Читать книгу: «Внутренности жизни», страница 5

-Ну, если Кишечник является первоначальным Эдемом, то почему его так засрали и опустили по всем понятиям? Сейчас даже в самой замусоленной деревне, общаются между собой на иностранном языке типа «йо камон» и «фак ю».– во мне стала просыпаться национальная гордость.

-Это вечная борьба отцов и детей, которые на данном этапе подросли до сознания подростков и по своей природе пока не могут не только разговаривать, но и думать на красивом и древнем Узком языке, который появился в самом первом месте с поселенцами – первооткрывателями. Он оказался достаточно сложен для развивающихся примитивов, поэтому все подростковые слова тявкаются в один или два слога. Если вы услышите что-то очень длинное, то прислушаетесь и узнаете родную речь, которая сейчас оскудела и поблекла среди воровского – рабочего класса. Для примера можем проэксперементировать над какими –либо иностранными словами. Можете мне предложить какой -нибудь пример?– выпуская дым, спросил князь.

-Единственное в моем состоянии сейчас приходит только одно слово – челаут.

-Извините, я вижу Вы устали с дороги, поэтому не буду Вас утомлять вниманием к себе. Может быть Вас отвезти в гостиницу, где Вы остановились?

-Спасибо, добрый князь, но все эти хотелы мне уже порядком надоели. Здесь на этом лугу я чувствую себя гораздо комфортнее. Такое ощущение, что родные корни во мне прорезываются. Тут я пожалуй и вздремну.

-Не буду Вам мешать. Рад был с Вами познакомиться, Ваше Превосходительство. Надеюсь увидеть Вас у себя в гостях, а сейчас я с Вашего разрешения удаляюсь.

-Приятно было с Вами пообщаться, только хотелось бы закончить наш разговор. Что Вы скажите о слове «челаут»?

-Напомните мне пожалуйста смысл этого слова.

-«Место для отдыха и расслаблений»

-Они исковеркали наше слово- его надо говорить наоборот и вместо буквы «Ч» ставить «Т». Спокойной Вам ночи и приятных снов.

Князь встал с кресла, взял пустую бутылку бредни и удалился.

Глава 7.

В кромешной темноте ощущалась вонь. Она была настолько концентрированная, что вначале меня тошнило, но потихоньку я начал к нему привыкать, как и к темноте. Удивительное свойство – привычка. Через некоторое время я уже свыкся с этим запахом и стал разглядывать место, в котором находился. Все здесь было совсем по другому, к чему я привык за свою недавно начавшуюся жизнь. Я еще помнил вкус молока и запах моей мамы. Конечно, я чувствовал себя уже взрослым, так как умел как они лазать по деревьям, собирать ягоду и даже ловить рыбу, но лежать на маминой шерсти и сонно сосать молоко было для меня очень приятным занятием. Мои воспоминания были такими отчетливыми, что казалось, что я был с мамой мгновение назад. Мы тогда улеглись отдыхать в пахучие кусты можжевельника после долгой моей охоты на резвую лягушку. Я лежал на мягкой шерсти мамы и чувствовал себя героем и великим охотником. Она смотрела на меня и улыбалась. Облизав мой мокрый нос, она прикрыла меня своей большой лапой и стала тепло на меня дышать. Вокруг было тихо и спокойно, лишь ветер слабо шелестел листьями деревьев. Я прикрыл глаза, расслабился и уткнувшись в мамину сиську задремал. Великий охотник, наслаждаясь победой, отдыхает у себя дома. Вдруг я услышал короткий резкий звук, похожий на большой падающий камень от которого мою маму завалило на меня. Еще один такой же звук, я со всей силы рванулся, но не смог даже пошевельнуться под тяжелым телом спящей мамы. Я начал скулить, а потом выть, что бы хоть как-то разбудить ее, но она глубоко спала. Я даже не ощущал ее дыхания. А вокруг стало очень шумно. Какие-то не известные мне голоса стали окружать меня и я завизжал, что есть мочи. Из-за неподвижно лежащей на мне мамы я вдруг увидел в кустах невиданного мною зверя. Он был похож на ту лягушку, которую я недавно поймал, только гораздо больше меня. Он стоял на задних лапах, а в передних держал непонятную ветку, которую направлял на меня. Из ветки что-то вылетело и я почувствовал резкую боль в плече. Этот зверь стал нападать на меня, а я ничего не мог сделать под тяжелой неподвижной мамой. Мои силы стали покидать меня и все вокруг стало как в тумане, а потом совсем наступила ночь. Когда я очнулся, все еще было темно, но сейчас, когда я привык, я стал разглядывать то место, в котором очутился. Оно было похоже на какую-то пещеру, в которой все провоняло старым и больным животным. Мне удалось встать и пройтись, хотя болело плечо и кружилась голова. Нужно было срочно найти отсюда выход. Каменная стена закончилась каким-то очень странным кустарником из негнущихся стволов без листьев. Я постарался протиснуться сквозь них, но это оказалось мне не под силу и я лег на пол. Мамы рядом не было. Наверное пошла охотиться. Но почему ночью? Я никогда не помнил, что бы она уходила ночью. Я еще раз обошел всю пещеру, которая оказалась по- больше нашей берлоги, только из камня и плотно заросшего кустарника. Делать было нечего и я стал ждать маму. Не знаю сколько я ждал, но она все не приходила и мне вдруг показалось, что она ко мне никогда не придет и я останусь здесь совершенно один. Без нее. Ужас наполнил всю мою берлогу и запечатал кустарником. Она никогда не придет в эту вонючую пещеру. Я лежал на полу и дрожал от страха, а потом бесшумно заплакал. Я остался один. Страх медленно перешел в голод. Вспомнив о падали, в яме, у кустарника я подошел и понюхал. Запах гнилого мяса был отвратительным. Никогда не ел тухлятины, но голод заставил меня взять ее в рот. С мерзким чувством безысходности я съел все что было и лег на камень. Надо было что-то делать, как-то выбираться из этого поганого места, только как? Изо всех сил стал давить, а потом грызть кустарник, но толку никакого не было. Выхода нет. Нет выхода и нет надежды. Что мне делать? Вдруг я услышал за кустами шорох. Вглядевшись в темноту я увидел еще одну пещеру, в которой сидел зверь похожий на тех больших лягушек, только весь в шерсти. Он держался за ветки кустов и смотрел на меня. Я сильно испугался и застыл, глядя ему в глаза. Там не было злости и враждебности. На меня смотрела печаль и пустота. Не выдержав взгляда, я лег на пол и закрыл глаза. Этот взгляд смотрел на меня даже при закрытых глазах. Печаль и пустота. Неужели кто-то живет в таком состоянии? Вряд ли я смог бы представить себе что-то хуже такого существования. Глядя в эти глаза, я мысленно стал звать к себе маму, надеясь, что она придет и освободит меня из этого жуткого места. Но время шло и ничего не менялось.

Сквозь сон я почувствовал, что сильно хочется отлить. Приоткрыв глаза я огляделся вокруг. Со стороны решетки пробивался свет. В дальнем темном углу стояло ведро и какой-то длинный ящик. Со всех сторон были каменные стены. Подойдя к ведру, я заглянул в ящик и за стеклянной крышкой обнаружил, что это гроб с Владеймиром Кирпичом Глининым – вождем всех времен и народов.

-Грибочки до сих пор плющат – вслух подумал я и звонко зажурчал в ведро.

-Але, ты ссы тише, всех соседей по палате разбудишь – услышал я ворчание с другого темного угла, как раз напротив моего лежака.

-Сори. Я думал, что тут никого нет – извинился я в пустоту и направил струю на стенку ведра.

-Думать нужно меньше, а делать – лучше. Умников расплодилось как грязи, даже здесь от них покоя нет – возмущался кто-то.

-А здесь – это где? – поинтересовался я

-Ты че, але на, с дуба упал или совсем дебил? Глинина у параши видал?

-Ну видал. Только я подумал, что меня глючит и он не по настоящему.

-Думал он… по настоящему… – бурчал тот же голос

-Постой, если это в натуре Глинин, то насколько мне не изменяет память обитает он в Нампозлее на Коричневой площади.

-Пять баллов в зачетку, а теперь спать ложись, профессор.

Я послушно вернулся на топчан и предался размышлениям. В камере было прохладно, тихо и спокойно. Полежав здесь какое-то время, я обнаружил, что мысли мои стали медленными и плавными. Окружающая обстановка магическим образом отбрасывала всю бытовую суету и навевала о вечном. Мои соседи своим молчаливым присутствием направляли раздумья на какую-то ироническую волну.

За окном раздался колокольный звон.

-Что это, Курганты? – тихо спросил я в темноту.

-Нет, будильник. Вставать пора – послышалось из угла, откуда вылез опухший волосатый мужик в семейных трусерах. Схватившись за волосатую грудь левой лапой, он протянул мне правую и прорычал – Иван.

-Вася.

-Понятно, ты чем живешь? Я так, из любопытства. Ведь не каждый смертный позволит себе с вождем отмораживаться.

-Я журналистом работаю, приезжал к президенту.

-С Пукиным, что-ли нажрался? – повеселел Иван.

-Да нет, у Богриса Нимболаевича Бздельцина интервью брал.

-Ну и как он, в тонусе?

-А что, по мне не заметно?

-Да, силен мужик. Так бухать и дожить до его возраста не каждый сможет. Прикольно было бы его здесь заспиртованного повстречать. И что он тебе рассказывал?

-Как свои мемуары диктует. Пожаловался, что медленно они как-то пишутся. Предлагал мне в его секретари идти, так как его нынешний пить совсем не умеет, а как выпьет, так совсем не понимает, что ему диктуют.

-Что-нибудь прикольного рассказывал?

-Да там же все государственная тайна, а так вспоминал, как начиналась его героическая жизнь в кремлевских войсках, где он бдел покой нашего вождя.

-Ни фига себе! А я и не знал, что он здесь с самой молодости тусуется. Говорили он с какой-то деревни приехал.

-Ну правильно, у нас каждый должен долг родине отдать, а у него похоже был конкретный долг к вождю.

-А дальше что?

-Ну как-то он был в наряде по ихней столовой и там набухался с сослуживцами. Пацаны в караул втыкать пошли, а он хлеб резать. Там стояла автоматическая хлеборезка, которая ему палец и отчекрыжила. Обрубок ему перебинтовали, только в почетный караул такого дефектного больше не пустили, а отправили в Крем»Ль» ночным сторожем. Вначале боец расстроился, но потом ощутил все прелести службы.

Ночами в КремЛе оказалось очень даже весело. Там он стал подрабатывать банщиком, барменом, стриптизером и сутенером в одном флаконе. По- пьяни каждый член партии старался чем-нибудь помочь герою – инвалиду Великой Революции. В конце концов он тоже стал комуклистом, а потом и почетным членом партии. Используя старую тактику своих полученных профессий, он легко находил общий язык с нужными членами, которые оценили его по достоинству и присвоили ему титул «мистер президент». После такого триумфа он полетел покорять мир тем же проверенным способом. Но годы берут свое, а в политике нужны здоровые члены и поэтому его в Новогоднюю ночь за праздничным столом отправили на пенсию. Вот так молодой колхозник по- пьяни стал президентом страны, которая совсем недавно мучалась под гнетом сухого закона ненавистного всем Гробачева.

-Помню я времена классности и перестрелки.– впал в ностальгию Иван- Народ сменил лозунги и флаг на триколор с коронованным глистом – мутантом как на гербе царского режима, который они же и разрушили. У таких как я появилась возможность строить свое светлое будущее не через транспаранты, меняя власть народную на народную, а конкретно делать дело, как я умею. Это уже потом, когда все друг друга поперестреляли, уцелевшие крупные бизнесмены пришли к политическим рычагам власти, а в те времена был полный беспредел. Я считаю, что только в полном говне народ ощутил, что ему на самом деле нужно. Одним понадобился Бог, другим свобода, третьим деньги и власть. Шанс предоставляется каждому хотя бы раз в его жизни, весь вопрос заключается в том, как он им воспользуется. Чаще всего выбирают ничего не менять и жить по привычке. У них имеется отличное оправдание «хоть здесь и плохо, но стабильно, а там полная неизвестность, на которую мне придется ставить всю свою теперешнюю жизнь и идти ва-банк». И вот когда глобальный шанс пронесся по стране он позволил вылезти из навозной кучи и добраться в Крем»Ля». Такой прухи за всю историю не было.

-А че, где при царях казнили, комуглисты на Коричневой площади стали демон-срации проводить, а в наше время можно проводить шоу-дискотеки, обдолбанным кататься на катке и откисать в Нампозлее. Такого себе даже вождь не мог позволить, разве что пьяным на броневике покататься по площади пару кругов. А от того, что сделали с его каморкой он вообще в гробу как вентилятор должен крутиться.– поддержал я исторический разговор.

-Сколько раз тут был, такого не видел.– усомнился Иван. – Правда слышал байку с одним кренделем, который здесь с вождем бухал.

-Как бухал?

-А вот так. Нажрался до чертиков и Глинин ему компанию в этом лазарете составил. Бухали они плотно. Мужик стал у вождя допытываться как ему тут живется, а тот разрыдался. Говорит, что даже после смерти каторга и постоянное интерактивное шоу «За стеклом». Представляешь: постоянно пялятся, а тут еще и бухарики тусоваться стали. Со всех сторон обложили. Ни почесаться, ни пернуть, личной жизни никакой. Так это еще пол беды. Как говорят в таких случаях «седина в бороду, а бес в штаны» – совсем столбняк одолел. Бабу хочу постоянно.

-Да, попал вождь по полной программе.– согласился я.

-Мужик тоже так подумал и решил своему дружбану подарок сделать.

-Че, шалав в Нампозлей вызвал?

-Круче. Он звякнул своим браткам и те ему жену приволокли.

-Надежду Трупскую?

-Ну не Мерлин Мурло же. По моему на Кемади он не похож.

-И че дальше было?

-Как обычно, по программе: напоили даму, а та истерику закатила. Орет, что всю жизнь надеялась, чтобы этот урод сменил свой дурацкий псевдоним, на Надеждин, или хотя бы Трупский, на худой конец, а у него вместо фамилии: то бабы какие-то левые, то говно идеологическое.

-Да, всю жизнь тупо надеяться могут только бабы. Ну и чем все дело закончилось?

-Ну с утра бабу домой отвезли, вождю фингал штукатуркой замазали, а дружбана в дурку спеленали.

-Прикольно, а я по телику видел другую басню. Один тип пол часа рассказывал свою диссертацию на тему, что Глинин был галлюциногенным грибом, а его броневик – грибницей. Рисовал схемы, чертил графики и приводил всякие политические доказательства, что в конце выступления начинаешь серьезно над этим задумываться.

-Жрал я их в Ливерфуле как-то. Состояние точно как при комуклизме: каждому по потребностям и от каждого по способностям. Ощущалась такая детская непосредственность при которой деньги вообще не имели какого-либо значения.

-Ага и с вождем такая же песня была, когда он по лесам и болотам от полицаев бегал. И вот однажды он грибочков перекушал и дух гриба в него навсегда вошел и стал этот беглый зек как зомби выполнять его волю.

-Ну, это уже смахивает на секретные материалы, где истина всегда где-то рядом, только не помнишь, в какой карман положил или папиросы закончились.

-Зато у последователя вождя они всегда были под рукой.

-Не, Скалин был гурман – он из трубки курил, а для своих однопартийцев косяки придумывал. Без них всем как-то скучно жилось. Можно предположить, что в него Дух Травы вошел, а под ней всегда какие-то заморочки придумываются.

-Ага, а когда копыта отбросил, то к своему братану прописался, да только что-то не ужились гриб с травой в одной каморке.

-Да, у каждого своя философия. После этих двух торчков колхозник Хрыщев решил посадить всю страну на кукурузу. От такой жратвы ее так разнесло, что в Глотке он колом встал и ботинком стучал, что бы идею до самой Жопы пропихнуть.

-После таких времен оттепели или дикого свина при отходняке начался застой, а точнее запор с Глионидом Кирпичом Прежним. Начался грибной психоз, при котором глава государства совсем отупел, лишь только всем ордена начал вешать, а героев в кремлевскую стену замуровывал как коллекционер-филателист.

-Ага, только пришел Гробачев и устроил всем трезвый образ жизни. Народ очухался и офигел от того, что наворокозил во времена смещенной точки сборки. Сразу стал все перестраивать, здоровьем занялся, в грехах стал каяться, даже храмов понастроил в десять раз больше, чем было. Жизнь стала налаживаться, а при таких обстоятельствах грех не выпить под благословение первого президента.

-Чего, чего, а с этим у нас не заржавеет. Все бухали в темную голову. А потом, опаньки – менты.

-Да, Пукин бухать не любит. Про таких старорежимники говорили «спортсмен, красавец, комсомолец.» Наверное когда пионером был с флагом или барабаном на линейках маршировал.

-Зато сейчас всю страну по линейке построил. Думаю, что если бы мог, то весь мир бы салют ему отдавал бы, только принципиальный он слишком к законам своим.

-Он своего соседа по парте Митю Ментвидева для этой роли как некого джедая готовит. Тот всех колпашить будет с шашкой наголо.

-Да, уж, лучше к этому моменту нам свалить отсюда.

-Это из страны? – поинтересовался я.

-Хотя бы из этой каморки – сказал Иван и подошел к параше.

-А что для этого нужно сделать?

-Оплатить услуги пребывания и на волю с чистой совестью.

Я порылся в карманах, но обнаружил только красную ксиву.

-У меня только это с собой и осталось. По ней выпустят?

-Нет, только впустят. Придется маляву на волю писать.

-Это как?

-А как вождь наш писал.

-То сеть из говна чернильницу лепить и мочой по туалетной бумаге калякать?

-Как ты видишь – тут все пропитано духом Глинина. Слушай, писатель, так как тебе по любому писать, напиши и за меня, а то у меня с собой тоже ничего нету. Ты мне поможешь, а я за всех этот номер оплачу. Ну как, договорились?

-Ну, вариантов у меня не много, учитывая мое положение и род занятий.

-Полностью с тобой согласен. Пусть каждый делает то, на что учился: ты будешь писать, а я платить. Теперь бери зубную щетку и иди к рабочему станку.

-Сразу предупреждаю, мне как профессионалу чернильница не нужна, я прямо из ведра мочить могу.

-Я не возражаю. Оторви три бумажки и напиши мой банковский счет «2223322».

-А почему три, когда нас здесь только двое?

-Я всегда когда сюда попадаю, плачу за себя и за того парня – сказал Иван показывая на вождя – надеюсь, что он тоже когда-нибудь отсюда выйдет.

-Справедливо. И куда мне эти бумажки сувать?

-Видишь посередине гроба щелка, как в игровом автомате есть. Ты туда чеки сунь, за веревочку дерни – дверь и откроется.

Я так и сделал и стал ждать результата собственного труда. В гробу что-то заскрипело и засветилось окошечко, в котором стали крутиться барабаны с разными символами. У меня выпали все совки.

-Новичкам везет – прокомментировал мой выигрыш Иван – теперь можешь отодвинуть стеклянную крышку и поцеловать вождя, после чего из-под подушки возьми памятный подарок.

В руках у меня оказалась коричневая майка, на которой был нарисован Кирпич на броневике и надпись: «Пролетая все сраки – обедняйтесь».

-Что-то в этом лозунге дзен-оттуддизмом запахло – сказал я одеваясь.

-А это еще что за невиданный зверь – заинтересовался сосед.

-Есть такое учение одного сказочного персонажа Оттудды. В стародавние времена, когда еще водились глисты был один такой царь Оттуда, который валялся в своих палатах тридцать лет и три года. А потом его чего-то переклинило. Послал он всех и пошел жить в лес, смысл жизни понимать. Стали искать его придворные и через какое-то время нашли под деревом в полнейшей медитации. Подождали, пока отрезвеет, т.к. в смещенном сознании он даже буйным становился, и ласково попросили вернуться в царские палаты. Тот наотрез отказался и прямо из-под дерева стал лозунги и манифесты диктовать.

-Это у нашего брата всегда так. Ну, и что он им наговорил?

-Большую часть без бутылки не разберешь. Все упирается в четыре основных закона смысла жизни. Первое: «жизнь есть страдания».

-Сколько царю нужно было нажраться, что бы с похмелья такое выдать? Я это уже с рождения знал- прокомментировал Иван.

-Так вот страдания возникают от желания.

-Конечно, за все нужно платить и чем лучше кайф – тем дороже.

-По этому поводу он скал: «не будет желания – не будет и страданий»

-А на хрена тогда жить?

-Вот это и есть четвертый закон. Основан он на принципе реинкарнации.

-Ну хватит тут материться, что это за фигня?

-Глисты говорят, что на самом деле все бессмертны. Просто мы меняем тела и возвращаемся в этот мир для новой жизни, что бы удовлетворить все свои желания от которых настрадавшись станем мудрыми и всего этого нам уже не надо будет. Тогда наступит момент попасть к Богу, где страданий не существует.

-Короче, как я понял, все в этом мире ученики-мученики, которых отправят на пенсию только тогда, когда им уже будет все равно.

-Примерно так.

-Тогда мне не скоро на покой, потому что сейчас я хочу чего-нибудь пожрать. Пойдем товарищ, в кремлевскую столовку, поедим. Я угощаю.

Мы вышли из нампозлеевских хором и два охранника тупо отдели нам честь.

-Слушай, Иван, а ты случайно не знаешь, как расшифровывается буква «Л» в слове «КремЛ»?

-Не знаю. Какая разница. В КремЛе ли он этот смысл?

-Лелион говоришь? Тогда истина где-то рядом… Легионом главного падшего глиста звали- задумался я над услышанным вариантом.

-Пословицу слыхал: «Хлеб всему голова», а не крем, который сверху торчит. Просто всех на сладкое потянуло, а им сыт не будешь. Лучше простого борщечка сейчас навернуть с горилочкой, в котором главнее соль и перец, а от сладкого башка еще сильнее болеть будет.

-Выходит крем действует на башку, а хлеб на тело. Хотя, если с другой стороны посмотреть, то хлеб – это тело, а крем сверху есть голова этого мистического «Л».

-Слышь, философ, хватит парить. Я с утра думать не могу. Ты лучше скажи мне – пойдешь ко мне работать?

-А кем, я ведь ничего не умею делать?

-Как будто я что-то умею делать. Главное в бизнесе – уметь правильно грузить и разруливать. У нас в стране уже давно никто ничего не делает, да и в мире только узкоглазые рукодельничают, остальные же только языками чешут.

-Спасибо за предложение, только я к себе поеду.

-В свой Мухосранск, про Бздельцина в своей газетенке писать, которой твои земляки будут жопу подтирать? Точно подметил один классик, кажется Соленый его звали: «умом рабсилу не понять, в нее лишь можно только верить». Ладно, если передумаешь – звони по этой визитке. Ты как домой собрался попасть без денег?

-Есть такой бесплатный способ передвижения – автостоп называется.

-Ну ты, в натуре, на всю башку контуженный, Хромоносов. Я сейчас Степанычу позвоню. Он командиром эскадрильи работает. Мы с ним изжогу, понос и маточные трубы во времена перестрелки прошли. Если сможет, то он тебе поможет.

-Спасибо тебе, Иван, выручил ты меня.

-Ну, мы с тобой реальные кишечные опалченцы, а не какие-нибудь там продуманные стафилококки, которые думают только о себе. Кстати, если ты такой умный, скажи мне такую вещь: Глинин же был конкретным шепелявым стафилококком.

-Ну.

-А почему он тогда идеи этого глиста толкал?

-Есть теория, что когда мир зародился, сюда залетели глисты, а на них прилетели и стафилококки.

-Вот паразиты, до чего додумались. Надо будет братве эту басню рассказать а сейчас дуй к Степанычу и передай от меня привет и эту бутылку тыкиллера с килограммом лимонов. У него сегодня профессиональный праздник – день автолюбителя. Моему водиле можешь тоже выписать выходной от моего лица. Все, Василий, крепчай.

Я залез в огромный «люксус» с синей мигалкой на крыше и закрыл за собой бронированную, герметичную как на подводной лодке дверь.

Здравствуйте – сказал бритый шкаф за рулем и мы поехали.

Из под костюма были видны очертания его накачанного тела. Во всем своем проявлении, начиная с осанки и кончая устремленным взглядом, передо мной сидел идеал мужественности. За каменной внешностью было заметно, как он себя любит и обожает. Он был из породы Вамдама или Сиквестра Столового, которые манипулировали своим видом, а не конкретными умениями и уже тем более не блистали эрудицией. Для поддержания своего имиджа им достаточно уметь общаться на модные темы, такие как машины, спорт, кино, девочки и обязательно демонстрировать свое абсолютное тело, например, занимаясь в бассейне или шейпинг- клубе. Сейчас стало модным заводить для собственного имиджа таких породистых животных, с прилагаемым списком условных рефлексов из разряда джентльменского набора.

-Привет – проваливаясь на переднее сиденье, ответил я – Тебя как зовут?

-Аркадий. Куда Вас отвезти?

-К Степанычу.

Автопилот точно знал все места, где бывает его хозяин и машина совершенно бесшумно стала ускоряться.

-Чего-нибудь хотите? – поинтересовался климат-контроль. В его интонации я понял, что он может выполнить абсолютно все, что я попрошу, причем сейчас, прямо в этой микрогалактике.

-Слушай, Аркадий, у тебя есть минералка? Ты же понимаешь, какое у меня состояние после посещения вождя. И включи какое-нибудь нормальное радио.

В списке каждого мужчины должен фигурировать опыт утреннего отходняка, хотя этот индивидуум испытывал его скорее всего последний раз после выпускного вечера в школе.

Откуда то материализовалась прохладная бутылка с «Тарзаном» и со всех сторон потекла кристально чистая, спокойная музыка.

-Замечательно – искренне констатировал я и развалился в кресле. Внутри рядом сидящего обелиска я видел как оргазмирует от своего поведения мой всемогущий джин. Этакий прототип «идеальной жены», причем с программой самоудовлетворения. Для включения функции экстаза нужно просто выдать пару комплементов и он мой навек. Мне как опытному автостопщику сразу виден хозяин машины. В прежние времена мне бы пришлось его веселить всю дорогу, чтобы он получал от бесплатного попутчика удовольствие, только сейчас случай не тот. Меня посадил сюда его шеф и теперь он должен удовлетворять мои желания, что бы сохранить себе эту работу, о которой он мечтал всю жизнь. Он молча вел этот крейсер, ожидая дальнейшие приказания капитана.

-Отличная тачка – капнул своему штурману каплю бальзама на душу новый хозяин.

-Нормальная – небрежно констатировал Аркадий, понимая, что я не в настроении сейчас разговаривать.

Я ехал по столице моей Родины. Вокруг торчали небоскребы – произведения архитектуры из калового камня. Когда-то давно из него ваяли скульптуры богов, похожих на их создателей, теперь же боги стали выглядеть, как простые коробки, не потеряв от этого свою всемогущность. По дороге мчались и пердели миллионы машин, причем одна другой больше. За ними по тротуарам текла жидкая, живая масса. Каждая капля мечтала вырваться из этой серой массы на собственной машине и заполучить крохотный кусочек, пусть самого зачуханного, но бога, в этом скоплении каменных идолов. Я же сейчас находился на самом пике мечтаний всей этой заведенной толпы, уносясь в даль, но оставляя для всех ориентиры своим мигающим синим маяком. Я ехал, молча цедил минералку и все что мне было нужно, так это попасть к себе домой. Там тихо, спокойно. Там находится место силы, которое как магнит тянет к себе, где бы я ни был. Причем чем дальше и дольше, тем сильнее. Вроде все замечательно, но нет самого главного, без которого комфорт и эти понты перестают интересовать. Вся моя сущность тянется домой и когда я туда попадаю, то растворяюсь в спокойной истоме. Так бы вот и застыл, но пополнив себя гармонией из места силы, магнит включает отталкивающую способность по закону взаимоотношения всего подобного к себе. И чем дольше я нахожусь на магните, тем сильнее и дальше мне хочется выстрельнуть, чтобы потом так же сильно жаждать вернуться. Моя жизнь похожа на маятник вечных часов с привязанной кукушкой, которая то далеко отлетает от своей крыши и офигевшая быстро прячется на чердаке, где можно спокойно помечтать, как она навсегда покинет этот дурдом и улетит в свое гнездо. Все говорят, что у кукушек нет гнезда – это неправда, просто никто его здесь не видел, а кукушки оттуда уже не возвращаются. А пока маятник не остановился на месте силы, кукушка напоминает о времени, которое отсчитывает срок нахождения в зоне, где идут эти часы. Все это существует только благодаря заключенной кукушке, потому что когда она вылетает на волю, все это исчезает. Абсолютно все. И время, и часы, и зона… Все кукушки возвращаются в свое гнездо, чтобы потом опять улететь туда, где есть время, часы и зона. Возникает вопрос: зачем вся эта суета? Каждый сам для себя придумывает мотивы. Для Божьей воли важно направление процесса пищеварения, который мы и образуем жидкой вонючей массой.

Почему то вспомнились алхимики, которые утверждали, что жизнь подобно пищеварению. Вначале ешь все подряд, потом расщепляешь и анализируешь эти составляющие. После работы осмысления собираешь всю эту мешанину в одну общую схему. Используя эту гипотезу ученые пытались раскрыть божественную загадку, как из всего сделать говно. Оказалось, что все гениальное – просто: достаточно туда добавить таких мельчайших существ, которые суетились за окном. Именно в этом и заключался их смысл жизни, только эта истина настолько близка, да и вообще она постоянно вокруг, что уже и не замечаешь. Это похоже на поиск постоянно одетых очков – их можно искать в самых немыслимых местах, но только не на носу. Также с этой вонью и говном, без которого жизнь просто не вообразима, а поэтому не реальна. Подрастающее поколение клубиться и тусуется, даже не представляя, как это попасть одному в лес или поле. Чего ему там делать? Это не круто, а какой-то отстой… Конечно, там смысл жизни утрачивается полностью. Там сразу хочется создать свой привычный микроклимат: врубить погромче музыку, и очень срочно пожарить шашлык, т.к. трезвым здесь просто невыносимо находиться. В конце дня можно с чувством выполненного долга завалиться под кусты среди полиэтиленовых пакетов, баклажек и массы других нужных для интерьера вещей. А потом очухаться и уехать к себе домой, а дальше на работу, где все будут сочувствовать, что именно также выглядели после такого типа отдыха. И не дай Бог, остаться в этой дикой глуши дольше отходняка, когда начинаешь чувствовать все без привычной вони, громыхания и других атрибутов цивилизации. В этом случае самое страшное, что может случиться, так это осознание того, где на самом деле находится отстой. И вот как с таким знанием жить? Уж лучше, чтоб истина всегда была рядом и не более того. Каждый знает, что первая и она же основная помощь при попадании на природу – это срочно набухаться. Только так можно выжить и дотянуть до подмоги. Тебя обязательно спасут, а доктора проведут курс реабилитации после полученного шока как в реалити-шоу «Остаться в живых». Там орден последнего героя получает от чувак, кто смог прожить в аду экзотического острова сорок дней. Весь мир следит за этим событием по телевизору, а потом, когда мученика возвращают, то за такие мучения выплачивают кучу денег, проводя с ним всякие шоу и викторины. Я думаю, что любой участвующий в такой программе депутат автоматически стал бы президентом пожизненно. А еще прикольнее если выйдет закон, чтобы все депутаты, которые хотят попасть в думу, проходили курс молодого бойца в прямом эфире. Я думаю, что посещаемость избирательного участка будет просто зашкаливать. Мыльные оперы перестанут быть актуальными и в парикмахерских, банях и институтах всех будет интересовать только политика. Народ страстно выберет себе любимого президента и на радостях свернет башку любому, кто не разделяет такого политического настроения. Возможно это самый продуктивный вариант выбора себе правительства из любой партии, которым все до фонаря. Здесь главное – любовь – она может позволить и простить абсолютно все своему любимцу. В такой стране как наше все живут только эмоциями и единственной программой к действию является «Надо». Задумываться над этой программой совсем не обязательно и даже противопоказано. То что надо, постоянно будут демонстрировать средствами массовой информации, насыщая все это эмоциональными стимуляторами типа рекламы, моды, телесериалов и различных новостей. И вот всем этим дерьмом приходится заниматься конкретным субъектам, а еще точнее – мне. Смысл моей жизни заключается в завтрашнем отчете на первой полосе местной газеты, который Нафиг может назвать «Пукин порвет любого за свой газ». Специфический патриотизм сменится местными новостями в которых будет сказано, что в недавно открытом супер-кафе «Баскин Гробинс» завелся сексуальный маньяк, который у всех на виду изнасиловал три курицы-гриль. На развороте будет красоваться фотка какой-нибудь супер-тачки последней модели и под ней будет написано, что она продается совсем не дорого и если у вас нету денег вообще, то вы можете взять их в банке на такой-то улице. Там же вы сможете взять ипотеку на квартиру в супер-доме. Мы Вас оформим за несколько минут и вы начнете потеть для нас всю оставшуюся жизнь. Ну и на последнем листе этого выпуска будут представлены штук тридцать телефонов, по которым всех ждут скрасить досуг. Номер удался, все удовлетворены. Главная мотивация для любого представителя сферы услуг выглядит примерно так: «Народ хочет быть обманутым», а желание клиента – закон. Выходит без моей работы многим станет хуже жить, потому что правда глаза режет, а так может пахнуть сказкой на любой вкус. Получается, что я работаю сказочником, который пишет для всех очередную декорацию их жизни.