Читать книгу: «Теория и практика магического права», страница 3

Глава 2. О магии вуду и страшной силе красоты.

Стэн выглядел иначе. Светлые волосы острижены непривычно коротко, вместо строгого костюма и рубашки – немаркий наряд обычного горожанина.

– Я ненадолго, – произнес он ровно. – За вещами. Прости, что побеспокоил. Не думал, что застану тут кого-то ночью.

Взгляд его скользнул мне за спину, на цверга, а я проглотила комок в горле. Значит, Стэн рассчитывал тихо собрать пожитки и уехать.

– А может… – я перевела дух и выпалила решительно: – Останешься? Секретарем.

Вышло жалобно.

Несколько мгновений Стэн невидяще смотрел на меня, потом отвернулся.

– Я был секретарем только ради нее, – произнес он глухо. – Какой теперь смысл?

– Понятно, – с трудом выговорила я. – А… Куда ты пойдешь?

– Пока точно не знаю, – вздохнул он. – Прости, можно я пройду?

– О, да, конечно! – я покраснела, сообразив, что загораживаю ему дорогу. – Извини. – И добавила в приливе вдохновения: – Слушай, ты чаю хочешь?

– Не откажусь, – он наклонил голову и слегка улыбнулся.

– Я сейчас. – Пообещала я. – Ты проходи!

– Благодарю, – со своей обычной церемонностью ответил Стэн и, кивнув цвергу, легко взбежал по лестнице…

Через полчаса, когда чай был заварен и выпит, а в прихожей скромно притулился небольшой чемодан с добром Стэна, я наконец осмелилась спросить:

– Может, тебе чем-то помочь?

– Спасибо, ничего не нужно, – чуть резковато откликнулся он, вертя в тонких пальцах опустевшую чашку.

Чаевничали мы наедине, цверг деликатно удалился.

Я отвела взгляд, ковырнула пальцем узор на вышитой скатерти и попробовала снова:

– Серьезно, тебе ведь некуда идти. Можешь переночевать тут.

Стэн со стуком, от которого я вздрогнула, поставил чашку на стол.

– А как же твой жених, Аля? – напомнил он негромко. – Вряд ли ему понравится, что ты ночуешь в одном доме со мной.

– Поль не ревнив, – возразила я, не покривив душой. – Он поймет.

Стэн хмыкнул, и я вновь покраснела.

Неужели я больше никогда его не увижу? Отчаянно не хотелось отпускать Стэна, но… Какой смысл цепляться за того, кто хочет уйти?

Я встала и принялась убирать со стола.

– Я могу попросить Поля взять тебя, – произнесла я, стоя к нему спиной. – Ну, оруженосцем.

– Нет! Не смей! – резко перебил Стэн. Судя по грохоту, он вскочил.

– Я не хотела ничего плохого! – торопливо возразила я, сгружая посуду в мойку. – Просто…

– Нет! – с каким-то ожесточением возразил он. – Мне ничего не нужно. А тем более – просить этого твоего… рыцаря!

Последнее слово он будто выплюнул.

И я не выдержала, обернулась.

Сглотнула – как же хотелось подойти к нему, обнять – и проговорила:

– Не злись, пожалуйста. Я просто беспокоюсь.

Он раздраженно дернул плечом.

– Не надо, я уже сказал! В милицию меня наверняка охотно возьмут. Для начала общежитием обеспечат, а там посмотрим.

– В милицию?! – оторопела я. Хотя мысль была неплоха.

Я открыла рот, чтобы предложить поговорить со следователем Бамбуром, подумала… и закрыла.

Стэн сейчас не настроении принимать хоть какую-то помощь.

Он отчаянно стремится доказать – то ли себе, то ли госпоже Громовой – что справится сам.

– Ладно, спасибо за чай, но мне пора.

Он шагнул к выходу.

– Удачи! – пожелала я ему вслед.

На мгновение прямая спина дрогнула, затем он бросил коротко и сухо:

– Благодарю. Прощай!

Когда входная дверь хлопнула, я без сил опустилась на стул и сжала руками гудящую голову.

Прощай, Стэн…

***

Утром меня разбудил голос Блади.

– Совесть у тебя есть?! – гневно выговаривала подруга, тормоша меня за плечо. – Ты бы хоть предупредила, что ночевать не придешь!

– Блади? – я с трудом разлепила веки и заморгала. – Что ты тут делаешь?

– Ищу одну безответственную нахалку! Меня твой карлик впустил. Целый допрос устроил!

Баньши фыркнула и рывком раздернула шторы.

– Ну! – я прикрыла глаза рукой.

– Уже почти десять, – сообщила она едко. – Ты проспала на работу.

– Все равно я сегодня собиралась переезжать, – отмахнулась я и зевнула. – Так что будет выходной. И вообще, я работала допоздна!

– Не жалуйся, – отмахнулась бессердечная Блади и уселась прямо на постель. – Переезжать? Что это за новости? Рассказывай!

Я открыла рот, чтобы соврать, подумала… и действительно рассказала обо всем.

– М-да, – закинув ногу на ногу, баньши покачивала туфлей. – Вечно ты умудряешься во что-то вляпаться.

– Не виноватая я, он сам пришел! – процитировала я, забыв, что в этом мире цитату не оценят. – В общем, так получается.

– Ага, само! – хмыкнула она. – Но мысль хорошая. Зачем платить за гостиницу, когда есть такой роскошный дом? Ладно, подъем! Хватит лениться.

– Слушаюсь, госпожа! – проворчала я, пихая нахалку в бок. – Свари мне чая, а? Пожалуйста!

– Ладно, – неожиданно согласилась она. – Я даже принесла тебе чистое платье. Но с тебя пирожные. Лимонные, мои любимые.

– Вымогательница! Будут тебе пирожные.

Подруга выскочила за дверь, а я на мгновение зажмурилась. Потом решительно откинула одеяло.

Надо жить дальше!..

***

Блади не угомонилась, пока не накормила меня завтраком.

Нюр на глаза не показывался, хотя точно не спал – баньши-то он дверь открыл!

– Чем думаешь сегодня заниматься? – спросила подруга, наблюдая, как я лениво отщипываю кусочки булки. – Переездом?

– Позже, – я покачала головой. – Еще надо зайти в институт.

– Уже соскучилась? – усмехнулась она, разглядывая свои разрисованные цветочками ногти.

– Хочу сразу подать документы, – призналась я, невольно понизив голос. – На первую категорию.

– Уверена? – баньши скептически подняла брови и заправила за ухо светлую прядь. – А с Полем ты это обсуждала? Может, он против? Это же еще три года!

– Даже если так, – я прикусила губу. – У нас же фиктивный брак.

– Ой ли? – Блади хитро подмигнула. – Что-то непохоже… И разозлился он на тебя неспроста.

Я насупилась.

– Мы договаривались, что это не по-настоящему. И вообще, я все равно хочу доучиться. Надо хотя бы попробовать.

Она только вздохнула.

– Как скажешь. Проводить тебя?

Я радостно закивала…

***

Институт встретил меня пустыми коридорами и запахом свежей краски.

Откуда-то доносились музыка и веселый гомон. Наверное, из общежития еще не все разъехались.

Возле деканата и кафедр не было ни души. А из-за приоткрытой двери слышался взволнованный женский голос.

– Это нельзя так оставлять! – негодовала женщина. – Безнаказанность чревата!

– Успокойся, Беата, – возразил знакомый баритон.

О, Бышков! Удачно я его застала. Я обернулась к Блади и приложила палец к губам. Она понятливо кивнула, и я на цыпочках подошла ближе.

– Успокойся?! А когда она начнет убивать студентов, ты тоже скажешь успокоиться?!

– Беата, – Бышков вздохнул, – поверь мне, ничего такого не случится. Мора вполне себя контролирует.

– Контролирует?! – взвизгнула незнакомая мне Беата. – Это так называется, да? Только неделю назад она подбила глаз студенту-демонологу…

– Он сам виноват, – безжалостно перебил ее Бышков. – Не надо было самовольно чертить круг призыва. И вообще, Мора его не избила, а всего лишь… спугнула. А он споткнулся.

– Ну конечно! – яда в голосе женщины хватило бы на десяток кобр. – То есть когда уборщица бегает за студентами со шваброй наперевес – это, по-твоему, нормально?!

– А пытаться вызвать демонов прямо в общежитии – нормально? – вопросом на вопрос ответил Бышков. – Беата, послушай…

Ее уже несло.

– Ты готов ей все простить? – она повысила голос так, что захотелось прикрыть уши руками. – Она же окончательно обнаглела! Вот, полюбуйся!

Эх, жалко, что подсматривать я не рискну. Не хватало, чтоб поймали!

Выручил меня Бышков.

– Осторожно, не оставляйте органических следов! Уборщица владеет магией вуду! – с выражением зачитал он. – Это еще что?

– А это твоя разлюбезная Мора повесила в туалете! – едко пояснила Беата. – Что дальше? Побои за грязные следы на свежевымытой лестнице? Крысиный яд в супе за студенческие шалости? А?

– Ладно, я с ней поговорю, – неохотно пообещал Бышков.

– Уж будь любезен! – фыркнула она и вышла, хлопнув дверью.

Мы с Блади поспешно изобразили, что увлеченно разглядываем информационный стенд.

– Еще и эти тут! – буркнула Беата, и у меня даже спина зачесалась от ощущения гневного взгляда.

Я обернулась, только когда ее шаги отдалились… Тьфу, еще одна кикимора! И характер, кажется, такой же склочный, как у госпожи Нарши с кафедры теории магии и права.

– Ты идешь? – спросила Блади громко.

Ну да, баньши такими мелочами не пронять.

– Ага, – кивнула я и толкнула дверь деканата. – Здравствуйте, господин Бышков!

Он курил, сидя на подоконнике. Обернулся, смерил меня взглядом и словно через силу улыбнулся.

– Доброе утро, Алевтина. Хорошо, что ты пришла, я как раз собирался с тобой связаться. Надо поскорее оформить документы.

– Значит, вы меня возьмете? – спросила я и затаила дыхание.

Бюджетных мест мало, а платное обучение я не потяну. Можно, конечно, попросить денег у Поля, но это как-то некрасиво… И не факт, что он даст.

Я прикусила губу. Нам точно надо серьезно поговорить!

– Разумеется, – Бышков пыхнул трубкой. – Нам нужны такие студенты. Ты же одна из лучших на своем курсе.

– И попаданка, – напомнила я невесело.

Целых два года мне постоянно тыкали этим в нос.

– Не без того, – согласился он. – Но ты справилась. А скоро и это возражение отпадет. Никто ведь не посмеет обидеть леди де Лакруа.

– Ага, – я опустила взгляд.

Мне бы радоваться, но в душе зашевелился противный червячок.

– Документы с собой? – деловито поинтересовался Бышков, спрыгивая с подоконника.

– Да, – я протянула ему папку с жидкой стопочкой бумаг.

Диплом, паспорт, характеристика, заявление…

Госпожа Громова (или как там ее теперь зовут?) расщедрилась. Отзыв она мне написала более чем лестный.

– Отлично, – Бышков пробежал глазами славословия в мой адрес (каюсь, я читала!) и наконец искренне улыбнулся. – Поздравляю, студентка Звонарева! Ты принята. Завтра зайдешь, получишь бумаги. Специализацию сменить не хочешь?

– Нет, – я покачала головой. – Буду цивилистом.

Это местные студенты еще в начале учебы могли решать, какую отрасль права предпочтут. Мне оставалось брать, что дают.

А теперь смысл дергаться? Госпожа Громова меня хорошо поднатаскала в гражданском праве, не стоит теперь самой лезть в незнакомую отрасль. Тут бы со знакомой справиться!

Дома я мечтала стать «международником». Здесь такого не было. Мир небольшой, всего одна крупная страна – Альвия, плюс десяток мелких независимых княжеств по соседству и Степь.

Есть, конечно, кафедра межрасовых отношений, но туда мне соваться не стоит – попаданку в такие дела просто не допустят.

Бышков понимающе кивнул.

– Зайдете ко мне завтра примерно в это время, договорились?

– Спасибо, – прошептала я.

Ура! Я добилась!..

***

Закружил водоворот дел. Столько забот и проблем! Я не знала, за что хвататься и куда бежать. Перевезти пожитки, все разложить, прибраться…

И стараться не думать, как опустел дом без госпожи Громовой и Стэна.

Карлик куда-то пропал, так что мы с Блади хозяйничали сами.

Более-менее управились мы только к вечеру и упали без сил.

– Фух, – баньши валялась поперек кровати, обмахиваясь ладонью. – Если бы я знала, как это все будет, я бы на твою свадьбу не приехала!

– Предательница!

По-хорошему, стоило огреть ее за это подушкой, но шевелиться было лень. Меня хватило только на то, чтобы повернуть голову.

Лукавая улыбка подруги подсказала, что она меня попросту дразнит.

– Да ну тебя! – я устало вздохнула и обняла подушку.

– До свадьбы осталось всего два дня. Представь, послезавтра вечером ты уже будешь замужем!

Глаза баньши сверкали.

– Да ладно, – пробормотала я. – Это чистая формальность. У меня даже платья не будет.

И рассердилась на себя, услышав, как дрогнул голос.

С деньгами негусто, а просить Поля я постеснялась.

– Зато будет подружка, – Блади мне подмигнула и прищурилась. – Признавайся, Аля, ты бы хотела, чтобы у вас все было по-настоящему.

– Не знаю, – нехотя сказала я.

С меня хватит. Больше не хочу влюбляться безответно!

– Все еще страдаешь по Стэну? – спросила Блади с неудовольствием и щелкнула меня по носу. – Хватит уже! Он тебя не стоит.

Можно подумать, я специально!

– Ты права, – выдавила я и жалко улыбнулась. – Ну что, по куску торта?

– Давай! – обрадовалась Блади.

***

Ночью меня разбудил горький плач.

Я подскочила на постели, заполошно озираясь.

Сквозь тонкий тюль в комнату заглядывала полная луна, а где-то в доме отчаянно рыдала… Блади?!

Впопыхах я чуть не хлопнулась на пол, запутавшись в одеяле.

Схватила лампу и, как была, босиком выскочила в коридор.

Блади завыла – так, что по спине побежали мурашки.

Я не помню, как очутилась в ее комнате.

Баньши сидела на подоконнике у раскрытого окна и ревела белугой.

В слабом лунном свете ее волосы казались седыми, а кожа отливала мертвенной синевой.

– Блади, что случилось? – я потрясла подругу за плечо. – Ну Блади! Не пугай меня!

Она повернула ко мне залитое слезами лицо. Глаза смотрели слепо, сквозь меня.

– Смерть! – всхлипнула она. – Я чую смерть!

Я чуть не села на пол.

Приехали!..

Той ночью мы больше не уснули. Пока подруга успокоилась, пока мы выпили чаю (остатки торта оказались очень кстати), пока… В общем, часов в девять утра я кое-как привела себя в порядок и потопала в институт.

Шла я не торопясь. Красиво тут! Разноцветные домики, много зелени, чистота… А вон саламандры дремлют на бортике огненного фонтана.

Момент испортила громкая ругань сверху. Я задрала голову и поспешила отойти подальше – не хотелось попасться под руку (и метлу) ведьмам, которые громко выясняли, кто кому должен был уступить дорогу…

Пока я добралась до института, солнце уже начало изрядно припекать. Неудивительно, июль же почти!

А это еще что? Я прищурилась, пытаясь разобрать, что там за толпа у общежития.

Издалека не поймешь. Ладно, была не была! Я воровато огляделась и подошла ближе…

Могла бы не прятаться: господин Бышков находился в самом эпицентре, и ему явно было не до меня.

Чуть в стороне стояла карета скорой помощи, рядом суетились медики. Дальше притулился милицейский «воронок» с тремя крылатыми лошадьми в упряжке.

Студентов в общаге летом оставалось немного, но все высыпали на улицу или выглядывали из окон.

А Бышков пытался что-то втолковать милиционеру в темно-синей форме.

– Уверен, Мора не могла это сделать! – твердил Бышков.

– Разберемся, – устало пообещал милиционер таким знакомым голосом, что я вздрогнула и сжала кулаки.

Не может быть!..

– Стэн? – не выдержала я.

Он резко обернулся, и я только теперь сообразила, что подошла совсем близко.

В форме он выглядел старше и… солиднее, что ли?

– Доброе утро, – поздоровался он сдержанно.

– Доброе, – кивнула я. – А что случилось? Что ты здесь делаешь? Может, я могу помочь? Или…

Он поморщился.

– Минутку, – попросил он Бышкова и шагнул ко мне. – Отойдем в сторону.

Я позволила увести себя к разноцветной клумбе в тени старого дуба.

– Алевтина, – начал Стэн без предисловий, убедившись, что нас никто не слышит. – Я здесь на работе. Пожалуйста, не надо прилюдно выяснять отношения. Это мое первое дело, и хотелось бы провести его безукоризненно.

А мне вдруг стало так… обидно! Значит, боится, что я могу ему все испортить?

– Извините, – пробормотала я, – следователь Клейбор. Я не хотела мешать.

Стэн поморщился.

– Аля, зачем ты так? Нам ведь в любом случае в будущем придется работать вместе. Давай останемся друзьями?

И протянул руку. А красивые у него кисти: длинные музыкальные пальцы, аккуратно обрезанные ногти. Вот у Поля даже на ладонях мозоли от меча…

Я мотнула головой. Хватит уже слез и соплей. Не нужна я ему – и ладно.

– Договорились, – и я добавила зачем-то: – Ты придешь на мою свадьбу?

И с какой-то мстительной радостью увидела, как он вздрогнул.

– Боюсь, у меня не будет возможности, – откликнулся он ровным тоном, и я усмехнулась.

Кто бы сомневался!

– Как хочешь, – пожала плечами я и высвободила руку. – Извини, мне нужен господин Бышков.

– Зачем? – подозрительно осведомился Стэн.

– Так я же хочу учиться дальше, – объяснила я с улыбкой.

Притворяться было тяжело. А куда деваться? Теперь я намного лучше понимала госпожу Громову…

– Понимаю, – кивнул он, но подозрительность из взгляда не исчезла.

– Тогда я пойду. До свидания! Удачи!

И поскорее убежала.

Стэн смотрел мне вслед. Только мне уже было плевать.

Друзья, так друзья.

Переживу!

***

Господин Бышков что-то втолковывал насупленной Беате. Я тихонько подошла и навострила уши.

– А я предупреждала! – она подняла вверх указательный палец. – Говорила, что добром это не кончится!

Ростом едва декану до груди, она умудрялась смотреть на него свысока.

Бышков поморщился.

– Пока нет доказательств, что Дика пострадала из-за…

– Глупости! – перебила Беата и дернула себя за свисающую на грудь зеленоватую косичку. – Эта твоя Мора давно с ней ругалась.

– Из-за чего? – не выдержала я.

Они обернулись. От взгляда Беаты захотелось поскорее вымыться. Как помоями окатила, честное слово!

– Алевтина? – Бышков словно не сразу меня узнал. Передернул плечами и произнес устало: – Простите, сейчас мне не до оформления документов.

Наедине он обращался ко мне на «ты», а прилюдно явно решил не дразнить гусей.

– А что случилось? – настойчиво поинтересовалась я. Увидела, как он нахмурился, и объяснила поспешно: – Я хочу помочь!

– Да что ты можешь сделать? – фыркнула Беата. – Недоучка!

– Может и ничего, – согласилась я, проглотив обиду. – Но я же не зря стажировалась у госпожи Громовой. Я многому у нее научилась…

По правде говоря, большему я научилась, встревая в очередные неприятности.

– Боюсь, вы еще не вправе заниматься уголовными делами, – заметил Бышков, хотя соглашаться с кикиморой ему явно претило.

– А у меня есть компаньон! – тут же нашлась я. – Уверена, Нюр заинтересуется!

Беата снова фыркнула, а Бышков (не иначе, как в пику ей) согласился:

– Что ж, помощь квалифицированного адвоката будет очень кстати.

– Ты не можешь… – начала кикимора.

Он поднял брови и перебил:

– Правда? Почему же?

Она запыхтела, как паровоз, потом топнула ногой.

– Ты просто не хочешь признать, что ошибся в этой Море! Уголовница она, вот! И милиция тоже так считает! Не зря ее задержали!

Глаза Бышкова сверкнули.

– Решать не тебе, Беата. Этот вопрос вне компетенции коменданта женского общежития, – сдержанно заметил он и повернулся ко мне: – Алевтина, пойдемте. Поговорим в моем кабинете.

Коротко кивнул кикиморе и быстро пошел прочь.

«Хорошо, что я живу не в общаге! – подумала я, зябко передернув плечами от ненавидящего взгляда в спину. – Кажется, теперь у меня есть враг…»

***

– Садись, – предложил Бышков, заперев дверь кабинета, и уселся на подоконник. Вынул трубку (его привычки за два года ничуть не изменились) и поинтересовался: – Ты уверена, что твой… Нюр, так? Что он возьмется за это дело?

– Не уверена, – честно ответила я, осторожно опускаясь в чересчур мягкое кресло. – Ну, в крайнем случае я сама… поспрашиваю. Неофициально.

– Понимаю, – он кивнул и, улыбнувшись, сунул трубку в рот. Хорошая штука – магия! Гуляй хоть целый час, табак не прогорит. – Наслышан о твоих талантах.

Я почувствовала, как к щекам прилила кровь.

– Так что случилось? – спросила я, разглаживая юбку на коленях.

На декана я старательно не смотрела.

– Кратко? – он вздохнул. – Одна из студенток, дриада Дика, сегодня утром впала в кому. Состояние крайне тяжелое, вряд ли она выживет. Беата считает, что уборщица Мора перешла от угроз к делу.

– А она ей угрожала? – забыв о смущении, я вскинула на него взгляд. – Они ссорились? Мора с этой дриадой… Дикой, так?

– Так, – согласился Бышков, покачивая ногой. Он посматривал на меня с нескрываемым интересом.

А ведь он очень красив (сколько девиц за ним бегает!), но эта красота… не трогает? Как в музее – из-за стекла полюбоваться можно, а прикасаться нельзя.

Вот у Поля, например, черты лица не такие правильные. И нос не идеален, и губы тонкие, и шрам над бровью. А еще родинка в углу губ. Зато он – индивидуальность, а не броская картинка.

Я спохватилась, что слишком долго молчу.

– А из-за чего? – я сдвинула брови. – Не могла же уборщица просто так ругаться со студенткой.

– Разумеется, – подтвердил Бышков задумчиво. – Видишь ли, Дика совсем недавно к нам перевелась из своего мира. И ей очень, скажем так, действовало на нервы, что в общежитии так мало растений.

– Мало? – усомнилась я. – Рядом же парк.

– Ей этого было недостаточно, – развел руками он.

– А… Простите, вы об этом откуда знаете? – выпалила я и смутилась.

Думать же надо, кому и что говорю! Бышков – декан, и он тут не на допросе.

Скользнувшая по губам Бышкова улыбка показалась мне… одобрительной?

– Ты внимательна, – похвалил он. – Она жаловалась. Поначалу Беате, а затем и мне.

– На недостаток зелени? – не поверила я.

– Именно. Полагаю, дриадам это действительно причиняет дискомфорт. Однако институт не может подстраиваться под каждого студента.

– Кому не нравится – может найти себе жилье, так?

– Да, – согласился он спокойно.

Мне почему-то стало неприятно. Под меня тоже никто не подстраивался. Поэтому приходилось целых два года снимать комнату… Не самые лучшие воспоминания.

Зато теперь, благодаря госпоже Громовой, я сама себе хозяйка!

Эта мысль меня приободрила.

– А дриада уходить не хотела… – я задумалась. – Стойте, она что, сама занялась озеленением?

– Боюсь, что да, – вздохнул Бышков и выбил трубку прямо в цветочный горшок.

Я только раскрыла рот… Ой! Цветок вдруг растопырил листья. Наверное, он бы заурчал от удовольствия, будь у него, чем урчать.

– Что? – декан проследил за моим взглядом и пояснил нетерпеливо: – Это освежитель воздуха. Я много курю, поэтому… Неужели никогда не видела?

– Нет, – я помотала головой. Потом заставила себя отвести глаза. О чем мы говорили? А, вспомнила! – Так из-за чего уборщица на эту дриаду взъелась? Она что, рассыпала землю по коридору?

– Хуже, – Бышков прошелся по кабинету. Остановился у книжного шкафа, разглядывая тиснение на корешках. – Эта студентка вступила в клуб природолюбов. И начала высаживать растения во всех мало-мальски пригодных для этого ёмкостях.

– Э-э-э? – протянула я. Ничего не поняла! Я уточнила осторожно: – В каких ёмкостях?

Он обернулся и сложил руки за спиной.

– Любых. В раковине, мусорной корзине, кухонной посуде…

Я представила… Ничего себе!

– Понятно, – выдохнула я, – почему уборщица с ней ругалась!

Бышков дернул щекой.

– Теперь это играет против нее, – заметил он сухо. – Если экспертиза подтвердит, что состояние Дики вызвано магией, то Море не поздоровится.

– Постойте, – я помотала головой, пытаясь собраться с мыслями. – Мора же просто уборщица. Как бы она сумела?..

– В том-то и дело, что она могла! – с досадой перебил меня Бышков. – Послушай, Алевтина… Ты сможешь сохранить в тайне то, что я скажу?

– Конечно, – не задумываясь, откликнулась я. – Я же юрист! – и добавила рассудительно: – Только смысл секретничать? Раз делом занялась милиция, она все раскопает.

– Ах, да, – еще сильней помрачнел он. – Следователь…

– Клейбор, – подсказала я тихо. – Он раньше тоже работал у госпожи Громовой.

Бышком помолчал, невидяще глядя на пляшущих по стене солнечных зайчиков.

Окон в его кабинете было целых три, а зеркал пять. Наверное, дизайнер пытался хоть как-то увеличить тесноватую комнату.

Декан сжал переносицу и сказал устало:

– Ладно. Все равно постарайся молчать как можно дольше.

– Конечно! – заверила я.

Он снова прошелся по кабинету. Такими темпами он дорожку в ковре протопчет!

И сказал чуть глуховато:

– Мора – бывшая магичка. Она преподавала у нас, а потом… Подробности тебе ни к чему, но у Моры были… неприятности. Приговор оказался довольно мягким, однако права заниматься магической деятельностью ее лишили.

Я онемела. Ничего себе! Понятно, почему так ярилась Беата!

– И вы взяли ее уборщицей?! – неверяще спросила я.

На высоком лбу декана вдруг пролегли глубокие складки. И это странным образом сделало его еще красивее.

– Это было преступление на почве ревности, – произнес он словно через силу и отвернулся. – Мора и так дорого за это заплатила. А идти ей некуда.

– Еще бы, – пробормотала я.

Кто возьмет буйную магичку?

– Как видишь, – с горькой иронией заметил Бышков, – Мора вполне могла навести порчу. Более серьезные воздействия ей теперь недоступны, однако симпатическая магия вроде вуду почти наверняка сработает…

– Понятно, – тихо сказала я. – Вы не против, если я поспрашиваю в общежитии? Может, с соседками Дики поговорю…

– Конечно, – отмахнулся он. – Делай, что считаешь нужным. Только, возможно, стоит сначала известить твоего компаньона?

– Само собой. Когда его увижу, – я встала. – А пока расспрошу кое-кого. Время не терпит.

– Тогда… – Бышков на мгновение задумался. – Передай ему приглашение сегодня на ужин. И сама приходи. Моя жена будет рада тебя видеть.

И улыбнулся неожиданно тепло.

От этой улыбки на душе посветлело. Все же не зря я… ввязываюсь в авантюры, как говорила госпожа Громова. Ведь женитьба Бышкова во многом и моя заслуга, а жену он любит, это сразу видно.

– С радостью! – искренне сказала я.

– Вот и замечательно, – Бышков набросал несколько строчек на листе бумаги, размашисто подписался. – Это просьба оказывать тебе содействие. До встречи.

– До свидания, – кивнула я, убирая бумагу в сумку.

Представляю, как тяжело Море. Вот так хватают ни за что, ни про что…

Я тряхнула головой. Если она действительно не виновата, я сделаю все, чтобы ей помочь.

И пусть только Стэн попробует помешать!

Спохватилась я уже на пороге.

Обернулась, не отпуская дверную ручку, и выпалила:

– Господин Бышков, а почему вы сами не возьметесь за это дело? Вы же тоже юрист.

Он вздохнул и потер лоб ладонью.

– Потому что я единственный тут на стороне Моры, – произнес он хмуро. – А если я выступлю в роли ее защитника, то…

– Не сможете быть свидетелем, так? – закончила я оборванную фразу.

– Именно. Я тогда даже характеристику не смогу ей написать. Так что…

Он устало махнул рукой, и я медленно кивнула.

– Понятно. Тогда до встречи!

***

Так, с чего начать? Поищу подруг Дики и поговорю с Морой.

У общежития по-прежнему бурлил народ. Кого бы поспрашивать?

Я прищурилась и досадливо прикусила губу. Почти все зеваки явно посторонние! На студентов любопытные бабульки и мамаши с колясками не похожи.

Чуть в стороне, у огненного фонтана, громко переговаривалась стайка девиц, по виду – первокурсниц. Эти-то что тут делают? До начала занятий еще добрых два месяца! Наверное, не успели разъехаться после вступительных экзаменов.

Ладно, их расспрашивать бессмысленно. Какой спрос с бестолковых абитуриентов?

Я невольно улыбнулась, поймав себя на этой мысли. Давно ли я была такой же?

Кстати, надо бы заглянуть как-нибудь к моему бывшему «хозяину», поболтать…

Выбросив из головы посторонние мысли, я еще раз огляделась.

Задача номер один – взять «языка».

О, вон в сторонке что-то жует девица чуть постарше. Длинные (до попы!) зеленоватые волосы, широко распахнутые болотно-зеленые глаза, жабры, россыпь чешуек на открытых руках.

– Привет! – я остановилась напротив.

Пахло от нее рыбой и водорослями.

Она подняла глаза.

– Ты мне? – как-то безразлично спросила она.

– Да, – кивнула я и протянула руку. – Я – Алевтина. Можно просто Аля.

На мою ладонь она посмотрела с заметным сомнением, затем все же ее пожала.

– Можешь называть меня Найри. Я – наяда. А ты попаданка, да?

– Ага, – согласилась я.

Она явно не пыталась меня обидеть. Дитя природы, что с нее взять?

Новая знакомая разглядывала меня с любопытством.

– Никогда не видела таких, как ты! – призналась она и тут же спросила непосредственно: – А что ты тут делаешь?

– Учусь, – призналась я, и зеленые очи Найри раскрылись еще шире.

– Надо же… – пробормотала она.

Думаю, ее так же впечатлила бы студентка-обезьянка.

– А вообще я ищу Дику, – соврала я и продолжила вдохновенно: – Мы собирались по магазинам пройтись, а я забыла, какая у нее комната… Ты Дику знаешь?

Бумажку господина Бышкова лучше приберечь до поры, до времени.

Подружке Дики студенты наверняка помогут охотнее, чем посторонней девице, у которой какие-то непонятные дела с деканатом.

– Знаю, конечно! – махнула рукой Найри. – Только ты разве не в курсе, что Дика в больнице?

– Как в больнице? – я вытаращилась на нее. – А что случилось?!

Ой, надеюсь, я не переигрываю!

Найри ничего не заподозрила. Наоборот, обрадовалась – вон как глаза заблестели.

Потянула меня за рукав и сообщила на ухо:

– Ее заколдовали!

– Не может быть! – пробормотала я. – А кто? За что? Как?

Наяда заговорщицки улыбнулась и подхватила меня под локоть.

– Пойдем ко мне, пока коменданта нет. Чаю выпьем и поболтаем.

Ура! Язык взят!

– Ой, – спохватилась я, – а где здесь можно купить пирожных каких-нибудь, что ли?

– Лучше блинчиков, – тут же предложила она живо. – Вон там!

И махнула рукой в сторону ларька, возле которого собралась небольшая очередь.

А, точно! Блины с начинкой – вкусно, сытно и недорого. В самый раз для студентов…

Главное, не прислушиваться (и не принюхиваться!) к заказам. В Альвии народ разный. Вон дама впереди попросила жабьей икры, а тощий юноша – непрожаренные мозги… Бррр!

Через десять минут я получила на руки горячий пакет, пахло от которого умопомрачительно. М-м-м, и почему я раньше сюда не забредала?

«Некогда и не на что!» – ответила я сама себе.

Не с моей стипендией было столоваться в кафе. Даже в таких дешевых заведениях с заказами на вынос. Да и бывала я здесь редко.

Я прижала к себе пакет и вслушалась в беззаботную болтовню новой знакомой.

«А он и говорит…», «а она ему и отвечает…», «и тут он на нее ка-а-ак посмотрит!».

В общем, обычная девичья трескотня.

Хотя я-то кто тогда? Найри вряд ли намного меня младше, а такое ощущение, что раза в два. Наверное, госпожа Громова чувствовала себя со мной так же.

Что-то часто я теперь начала ставить себя на место куратора. Не к добру…

С этой мыслью я зашла в комнату Найри.

– Ничего себе! – выдохнула я, разглядывая сине-зеленое убранство.

Другим словом это не назовешь!

Аквариум во всю стену, в котором весело плескались золотые рыбки. Расставленные повсюду вазы с ракушками, водорослями и водяными лилиями. Прикроватный коврик из настоящей гальки и нити жемчуга вместо занавески на окне.

– Да! – гордо отозвалась владелица апартаментов. И призналась доверительно: – Я же наяда, мне без воды нельзя. Сначала я хотела обойтись тазиками, но потом решила, что это же на целых пять лет. Пришлось разориться.

– Красиво, – вздохнула я с легкой завистью.

А я ютилась в съемной комнатушке, да еще с могильным червем вместо домашнего животного.

Хотя у меня же теперь целый дом! Никак не привыкну.

Наяда улыбнулась и упорхнула (или уплыла?) ставить чайник.

Чай у нее тоже оказался неплохой. С каким-то экзотическим привкусом, сладкий и душистый.