Читать книгу: «Отель Перекресток», страница 3

Глава 3

– Аристарх Лаврентьевич, боюсь, вы опять пустите в ход свое заветное «постоялец должен быть доволен всем», – с улыбкой заявил Анатолий Анатольевич. – Нет-нет, это верно, это правильно, это основа основ. Но все же позвольте сейчас мне перехватить инициативу для того, чтобы очертить нашим новым сотрудникам их основную задачу?

– Ваше право, – чуть посмурнел старик и изобразил рукой приглашающий жест.

– Но после вы непременно добавите от себя иные вводные, – примирительным тоном произнес совладелец и потрепал управляющего по плечу. – Не менее важные для этих молодых людей, те, без которых им никак не обойтись.

– Толку-то, – достал из кармана брюк пестрый носовой платок дедок и шумно высморкался. – Или не запомнят, или не поймут.

– Ничего. Жизнь пообтешет, – оптимистично заявил Сергей Анатольевич. – Все приходит с опытом и набитыми шишками.

– Итак! – Его напарник хлопнул в ладоши, а после потер одну о другую. – Как верно было замечено, ваша основная задача в том, чтобы постояльцы получили здесь, в отеле «Перекресток», первоклассное обслуживание. Но оно состоит не только в том, чтобы они отдыхали, сытно ели и наслаждались превосходным сервисом. Ваша основная задача состоит в том, чтобы они покинули его, разобравшись в самих себе.

– О как! – Этот возглас вырвался одновременно сразу у нескольких моих новых коллег.

– Не очень понятно, – секундой позже произнесла Инна.

– Не очень? – хмыкнула Алиса. – Вообще непонятно. Я только-только свыклась с тем, что моим настоящим станет «подай-принеси», а теперь, оказывается, мне еще и участь психолога уготована.

– Во-первых, юная леди, вам никто не давал слова, – холодно заметил Анатолий Анатольевич. – Во-вторых, работа персонала гостиницы это не «подай-принеси». Будьте любезны, уважайте свою новую профессию. Как, впрочем, и любую другую. Я же не осуждаю вас за то, чем вы занимались до того, как попали сюда?

– А чем? – мигом спросили опять-таки несколько ребят.

– Чем? – Совладелец отеля мило улыбнулся. – Не станем раскрывать всех тайн. Да, Алиса? Но, заметь, я вас не осуждаю, ибо каждый труд почетен. И наконец, в-третьих. Умейте слушать. Я же могу ничего и не объяснять, тогда каждый из вас пойдет путем проб и ошибок, что может привести не к самым лучшим последствиям.

– Ты забыл про «в-четвертых», – добавил его спутник, подошел к доске, взял мел и поставил напротив имен «Алиса/Иван» палочку, после добавив к ней знак минус. – С почином, ребятки! Вот и определился первый аутсайдер.

– Овца тупая! – холодно бросил Алисе высокий плечистый парень с короткими светлыми волосами, надо думать, тот самый Иван.

– Заткнись, – прошипела девушка, изрядно помрачнев.

– Вы не психологи, – не обращая на них внимания, продолжил Анатолий Анатольевич. – И сразу, чтобы отмести последующие реплики – не судьи, не прокуроры, не адвокаты, не жнецы, не слуги Смерти и так далее. Ваша задача не выносить суждения о правильности или неправильности земного бытия гостей, а разобраться в том, почему они оказались здесь, в отеле. Именно они и именно здесь. Разобраться самим и донести свое беспристрастное мнение до постояльца.

Реплик не последовало, но по лицам становилось ясно – далеко не все поняли, о чем идет речь, но сказать о том никто не решался.

– Ну, ты нагнал тумана! – вздохнул Сергей Анатольевич. – Я вроде все знаю, и то ничего не понял. Народ, все просто. Наши постояльцы – они как вы. Они мертвы. Причем не все, так сказать, первой свежести, встречаются и такие, которые покинули земную юдоль сильно не вчера. Но проблема у них на всех одна – не очень ясно, что с ними, красивыми, делать. Просто обстоятельства смерти у каждого очень и очень спорные, а то и вовсе туманные. Для вот таких душ и была некогда открыта сеть отелей «Перекресток», в ней эти бедолаги при помощи обслуживающего персонала получают хоть какую-то ясность со своей будущностью. Ну не самим же им подобным заниматься, верно? Хотя бы в силу щадящей оценки и эмоциональной нестабильности. Люди себя любят, потому постоянно свои грехи себе прощают, вы же дело другое. Заинтересованность в результате если и не гарантирует беспристрастность и объективность, то позволит приблизиться к ним максимально.

– Версия с психологом мне нравилась больше, – потерла глаза ладонью одна из девушек. – Вообще не представляю, как этим всем заниматься стану.

– Заниматься? – переспросила маленькая правозащитница. – Счастливая. Я пока в это все поверить не могу, ибо – ну бред же!

– А все остальное тогда что? Ваша униформа, иная внешность и в том числе я собственной персоной? Бытие определяет сознание, моя золотая. Придумано не мной, но здорово, – бодро заявил весельчак-совладелец. – Что до работы – так она обычная для любых заведений вроде нашего. Разместили гостя, рассказали об услугах, которые предоставляет отель, вручили буклет, после расспросили о его пристрастиях, если надо, с шуткой объяснили особо шустрым особям, что интимные услуги в общий список не входят. Короче, максимально расположили постояльца к себе. А там гость, глядишь, сам все о себе поведает. Те, что посмышленей, догадаются, что к чему, потому и страшновато им немного, зыбко, неспокойно, а значит – что? Пообщаться очень с кем-то хочется, и вы для этого оптимально подходите. Особенно дамам, поскольку ни маникюрш, ни парикмахеров тут нет.

– Впервые вижу гостиницу без сопутствующих услуг, – изумилась одна из девушек. – Всё, конечно, диво дивное, врать не стану, но тут ошарашили.

– Хотели ввести штатные единицы, но не получилось, – ответил ему Сергей Анатольевич. – Не согласовали, говорят – бюджет не резиновый, перебьетесь. Ладно, вернемся к нашей теме. Получите первичные данные, проанализируете, обсудите друг с другом и, возможно, сразу и придете к каким-то выводам. Не факт, но вообще разное случалось. И такое тоже. Опять же – у вас будет доступ к Всемирной паутине, сиречь интернету.

– Аллилуйя! – выдохнул плечистый парень. – Он у вас тут есть?

– Ну, вы же не на необитаемый остров попали? Разумеется, есть. Но только для служебной надобности и на ограниченный отрезок времени. Вас много, компьютер один. Так что как в туалете!

– В смысле? – тряхнула головой Женя.

– В смысле там не заседание, посрал – и до свидания, – хохотнул тот. – Что? Из песни слова не выкинешь. И из пословицы тоже. Доступ из расчета один гость – полчаса интернета. Хочешь сразу, хочешь за несколько подходов. Для эффективного поиска информации этого времени за глаза хватит. А если и после не получается – пишете служебную записку на имя досточтимого Аристарха Лаврентьевича, отправляетесь туда, где когда-то гость проживал, и пробуете разобраться на месте, что к чему.

– И в прошлое тоже? – азартно спросил кто-то. – Да?

– Эй, дружок, мы не в книжке и не в кино. Какое прошлое? В настоящее. Просто у любого человека кто-то да остался там, среди живых, даже если он скончался не пару дней назад. Друзья, подруги, коллеги, родители. Плюс имеется масса сторонних источников, из которых можно черпать информацию. Главное что? Докопаться до истины. Да, сразу отмечу – подобные визиты на тот свет имеют массу ограничений, нарушение которых чревато большими проблемами здесь. Но это все позже, Аристарх Лаврентьевич проведет подробный инструктаж, после которого каждый из вас непременно подпишет документы класса «ознакомлен и предупрежден». Отчетность есть отчетность, она всегда должна быть в порядке.

– А то выйдет как в прошлый раз, – поддержал его Анатолий Анатольевич.

– Именно. Ну а дальше все просто. Разобрались – молодцы, получаете заветную плюсовую единичку на доске, а постоялец отправляется дальше, туда, куда ему положено. Не надо так на меня смотреть, речь не о рае, аде, чистилище и тому подобных библейских изысках. Повторяю – мы тут не распределяем души. Мы не решаем их судьбу и не определяем будущность, для этого есть совсем другие инстанции. Нам надо добиться, чтобы человек, пусть и бывший, наконец вошел с собой в гармонию, приняв случившееся как факт и поняв, почему все случилось именно так, а не иначе. Примирился чтобы и с прошлым, и с будущим, и с самим собой. Это трудно, но возможно.

– Плюс определение объективной истины требуется и для упомянутых иных инстанций, – вновь пыхнув сигарой, добавил его коллега. – Кстати, не редкость случаи, когда в отеле поселяются люди, связанные между собой в жизни и смерти. Супруги там, бывшие деловые партнеры и так далее. Селят их на разных этажах, заниматься ими будут разные коридорные, но кто вам мешает сотрудничать и обмениваться информацией?

– Тут больше соперничество все же, – заметил Сергей Анатольевич. – Поясню – в таких случаях обычно награда достается тому, чей постоялец оказывается более чист перед людьми и Судьбой. Кто приведет максимальное количество аргументов, подтверждающих данный факт, тот и молодец.

– Не знаю, не знаю, в процессе первичного сбора фактов можно и пообщаться друг с другом, мне подобный подход кажется рациональным. И вот еще что важно! На каждого гостя у вас есть три дня. – Для наглядности совладелец показал нам три растопыренных пальца. – Три! Запомните накрепко. Быстрее можно, дольше – нет. После он покидает отель, большего времени для проживания здесь ему не отведено. Потому, если успели – молодцы, получайте награду. Не успели – ваша ошибка и, как следствие, один минус. Нет призовых баллов – опять же отрицательный результат. Успели, но не достигли желаемого результата, что тоже случается, – снова штраф, ибо время, которого у вас не так и много, потрачено впустую. Кстати, если кто-то добирается до показателя «минус тринадцать», то он по умолчанию покидает отель через вон ту дверь, как не оправдавший оказанное ему высокое доверие. Причем это правило будет работать даже после того, как все лишние соискатели вакансий покинут «Перекресток», а на их место будут набраны новые сотрудники. Или, к примеру, переведем сюда специалистов из других отелей сети. Эдакая ротация с соревновательным оттенком, если угодно. Но, как мне кажется, подобное крайне маловероятно. Это до какой степени надо быть ленивым и нерадивым?

Был уверен, что вредный дедок сейчас отпустит очередную реплику на тему «да они тут все такие», но он промолчал, чем немало меня удивил.

– Можно вопрос? – подняла руку до того молчавшая девушка, которой я бы, пожалуй, дал прозвище Монобровь, очень уж у нее эта часть лица выдающаяся была.

– Вообще я хотел оставить их на сладкое, но почему бы и нет? Спрашивай.

– Вы сказали, что по итогам недели пять пар-аутсайдеров уступят свои места новым соискателям. А что, если аутсайдеров будет не пять, а, к примеру, шесть? Или семь? Как тогда?

– Тогда решение станет принимать Аристарх Лаврентьевич. – Совладелец отеля показал на управляющего. – Поверьте, он более чем объективен в своих суждениях, поскольку всех вас недолюбливает абсолютно одинаково. Ну а если он не придет к какому-то решению, то жеребьевка – и пусть все решит удача.

– Так сказали же, что, мол, она будет первой и последней? – заметил Вадим.

– Вы невнимательны, юноша, – ехидно поддел его управляющий, – а я предупреждал: запоминайте все то, что я говорю, пригодится. В данном случае определяющим является понятие «общая жеребьевка». То есть – все вы в ней участвуете. А там уже дело частное, более узкой направленности.

– Понял, дурак, молчу, – изобразил виноватое выражение на лице бывший логист.

– Ну вот, ребята небезнадежны, – отметил Сергей Анатольевич, – умеют признавать неправоту. Великое дело, между прочим! Так, что еще надо сказать? А. Конкуренция, которая неизбежна. Она приветствуется, но – здоровая, без разных грязных трюков. Если угодно – по олимпийским принципам.

– Лучше уже тогда термин fair play употреблять, – предложила Инна. – Просто нынешние олимпийские принципы таковы, что узнай о них Пьер де Кубертен в свое время, так он бы это мероприятие и возрождать не стал бы.

– Да зовите как хотите, – разрешил весельчак. – Главное, помните о том, что лучше чистый проигрыш, чем очень грязный выигрыш.

– Тем более что в стенах «Перекрестка» невозможно ничего скрыть, – добавил Анатолий Анатольевич. – Тут не ваш бывший мир, где дефиниция «тайное всегда становится явным», увы, срабатывала через раз. И глаза на слишком нечистую игру, вышедшую за рамки правил, никто прикрывать не станет, особенно если содеянное так или иначе скажется на функционировании отеля. Мало того – может достаться и тем, кто, например, мог помешать своим коллегам совершить некую подлость, но не стал этого делать. Или, того хуже, спровоцировал кого-то на каверзу, надеясь отсидеться в сторонке. Причем на орехи достанется сразу обоим напарникам, даже в том случае, если вторая половина не ведает о случившемся. Вы повязаны друг с другом, друзья мои, причем намертво. Надолго или даже навсегда. Усвойте это накрепко.

– Как по мне – справедливо, – заявила брюнетка. – А данное правило касается только отеля? Вы просто упомянули про то, что мы время от времени будем его покидать. Там как? Тоже все по-честному или на наше усмотрение? Спрашиваю без задней мысли, просто для понимания.

– Там вы предоставлены сами себе. – Сергей Анатольевич глянул на своего партнера, они обменялись улыбками. – Потому администрация отеля ответственности за произошедшее на том свете нести не может.

– Это хорошо, – довольно кивнула девушка, чье имя я узнал из бейджика, который наконец-то попал в поле моего зрения. Звали ее Кира. – Благодарю.

А я понял, к чему она такой вопрос задала. Собственники ведь упомянули о том, что в отель на разных этажах могут заселяться связанные между собой люди, а значит, есть возможность, пусть и небольшая, что дорожки коридорных пересекутся там, в большом мире. И если такое произойдет, то запросто можно убрать конкурента насовсем, причем ровным счетом ничем при этом не рискуя. Тебя же все равно что нет ни для полиции, ни для следственного комитета. Ты мертв, как тебя найдешь?

Надеюсь, что у нас с ней костяшка-дубль не выпадет. По крайней мере до той поры, пока я в местных раскладах ориентироваться более-менее не начну.

Не скрою, мне сейчас все, что нам предстоит, кажется делом очень непростым и громоздким, не сказать неподъемным. Но это нормально. Любое начинание сложнее перекладывания листка бумаги из левой стопки в правую предстает таким тогда, когда ты стоишь в самом начале пути. Ты бьешься лбом обо все стены, что есть вокруг, совершаешь массу ошибок, время от времени говоришь себе: «Знал, что я дурак, но не представлял, что насколько» – и очень жалеешь о невозможности вернуться назад, в те времена, когда мир вокруг был прост и понятен.

Но проходит неделя, другая, обретенные за это время знания и навыки полегоньку, помаленьку выстраиваются рядком, образуя некую последовательность, которая после превращается в систему. И все вроде не так минорно уже, не столь коряво, твое новое занятие тебе даже нравиться начинает, ты в нем какие-то прелести находишь, которые изначально в глаза не бросались. А как по-другому? Если уж встал в хоровод – иди, то справа налево, то наоборот. Выбора-то нет. Все верно новый работодатель сказал – бытие определяет сознание.

Не сомневаюсь, что здесь все случится так же, главное, чтобы мы на жеребьевке не оплошали и остались в колоде коридорных, а не отправились, например, на кухню. Ситуация поменялась, мне теперь туда не очень-то хочется. Нам с Инной позарез нужно первыми оказаться на раздаче, ибо неделя – очень немалое количество времени, за которое можно освоить основы происходящего. Да и не только это, за нее вообще много чего успеть можно. Бесспорно, и накосячить тоже, без этого не обойдется, но это непринципиально. Просто те, кто первую неделю в этом странном месте упустят, реально рискуют оказаться в числе отстающих, причем надолго.

Впрочем, тут тоже все относительно. Уверен, что если та же Кира, например, всю следующую неделю тарелки и полы будет мыть, то после наверняка все очень быстро наверстает. Вгрызаться в дело станет так же, как жук в дерево, не жалея ни напарника, ни себя, спать перестанет, но своего добьется. А вот девочке-правозащитнице, боюсь, даже при очень хорошем раскладе ничего не светит, очень уж она законопослушная, привыкла жить по написанным другими людьми правилам. И напарник у нее подходящий, вон стоит, сопит, лоб морщит.

Понятно, что поживем – увидим, это все первое впечатление, не больше, но по факту уже через пару недель станет предельно ясно, кто нацелен на результат, а кто по течению плыть решит. Последние первыми нас и покинут.

Но я точно в их рядах оказаться не желаю. И напарница моя, похоже, тоже. Вон глазками по лицам новых коллег бегает, о чем-то думает. Не исключено, что приблизительно о том же, о чем и я.

И дело тут не в соревновательном моменте или в том, что я из тех, кто всегда идет до конца. Мне просто очень интересно узнать, что же там за награда такая ждет в конце пути? Есть у меня одно предположение, почти безосновательное, но если я прав, то за такой приз побороться не только можно, но и нужно. Дураком надо быть, чтобы от подобного отказываться.

– Вроде все рассказал как мог, основы вашей новой работы изложил, – развел руки в стороны Анатолий Анатольевич. – Остальное поймете в процессе трудовой деятельности. Впрочем, вру. Есть еще несколько моментов, которые вам надо знать, а именно – что можно и что нельзя.

– Сначала про «нельзя», пожалуйста, – попросила Алиса.

– Первое я упомянул, оно касается отношений внутри коллектива. К нему примыкают ссоры и скандалы, особенно если таковые происходят на глазах у гостей. Желаете выяснить отношения – делайте это так, чтобы эти склоки не вредили делу и не портили репутацию отеля. Нельзя излишне докучать постояльцам, каждая жалоба от них на вас или вашего напарника будет расцениваться как неудовлетворительная работа и караться штрафом. Отдельно замечу, что данный минус будет идти в общий недельный зачет, но после сгорать.

– Справедливо, – заметила Кира, и несколько человек согласно кивнули.

– Нельзя игнорировать поручения старшего персонала, они должны выполняться быстро и добросовестно. Нельзя вести себя с гостями грубо или непочтительно. Нельзя у них вымогать деньги за оказанные услуги или, того хуже, воровать. Если же посетитель что-то в номере забыл, нельзя это присваивать себе, следует сдать находку на ресепшен.

– Это и так ясно, – сказал кто-то.

– Ясно, не ясно – не знаю. Я требование озвучил, дальше думайте сами. Нельзя нарушать тишину в отеле после одиннадцати вечера, когда гости отправляются спать. Что еще? Не очень приветствуются разговоры на тему того, кто кем раньше был и что делал. Ясно, что вы все равно станете это обсуждать, но просто поверьте – ничего путного не выйдет. В прошлом у вас было много различий – социальных, моральных, конфессиональных и не пойми каких еще. Стоит ли их тащить сюда, в «Перекресток», где вы все равны, и тем самым провоцировать возможные конфликты? Тем более что последние могут привести к очень и очень нежелательным последствиям, о которых я говорил до этого.

– А мы равны? – уточнила Кира. – Прямо совсем-совсем?

– Представьте себе, – без тени иронии ответил ей совладелец. – Здесь между вами нет никаких пропастей, права и возможности у каждого уравнены до атома. Со временем, конечно, кто-то вырвется вперед, а кто-то отстанет, но и в этом случае у аутсайдера сохранится право и возможность догнать того, кто его обошел. Было бы желание.

Брюнетка молчала, не желая комментировать услышанное.

– А что можно? – расценив возникшую паузу как окончание рассказа про запреты, спросил напарник Алисы.

– Можно, оказав помощь кому-то из коллег, рассчитывать на ответную любезность, – вместо Сергея Анатольевича продолжил его спутник. – Можно брать чаевые, если вам их предложат, а после их тратить на маленькие радости бытия. Можно раз в месяц устраивать что-то вроде совместных посиделок, если, разумеется, Аристарх Лаврентьевич будет не против. Работа в отеле – трудная работа, ответственная работа. Иногда надо как-то отдыхать, иначе нервишки могут не сдюжить. Можно пробовать подбить клинья к работницам ресепшен, но сразу предупрежу: это у вас, ребята, вряд ли получится. Там будут работать грозные дамы, прошедшие суровую школу, потому вряд ли кому что обломится.

Мы, не сговариваясь, глянули на стойку, за которой никого не было.

Я как-то даже не подумал, что тут еще какой-то персонал кроме нас будет. А ведь так и есть. Помимо указанных дам, можно уверенно сказать, что на кухне никак не обойтись без повара, су-шефа и еще нескольких сотрудников. Да технические службы, да швейцары. Хотя последнее – не факт, на их место могут незадачливых жеребьевщиков поставить.

– Ведите себя умно, не забывайте о приличиях и стремитесь стать лучше – и всё у вас получится, – вновь перехватил инициативу Сергей Анатольевич и глянул на наручные часы. – Вроде закончил. Аристах Лаврентьевич, мы вас покидаем, времени совсем нет. Заканчивайте формальности, раздайте договора, проводите жеребьевку – и за работу. Жду от вас вечером отчет по первому дню.

И эти двое, даже не попрощавшись с нами, покинули здание через входную дверь, которая, как оказалось, была не заперта. Что примечательно – с ними словно ушла некая легкость из атмосферы, ощущение хоть какой-то защищенности. Схожее чувство, помнится, я ощущал, когда классе в третьем родители меня в летний лагерь отправили на три недели. Вроде все радостно сначала было, весело, предвкушения там, мечты детские, а как они, махающие руками вслед, стали удаляться по мере того, как трансферный автобус набирал ход, такая тоска взяла!

А особенно странно то, что я давным-давно уже ни на кого, кроме себя самого, не рассчитываю и ничего такого с тех самых пор и не ощущал. Так из каких глубин души подобная сентиментальщина полезла? Откуда она взялась?

– Что замерли? – процедил управляющий, уперев руки в бока. – Ушли защитники ваши, и стало не по себе?

– Стало, – пискнула Евгения и заморгала глазами.

– И зря. Вы поймите – я против вас ничего не имею, – неожиданно мягко произнес старик. – Но должность моя такова, что я всегда на стороне гостей. Всегда и во всем. А для этого мне надо, чтобы службы отеля работали как единый механизм, без задержек и поломок. Потому да, я стану вас гонять как сидоровых коз. Но понапрасну никого наказывать не буду, и предвзятости от меня можете не ждать.

– Да мы и не думали ничего такого, – подала голос длинноногая платиновая блондинка, до того в разговоры не вступавшая. Звали ее, судя по надписи на бейджике, Аленой.

– Видел я ваши лица, когда озвучили то, что именно у меня будет право решать в спорных ситуациях, кто лучше, кто хуже, – усмехнулся Аристарх Лаврентьевич. – Сразу по ним все ясно стало. Еще раз – я за хорошую и честную работу. Кто живет по этому правилу, тому бояться нечего. Ладно, если вопросы какие-то – задавайте. Если нет – пошли выяснять, кому гостей неделю обслуживать, а кому на подсобных работах куковать.

– Сегодня что, воскресенье? – удивилось сразу несколько человек. У нас тут вообще, похоже, сильно коллективное бессознательное.

– Да, – кивнул управляющий, – воскресенье.

– Надо же, – глянула на меня Инна. – Думала – пятница. Я, помню, накануне сомневалась – ехать в командировку, не ехать? Или лучше в воскресенье рвануть, чтобы, значит, с понедельника и начать. Выходные ж на носу, какая тут работа? Лучше бы не поехала…

– Лучше бы, – согласился с ней я задумчиво.

Тут воскресенье, у нее пятница, а у меня вообще среда. Значит, не только гостей из разных временных отрезков сюда нагонят, но и рабочий коллектив по тому же принципу формировали. Зуб даю, если разбираться, кто из какого года, то тоже самые разные версии прозвучат. Хотя наверняка мы не сильно далеко друг от друга отстоим. Никто же «надысь» не говорит и тюрю на ужин не требует?

Вот, кстати, тоже интересно – что тут с питанием? Я бы поел, если честно.

– У меня несколько вопросов, – подняла руку Алиса. – Можно? Нам тут форму выдали, но одного комплекта точно мало. У меня организм на стрессовые ситуации реагирует немного необычно. Я, прошу прощения за интимную подробность, потеть начинаю.

Было видно, что эти слова девушке даются нелегко, поскольку щеки запунцовели настолько, что от них сигару раскурить можно. Не привыкла она перед общественностью на личные темы говорить.

– Вот и верь тому, что мертвые не потеют, – хохотнул огненно-рыжий паренек. – Враки, получается.

– Не знаю – мертвые мы, нет, но второй комплект нужен, – не отступила со своих позиций Алиса, несмотря на смущение. – Плюс нижнее белье, косметика…

– Мыльно-рыльные, – поддержал ее напарник. – Бриться-то надо. Зубы чистить.

– Понял, понял, – остановил нас управляющий. – Вопрос резонный, вопрос разумный. В ваших номерах стоит двустворчатый шкаф. Все его, наверное, приметили?

– Есть такой, – подтвердили несколько новых коллег, как водится, синхронно. Остальные кивнули.

– Левая створка для мальчиков, правая – для девочек. Там запасная униформа и несколько комплектов нижнего белья. Что до стирки – тоже нет проблем. Можете сами этим заниматься, можете сдавать вещи в прачечную, она расположена в цокольном этаже. Но не чаще, чем раз в неделю! Она для гостей, а не для вас. Личные гигиенические принадлежности находятся в туалетной комнате, которая тоже присутствует в ваших номерах. Какие чьи – разберетесь.

– Вот тоже важный момент, – подключилась к беседе Алена, на которую с большим интересом, как я заметил, поглядывали некоторые из ребят. – Возможно, кому-то кажется нормальным проживание в одной комнате с незнакомым молодым человеком, но меня подобное, уж простите, коробит. Нельзя ли как-то эту проблему…

– Пожалуйста. – Доброта в голосе Аристарха Лаврентьевича моментально сменилась холодком. – Можешь спать на чердаке, там места много. Правда, прохладно по ночам и пыльно, но – изволь, если желаешь. Или в технической подсобке, где ведра и швабры стоят. Еще есть неплохие закутки в том же цоколе.

– Но не все же номера будут заняты? – В голосе платиновой блондинки прозвучали достаточно вызывающие интонации. – Почему я не могу ночевать в одном из них? Что здесь такого? У меня, знаете ли, есть определенные жизненные принципы и…

Аристарх Лаврентьевич подошел к ней, от чего девушка прервала свою речь, глянул на бейджик, сказал «угу», после подошел к доске, отыскал там ее имя, взял мел и мгновением позже пара «Алена/Сергей» пополнила ряды аутсайдеров.

– Да бли-и-ин! – схватился за голову тот самый рыжий остряк, который и оказался без вины виноватым Сергеем. – Вот зачем? На ровном месте! Капец!

– Будешь дальше продвигать свои принципы в массы – вылетишь из жеребьевки, – равнодушно сообщил онемевшей от произошедшего Алене управляющий, попутно закрепляя тот факт, что он с нами перешел на «ты». Односторонне, разумеется. – Ну? Продолжим дискуссию?

– Молчи давай! – рявкнул на нее рыжий. – А то я из принципа храпеть стану и ноги перестану мыть!

– Я в аду, – еле слышно, но все же разборчиво произнесла Алена.

– Пока нет, – возразил ей Аристарх Лаврентьевич, – но направление выбрано верное, так что зарекаться не стоит. Так, кто еще что спросить хочет?

– Питание, – поднял руку я. – С ним как? Мой желудок выражает сомнение в том, что его владелец мертв.

– За наш счет, как положено, – пояснил старикан. – Трехразовое, в специальной столовой для сотрудников, время приема пищи и меню на неделю висит рядом с ней на стене. После покажу где. Там же можно выпить кофе или чая в любой момент, главное, чтобы не во вред делу. Да, спиртное под запретом. И даже не думать о нем! Про иные средства одурманивания я уж и не упоминаю.

– Плохо, – вздохнул крепыш, стоящий недалеко от меня. – Сейчас бы соточку в себя закинуть!

– Так-то да, – согласился с ним я.

– Все, идем за мной, – скомандовал управляющий. – Будем жеребьевку проводить. Времени до прибытия первых гостей осталось совсем немного, а дел у вас полным-полно.