Певчие

Это очень милый хороший рассказ про маленький провинциальный городок Ефремово, в котором всего то только церковь и есть, ни с того ни с сего приезжает граф.

А что делать руководству городка? Конечно показывать достопримечательности. А из достопримечательностей-то только церковь! Вот и стали певчие усиленно репетировать (что они делали и всегда, может, не так усиленно), дисциплина поднялась на новый уровень. Алексей Алексеич - руководитель певчих - очень преданный своему делу руководитель, старается как может.

- Форте! - бормочет он. - Анданте! Разжимайте... разжимайте! Пой, идол! Тенора, не доносите! То-то-ти-то-том... Соль... си... соль, дурья твоя голова! Велий! Басы, ве... ве... лий...

Ну а что из всего этого вышло? Все как всегда, по-чеховски :-)

Рассказ замечательный. Жаль, что мне медведь на ухо наступил, не могу в полной мере оценить его музыкальность. А она, наверняка, тоже великолепная. Ведь речь в рассказе идёт о подготовке певчих к приезду барина из Питера. Вот отец Козьма и просит псаломщика церкви, регента хора Алексея Алексеевича – «А ежели он приедет, то и прохода здесь не будет от дворянства и прочего высшего сословия. Все соседи съедутся. Уж ты тово... постарайся, Алексей Алексеич... Сердечно прошу...»

Вот и пошли спевки в школе по два раза на дню – утром и вечером. Усиленная подготовка, подбор репертуара. Например, «Херувимская» поётся так хорошо, что народ под окнами останавливается. Но Алексей Алексеевич недоволен басом Геннадия Семичева, брата кабатчика – «На что у тебя голос похож? Трещит, словно кастрюля. Опять, небось, вчерась трахнул за галстук? Так и есть! Изо рта, как из кабака... Эээх! Мужик, братец, ты! Невежа ты! Какой же ты певчий, ежели ты с мужиками в кабаке компанию водишь? Эх, ты осел, братец!»

Понятно, что для Антона Павловича, с ранних лет певшего в церковном хоре, рассказывать о спевках, как приоткрывать перед нами все тонкости этого искусства. Все эти репетиции он испытал на себе, поэтому более живого описания и представить себе нельзя. Попробуйте проследить за действиями Алексея Алексеевича - «Во время концерта регент входит в азарт. Выражение доброты то и дело сменяется испугом. Он машет руками, шевелит пальцами, дергает плечами... Его смычок гуляет по головам и плечам фальшивящих дискантов и альтов. Левая рука то и дело хватает за уши маленьких певцов. Раз даже, увлекшись, он согнутым большим пальцем бьет под подбородок баса Геннадия. Но певчие не плачут и не сердятся на побои: они сознают всю важность исполняемой задачи».

Тяжкий труд на протяжении двух месяцев. Но приехавший барин приказывает отцу Кузьме, чтобы поскорее, без певчих. Алексей Алексеевич от этого известия всю ночь не спит – «Не так обидно ему, что пропали его труды, как то, что Авдиесов не даст ему теперь прохода своими насмешками. Авдиесов рад его горю». С дьяконом Евлампием Авдиесовым у них громкие распри.

После обедни, которую Алексей Алексеевич пел один как перст, он идет домой, уничтоженный и больной, но Авдиесов, догнав его, сообщает, что барин и Евлампия обидел - "Кричать, говорит, всякий может. Не так, говорит, важен в человеке голос, как ум". Вот так питерский дока и атеист всех раскритиковал, помирив врагов, которые, взявшись за руки, идут «тарарахнуть точно по единой!»

*Фраза, приписываемая в разных источниках Андрею Миронову и Эмилю Брагинскому.

Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 372

Вот как работает чиновничий механизм: получает местный чиновник за организацию хора деньги. Благородное же дело дополнительное, вроде как. Только вот хор обязаловка, никто из учеников пропустить не может. А когда приходят с проверкой, оказывается, что никому этот хор не сдался и не важен. Важен он, как не странно, тому кто им занимается. Хотя самих хористов никто не спрашивает, есть ученики – почему бы и не петь, всяко на занятиях повеселее тогда. Вот так вот и утекают деньги из бюджета. Старая, старая схема.

Какая же низость и пренебрежение к людям,к их труду, старанию встретить своего господина. И не просто простым крестьянам, что тоже зазорно, а к церковным певчим в поте лица стремившимся как можно лучше исполнить церковные гимны для "грахва". А он просто отмахнулся от них, сказав управляющему сделать церемонию покороче и вообще без певчих. В рассказе отразились личные впечатления Чехова. В нем автор изобразил не столько анекдотичность происходившего, сколько существовавшие нравы. Кстати подобные явления сохранились и до сего времени. Многие могли быть свидетелями подобных явлений, когда перед появлением высокого начальства люди наводят,на покладая рук, марафет, а это начальство приедет, пройдет в кабинет руководителя, побалакают там за рюмкой коньяка, и были таковы, даже не встретившись с коллективом. И это просто пример. Не читает начальство Чехова, стыдно должно быть ему.

Классическое несоответствие представлений людей о хорошем и правильном с тем, что имеет место быть на самом деле… Правда, в реалиях России XIX века…