Отступница

Посвящается N.

Глава 1

На первый взгляд мы остановились у массивного, неровного и со всех сторон обыкновенного камня, размером три на четыре метра. На самом же деле перед нами предстал искусно замаскированный глубоко в скальной породе проход. Этот высший уровень маскировки был из мира, существовавшего до Первой Атаки. Продвинутые технологии, в те времена доступные армиям лишь нескольких государств, среди которых значилась армия Канады. Кажущаяся зеркальной дверь – чистая сталь, покрытая отражающими окружающий мир элементами, пришедшими из нанотехнологий. Отражающему элементу не страшны ни проливные дожди, ни сильные морозы – теоретически, маскировка может продержаться не один век, прежде чем начнёт выдавать местоположение скрываемого объекта. В нашем случае от любопытных глаз был скрыт ведущий в Подгорный город проход. Его было не рассмотреть даже вблизи. Дополняло маскировку удачно подобранное место и точно выверенный ракурс: дверь располагалась под углом таким образом, что была как будто втоплена в покрытый мхом камень, отчего возникало понимание, что она может вести только куда-то вниз, под сам камень, под землю. Только увидев этот проход я начала осознавать, что мы действительно добровольно желаем оказаться под грудой камней, сложенных в гору невозможной для нашего восприятия массы. От этой мысли у меня внезапно начал появляться хотя и едва ощутимый, но всё же психологический дискомфорт, который я, естественно, предпочла замаскировать не хуже, чем нанотехнологии представшую перед нами дверь.

Алое солнце неуклонно шло на закат. Его яркие, огненные лучи заливали моё лицо и творили с моими выкрашенными в бардовый цвет волосами нечто фантастическое: казалось, будто моя причёска сложилась из тысяч языков мифического, неземного, мягкого и одновременно способного ожечь пламени. Прищуриваясь от этого сияния, я убрала с глаз отросшую чёлку и посмотрела на гору, к которой мы с таким рвением стремились, на протяжении всего дня сделав лишь одну существенную остановку.

– Вы уверены, что этот вход ведёт именно в Подгорный город? – с подозрением отозвался Мускул, озвучив мысли как минимум половины членов нашего отряда, той, что была менее доверчива и в которой я состояла лишь одной ногой.

– До подножия горы ещё километров пять, не меньше, – поддержала своего мужчину Волос. – Город ведь называется Подгорным, а не Подпольным. То есть, по логике, он должен располагаться где-то под горой, а не под полевой долиной, граничащей с дремучим лесом.

– А что ты ожидала увидеть? – отозвался Айзек. – Величественные ворота в самом центре горы, горящие в лучах рассветных и закатных солнц? У нас есть такие. Для зевак и отвлекающего манёвра на случай нападения. Реальных же проходов, тех, которыми пользуются добровольческие отряды, несколько: все они располагаются на почтительном расстоянии от центра города и все до единого хорошо замаскированы.

Слова Айзека мало успокаивали людей, привыкших к фантомным подножкам судьбы, материализующимся во вполне реальные и зачастую крайне подлые подножки со стороны себе подобных. Согласно нашей одичавшей логике, нас сейчас запросто могут загнать под землю с целью убить. Или продать в рабство. Или лишить свободы. Или ради любого другого мотива, не светящего нам ничем радужным. Однако, наблюдая за Конаном в течение последних нескольких дней, я почему-то пришла к выводу, что моё недоверие ему ровно на один процент слабее доверия. Именно этот один процент и удерживал сейчас меня от беспокойных вопросов вслух, от которых не удержались Мускул с Волос.

Пока все следили за мимикой Айзека, вещающего о тайных проходах в Подземный город, я пристально наблюдала за его старшим братом. Подойдя к камню, Конан положил свою руку на один из его многочисленных, совершенно ничем не примечательных выступов, и вдруг место, к которому он приложил руку, замигало голубым огоньком. С момента, когда Конан оторвал свою руку, прошло всего несколько секунд, по истечению которых из камня внезапно раздался отчётливый, совершенно реальный и иллюзорно близкий мужской баритон:

– Ветреная ли сегодня погода? – задал максимально неожиданный вопрос голос, что заставило меня проморгаться от растерянности.

Прежде чем я успела оценить степень ветрености сегодняшнего дня, Конан ответил:

– Ветер царствует на севере.

Ещё до того, как я успела дать оценку всему услышанному, потайная дверь перед нами исчезла – просто отодвинулась в камень! Перед нами предстала длинная лестница, ведущая под землю по диагональной линии и переходящая в неестественно белоснежный коридор. Словно в больничный. Подобная ассоциация заставила меня гулко сглотнуть и окончательно примкнуть к скептической части нашей скромной группы.

Конан вдруг выхватил мой взгляд, беспокойно бегающий по камню, лестнице и виднеющемуся вдалеке, белому коридору. В момент, когда наши взгляды пересеклись, он выразительно приподнял свои густые брови, будто желая своей мимикой передать мне сообщение о том, что всё будет в порядке.

– Ты ведь этого хотела: попасть в Подгорный город. Поздравляю, ты добралась до своей цели. Так что… Добро пожаловать в новую реальность.

Глава 2

Первым спускаться вниз начал Конан. За ним, чтобы не терять лицо, не колебаясь последовала я. После двинулись и все остальные.

Сначала мы спустились по лестнице без перил, в которой я насчитала двадцать пять широких ступеней, затем начали двигаться по залитому неприятно ярким, голубоватым светом коридору, от потолка до пола выложенному шершавой, крупной, белокаменной плиткой. Коридор оказался шире и выше, чем казался с высоты лестницы, но оборачиваться, чтобы сравнить разницу ракурсов, я не стала: сердце и без того колотилось в горле – не хотелось ещё случайно увидеть, как сердца Лив с Кеем, следующих за мной след в след, так же колотятся вне их грудных клеток.

– И всё же ты мне так и не доверилась, – вдруг обернувшись, при этом не сбавляя шага, обратился ко мне Конан.

– Уважение и доверие – это то, что заслуживают, а не то, что получают в подарок, – прищурилась в ответ я.

– Значит к концу этого дня у меня в кармане будет как минимум одна заслуга.

Констатировав понятную только для него истину, Данн начал сбавлять шаг, и вскоре я заметила причину его замедления: дальнейший проход через коридор преграждала бронированная вахта, переход через которую венчал арочный металлодетектор. С противоположной стороны металлодетектора стоял высокий, широкоплечий, бритоголовый мужчина лет пятидесяти, выражение лица которого портили театрально серьёзная мимика и рваный шрам над правой бровью. Одет он был в камуфляжную военную форму и в целом выглядел достаточно устрашающе, чтобы не желать встречаться с ним продолжительным взглядом.

– Близнецы Данн! – неожиданно радушно, как для своей внешности, начал вахтёр. – А мы-то уже думали, что больше вас не увидим, – с этими словами мужчина вышел за пределы вахты и пожал руку Конану, после чего стал ожидать, когда с хвоста группы к нему подтянется Айзек.

– Не дождёшься, Гаррет, – отозвался откуда-то сзади Айзек.

– В этот раз вы сильно задержались, ваш дед уже начал переживать, – с этими словами Гаррет окинул нашу группу продолжительным взглядом. – Со времён Первого года после Первой Атаки не видел такого количества людей одной группой! Все Неуязвимые?

– Четверо Неуязвимых, одна Уязвимая и шестеро трапперов, – уверенным басом ответил неожиданно возникший рядом со мной Мускул.

– Сорок процентов успеха, значит, – хмыкнул Гаррет, явно подразумевая под успехом Неуязвимых, а значит всех остальных он уверенно отмёл в неприглядную сторону. Я только успела подумать, что бы это могло значить для обеих сторон – “успешной” и “неуспешной” – как Гаррет, в упор смотря на Мускула, добавил тоном бывалого военного: – Вот вам дельный совет: не болтайте о своём трапперском прошлом. У нас в городе таких полно водится. Трапперское прошлое здесь не приветствуется и даже Неуязвимых, связанных с трапперами, бывает, серьёзно недолюбливают. Так что прикусите языки. Для своего же блага.

– Для всех вы либо Неуязвимые, либо Уязвимые, но не трапперы и не те, кто с ними может быть знаком, – более лояльно обратился к нам Конан. – Понятно?

В ответ все немо закивали головами, кто-то за моей спиной тихо кашлянул в кулак. Я же отметила, что Гаррет сказал слова “у нас в городе”, что может означать… Что мы действительно проходим в настоящий город! И ещё он попросил нас не болтать о своём прошлом, что может говорить о том, что нам будет предоставлена возможность болтать что угодно, а значит мы будем свободны, то есть в клетках нас не позапирают…

– А теперь сдаём оружие, – вдруг выдал вахтёр, моментально обрубив мои лишь начавшие зарождаться, положительные подозрения. – Выбрасываете всё оружие, от огнестрельного до колюще-режущего, вот в этот стальной ящик. Остальные вещи пропускаете по ленте для досмотра. Сами проходите через металлодетектор. Всё понятно?

А вот на это “всё понятно?” уже согласно не закивал никто.

Я буквально слышала, как замерло дыхание каждого стоящего за моей спиной.

Об этом мы не договаривались. Добровольно обезоружиться?.. Что за…

– Джекки, будешь первой? – повёл бровью Конан. При этом он своё оружие явно не собирался откладывать в обозначенный ящик. Хотя, если не забывать деталей, его оружие сейчас находится как раз в моих руках – в его руках удерживается оружие Айзека. Хороший психологический ход: отдать мне своё оружие, чтобы вызвать во мне доверие, а затем, сыграв на нём, заполучить меня, и заодно всех идущих за мной, без боя.

Все ждали от меня действия или ответа. Наконец, тяжело вздохнув, я сняла с плеча оружие и, протянув его в сторону ящика, аккуратно установила его в обозначенном месте, после чего, на выдохе, оторвала от него свои холодные пальцы.

– Отлично. Теперь остальные, – пробасил Гаррет, пока я продолжала неотрывно смотреть в глаза Конана.

– Если это ловушка, я тебя из-под земли достану, – пропустила полушёпот сквозь зубы я, забирая с движущейся ленты свой любимый ремень с тяжеловесной металлической пряжкой.

– Из-под земли достанешь? В данном случае это звучит буквально, – в ответ усмехнулся Конан. – А если это не ловушка?

– Тогда спасибо.

– Спасибо и всё?

– А ты что хотел? Медаль? – уже заправляя ремень в штаны, с вызовом посмотрела на собеседника я.

За спиной запищал металлоискатель. Обернувшись, я увидела, как Крик возвращают на повторный досмотр.

– Я бы хотел, чтобы ты была хоть чуть милее со мной, – самоуверенно добросил в мою сторону Данн.

Я вновь посмотрела на него:

– Чуть милее? Ну-ну… Не в ту сторону смотришь. Хочешь чуть милее – вон, можешь начинать смотреть хотя бы в том направлении, – я кивнула в сторону боязливо прошмыгнувшей через металлодетектор Сомнение.

В этот момент я не хотела видеть выражения его лица, не желая в очередной раз лицезреть его наглую ухмылку, поэтому отошла дожидаться Лив с Кеем чуть в сторону.

В целом с прохождением через металлодетектор и с пропуском личных вещей по ленте досмотра мы справились примерно за десять минут. Огнестрелы, ножи, патроны и даже заточки мы скинули ещё до металлодетектора, сейчас же нас трясли на остатки вооружения, что всех сильно нервировало. Тонкому пришлось проходить металлодетектор дважды и в итоге избавиться от миниатюрного штопора, лежащего в кармане его рубашки, Крик же и вовсе смогла пройти это испытание лишь с пятого раза, пока Волос буквально в ручную не вытряхнула из неё все до последней заточки. Нервно наблюдая за этим добровольным обезоруживанием, я скрестила руки на груди, а уже стоящая рядом со мной Лив вновь принялась грызть остатки своего разноцветного маникюра.

– Почему этот Гаррет назвал тебя с Айзеком близнецами? – не отрывая пальцев от губ, обратилась сестра к стоящему чуть правее нас Конану. – Внешне вы точно никакие не близнецы, да и ты, вроде как, старше Айзека на пару лет.

– Мы оба близнецы по знаку зодиака, – вместо Конана ответил прошедший только что через металлодетектор Айзек. – Конан майский, а я июньский.

В ответ на это Лив невразумительно хмыкнула, продолжая смотреть “сквозь” отвечающего, словно не замечая его присутствия. В этот момент я обратила внимание на выражение лица Айзека: оно хотя и сильно отличалось, но всё же в чём-то было похожим на то выражение, с которым обычно смотрел на меня Конан, когда я давала ему отпор. То есть: Айзек смотрел на Лив с интересом. Это, почему-то, меня едва уловимо, совсем чуть-чуть, но дёрнуло.

Дальше Гаррет усадил нас в транспортное средство, напоминающее паровоз в миниатюре, с колёсами и без крыши. Мест в этой машине было пятнадцать: люди рассаживались по трое друг за другом. Айзек с Конаном разместились впереди, рядом с водителем, я, Кей и Лив заняли места сразу за ними, остальные распределились позади.

Мы ехали достаточно быстро для закрытого помещения – двадцать километров в час. Я отметила, что коридор неизменно уходит вниз, всё глубже под землю. В общей сложности поездка продлилась не меньше пяти минут. На протяжении всего пути я не заметила в стенах коридора ни единой двери, зато на финише нас ожидала именно дверь. На первый взгляд совершенно обычная. Однако над ней крупными буквами, салатовым цветом высвечивалась не очень дружелюбная надпись. Написано над дверью было не “Добро пожаловать” и даже не “Вход”.

– Дезинфекционная зона? – первой подала голос Лив. – Что это значит?!

Глава 3

Дезинфекция подразумевала собой нехитрый и не самый приятный процесс. Каждый из новоприбывших должен был зайти в одну из двадцати уединенных кабин, установленных в общей квадратной комнате, раздеться до нижнего белья, положить одежду на движущуюся ленту, после перейти в следующую кабину, пройти до двери напротив через потоки холодного пара, выйти в следующую комнату и одеться в свою доехавшую по ленте одежду, прошедшую ту же процедуру. Исходя из инструкции, таким образом нас избавляли от блох и любых иных паразитов, грибка и вообще всех возможных внешних угроз, которые мы потенциально могли бы перенести из внешнего мира в город. Мы с Лив никогда не страдали от блох, так как раз в несколько месяцев красили волосы, а вот девушки из коалиции вызывали у меня подозрения на этот счёт: Крик с Сомнением часто запускали пальцы в волосы с явным желанием почесаться, хотя подобного телодвижения я не замечала за Волос. Что же касается других неприятных аспектов: грибками или чем-то наподобие этого я, к счастью, тоже никогда не страдала, так что дезинфекцию прошла скорее для получения обязательной галочки, нежели не для пользы.

Спокойно одевшись в кабинке без пара, я вышла в общий коридор. Здесь уже стояли Лив, Крик, Тонкий и Дэвид. Остальные, очевидно, всё ещё копошились в своих кабинках.

– Я всё в той же грязной одежде и на моей шее всё та же корка почерневшего пота, – шмыгнула носом Лив, обняв себя за голые плечи. – Что изменилось? Я не чувствую себя чище, только замёрзла почём зря. Или наша грязь уже обеззаражена и может считаться чистой?

– Чистая грязь? – задорно усмехнулась рыжеволосая Крик. – Забавное противоречие.

– Лучше бы нам выдали мыло с мочалкой, – согласился Тонкий. – От этого было бы больше пользы.

По моим ощущениям я была согласна с каждым из них: вроде полностью продезинфицированная, то есть обеззараженная практически под ноль, и в то же время всё ещё грязная. Странное ощущение. Словно тактильный обман испытываешь на себе.

Но испытывать его нам пришлось недолго.

Через пять минут из своих кабинок повыходили все остальные члены отряда, за исключением Конана и Айзека, после чего в коридор вошёл Гаррет, тоже прошедший дезинфекцию. Сразу же испытав нервное напряжение, я поинтересовалась у военного тем, куда запропастились братья Данн, но ответ получила невразумительный: будто они прошли через дезинфекционные кабинки в другом помещении. Однако никакого другого помещения или хотя бы входа в него я ни здесь, ни по пути сюда не видела.

В любом случае, ни Конан, ни Айзек в итоге так и не объявились. Нам же выдали наручные браслеты из синей резины с миниатюрным цифровым экранчиком. На моём браслете были выгравированы цифры 812.

– Эти браслеты – ключи от ваших капсульных номеров, – начал просвещение Гаррет.

– Что ещё за капсульные номера? – в ответ пробасил Мускул.

– Можете называть их вашими комнатами или квартирами. Как вашей душе угодно. Советую не терять эти штуки – потеря дорого обойдётся. Наденьте их на руки и не снимайте даже в душе. Можете не переживать – они непромокаемы.

– Кстати по поводу душа, – на сей раз слово взял Рейнджер. – Было бы неплохо начать нашу экскурсию именно с этой достопримечательности.

– Повезло, что наши желания совпадают, – с ответной улыбкой ответил Гаррет, после чего сопроводил нас в следующий коридор.

Мы оказались в комнате, напоминающей ту, в которой мы только что были: такие же светлые стены и тёмный пол, такое же освещение, такие же кабинки, только с существенной разницей – они были не дезинфекционными, а душевыми. Здесь мы увидели первых жителей, точнее жительниц, Подгорного города, если не брать в расчёт Гаррета. Пять уборщиц в серо-голубых брючных форменных костюмах раздали нам халаты, полотенца, безразмерное нижнее бельё, тапочки, мыло, шампуни, мочалки, зубные щетки и пасту, бритвы и даже расчески. Халаты и два больших полотенца были настолько стерильно чистыми и пушистыми, что мне было неловко держать их своими закоревшими от грязи и крови на костяшках пальцами.

Нас попросили раздеться в кабинках и оставить одежду там же: её заберут в химчистку и отдадут нам спустя несколько часов, вместе с одним новым комплектом одежды. Вместо же одежды в ближайшие часы мы будем ограничены халатами и нижним бельём, которые нам выдали. После душа нам нужно будет выйти в противоположную входной дверь и очутиться в коридоре с какими-то ещё неведомыми нам капсулами. Далее мы должны будем отыскать каждый свою капсулу, расположиться в ней и отдыхать как минимум до тех пор, пока нам не поставят одежду, после чего… Мы сможем осмотреть Подгорный город.

Всё прозвучало не очень то и сложно. По крайней мере, это точно было легче всего того, что я пережила за последнюю неделю.

Мы начали следовать инструкции.

Я провела под горячим душем минимум полчаса: трижды вымыла голову шампунем, пахнущим фиалками, раз десять чуть не содрала с себя кожу, пока водила по ней жёсткой мочалкой – никак не могла остановиться. Такого душа у меня не было последние десять лет моей слетевшей с рельс жизни! Вода была идеальной температуры, лилась большим и беспрерывным потоком – сколько хочешь, столько мойся, хоть не останавливайся вообще! Не думала, что именно душ может принести мне столь сильный кайф. Думала, что может чашка горячего шоколада или музыка, которые в моей жизни отсутствовали так же долго, но чтобы душ… Принимая его я испытывала такое блаженство, что пару раз не выдержала и, запрокинув голову, простонала вслух. Горячие мыльные струи стекали по моим отточенным суровыми физическими нагрузками ногам и рукам так гипнотически, что моя кожа непроизвольно покрывалась мурашками… Кайф-кайф-кайф…

Из душа я, похоже, вышла последней. Протерев кожу насухо, я переступила линию сушильной зоны, в которой мои волосы высохли меньше чем за минуту. Ещё одно наслаждение. Только ради этих ощущений нам уже стоило тащиться сюда через кишащие трапперами леса и горы.

Убедившись в том, что остальные кабинки давно уже пусты, я направилась к выходу и вскоре очутилась в белом коридоре, разделенном на множество секций. Указатели подсказывали, что всего здесь две тысячи капсул: в каждом проходе по сто штук. Побегав глазами по указателям, я быстро нашла расположение капсул 801-900, и двинулась в их направлении. Пока я шла прямо, я заглядывала в проходы и видела следующее: прямоугольные, закрытые капсулы стояли одна над одной в два этажа и своим видом напоминали диковинные соты. Стоило мне только завернуть за нужный мне угол, как я сразу же увидела Лив стоящей напротив одной из капсул. Я подошла к ней впритык:

– Нашла свою?

– Восемьсот одиннадцатая, – Лив ткнула пальцем на лестницу, ведущую к верхней капсуле. – Буду спать над тобой. Кей в восемьсот десятой. Все остальные тоже рядом: кто-то сбоку, кто-то напротив. Уже разошлись.

– Хорошо, – тяжело выдохнула я, ещё туже повязав на своей талии пояс халата.

– Хорошо ли? – в голосе сестры внезапно раздались подозрительные нотки, что заставило меня посмотреть на неё сверху вниз. Наши взгляды встретились.

– Восемьдесят процентов местного населения, которого мы до сих пор толком даже не видели – потенциальные трапперы! – нервно прошипела сестра. – Разве тебя это совсем не смущает? Залезем в эти капсулы, а нас там закроют, и всё – прощай навсегда!

– Тебе следует успокоиться, – попыталась искренне усмехнуться я. – Если бы нас хотели повязать, сделали бы это ещё на этапе входа сюда. Скорее всего, они даже толком не знают, кто такие трапперы.

– Да брось, мы ведь обе прекрасно понимаем, что ты просто пытаешься меня успокоить! Прекрати, я больше не ребёнок! Тот военный вахтёр, как его там… Гаррет. Он ведь ясно дал понять, что всё они здесь прекрасно знают и про трапперов, и про их деятельность на поверхности. Что-то мне подсказывает, Джекки, что они в принципе знают гораздо больше, чем мы с тобой, находясь на их территории.

– Гаррет сказал, что трапперов здесь недолюбливают. К Неуязвимым же здесь, вроде как, напротив отношение хорошее. Выдохни и отдохни, Лив. Нам всем необходимо хотя бы немного расслабиться и поспать.

Словно не веря в реальность моих слов, Лив ещё несколько секунд сверлила меня широко распахнутым взглядом, после чего вдруг поспешно сорвалась с места и полезла вверх по лестнице, явно считая, будто я рискую неоправданно и, к тому же, склоняю неоправданно рисковать и её саму. Я знала, что она что-то вбила себе в голову, но что именно на сей раз – для меня это всегда сюрприз из табакерки. В этом лучше даже не пытаться копаться, пока оно само не вылезет наружу. А Лив умеет выталкивать наружу свои сюрпризы. Надеюсь, в этот раз она, по привычной схеме, вновь промахнётся со своими подсчётами. В противном случае нам всем крышка, потому как в действительности может оказаться, что я и вправду привела нас всех в руки трапперов. И всё же, после душа и при воспоминаниях, связанных с Конаном, мне не хотелось верить в плохое, а потому я решила пойти на риск и позволить себе расслабиться. Чуть ли не впервые за последнее десятилетие своей рисковой жизни приняла столь безбашенное решение и приняла его с неожиданной лёгкостью, которую, скорее всего, спутала с банальной усталостью.

По примеру Лив приложив свой браслет к углу капсулы, я несколько секунд наблюдала за тем, как медленно открывается стекло моего номера. Когда оно наконец открылось, передо мной предстало странное помещение, больше напоминающее трехспальную кровать с потолком и стенами. Сняв с ног тапочки и засунув их в свободное пространство под капсулой, я залезла в саму капсулу, приложила свой браслет к уже известному углу и стала наблюдать за плавным закрытием стекла. Когда оно наконец закрылось, на нём вдруг появилось сенсорное предложение перевести стекло в ночной режим. Из интереса я приняла это предложение, после чего стекло моментально затемнилось, а по периметру потолка засветилась тёплым светом неоновая лента. От этого света сразу же стало уютнее.

Я начала осматриваться.

Капсульный номер представлял собой небольшое помещение, в котором в длину мог свободно разместиться двухметровый человек, в ширину же здесь могли лечь три человека, а в высоту… Я сидела свободно, но встать на ноги не могла себе позволить – низкий потолок не был рассчитан на такую вольность. После оценки размеров помещения я начала присматриваться к мелочам, каждая из которых была встроена в корпус капсулы. Увидела включенную вентиляцию, кондиционер, электронный журнал, телефон, сенсорный экран. Мой взгляд остановился на застеклённой полке, в которой было установлено пять полулитровых бутылок с питьевой водой. Бутилированная вода – роскошь, покруче сенсорных панелей. Впрочем, что бы со мной ни произошло удивительного из положительного, всему подобному срок годности будет одно десятилетие. Дважды стукнув сбитыми костяшками пальцев по стеклу, я дождалась, когда оно откроется, и аккуратно взяла в руки одну из пяти стеклянных бутылочек. Она оказалась полностью закупоренной. Я не верила своим глазам. Сидела и пялилась на бутылку в своих руках, пока наконец жажда не взяла верх над восторгом.

Сделав несколько жадных глотков, я с трепетом закрутила пробку и засунула бутылку назад в полку – привычка экономить уже давно переросла во что-то вредное, но необходимое в моём мире. Стекло полки самостоятельно задвинулось. Отведя от этого чуда взгляд, я вновь вернула своё внимание к сенсорному экрану. Теперь я хорошо рассмотрела изображённую на нём картинку: благородный профиль седовласого старика смотрел куда-то вверх. Этот старик был одет в строгий деловой костюм, который придавал его и без того идеализированному образу лишней солидности. Под его локтями были написаны следующие слова: “Президент позаботится о вашем безопасном будущем”.

Сдвинув брови, я вновь вернула взгляд к лицу старика и на сей раз узнала в нём Ригана Данна. Неудивительно, что я не узнала его с первого раза: с тех пор, как я в последний раз видела его по телевидению мира до Первой Атаки, он заметно постарел и поседел до полной белизны волос. Уважаемый человек в прошлом мире и, похоже, не менее уважаемый в новом мире. Он смог сохранить этот город в мире, в котором больше не осталось ни одного уцелевшего города – каким этот человек может быть, если не великим?

Я решила не выключать экран – так сильно отвыкла от голубоватого электронного свечения, что теперь было приятно вновь обрести его, да ещё и в лице человека, заботящегося о всеобщем безопасном будущем.

Сидя на мягком матрасе, я оттягивала тот момент, когда наконец позволю себе рухнуть на подушки, поэтому когда моя голова наконец соприкоснулась с первой из трёх подушек, я не сдержалась и блаженно ахнула вслух. Огромное одеяло, простынь и подушки хрустели от чистоты, матрас приятно пружинил… В первые секунды я даже думала, что расплачусь при воспоминаниях о том, как ещё недавно не предполагала, будто подобная роскошь может ещё хоть раз материализоваться в моей реальности. Но расплакаться я не успела. Провалилась в сон ещё до того, как приподняла руку, чтобы выключить потолочную подсветку.

Кажется, я даже во сне не могла поверить в правдивость свалившегося на нас счастья. Но всё происходящее было чистой правдой. Я осознавала это даже сквозь пелену сна. Чувствовала кожей.