Читать книгу: «Все демоны Луны», страница 3

ГЛАВА 4. ГОСПОЖА ЛУНА

Я просыпаюсь в полумраке. Свечи, зажженные ночью, до конца прогорели и погасли, оставив на столике лужицы застывшего воска. Но бояться нечего – солнечный свет пробивается сквозь неплотно задернутый полог жилой части шатра и длинными белыми полосками расчерчивает дощатый пол. Я лежу на боку, подтянув колени к груди, укрытая пестрым лоскутным одеялом. На душе удивительно легко и пусто, как будто привычный груз проблем покинул меня вместе с кровью и магической силой. Снаружи доносятся приглушенные голоса: один, хрипловатый и усталый, мне незнаком, но второй, с едкими саркастичными нотками, я знаю слишком хорошо.

Фантом. Или, вернее, Фантом-демон. Существо, с которым определенно надо что-то делать.

С тихим стоном перекатываюсь на спину, вспугивая что-то живое и теплое. Из-под одеяла высовывается темная мордочка Бряка, и демоненок, словно подлизываясь, трется о мое плечо.

– Вот только тебя здесь не хватало, – вполголоса возмущаюсь я.

Бряк только ухом дергает, не обращая на мое недовольство ни малейшего внимания. Впрочем, как всегда – это своевольное создание что прогонять, что звать бесполезно.

Бряк похож на вытертую плюшевую игрушку – маленький, ушастый, с мягкой черной шерсткой и длинными коготками. Не стоит, правда, забывать, что вот эта вроде бы ласковая зверушка запросто отгрызет тебе палец, пока ты будешь сладко спать. А если не повезет, то не только палец – зубы у Бряка острые, а характер пакостный. Был на моей памяти один непонятливый колдун, до которого намеки в форме легких укусов не доходили… Бедняга!

Понятия не имею, почему Бряк ко мне прибился. Его, еще совсем мелкого, отловили знакомые равнинные колдуны, которым после очередной бутылки травяной настойки очень захотелось вспомнить детство и сотни замученных зверушек.

Часов через пять жалобные вопли встали мне поперек горла, и я выбралась из-под теплого одеяла, поругалась с пьяным колдовским сборищем, отобрала чудом оставшегося в живых демоненка и отправилась обратно спать.

В теории за ночь спасенный должен был убраться от лагеря куда подальше, оставив колдунов с носом. Но на практике он нашел другое безопасное место – в ногах у спящей Черной Луны – и до рассвета скалил оттуда зубы на бывших мучителей. Колдунам перспектива лезть за ним в палатку не улыбалась – не столько из-за меня, сколько из-за их же предводителя, который по совместительству был истинным хозяином палатки и крепко спал в тот момент рядом со мной. В свое время все наслушались баек про Черного Пепла и его изощренную жестокость, а проверять, досужие ли это слухи или нет, никто желанием не горел. Да и реакцию главаря колдовской банды на то, что вместо юной ведьмы рядом с ним вдруг обнаружится небритая мужская рожа, можно было легко представить. Вот никто и не рискнул. Ни в ту ночь, ни позже.

Расчет Бряка – из всех зол выбрать самое большое и злобное – оказался верен. Самого Черного Пепла пытки демонят никогда не интересовали, а колдуны своего предводителя если и не боялись до позорно мокрых штанов, то опасались уж точно, и ни с ним, ни со мной из-за такой ерунды связываться не хотели. Вот Бряк, пользуясь положением, и издевался над обидчиками по-всякому и по-разному. Говорили, он даже сожрал инициатора пыток – во всяком случае, пропал тот подозрительно близко тому к моменту, как Бряк приволок несколько обглоданных человеческих костей и пару дней всячески подлизывался ко мне, чтобы я сделала из них амулет-погремушку. Слопал ли он в итоге колдуна или нет, я разбираться не стала, но амулет сделала, а демоненок, ожесточенно гремевший новой игрушкой, получил имя Бряк.

В конце концов, наши дорожки с колдовским сообществом под предводительством Черного Пепла разошлись, но Бряк все равно остался со мной. По привычке, может. А может, боялся, что в мое отсутствие Черный Пепел не станет его терпеть. В любви и заботе Бряк не нуждался, особых неудобств не причинял, и я махнула на него рукой – пусть себе таскается следом. Тем более, он научился мастерски сооружать мне мудреные прически и вплетать в волосы дьявольские колокольчики – то есть приносил пользу. Взамен я позволяла ему спать, прижавшись ухом к моей груди – как и всех демонических созданий, Бряка завораживали звуки бьющегося сердца. Главное, что съесть меня он никогда не пытался, покусать тоже – и мы относительно поладили.

До этого момента Бряк не делал глупостей и не совался за мной в пригороды, где у демонят жизнь бывает короткой и незавидной. Но сейчас он зачем-то приполз – возможно, почувствовал, что из-за Последнего Желания одного крайне настырного пограничника, я еще не скоро вернусь на равнины.

Приподнимаюсь на локтях. Ноги больше не болят – мы, ведьмы, регенерируем быстро. Достаточно нескольких часов очень глубокого сна, чтобы полностью восстановить силы, и если удается пережить эти часы, можно считать, что худшее позади. Хорошо, конечно, что демон торчал поблизости, пока я спала – в таком состоянии глубокого сна ведьмы уязвимы, как никогда в жизни. Но теперь, когда рваные раны на ногах затянулись темной корочкой, а болезненная пустота внутри заполнилась свежей энергией, демон-защитник мне больше не нужен. Самое время отправить его обратно, что бы он там по этому поводу ни думал. Большая часть защитников чаще всего думать не способны в принципе, но, я подозреваю, этот конкретный демон вполне разумен – и еще как. И в чем-то даже слишком.

Пока я спала, кто-то снял с меня заговоренную куртку и рваные брюки. Судьба последних меня не взволновала – невелика потеря – но вот куртка была любимая, трофейная. Фантом наверняка долго скрипел зубами, вспоминая тот злосчастный день, когда он ее лишился. А я посмеивалась всякий раз, стоило ведьмам спросить, откуда у меня взялась куртка пограничника и почему я ее ношу не снимая. Дело было в удобстве, само собой. Не знаю, кто заговаривал эту куртку, но поработал он на славу.

Взамен треклятый благодетель оставил мне юбку – ярко-оранжевую, с жестким черным подъюбником, выглядывающим из-под броского верхнего слоя. Когда-то я такие любила, пока несколько лет жизни на равнинах не приучили меня носить темное, заговоренное и практичное.

Вчерашнее происшествие вернуло мне подзабытую уже осторожность. Я бесшумно одеваюсь и, зажав в руке заговоренный нож, на цыпочках подкрадываюсь к выходу в торговую часть шатра.

Почувствовав мое напряжение, Бряк подбирает с лежанки серебряные браслеты демона и приносит мне, чтобы я надела их для дополнительной защиты. Я так и делаю. Вчера пришлось вытянуть большую часть закачанной в них энергии, и если придется прорываться с боем, на хорошее колдовство силы не хватит. Первый удар браслеты отразят, а вот дальше…

Знаком велев Бряку сидеть тихо, отодвигаю полог и осторожно выглядываю наружу. Тут же выясняются две вещи. Первая – моего пробуждения ждали. Вторая – быстро избавиться от демона не удастся.

– Это и есть та самая девушка, попавшая в беду? – интересуется обладатель хрипловатого голоса, который я слышала в момент, когда очнулась.

– Да, – коротко соглашается Фантом-демон. – Она самая.

Они расположились за пустым прилавком Тухли – незнакомец в кресле, а Фантом прямо на столе. На ярмарке царит тишина, и мне хватает одного взгляда, чтобы понять ее причину – поторгуешь тут, когда на заднем дворе заседают пограничники. И ладно Фантом – если присмотреться, станет ясно, что он не пограничник, а шифрующийся демон. Но вот его собеседник самый что ни на есть классический охотник на ведьм. Мускулистый и широкоплечий, с коротко стрижеными волосами и проступающей на висках сединой. На правой щеке виднеется выцветшая от времени цеховая татуировка. На коленях – внушительного вида ружье.

Он окидывает меня оценивающим взглядом с головы до ног – от носков черных заговоренных сапог до вплетенных в волосы серебряных бусин. Потом с обманчиво дружелюбной улыбкой поднимается на ноги, откладывает в сторону ружье и протягивает руку.

– Капитан Сумрак. Вы, должно быть, Луна.

Хорошо хоть не Черная – и то радует. За Черную меня бы уже давно заковали в кандалы и поволокли на костер.

Кивнув, я слегка сжимаю сильную ладонь и недоуменно рассматриваю оставшуюся на пальцах темную пыль.

– Заговоренный пепел, – поясняет капитан. – Одержимым он кожу жжет. Осторожность никогда не помешает. Как говорится, доверяй, но проверяй. Вы с Фантомом, как я понимаю, старые знакомые? Работали вместе?

– Можно и так сказать, – соглашаюсь. Во всяком случае, по моей карте убийство твари и прогулка до ярмарки вполне может считаться за совместную работу.

Капитан освобождает мне кресло, а сам прислоняется к деревянному прилавку рядом с демоном. Тот за ночь умудрился разжиться форменной курткой, отмыть кровь и побриться, да и в целом выглядит подозрительно довольным. Логично. Показавшись капитану, он гарантировал себе еще несколько дней в нашем мире. Стоит попытаться отправить его обратно, как по мою душу прибегут разгневанные пограничники, обвиняя в умышленном и крайне циничном убийстве.

Вот же! Посмотрела бы я, как демон расписывал Сумраку свое волшебное воскрешение. Врал, небось, умело и изворотливо, раз тот даже пеплом проверять не стал.

– Фантом про вас много рассказывал.

– Правда? – На мой убийственный взгляд демон отвечает вопросительно изогнутой бровью. Воплощенная невинность, со стороны ничего плохого и не подумаешь. – Только хорошее, я надеюсь?

Капитан издает короткий вежливый смешок.

– Вы ведь сестра нашей Бриз, верно? Честно говоря, я представлял вас старше. Никак не привыкну, что вы выглядите моложе положенного. Фантом вроде тоже не мальчик – а больше тридцати не дашь. Да-да, я знаю, что вы с равнин, не переживайте, – как ни в чем не бывало заверяет пограничник. – Фантом за вас ручался, а я ему по части выбора консультантов доверяю. Так что можете опустить то, что вы там прячете за спиной – амулет или посох?

– Нож, – не моргнув глазом, закладывает меня демон.

Передернув плечами, выкладываю оружие на стол – так, чтобы до него легко можно было дотянуться.

– Сами же говорили – доверяй, но проверяй.

– Уверен, что у вас еще не один козырь в кармане, – кивает капитан. – Но я предпочитаю считать, что вы девочка умная и уже осознали, что, если бы мы хотели причинить вам вред, мы бы уже это сделали. Как-никак нас двое против вас одной.

На его месте я бы, конечно, не была так уверена, на чьей стороне Фантом-демон. Я этого и сама не знаю.

– Допустим, я действительно умная девочка. Но можно спросить, в честь чего такая щедрость?

– Сразу видно, вы выросли при прежнем капитане и давно не бывали в городе. Времена сейчас другие, Луна, нравы другие, другая власть. Пограничники не убивают людей просто потому, что те им не нравятся. Даже равнинных ведьм, маскирующихся под ярмарочных магов. Не трудитесь возражать, – опережая меня, устало предупреждает Сумрак. – Я не слепой и не глухой, иначе не прожил бы так долго. Фантом объяснил, что вы помогаете ему в расследовании. Я согласен закрыть глаза на природу вашей магии до тех пор, пока вы носите браслет консультанта на видном месте и не злоупотребляете нашим гостеприимством.

Он поднимается на ноги и забирает ружье, наглядно показывая, что аудиенция закончена.

– Ну, спасибо, – бурчу себе под нос, не совсем уверенная, кого надо благодарить – капитана пограничников или демона.

– Пожалуйста, – пропуская мимо ушей саркастичный тон, откликается капитан. – В следующий раз сразу обращайтесь ко мне и не связывайтесь с всякими шарлатанами.

***

– Будь так добр, объясни, что это было?

Мои ладони, прижатые к груди демона, сияют. Колдовской свет должен причинять ему невыносимую боль, пронизывать, выжигать черную тьму из иллюзорной оболочки. Нормальному демону полагалось бы корчиться от боли и умолять о пощаде.

Этот же лишь скалится.

– Неразумная растрата энергии, – озвучивает он очевидное. Вчера я лишилась почти всей колдовской силы, а сегодня трачу восполнившиеся капли на то, чтобы наказать зарвавшегося демона. Но иначе нельзя. Почуяв слабину, демоны наглеют. – Тебе совсем не обязательно искать повод, чтобы прикоснуться ко мне, ведьма.

Он смотрит на меня сверху вниз – двухметровый сгусток теней, принявший человеческую форму. Если бы я сомневалась, что гримаса на его лице выражает ехидство, его легко можно было бы прочесть в зеленых глазах…

В зеленых глазах! Еще бы капитан пограничников даже не стал подозревать, что перед ним может быть не Фантом! У демонов и одержимых не бывает зеленых глаз – равно как не бывает синих или серых. Глаза демона – это концентрированная тьма, злая, пульсирующая энергия той стороны. У этого же демона глаза насыщенно-зеленые.

Колдовской свет на моих ладонях гаснет. Я отступаю, но демон не двигается с места.

– Что у тебя с глазами?

Ехидства в демонической улыбке прибавляется.

– Иллюзия. Слышала о таком, ведьма? Кажется, в вашем мире популярно менять внешность по своему усмотрению.

– Зачем ты ее применил? Кто тебе приказал? Кто тебе разрешил?

– А ты бы предпочла, чтобы я предстал перед пограничниками в истинной форме? – вопросом на вопрос отвечает Фантом. – Вы, люди, странные существа. Ты злишься, потому что я позаботился о твоей безопасности.

– Ты натравил на меня пограничников, – огрызаюсь я. – Едва ли это можно назвать заботой.

– Они бы все равно тебя обнаружили, – пожимает плечами демон. – В данном случае разумнее было показаться им самой, чем оправдываться, уже будучи пойманной.

– Ты должен был охранять шатер, пока я восстанавливалась, а не бродить по городу в поисках проблем.

– Твой сон оберегала маленькая тварь. И шатер твоего друга заговорен так, чтобы пропускать лишь немногих людей – близких, надо полагать.

– Мой друг Тухля пытался меня убить. А маленькая тварь, как ты выразился, приходит и уходит, когда ему заблагорассудится.

Светлая бровь саркастично изгибается.

– Он когда-нибудь покидал тебя в моменты величайшей опасности, ведьма?

Бряк, выискивающий среди амулетов Тухли что-нибудь костяное, косится в нашу сторону. Особой любви к большому родственнику он до сих пор не выказал, предпочитая держаться в стороне. Магические побрякушки и обожженные кости занимают его намного больше, чем наша с демоном перепалка.

В чем-то Фантом-демон прав – когда жизнь становилась особенно суровой, Бряк всегда был поблизости. Вчерашняя ночь – хороший пример. Но, с другой стороны, Бряк и так почти постоянно бродит неподалеку от меня, а сказать, что я всегда в опасности, было бы слишком смело. Да и кто ж их, тварей, разберет, с чего им в голову приходит к кому-то привязаться?

– Ты боишься доверять тем, кто не связан обязательствами, – негромко произносит Фантом-демон. – Интересно, почему? Не веришь, что кто-то может выбрать тебя по собственной воле? Быть с тобой по собственной воле?

– Тебе положено молчать, пока не спросят, – обрываю я. – И исполнять мои желания.

Демон улыбается – неторопливой, ленивой улыбкой. Одним шагом он сокращает разделяющее нас расстояние до нескольких сантиметров, и я почти утыкаюсь лицом ему в грудь. Мне не надо перенастраиваться, открываться магическим силам, чтобы ощутить исходящую от него темную энергию той стороны. Воздух между нами и тот кажется загустевшим и дрожащим от жара.

В аду, говорят, всегда жарко…

– Я именно это и делаю, Лу. – Фантом-демон снова называет меня по имени, и я понимаю, что прежнее «ведьма» нравилось мне гораздо больше. Лу – это слишком лично, слишком…. – Исполняю твои желания. Даже те, которые ты сама не осознаешь и не можешь выразить словами.

Хочется отступить. Отодвинуться от него. Может, даже убежать.

Мне нравится эта мысль – сбежать из этого треклятого города. Обратно на дикие равнины, где летний жар уже спал, а холод еще не отправил постоянных обитателей в зимнее паломничество к югу. Снова стать сильной и могущественной – вернуть утерянную энергию и избавиться от лишних воспоминаний. Отправить этого жутковатого демона обратно.

Нельзя верить и нельзя просить, но нельзя и бояться. Нельзя сдаваться и уступать. Демоны – мастера жестоких игр, но никто и не говорил, что быть ведьмой легко. Я знала, на что иду. Это не первый мой демон, в конце концов. И не второй. Я не позволю ему сломить мою волю. Не дам монете перевернуться, превратив меня из хозяйки в рабыню.

Колдовской свет снова загорается на моих ладонях. Боль демона пахнет солью и талой водой. Кровь демона – темная, почти черная – дымится на свету.

– С этого момента ты будешь делать только то, что я выражу словами. Никакой инициативы. Никакой собственной воли. Никаких собственных мыслей. Ты – мой защитник. Я – твоя госпожа. Это понятно?

– Да, госпожа, – бесцветным тоном соглашается демон. – Как скажете, госпожа.

Но когда я поворачиваюсь к нему спиной, мне кажется, что я ощущаю на себе насмешливый, пристальный взгляд.

ГЛАВА 5. ЛУНА НАД ГОРОДОМ

До главной торговой улицы доходим в тишине. Я поглощена своими мыслями, Фантом-демон держится позади меня, как и положено послушному защитнику. Бряк восседает на плече и увлеченно грызет утянутую из палатки костяную погремушку.

Он-то и чувствует запах первым.

Демоненок замирает. Острые коготки, пронзая больше не защищенную заговоренной курткой руку, впиваются в кожу.

– Эй! – морщась от боли, бурчу я, полуобернувшись к взъерошенному Бряку. – Это что еще такое, а?

– Похоже, вы, госпожа ведьма, кому-то порядком насолили, – восприняв мои слова как вопрос, ровным тоном откликается демон.

Но я уже вижу и так. Даже не столько вижу, сколько чувствую.

Запах в центре ярмарки стоит отвратительный – куда там выгребной яме, рядом с которой Тух поставил палатку. Узнавание сдавливает горло, кашлем прорывается наружу. Кому, как не ведьме, годами выживающей среди опасных пустошей, знать, как смердит мертвая равнинная тварь.

А если их не один десяток…

Хватает одного взгляда, чтобы оценить масштабы произошедшей с прошлого вечера катастрофы. – В плотных рядах шатров, окружающих главную торговую площадь, зияет рваная брешь, через которую видно все вплоть до самых полей, где даже сейчас – несмотря ни на что – продолжается работа. Внешние ограждения сметены полностью, внутренний частокол местами погрызен, а вырванные с корнем гнезда для факелов отброшены в сторону. На втоптанных в землю разноцветных пологах темнеет кровь и отпечатки множества ног и лап. Ароматы разлитых благовоний смешиваются с запахом смерти и едким дымом, поднимающимся от сжигаемых тел. Погребальных костров не видно, но я замечаю двух заклинателей, оттаскивавших прочь черную тушу. С десяток подростков возятся в пыли, собирая разбросанные амулеты. И магия – магия повсюду.

Даже не обладая особой фантазией, можно легко представить, как все происходило. Бурно – и это еще слабо сказано. Складывается впечатление, что ночью у всех окрестных тварей разом отбило чувство самосохранения, и их неудержимо потянуло на ярмарку. Вот только зачем…

Нечто, лежащее среди щепок разбитого стола и остатков чьей-то палатки, притягивает взгляд, заставляя застыть на месте. Это уже мало похоже на одежду, но я узнаю темные лоскуты за долю мгновения по особенному магическому фону. Любимая кожанка, трофей, доставшийся в схватке с Фантомом. Та самая, которую я считала украденной.

От некогда прочной куртки остались жалкие лохмотья. Разорванные, пожеванные, испачканные черно-красной кровью – демонической и человеческой. Кому принадлежит последняя, догадаться нетрудно – рядом с палаткой лежит завернутое в остаток шатра тело. Из кокона торчит лишь прядь волос с привязанным на нитке колокольчиком. Его тоже узнаю легко – вчера днем я продала его девчонке из каравана, жадно смотревшей на мою куртку.

Оберег ей не помог. А воровство, как известно, до добра никогда не доводит.

И все равно от вида темных волос с запекшейся кровью к горлу подступает тошнота. Это мало похоже на обычное нападение оголодавших равнинных тварей. Они убивают ради еды, а здесь…

«Похоже, вы, госпожа ведьма, порядком кому-то насолили», – вспоминаю я слова демона.

И теперь ясно вижу, что так думал не только он.

Потрепанные ярмарочные маги поглядывают на нашу пеструю компанию так, что убраться подобру-поздорову – самое лучшее решение. Надо полагать, им не раз и не два приходила в голову идея выволочь треклятую ведьму, навлекшую на них беду, из шатра и оттащить тварям на съедение. Когда встает выбор между своими и чужими, на ярмарке неизменно выбирают своих. Судя по взглядам, которыми некоторые местные провожают Бряка, и окровавленным повязкам на руках, дело продвинулось дальше мыслей – да только на пути попался демоненок. А потом и пограничники подоспели – во главе с моим ручным демоном.

Который, конечно, ни капельки не ручной. Пытается притворяться, но получается плохо. Слишком уж он независимый. Слишком уж многое сделал за те жалкие часы, пока я восстанавливала силы. Как по плану действовал – замаскировался, заглянул в штаб пограничников, наплел что-то, вернулся, должно быть, к самой схватке с равнинными тварями… и мне успел новую одежду раздобыть. А, главное, провернул все, пока я не очнулась и не успела отправить его обратно. Теперь-то уже поздно дергаться. Без демона в город не попадешь – он и мой пропуск, и демонстрация самых честных намерений.

Ситуация все быстрее и быстрее выходит из-под контроля. И не стоит, наверное, поворачиваться к демону спиной…

– Ты лучше молчи, пока я не прикажу тебе говорить, – хмуро бросаю через плечо. – И не болтайся позади, а топай вперед обстановку разведывать.

Демон в ответ только бровь выгибает, и без слов прекрасно демонстрируя, что я пожалею о своем приказе.

***

Само собой я жалею. Проблемы начинаются, когда потрепанные пестрые шатры и разом опустевшие улочки ярмарки остаются позади, а в отвесной городской стене показывается проем ворот. Обычно по обе их стороны змеятся очереди желающих покинуть город или вернуться под защиту его стен, и пограничники пропускают всех почти не глядя. Но сегодня все не так. Ворота плотно заперты, а вокруг, куда ни глянь, ни души. Притихший магический квартал не привлекает посетителей, а магам вход в город закрыт. Страж всего один – ставить лишних людей на закрытые ворота смысла нет. Но и один пограничник способен изрядно попортить жизнь, особенно если ему вздумается позвать подмогу.

– Далеко собралась, дочка? – хрипловато интересуется стражник, демонстративно поглаживая обрез. Его лицо пересекает поблекший от времени шрам, один глаз закрыт черной повязкой.

– Я с ним, – показываю я в сторону демона.

И стоило бы ему слегка кивнуть или моргнуть – нас бы тут же пропустили. Даже на спрятавшегося за моей спиной демоненка не посмотрели бы. Но Фантом-демон, эта коварная тварь, застыл, с совершенно отсутствующим видом уставившись в одну точку. Точь-в-точь одержимый демоном. И ладно бы в землю смотрел или вдаль – ему приспичило воззриться на прицепившегося ко мне Бряка. Многозначительно, кстати говоря, воззриться.

В следующий момент одноглазый с неожиданной для потрепанного жизнью пограничника прытью оказывается у меня за спиной, вспугнув Бряка, и холодное дуло обреза вплотную прижимается к позвоночнику.

Я слишком хорошо знаю, что такое заговоренная пуля, перебившая ведьме хребет. Три недели полукоматозного состояния. Как минимум. О худшем варианте лучше не вспоминать. Особенно если принять во внимание Последнее Желание, готовое в любой момент затянуть меня в глубины неизведанного…

Прожигаю демона злым взглядом. Уголок его губы чуть заметно дергается вверх. Фантом-демон доволен – можно подумать, все идет согласно его хитроумному плану.

– Не шевелись-ка, ведьма. У меня тут хорошая пуля как раз для таких, как ты, припасена, – предупреждает стражник, свободной рукой подбрасывая вверх заговоренный сигнальный камешек.

Одноглазый мог бы не рисковать. Не приближаться к равнинной ведьме, не тыкать в спину обрезом. Не вестись на обманчивый образ молодой девчонки с подозрительно молчаливым спутником и странной зверушкой, жмущейся к ее ногам.

Бряк реагирует мгновенно. Маленькой черной молнией метнувшись к летящему камешку, демоненок перехватывает его в воздухе и разражается противным визгом. Пограничник, явно не ожидавший такой прыти, на мгновение теряется, и обрез смещается в сторону от моего позвоночника.

Большего мне и не надо. Я ускоряюсь, вытянув запасы магической энергии, и изворачиваюсь так, чтобы выпущенная пуля лишь скользнула по коже, оставив длинную кровавую полосу с обожженными краями. Выхватываю нож и прижимаю его к горлу одноглазого. Бряк в это время успевает вцепиться зубами в руку с обрезом. Фантом-демон даже не пошевелился.

– Послушайте, папаша. – Мой голос, искаженный болью, напоминает шипение Бряка. – Что ж вы сразу за оружие хватаетесь? Я помогаю пограничнику Фантому в расследовании. Скажи ему, – произношу с нажимом, глядя на демона.

– Да, Луна – мой консультант, – безжизненным тоном подтверждает тот. – Помогает в расследовании.

Вот она, вселенская несправедливость. Стоит только пограничнику, который вовсе даже не пограничник, сказать хоть слово, так его слушают и слышат. А я виновата по всех грехах по умолчанию, просто потому что ведьма.

Одноглазый, быстро отыскавший взглядом серебряные браслеты, одолженные мною у демона, разводит руками.

– Что ж вы сразу не сказали, что она у вас под контролем? – корит он демона. – Мне показалось, что она вас в заложники взяла… да и отбиваться сразу начала, как все эти паскуды.

– Ну извините, – огрызаюсь. – Не люблю, когда во мне лишние дырки делают.

Опустив нож, отступаю на несколько шагов, по-прежнему готовая защищаться. Убивать стражника было бы, конечно, глупо – до капитана Сумрака в момент дойдет, кто тут подсуетился. Но если одноглазый еще раз нападет – придется. Бряк неохотно разжимает зубы и шустро отпрыгивает в сторону, опасаясь получить напоследок в бок тяжелым ботинком.

Пограничник сплевывает на землю и потирает укушенную руку.

– Ты уж прости меня, дочка. Осторожность… сама понимаешь. Перестарался малек.

Я наскоро оцениваю причиненный ущерб. Растраченная практически впустую энергия и рана на спине. А все демон, поганец.

– Ничего, до свадьбы заживет. Ворота откроете? Мы спешим.

Одноглазый согласно кивает и, прихрамывая, уходит в будку приводить в действие запирающий механизм ворот.

Я оборачиваюсь к Фантому. Если бы не свидетели, которые здесь непременно найдутся, я бы не пожалела сил – сотворила бы с ним такое, что демонам в кошмарах снится.

– Доволен? Контролируешь меня, значит?

Демон хранит образцово-показательную невозмутимость. Интересно, на сколько шагов вперед он просчитал свои действия? Вчера мне показалось, что браслеты он снял первые попавшиеся, а, оказывается, какой-то из них и есть браслет консультанта.

– Ты можешь говорить, – устало соглашаюсь я. – Все равно же будешь вставлять мне палки в колеса.

– Я ничего не вставляю вам, госпожа, – вкрадчиво возражает разом обретший дар речи демон. – Всего лишь исполняю ваш приказ. Не моя вина, что он оказался неудачным. – Слова так и сочатся до боли знакомым сарказмом – кажется, демон унаследовал от своего прообраза не только внешность, но и зловредный характер. – Если вы позволите мне самому решать, как поступать в зависимости от ситуации, я докажу, что могу быть куда полезнее. Как друг. – Светом клянусь, он подмигнул. Быстро и почти незаметно, но подмигнул.

Друг. Ну конечно, так и поверила – демон-друг. Даже звучит смешно.

Встряхиваю головой, наслаждаясь дьявольским перезвоном и тем, как ярость медленно уступает место привычной сосредоточенности.

– Хорошо. Но не нарывайся.

Ехидная усмешка кривит его бледные губы.

Ворота открываются медленно, словно неохотно, со скрипом и скрежетом проржавелого металла. Я наблюдаю молча, борясь с вновь подступающим желанием бежать от города прочь. Дело не только в том, что за стенами на каждом шагу поджидают пограничники, которым лишь дай повод – сразу на костер отправят. Есть и другое…

Демон осторожно касается моей руки. Его ладонь теплая и шершавая, а мои пальцы, как всегда после колдовства, мерзнут.

– Ты опять ранена, ведьма, – замечает он. – Стоит быть осторожнее, если действительно хочешь дожить до свадьбы.

– Это выражение такое. Человеческое. Тебе не понять.

Он тихо смеется, но его смех слышен четче скрипов и стонов несмазанных ворот.

– Почему же? Я представляю, что вы подразумеваете под человеческой свадьбой. И, уверен, многие не отказались бы назвать тебя своей женой.

Я оборачиваюсь. Демон улыбается – так, как никогда не улыбался пограничник Фантом.

– Ты-то что об этом знаешь? – пожалуй, излишне резко отвечаю я.

– Ты удивишься, Лу, – одними губами произносит он. – Ты еще удивишься.

***

За восемь лет город мог бы измениться до неузнаваемости. Расцвести, как на старых картинках – устремить вверх ровные стены домов, подключить новые источники энергии, которых хватало бы не только на то, чтобы накрывать город защитным куполом света. Или, наоборот, рассыпаться еще сильнее, погрузившись во тьму, лишившись последних черт того, что досталось нам от далеких предков, разбиравшихся в мудреных науках и создававших необычные вещи. Но все по-старому. Узкие пустые улочки, мощенные серым камнем. Натянутые между домами веревки для сушки белья – от одних плотно запертых на день деревянных ставень до других. В сезон уборки урожая ни на что другое не хватает времени. Весь день в поле, а потом, когда стемнеет, силы есть только на то, чтобы смыть трудовой пот и заснуть под отдаленный вой голодных равнинных тварей. Ранней осенью даже половину пограничников отправляют помогать, чтобы успеть собрать все до дождей.

Кажется, на мгновение я перенеслась в прошлое. В детстве, когда я еще была обыкновенной городской девчонкой, мы с Тухлей и Шутом частенько прогуливали уроки как раз в эти последние теплые дни. Пользуясь отсутствием пограничников, лазали по всем загадочным закоулкам города, закрытым в другое время – от брошенных высоких домов на южной окраине до туннелей на севере. Пробирались мы и на ярмарку, не подозревая тогда, что один из нас осядет там навсегда, а другая пойдет еще дальше. Все – и лабиринт улиц, и запахи – выглядит таким родным и знакомым, будто я действительно вернулась домой. Кажется, вот-вот распахнутся потемневшие от дождей ставни, и Лазурная Волна позовет ужинать.

Я наклоняюсь к Бряку. Мягкая черная шерстка демоненка приятно щекочет пальцы. Да, все изменилось. И Лазурная Волна, и Северный Берег мертвы, да и соседская девчонка Луна, за которой они приглядывали, погибла при пожаре. Для Черной Луны – равнинной ведьмы – город не дом, а ловушка. И если из неизведанного и можно смотреть на оставленные в прошлой жизни места, то ни Волна, ни Берег не обрадуются, увидев здесь меня в компании демоненка и демона. Да и Тухле, наверняка, не повезет. Вот Шут…