Ведьмочка в Боевой Академии

Глава 1

– Магистр, вы с ума сошли? – я сузила глаза и подбоченилась. Между прочим, я ведьма. Это вам о чем-нибудь говорит?

Я разгневанно смотрела на этого потрясающе красивого и столь же потрясающе самоуверенного мужчину.

Мои глаза метали молнии, а он только прищурился и даже не подумал убрать руки с моей талии.

– Это ты в своей Академии зельеварения ведьма. А в моей Боевой академии обычная адептка первого года.

Я с ужасом смотрела на его породистое лицо, которое совсем не портил шрам на левой щеке. А потом зажмурилась и затрясла головой.

Одеяло слетело и я, вся мокрая, вскочила с кровати.

Светлая мать, приснится же…

К чему бы?

И тут я все вспомнила. Ведь сегодня третий день, как бабуля ушла к Светлой матери, а в такое время чего только не присниться.

Только мне и в голову не могло прийти, что сон-то окажется вещим!

Я вздохнула и, вытирая злые слезы, которые лились из глаз, нагнулась и подняла котелок.

Тяжелый, зараза.

И кто сказал, что в наше просвещенное время в самой лучшей Академии чародейства все приборы в наличии?

Нет, нет и еще раз нет!

Не знаю, что у них там в алхимических лабораториях, не знаю.

А вдруг обычные медные котелки?

Я покосилась на свой, доставшийся по наследству от бабули.

Бабуля у меня была ведьма простая, деревенская. Науками не замученная. Ко всему сама доходила, своим собственным ведьминским умом.

Я с сомнением взвесила котелок и поняла, что с этим наследством, кстати, единственным, до Академии не доберусь засветло.

Но оставлять его здесь, в разом осиротевшем домике на окраине деревни, мне не хотелось совсем. Ведь дома и стены помогают. А мне от стен хоть этот котелок достался.

Вдруг поможет на новом месте?

Я вздохнула.

Нет, вы не подумайте только, что я только и делаю что вздыхаю да горюю.

Просто день сегодня такой вот. Третий день пошел, как бабуля ушла к Светлой матери.

А значит, что из деревни нужно уходить как можно быстрее.

Тикать надо.

Иначе не успеешь оглянуться, как нагрянут селяне под предводительством старосты Веньки и разом сожгут домик.

И ведь ничего не попишешь. Принято так. Испокон веку заведено, как ведьма покидает этот мир, так и домик ее за ней. Чтобы потом собрать весь пепел до самой мелкой пепелинки и покрыть им потом все огороды да поля.

Урожай на следующий год снимали вдвое, а то и втрое больше обычного.

А мне надо тикать, да поскорее. Ведь старостин сын Тимофей, туповатый детина под два метра ростом, не упустит своего.

Кто теперь защитит бедную ведьмочку?

Я кровожадно усмехнулась и посмотрела на котелок.

Нагнулась над ним и тихонько прошептала:

– Рыська, ты тут?

Раздалось недовольное урчание и на меня уставился золотистый глаз в обрамлении пушистых ресниц.

– А где я должен быть, по твоему? Вот молодежь пошла… Никакого уважения к старому, заслуженному фамильяру. Только вздремнешь на минутку, опять двадцать пять за рыбу деньги.

Я хмыкнула:

– Да ладно, Рыська. Тебе всего-то сотни полторы, разве это возраст.

Из котелка раздалось возмущенное шипение:

– А ты вот доживи, доживи до моих лет-то, тогда и поймеш-шь…

И наконец:

– Ну что тебе, горе мое луковое?

Я вздохнула:

– Так тикать надо, Рыська. Третий день уж к закату.

Из котелка показались сначала маленькие ушки, потом немигающие, золотистые глаза, а затем шикарные усы.

Рыська широко зевнул, показав устрашающую пасть с длинными, белейшими клыками.

Мгновением позже он уже стоял рядом, на влажной от выпавшей вечерней росы траве и принюхивался.

– Уже идут. Вот же народ. Нет, измельчал народишко. Измельчал. Нет, чтобы до утра хоть подождать.

Ох, годы мои, годы, – проскрипел Рыська и глянул на меня в упор:

– Ну, Ведяна, что стоиш-шь? Или не знаешь, что делать?

Знала я. Все я знала. Но…вот так, сразу, в один миг проститься с родным домом…

Я посмотрела вокруг, на такой знакомый лес с вековыми соснами и темными, спускающимися почти до самого мха, ветвями елей.

Трава только-только зазеленела.

И тут меня как громом поразило. Вот же я растеряха-то! Ведь приготовила травы редкие, травы полезные, да и оставила на лавке у дверей.

Я опрометью бросилась в дом.

– Ведька, куды-ы?! – зашипел Рысь и встопорщился.

Беспокоится, значит.

– Близко, они близко уже. Я чую, и факелы зажгли.

Я подобрала юбки и кубарем скатилась с крыльца. Чего-чего, а встречи с Тимофеем я хотела меньше всего.

Рысь мигнул и принюхался. Поднял правую лапку и прикоснулся к котелку.

Я же едва успела схватиться за него, как услышала задыхающийся хриплый голос:

– Скорее, да скорее батька! Как бы не убегла девка-то.

И в ответ раскатистый бас старосты:

– Не лезь поперек батьки, Тимошка. Все по правилам сделаем. Сначала – дом попалим, а уж девка – дело пятое.

От этого уверенного баса меня пробрало до костей. Стало так холодно, но, слава Светлой матери, голова у меня закружилась и я быстро отключилась.

Пришла в себя я от того, что чьи-то руки, твердые и мозолистые, хлестали меня по щекам.

Голова моя, бедная моя голова, моталась из стороны в сторону, но глаза упорно не открывались.

Вот он, отходняк. Вот что значит отсутствие тренировок.

А ведь говорила мне бабуля, сколько раз говорила, мол, Ведяночка, ты хоть раз в недельку да вызывай Рысю своего.

Котелок для этого дела всегда освобождала от остатков зелья, даже когда варила зелье от неутолимой любви.

Да, бабуля моя была ведьмой экстра-класса. Хоть и самоучкой. До всего сама дошла. Я-то дело другое. Росла в неге и холе, что и говорить. Знала, что мне в Академию отправляться придется. А куда деваться-то?

Ведьмочек, которые остались на свете одни-одинешеньки, только Академия и могла принять.

Потому как дар. А дар надлежит развивать под присмотром.

А то ведь как семнадцать исполнится, так и пойдет все наперекосяк.

Мне вот уже восемнадцать. И оставили меня при бабуле только потому, что она со мной вполне справлялась. После смерти же…

Я застонала и, так и не открыв глаза:

– Хватит… Ну хватит же бить меня по щекам! Я уже. Уже я.

Пришла в себя, говорю.

Я мотнула головой и отбросила чужую жесткую ладонь и наконец открыла глаза.

Глава 2

И поскорее их закрыла. Открыла еще раз и стала тереть как сумасшедшая. Дожила я. Вот не даром говаривала бабуля про тренировки-то. Мерещиться всякое начинается. И ладно бы что хорошее. А то рожи страшные, мужицкие и глаза, зеленью сверкающие. Мамочки…

Я приоткрыла один глаз. Точно. А зубы-то, зубы-ы у него.

–– Так, девонька, кончай-ка ты дурака валять, – раздался хриплый смешок.

–– Вижу, пришла в себя, – ворчливо произнес непонятного рода собеседник.

Я же решила держаться до последнего. В конце концов, девица я или рядом проходила? Девица. Стало быть, полагается мне и в обмороке поваляться чутка еще.

–– Эка… Беда с вами, провинциалками, – пробормотал мужчина.

–– И ведь инструкции посылаешь загодя, все расписываешь понятно даже младенцу. Так нет. Через раз вот такая чертовщина, – вздохнул он и вдруг заорал как зверь бешеный:

–– Нет, увольняюсь! И не просите, не умоляйте! Да хоть и сам ректор пусть просит! Хватит. Намаялся за последние сто лет. Прямо как последний ванька-встанька. Симеон то, Симеон се. А то, что Симеон оборачивался последний раз полгода назад, это вам как?

Мужик орал целую минуту, не меньше. Пострадал, видно, за эти годы изрядно. Я же лежала ни жива, ни мертва. Только мысленно перелистывала старую-престарую книгу, которую когда еще бабуля сказала выучить наизусть. А я что? Выучила, конечно. Хворостина в руках единственного родного существа была весомым аргументом.

Итак, на кого же этот мужик из той старой и очень полезной книги походил все-таки? Ведь явно не человек.

Я все-таки открыла второй глаз. Нет, нужно больше света. Ничего толком не видно. Только повышенную волосатость его и удалось разглядеть.

–– Ну, все, девонька. Открывай глаза и не бойся дядьки Симеона. Не съем, – забасил наконец успокоившийся мужик.

Я и открыла. Не съест же? И что он там про ректора-то говорил?

–– Вот и молодцом, – высокий, сутулый…мужчина протянул мне руку. Я за нее схватилась и тотчас оказалась на ногах. Рука оказалась очень даже знакомая. Сухая, жесткая, мозолистая. Я даже схватилась за щеки. Щеки горели. Еще бы. Так нахлестал Симеон этот.

–– Так-та-ак, – протянул Симеон неизвестной пока видовой принадлежности. – А где же, позволь спросить, твое оружие?

Я икнула.

–– К-какое оружие?

Симеон нахмурился и недоуменно осмотрел меня с ног до головы:

–– Позвольте… Родовое, конечно. Родовое оружие! Кто же прибывает в Академию боевой магии без собственного оружия?

Только самоубийцы, – тихо пробормотал он, но я-то чай, ведьмочка, я услышала.

И икнула еще раз, и так громко, что даже застеснялась.

Нет, все-таки бабуля была права. Нужно было больше тренироваться. А то вот чудятся всякие непонятные существа мужицкого полу и говорят про оружие. Похоже, у меня галлюцинация после перехода. Ведь когда я последний раз порталом-то пользовалась? Прям стыдно стало. И не помню уже, когда. Но это не значит, что я стану молчать. И я не стала:

–– Какое оружие?! Я ведьмочка, между прочим! И если вы говорите про оружие, то оно всегда при мне, – я тряхнула головой и зашипела. Голова все еще кружилась. Но это не помешало мне залезть в глубокий нагрудный карман и вытащить оттуда несколько мешочков с драгоценными травками.

–-Вот! Смотрите! – я потрясла перед лицом осатаневшего от моей наглости чрезмерно волосатого мужчины мешочками с пахучим содержимым.

– Тут, знаете, не одну Академию можно и отравить и на ноги поставить, – подбоченилась я и только сейчас поняла, что же я несу. Ну кто же сразу раскрывает все карты? Эх, Ведянка. Язык твой – враг твой.

Волосатое существо несколько побледнело и попятилось. Сразу видно, что за время своей долгой жизни он встречался с ведьмами. Вот сразу. Видишь, какой тихий да благостный стал. Даже очами изумрудными сверкать перестал. Сиял, не без того, но вот без этой нахрапистости.

–– Ведьмочка?! – дядька Симеон аж покачнулся. – И за каким же лешим ты в Боевую Академию прибыла? Неужто, – он несколько пришел в себя и усмехнулся, – травить боевых магов, гордость и надежду государства?

Я запунцовела и потупилась. Ну, вырвалось у меня, вырвалось. Ведь, в конце концов первый раз, чай, из дома родного так далеко оказалась. Одного я только не поняла, почему в Боевой-то академии. Я с сомнением посмотрела на бабулин котелок, который стоял у стеночки и выглядел совсем как обычный котелок ведьмы средней руки.

Дядька Симеон проследил за моим взглядом и поднял бровь. Ну, на его заросшим темным густым волосом лице это была ведь бровь, верно? Глаза его пришли сначала в движение, потом зрачки остановились и лоб, тоже заросший весьма густо, разгладился.

–– Во-от оно что-о, – протянул Симеон и задумчиво поскреб щеку пальцем. Ногти на его руках покрывал свежий лак неяркого приятного тона. У меня глаза на лоб полезли. Он что, ногти красит, как какая-нибудь боярского роду девица?! Но ума у меня все-таки хватило глаза скорее отвести. В конце концов, в чужой монастырь со своим уставом не ходят.

Но я не выдержала:

–– И что это значит-то? Как я здесь оказалась?

Ведь я ж должна была попасть в Академию чародейства, а вовсе не в эту вашу, боевую!

Симеон же только отмахнулся и крадучись приблизился к котелку. Ну нет! Я вихрем пронеслась мимо и прижала родной котелок к груди. Еще чего. Коснуться котелка ведьмы в ее присутствии?

Да он сам самоубийца!

Глава 3

Откуда ж ему знать, что у меня в котелке Рыська? А он чужих страсть как не любит. Полпальца оттяпать за раз сможет. Мне же этого  волосатого Симеона еще и лечить придется.

Нет, так дела не делаются. Мало того, что не в ту Академию попала, так сразу с членовредительства начинать? Не дело это. Конечно, я сама и вылечу его на раз-два, благо и травки имеются, да и парочка зелий припрятана в стратегическом месте.

Но зачем создавать прецедент?

Я прижалась к стене, затравленно глядя на приближающегося мужчину. А глаза-то у него, мамочки, ведь засверкали пуще прежнего.

Из котелка послышалось сдавленное недовольное ворчание. Рыська ведь сразу почуял, что к нему приближается чужой. И не понравилось ему. Он ведь у меня такой собственник. Ревнует опять, поди. Я вздохнула и едва слышно шепнула:

– Молчи, только молчи, Рыська. Авось пронесет.

Мужик же волосатый, надо отдать ему должное, сразу затормозил. Вот точно, тертый он калач. Видно, вспомнил, что котелок для ведьмы больше, чем просто котелок. Да любая ведьма дорожит своим котелком почти также, как собственной непорочностью. Ну, понятное дело, до инициации. А вот котелком дорожит до конца своих дней, да.

Рыська понятливый у меня. Рыкнул и замолк. Затаился, стало быть. Когда же мужик остановился, я сразу почувствовала, что фамильяр даже взгрустнул. И понять ведь можно – давно своих боевых качеств никому не показывал. Мирно мы жили в домике на краю леса.

И тут из моих глаз вдруг прямо ни с того, ни с сего, полились слезы.

Нет, ну что ты будешь делать…

Подумаешь, не в ту академию попала. И Симеон этот, вон, обходительный.

А реву.

Стою, прижимаю к груди котелок и реву белугой.

И волосатый не в меру Симеон замер и беспомощно смотрел на меня. Потоптался на месте и таки рискнул потихоньку приблизиться:

– Ты, это, девица, не горюй. Отправим мы тебя в твою академию, отправим. Вот как только ректор наш с облавы вернется, так и сразу, – забасил он, неловко переминаясь с ноги на ногу.

А я только тяжело вздохнула и размазала слезы по щекам. Хлюпнула носом и загундосила:

– А когда он вернется?

Симеон пожал могучими плечами, обтянутыми форменным камзолом и вытащил откуда-то огромный цветастый носовой платок.

– Вот, бери. Чистый. Вытри слезы-то да нос сопливый. Чай, семнадцать исполнилось только что и сразу в Академию отец с матерью отправили?

Я только рукой махнула, но платок поскорее схватила. Стыд какой. Сама-то не догадалась залезть в глубокие боковые карманы верхней юбки.

– Не-а, – вздохнула, – восемнадцать мне.

Симеон нахмурился удивленно.

– И нет у меня мамки с папкой, – я хмуро на него посмотрела и прижала котелок к груди еще сильнее.

– Ну, ты извини, если что, – сказал вдруг волосатый Симеон и моргнул.

– Стало быть, тебя поселить теперь надобно, – пробормотал он задумчиво.

А задуматься было о чем.

Академия Боевой магии была заведением престижным и сугубо мужским. Когда-то. Сейчас-то времена изменились, конечно. Но не до такой степени. Насчитывалось девиц всего четыре, которые и жили в одной комнатке. Куда девать нежданно-негаданно свалившуюся ему на голову пятую, бессменный комендант Академии, отдаленный потомок степного орка и прекрасной оборотнихи, Симеон Сотвал, ума не мог приложить.

Разве что в ту, заброшенную Светлая мать знает, как давно, комнатку на чердаке? Неудобно как-то. М-да. Неудобно.

Но что поделаешь?

– Зовут-то тебя как, красавица? – задумчиво спросил Симеон.

– Ведяной кличут, – в тон ему отозвалась я. Вот вижу, мужик явно задумался и аж притих. Похоже, у них тут с жильем-то плоховато. А я ведь слышала про эту Боевую Академию. Не сказать, чтоб много. Много-то про нее мало кто слышал. Что, мол, там только те учатся, у кого родители маги не ниже третьего уровня.

Это, значит, на нашем, ведьминском языке, типа ведьм третьего круга. На самом деле, не бог весть что.

И что вся Академия на государственном довольствии. Ну это и понятно. Будущие защитники государства ведь.

Не то что в нашей, Чародейской Академии. У нас обучение платное. Хорошо еще, что плата за обучение вносится постепенно, частями, как только в семье рождается ведьмочка. Ибо плата довольно-таки велика. Правда, некоторые могли позволить себе оплатить полностью и сразу. Но это редкость.

Я с подозрением посмотрела на мнущегося волосатого Симеона.

Вот чует мое ведьминское сердечко, чует, что с жильем точно напряженка.

 После недолгих, но напряженных раздумий лоб Симеона разгладился. Он вздохнул и преувеличенно бодрым голосом заявил:

– Ну что же, Ведяна. Раз такое дело, поселим мы тебя и поставим на довольствие до прибытия нашего ректора Сандра Огненного.

Я и рот раскрыла.

Так у них ректором сам магистр Сандр Огненный! Бабуля мне о нем  все уши  прожужжала в свое время.

Но постойте-ка…

Это сколько ж ему лет, выходит?

Я захлопнула рот вовремя, так что ничего из него не вылетело. И хорошо. Учусь, учусь, похоже. А то бы опять чего ляпнула. Язык мой…

– Так что прошу следовать за мной, – Симеон перешел на официальный тон.

– И да. Именно следовать. Ты понимаешь, что это значит, Ведяна? – строго спросил он и глаза его опять засверкали изумрудом.

Конечно, понимаю.

Что я, маленькая, что ли?

Слава Святой матери, прибыла, правда, невесть каким образом в Боевую Академию. Охрана тут будь здоров.

А, стало быть, придется мне идти за ним как ниточка за иголочкой.

Что называется, шаг влево, шаг вправо – и проблем на мою пятую точку будет предостаточно.

Хотя вот интересно, как же с такой-то охраной они пропустили мой портал-то, а?

Глава 4

Не успели мы выйти с дядькой Симеоном, как навстречу нам выскочил запыхавшийся вихрастый первокурсник. Ну, я так думаю, что первокурсник. В селе, рядом с которым был наш домик, вот как раз такой паренек приезжал на побывку. Глаза горят, плечи расправил да голову высоко поднял, а руки-то трясутся у него.

И, главное, в меня пальцем тычет.

Я на всякий случай остановилась. Ведь Симеон-то встал тоже.

– Чего тебе, Лавр? – недовольно осведомился он. Паренек захлопнул рот и опустил руку.

– Так это, магистр, ведь ведьма…

Симеон поднял бровь:

– И что?

Лавр сглотнул, попятился и разом посмирнел:

– Ничего, магистр. Просто… Откуда она взялась? Ведь у нас же защита и всякое такое…

Симеон только рукой махнул:

– Не твоя забота, первокурсник. Ты куда шел, в библиотеку?

Лавр кивнул, одним глазом косясь на меня.

– Вот и следуй намеченному плану, – ворчливо добавил мужчина.

Ого! Да дядька Симеон, оказывается, самый настоящий магистр. У них в этой академии новоприбывших встречают магистры? Вот это да-а.

Я-то подумала, что он комендант здешний.

Или это только для меня, такой вот невезучей одинокой ведьмочки, которую угораздило попасть не туда…

Я вздохнула и покосилась на дядьку Симеона.

– Стой-ка, Ведяна, – мужчина остановился у незаметной дверцы в конце длинного коридора, который, оказывается, мы умудрились уже пройти.

Открыл ее, заглянул и поморщился. Зашел сам и поманил меня рукой.

А я что?

Зашла, конечно. И тоже поморщилась. Пыльно тут у них. Интересно, кто уборкой-то занимается? Домовые совсем страх потеряли.

И тут что-то загудело и маленькая эта кладовочка, меньше, чем в нашем  домике, где мы обычно держали всякий огородный инвентарь, вдруг сдвинулась с места. У меня прям сердце в пятки ухнуло.

Я ахнула и чуть котелок из рук не выпустила. Хорошо, о стенку оперлась.

Подъем закончился быстро. Симеон открыл дверцу и вышел первым.

Я же немножко струхнула, что и говорить. Но вздохнула и вышла за ним. Ведь след в след надо. Пока не получу допуска ихнего.

– Что, испугалась? – по-доброму усмехнулся мужчина и в глазах его показались смешинки.

– Непривычно… – протянула я.

– Да, это вам не порталы настраивать. Вот руки такому настройщику оборвать бы, – ухмыльнулся дядька Симеон.

– Старинный артефакт, ныне еще действующий, – пояснил он наконец. Подъемник называется, не слыхала?

Я только головой замотала.

– И то, – согласно кивнул мужчина. – Ты ж в селе жила, откуда у вас.

– Не в селе. А на окраине леса, – поправила я его. Так нам такие артефакты и не к чему. Куда подниматься-то?

Домик у нас в один этаж. И еще чердак, конечно. Куда ведьме без чердака, да еще чтобы хорошо проветривался. Просторный был да чистый, – пояснила я ему, удивляясь собственной разговорчивости.

Так-то я не особо разговорчивая. Больше тишину люблю да природу. Я вздохнула. Где теперь природа? У них тут, в боевой-то академии небось сплошь полигоны.

– Ну вот, Ведяна, – сказал Симеон и достал из кармана камзола старинный, со следами ржавчины, ключ. Подошел к единственной на этом верхнем этаже дверце и сунул его в скважину. Что-то заскрежетало и дверца будто нехотя стала отворяться.

Симеон заглянул в открывшееся помещение и замялся на секунду.

– Проходи. Пока тут поживешь. До приезда ректора.

– И пока никуда не выходи. Допуск будет только завтра, сама понимаешь, – он строго посмотрел на меня.

Я нахмурилась:

– Вот прям совсем не выходить? Кушать-то хочется, – добавила я грустно. Желудок тотчас издал голодную трель, а в котелке было заворчал Рыська. Симеон тотчас насторожился и прищурился.

Я громко так закашлялась и незаметно стукнула кулачком по котелку.

Рыська притих. Вот сообразительный он у меня. Местами.

– Кушать хочется… – протянул Симеон. – Ну, положим, кушать тебе принесут. Раз такое дело. Ужин у нас через час. Распоряжусь.

Но чтобы до завтра – ни ногой, Ведяна. Ни ногой из этой комнаты.

Не хватало мне потом собирать твои бедные косточки, – буркнул он и открыл дверь пошире.

– Заходи, располагайся. Постучат в дверь, откроешь и будет тебе ужин, – вздохнул он и посторонился.

Я расцвела как маков цвет, когда про ужин-то услышала. Мы, ведьмы, покушать любим. И Рыська у меня не промах. Даром что вроде и не совсем живой, а вот кушать любит. “И куда в него лезет-то?” бывало, удивлялась бабуля. И правда. Рыська ведь у меня фамильяр необычный даже для ведьмы. Или это я такая вот ведьмочка уродилась со странностями.

Я прошмыгнула мимо дядьки или магистра все таки? Симеона в выделенную мне комнату.

Дверь за мной тотчас захлопнулась и раздался тихий звон.

Стало быть, магический замок с моей стороны сработал.

Теперь точно до завтра не выйдешь никак.

Я подняла глаза и огляделась.

Права я была. Права вот полностью. В боевой академии явные проблемы с жильем для адептов.

Передо мной была грязная, покрытая вековой пылью комната с единственным круглым занавешенным густой паутиной окном.  У стены стояла видавшая виды односпальная кровать со свернутым матрацем. У окна – колченогий стул и ветхий столик.  Больше в комнате не было ничего. И очень она мне напоминала наш с бабулей чердак. Такая же просторная.

Для одной меня даже слишком. А грязь? Ну, ведьмы грязи-то не боятся.

Интересно, а есть тут, ну, эти удобства…

Я поставила котелок у стеночки и зашлепала в дорожных башмаках по пыли, выискивая заветную дверцу.