Смеяться-то ректор перестал, но что-то посуровел вдруг весь. Вот прямо как в моем сне. Я даже отступила на полшага. Да, язык меня точно до добра не доведет. Уж сколько раз мне бабуля говорила, сколько, бывало, хворостиной я получала.

Даже сейчас рука чуть было не потянулась потереть то самое место, которому ой как доставалось.

Я вздохнула и потупилась. Сама понимаю, что не права.

– Значит, вы меня сейчас прям назад отправите? – с надеждой на скорое избавление от этой Академии и странноватого ректора, сказала я.

Сандр Огненный поднял бровь:

– С чего же вы сделали такой вывод, адептка Маленская?

Я струхнула не по детски. Адепткой назвал! Светлая мать… Да как это все понимать-то?

– Ну да как же, – я беспомощно развела руками. – Ведь я к вам сюда по ошибке попала. Да и вообще… Веду себя, в общем…Ну…

Мужчина весело усмехнулся:

– Удовлетворю ваше любопытство, юная дама. Лет мне не триста, а тридцать восемь, к вашему сведению.

У меня глаза на лоб полезли, вот честное слово! Как не триста-то? Ведь бабуля его вспоминала да и книга та, потаенная. И не гримуар то был вовсе. Гримуар-то всегда со мной. Ну, в кармане пространственном, у Рыськи там, лежит себе, хранится до поры до времени. Потому как я ведьмочка еще не инициированная, на что он мне? Заклинаниями толком не владею. Учиться мне и учиться.

Ничего я не понимаю. Я захлопала глазами и недоверчиво посмотрела на явно веселящегося архимага.

– Не поделитесь, Ведяна, с чего вы вообще взяли, что мне триста лет? – с легкой усмешкой спросил этот…этот ректор.

А я что? Признаваться, что видела его портрет в книге, которую не зря, видно, бабуля от меня прятала?

Вот не знаю, что и сказать ему. Что ответить. Пожала плечами да и котелок прижала поближе. Спокойнее с ним как-то.

– Ну хорошо, можете не отвечать. Давайте теперь поговорим о вас.

Он посерьезнел:

– Кто занимался отправлением вас в Академию, Ведяна?

– Как кто, – пробормотала я. – Так кому положено, тот и занимался. Фамильяр мой, – я покаянно повесила голову.

– Значит, – чуть помолчал ректор и нахмурился, – Эржбета Маленская покинула этот мир. Морщинка перерезала его лоб и мужчина явно глубоко задумался.

Я только кивнула, не поднимая головы. Может, об этом и не все знают, но архимаги-то точно. Знают они о нас и наших обычаях многое.

– Тут такое дело, Ведяна, – ректор говорил медленно и я чувствовала, что слова даются ему с трудом.

– Я только что говорил с госпожой Лионой Кряжских. Вы ведь в курсе, что она ректор вашей Академии? Она меня уверила, что вас ждали только в следующем году.

Вот тут я отмерла и вперилась в него во все глаза.

– Как так-то! – я ахнула. – Почему в следующем?

– Потому что, к сожалению, ваша бабушка ушла именно сейчас. А сейчас самый конец учебного года, – терпеливо разъяснил он.

– Уже апреля. С июня же начинается у адепток практика до августа, а потом – каникулы.

А до меня все никак не доходило. Я-то была уверена, что после бабулиного присмотра – сразу туда, под теплое крылышко госпожи Лионы.

Ведь бабуля ж ушла к Светлой матери… Почему так вышло-то? Не вовремя…

– Н-но… – начала я и почувствовала, как глаза наливаются слезами.

– Ведь мы же оплатили заранее. И … и бабуля ушла. Все ведь по правилам… Да у меня и сундук там со всеми вещами, – слезы уже текли из глаз и я всхлипнула, шмыгнув носом.

– Все верно, вот с сентября месяца вы и сможете занять свое место в Академии, – разъяснил Сандр Огненный, поглядывая на меня с заметным сочувствием.

Сзади вздохнул дядька Симеон.

– Так что же мне делать-то? – растерянно сказала я. И поняла наконец, что вовсе не Рыська виноват, что попала я сюда. Просто… просто порталы дело такое. Они ж не всегда открываются туда, куда ты хочешь. Нужно, чтобы на том конце тебя ждали и были готовы открыть вход.

Ну да…

Выходит, для меня родная моя Академия Ведьмовства закрыта до сентября месяца.

Ну почему же мне так не везет-то? Я вытащила из кармана цветастый носовой платок, который мне дал вчера дядька Симеон, и вытерла заплаканные глаза и потекший нос.

И здесь до меня вдруг дошло и глаза чуть на лоб не полезли:

– Выходит, тут меня ждали, в Боевой-то Академии? Раз портал сюда привел, – сердце у меня замерло на мгновенье и забилось с удвоенной силой.

Да меня даже в жар бросило.

А по всему выходит, что так. Иначе портал бы ни за что сюда не открылся. Рыська его открывай или кто другой. Защита-то тут будь здоров, сама видела, своими вот глазами. Не зря за дядькой Симеоном хвостом ходила, боясь шажок в сторону сделать.

Ректор только руками развел:

– Понимаете, Ведяна. Тут такое дело, – он искоса взглянул на дядьку Симеона, который успел уже усесться прямо вот по-свойски, в кресло для посетителей. Кресло явно кренилось под его весом, но пока держалось. Похоже, привычное к таким вот габаритам.

– Магистр Сатвал, может быть, вы расскажете? – вдруг сказал Сандр Огненный. И прозвучало это вовсе не как просьба. Как приказ прозвучало.

– А вы, Ведяна, садитесь. Да вот хоть в это кресло – и он махнул рукой в сторону креслица, стоящего рядом с креслом дядьки Симеона.

– И поставьте вы наконец ваш котелок на пол. У нас тут совершенно безопасно, уверяю вас, – хмыкнул этот мужчина и я почувствовала, как жаркая краска кинулась мне в лицо.

Вот еще! И не подумаю никуда его ставить. В конце концов, это мое и правда единственное на сегодня имущество.

Будут мне еще тут указывать маги всякие. Иль он, хоть и архимаг, не знает, что для ведьмочки котелок – самое что ни на есть главное?

Я возмущенно фыркнула, прижала котелок еще сильнее, но в кресло села.

А куда мне деваться-то? И стыдно вдруг так стало перед Рысечкой моим, ой как стыдно-то. Обругала ни за что, ни про что, фамильяра своего.

Единственную родную душу, можно сказать.

А потом во все глаза уставилась на дядьку Симеона. Вот чувствую, то, что он скажет, мне совсем не понравится.

Глава 14

Но я все равно села прямо как самая прилежная адептка. Котелок поставила на колени и тут почувствовала знакомое такое, уютное тепло. Почти неосязаемое. Другой бы кто и не почувствовал. Ну, я-то не другой. Я сразу поняла, что вернулся мой Рысечка. Уж где он был, об этом я, конечно, спрошу с него по всей строгости. Потом.

Где это видано, с раннего утра пропадать-то и на глаза своей ведьмочке, единственной, не являться?

Аж от сердца отлегло. Ведь все это время я за него боялась.

Дядька Симеон откашлялся и пригладил свою ставшую прямо роскошной черную бороду. Шелковистая она у него, у других девушек кос таких поди поищи.

“Но кто же все-таки отметился у него в роду, кроме орков-то?” – опять подумалось мне.

И тут я поняла, что теперь боюсь и за себя. Боюсь услышать то, что он мне скажет. Вот и лезут в голову мысли всякие. Ну какое мне дело до тех, кто был в его роду-то?

Неожиданно во рту пересохло и я выпрямилась еще сильнее.

– В общем, так, Ведяна, – сказал наконец дядька Симеон. Я человек, – тут он немного запнулся и взглянул на меня, – я человек прямой и не привык ходить вокруг да около.

– Не сразу я понял, в чем дело с твоим порталом. Давненько, вот ректор не даст соврать, лет сто такого не было.

Да и другие обстоятельства случились, – он покосился на Сандра Огненного, который несколько помрачнел, но согласно кивнул.

А вот тут я не выдержала:

– Как сто лет?! Ведь он, – я смутилась вдруг, но продолжила, – Ректор же сказал, что ему тридцать восемь!

– Да ты дослушай до конца, вот неугомонная ведьмочка-то, – заворчал дядька Симеон.

Ректор же заломил бровь:

– Вы что же думаете, Ведяна, что глава учебного заведения должен все своими глазами, лично видеть? Для чего же тогда существуют записи, древние манускрипты и книги учета? – последнее слово он произнес с явной неприязнью.

– Артефакты, наконец? – мужчина укоризненно посмотрел на меня, и в глазах его промелькнуло какое-то странное выражение. А у меня ни с того, ни с сего сердце дрогнуло и кровь прилила к щекам.

Я скорее отвернулась к дядьке Симеону:

– Извиняюсь, что перебила, – буркнула я и вздохнула.

– Вы говорили, что на вашей памяти такого не было лет сто. А чего не было-то?

Дядька Симеон нахмурился:

– Да того, чтобы кто в наши стены вот так запросто попал, как ты! Сразу-то я не сообразил, каюсь. Были у меня тут… обстоятельства, сказал же.

– Лет сто тому назад, – продолжил он наконец, когда я от любопытства уже была готова ногти грызть, – в нашей Академии, тогда еще, правда, она была Школой Боевых магов, имелся еще один факультет. Догадалась, какой? – тут оба мужчины посмотрели на меня с нескрываемым интересом.

А я что? Дурочкой-то никогда не была. Не бывает таких ведьмочек в природе. Долго не живут.

Но догадка, пришедшая мне на ум, заставила ахнуть:

– Неужели Ведьмовства? – я совершенно растерялась и недоуменно посмотрела на дядьку Симеона.

– Нет, нет! Да этого не может быть… – повернулась я к ректору. Мол, подтвердите мою догадку. И прочитала на его лице, что – да. Может. Именно так и было.

– Да как такое возможно-то… Ведь все знают, что наши источники совсем разные…

– Вы правы, Ведяна, – вдруг глухо произнес ректор и поправил ну просто идеально сидящий на нем камзол.

– Поэтому и находился тот факультет на самом краю тогдашней школы, практически у самого леса.

Я ничего не понимала. Вот ничегошеньки. Факультет Ведьмовства был тут, в этой Академии? Н-но…Но почему бабуля об этом никогда не упоминала? Уж кто-кто, а она должна была об этом знать.

Да у меня голова даже закружилась. Прибыла в цитадель знаний, вот точно, прибыла.

Такие знания свалились, что теперь и думай, что с ними делать-то.

Но когда я услышала про лес, так даже вздохнула. Лес!

На территории Боевой Академии есть настоящий лес.

Ухх! Чувствую, развернусь я здесь. Если лес рядышком, значит моя ведьминская сила сразу вырастет.

Ведь наша-то Академия, чародейская, она в самой гуще леса стоит. Да какого леса-то. Не простого, а волшебного. Такая чащоба, что туда только порталом и попасть можно. А иначе никак. Ведь нас, ведьмочек, нужно учить да воспитывать в натуральных условиях. Тогда только толк будет и дар начнет развиваться.

Я даже воодушевилась, правда, ненадолго. Ведь это что получается-то? Лес! Лес это чудо как хорошо. Но ведь не зря портал открылся сюда… Ох, не зря. Меня привел. Зачем?

Я и спросила сразу:

– А все одно ничего я не понимаю. Ну, хорошо, привел меня сюда портал. Был тут когда-то ведьминский факультет. Мне-то что с того?

Архимаг огня, ректор Боевой Академии, задумчиво ответил:

– А вот об этом мы узнаем. Надеюсь, что довольно скоро.

Ничего себе ответ главы Академии…

Узнаем скоро. Значит, он и сам еще ничего не понимает толком? Я с великим сомнением посмотрела на Сандра Огненного. Это как, а?

Впрочем, с моим-то везением нечего тут и удивляться.

В животе вдруг заурчало, да так требовательно, что дядька Симеон вздрогнул. Ректор же понимающе кивнул и сказал:

– Магистр, адепты уже заканчивают завтрак. Отведите Ведяну в столовую, прошу вас.

Наш разговор мы продолжим позже.

Дядька Симеон с трудом вытащил свое тело из хрупкого на вид, но вот, выходит, надежного креслица-то:

– Пойдем, Ведяна. А то у нас строго по расписанию. Можешь и без завтрака остаться.

Оставаться без завтрака мне совершенно не хотелось. Нас, ведьмочек, нужно кормить хорошо и регулярно. Иначе и до греха недалеко. Злые мы сильно становимся, когда голодные-то.

И тут я почувствовала, как Рыська завозился где-то там, в своем подпространстве. Про завтрак услышал, не иначе. Вот насчет еды это он откуда хочешь услышит. Я даже представила, как он порыкивает, втягивая и вытягивая длинные и острые как ножи когти :

– С-скорей иди-и. Ведянка, и про меня не забудь. Бедный я, совсем заброшенный фамильяр. Голодный.

Забудешь тут про него, как же. Пропадает без спросу. Ух, я с ним сегодня поговорю!

Я схватила котелок и скорее за дядькой Симеоном. Ректор же сразу зарылся в свои книги и даже не посмотрел мне вслед.

Ну и ладно. Что же он, каждого адепта должен провожать взглядом?

Но почему-то стало ужас как досадно.

Глава 15

Я вышла на улицу в полном смятении. С горящими щеками и колотящимся сердцем. Значит, я вовсе не случайно оказалась в Боевой Академии. Голова опять пошла кругом. Как в тумане, я шла за дядькой Симеоном и тут услышала обидные слова:

– Ну, не знаю, Вилка. Может, и она. Только вряд ли. Эта просто замарашка какая-то.

Я остановилась, как будто на глухую стену налетела и прищурилась. Ну да. Те же самые две девушки. Высокая, Вилка-то, чуть пальцем на меня не показывала.

Замарашка!

Это она про меня? Да у меня в сундуке шубка соболиная, между прочим, лежит! Да платьев десятка два на все случаи жизни.

Я нахмурилась и сжала бы кулаки. Да руки котелком заняты. Нет, так больше нельзя! Котелок, конечно, для каждой ведьмочки дело святое, но везде с ним ходить это совсем даже неудобно. Дома-то я никогда с ним не ходила, но тут и своей комнатки нету.

А оставить его никак не могу. Ага, как же. Не дождетесь!

И я только усмехнулась и отвернулась от них. Противные девицы. Замарашка. Ну да, юбки у меня помятые да на рукаве дыра. Но из качественной ткани юбки-то, заморской, между прочим. А другой одежды у меня тут нету.

Эхх…

Ну, ничего. Дыру залатаю. Юбки еще раз хорошо натру мыльным корнем. Раз лес есть тут, то и корень найдется.

А там что-то да придумается. Возьму вот и потребую.

Имею право. Потребую, чтобы дали мне поговорить с госпожой Лионой. Сундук-то она ведь может сюда отправить? Или нет?

От горестных раздумий даже голова заболела. А может быть, от этих новостей и от голода.

Да дядька Симеон спас, отвлек от невеселых мыслей.

– Пришли, Ведяна! – он меня за плечо потряс, я и очнулась. Бывает со мной такое. Замечталась о своем сундуке заветном, и вот чуть мимо вожделенной столовой не прошли. Нет, мечты на голодный желудок – это вредно.

Столовая Боевой Академии размещалась в одноэтажном домике такой веселенькой расцветки, прямо как радуга. Я и сама улыбнулась. Да это настоящий пряничный домик. Никак не ожидала, что в таком месте может быть этакая милота.

Дядька Симеон только хмыкнул и раскрыл дверь:

– Скорее проходи. Через десять минут выдача закроется. Останется в доступе только травяной чай. Видишь, вон стоит большой чайник? Титан называется.

Я глянула.

И точно, стоит, высокий такой, с краником и боками блестящими.

– Чай всегда доступен адептам, имей в виду, – добавил он.

Я ахнула и головой покачала. Богато живет Академия. Дядька Симеон довольно хмыкнул:

– А теперь иди вперед. Видишь там линию раздачи?

Что такое линия раздачи я не знала, конечно. Но видеть – увидела. У нее стояли двое тоже опоздавших адептов, и один из них был мне знаком. Лаврик собственной персоной. Парнишка тоже меня увидел, покраснел и скорее отвел глаза.

Схватил из стопки поднос и пошел направо. Поднос ехал по этой линии. Но не сам. Лаврик его придерживал.

А за этой линией на небольших витринках, в углублении, стояли тарелочки и плошки с едой. Запахло блинчиками. Я сглотнула и поспешила туда. Видела я такое в первый раз, но ничего. Разберусь. В Чародейской тоже такое, наверное. Вот тут научусь и там не упаду лицом в грязь.

Подошла с независимым видом, прижала котелок одной рукой и взяла самый первый поднос. Легонький совсем. Это из чего ж он сделан-то? И не дерево, и не металл. Чудеса тут у них. Ну, не артефакт же? Ладно. Не о том я.

И двинулась по этой линии, вцепившись в поднос. А поглядывала, не без того, на Лаврика. Он-то, смотрю, тоже поглядывает и смущается. Даже весело стало. Чего это он? Я, конечно, девушка видная, но парнишка-то совсем малец. Интересно, с каких лет берут в Боевую Академию?

В нашу с семнадцати, в редких случаях, вот как у меня, с восемнадцати.

А Лаврику я б и шестнадцати не дала по виду.

Ух–х! Тут я увидела, что лежит на тарелочках и сглотнула. Точно, блинчики, мои-то любимые. Рядом вазочки со сметаной и вареньем, и еще чем-то непонятным, цвета вот как молоко топленое. Но густое только.

Я скорее взяла себе блинчиков, да и вазочки прихватила. Все три.

А что?

После таких нервных потрясений ведьмочке ну просто необходимо плотно покушать.

А вот что же я Рыське принесу? Блины он съест, но ведь мясцо предпочитает. Интересно, как у них тут с мышами? Фамильяр мой, хоть и призрачная рысь, а мышками не брезгует. У нас с бабулей вон всех подчистую извел. И кротов в огороде не водилось. Чуяли, сразу уходили. Жизнь-то и кроту дорога.

Тут я увидела, что в другой витринке стоят горшочки. Мясо?! Заглянула. Нет. Это каша, и по запаху, овсяная. Что ж, и кашу возьмем. Я поставила горшочки на поднос. Светлая мать, ну как же неудобно и поднос этот продвигать, и котелок свой прижимать. Хорошо еще, что руки у меня не такие слабые.

Гляжу, а линия -то и закончилась. Два паренька взяли свои подносы и понесли к столам. Столы тут стояли обычные, деревянные. Два длинных, за которыми могут одновременно поместиться человек двадцать. И несколько квадратных, на четыре человека самое большое. А еще у самого окна стоял отдельный стол. Человек на шесть-восемь, я прикинула.

Наверное, преподаватели там едят. Интересно, ректор тоже с ними? Сердце екнуло и дыхание на миг прервалось.

Не о том я думаю!

А вот как теперь я, нагруженная подносом и котелком, справлюсь-то?

Левитировать не умею. Ни сама, ни предметы. Что делать-то? И котелок не могу оставить, и поднос в одной руке не унесу.

Я замерла на секунду, а потом решительно тряхнула растрепанной опять, ну что за невезение-то, косой.

Котелок прижала к груди и зажала локтем. Присела, взяла поднос двумя руками. Он опасно накренился и тарелочки поехали вниз. Я медленно стала выпрямляться и теперь уже сама перекосилась в другую сторону. Зато тарелочки замерли на минуту и поехали назад.

Я, затаив дыхание, двинулась к ближайшему столику. До него оставалась какая-то пара шагов, и я уже предвкушала, как поставлю свою ношу наконец и брякнусь на стул, как вдруг опять услышала знакомый голос:

– Нет, ты на нее посмотри, Тильдушка. Посмешище! Из какого только медвежьего угла выбралась.

Сердце заколотилось, равновесие нарушилось и тарелочки бодро поползли вниз.

Глава 16

Я прищурилась и постаралась выровнять дыхание. Прямо так, как бабуля учила. Бывало, стоишь над котелком, варишь зелье, а бабуля приговаривает:

– Смотри, Ведянка. Для ведьмочки нет ничего важнее, как уметь ни о чем не думать, когда зелье варишь.

Я, конечно, возмутилась тогда:

– Да как это можно, бабуля? Не могу я не думать. Мысли, они сами приходят и вертятся в голове-то.

Помню, она усмехнулась и ласково потрепала меня по голове:

– Научишься, Веденька. Главное, научись дышать. Дыханье такое делай, чтобы выдох был длиннее вдоха. Тогда успокаиваешься и мысли твои тоже.

И зелья получаются какие надо. Думаешь, почему за моими приезжают из дальних краев и на порталы тратятся, золота не считая?

Открывала мне тайны наши ведьменские бабуленька моя. И как всегда, права она оказалась. Научилась я. Вот и сейчас постаралась и мне удалось поставить поднос на стол почти без потерь!

Разве что из вазочки, что цвета топленого молока, чуток вытекла густая масса.

Интересно, что эта за штука такая?

Поставила я поднос да и посмотрела на девушку, с таким вот ехидством говорящую.

Вот всем хороша девица. Кожа белая, будто фарфоровая. Имечко вот только подкачало. Вилка. Надо же. Да у нас собаку так не назовут. В нашем-то медвежьем углу.

И ведь не боится-то совсем. Или не понимает, кого задеть пытается?

Темные они тут, в Боевой Академии. На ведьмочку, молодую, не инициированную, наезжают.

Я только посмотрела на нее и вздохнула. Сколько ж девице лет-то? По виду моя ровесница, а вот ума маловато. Прямо как дитя малое. Магичка, что с нее взять.

Отвернулась я, ничего не ответила и к еде приступила. Ведь что дядька Симеон говорил-то? Закроют через десять минут, и придется одним чаем питаться.

За спиной раздался другой недовольный голос:

– Пойдем, Тильдушка. Не о чем нам с ней разговаривать. Ведьма она, сама понимаешь.

Раздался смешок, дверь захлопнулась. Я тут же, оглянувшись, пару тарелочек и горшочек отправила в котелок, к Рыське.

И две вазочки туда же.

Блинчики были вкусные. Прямо как домашние. Значит, все таки у них тут есть нормальные домовые. Я даже успокоилась. По крайней мере, с голоду мы с Рысечкой не умрем, а наоборот, очень даже вкусно будем питаться.

А девушки… Странные они. Неужели потому, что магички? Я вот ничего не почувствовала, никакой такой магии от них не исходило. Не то что от ректора…

Ректор.

Ну вот зачем я о нем вспомнила? Весь аппетит испортила. Ведь что еще он мне скажет-то? А вдруг не получится сундук сюда с одеждой моей переправить?

Конечно, не собираюсь я на этих Вилок и Тильдок внимания обращать.

Но мне, внучке ведьмы экстра класса Эржбеты Малежской, не пристало и правда в такой одежде ходить.

Вот, бабуля, права ты была. Встречают точно по одежке. По крайней мере, такие вот бестолковые девицы.

А вот ректор ничего. Да он даже на меня и не смотрел толком. Ну как, не смотрел. Смотрел-то он, конечно, очень даже внимательно. Но вот не заметила я, чтобы одежда моя его хоть на минутку смутила.

Боевой маг, что сказать. Не такого за жизнь навидался. Да еще и не триста лет ему, оказывается. Не будет же он мне врать? Зачем бы ему. Нет, не будет.

Хотя тридцать восемь лет это тоже далеко не молодость. Ужас. Это ж почти сорок! Я вот совершенно себя не представляю в таком возрасте. Сгорблюсь, наверное. Кожа обвиснет, морщинами пойдет.

Я чуть носом не хлюпнула, так мне себя жалко стало. Бывает такое со мной. Как размечтаюсь о чем-нибудь, так будто наяву это вижу и чувствую.

Такие мы, ведьмочки. Чувствительные просто ужас. А эти… невоспитанные девицы прямо вот так и хотят до греха довести.

Я задумалась и доела последний блинчик, обмакнув его в сладкую тягучую массу цвета топленого молока. До чего же вкусная штука-то! Никогда не ела ничего подобного.

Тут только услышала, как мимо пробежали на выход Лаврик и другой парнишка, темненький и полноватый. Прямо как колобок. Опять они куда-то опаздывают.

Лаврик вдруг оглянулся и остановился у моего стола:

– Беги, Силка. Опоздаешь! – крикнул он полненькому адепту, а тот только махнул рукой.

Лаврик же замялся и опять покраснел:

– Ведян, ты, это… Ты не связывайся с Вилкой-то. Со свету сживет. С ней никто не связывается.

Я нахмурилась:

– Что же за имечко-то у нее, Лаврик? За что ж назвали так ее, бедняжку.

Вилка! Это ж кличка, а не имя.

Лаврик вытаращил глаза:

– Ну, ты и правда, из медвежьего угла, что ли? Или магистр Симеон не рассказал?

Тут лицо его сморщилось, а в глазах отразилось понимание:

– Не рассказал… Да и не мог он. Вчера оборот был, поэтому. Не до чего ему было, – и паренек вздохнул, этак понимающе.

А у меня даже глаза разгорелись. Тут явно какая-то тайна! Тайна, о которой я и не знаю. Не знаю, но вот догадки кое-какие имелись. Все таки не зря бабуля меня книжку ту чуть не наизусть заставляла заучивать. Вот сказал Лаврик про оборот, так все и встало на свои места.

Вот оно в чем дело! Значит, в роду-то у дядьки Симеона оборотни затесались. Не иначе, дед или бабка были оборотнем. Потому как кровь-то ослабевает с поколениями, и уж на третьем оборот потомки совершать не могут. Остается только повышенная волосатость. Не позавидуешь дядьке Симеону. То-то он тогда орал про полгода, что не оборачивался. И как я сразу-то не поняла, про что он?

Нервничала сильно, вот потому.

Вздохнула я:

– Да, такое дело-то, оборот этот. Пока в себя придешь…

Лаврик покивал согласно. Сразу видно, имел опыт общения, малоприятный.

– Так что не так с этой вашей Вилкой? Хоть ты мне скажи. Похоже, что застряла я в вашей Академии.

Лаврик, услышав мои слова, аж весь засиял. Юношеские прыщи прямо заалели. Нет, ну правда, как они тут живут, без ведьмочки-то? Давно бы я эту пакость у него извела.

А что это он так обрадовался, интересно? Я с подозрением посмотрела на парнишку:

– Что ты сияешь, как медный таз?

Лаврик только сглотнул и постарался сделать непроницаемую мину на лице, но меня-то не проведешь. Ишь, глазки-то сверкают как.

– Давай, выкладывай про Вилку, – скомандовала я. Ну правда, что за тайны такие?

Лаврик покосился на дверь:

– Вилкой ее только Тильда зовет. А так она Вильгельмина тан Ржевски.

У меня рот приоткрылся:

– Это дочка, что ли, господина канцлера тан Ржевски?

– Не дочка, племянница.

Да. Как бы далек не был тот медвежий угол, в котором я жила, а про канцлера и мы слыхали. Один у нас в государстве канцлер-то. Надо же. Я покачала головой. Да, не повезло господину тан Ржевски с племянницей.