Читать книгу: «Хьюдоги», страница 5

– Простите Ваше Высочество, не учуял. Сейчас принесу новой. Помилуйте Государь, сию минуту.

Государь? Он что – Император? Странное совпадение заставило мои мысли отскочить на много миль отсюда, пытаясь напомнить самому себе, где я уже встречал этого государя? Тем временем Лаврентий тащил бочку с чистой водой, а Его Высочество вернулся в комнату. Я не успел опомнится, как лакей отодвинул бочонок с вонючими помоями и замер, увидев меня. Я инстинктивно вырос у него на глазах, сбросив шерсть и уверенно стол на двух ногах, в обличии человека. Тот потерял дар речи.

– Лаврентий, ты скоро? Или мне уже отдавать приказ тебя казнить?

– Да, ваше высочество я почти…я...

Шаги приближались. Я снова стоял щенком, а лакей не мог прийти в себя и остолбенел, опустивши руки. Он больше не двигал бочки и просто замер глядя, как я прячусь за ними. Его величество вошёл в ванную и принялся орать на лакея. Не долго думая, я снова обернувшись человеком и стоя за спиной государя, который продолжал словесно истязать подневольного слугу, смотрел ему в макушку. Принюхиваясь снова и снова, я пытался вспомнить кто он.

– Да как ты смеешь, так отвратно служить при дворце самого Петра III!

Он замахнулся рукой, что бы огрести ударом Лаврентия. Я молниеносно схватил его за горло и опустив головой в вонючие помои, что остались после меня в бочке, держал его так долго, пока тот не перестал трепыхаться. Лаврентий стоял ошарашенный резкой сменой происходящего и ничего не нашёл лучше, чем смотреть: как его государь, захлёбываясь в грязной воде – помирает. Я на всякий случай погрузил его тело глубже, так что вода полилась вон из краёв.

– Это кто был?

– Го-го-го Импера… Его высочество это…

– Звали его как?

– Петр III Император он!

– Больше нет.

Я пошёл обнюхивать его комнату, а Лаврентий посеменил за мной. Он трясся от страха и не отставал, будто ожидая команды. Я был необычайно занят, разглядывая бумаги на столе. Лаврентий запер дверь и немного прийдя в себя, начал задавать мне вопросы, на которые я и сам не мог дать ответа. Я не знал кто я и зачем убил Императора. Я не знал, кто меня послал, нанял, или к какой сепаратисткой организации я отношусь. Я не ведал: кто такие повстанцы, селяне, рабы и прочие, отдалённо знакомые мне обозначения. Я и вправду не мог сам себе объяснить, что я здесь делаю и кто я вообще. Поэтому Лаврентию сказал лишь:

– Молчи, если хочешь жить.

– Да, но царя рано или поздно найдут мёртвым и скажут, что это я. Тогда солдаты меня расстреляют и Екатерина…

– Кто?

– Госпожа, её сиятельство Екатерина…

– Кто она?

– Жена…

– Кого?

– Убитого Императора Российской Империи!

Теперь я хотя бы знал наверняка, кого убил только что. Кого выслеживал со вчерашней ночи. Все вопросы о том, кто я и почему обладаю таким даром превращения, что напрочь сбило с толку лакея, ушли на второй план. Наиважнейшим теперь было знать где я! Ведь кто-то послал меня сюда, кто-то знал, что я могу провернуть эту аферу. Кто-то наверняка имеет ответы на те вопросы, что сейчас толпятся в моей голове. Я продолжил рыться в бумагах. Едва уловимый запах пронёсся перед моими ноздрями и я принюхался больше. Запах будто был мой собственный. Нагнувшись к столу, я выслеживал его и нашёл на бумаге с надписью "Прошение к Царю" целое послание…

– Что такое монастырь?

– Д-д-дом монахов!

Аромат собственных ладонь, все ещё удерживала старая бумага, которую я вероятнее всего держал месяцами ранее. Значит я здесь уже бывал. Читая внимательнее, понимал что речь идёт о людях, которых взяли на службу. Возможно потому, мне так знакомы лица солдат. Но меня они не помнят. Никто здесь не знает и не видел меня. Возможно только настоятель монастыря. В комнату стучала стража и я слышал шаркающий подол платья. Екатерина поднималась по ступенькам. Мигом перекинувшись псом, я выскочил за двери, а Лаврентий семенил ззади:

– Том Андерсон, я везде тебя ищу! Куда ты запропастился? Я так волновалась!

– Государыня! Царь помер!

– Так ему и надо! Ты его убил?

– Нет, Ваша Светлость. Царь отравился. Царь напился помоев и сдох в бочке.

– Горе то какое! Уберите тело Императора вон! А ты малыш, больше не убегай от мамочки. Весь день тебя искала, думала ты сбежал.

Решив давно мучившую меня проблему, я внезапно обзавёлся второй – Екатерина II. Мне было срочно нужно бежать и искать настоятеля монастыря, но учитывая решения, что я принял ранее – важно не кто я, а где. Если Император мёртв, значит его место займёт другой. Самой лучшей партией для меня: было поставить заместо него – жену. Она абсолютно не интересующаяся политикой, стала бы идеальным прикрытием для меня. Я не знал, кем я был до сего момента, но точно понимал, кто я сейчас. Я стою у рычагов правления Империей и она принадлежит лишь мне. Но открыто я ей управлять не могу, по крайней мере сейчас. Мне нужна ширма, политическая марионетка, за которой я буду скрывать свои планы. Кто-то жаждал моего прихода сюда и ждал, когда я избавлюсь от врага, натравив моё нутро против него. Его мерзкий запах тухлого тела, разнёсся ветром по царскому двору и я триумфально восседал на ручках у Императрицы. А лакей Лаврентий боязливо заглядывал мне в собачьи глазки, будто спрашивая – что будем делать дальше. Молва об отравлении Петра III и быструю кончину, мгновенно разнеслась по городу. Через несколько дней его схоронят в земле, а Екатерина II займёт трон власти. Кажется это и был мой план? Либо того, кто меня сюда направил. Ясно лишь одно – я захватил власть и превратил в жизнь чей-то заговор, а Лаврентий теперь мой покорнейший слуга. Госпожа, не ведающая, что держит в руках полу-пса, нюхом не чует подвоха и лишь радостно мотает ножками, сидя на травке:

– Том Андерсен! Представляешь, муж издох. Теперь я могу приводить любовников сколько хочу! Но главное, что мы с тобой вместе правим всем этим! Я обещаю, что найду тебе друзей! Прямо завтра! Столько собак – сколько сможет уместить этот чудесный дворец! Ты хочешь? Скажи, ты хочешь друзей?!

О да, я отчаянно лаял. Я очень хотел друзей и желательно похожих на меня. Ведь тот, кто послал меня партизаном, наверняка имеет армию таких же псов-перевертышей. Я хотел бы их увидеть. Я жаждал разделить сей триумф с ними. А пока сидел смирно на травке и мотая хвостиком, следил как Лаврентий крадётся к Императрице:

– Ваше Сиятельство. Завтра же прибудет настоятель монастыря Отец …

– И схоронит моего мужа побыстрее.

– Нет, Ваша Светлость, вначале отпоёт.

– Не важно, я уже праздную.

– Не позволите взять вашего щеночка и отвести на кухню покормить?

– Это Том Андерсон! Запомни – Том Андерсон.

Лакей нёс меня на руках, за тем скрывшись за углом вдруг опустил на землю и вскрикнул:

– Я вспомнил Вас, Ваша Светлость! Вспомнил Вас Милорд! Вы служили в царской армии солдатиком! Потом померли от холеры! Я помню Вас!

Снова обернувшись юношей я прижал, что есть силы лакея к стене. Тот барахтался и молил пощадить. И опять осыпая меня вопросами, партизан я, либо мятежник; не унимаясь ходил за мной по пятам. Я спросил лишь его, кто был советником Императора и разузнав всю нужную информацию, пошёл прямо в его кабинет и свернул шею. Переодевшись в его одеяния, долго глядел на себя в зеркало. И сравнивая с лицом трупа, что теперь лежал бездыханный, я думал: как же мне маскироваться. Неожиданно мой нос вытянулся и повторил крючковатые очертания, точь-в-точь похожее на бывшего советника Императора. Выйдя из его кабинета, я снова отыскал лакея, а тот даже не знал, что я Том Андерсон.

– Иди убери труп с моего кабинета.

– Чей труп?

– Мой труп!

– Так вы же стоите передо мной?

– Я Том Андерсон.

– Слушаюсь мой господин!

Осознавая какой способностью владею, я бы мог перебить весь царский двор и даже стать двойником самой Екатерины. Но желания убивать всех подряд, не было. Мне достаточно быть перевертышем и творить сей заговор тайно и без трупов. Довольно насилия в этом доме. Завтра приедет настоятель и я все узнаю от него сам. Мне не давало покоя: и взаправду ли монахи – тайное общество повстанцев и мятежников. Но почему? Они такие же как я? Они подбросили Тома Андерсона, который исполнен злобой и местью к царю? Я извёл его всего за две ночи пребывания во дворце? Я ничего этого не помнил. Не знал, как объяснить желание захватить власть и откуда все исходящие действия, что привели к таким последствиям. Я сидел под звёздами и взирая на них, снова думал: кто же я? Безобидный щеночек, что прятался под стулом ночью, а на следующий день после обеда – убивает Императора и поворачивает весь ход истории! А в чем же смысл? Кому мешал Петр III? Кому он перешёл дорогу? Я был солдатом его армии, я сторожил его двор. Я умер в конце концов! Как я очутился здесь?

***

Звезда Сириус ярко светила в мои зрачки и до боле казалась знакомой. Неподалёку Екатерина во всю развлекалась со своим любовником, а я в обличии пса, смотрел заворожённо на звезды. Мне казалось: я уже бывал там среди тьмы, которая собирает погибшие души в тучи и лепит из них новые небесные тела. Мне казалось я знал, что там высоко в небе блуждал мой дух в поисках жизни. И отчаянно хотел выкарабкаться побыстрее из облака, что бы снова ходить по траве. Я опустил голову. Жухлая поляна, всё ещё удерживала на себе аромат минувшего лета, а я смотрел на неё и не мог ничего вспомнить. Ветер свистел у меня в ушах, пытаясь напеть старую песню, но я не понимал его языка и лишь трепал ушами. Екатерина визжала, её поклонник хохотал. До меня все ещё доносился тухлый запах разлагающегося покойного Петра, а сам я лежал, заткнувши землю носом. Лакей принёс миску молока и пожелав спокойной ночи, удалился спать. Я слышал, как он заворачиваясь в одеяло, бормотал молитву. Я думал: молился ли когда либо? Уповал ли на Бога, как этот несчастный, что так отчаянно пытался угодить царю. А тот лишь осыпал его угрозами, винил во всех смертных грехах. Такие люди служат кому не попади, лишь бы покорить своё сердце и неустанно боятся властителей. Теперь царя нет, а он все не может уснуть, боясь его мстящего духа. Я глядел на звезды. Созвездие Большого Пса отчаянно пыталось напомнить моё прошлое и когда мне уже казалось, что я вот вот его словлю за хвост и вспомню: прошлое ускользало. Прошлое скрывалось среди сияющих звёзд. И улёгшись на траву по удобнее, я завернулся калачиком. Поджав хвост и оттопырив уши, засыпал надеясь, что завтрашний день принесёт ветром ответы на мои вопросы. Но ветер лишь тихо шелестел травой, что бы я выспался и встал с первыми лучами рассвета.

7. Советник

Я лениво лежал в кровати мёртвого и почивавшего в земле советника Императора, который уже тоже готовился быть ею принят. Хотя таких отбросов даже море не любит топить на дно. И всё же он скоропостижно скончавшись, лежал трупиком дожидаясь богатых похорон и прощания с народом. А я будучи советником, бывшим солдатом и даже псом; лениво смотрел, как мечутся лакеи под предводительством Лаврентия. Видимо все эти знатные особы и Царский Двор изрядно поиздевались над стариком, за все его годы службы. Потому он сейчас рьяно командуя и потирая ладони, только и ждал отпевания Царя, да поминки после похорон. А ведь ещё предстоит коронация Императрицы и праздничный банкет. Лаврентий без остановки, командуя взводом подчинённых, поглядывал на меня украдкой. Он знал чего я ожидаю от него. Потому, как только до него донеслись слухи, что настоятель монастыря вот-вот явится, я первый и узнал об этом. Но не благодаря Лаврентию разумеется, а лишь острому собачьему нюху. Я учуял отдалённо напоминающей мне запах восковых свечей, книжную пыль и приторный оттенок аромата жаренных поросят. Человек этот мне явно был знаком украдкой, или я знал его лишь отдалённо. Потому напялив парик,  не спешил пожимать ему руку и бросаться в объятия, словно старому другу. Я был слишком осторожен, что бы ненароком не выдать себя. Лаврентий умело держа язык за зубами, пока был довольно полезным лакеем, но все же не стоит открывать свои тайны каждому встречному. Потому приняв настоятеля, как полагается и позволив ему провести обряд омовения, я краем глаза следил за ним, прячась между стен Царского Дворца:

– Наконец тебя кара Господня настигла за все твои грехи, что навлёк ты на меня. Больше ты не будешь есть моих свёкл, что выращивал я столько лет…

Выслушивать проклятия от настоятеля мне казалось не в первую и я понял, что такой человек уж точно не знает кто я, или кем я был. Хоть он и ненавидел Петра, но лишь за свёклы, не более. Я обошёл кругом дворец и припав ухом к восточной стене, вдруг зачуял настоящий заговор. От неожиданности отпрянул в сторону, а затем снова припал к стене:

– Советник Императора моя Леди, готовил для вас смерть!

– С чего бы это ему?

– Он не хочет, что бы вы были при власти.

– Да, я и сама не хочу!

– То-то же и я о чем. Вам бы женится. То есть мне бы. Я имею ввиду, вам нужно выйти замуж и снять с себя хлопоты правления…

Я уже нёсся псом по щекочущей жухлой траве. Голоса доносились из покоев Екатерины. На настоятеля монастыря мне стало до неприличия наплевать и я оставил его наедине с давним врагом, которого тот от всей души отпевал, спроваживая в ад. Снова приникнув к стене я слышал, как надоедливый любовник Екатерины знатных кровей, пытаясь заполучить власть самым доступным способом, практически уговорил её отыграть свадьбу завтра же. Потому не церемонясь и нарушая все границы их личного пространства, я шагнул в комнату в обличии советника бывшего императора. Шокированный любовник, чуть было не выхватил револьвер, пытаясь застрелить меня на месте. А ошарашенная Екатерина, лишь неосторожно выронила:

– Поглядите ка на него? Откуда знаете, что мы заговор против вас строим?

Любовник собственноручно сопровождая самого себя, оставил в покое Императрицу, а я ходил взад-вперед разъясняя ей, что означает смерть мужа. И как бы я сам ненавидел Петра, и какие бы причины не склонили меня самого к его немедленному убийству, я все старался сохранить лицо перед первой леди Империи:

– Так это вы предатель и подстрекатель?

– Не совсем, Ваша Светлость!

– Так это вы наёмник убийцы?

– Подельник, Ваша Сиятельство!

– Ой идите ка сюда, я вас обниму, мой дорогой.

Я был в недоумении и полном замешательстве. Я не понимал: меня наказали или наоборот хвалят. Екатерина задрала подол платья, демонстрируя весь позор своей жизни, а я отвернувшись смотрел в окно. Она звала меня, умоляя спрятаться с ней в кровати и я впервые: и вправду пожалел, что обратился помощником Императора, а не лакеем например. Через несколько часов позора, я вышел из комнаты в разорванном камзоле и шагая по ступенькам, вдруг наткнулся на Лаврентия. Тот искренне пожалел меня, будто я был ему братом и честно признался, что труп бывшего обладателя этого титула, в обличии которого я прятался, все ещё лежит в погребе. Потому привязав к нему кирпич и спустив его душу в озеро, я написал предсмертную записку, в которой бывший советник императора, не вытерпел измены и признав свою вину: причастный к смерти Петра III, предатель Империи. И принося свои предсмертные извинения – покончил с жизнью. А сам, обратившись истинным собой, в обличии лакея немедля же доставил Царице известие, что некий Тайный Поклонник передаёт ей секретную записку:

" Уважаемая Екатерина! Я Ваш Тайный почитатель и Поклонник. Имени своего произнести не могу, но скажу лишь, что убийство вашего мужа было исполнено мной. Дабы доказать свою любовь и преданность Вам, я отправляю своего доверенного лакея! Он будет передавать между нами тайные послания, и если изволите: станет вашим советником! Ведь такая необычная женщина как вы – более чем достойна занимать трон и гордо войти в историю, как Императрица Екатерина II".

Как бы глупо это не выглядело, но кланяясь как положено, я вручил ей эту записку, которую сам же и сочинил. А воодушевлённая Екатерина, внимательно читая, приподнимала брови и я неловко вспоминая наше недоразумение в постели, старался отогнать эти мысли куда подальше. И пока она хихикая, писала ответ вымышленному Тайному Поклоннику, пряча от меня ладонью свой мелкий почерк, я поймал себя на мысли, что в следующий раз стоит остаться за дверью, ради всего святого. Приподнимая подбородок, она то и дело проверяла, не следят ли за нами лишние пары глаз. Но заметив её танцующие зрачки, отметил для себя, что ей и вправду по нраву были заговоры да саботажи. Озорная рука протянула мне заветный ответ, уголки губ ясно нарекли меня своим личным советником. Ожидая меня завтра же утром снова, она хотела ещё добавить свой щедрый поцелуй для Тайного Поклонника, но я выпрыгнул из комнаты будто кузнечик и поскакал прочь. Лишь скрывшись за углом дворца, порядочно отдышавшись, я принялся читать её ответ:

" Дорогой Тайный Почитатель! Я заинтригована таким поворотом событий и обескуражена Вашей безусловной поддержкой! Поэтому да: уж прийдётся быть Императрицей, а хлопоты правления, так и быть – возложу на преданного лакея. Но извольте меня за дерзость, спросить Вас о подарках! Где же дары Царице? Я жду!"

Об этом я не подумал совсем. И в голову мне ничего толкового не приходило. Потому растерявшись от отчаяния, я снова обернулся щенком и побежал в её покои, ибо Екатерина отчаянно звала Тома Андерсона обратно в постельку.

***

Утро было бестолковым. Я сидел в своём новом кабинете, роясь в бумажках и исправляя законы. Отменить уничтожение и расстрел бродячих собак, отменить казнь детей, отправить обратно зарубежных послов. После этого палача, что сотворил из Империи поприще смерти, я отчаянно пытался понять, как все же управлять и каждый раз натыкаясь на его тиранию, всё больше ломал себе голову. Дань с людей – это приемлемо. Калечить и избивать без причины – нет. Расширение территорий – приемлемо. Уничтожение природных запасов – нет. Внедрение зарубежных технологий – к чёрту, мы будем лишь использовать ручной труд. А покойный Петр III, казалось делал все как раз таки наоборот. И я решил, что настало время выбраться из этой конуры и все же разведать обстановку. Запрягая карету и взяв с собой для храбрости Лаврентия, я уселся на сиденье и вдруг зачуял омерзительный запах. Нет, не трупный, что напоминал мне Петра. Какой-то застывший в карете дурман, что принадлежал когда-то пассажиру, сидевшему тут:

– Кто ездил на этой карете?

– Много кто. В основном гости покойного.

Запах не давал мне покоя и пока мы катились вдоль площади, я пытался вспомнить, где я его унюхал. С улицы на меня лаял пёс, будто видела меня не первый раз и проезжая мимо него, я таращился ему в глаза, не понимая почему. Колеса несли нас за город, где стена соединялась с лесом и городской свалкой. Лаврентий заткнул нос, потому как гнойные испарения мусора забивали ему лёгкие. А я смотрел на остатки пожарища, что когда-то бушевало здесь, по словам Лакея. Обугленные деревья прятали в себе тайны, что я не мог разгадать вот уже который день, пытаясь что-либо вспомнить. Куски шерсти разносило ветром, а валуны почерневших камней будто шептали мне на языке, который я не понимал. Карета остановилась и я вышел из неё, по колени утопая в грязи. До боли знакомый ветер проносился мимо меня, теребя одежду и дул так сильно, что мне хотелось пойти за ним.

– Осторожно сир, в лесу живут одичавшие псы, что болеют бешенством и ещё чем пострашнее.

Я обернулся щенком и пустился наутёк. Лакей остался в карете, прячась от вони и дожидаясь меня. Я бежал все дальше, где тьма леса становилась мрачнее и заманивая меня туманом, сбивала с пути. Я остановился на опушке, пытаясь понять, что вообще тут забыл. Ветер трепал мне уши и свистел, так что я едва не оглох. Где-то промелькнул заяц, запела кукушка, проскрипел сук. Я долго стоял в тишине леса, не тревожа его странную немоту и затем, вдруг разразился лаем. Эхо понесло мой щенячий рык по жухлой траве и пробежав по стволам деревьев, он отозвался на верхушках. Зайцы спрятались. Ветер больше не шумел и я отчётливо слышал, что в лесу будто все вымерли. Глухомань ужасала меня до такой степени, что я бросился вон из глуши, ища ту дорожку, что приведёт меня обратно к карете. Я мчался со скоростью лани, убегая от невидимого призрачного духа, что преследовал меня словно хищник в лесу. И казалось, вечность прошла, прежде чем я снова завидел обгоревшие стволы деревьев и карету между ними.

***

Колеса везли меня обратно во Дворец, но мыслями я был глубоко в лесу. Не зная почему испытываю печаль, я заглядывал в глаза уличному псу, что снова уставился на нас, никуда не деваясь с площади. Вдруг меня осенило и я остановив карету, вышел наружу. Пёс глядел с интересом, но побаиваясь не подходил ближе дозволенного. Выглядел он сурово. Чёрный окрас, уши торчком, вид благородный:

– Что это за порода, Лаврентий?

– Кажись немецкий дог, сир!

Если бы люди не стояли вокруг, глазея на царскую карету, я бы мигом обернулся щенком и перекинулся парой слов с собратом. Но они не собирались расходится и потому, я был вынужден вести себя подобающе. И все же глядя прямо псу в глаза, я пытался без помощи слов рассказать, что я такой же как и он. Пёс таращился снова. Я смотрел не отрываясь. Какой дивный язык у животных? Они не используют речь, а лишь знаками передают свои тайные послания, которые никто не может разгадать.

Было давно за полночь и я сидел в своём кабинете, окружённый бумагами и вместо того, чтобы пойти спать, смотрел на Луну. Она закрыла от меня Сириус, жадно заливая небо светом. Где-то там в звёздном небе, огромная собака бежит за своим хвостом, пытаясь его догнать. Я потушил догорающую свечу и откинувшись на подушки, стал дожидаться завтрашнего утра, что принесёт много хлопот. Луна спряталась в лесу за деревьями, а на меня снова смотрели звезды из созвездия Большого Пса. Только вот я их уже не мог видеть, ибо спал как убитый.

***

Толпа яростных горожан на площади быстро утихомирилась, разбирая бесплатный хлеб и я отметил про себя, что людям того и надо. Дай человеку буханку и он будет просить ещё, потому человечеству лучше всего чувствовать себя под ярмом. Накормленные и сытые, они добровольно пойдут распахивать поле, что бы потом так же размеренно возвращать долю государству, и слова не скажет Царю. Я подмечал такие детали, сидя в карете и наблюдая, как Екатерина II добродушно раздавала буханки. Почему именно хлеб, я не знал, но издал такой закон, лишь бы задобрить толпу. Колеса катились по дороге, тесня людей на улицах, а те будто высыпались, как осадки в ясную погоду и не желали больше расходится по дома. Мы ехали так долго потому, что народ и вправду собрался со всех окраин. Императрица добродушно махала платком, обещая хорошую жизнь и царский кортеж облепили дети. Они выпрашивали милостыню, надеясь что с карет посыпятся монеты. Я подумал о том, что не плохо бы ввести наказание за бродяжничество в таком юном возрасте. Позже я проведу новую реформу образования и заставлю всех посещать школу. А пока просто дышу мерзким запахом, что всё ещё доносится от предыдущих пассажиров. Незаметно, уличная дорога кончилась и предо мной открылся вид пустыря. Меж безликих домиков, в которых ютились горожане, валялись отходы и мусор, что ленились выбросить. Я обратил своё внимание на окно. Что-то промелькнуло в моей голове, тут же затерявшись в тумане воспоминаний, которым суждено позабыться. Я услышал собачий лай. Где-то тут, между этими домиками, скликая щенков, она грозилась им отодрать по ушам и хвостам, за непослушание.

– Советник Императрицы, вы куда?

– Я пройдусь по улочке.

Пустившись вскачь, щенячьими лапами семенил советник, по безлюдной дороге на встречу громыхающему лаю. Псина явно звала не меня, а своих детей. Но я отчаянно хотел найти её раньше них и показать свой чистый хвост. Кирпичи под ногами, мешали ускорится и мне стало казаться, что голоса отдаляются и вскоре я их и вовсе потеряю. Опустивши морду и принюхиваясь, я действительно зачуял собачьи лапы, что стояли здесь каких-то пол часа назад. Странное совпадение? Я тут уже был? Метясь на одном месте и не понимая, куда подевались голоса, я вынюхивал дорогу до последней пылинки и казалось, вот-вот найду зачем идти дальше. Вдалеке слышался визг толпы. Она возвращалась обратно в свои дома с праздника. Минуты выскальзывали как слюни, которые я неосторожно ронял на дорогу, пытаясь терпеть жару и зной. Собак больше не было слышно. Мне пришло в голову, что всё это – выдумка моего одинокого мозга. Я отчаянно хочу отыскать тех, кто так похож на меня. Я желаю разделить свой пост советника с тем, кто по слухам горел со мной в том пожарище и потенциально выжил. Я наконец хочу знать, кем я был все эти годы, до того как пришёл к царю на службу. Ответов не было, а вопросов прибавлялось с каждым днём. Они душили меня больше, чем тот омерзительный запашок из кареты. Они прожигали сильнее, чем яркие лучики солнца, разъедающего мусор за городом. Я сидел на дороге, растерян и роняя капли щенячьих слёз, веселил городских детей, что хотели забрать меня домой.  Они дрались за право обладания найденным псом, а повзрослев, начнут драться за буханку хлеба, что по моему приказу им будут раздавать.

Я сидел на дороге до самой темноты, так что Лаврентию пришлось меня разыскивать:

– Ваше Сиятельство, мистер Андерсон, вы чего горюете? Вас ищет Императрица!

Маленький щенок, скрючившись лежал на земле, поджав хвост. Он боялся. Страшно боялся, что никогда не узнает, зачем его сослали в Царский Дворец и для чего бросили, одиноко издавать законы заместо Императрицы. Он свернул ушки и боязливо скулил, зовя маму, а та будто выбросила его. Словно забыла, что у неё есть он и оставила его тут на дороге, так что люди готовы подобрать и забрать к себе домой. Щенок лежал и скулил на земле и этим нещастным пушистым пёсиком был я. А Лаврентий понёс меня на руках, убаюкивая как дитя:

– Да будет вам, мистер Андерсон? Вы же такой сильный! Такой смелый!

Лаврентий изо всех сил пытался привести меня в чувства, а я лишь разнежился на сиденье и заснул, свернув хвостик бубликом.