Читать книгу: «Краски и кисти», страница 2

Лиза сама себя одернула. Очевидно, с ней твориться что-то непонятное. Она вдруг почувствовал себя свободной от всех домашних забот, от завтрака, от сборов в школу и прочего. Больше всего на свете ей захотелось поймать поток воздуха и приподняться над землей, выпустить из себя рой мыслей и забот, которые не прекращаемым гулом звучали в голове.

Вместо них она услышала манящую чудесную мелодию, которая ввела ее в состояниие транса. Если бы Лиза знала все последствия происходящего в данный момент, она немедленно присекла все происходящее с ней усилием воли заставив себя вернуться в свою реальность. Но сознание девушки уже сладко засыпало по воздействием странных звуков, запахов и новых приятных ощущений легкости и сладости одновременно.

Это ветер завораживал и призывал ее сделать шаг и отправиться в прекраное далекое путешествие, для которого не было необходимости покупать визу и оформлять загранпаспорт. Это путешествие к самой себе, к своим берегам и жизни, к настоящей Лизе, с которой прежней Лизе необходимо было вновь познакомиться, узнать ее получше, понять, для чего же она живет и осознать, наконец, что она не приложение, а отдельный самостоятельный человек.

Это была сладкая дрема, сон наяву, который заставил позабыть ее обо всех проблемах и неурядицах, с которыми она сталкивалась каждый день. Лиза засыпала, но вместе с тем ощущала, что словно что-то живое зашевелилось в голове. Как будто лопнул некий кокон, находившийся в черепной коробке. Нечто приоткрывало глаза, щурясь от света, не понимая еще что оно такое и где оно.

"Что за чушь?" – подумало сознание Лизы, прежде чем отключиться совершенно. Ветер усилился и активно свистел за окном, поднимая вверх первые упавшие листья. Змей, образ которого промелькнул вдруг в голове, из яркого и приятного образа вдруг стал оживать и из-за этого выглядел пугающе.

Андрей вошел на кухню и увидел Лизу у распахнутого окна. Она неподвижно стояла возле него, всматриваясь в даль, словно видит все впервые. Его удивило, что она стоит так неподвижно вместо того, чтобы, как обычно, суетиться на кухне. Он по привычке подошел к ней сзади, чтобы обнять ее и поцеловать в макушку. Лиза дернулась и отскочила в сторону.

"Кто Вы?" – испуганно произнесла она.

Лиза

Шестилетняя Лиза сидела за партой и упоительно рисовала. Она полностью погрузилась в свой детский фантазийный мир, в котором возникали яркие причудливые и невообразимые образы. Она морщила свой лобик, щурила глаза и, казалось, не слышала ничего вокруг, полностью сосредоточившись над своим занятием. Сквозь отрытую форточку теплый летний ветерок шевелил светло-русые волосы. А за окном было лето, которое никогда не кончится, наполненное удивительными красками, чудесными ароматами цветов и душистых трав.

Девочка рисовала разноцветного воздушного змея в синем небе. Имено этот образ непостижимым образом яркой и чудесной фантазией возник у нее в голове. Он как живой трепыхался, радостно помахивал ленточкой с бантиками и приветствовал ее. Приветствовал в этом мире, в этой жизни, словно повторяя: "Привет! Этот мир – для тебя! Эта жизнь – для тебя! Это солнце – для тебя! Это лето – для тебя! Это счастье – для тебя!"

Лизонька старательно выводила узоры на нарисованном воздушном змее. Она пририсовала 5 красных бантиков у него на хвосте. Яркий волшебный змей летал на ярко синем небе, которое Лиза раскрашивала восковыми мелками. Рисовала она довольно долго, поэтому ее пальчики устали. Но она все равно продолжала свою картинку, боюясь утратить свою яркую фантазию и торопилась непременно запечатлеть ее. Этот змей был похож на чудесную и прекрасную мечту, которая была рядом. Вот-вот коснешься рукой. Ей хотелось закончить ее до конца и сделать идеальной.

– Ну вот, опять у тебя на столе беспорядок! – сказала мама, войдя в комнату. Лиза вздрогнула и выронила свой мелок. Она совсем не слышала как вошла мама – настолько была поглощена своим занятием.

– Сколько можно ругаться и повторять! Ты же девочка, – возмущалась мама, – Надо приучать себя к порядку.

Лиза слышала эти возглассы миллионы раз. Они повторялись изо дня в день и она уже вполне научилась не реагировать на них. Девочка оторвалась от своего занятия и огляделась вокруг. "Ну и что такого", – подумала она про себя, "немного разбросаны карандаши и мелки. Я же прямо сейчас рисую. Закончу картинку и уберу". Лиза не решилась произносить это вслух, зная характер своей матери, которой прекословить – себе дороже. Да и при чем здесь дисципплина и рисование Лиза так и не смогла понять. Поэтому она молча начала собирать все со стола. Картинка так и осталась недорисованной.

– Я не домработница! – продолжала вещать мама, сгребая все ее труды в одну кучу.

– Мама, я все уберу, – только всхлипнула Лиза. Ее ничуть не возмутило такое пренебрежение к ее труду. Девочка просто хотела, чтобы на не перестали кричать. Она уже привыкла к обесцениванию.

"Столько таких недорисованных картинок", – проносилось в голове Лизы. Сколько прекрасных порывов души были присечены и выдернуты с корнем, как нестоящий внимания сорняк, который только исключительно вредит. Это было больно, словно, таким образом, делали аборт развитию ее души, так и оставив ее в качестве эмбриона. К сожалению, Лиза была слишком маленькой и не понимала, что происходит, поэтому не в состоянии была сопротивляться. Но сейчас, перепроживая все заново, она ощутила резкую боль и обиду. Почему мама ее никогда не понимала, почему она всегда отрывала ее от действительно важных вещей, словно неосознанно стремилась лишить ее положенной беззаботности. Сейчас Лиза понимала, что отягощенная бытовыми проблемами женщина неосознанно завидовала своей маленькой дочке.

Лиза блуждала по длинному коридору, вдоль которого были расположены множество дверей. Свет был достаточно тусклым и двери словно возникали из неоткуда, прорисовывая четкие линии в тот момент, когда Лиза к ним подходила. За каждой из них скрывался эпизод ее жизни с того самого момента, когда она начинала себя помнить. Порой всплывали грезы, которые казались то ли сном, то ли ведением, то ли фантазией. Зачастую Лиза смама не понимала, было или нет все это в ее жизни, будто просматривая художественный фильм.

– Лиза, пора собираться в школу! – мама зачем-то старательно одергивала ее пальтишко, по многу раз снимала и одевала шапку, больно щипая Лизу всеми этими движениями.

– Мам, ну хватит!, – хныкала Лиза в надежде хоть как-то остановить эту экзегуцию.

– Ты что ноешь как маленькая! Уже десять лет, а все "мааам, нуу хватит"!, – при этом ее лицо приобрело тако ненеприятное выражение, что Лиза невольно поежилась. "Зачем же так кривляться?" – думала девочка – Неужели она не понимает, что это нехорошо?".

Взрослая Лиза видела перед собой уже совсем другую картину. Все та же мама, уставшая от бытовых проблем женщина, не уверенная в завтрашнем дне, испытывавшая тревогу из-за всего на свете. Ее дерганные движения были продигтованы внутренним неврозом и стремлением хоть как-то снять это невыносимое напряжение.

За следующей дверью Лиза уже была подростком. Перед ней предстала прекрасная молодая девушка, немного угловатя и зажатая. Она представляла собой клубок внутренних комплексов, порожденных постоянным сранением с другими не в ее пользу. Лиза всегда была недостаточно умной, недостаточно красивой, недостаточно аккуратной, недостаточно старательной, и, видимо, недостаточно любимой.

Это были тяжелые гнетущие воспоминания, которая Лиза в своем счастливом браке стремилась искоренить и полностью забыть словно их не было. Это были травматичные воспоминания, которые заставляли серде сжиматься в комочек и ощущать себя поностью ненужной. Но она, к сожалению, не понимала, что все это тоже ее неотъемлемая часть, от которой нельзя отказываться, которую также необходимо принять.