Читать книгу: «Разбуди меня, если сможешь», страница 2

Амара не могла понять, кажется ли ей это или от двери действительно исходит легкое сияние. «Это уже ни в какие ворота не лезет. По-моему, я немного тронулась рассудком. Что происходит?» – подумала она. Девушка подошла поближе. На двери красовался внушительных размеров дверной молоток в виде головы Медузы горгоны, ее глаза были из красного рубина, который странно мерцал. Во рту покоилась кольцеобразная фигура, изображающая змею, кусающую свой собственный хвост. Уроборос во рту Медузы – какая нелепость. Амара постучала. И попробовала позвать кого-то. Может, ей улыбнется удача и кто-то есть в этом Богом забытом месте. Но никто не откликнулся, никто не открыл.

Тогда девушка решила обойти замок кругом – мало ли, вдруг найдется другой вход. И, когда Амара сделала первый шаг вправо, оглушительный грохот заставил ее обернуться. По излюбленным сценариям всем известных фильмов дверь открылась сама собой. «Хм, – подумала Амара, – все интересней и интересней». И все же у нее было разумное объяснение этому – ну, почти разумное. Ей хотелось так думать. Огромные старинные двери распахнулись от мощного порыва ветра. Ветра, который по странному стечению обстоятельств внезапно задул с невероятной силой.

И нет бы ей повернуться и бежать подальше отсюда, от этого непонятного замка, от этого тумана – от всего. Она упрямо шагнула вперед. Обычно все ее чувства скорее всего заставили бы ее развернуться, искать людей, дорогу домой. Но не в этот раз – она должна знать правду: как она здесь оказалась и зачем.

Когда Амара зашла внутрь, то изумилась величию готических сводов в прихожей. Она не знала, как именно назвать то место, куда она попала. Со стен свисали темные драпировки. Кажется, Амара когда-то любила такое. Таинственные замки, невероятный, прекрасный, по ее мнению, готический стиль. Все это напоминало ей о чем-то далеком и до боли знакомом, но это будто было в другой жизни. Что-то здесь было не как обычно. Не было той обычной обворожительной атмосферы, к которой она так привыкла, зачитываясь книгами подобной тематики и рассматривая часами картинки из интернета. Ей показалось, что сам воздух в этом замке пронизан скорбью.

Амара мягкой поступью двинулась вперед. Девушка все еще ожидала, что ее кто-то встретит. Но пока она шла по длинному коридору и рассматривала все вокруг, никто ей так и не попался на пути.

Стены украшали разнообразные картины, они были бесподобны, но Амара не узнавала их. Видимо, ей еще не доводилось их видеть. Она засмотрелась на одну картину, которую видела, кажется, первый раз в жизни, но точно знала, кто на ней изображен. Эдип и Сфинкс – ошибок быть не могло.

На холсте маслом нарисовано существо с головой женщины и телом льва, за плечами виднелись крылья. Существо запрыгнуло на грудь юноши Эдипа. Глаза девушки чувственно вглядываются в юношу, а когти тем временем цепко держат его в хищных объятиях.

Внизу, у них под ногами, Амара разглядела чьи-то конечности, а точнее, руку и ногу. У нее не возникло никаких сомнений в том, чьи останки покоятся в нижнем правом углу картины, – конечно же, одной из жертв Сфинкса.

Что-то в этой картине привлекло Амару, она сама не могла понять что.

Уже собравшись уходить, Амара бросила еще один взгляд на полотно и заметила решительный взгляд Эдипа. Вот что ее привлекло: отвага, уверенность, непреклонность юноши. Вдруг она услышала красивую мелодию, доносившуюся из глубины замка. Девушка была не совсем уверена, но, кажется, звучала арфа. Амара решила пойти на звук. Раз звучит музыка, там уж она точно найдет хоть кого-нибудь, кто поможет пролить свет на ситуацию. Пока Амара пробиралась все дальше и дальше вглубь замка, в ней зародилось смутное сомнение. Еще никогда она не слышала, чтобы у замков было столь странное расположение комнат, но, в конце концов, сегодня все было странно, так что нечему было удивляться, и она пошла на мелодию дальше.

А коридор все не заканчивался. Помимо картин на стенах висели факелы, а потолок был настолько высоким, что его едва можно было разглядеть. И вот, двигаясь на звуки манящей мелодии, Амара оказалась у подножия мраморной лестницы, которая вела на второй этаж.

Каждый ее шаг отдавался гулким эхом. Все выше и выше поднимаясь по лестнице, Амара боковым зрением увидела человека. Это был дворецкий, как позже догадалась девушка. Сначала она до жути испугалась, хотя и надеялась кого-нибудь здесь встретить. Но не так внезапно…

Собравшись с духом, Амара направилась к нему. Это был высокий и крепкий, но довольно пожилой мужчина. Сложно было точно определить его возраст. На удивление волосы его были черные как смоль, а вовсе не седые. Одет он был в черный фрак и белоснежную рубашку с воротником-стойкой; галстук и перчатки дополняли его образ.

Мужчина совсем не удивился, увидев незнакомку на лестнице. Он встретил Амару почтительным поклоном и не говоря ни слова указал ей следовать за ним. Вид дворецкого не был угрюмым, но, казалось, совсем не выражал никаких эмоций. Словно жизнь застыла в его чертах и ничего уже не могло его изменить. Даже глаза казались пустыми, неживыми. Но это впечатление было ошибочным. Когда мужчина провел ее в большой зал, в котором эхом отдавалась музыка, Амара заметила в дворецком перемену. Его лицо осталось неизменным и по-прежнему ничего не выражало, но глаза… Глаза засветились ярким огнем: в них пылало страстное обожание. Проследив за его взглядом, девушка поняла, в чем причина такой колоссальной перемены. Но как только мужчина понял, что Амара догадалась о его чувствах, он сразу же удалился, так и не проронив ни слова.

Такую страсть в дворецком вызвала хозяйка. Ею оказалась женщина не более 30 лет на вид. Ее волосы, на диво мягкие и шелковистые, спадали тяжелыми локонами ниже груди. Амара была уверена, что такое лицо нелегко забыть. У этой женщины были миндалевидные голубые глаза. Ярко-голубая радужка глаза была коричневатой у зрачка, что напоминало сушу, обрамленную бурными водами океана. А ресницы были настолько густые, что казалось, ей тяжело поднимать веки. Ее губы были небольшими, но чувственно пухлыми, и красноватый их цвет резко контрастировал с восковой бледностью ее лица. А сверхъестественный блеск глаз придавал лицу загадочное выражение.