Читать книгу: «В нагорья и джунгли Новой Гвинеи. Путешествие автора автостопом и пешком по Папуа-Новой Гвинее в 2011 году», страница 4

Железнодорожные приключения на Южной Суматре

С небольшой скоростью, на попутных машинах и местных рейсовых автобусах, я продвигался на юго-восточную оконечность Суматры. Тем временем «зимний месяц», февраль 2011 года, подходил к своему концу. Всего на поездку по Суматре я потратил десять дней – такой уж длинный и неторопливый остров.

Долго ли, коротко ли, добрался я до Либук-Лингау, город, докуда доходит ветка Южно-Суматрийской железной дороги. Тут, как я уже отмечал, всего три системы – Меданская (пять действующих направлений), Падангская (в состоянии деградации, пара поездов осталась, и то по рабочим дням) и Южная. Эта южная в относительно хорошем состоянии, по ней большой грузопоток, вот она и сохраняется. Три конца – Палембанг, Бандарлампунг и Либук-Лингау и одна точка-узловая станция Перабумули (Perabumulih). В Палембанг я уже ездил три года назад, а Либук-Лингау не посещал ни разу.

Итак, вечером 27-го февраля маршрутка подвезла меня к вокзальчику Либук-Лингау. На путях стоял единственный пассажирский поезд, готовый пойти в ночь на Палембанг. Но я не спешил садиться в него, ведь в Индонезии можно насладиться ездой в локомотиве товарного поезда. Это одна из стран, где это можно. Как раз из некоего тупика подгоняли состав с 12-ю цистернами из-под солярки. Только поезд достиг станции, как местные к нему устремились с ёмкостями. Одни, открыв цистерны, целиком лезли в них, черпали оставшуюся на донышке соляру и передавали наверх. Другие, отвинтив нижние краны, привязывали к ним половинки от десятилитровых канистр. Во многих бочках, действительно, на дне обнаруживался остаток топлива – где больше, где меньше, но по пять и даже семь литров иногда удавалось местным наскрести. Сотрудники ж. д. станции и машинист не обращали внимания на это – вероятно сие была нормальная ежедневная практика, а может быть им тоже доставался какой-то бакшиш (взятка) деньгами или бензином.

Станция Либук-Лингау. Похитители топлива

Наконец, состав был подчищен от остатков ГСМ, и довольные местные унесли горючее. Я подошёл к локомотиву и залез в него. Там уже был машинист и его помощник. Поезд следовал в город Лахат, примерно в четырёх часах езды от Либук-Лингау. Так что затащил рюкзак – он еле протиснулся в узкую дверцу локомотива – и мы поехали.

Я люблю ездить в локомотивах, но только в некоторых странах это допускается. Даже и в России во многих местах машинисты делают вид, что проезд в локомотиве запрещён. Тут тоже запрещён, но берут, всё равно.

Машинист индонезийского поезда

В целях лучшего обзора я перебрался на наружную сторону локомотива, где была площадочка, и ехал – сперва фотографировал, а когда стемнело, просто глядел по сторонам. Ехали мы по извилистой дороге довольно быстро, достигая 45 км/ч, а в одном месте даже превышая 50 км/ч. Локомотив гудел, приближаясь к станциям и переездам, а на некоторых полустанках останавливался, и ещё два человека забралось в тепловоз. А на самих вагонах не ехал ни один человек (или я того не видел). Когда проезжали через мосты и особенно через тоннели, было очень шумно. Если бы у меня был музыкальный слух, я бы от такого грохота уже бы оглох, как Бетховен, но слух у меня немузыкальный, так что нормально. Когда начинался дождь, я прятался в кабину. Машинисты вели со мной разговоры и были довольны пассажиром. Но предупреждали, что вся местность вокруг очень опасна, кишит грабителями и ворами. Мне это о Южной Суматре говорили люди неоднократно. Машинисты же подчёркивали, что особенно злые воры и грабители обитают именно вдоль железной дороги, и они бывают даже вооружены. Когда полиция ловит людей этих с оружием, то сажает в тюрьму, но оно не помогает – размножились и новые воры и грабители. Вероятно, они так думали потому, что когда везли что-то полезное, местные жители норовили это похитить – не знаю.

Итак, на локомотиве я доехал до Лахата. Городок это был скромный, а товарняк дальше не шёл почему-то (спать ложился?) По расписанию я увидел, что через полтора часа будет уже ночной пассажрский поезд-вип, в котором я и решил попробовать доехать до развилки, до ст Перабумухи, без билета. Чтобы изучить, что будут делать контролёры, увидев «зайца».

В ожидании поезда, ночью, я посидел в Интернете (чудо цивилизации – он уж в каждом городке!), поужинал в столовой, и тут подходит поезд «вип». Я сел, точнее встал в него, и уехал. Внутри поезд больше был похож не на вип, а на бич. Люди спали, подстелив картонки, в тамбурах и проходах, сидячие места были полны людей, мучающихся сном в самых йогических позах, и даже сесть было некуда, разве что на рюкзак. Лежачих мест в поезде не было, а то б я купил билет и исследовал плацкарт – но нету! И, как только поезд тронулся, ещё и контролёры пошли, и быстро ко мне:

– Ваш билет!

– Нету билета, я еду на ст. Перабумули, – отвечал я, готовый мысленно отдать взятку примерно в $1, но не больше.

– А, нету билета. Студент, наверное, – проворчали контролёры и пошли дальше – проверять других пассажиров.

Так взятка мне и не пригодилась. Сел я на рюкзак и завёл будильник на два с половиной ночи, чтобы не проспать эту узловую станцию, единственную на Южной Суматре.

Перамбули. Пассажирский поезд и «русская мафия» в моём лице

Приехал на станцию Перабумули и не очень обрадовался – ближайший пассажирский поезд на Бандарлампунг шёл только в десять утра. Станция была какая-то неуютная. Зал ожидания был заперт, но ж.д.сотрудники открыли его для меня, там я и устроился на полу в спальнике, вспоминая свою железнодорожную вокзальную молодость. Можно бы подсесть в товарняк, но хотелось спать, и я не торопился ехать в ночь.

Утром зал ожидания стал наполняться людьми, я проснулся, пофотографировал станцию и её окрестности, людей стало ещё больше, я купил билет, и с опозданием в полчаса и поезд подошёл. Сидячий, вагонов из десяти, Палембанг – Бандарлампунг – «экспресс», как объявили.

«Экспресс» он оказался ложный, потому что стоял на каждом полустанке, пропуская встречные товарняки. А было их множество. Везли они уголь, и вагонов было до сорока. По два локомотива к каждому поезду. В локомотивах, кроме машиниста и его помощника, едет ещё по нескольку попутчиков. На самих вагонах снаружи никто не ехал. Железная дорога эта была в относительно хорошем состоянии, но всё-таки в поезде трясло. А ехать в «экспрессе» оказалось вовсе не комфортно, так как все сидячие места были заняты, как и в ночном поезде, окна открывались только на небольшую щель, и почти не проветривали состав, а по узкому проходу ходили туда-сюда десятки продавцов. Они предлагали назойливо лапшу, кофе, таху (соевые кубики), рис варёный и прессованный, орешки, солнечные очки, опахала, газировку и минералку, плюшки-булочки… оказывали и музыкальные услуги, играя на гитарах и барабанах, а некоторые калеки демонстрировали пассажирам свои членоповреждения, и так длилось без конца. Кроме них, по вагонам ходили контролёры и милиционер, а воды в туалетах не было, так что поезд был такой, азиатский. Стоять в проходе 9 часов мне не очень хотелось.

Музыкант в индонезийском поезде

Контролёр-индонезиец

Продавщица еды в поезде на Суматре

Интересно, есть ли у этих продавцов мафия, как у нас в электричках? Отстёгивают ли они деньги какому-то своему начальнику? Имеют ли билеты? Я решил провести эксперимент, заодно и развлечься. Я загородил собой середину вагона и перестал пускать продавцов (проход был узкий), объясняя им, что проход здесь через меня платный и стоит 1000 рупий (3,5 руб).

Появление препятствия взволновало десятков продавцов в поезде. Волноваться, конечно, было нечего, так как никакого несчастья не было никому. Ведь одновременно в обоих половинах поезда (а иногда и в одном вагоне) работали несколько продавцов, предлагающих одно и то же – тоху, воду, лапшу и пр. И ходить туда-сюда несколько часов всем продвавцам было не обязательно. Поэтому часть торговцев стали ходить туда-сюда по кадждой из половин поезда, отчего качество обслуживания не упало.

Некоторые продавцы, увидев меня и мои объяснения («Орандж берджуал – масук тутуп. Диларанг масук. Масук сини – тариф серибу рупий. Ада серибу рупий – ада масук. Серибу тидда – джалан тутуп.» И т. д. В переводе: «людям-продавцам – проход закрыт. Проход запрещён. Здесь проход – 1000 рупий. Есть 1000 рупий – есть проход. Нет 1000 рупий – дорога закрыта…») – начинали злобно продираться сквозь меня. Если продавец очень злобно прорывался, я пропускал его бесплатно. Иначе скоро бы появился второй злобный продавец, за ним третий и т.д., они могли бы объединиться и продраться в любом случае, возник бы межнациональный конфликт. Также я пропускал бесплатно: 1) обычных пассажиров без товара, 2) торговцев-женщин (им и так несладко приходилось), 3) официального продавца из вагона-ресторана, 4) контролёров и сопровождавшего поезд милиционера. Я пытался пропускать торговцев при налчии билета на поезд, но таковой ни у кого не имелся.

Самое интересное, что некоторые продавцы, всё же, не способные прорваться сквозь меня, но почему-то мечтающие поторговать во второй половине поезда, – всё же выдавали мне 1000 рупий, сопровождая разными охами, ахами и прибаутками. А вот товаром откупиться никто не пробовал. Видимо, потому, что цена почти всех товаров начиналась от 2000. А делать демпинг и отдавать мне за проход «двухтысячный» товар никто не хотел – уж лучше отстегнуть мятую «серибу».

Таким образом, самодельный КПП стал приносить доход. Один продавец заплатил даже дважды, идя туда и потом идя обратно. Но вообще недовольство торговцев имело место. В России вообще подобный фокус кончился бы плачевно, продавцы бы объединились и побили меня (или постарались бы это сделать). Тут они поступили другим способом.

Продавцы (или кто-то из них, самый изобретательный) нажаловались сопровождавшему поезд милиционеру. Тот уже меня видел. Он и придумал соломоново решение. Перевести меня в вагон-ресторан, где места больше. Такое предложение он мне сделал. Я согласился, поднял рюкзак и перешёл в вагон-ресторан, где мне уже было создано сидячее место. Тут и проход был пошире, так что я ликвидировал КПП и успокоился. А продавцы продолжили свою трудную жизнь, ходя по поезду туда-сюда.

В ближайшие пятнацдать минут я вернул всё, что не по праву заграбастал у индонезийцев, всему индонезийскому народу. Мятая кучка рупий, да ещё и с прибавкой – 23,000 рупий – было мной выдано поездным музыкантам, а сидячее место я уступил тётке с ребёнком, которая втиснулась в поезд на очередном полустанке. Но так как проход в вагоне-ресторане, как я уже и говорил, был шире, тут уже продавцы меня не беспокоили, да и загромоздить такой проход можно было бы только вдвоём. Поэтому я прекратил эксперимент по обиранию трудящихся и занялся своими мыслями и смотрениями в окно. А потом и возникла большая станция, одни продавцы и пассажиры вышли, другие вошли, и место мне опять освободилось.

Так я и добрался до Бандарлампунга. К концу 9-часовой поездки я стал довольно грязный и уставший – впрочем, не голодным, потому что еду носили всё время, и я периодически покупал что-то съедобное. И вот вечером, приехав в Бандарлампунг, в последний день зимы, я перебрался в большую мечеть, где опять достал комп и записал свои приключения за минувший день. Вот каковы они, современные чудеса цивилизации.

Нэнси Маргарита – индонезийская мудрая женщина

Три года назад, в первый свой приезд в Индонезию, я познакомился с Нэнси Маргаритой. Она жила на востоке Джакарты, в большом доме с двумя детьми, четырьмя собаками, тремя компьютерами и мужем-вертолётчиком, и принимала многочисленных гостей. Она, как самая главная активистка интернетного гостеприимства (сайты www.hospitalityclub.org, и в последующем – www.couchsurfing.com) – объявила, что принимает у себя в гостях всех, и многочисленные иностранцы заполонили её дом, и жили там даже неделями. Муж-вертолётчик обычно отсутствовал – он летал в Австралии на вертолёте, – а Нэнси оставалась с собаками, детьми и гостями, которых за несколько лет прошло через её дом более двухсот. Она позволяла гостям курить и употреблять алкоголь (Нэнси – христианка), но не наркотики. Если кто-то из гостей становился странным, и возникало обоснованное подозрение, что те люди употребляют наркотики, марихуану или «волшебные грибы», – Нэнси изгоняла их. Но таких, за пять лет, оказалось не больше десятка – граждане США, РФ, Франции. Основные же двести людей были хорошие.

Самые требовательные и неполезные оказались граждане США, которые часто требовали, чтобы им приносили кофе, рис и другие съедобности, поэтому если к Нэнси обращался американец, она внимательно смотрела его профиль в Интернете.

Полицейские в районе, конечно, были в курсе, что в домах, снимаемых Нэнси, творится что-то необычное. Она четырежды сменяла жилище. Нужно было, однако, сообщать ментам, что есть гости-иностранцы. Нэнси поступала так – показывала лишь некоторых женщин. В Индонезии почётно уважают женщин. Увидев, что у Нэнси гостят иностранные женщины, полицейские положительно смотрели на это. И даже если попадались мужчины, то это объяснялось, как попутчики тех женщин.

А вообще, по закону, в Индонезии хозяин должен пойти и сообщить в полицию, что у него гостит иностранец. Иначе хозяину штраф в пять миллионов рупий (600 долларов). То есть, Нэнси, за то, что поселила меня, официально может быть оштрафована на пять миллионов. Объясняется всё – борьбою с терроризмом!

Если же менты хотели денег, Нэнси никогда не давала им денег, решала вопрос дипломатией, и опять показывала женщин-иностранок. Полицейские удивлялись, что Нэнси не берёт денег с «богатых иностранцев». Ну и не приставали особо. Потому уже привыкали, что все с рюкзаками идут в Нэнсин дом.

Правила же вписки были просты. Они написаны в Интернете на странчке Нэнси (Nonesee). Основных правил два – запрещены наркотики, и нельзя пользоваться туалетной бумагой. Иначе забивался унитаз и возникали непреодолимые трудности.

Так прошло пять лет. За съемные дома она платила за год вперёд. Съёмка домов недорога в Джакарте. За две тысячи долларов в год, тут можно снять приличный дом, а неприличный вдвое дешевле. Ещё и от района зависит – центр дороже, и в каждом районе есть и более трущобные, и более богатые уголки.

Местные же жители на улицах, где жила Нэнси, относились хорошо, т.к. все местные продавали еду и услуги, иностранцы покупали чай и плюшки, что существенно поднимало экономику той улицы, где жила Нэнси.

Но число иностранцев и других ночующих гостей росло. В 2009 году однажды оно достигло семидесяти человек, ночующих одновременно! «Это было ужасно, – говорит Нэнси, – у меня было только три туалета, и очереди в туалет, загрязнение сада и прочее, всё это большой стресс, – и плюс вся вода кончилась (она тут подаётся с перебоями, наполняя резервуар)». Дело в том, что раз в году Нэнси проводила мероприятие, куда все приходили, и индонезийцы, и иностранцы, до 130 человек зараз, и вот до 70-ти оставалось ночевать. А проживать все старались подольше. Были люди, которые жили у Нэнси месяц, два месяца и даже до трёх месяцев. Один кругосветный мотоциклист ждал свой мотоцикл с таможни, а другие поступили учиться здесь, и т.д.. Нэнси никого не гоняла, если гости не начинали наркоманить, есть грибы и пр. – пусть живут. Больше трёх месяцев никто не жил, так как проблемы у многих начинались с визой.

Все прогрессивные индонезийцы учились от Нэнси вписывать гостей. Когда она начинала, в «hospitalityclub.org» и «couchsurfing.org» в Индонезии было всего несколько человек, а сейчас тысячи. И многие вписывают многих людей. А жители Чёрной Африки не приезжают путешествовать в Индонезию. Был один марокканец, да и тот офранцуженный, во Франции жил.

С годами муж-вертолётчик куда-то увертолётился. Они стали жить вместе уже тогда, когда Нэнси вписывала гостей. А потом они расстались. (Нэнси уверена, что вписывание людей важнее, чем муж: если муж был бы против гостей, она бы и не заводила такого мужа.)

А потом Нэнси поехала в Европу автостопом, и совершив там большое путешествие, вернулась, и написала об этом книгу и издала её. Потому что все спрашивают её: «Как путешествовать автостопом? Как вписывать гостей? Как самому находить ночлег у людей в других странах?..» Чтобы не отвечать сто раз на одни вопросы, она выпустила книгу, тиражом 3000 экз., за свой счёт. Книга² напечатана в Индонезии, в небольшой джакартинской типографии. Имеются в ней и фотоснимки разных путешествий, людей и проч. Проблема возникла только со сбытом книги – книжный рынок монополизирован, и продавцы берут себе 50%, а то и больше. Но постепенно книга расходится.

Антон Кротов и Нэнси Маргарита с книгами друг друга

(в книге Нэнси упомянут я, в моей книге – Нэнси)

У Нэнси появились другие друзья, индонезийские путешественники. Некоторые тоже напечатали свои книги. Сейчас в Индонезии есть несколько книг о путешествиях автостопом по Австралии, Европе, Юго-Восточной Азии. На индонезийском языке.

Из поездки в Европу Нэнси привезла себе нового мужа по имени Бруно – вернее, она там познакомилась, он потом приехал по туристической визе, а потом оформил себе новую, годовую учебную. Тот человек – немец. Индонезийское правительство даёт стипендии (150 долларов в месяц) и визы тем, кто индонезийский язык хочет изучать в Индонезии. Вот он и изучает, и успешно.

После съёмных домов, Нэнси переехала в тот дом, в котором жила когда-то со своей матерью, и, временно, Нэнси почти не принимает гостей. Потому что строгая мама, которая живёт на первом этаже дома, не хочет, чтобы дом превратился в международный аэропорт. Поэтому вписаться у неё могут только некоторые мудрецы. И найти её дом сложней, и район попроще. Я думаю, это потому, что деньги на съёмные дома давал муж-вертолётчик, а тут денег таких не стало, а немец не имеет денег, чтобы снять отдельный большой дом. Да и вот ещё – Нэнси завела ещё одного микроребёнка, от этого немца.

Вот такие интересные дела. Такова судьба Нэнси, мудрейшей индонезийки, которая вписала больше всех других индонезийцев иностранных гостей. Многие мои знакомые были у неё в гостях. Пусть же каждый читатель тоже принимает у себя гостей, а гости пусть ведут себя хорошо, не создают помех хозяевам, и соединяются с местным населением. Принимать гостей всегда полезно, – и радостно, что есть люди, которые в этом деле преуспели³.

Несколько слов про Джакарту и мою саморекламу

Город Джакарта – столица Индонезии, крупнейший город острова Ява, находится на северо-западе этого острова. По населению Джакарта напоминает Москву, но имеет некоторые отличия от российской столицы.

Джакарта – большей частью одноэтажная, ну двухэтажная, состоит из бесконечных районов, микрорайонов, улочек и частных домиков, среди которых иногда встречаются районы больших многоквартирных домов. Джакарта изрезана тысячей каналов, которые тащат в океан сточные воды, обычно довольно тухлые. В Джакарте огромные пробки, городской смог, перенаселённость и даже, местами, некоторая трущобность. При всём при этом в городе почти нет пьяниц и каких-либо опасных хулиганов – город спокойный и улыбчивый. Климат, однако, тяжёлый – влажный и жаркий.

В Джакарте нет метро, троллейбусов и трамваев. Вместо этого тут есть городская электричка, и сеть из десятка линий скоростных кондиционированных автобусов («метробусов»), которые идут по выделенной полосе, избегая всех пробок. С помощью скоростного автобуса можно за час-полтора проехать с одного конца города на другой. Если же вы окажетесь в районе, где ещё нет метробуса – передвижение будет очень медленным и трудоёмким. Прочие, не скоростные автобусы и маршрутки, выглядят весьма облезлыми, переполненными и стоят в пробках. И между ними всеми туда-сюда носится пара миллионов мотоциклистов, которые и являют собой основную опасность в походах по городу. Мотоциклисты выныривают отовсюду, едут и по улице, и по тротуару, в любую сторону, не очень соблюдают правила дорожного движения и могут, в принципе, сбить неосторожного прохожего.

Каждый день в столицу, на электричках, приезжает на заработки несколько десятков тысяч человек. Некоторые из них ездят туда-сюда каждое утро, а некоторые остаются в городе навсегда, и, пока не найдут постоянное место работы, пополняют миллионную армию подвижных продавцов (с едой и другими товарами на колёсиках), музыкантов, а также нищих и бездельников. Джакарта – интересный город, но жить в ней долго – не очень просто. Конечно, есть города похуже, позаселённее и позагрязнённей, например филиппинская столица Манила… Но и Джакарта – на любителя, да.

В столице, пока я пару дней гостил у Нэнси, меня перехватили некоторые журналисты центральных джакартинских СМИ. Три года назад, в прошлый приезд в Индонезию, я стал героем публикаций разных местечковых, районных и областных газет. На первых полосах газетных страниц в Баликпапане, Таракане, Понтианаке, Соронге, Джайпуре и в других городах появились статьи обо мне – научном путешественнике. Такие статьи помогали мне донести идеи вольных путешествий, единства и братства человечества до индонезийцев, – хотя, конечно, 60—80% смысла терялось при переводе и попытке донести мои мысли до читателя. Зато капитаны пароходов и другие полезные люди с большею охотой оказывали мне поддержку и помощь. Теперь я был в Индонезии уже немножко известным – про меня можно было найти что-то в интернете на индонезийском языке. И вот, спустя три года, моё второе появление в Индонезии, привлекло уже внимание центральных столичных СМИ. Конечно, это внимание возникло не само – моё наличие проанонсировала Нэнси, знакомая со многими журналистами.

Но и журналисты были рады – я человек весьма редкостный, для Индонезии – уникальный. Человек, побывавший в большинстве провинций Индонезии – огромной страны, специалист по автостопу, плаванию на попутных пароходах, ездящий на локомотивах и т.д., да ещё и мусульманин, да ещё и посетивший в десятках других стран – это интересная тема для индонезийских газет. Тем более, что каждый может путешествовать подобным образом, а для Индонезийцев путешествия – интересная тема, это ж не киргизы и не египтяне, которые, наверное, почти никогда не путешествуют вольным способом.

Итак, у меня взяли несколько обстоятельных интервью; статьи обо мне украсили центральные газеты страны; а с них напечатали свои передовицы примерно 130 областных и районных газет по всей Индонезии, от Медана до Джайпуры! Таким образом, в несколько дней информация обо мне растеклась по самым дальним уголкам страны – включая те, в которых я пока что и не был. Фотографии тоже были опубликованы – и в центральных, и в местечковых СМИ.

На фотографии – одна из таких статей по меня.

Индонезийская газета про путешественника А. Кротова

Мы договорились с Нэнси, что через два с половиной или три месяца я опять появлюсь у неё в Джакарте, и мы тогда проведём мою лекцию, посвящённую путешествиям, и на неё позовём всех интересующихся индонезийцев из Джакарты и из других городов. Дату лекции мы приблизительно назначили (и потом уточнили по электронной почте). Таким образом, знание о вольных путешествиях, и об особенностях разных стран, постепенно проникло и на индонезийские острова.