла из душа, обмотав себя полотенцем, и увидела, что Люциан еще спит. Она окинула его взглядом. Он лежал на животе с открытой спиной, подтянув к себе подушку, а тонкая ткань вместо одеяла небрежно прикрывала его тело до пояса. Подойдя к нему, она прилегла рядом с ним и, задержав взгляд на его сильных руках, начала целовать его, пройдясь от плеч до лица. Люциан сквозь сон почувствовал ее нежный и теплый аромат мускуса и открыл глаза. Мадлен ему улыбнулась, гладя по волосам. Увидев ее лишь в полотенце, он понял ее намек и, вспыхнув за секунду словно огонь, развернулся к ней и притянул ее к себе. Это было очень кстати, ведь он еще не отошел от вчерашнего, съедаемый гневом. Он начал осыпать ее поцелуями, полностью отключившись от реальности, будто завороженный, и уже хотел было сорвать с нее злосчастное полотенце, которое так мешало, как вдруг услышал голос позади себя:

– Звал? – Люциан оцепенел, а Мадлен ахнула, дрогнув от испуга в его объятиях. Он медленно посмотрел через плечо назад и увидел Семирамиду. Она с интересом и ехидной улыбкой на лице рассматривала их, наклонив голову на бок. И почему эта женщина пришла именно сейчас?

– Сейчас? – недовольно спросил Люциан.

– Время выбираю я, а не ты, – с нескрываемым удовольствием произнесла та, видя насколько он возбужден.

– Дьявол…, – прошептал он, опустив голову у плеча Мадлен и сжав руки в кулаки. Какого черта? Но он понимал, что выбора нет.

– Любимый…, – хотела начать Мадлен.

– Погоди немного, я сейчас вернусь, – с этими словами он поцеловал ее в шею и встал со своего места, недовольно надевая велюровый черный кафтан. Семирамида смотрела на Мадлен, которая не понимала зачем та так делает, и расплылась в холодной и вежливой улыбке. Люциан, одевшись, качнул головой в сторону соседней комнаты, позвав Лилит туда. Она вальяжно и не спеша прошла туда первой, качая бедрами, а Люциан зашел следом и закрыл дверь. Он осмотрел ее с ног до головы, вновь поймав себя на мысли, что она невероятно пленительна и сексуальна. Но этот объект вожделения был для него недосягаем, и он прекрасно об этом знал. Ведь Семирамиду нельзя было заставить, взять силой, как остальных, у нее нельзя было забрать голос, нельзя было лишить чувств, ведь он мог сгореть, еще только попытавшись это сделать. Ее могущество сводило его с ума еще больше. И почему Дэвид ни разу так и не попробовал… Идиот…

– Ну? Что тебе нужно? – нетерпеливо обернулась она. Он поднял взгляд с ее декольте на ее лицо. Ее глаза сверкнули. – Придержи лошадей, верзила, – произнесла она с иронией.

Он подошел к ней очень близко, но это ничуть не напугало ее, она осталась стоять на месте.

– Может мне нужна ты?

– Как так вышло? Я же не беззащитная девственница, – язвительно намекнула она на Бресеиду. От ее упоминания у Люциана начала просыпаться ярость, ведь он вспомнил, что она досталась не ему. Но он лишь сказал:

– И что? Твое сладострастие известно всем.

– Во всяком случае оно не для тебя…, – закатила глаза Лилит и опустилась в ближайшее кресло, закинув ногу на ногу и раскинув руки на подлокотники.

– А для кого, например? Для Дэвида? – возмущенно спросил тот. Она подняла в воздух указательный палец, давая ему понять, что он переходит черту. Люциан тяжело дышал.

– Ты не сказал, зачем звал…, – холодно произнесла она, опустив руку.

– Ты говорила, что знаешь где искать изгнанных из Трайбов оборотней…

– Это вопрос или утверждение? – издевалась та. Люциан стоял с безэмоциональным лицом, – Ну, допустим…