Читать книгу: «Хьюдоги», страница 10

13. Петербургские Иллюминаты

Я шёл по площади, как и прежде собирая души. Чтобы не заходить в каждую дверь, я рассыпал прах своей жены на улице и ветер разносил его по домам, зовя умерших с собой. Я прятал их в сосуды, а потом щелчком своих пальцев, клал в капсулу. Каникулы будут те ещё. Вместо лагеря и поездки в Крым, Осирис отправил меня заниматься просветительской работой в Петербург. А по ночам, продолжать собирать урожай душ. И хотя я в скоре должен был стать учителем и перейти из Храма послушников, в Храм настоятелей, все ещё состоя в тайном Ордене Иллюминатов, не по собственному желанию выполнял порученную мне работёнку. Нет, помогать душам реинкарнировать, мне так и не дали. Но с теми, что я тогда выкрал и отпустил, ничего делать не стали. Потому я очень надеялся, что будучи уже учителем, смогу разузнать о их судьбе. Кто знает, может Екатерина и вправду сейчас собака, а может даже хьюдог. Вирус вызывающий мутации, и превращающий людей в нечто иное, а животных в полубогов, ещё пуще разошёлся. Но моё дело было лишь собирать души умерших. Зато пройдя экзамены послушника. Меня допустили к тайному Обществу в Петербурге и теперь я знал других его членов в лицо. То были мои последние вылазки на Земле, после чего я навечно останусь в Храме Осириса, постигать премудрость Высшего Божества, достигая ранга Просвещённого. Так я шёл и делал свою работу. Ветер нёс меня в сторону Михайловского Замка. Вдруг за спиной что-то щёлкнула. Резко обернувшись, я завидел пустынную площадь, а развернув голову обратно, отскочил в сторону. Изумляясь и дивясь, внезапному появлению передо мной двухглавого орла. Тот спрятал капсулу и тут как тут стоял в мундире, и натянул по киверу на обе головы. Малвин продолжал при этом бранится, а Турман улыбался во весь клюв:

– Мы решили войти в историю Российской Империи!

– Мы ничего не решили! Это тебе болвану надо!

Они спорили, а я глядел как громадное туловище орла неуверенно стояло на мощёной дороге, пытаясь крыльями удержатся на ветру. Для него это было немного необычно, после гладенького мраморного храмного пола. Малвин и Турман так же оказались членами Ордена Иллюминатов, а я и не знал. Конечно, его отменный ум был так необходим, для развитий стратегий просвещения землян. И с каких это пор, Высшее Божество было заинтересовано в духовном росте человеческой расы, я и не знал. Но уже догадывался, что намечаются большие перемены в Петербурге. Мы по прежнему остались в Храме Осириса, проводя наши собрания в Зале Заседаний. Да, в том самом где я чуть не провалил экзамен по Эстетике Мироздания. Там же, только уже без полу слона на половину быка, во время наших бесед: пели свои хоралы, души людей из Хранилища. Потому, когда я после собрания возвращался в свою капсулу по привычным делам, Турман вдруг догнал меня и спросил: не хочу я как-нибудь взять его с собой. Я ответил: когда-нибудь. И исчез в капсуле, не дожидаясь ответа и уже шагал по площади, собирая души. Как вдруг, появляется такая махина, прямо перед моими глазами. Хорошо, что сегодня Луна светит не так ярко, а то глядишь любопытные детишки, что выслеживают по ночам бабаек, увидели бы здоровенного двуглавого орла на улице. Сколько я не общался с Турманом и Малвином, за два года понял, что этот чудак не придаёт большого значения счёту времени и его обозначений. А ведь он, владеющий частичными знаниями Верховного Божества, мог и сам догадаться, что когда-нибудь, это растяжимое понятие. Но по видимому Турман, все считает по своему, без учёта земных понятий. И мой ему ответ обернулся вылазкой прямо вот сейчас. Когда я шёл по площади, направляясь к Михайловскому Замку:

– Кого будем убивать?

– Никого, черт побери! Анубис, скажи ему что он дурак, должен вернутся в капсулу.

Так бы перебранка и продолжалась, если бы нас не зачуяла дворовая собака. Она подбежала ко мне и понюхав, вдруг залаяла, словно бешеная. Я глядел на двуглавого орла, на лающего пса и не знал, кого из них надо успокаивать. Время убегало, сменяя облака на небе, а Луна и вовсе спряталась. Мне срочно нужно было идти на зов ветра, по чью-то душу. Ничего не оставалось, как просто игнорировать лающего пса и взять с собой Малвина и Турмана. Те не переставали ругаться и завидев вдалеке стражу, я повелительно сказал:

– Так тихо! Или нас заметят!

Оба замолчали, а я поглядывая на рост двуглавого орла. Решил, что самым лучшим будет залететь на самую крышу. Нет, я летать конечно же не умел, но вот орёл делал это отлично. И будто большая добыча, я свернулся калачиком в его когтях, а тот взмыл крыльями до небес. На много выше, чем нужно. Огибая дугой город, я смотрел впервые с высоты птичьего полёта на те места, где ходил ночами, проводя ритуалы умерщвления. И вдруг вышла Луна. Освещая наши силуэты, она пугала спящих горожан. А стоящих на страже солдат и вовсе свела с ума. Где-то вдалеке за городом, стоял настоятель монастыря и крестясь, дивился увиденной тени,  что плавно паря – опустилась на крышу дворца. Я спрыгнул и уселся, как обычно глядя, не бежит ли стража. Но они попрятались, оставив ворота незащищёнными. Двухглавый орёл присел рядом и стал вычёсывать себе перья. А в воротах, появилась фигура, что тайком пробираясь, кажется замыслила что-то ужасное:

– Гляди Турман, человечина крадётся в покои царя, кажись пахнет заговором.

– Кажись пахнет псиной и паршивой курицей.

Малвин по обычаю начал бранится и я оставил его наедине с братом, а сам прокрался в покои. Да, я уже понимал что моей жертвой сегодня будет душа потомка Екатерины. Но видимо, не только я пришёл за ним. Господин Павел не спал, потому я не смел показаться ему на глаза. А заказной убийца, уже подбирался к его горлу. Вдруг Павел повернулся к нему лицом и между ними началась драка. Убийца силился замахнутся оружием, но тот его одолел. Затем позвав стражу, он зажёг свет, что бы увидеть лицо наёмника, а тут вышел я. Павел отпрянул назад и духу ему не хватило, что бы закричать:

– Пришло твоё время, сын Императрицы. Пришло время идти домой!

– Но я же победил убийцу!

Огромное лицо собаки, что зловеще шевелило ушами и принадлежало мне, лязгая челюстями, пугало того до чёртиков. Открыв сосуд, я мигом осыпал Павла прахом своей жены и высосав его душу, исчез. Недоумевающая стража смотрела на меня и не могла поверить, я чудище или призрак, или ещё бог знает что. Не дожидаясь их вопросов, я выпорхнул в окно и докарабкался на крышу. Они рынулись за мной. Малвин и Турман всё ещё спорили, но было не до того, потому я просто заорал: "Валим отсюда" и скрывшись в капсулах, мы оставили озадаченных солдат на крыше.

– Вот это приключение! Вот это внеурочная учёба! Высший пилотаж!

– Идиот, нас заметили! А все из-за тебя. Из-за того, что тебе не сидится дома. Ты показался людям и теперь они знают, что двуголовые орлы существуют!

Малвин был абсолютно прав. Упав на мраморный пол, мы катались со смеху, а я никогда не забуду лиц тех стражников:

– Выпускник Храма послушников и член Ордена Иллюминатов Анубис! Просим, сдайте души в Хранилище. Повторяем, выпускник Храма…

Система Опиум не унималась и мне пришлось таки, встать на четвереньки и достав невидимый стол, нагрузить его сосудами во все ячейки. А двухглавый орёл, продолжал тащится по мраморному полу со смеху, мня подснежники и превращая их в тучки. Я защёлкнул стол и отдышавшись, предложил пойти за угощениями. Время было позднее, но Опиум, что управляет всеми системами Храма, не спит никогда. Потому, всё ещё заливаясь радостью, мы еле волочили ноги к буфету. Я вдруг посмотрел в потолок облаков, что прятали Луну в холле и подумал, как жаль что здесь не видно звёзд.

– Эй Малвин, хочешь ещё раз выскочим на поверхность! Я тебе кое-что покажу!

– Да Малвин, старина. Тряхнём пёрышками до рассвета!

Набрав полные капсулы угощений, мы и вправду уже сидели на зелёной травке окраин города:

– В этом монастыре я садил картошку и ел колорадских жуков.

– Они вкусные?

– Они оказались паразитами, но мне никто не сказал.

Над нами простиралось бездонное небо, а свет созвездия Большого Пса подмигивал своей самой яркой звездой Сириус. Мы долго ели шоколадки, а я рассказывал истории из своих прошлых жизней. Малвин успокоился и глядел на небо. Все же оно отличается, от того что у нас в Храме. А с Турманом мы болтали до самого утра, пока не завидели настоятеля монастыря. Тот издали снова углядел огромного двухглавого орла и крестился. Турман считал, что людей стоит просвещать, тогда их души сами будут искать новые тела после смерти. Ведь петь в хоре Зала Заседаний у нас на уроках, не самая мудрая затея. Души людей способны взрослеть и очищаясь, становится животными, без божественного вмешательства. Конечно Осирису доставляло удовольствие, собирать их в Хранилище. Но все же у человеческой души, должно быть высшее предназначение. Мы часто говорили об этом на собрании Иллюминатов, но нас мало кто поддерживал. Лишь женщина с кошачьей мордой, неофитка Бастат выступала в защиту человеческой расы этого воплощения Земли. Она считала, что люди готовы просвещаться небольшими группами, собираясь в собрания. Потому мой друг двуглавый орёл, проникся к этой красотке симпатий. Это он так говорил. Но я знал, что он попросту влюбился. Ведь мне было знакомо это чувство ранее – я уже был женат. И собрав горсть праха моей жены, я вдруг выпустил его на ветер, провожая взглядом. Пусть найдёт неупокоенное её тело мир в этих землях, а душа переродится вновь, для встречи со мной. Так мы сидели на траве, пока первые лучи Солнца не загнали нас обратно в капсулы и мы вернулись таки обратно в Храм Осириса.

***

Голоса пели песни хвалы Высшему Божеству, кружась вокруг крокодила, что телом походил на человека и звали его Себек. Вместо одного из многих: то ли быка-то слона, он был окружен хороводом душ и расхаживал туда-сюда. Да, бывший наставник прознал о нашей выходке в Петербурге и теперь ему полагалось принимать сложное решение:

– Это лишь доказывает, что нам пора являться этому миру в своём истинном обличии, дабы взращивать урожай душ!

Бастат была непреклонна, а мы с двухглавым орлом сидели тихонечко в стороне. Зал Заседаний стал переполнен большим количеством бывших послушников, чем я себе мог ожидать. Все ещё не учителя, но уже выпускники, они точно были третьей частью учащихся в течении долгих двух лет, в стенах этого Храма. Не все послушники вступали в Орден Иллюминатов, а лишь те кого выбрал Осирис. Потому мне было немного неловко видеть каждый день каникул, всяких полу слонов, полу львов, полу змей и прочих низших божеств. Я с интересом наблюдал за ними, а они за мной. Все мы два года учились друг с другом, но не заводили подобных бесед, ведь прежде члены Ордена, даже не знали: кто в нем состоит. Зато теперь картина понемногу прояснялась. Сейчас я был намного ближе к той истине, которую искал. А Малвин и Турман, переодически почёсывая перья, вдруг вышел вперёд и смело заявил:

– Поддерживаю инициативу! Следует образовать общества Иллюминатов. Чур я в Петербурге.

На том и порешили. Я каким-то неведомым чудом тоже оказался приписан к этой великой миссии и теперь вместо того, чтобы просто собирать души умерших, должен был являться к живым и просвещать их:

– Прошу прощенья, если встреваю не вовремя, но по моему опыту люди лучше воспринимают информацию, когда они хьюдоги.

– Но тогда их души, пропускают важный этап попадания к нам в хор!

– То, то же! Они взрослеют без вашего хора и могут реинкарнировать раньше, чем если бы вечно напевали псалмы во время Этики Мироздания!

– Но Этика Мироздания, важный предмет!

– А души людей, это не предмет! Это миллионы жизней, которые могут живя на планете, получать бесценный опыт и возносить хвалу Высшему Божеству!

Яркая вспышка света озарила Зал Заседаний и рассеяла вековую тьму, что столетиями держала всех присутствующих в вакууме собственных сил. Вдруг вечно поющий хор замолчал и посреди зала засияла радуга. Все кольцо душ последовало за ней, оставляя Зал Заседаний и исчезая в свете, оставило лишь едва уловимую дымку. Никто не понимал, что происходит и лишь Себек, упавший на ноги, завёл песнь:

– Слава Высшему Божеству, да и аминь!

Долго же мне пришлось кланяться и молится, ведь светило Творца вдруг явилось на собрание Ордена Иллюминатов и благословило моё предложение. Знал бы я как это работает, сказал бы лучше, что бы он вернул мою семью к жизни. За место этого, я неожиданно для всех и самого себя, возродил на Земле расу хьюдогов. Души поющих в хоре при Храме Осириса, были отпущены обратно на Землю, что бы воплотится в телах псов и стать новой правящей расой, заместо людей. Но этот чудесный план, должен был быть воплощён ни кем иным, как Орденом Иллюминатов. Потому, после многочасового поклонения и песен Высшему Божеству, мы вышли из Зала Заседаний, полностью измученными и усталыми:

– Хорошая работа!

Женщина кошка по имени Бастат подмигивала мне, а двухглавый орёл махал ей уверяя, что это была общая идея. По правде сказать моей единственной целью и идеей было найти то место, где я оставил свою духовную семью. А заместо этого обзавёлся бременем, нести просвещение и возрождать расу хьюдогов. В принципе – это было не плохо. Но не для сегодняшнего дня. Я побрёл в капсулу и заснул мёртвым сном. Мне не снился ни Сириус, ни голос Высшего Божества, ни даже Геб. я просто отдыхал мыслями, отсыпаясь в капсуле за все эти напряжённые и тяжёлые рабочие дни.

– Анубис проснись! Анубис!

Голова трещала, я не понимал где нахожусь. Перед лицом мелькала кошачья морда. Что за бред, ночного кошмара. Но голос не прекращал меня звать и поднявшись, я понял что нахожусь все там же – в Храме Осириса. Бастат стояла у меня над душой, требуя немедленно проснутся. А я лишь чихнул, окатив её собачьей слюной и откинулся обратно в капсулу. Эта бестия не унималась до тех пор, пока всё же не вынудила меня окончательно пробудится. Вылезая из своего лежака, я заметил что вся моя капсула обставлена сосудами из Хранилища Душ:

– Это что вообще происходит? Почему мой дом похож на склад!

– Мы будем возвращать мёртвых в мир живых, постановление Осириса.

– Когда такое постановление вошло в силу?

И действительно я проспал так долго, что пропустил объявление. Потому Бастат ворвавшись в мою комнату, заставила меня проснутся и тут то система Искусственного Интеллекта, запела мне в собачьи уши:

– Уважаемый член Ордена Иллюминатов. Просим вас обратить внимание, что с сегодняшнего дня вступает в силу новое постановление Храма Осириса…

И действительно, надо было хватать сосуды и бежать в Петербург: раздавать всем новые жизни. А затем ловить собак и проверять – они хьюдоги или нет.

– И что, мы теперь дрессировщики душ? Что, может ещё за ручку их водить и показывать где можно писать, а где нет?

– Просыпайся! Опиум тебе расскажет, а я пойду разбужу Орла.

Эта женщина была неумолимой. Мало того, что она называла моих друзей Малвина и Турмана, упрощено – Орёл. Она ещё и вместо хорошего будильника, докучала весь день своим необъятным желанием просвещать низших созданий. И нет, что бы двухглавый орёл, пораскинул обоими мозгами и учёно сказал ей – не спешить. Нет, он напротив потакал этой кошке и спешил впереди неё. И вот наша компания Ордена Иллюминатов: я – ушастая псина с человеческим телом, огромная кошка, величиной с тётку и двухветровый двуглавый орёл, шагаем по ночному Петербургу. Наш первый рейд и вылазка; три чудища появились невесть откуда, что бы напугать бедных людишек и сказать им, что теперь они тут боги. Благо, нам не нужно было заходить в каждый дом, как какие-нибудь свидетели Иеговы или мормоны. Но зрелище было на редкость похожее:

– Может надо было подготовить какую-нибудь литературу? А не просто так, на словах?

– А это хорошая идея! Что-то вроде небольших брошюрок о Высшем Божестве!

Почему-то все лучшие идеи стали принадлежать мне, а двуглавый гений будто голову потерял, ухлёстывая за кошкой. Бродя по ночным переулкам, я так устал слоняться, что предложил самое элементарное – обратится к настоятелю монастыря. Уж он то человек духовный и нашу концепцию поймёт, как никто. Мне было на столько плевать, что уж к нему я готов был явится во всей красе и напомнить все его грехи: начиная от проклятий царя, заканчивая обманом со свёклами. И наша полевая группа Ордена Иллюминатов Петербурга, направилась прямо по дороге. Огибая площадь, я вдруг снова принялся рассказывать о своём детстве. Кошка внимательно слушала, а я продолжал шагать и дивить её мальчишескими воспоминаниями:

Я был как пёс, точнее я им и был. С самого раннего детства родители отреклись от меня, выбросив на помойку. Затем бродячие псы подобрали мое неокрепшее тело и укрывая на свалке, растили меня как собственного ребёнка, отпаивая молоком. Я рос и ненавидел людей. Ведь они предали меня, избрав лёгкий путь – убийство. Но я не умер. Я жил и рос, становясь собакой. Я учился у хвостатых, их повадкам и становился похожим на них. Мы скрывались в лесах до тех пор, пока это было возможным и я рос не по дням, а по часам. А рядом со мной появлялось все больше братьев и сестёр, похожих на меня. Мы были подобны людям, а душой родились собачьей. Но лес не хотел принимать нас. Тогда мы ютились на свалке, мечтая однажды жить в королевских покоях. И наша мечта сбылась. Солдаты пришли и растерзав нашу собачью семью, оставили в живых лишь не многих. А нас сослали в монастырь. Там я прожил долгие годы, трудясь и воспитываясь монахами. Потому давайте надеяться, что сердца их не зачерствели и они примут нас, с распростёртыми объятиями.

Такова была моя речь. Кошка внимательно слушала, не докучая вопросами, а орёл поддакивал, ведь слыхал эту историю не раз. Я знал настоятеля монастыря, но не надеялся на его благоразумие. Бастат же уповала на мои прежние связи с этим местом, считая что люди уже порядком натерпелись произвольного правления Императорской династии и готовы постичь до селе неведомые знания:

– Чур вас, отродья дьявольские! Поди вон! Вон говорю! Во имя Отца и Сына, и Святого Духа! Отродья змеиные – изыдите прочь!

Реакция настоятеля монастыря лично для меня оказалась предсказуемой, потому сев в огороде на повозку и взяв с кучки свеженькую свёклу, я предложил друзьям закусить нашу неудачу. Кошка же не унималась и самостоятельно предприняла вторую попытку, пообщаться с настоятелем. А я в то время глядел на пса, что притаился у кельи. Подойдя ближе, я поприветствовал его по собачьи. Тот неожиданно перекинулся человеком:

– Так ты хьюдог?

– Я не знаю кто я. Я умер, а потом проснулся щенком.

– Почему сюда пришёл?

– Не знаю. Чуйка привела.

И тут я узнал того самого пузатого, как бочка монаха, что когда-то боялся Императорской стражи и был другом Ивана. Я тут же позвал кошку и двухглавого орла, напугав при этом до чёртиков неопытного хьюдога новобранца. Вот и первый претендент на просвещение. Пришлось ему долго объяснять, кем он был и чего тут делает. А так же возможности, которыми теперь обладает. Я силился вспомнить монаха из своей прошлой жизни, но мы там пересекались мало. Потому я просто посоветовал ему не высовываться без надобности в обличии человека ибо прежние его друзья, признали его помершим. А монах, похожий на бочку, снова перекинулся в собачку и следовал за нами до самой площади. Мы не знали где ещё можно найти хьюдогов, ибо многие души были выпущены в произвольном порядке и скорее всего, пытались неосознанно вернутся к прежней жизни. Что же, снова городская свалка станет местом сбора хьюдогов и теперь уже послушников Петербургского Ордена Иллюминатов. А мы полезли в свои капсулы да отправились в Храм. Завтра предстоит много работы. Вернувшись в комнату, не дав системе Искусственного Интеллекта договорить, я выпалил:

– Дай мне весь список имён душ, покинувших Хранилище.

– Это невозможно сэр, данные были удалены.

– Серьёзно? Невозможно? А как же сосуды? Сосуды остались в хранилище?

– Да, сэр, сосуды всё ещё находятся в Хранилище Душ.

Не долго думая, я бросился туда открыв себе доступ на два часа. И не тревожа Бастат и двуглавого орла, я уже рылся в ячейках. Все они были подписаны именами, да что толку. Большинство из них я видел впервые, когда приходил по их душу в час смерти. И все же, я попросил информационного помощника по имени Мемфис, составить хоть какие-то отчёты о вернувшихся на Землю душах. Список был бесконечным. Листы египетского папируса падали на чёрный мраморный пол, а Мемфис уже во всю пищал, что моё время на исходе и двери закроются навсегда. В охапку роняя листы, я бежал вон по коридору, неся списки потенциальных послушников Ордена Иллюминатов, что теперь обрели новую жизнь в телах псов, перерождаясь в хьюдогов. Мне казалось, что каникул не хватит и многие из них так и останутся брошенными сиротами, без  отцовского покровительства их бога Анубиса.