Читать книгу: «Отель Перекресток», страница 4

Глава 4

На стойке, недалеко от клетки, где продолжали дремать невиданные нами пока Гедрик и Фифочка, обнаружилась небольшая прозрачная круглая ваза, на дне которой покоилось полтора десятка плотно скрученных бумажек.

– Хранители судеб, – несколько раз цокнула ноготком по толстому стеклу красавица Алена. – Волнительно, однако.

– Не смешно, – потерла ладошки Евгения. – Блин, мокрые все от напряжения.

– Какие-то дамы нам достались потнючие, – заметил рыжий Сергей. – Без обид, девчонки, но по факту же так?

– Мог бы и промолчать, – снова покраснела Алиса. – Черт меня за язык дернул!

– Выражения выбирай, – сурово зыркнул на нее управляющий.

– Так вроде было указано, что все конфессионально-загробные дела в этом отеле ни при чем? – резонно заметила Инна. – Или все же есть какие-то моменты, о которых нам следует знать?

– Правильная и чистая речь, лишенная жаргонизмов и даже самых безобидных ругательств, вот что я жду от сотрудников вверенного мне заведения, – изрек Аристарх Лаврентьевич. – Что до остального – оно меня не касается, советов или пояснений от меня не ждите.

– Тоже позиция, – кивнула моя напарница.

– Поняла – и хорошо. Что до процедуры жеребьевки – все просто. По одному подходим ко мне, тянем бумажку, сразу разворачиваем и показываем всем. Всего их пятнадцать, у десяти внутри галочки нарисованы, у пяти – ничего. Вытянул пустую – стало быть, следующую неделю с напарником или напарницей проведешь в статусе персонала на подхвате.

– Тут бы чуть-чуть конкретики, если можно, – попросила девушка с той самой густой монобровью. Кстати, имя у нее оказалось под стать внешности – Ариадна. Это она, скорее всего, в списке на доске следом за мной и Инной значилась. Две Алены – ладно, они в нашей компании могут оказаться, благо имя распространённое. Но две Ариадны? – Надо же понимать, что нас ждет?

Народ негромко загалдел, выражая согласие со сказанным.

– Все просто, – пошел ей навстречу старикан, в очередной раз удивив меня моментальным переходом от сурово-агрессивного состояния к добродушно-покладистому. – Девушки на кухню отправятся – перенести, помыть, почистить, подать еду. Двоих ребят повиднее на вход определю, посменно швейцарами станут работать. Ну а остальные белл-боями станут.

– Кем последние станут? – уточнила Кира. – Не очень понятно.

– Шустрыми ребятами, которые чемоданы до номера гостя доставляют и за газетой бегают, – пояснил ей Вадим. – Подай-принеси, проще говоря.

– Хорошо, что бой, а не герл, – заметила девушка. – Успокаивает.

Не любит, значит, она те работы, которые в ее глазах собственный статус опускают. Мало того – не стесняется об этом говорить. А зря. Тщеславие есть слабость, которую стоит скрывать, если уж не получилось от нее избавиться, поскольку очень уж уязвима сия точка.

И еще – интересно, когда нас станет столько, сколько нужно, то кто подсобными работами заниматься будет? Штат расширят? Или новых рекрутов наберут, которые нам на пятки начнут наступать?

– Могло быть и хуже, – философски подытожил угрюмого вида парень, на бейджике которого значилось имя Анатолий.

– Куда еще-то? – усмехнулась Кира, первой подошла к стеклянному генератору судеб и нацелилась засунуть руку внутрь. – Беру?

– Бери, – разрешил Аристарх Лаврентьевич и бухнул перед собой стопку бумаг, которую секундой раньше достал из сейфа, квартировавшего под стойкой. Просто я знакомое лязганье стальной дверцы услышал и писк кодового замка. – Единственное – ты бы с напарником согласовала действия? Вдруг он сам захочет достать бумажку?

– Не сильно меня парит то, чего он хочет. А ну-ка!

Тонкие пальчики цапнули жребий, извлекли его из вазы и мигом развернули.

– Жизнь-то налаживается! – с довольным видом Кира показала нам галочку, красовавшуюся на бумажной полоске. – Эй, напарник, где ты там? Говори «спасибо».

– Спасибо, – откликнулся один из парней, круто сбитый и упругий, словно мячик. – Повезло тебе. Будь пустая, так бы огребла!

– Еще кто от кого, – не полезла за словом в карман девушка.

– Друг друга стоят, – констатировала Женя. – Главное, с ними на один этаж не попасть.

– Хоть бы, хоть бы, – поддержал ее Вадим.

– Кира и Валерий – пятый этаж, правое крыло, – возвестил Аристарх Лаврентьевич, а после протянул первым везунчикам какие-то бумаги. – Подписываем договора, первые экземпляры сдаем мне, вторые оставляем себе, а после отправляемся проверять, готовы ли номера к приему гостей. Речь идет только о тех, у которых в замках находится ключ, остальные посещать не следует. Зашли, протерли по необходимости пыль, если постель не застелена – застелили, глянули, свежие ли цветы в вазе, убедились в том, что везде присутствуют справочные материалы по обслуживанию номеров и так далее. Не позже чем через час доложите мне, что работы выполнены, после чего получите разрешение отправиться на обед.

– А прочитать? – тряхнула девушка врученными ей бумагами, причем скрепка, которая их соединяла, на редкость ярко сверкнула под упавшим на нее светом от люстры. – Мало ли что там написано?

– Дело твое, – безразлично согласился управляющий. – Только все равно никто ничего править под тебя не станет. Либо соглашайся, либо заходи в ту дверь, что неподалеку от лифта находится. И вряд ли это твое решение кого-то тут опечалит.

– Точно-точно, – подтвердила Алиса, потерев щеку, по которой Кира ее недавно ударила.

– Неправильно это, – поморщилась Женя. – Не то, что вот она уйдет, имеется в виду, а невозможность спора по основным условиям. Недемократично. И в чем-то даже абьюзивно.

– Да пофиг. Ты еще не сообразила, что у нас реально с выбором не густо? Если нет, то мне тебя жалко, – отмахнулся Валерий, поставил свои подписи под договором, не читая его, а после глянул на напарницу. – Подписывай, и пошли работу работать. Чем быстрее сделаем, тем скорее в столовую пойдем. Кто-то от нервов потеет, а я жрать хочу, как из пушки.

– Лошара, – констатировала девушка, но сделала то же, что и он. – Чую, нелегко мне придется.

– А мне больше Валеру жалко, – не сдала своих позиций Алиса. – Вон какое диво дивное ему досталось.

– Следующий, – скомандовал управляющий, кладя полученные от ребят договора слева от общей стопки. – Себя задерживаем.

– Давайте я, – решилась грациозная Алена, извлекла бумажку, развернула ее и недовольно сморщилась. – Пусто!

– Да где я так нагрешил-то! – топнул ногой рыжий Сережка. – Что не сделает – все не в масть!

– С другой стороны – принцип гармонии в действии, – возразил Аристарх Лаврентьевич, копаясь в договорах. – Вашей паре изначально место на этажах предоставлено не было, так что ничего не потеряно. Опять-таки, делать вам пока ничего не нужно, распределением свободных единиц я займусь позже. Если есть желание, после жеребьевки можете сходить пообедать.

– Мы можем и прямо сейчас, – вздохнул Сережка. – Чего ждать?

– Знаете куда? – усмехнулся управляющий. – Если да – пожалуйста.

Невезучая парочка ничего на это не ответила, отошла в сторонку и уселась на диван. Общаться друг с другом им явно не хотелось.

Одно за другим определялись места работы наших новых коллег. Мелкая Евгения с логистом Вадимом оказались в соседстве с бровастой Ариадной на четвертом этаже, Алиса и рослый Иван приняли на себя правое крыло второго этажа, грудастая Ольга, что очень переживала за маму и некоего Олега, получила в напарники ничем в недавних беседах не отметившегося парня по имени Павел, после чего отправилась с ним в левое крыло второго этажа.

Пополнилась и компания неудачников, причем ребятам не повезло еще больше, чем до того Сереге с Аленой. Сразу две пары лишились своих мест приписки и стали «вольными стрелками». Этот термин запустила в ход Инна, и он как-то сразу прижился, видимо в силу своей актуальности.

Их места заняли те, которые изначально места обитания в номерном фонде не имели, отчего, несомненно, печалились. Но то раньше, теперь-то они ого-го как приободрились.

– Ну чего? – в какой-то момент глянула на меня напарница. – Пора и нам, наверное? Ты тянуть будешь или мне блеснуть?

– Блистай, – согласился я. – Какая разница, кто руку в вазу засунет? Главное – результат.

Не тот это случай, когда надо все контролировать. Удача или есть, или нет, это мне давно известно. Да и Инне приятно станет, если она вытащит правильную бумажку. Если же нет – появится у нее оттенок вины, пусть крохотный, но все же. А уж я этим пустячком при необходимости непременно воспользуюсь.

– Если что – в следующий раз ты тащить пойдешь, – предупредила меня девушка и подошла к вазе, дно которой уже изрядно обнажилось.

Инна улыбнулась управляющему, которому от того было не жарко и не холодно, засунула руку в вазу и достала оттуда бумажку, перед тем тоненьким голоском прощебетав:

– Делаем шурум-бурум!

– Открывай давай! – потребовали несколько новых коллег из числа тех, кто еще ждал. – Пустая или нет?

Оно понятно – каждая бумажка без галочки увеличивала их шансы.

– Нет, – невероятно довольно сообщила им моя напарница, развернув жребий, – шиш вам! Мы на наш третий этаж идем!

– Все верно, – подтвердил Аристарх Лаврентьевич. – Артем и Инна – третий этаж, левое крыло. Договора берем.

Все нутро протестовало против того, чтобы подписывать документ, не прочитав его, причем, что приятно, похоже и моя новоявленная вторая половина придерживалась той же точки зрения.

– Читаем? – спросила она у меня уже без всякого шутовства.

– Читаем. Пять минут ничего не решат.

Кстати, не мы одни такие были. Тот же Вадим бумаги изучил перед тем, как ставить под ними росчерк. По лицу я так и не понял, что именно он по этому поводу думает, но подписать в результате подписал.

Не скажу, что я ожидал найти в этом документе какие-то инфернальные условия, вроде «в случае прогула сотрудник будет отправлен на шестой круг ада», но самое обычное трудовое соглашение меня отчего-то немного поразило. Более того – возникало ощущение, что его взяли из «Консультанта Плюс» или даже просто скачали из сети, маленько подрихтовали, да и все. «Далее именуемый», права и обязанности и так далее. Единственное, что не укладывалось в канонические нормы, так это заключительный пункт, тот, где обычно перечисляют адреса и реквизиты сторон. Их вовсе не было, составитель лишь указал мое имя, даже без фамилии, которая, видимо, мне больше не полагалась, да название отеля – и все.

Ну и пункт, где речь шла про оплату, немного улыбнул. Оказывается, мне полагается пять тысяч рублей аванса и еще пятнадцать зарплаты, которые обещали выплачивать пятого и двадцать пятого числа каждого месяца. Недорого я обойдусь администрации «Перекрестка», как видно, на персонал бюджет тоже невеликий отпустили.

– Про расторжение прочитал? – тихонько спросила у меня Инна. – Забавно!

– Резонно, учитывая ситуацию, – пожал плечами я. – Они могут нас рассчитать в любой момент, а мы свалить отсюда в течение всего срока действия договора не вправе. Но могло быть и хуже, согласись? Договор всего на пять лет заключается. А если бы на сто?

– И станут они его каждые пять лет автоматически пролонгировать, – пробубнила девушка. – Тут про это написано.

– Не нравится – вперед, тем маршрутом, что был указан ранее, – все же расслышал ее управляющий. – У нас некая свобода выбора присутствует.

– Все нормально, Аристарх Лаврентьевич, – мигом заулыбалась Инна, – и даже замечательно.

– Раз замечательно – ставь росчерк и сдавай. – Старик хлопнул ладонью по стопке уже подписанных договоров. – И не отвлекай меня. Что там на бумажке?

– Галочка, – с облегчением выдохнул подтянутый чернявый юноша с тонкими, ниточкой, усами, демонстрируя полученный жребий ему и окружающим. – Ф-фу!

– Прекрасно. – Управляющий покопался в бумагах. – Та-а-ак-с. Георгий и Натэлла. Третий этаж, правое крыло. Ваши соседи, значит, госпожа Мне Не Нравится. Можете знакомиться.

Ага. Вот почему, выходит, мы на доске рядом расположились. Потому что и работаем в каком-то смысле бок о бок.

– Натэлла, – еле слышно повторила за вредным дедом Инна. – Ну и имечко. А почему не Наталия?

– Понятия не имею. – Я глянул на стройную, с осиной талией брюнетку, которая не глядя подмахнула бумаги, следом за тем прошептала что-то на ухо напарнику и только после этого уставилась на нас. – Хотя звучит красиво. И ей идет. Давай сдай уже договора, пока господин управитель опять на нас остроумие оттачивать не начал, да пошли на этаж. Время не ждет, надо понять, что там делать. И поесть сходить успеть тоже. Кто знает, какая карусель закрутится после того, как гости пожалуют?

Инна метнулась к стойке, брюнетка же, сунув Георгию договор, направилась ко мне, грациозно покачивая бедрами. Приблизившись же, одарила улыбкой и протянула руку, явно с претензией на то, что я ей ее облобызаю.

– Натэлла. – Голос был у нее под стать внешности, обволакивающий и будящий желание прямо сейчас заказать бутылочку шампанского, устрицы, а после отправиться в номера. Точнее – в один из тех, у которых в замке ключ торчит. – Рада знакомству.

– Тёма. – Несмотря на возникшие мысли, я изобразил максимально простодушную улыбку, показав ей все тридцать два зуба, а после проделал хрестоматийно-банальную штуку с перехватом руки и братским рукопожатием. – Соседями, выходит, стали?

Наверное, стоило бы сказать что-то вроде «я как-то сразу ей не поверил» или «насторожила меня ее дружелюбность», но нет, ничего такого особенного я не испытал. Просто я тут с какого-то момента вообще никому не верю, кроме Инны, которая волей-неволей всегда и при любых раскладах останется на моей стороне. Мы все коллеги, это так. Но мы еще и соперники. Пока не такие явные, время жесткой конфронтации еще не пришло, но это вопрос времени. А готовиться к этому нужно уже сейчас. И натягивать на лицо ту маску, которую будут видеть все, кроме моей напарницы.

– Выходит, что так, – жемчугом блеснули белоснежные зубы Натэллы. – Рада. Нет, правда рада. Ведь на вашем месте могла, например, та истеричка оказаться. Зачем мне вопли под боком?

– По-любому она сейчас жизни дает, – покивал я. – Не свезло ее второму номеру. Сильно не свезло. Кстати, вот Инна, моя сестричка.

– В самом деле? – удивился подошедший к нам Георгий. – Вы брат и сестра? Ничего себе! Хотя да, что-то общее в лицах есть.

– Да нет! – хохотнул я и приобнял девушку за плечи. – Просто ж теперь тут все повязаны, причем надолго и прочно. Трахаться с напарником – дурной вкус, выходит, она мне кто? Сеструха! Кстати – Тёма.

– Георгий, – протянул мне руку молодой человек. – Очень приятно. И с вами, Инна, очень рад познакомиться.

– Взаимно. – Не знаю уж, смекнула новоиспеченная родственница, почему я так себя веду, нет, но заданный тон она приняла и поддержала. Мало того – приобняла меня за талию. – Натэлл, а тебя только так звать? Ну, этим именем. Или Наташкой тоже можно?

– Можно, – уголками губ вроде как улыбнулась ей соседка, но глаза остались серьезными. – Но не нужно. Раз такое имя мне здесь дали, то его и стоит использовать. Сами видели – штрафуют за все. А если и за это тоже?

– Резон, – покивал я. – Мне даже в голову подобное не пришло. Но меня все равно зовите Тёмой. Оно удобнее, приятнее, по-домашнему. А то Артем звучит так себе. Словно кошка мишуру съела и ей теперь блюет.

Инна, умница, только дослушав меня, тут же расхохоталась, да правильно так, с подвизгиванием и даже подхрюкиванием.

Есть! А носик сморщился у Натэллы при виде этого всего! Еле-еле, почти незаметно, но тем не менее. Не любишь, значит, подобное. Как говорили в старых фильмах о гражданской войне, «из графьев оне». Ну и хорошо.

Хотя это может быть такая же маска, как и у нас.

– Что за смех?! – Увы, у нашего пробного психологического этюда оказался еще один зритель, и он был очень, очень недоволен увиденным. Аристарх Лаврентьевич среагировал на шум и повернулся к нам, отвлекшись от поисков очередного договора. – Вам делать нечего? Вы почему вообще еще здесь?

– Уходим-уходим, – мигом стерла следы веселья с лица Инна, следом нацепив на него смирение на пару с почтением. – Извините, пожалуйста.

– Да-да, – поддержал ее я. – Чего-то мы не того… Не тогда и не там.

А Натэлла с Георгием вообще извиняться не стали, просто потому, что их рядом с нами не оказалось. Они очень быстро смогли покинуть сектор возможной опасности, что лишний раз подтверждало тот факт, что это ребята весьма сообразительные и шустрые. Более того – крайне моторные, ибо мы даже догнать их не смогли, в результате они успели занять лифт, на котором и отправилась на наш общий этаж. Ждать его мы не стали, пошли пешком.

– Гнилая парочка нам в соседи досталась, как по мне, – уведомила меня Инна, предварительно повертев головой. – Так понимаю, ты придерживаешься той же точки зрения?

– Я предпочитаю такие вещи за закрытыми дверями обсуждать, чего и тебе рекомендую. Не то чтобы у меня была мания преследования, но, сдается мне, что отель чем-то похож на мою бывшую работу. Ты только пукнул, а все уже знают, что ты на завтрак кушал.

– Все конторы похожи одна на другую, – подытожила Инна. – У нас то же самое творилось. Даже, может, еще хуже, ибо творческих личностей хватало. И пьющих тоже. Атомная смесь, знаешь ли. А ты кем до того, как помер, был?

– Человеком.

– Не хочешь – не говори. Все равно рано или поздно разоткровенничаемся друг с другом, просто потому, что больше не с кем. Нам же тут долго быть, да?

– Хотелось бы верить.

Лестница кончилась, мы вернулись в исходную точку. «Домой» не скажу: чтобы это слово поселилось у меня в голове, сильно много времени должно пройти. Куда больше, чем подразумевала моя напарница в своей последней фразе.

Где-то в правом крыле, в самом его конце, хлопнула дверь. Ясно, Натэлла с Георгием добрались до своего номера, который, подозреваю, от нашего ничем не отличается.

– Пойдем сначала к себе, договора в шкаф уберем, – предложил я.

– Вообще-то документы лучше в сейфе держать, – заметила моя спутница.

– А у тебя он есть?

– Ну да, туплю. Все нервы, нервы… Но это лучше, чем потеть!

Первым делом в номере мы заглянули в шкаф.

– Офигеть! – Инна глянула меня. – Тут пусто было. Тём, слово даю! Я же все облазила, пока ты дрых. Пустые полки – и все. А теперь – вот!

Администрация отеля от щедрот выдала мне обещанный второй комплект униформы, две белых рубашки, пять пар носков, столько же трусов и пару туфель. А еще, уж не знаю зачем, одни кальсоны, причем черно-белые, полосатые.

– Видимо, мальчики зимой снег будут у входа расчищать, – предположила Инна, хихикнув. Верно, я забавно смотрелся с этим раритетом в руках. – Чтобы чего не застудили. Простатит коварен и лют.

– А куртка где тогда? Хоть какая-то? Или, не знаю, пальто?

– Ну, значит, прикольнулись так. У меня тоже весело – ни одних колготок, зато семь пар чулок. Причем жу-у-у-утких по качеству! В таких, наверное, еще моя прабабушка щеголяла. Про лифчики я уж вообще не говорю. И ни к чему, и не понять тебе. Но лучше что-то, чем ничего.

Столь же незамысловатыми оказались и мыльно-рыльные принадлежности, спасибо хоть бритву не опасную положили. Такой пользоваться можно только умеючи, без надлежащего опыта запросто можешь себе глотку невзначай перерезать.

Кстати, вот тоже интересно – мы можем умереть? Ну, например, если один конец веревки на крюк закрепить, другой в петельку превратить и себе на шею накинуть, а после с табуретки сигануть? Технически же мы мертвы?

С другой стороны – есть хочется, в туалет тоже. Значит, я жив? И еще раз могу того… Этого…

Как же тут все сложно пока! Как не хватает минимальных, но при этом гарантированно верных исходных данных.

Инна же в это время возмущалась невероятно мизерным количеством предоставленной ей косметики, причем периодически переходя на весьма крепкие выражения. Из обрушившегося на меня потока сознания я усвоил то, что пещерные времена по сравнению с этим отелем – время роскоши. Там хоть зола была, которую можно использовать вместо туши для глаз.

Кстати, в нашем жилище обнаружилась еще одна вещь, которой до того тут не было – телефон. Здоровенный дисковый аппарат черного цвета, в который наши прадедушки и прабабушки, наверное, кричали: «Барышня, барышня!» Подняв трубку, я услышал гудок, что свидетельствовало о том, что при желании мы можем кому-то позвонить. Вот только кому? На деревню дедушке?

Потому я положил трубку обратно на металлические рогульки, и мы отправились обозревать свои владения.

Первый номер из тех, что готов принять гостя, оказался совсем рядом с нашей дверью. Поворот ключа, щелчок замка, и мы входим внутрь.

– По богатому, – оглядевшись, оценила убранство апартаментов Инна. – Впечатляет. Не президентский уровень, но немногим ниже по классу. Особенно на фоне того убожества, в котором мы с тобой проживаем.

– А ты бывала в президентских номерах?

– Довелось, – кивнула напарница. – Успела замуж за богатенького Буратинку сбегать ненадолго, тогда-то с серебра золотой ложкой икорки поела от души, в том числе и в вот таких хоромах.

Хорошее слово, подходит к местной обстановке. И еще – тут всего много. Позолоты, лепнины на потолке, красного дерева, атласа на диванах и креслах, света из огромных окон. Плюс в наличии кровать с балдахином, причем такого размера, что с нее может стартовать боевой вертолет.

– Чего ж развелась?

– М-м-м-м, а мы начали все-таки по душам разговоры вести? Тогда откровенность за откровенность – ты сам кем до смерти был?

– Да как тебе сказать. – Я подошел к ломберному столу на изогнутых ножках и провел пальцем по трубке старинного дискового телефона, явно приходящегося тому, что стоит у нас, близким родственником. – Пыли вроде нет.

– Не уходи от ответа.

– И не думал. Знаешь, наверное, лучше всего подойдет слово «кондотьер».

– Переведи. – Инна посмотрелась в зеркало, один вид которого вызывал из памяти слова вроде «барокко» и «ампир». Не уверен, что они относятся именно к зеркалам, по-моему, это архитектурные стили, но к конкретно этой красоте крайне подходят. – Не очень поняла.

– Так назывались командиры отрядов наемников в средневековой Италии. Они служили тем, кто больше заплатит, хотя, случалось, их временами и перекупали за еще большие деньги. А иногда они вовсе захватывали власть в городах-нанимателях и становились их повелителями.

– Так ты «дикий гусь»! – заулыбалась девушка. – То-то гляжу, замашки у тебя специфические, и смотришь на всех, как в оптический прицел. Теперь понятно.

– «Дикий гусь» – не очень верное определение, – поморщился я. – Сейчас же не Средние века? Да и не наемник я в чистом понимании данного понятия, поскольку с пистолетом не бегал, бедолагам разным головы не проламывал и даже боевую технику водить не умею. Просто я тот, который умеет собрать нужных специалистов для решения какой-то конкретной непростой задачи, а после координировать их работу от начала до конца. Да и в отставку я уже вышел. Не захотел довести дело до точки невозврата. Понимаешь, о чем я?

– Еще как, – подтвердила девушка. – Только, уж прости, похоже, что Рубикон свой ты перешел, коли тут оказался. Хотя, конечно, не исключен банальный несчастный случай.

– В них я не очень верю, а вот в твою версию более чем. Сам к тому же выводу пришел.

Я приподнял красное тяжелое покрывало и проверил, застелена ли кровать. Все было на месте, причем белье поражало своей белизной и качеством. Нет, на гостях тут явно не экономили.

– Живые, – понюхала цветы, стоящие в хрустальной вазе с золотыми вензелями, девушка. – Пахнут. Очуметь!

– Ага, и их четыре штуки, чтобы лишних иллюзий не возникало, – усмехнулся я, проходя в ванную комнату и застыв прямо на пороге. – Так, тут вроде все тоже на месте. Елки-палки, подобные краны в музее надо выставлять как шедевры сантехнического творчества. Интересно, это латунь или медь?

Я такое только в кино видел. Глубокая ванна матового голубого оттенка и упомянутые мной массивные краны, которые хотелось рассматривать, как картины. Они были изукрашены тончайшей… Резьбой, что ли? Или как такое называется?

Пооткрывав шкафчики и убедившись, что тут в достатке разных шампуней, гелей и кремов, я вернулся обратно в номер.

– Надо же, меню доставки тут нет. – Инна тем временем взяла с прикроватной тумбочки, на дверцах которой один амур целился в другого, как бы подразумевая, что и в их цехе ведется конкурентная борьба, массивную кожаную папку и теперь изучала ее содержимое. – Кнопки вызова сотрудника тоже, звонить надо, представляешь? Прямо по телефону, как в старые времена. Причем вот этот номер, который первым стоит, похоже, наш. Если что – ноль двенадцать. А ресепшен – ноль ноль один. А у Аристарха, наверное, ноль ноль семь. Он эдакий артритный Джеймс Бонд. На минималках…

– Продиктуй мне состав папки, – попросил я ее, доставая из кармана небольшой блокнот и карандаш, прихваченные мной из нашего шкафа. – Количество документов, все такое.

– Зачем?

– Есть у меня одно предположение. Может, и ошибаюсь, но кто знает? Просто сделай, как я прошу.

– Думаешь, специально могли чего-то в других номерах не доложить? – глянула на меня напарница. – А чего? Запросто.

– Молодец, – абсолютно искренне порадовался я услышанному. – Ловишь на лету.

– Еще кто у кого учиться будет, – задрала нос девушка. – Я тоже, знаешь, на том свете не ерундой занималась.

– Именно! – Я направил на нее указательный палец. – Мы договорились – правду за правду.

– Развелась, потому что развелась, – передернула плечами собеседница. – Заскучала. Икра – это здорово, но иногда хочется шаурмы. Пиши. Та-а-ак. Лист один – список телефонов.

Не петербурженка, получается. Та бы сказала «шавермы».

– Про шаурму – это как раз понятно, – записав все, что она диктовала, продолжил я беседу по душам. – Кем работала-то?

– Стрингером.

– Теперь ты переведи.

– Я добывала сенсации, – не стала юлить или темнить Инна. – Какие-то раскручивала сама, какие-то продавала порталам или небедным блогерам. Хорошая сенсация всегда востребованный товар, причем независимо от того, к какой сфере жизни она относится. «Звезды» всех калибров, корпоративные войны, громкие аферы – да мало ли чего каждый день на свете происходит? И если ты окажешься первым на раздаче, то ты всяко копеечку на жизнь добудешь. Кто-то скажет – грязные деньги. Я так не считаю, просто у каждого свой взгляд на одни и те же вещи.

Мне показалось, она чуть напряглась. Как видно, частенько люди пинали ее за то, чем она зарабатывает себе на жизнь, и сейчас от меня Инна ждала того же. Но – нет. Я с ее последней фразой согласен, ибо сам не ангел и от других того же не требую.

– Работа как работа, – произнес я. – Причем наверняка сильно нелегкая и с неслабой конкурентной борьбой. Да и рисковая временами, наверное?

– Да уж не сомневайся, – с небольшим облегчением отозвалась девушка. – И в горячих точках бывала, и стреляли в меня, и били. Иногда такое случалось, во что поверить нельзя, по крайней мере на трезвую голову. Вернее, нельзя было до сегодняшнего дня. Теперь-то все те страшилки утренником в детском саду кажутся.

– Ладно, вроде все нормально. – Я щелкнул выключателем, свет зажегся. – Проверь прикроватные светильники и торшер, а я в ванную еще раз наведаюсь.

И да, один из светильников зажигаться не захотел, ибо был выключен из розетки.

– Ты прав, – сообщила мне Инна, устранив данную неисправность. – Это тест.

Обход двух других номеров подтвердил, что мы оказались правы. В одном не хватило листка с телефонами в папке и обнаружилась пыль на зеркале, в другом я недосчитался пары гелей в ванной комнате, а Инна включила в розетку телефон. То есть – ничего критического, такого, что вызвало бы сильное недовольство постояльца, но достаточное, чтобы нас макнуть носом в эту недоработку и хорошенько повозить.

Попутно мы задавали друг другу разные вопросы, получая ответы, когда более-менее внятные, когда размытые, а то и вовсе условные. Но по-другому быть и не могло, поскольку неоткуда пока взяться предельной искренности между нами. Мы знакомы меньше полудня, и даже осознание того, что повязали нас одной веревочкой крепко-накрепко, на это никак не влияет. Нужно время, нужны конфликты, что нас сблизят, а то и случаи, когда мы друг другу спину прикроем, вот тогда и появится то самое доверие. Или хотя бы его подобие.

А пока мы как собачки – встретились, приветственно потявкали, обнюхали друг друга маленько – и только.

Но одно не вызывает у меня никакого сомнения – подбирали людей в пары не рандомно. Это факт. Нас сдваивали с прицелом, прежде хорошенько изучив и сделав определенные выводы. Потому что не может быть таких совпадений.

– В восемьдесят первом номере не работал телефон, но мы эту неисправность устранили. Также в ванной недосчитались двух гелей, а именно, – я достал блокнот, – для тела фирмы…

– Молодец, – одобрительно произнес Аристарх Лаврентьевич. – Все записываешь, памяти не доверяешь. Правильно! По гелям – зайдут, доложат. В будущем, когда получите доступ к складскому блоку, сами станете этим заниматься, но сегодня вот так. Что-то еще?

– Цветы, – добавила Инна. – В двух номерах по четыре розы, а в восемьдесят первом – пять. Где именно верно, с учетом специфики этого места – не знаю.

– В первых двух – верно. В третьем – нет.

Сама заметила, мне не сказала. Хм.

– Сейчас сходим, лишний уберем, – взяла меня под локоть Инна.

– Тот, кто доложит гели и листок в папку, тот и о цветке позаботится, – облегчил нам жизнь управляющий. – А вы обедать идите. Времени-то уже в обрез осталось, вот-вот первые постояльцы нагрянут.