Читать книгу: «Теория и практика магического права», страница 2

– Суд рассматривает вопрос о возможности слушать дело в отсутствие неявившегося участника процесса. Представитель истца, ваше мнение?

Я вскочила и сумела произнести:

– Считаю возможным!

Судья почему-то усмехнулся в пышные седые усы.

Остальные тоже не возражали.

– Итак, сторонам разъясняются права… Выясняются отводы…

Мерное бормотание судьи подействовало на меня успокаивающе. В конце концов, я же уже много раз участвовала в делах, пусть и вместе с куратором.

Ну и что, что судья – призрак, а секретарь, похоже, некромант?

– Итак, истец, вы поддерживаете исковые требования? – судья блеснул синевой глаз.

– Да! – рыцарь вскочил. – Двойной луной и своим мечом клянусь и присягаю…

– Достаточно! – недовольно перебил судья. Кажется, он не терпел даже малейших отклонений от процесса. – А вы, ответчица, признаете иск?

– Нет! – приятным контральто ответила она и погладила черный меховой воротник.

Не успела я удивиться такому странному наряду в жару, как «воротник» дернул хвостом и заурчал. Фамилиар!

– Так какие у вас претензии, истец? – осведомился судья, склонив к плечу седую голову. – В чем вы углядели нарушение прав потребителя?

Рыцарь побагровел, открыл рот… явно чтобы разразиться гневной речью.

– Позвольте мне! – вскочила я.

– Говорите, представитель истца, – благосклонно кивнул судья.

– Вследствие продажи моему доверителю недоброкачественного товара семья де Моруа оказалась под угрозой, – начала я, сама не ожидая от себя такого пафоса. Меня уже несло. – Господин де Моруа из-за действия бракованного артефакта лишился возможности осуществлять… хм, супружеский долг! На подтверждение этого прошу суд приобщить к материалам дела заключение эксперта.

Однако судья принимать бумаги не спешил.

– И что вы подразумеваете под «супружеским долгом», госпожа Звонарева? – голос судьи стал неприятно скрипучим, и я, похолодев, сообразила, что свое отношение к делу Бобров уже сформировал. И, увы, не в нашу пользу.

Смириться? Вот еще!

– Удовлетворение половой страсти! – отчеканила я, глядя прямо в пылающие голубым пламенем очи судьи. Он поднял брови, и я добавила торопливо: – То есть совершение естественного полового акта.

Секретарь отчетливо фыркнул.

– Хм, – судья потер переносицу, взирая на меня с каким-то нехорошим интересом. – Представитель, семейный кодекс определяет брак как добровольный союз мужчины и женщины, зарегистрированный в специальном государственном органе. Причем тут половой акт?

– При том! – возразила я запальчиво. Со страху я стала неожиданно быстро соображать. – Семейный кодекс закрепляет также право супругов на отцовство и материнство.

– И?.. – судья еще выше поднял кустистые брови.

– А как?! – выпалила я и смутилась.

Прервал нас шум: ответчица заливалась смехом. Хохотала она от души, заразительно, вытирая кошачьим хвостом выступающие слезы.

Обнаружив себя в центре внимания (и очень недоброжелательного внимания!) она ничуть не смутилась. Захлопала в ладоши, сказала хриплым от смеха голосом:

– Браво! – и поправила кота на шее. Тот к истерике ведьмы отнесся безразлично – продолжил сладко дрыхнуть, высунув кончик розового языка. – Только в одном ты не права, милая Не виноватая я, он сам!

И ткнула пальцем с длинным ногтем в сторону побагровевшего истца.

Пришлось бросаться на защиту прекрасного рыцаря.

– И в чем же виноват господин де Моруа? – едко поинтересовалась я.

– Не знаю, – она пожала плечами. – Но артефакт я ему продала надежный. И он хоть сейчас любого покусившегося оттолкнет. – И предложила щедро: – Да сами можете попробовать!

– Я не того пола! – поспешно открестилась я.

– М-да, и призрак не годится, – протянула ведьма задумчиво. – Вот на секретаре испытать можем.

– Увы, сударыня. – Подал голос «подопытный кролик» и поклонился: – Вынужден отказаться. Я – некромант.

Выходит, я угадала.

– Стороны! – вмешался судья и так хлопнул томиком ГПК по столу, что задребезжали стекла. – Прекратите! Это суд, а не балаган!

– Простите, ваша честь, – смиренно попросила я. – Я могу продолжать?

– Не надо, – отмахнулся он. – Мне понятна ваша позиция. Заключение эксперта я приобщаю. Ответчица, встаньте!

Ведьма грациозно поднялась. Выглядела она эффектно: прическа в стиле «копна обыкновенная», глаза светятся зеленым, платье облегает прекрасную фигуру.

– Ну? – осведомилась она нелюбезно, и судья снова нахмурился.

– Расскажите нам о действии вашего артефакта! – потребовал старый брюзга. – По какому принципу он работает?

– Формула – коммерческая тайна. – Отрезала ведьма. – А так… Обычный пояс верности. Я сняла… хм, отпечаток с ауры клиента и встроила его в качестве опознавательного знака в матрицу заклинания. Проще пареной репы.

– По какой причине артефакт мог сломаться? – настаивал судья, взяв тем самым на себя мои обязанности.

– Да не мог он сломаться! – отрезала ведьма, нехорошо посматривая на занервничавшего рыцаря. Еще и носом потянула подозрительно. – Хм, странный он какой-то…

– Артефакт? – уточнил судья.

– Рыцарь! – отмахнулась она и, мгновенно приблизившись, тщательно обнюхала оторопевшего де Моруа. Фамилиар наконец проснулся и тоже громко зафыркал.

Рыцарь со сдавленными проклятиями отшатнулся.

– Порядок в зале! – потребовал судья громко.

Ведьма нехотя вернулась на свое место.

– Что-то не так с этим рыцарем, – сказала она задумчиво, постукивая пальцем по горбинке носа. – Может, это нечисть какая в обличье? Поэтому артефакт его и не пускает.

– Та-а-ак, – посуровел судья, сильнее засветившись.

– В материалах дела есть претензия рыцаря! – отчаянно вмешалась я. – Он же сам к вам приходил! Почему же вы раньше ничего такого не заметили?

И заработала недовольный взгляд судьи.

– Заходил, – ответила ведьма, пожав плечами. – Видно, хорошо маскировался. А сейчас полнолуние, вот сущность наружу и полезла!

Рыцаря в этот момент точно можно было принять за какую-нибудь нечисть. Бледный до зелени, мрачный, глаза так и пылают желанием придушить ведьму.

– И пахнет от него странно, – закончила она буднично. – Проверить надо бы.

– Вы просите провести экспертизу? – уточнил судья.

Ответчица, подумав, кивнула.

– Мнение представителя истца? – осведомился Бобров.

– Возражаю! – выпалила я. – Личность моего доверителя не является предметом спора.

– Возражения не принимаются, – подумав минуту, решил судья. – Дело переносится в связи с проведением экспертизы.

Я устало опустилась на место…

Уже на выходе из суда меня настигла запоздалая паника. Все ли я сделала правильно?

За мной по пятам следовал мрачный клиент с женой.

Луна уже скрылась, начал накрапывать дождь, и, шагнув в волглую темноту, я зябко поежилась.

В суде светилось единственное окно, дорожку обступали кусты, в которых что-то поскрипывало и шуршало.

А ведь до теплой постели еще шагать и шагать…

– Аля! – негромко окликнули меня.

Я вздрогнула и тут же расплылась в улыбке.

– Поль! Что ты тут делаешь?

– Тебя жду, – спокойно пожал плечами он, выступая из тени. – Привет, де Моруа, здравствуйте, госпожа Аделаида.

Де Моруа мрачно кивнул в ответ

– Госпожа Аделаида? – попеняла его жена, протягивая руку Полю. – Давно ли ты так официален, Поль? Раньше ты звал меня Адой…

И улыбнулась обворожительно.

Поль склонился над ее перчаткой, и настроение у меня испортилось окончательно.

А де Моруа, отвернувшись, играл желваками на скулах.

– Госпожа Аделаида, – повторил Поль, обозначив вежливый поцелуй над перчаткой, – теперь вы – жена моего друга, а не пятилетняя дочка соседа. Кстати, вы знакомы с моей невестой?

– Да! – резковато ответила она, отступив на шаг.

Так ей и надо! Нечего кокетничать с чужим женихом. Хотя сейчас я лучше понимаю ее мужа. С такой женушкой надо держать ухо востро, иначе потом придется рога над камином развешивать… и не оленьи!

– Прошу меня извинить, но нам с Алей уже пора, – Поль слегка поклонился и взял меня за руку. – До свидания!

Чета де Моруа скрылась, а Поль помог мне забраться в демобиль.

– Как прошло? – спросил он, когда за окном замелькали темные улицы. – И, кстати, куда подевалась твоя куратор?

– Ой, – я прижала ладонь к губам. – Я же совсем забыла рассказать!

Я принялась взахлеб делиться новостями. О неожиданном замужестве госпожи Громовой, ее отъезде, решении насчет офиса…

Поль слушал молча. Только хмурился все сильнее.

– Теперь я сразу могу нормально работать, – закончила я. И, поколебавшись, спросила тихо: – Ты не рад?

– Рад, – негромко ответил он. Мотнул головой и поправился: – Рад, только…

И отвернулся.

Я не поверила. Сжатые губы, выдвинутый вперед подбородок… Какая уж тут радость?

– Только – что?

Неужели он тоже, как и Блади, думает, что теперь я заберу свое обещание?

Но ответил он совсем другое.

– Только стоило посоветоваться со мной.

– Зачем? – растерялась я. – При чем тут ты?

– При чем? – повторил Поль и обернулся.

Хмурый, недовольный…

Я рассердилась. Зачем он так?

Демобиль остановился.

Поль помог мне выйти (рыцарь в любых обстоятельствах!), подвел к гостинице и только потом заговорил.

– Аля, ты скоро станешь моей женой. Привыкай, что теперь такие важные вопросы нам нужно решать вдвоем.

– Но ведь это не по-настоящему, – пролепетала я. Мотнула головой и уточнила: – Фиктивный брак не влечет возникновения прав и обязанностей супругов!

Нам пришлось посторониться, чтобы выпустить козлоногого господина в цилиндре и белых перчатках.

– Простите, – проблеял он.

И звонко зацокал копытами по мостовой.

– Ладно. – Глухо проговорил Поль. – Не время и не место. Потом обсудим. Доброй ночи!

Коротко поклонился – и исчез в темноте.

***

Утром я стояла на пороге офиса и пыталась разыскать в сумке ключи.

И успела только взвизгнуть, когда ее дернули назад.

Я вцепилась в ремешок и заорала.

Толку-то? Прохожих не видно.

– Отдай! – потребовал чей-то грубый голос.

Извернувшись, я попыталась пнуть нахала ногой. Как назло, сегодня я не захотела надевать каблуки, а от туфель на низкой подошве особого толку не было.

– Отдай! – зло потребовал мужчина. – А то…

Договорить он не успел. Вскрикнул, выругался – и разжал руку.

Почуяв свободу, я рванулась к двери, трясущимися руками подобрала ключи и всунула в замок.

И не выдержала – обернулась.

– В дом, – так же угрюмо скомандовал мой новый компаньон.

Это он спугнул грабителя!

С горем пополам я отперла замок и ввалилась в прихожую.

– Я как раз заварил чай. Будешь?

– Спасибо! – сказала я с чувством. – Надо же, в городе всегда было спокойно…

Я прикусила губу.

– А теперь не будет, – Нюр пожал плечами и вынул трубку. Уже другую, совсем небольшую. Заметив мой взгляд, он спросил гордо: – Нравится?

– Да, – я глотнула горячего чая. – Только она намного меньше, да?

По телу разлилось приятное тепло.

Если бы еще не воспоминания… Сколько раз я тут сидела со Стэном?

Тьфу, надо прекращать.

– Эта? – карлик поболтал ногами (табуретка для него была высоковата) и с гордостью посмотрел на трубку. – Само собой. Это на маленький перекур, минут на пятнадцать.

Он мне подмигнул, и я обеими руками обхватила чашку.

– Знаете, наверное, я переберусь жить сюда. В смысле, в офис. Так проще и спокойнее.

Смысл снимать номер в гостинице, если можно устроиться в собственном доме?

«Собственный дом» звучало невыразимо приятно.

И я окинула кухню уже совсем другим взглядом. Я ведь теперь тут хозяйка… почти.

– Это ты хорошо придумала, – Нюр пыхнул трубкой и посмотрел на меня. – А мне комнату выделишь? Лучше бы в подвале.

Я поколебалась. Только-только начала чувствовать себя полновластной собственницей, и сразу… Хотя глупо. Мне будет спокойнее, да и Нюру проще.

А ведь он признал, что решение за мной!

На душе сразу просветлело, и я согласилась:

– Ладно. Только на второй этаж не ходите. Он мой.

– Договорились, – кивнул Нюр и вытащил из ящика лист бумаги с ручкой. Протянул мне и скомандовал: – Пиши!

– Что писать? – не поняла я.

Он вздохнул и перечислил обстоятельно:

– Договор о передаче во временное безвозмездное пользование комнаты. График приема граждан, еще распределение уборки и работы на кухне. Порядок расходования офисных средств, а также затрат на питание…

Я подняла руку.

– Помедленнее! Я записываю.

Какой у меня обстоятельный компаньон! Почему-то это было ужасно весело…

Раньше бы я, наверное, с негодованием отказалась. Мол, коллегам надо доверять.

Но теперь я убедилась, как легко все разрушить. А если бы госпожа Громова так и не ответила на мое письмо? Осталась бы я у разбитого корыта…

***

Согласование прав и обязанностей компаньонов заняло все утро. Постепенно я вошла во вкус и даже спорила из-за некоторых моментов. Нюр ворчал, но пару раз я заметила, что он тайком улыбается…

Наконец пухлая пачка документов, подписанных обеими сторонами, заняла свое место в сейфе. Карлик перетащил пожитки в подвал, а коллекцию трубок гордо разложил в кабинете.

– За это надо выпить! – провозгласил Нюр. – И не чая. А, компаньон?

– А у нас ничего нет… – растерялась я.

– Это у тебя ничего нет, девочка! – снисходительно ответил он.

И продемонстрировал пузатую бутылку (где только прятал?).

За неимением рюмок он набулькал пойла в чашки. Управляться одной рукой для него явно было привычно.

– За новую юридическую компанию! – провозгласил он тост.

Я с опаской попробовала выпивку.

Ой, вкусно-то как! Похоже на мед, только совсем не приторно. И привкус такой приятный…

Я сама не заметила, как кружка опустела.

– Кстати, – Нюр плеснул еще понемногу. – Называй меня на «ты».

– Ладно, – согласилась я.

Мне уже все было нипочем. Даже «тыкать» госпоже Громовой смогла бы, наверное.

– Так что было в суде? – как бы между прочим поинтересовался цверг.

Я вздохнула – вспоминать было не слишком приятно – и, отставив стакан, начала рассказывать…

– Интересно, – заметил Нюр, когда я умолкла. – Что собираешься делать?

– А что тут можно сделать? – я расстроено вздохнула и пожала плечами. – Ждать и надеяться на лучшее. Только странно, что слушание назначили уже завтра. Разве эксперт успеет?

– Для судьи Боброва – успеет, – отмахнулся цверг и потянулся за трубкой. Всегда думала, что табачный дым вонючий, а этот отдавал медом и вишней. – Иначе Бобров его в покое не оставит. А кто захочет, чтобы над кроватью всю ночь висел призрак?

– Да уж, – я поежилась, представив это в красках. – И придумала же эта ведьма такую чушь!

– Может, и чушь, – карлик деловито набивал табак, ловко придерживая трубку немощной рукой, – только запомни, девочка. В нашем деле есть два основных правила. Во-первых, никому не верить. А во-вторых, всегда готовиться к худшему. Понимаешь?

Я подумала и медленно кивнула.

– Понимаю, Нюр. Спасибо вам… ну, то есть тебе.

– Да не за что! – отмахнулся он небрежно. – Обращайся!

***

Добрым советом компаньона я решила не пренебрегать, и на следующее заседание явилась в полной готовности.

Готовность, в лице главной свидетельницы, действительно была очень полной, даже дородной. Брезгливо поджатые губы и пучок на голове напоминали незабвенную фрекен Бок, так что я даже улыбнулась потихоньку. Господин де Моруа в присутствии мамочки (а это была именно она) мгновенно превратился в Малыша.

А если подумать, упитанный дворецкий (второй свидетель) с некоторой натяжкой мог сойти за Карлсона…

Я тряхнула головой, отбрасывая неуместные ассоциации.

Так, работаем!

Вдовствующая баронесса де Моруа отчего-то общалась со мной не слишком приветливо, а на невестку и вовсе смотрела, как на таракана.

К счастью, в зал нас позвали раньше, чем дошло до скандала.

– Так, – проговорил судья, когда секретарь проверил явку сторон. Орган защиты прав потребителей опять не явился. Тоже мне, защита! – Получено заключение эксперта…

Он зашуршал страничками, а я украдкой вытерла об юбку влажные ладони. Верно Нюр говорил насчет сроков. Только очень не хотелось, чтобы он оказался прав и в остальном.

Судья поднял глаза от бумаг.

– Стороны, желаете ознакомиться с полным текстом? Или достаточно, если я оглашу выводы?

– Думаю, достаточно огласить, – привстав, сказала я.

Мой клиент закивал, ведьма отмахнулась. Настроена она была как-то подозрительно легкомысленно, и больше внимания уделяла не суду, а собственному фамилиару.

– Итак, личность Антуана де Моруа установлена, следов магических заклятий, личины либо характерных для не-мертвых флуктуаций ауры не обнаружено, – зачитал судья Бобров громко, и я вздохнула с облегчением. Как оказалось, рано. Не меняя ни тона, ни выражения лица, судья продолжил: – Однако выявлено постороннее воздействие (укус оборотня), которое могло привести к изменению параметров ауры. При этом господин де Моруа опасности не представляет и обратиться не сможет вследствие своевременно оказанной медицинской помощи (прижигание, окропление святой водой). Истец, встаньте!

Я заметалась, попыталась вскочить, чтобы, так сказать, грудью заслонить клиента. Но под горящим голубым пламенем взглядом судьи стушевалась и уселась на место.

Бобров удовлетворенно кивнул и перевел взор на побледневшего де Моруа.

– Истец, вы признаете, что подвергались укусу оборотня?

– Да, – выдавил тот, и мне ужасно захотелось побиться головой об стол.

Почему, ну почему этот рыцарственный идиот сразу мне не сказал?!

Судья словно подслушал мои мысли и спросил сурово:

– Почему вы об этом не сообщили?

– Ну, – рыцарь смущенно потупился и, сглотнув, признался шепотом: – Он укусил меня за такое место… Мы на них охотились, и…

Ведьма подняла брови (видимо, предположения у нее были крайне неприличными), секретарь фыркнул, а судья хлопнул кодексом по столу:

– Как вам не стыдно, истец! Отнимать время у суда такими пустяками! В иске я вам, конечно, откажу…

Де Моруа опустил голову, машинально потирая пострадавшее место.

Что?! Я вскочила, словно тоже укушенная за попу.

– Простите, ваша честь!

– Вы что-то хотели добавить, представитель истца? – поинтересовался судья недовольно. – По-моему, в этом вопросе уже все ясно.

– Не все! – возразила я запальчиво. – Хорошо, пусть… пусть мой доверитель сам виноват, что не имеет, хм, доступа к телу супруги. Но ведь все равно пояс верности должен гарантировать, что доступа к телу госпожи де Моруа не будут иметь другие! А это не так!

– Хм, – судья задумчиво потер подбородок и склонил голову к плечу. Сияние его усилилось, и теперь он светился почти как электрическая лампочка. Только оттенок неприятный, слишком холодный. – У вас есть доказательства?

– Да! – обрадовалась я. – Свидетели. В прошлом заседании я просила вызвать их и допросить.

– Ладно, зовите, – разрешил судья, вздохнув.

Вдовствующая баронесса де Моруа ступала лебедушкой: плавно, царственно и чуточку высокомерно. Присягу свидетеля она подписывала, недовольно кривя губы, а назвалась с явной гордостью.

– Я из тех самых де Моруа, – сообщила она надменно, – мой предок был оруженосцем самого короля Фридриха!

И взглянула гордо. Мол, съели?

– Рад за вас, но это дела не касается, – отбрил ее судья. – Итак, что вы можете рассказать о предмете спора? Вы состоите в родственных отношениях с истцом?

– Я его Мать! – произнесла она.

Именно так, с большой буквы.

– И? – поторопил судья.

– Я была против, чтобы мой Тошечка женился на этой… этой вертихвостке!

«Тошечка» густо покраснел и уставился в пол, избегая взгляда супруги.

– Я знала. Знала, что ничего хорошего из этого не выйдет! – повысила голос вдовствующая баронесса.

– Мама, – слабо возразил красный как помидор рыцарь.

– Молчи, сын! – величественно заявила она. – Эта девка опозорила наш род! Она совратила моих бедных, наивных мальчиков!

– Мальчиков? – переспросил судья странным тоном. – Говорите поточнее, свидетель!

– Моих сыновей, – объяснила она, поправляя кружевные манжеты, и снова поджала чуть подрисованные бледно-сиреневой помадой губы. В исходящем от призрака мертвенном свете они казались синеватыми, как у утопленницы. – Моих мальчиков! Тошечку и Дрюшечку!

Судья бросил на «Тошечку» насмешливо-сочувственный взгляд и уточнил:

– И сколько лет вашим… хм, сыновьям?

– По двадцать семь, – сообщила она охотно. – Мои сыновья – близнецы. Дрюшечка родился всего на час раньше.

– Понятно, – судья хмыкнул. – Итак, вы сами были свидетельницей… совращения?

– Да! – гордо выпрямилась баронесса. – Я собственными глазами видела это! Эта девка лежала на моем Дрюшечке!

– Где именно это происходило? – поинтересовался судья.

Он не давал мне возможности вмешаться в допрос.

Настоящий бобер – зубами вгрызся!

– В картинной галерее, – сообщила она скорбно. – Перед ликами наших предков! Тошечка, ну как, как ты мог?! Привести в наш дом эту!..

Тошечка набычился и наконец нашел в себе силы возразить:

– Я люблю ее, мама! В конце концов, меня долго не было, Адель скучала и…

– Ты ее оправдываешь?! – вскричала баронесса, но ее перебила госпожа де Моруа.

– Антуан, – спросила она недоверчиво, – ты что, поверил в эту чушь?!

– Мама ведь сама видела, – буркнул он, не глядя на нее. – И старый Лэнсом…

Она молча отвесила ему пощечину и вышла из зала. Только дверь хлопнула так, что с потолка свалился целый пласт штукатурки. К счастью, никого не задело, разве что фамилиара слегка припорошило известкой. Но он продолжил безмятежно дрыхнуть, даже ухом не повел.

– Вот, – довольно произнесла вдовствующая баронесса. – Так ей и надо, этой дешевке!

Ой, дура…

– Мама! – не обманув моих ожиданий, заорал де Моруа. – Как ты можешь? Адель – моя жена!

– Пока… – многозначительно заметила она.

– Мама! Мы уезжаем из замка! Немедленно!

И рванулся к выходу. Я едва успела схватить его за рукав.

– Господин де Моруа! – горячо взмолилась я. – Пожалуйста, сядьте. Нельзя самовольно покидать судебное заседание.

– К черту! – он вырвал руку. – Пусть! Адель, я должен идти за ней!

– Слизняк! – отрезала «любящая мамаша». – Совсем как твой покойный папочка.

– Поговорим позже, – пообещал он ей, не оборачиваясь, и на месте баронессы к моменту разговора я предпочла бы хорошенько подготовиться. Например, надеть полный доспех из коллекции доблестных предков.

– Постойте, господин де Моруа, – голос судьи был мягок. – Еще пять минут, и мы закончим.

– Ладно, – неохотно согласился истец и вернулся на свое место.

Губы судьи Боброва дрогнули. Кажется, представление ему понравилось. Еще бы, не каждый день получается так развеять скуку посмертного существования!

– Итак, свидетель, вы лично видели половой акт между вашим сыном… хм, первым сыном и женой второго сына? И помните, вы под присягой!

– Н-н-нет, – вдруг выдавила вдовствующая баронесса, и я чуть не упала со стула. Они что, специально это делают?!

Предупреждал ведь Нюр не доверять никому! Надо было заранее расспросить баронессу.

И как только у госпожи Громовой получалось спокойно на все реагировать? Закалка, наверное.

– Так почему вы решили, что ваша невестка изменила мужу? – рявкнул судья, заставив меня сжаться от неожиданности. – Они были раздеты?

– Это было видно! – упрямо возразила вдовствующая баронесса. – Она на нем лежала, и…

Я тоскливо вздохнула.

– Может, она просто поскользнулась? – вдруг подала голос ведьма. – Сбила его с ног и упала сверху.

– Что за чушь! – благородная дама презрительно поджала губы.

– Свидетель, господин Лэнсом видел то же самое? – вмешался судья. И, после неохотного кивка баронессы сообщил: – Вопросов больше нет.

Она неохотно покинула свидетельское место.

– Представитель истца, встаньте! – потребовал Бобров, глядя на меня из-под кустистых бровей. – Вы же понимаете, что факт измены не доказан?

У меня екнуло сердце. Проиграть первое же дело!

– Ваша честь, артефакт должен предотвращать саму возможность измены! – упрямо возразила я. – То, что посторонний мужчина мог прикоснуться к жене моего доверителя, означает…

– Глаза и руки друга еще не делают мужчину рогоносцем, – засмеялась ведьма. – А сбой наверняка из-за того, что они близнецы. Но большего он бы сделать не сумел!

Судья вздохнул и сложил руки на гражданском кодексе. Сквозь его кисти просвечивал герб Альвии на обложке.

– Стороны, объявляю перерыв на полчаса. Приходите к мировому соглашению. Все!

И мы поплелись в коридор.

– Ваши предложения? – подавлено спросила я у ведьмы.

Мой клиент умчался успокаивать жену, а его мама уселась в сторонке, насупленная и злая, и делала вид, что никого не замечает.

– Давай так. – Она почесывала за ушком млеющего фамилиара. – Я изменю заклятие с учетом… хе-хе, укуса оборотня. – Подумала и уточнила: – Бесплатно. А рыцарь отзовет иск и извинится. Годится?

– Годится, – кивнула я.

Это было лучшее, на что можно рассчитывать…

Я отправилась разыскивать де Моруа. Хотя «разыскивать» – это громко сказано, в ночной тишине вопли были слышны издалека.

Во дворе суда, под тополем, чета де Моруа так вдохновенно выясняла отношения, что в ближайшем доме зажегся свет, а где-то залаяли собаки.

– Нам не надо было жить с твоей маой!

– Я же обещал тебе, что мы съедем, – возражал рыцарь запальчиво, – как только я заработаю на собственный дом.

– И до тех пор я должна была, как дура, ждать тебя у окошка, да? – вспылила прекрасная дама. – А чтоб чего не вышло, носить этот идиотский пояс верности?!

– Это традиция! – громко возразил он. – Все так делают!

– Вот еще! – фыркнула она.

– И вообще! Ты с ними кокетничаешь!

– С кем?!

– Со всеми! – заорал рыцарь, широким жестом обведя все вокруг.

– Я ничего плохого не делала! Я просто хотела почувствовать себя красивой женщиной, пока ты шлялся невесть где в поисках подвигов… на свое седалище! Я мирилась с твоей мамой, вашим дворецким, даже с этим поясом верности. Чтобы только ты не переживал. Но больше я терпеть не буду! Слышишь?!

– Тише, пожалуйста! – попросила я, опасаясь, что соседи вызовут милицию. – Господин де Моруа, можно вас на минутку?

– Говорите, – буркнул он хмуро.

– Ведьма предлагает мировое соглашение, – заговорила я торопливо. – Она бесплатно переделает артефакт, ну, с учетом новых обстоятельств. А вы извинитесь. Согласны?

– Ха! – прекрасная госпожа де Моруа скрестила руки на груди и вздернула подбородок. – Эта штука ему больше не понадобится.

Рыцарь же, наоборот, опустил голову, о чем-то напряженно размышляя.

– Не понадобится, – согласился он наконец. Повернулся к жене и… бухнулся на колени. – Адель, прости меня, пожалуйста! Я люблю тебя. Прости! Я ревнивый дурак, я…

Она протянула руку и приложила ладошку к его губам.

– Т-с-с, – прошептала она. – Я тоже тебя люблю! И больше не смей во мне сомневаться!

Рыцарь вскочил, легко подхватил ее на руки…

И они словно растаяли в темноте, только откуда-то доносился ласковый смех и нежный шепот…

Пришлось возвращаться в суд одной.

– Ну, что? – при моем появлении сидящая на скамье ведьма подняла голову. На ее коленях млел фамилиар. – Согласился?

– Кхм, – я прочистила горло, – думаю, вам не придется переделывать пояс верности. Только снять.

– Чудненько. – Она широко улыбнулась.

– Стороны, вы достигли соглашения? – раздался скрипучий голос судьи.

– Да, ваша честь! – подтвердила я, вынимая лист бумаги.

Надо составить текст, подписать его за господина де Моруа (благо, по договору я имела такие полномочия) и дождаться утверждения…

Вышла из суда я спустя полчаса.

С надеждой огляделась, но сегодня Поль меня не встретил. Колени подкашивались от усталости и волнения, но я побрела прочь. С деньгами не густо, так что придется идти пешком, а это не меньше получаса…

И тут в мою усталую голову пришла отличная мысль. Можно ведь прямо сегодня переночевать в офисе! Это намного ближе. Постелю себе на диванчике (покуситься на кровать госпожи Громовой казалось кощунством), сменное платье там тоже есть на всякий случай.

Решено!

От предвкушения скорого отдыха у меня прибавилось сил, и до офиса я добралась за какие-то десять минут.

Когда я ввалилась в приемную, Нюр поднял глаза от толстенного фолианта.

– Как прошло?

– Отвратительно! – с чувством сказала я.

– Проиграла? – он отложил книгу и, спрыгнув со стула, сочувственно похлопал меня по руке. – Не переживай, у всех бывает.

– Да нет, – я пожала плечами и прислонилась к стене. Ноги меня уже не держали. – Мировое.

– А, ничья, значит. Ты…

В ночной тишине оглушительно громко хлопнула входная дверь. Неужели я забыла ее запереть?

Кто-то споткнулся, негромко выругался, щелкнул выключателем.

«Кого там еще принесло среди ночи?!» – устало подумала я и потащилась в прихожую.

Следом за мной отправился карлик, вооружившись неизменной вилкой.

Я споткнулась на пороге, узнав до боли знакомую спину.

– Стэн?! – прошептала я растерянно. – Это правда ты?

– Привет, Аля, – произнес он спокойно, как и каждое утро эти два года…