Читать книгу: «Звездный ворон», страница 2

– Аглицкая… – проворчал Гришка, – чего-то я не разобрал, «Моя Клава с пиццей», что ли?

Галя хихикнула.

– И что за мода такая, – притопнул Гришка, – ресторацию по-аглицки называть! Нет бы по-человечески написать: «Пицца у Клавы». Разборчиво и уху привычно!

Гришка нырнул в дверь вслед за Андреичем, не пропустил вперёд Галю. Та едва успела придержать тяжёлую дверь рукой и сердито хмыкнула. Гришка сделал вид, что не слышит и во все глаза разглядывает обстановку.

Вот энто сюрпризец! Зала хоть и просторная, но богатым убранством не отличается. Грубые белёные стены, голые деревянные столы да огромный прилавок. Слева от входа лестница с антресóлями. Мрачные чёрные абажуры с электрическими лампами. Ни буфетов тебе, ни скатёрок! Да и обхождение оставляет желать лучшего… Вместо любезного полового немóтно³ разносят еду парень с девицей. Парень какой-то патлатый, с бритыми наголо висками, а руки сплошь в регáлках⁴. Оба обрядились в видавшие виды штаны на помочах, даже девица! Фу-ты, стыд какой! Поскупился Андреич на приличное заведение. Это не ресторация вовсе, а так, трактир средней руки.

Гришка прислушался.

Женский голос тихо мурлыкал что-то на непонятном языке, но, как он ни вертелся, актёрки с музыкантами нигде не приметил.

Гм, да ещё для пущего форсу с музыкой!

Андреич заказал еды у прилавка и предложил подняться по лестнице.

– Где же здесь дамская комната? – поинтересовалась Галя.

Андреич махнул рукой под лестницу:

– Я провожу…

– Григорий, тебе тоже не помешало бы хорошенько отскоблить от рук грязь! – поучительно прощебетала Галя.

Гришка от неожиданности чуть с лестницы не свалился.

Тоже мне, чистюля! Помахала бы щёткой с моё, поглядел бы я на её белые ручки… Подумать, подумал, а вслух не сказал, лишь усмехнулся:

– Грязь не сало, обмыл, и отстало! А у меня, между прочим, не грязь, а вакса аглицкая! По два пятьдесят за дюжину! Её враз не отмыть, ежели только щёлоком…

В уборной Гришке стало совсем плохо.

Мыла нет, с водопроводом не управиться. Торчит какая-то штуковина с сияющим козырьком. Сколь ни крути, всё – без толку!

Пришлось ему Андреича на помощь звать. Тот показал, что и как…

Гришка пупочку в прозрачном бидончике нажал – вот тебе и жижа мыльная, козырёк блестящий приподнял, вот и вода, да ещё с подогревом.

Не трактир, а прямо дом губернаторский! И к чему такие фильдибоберы? То ли дело – кусок мыла да рукомойник? Ух ты, а мыло-то энто почище щёлока – вакса-то враз отмылась…

На радостях Гришка оттёр щёки и ополоснул волосы, хорошенько промокнув их бумажной салфеткой, гладко зачесал на пробор. Начищенный, словно новенький пятак, вышел из уборной…

В антресолях оказалось четыре стола. Андреич выбрал тот, что ближе к окну, у стены, с которой глядела на Гришку грустными глазами огромная усатая голова.

И кому токмо пришло на ум стену разукрасить парой усатых мужиков? А может, это и не мужики вовсе, а наследники царской фамилии? Кто их разберёт в этом двадцать первом веке? Вон у них бабы в подштанниках повсюду расхаживают.

– А энто что за баре в эполетах? – вслух полюбопытствовал Гришка.

– Участники музыкальной группы «Битлз», – пояснил Андреич.

Гришка стукнул себя по лбу.

А! Так энто афишка, а усатые энти здесь представления дают…

Гришкины размышления прервал патлатый парень. Он подал два огромных пирога, больше похожих на пышные блины, с выложенной поверх снедью. Аромат от них тянулся чудеснейший. Пахло берёзовым дымком, козьим молоком и жарёхой из белых грибов.

Гришка сглотнул, но торопиться не стал, мысленно прочёл молитву перед вкушением пищи, а заодно присмотрелся, чтобы опять какую-нибудь глупость не сморозить. Гимназистка взяла нож с вилкой. Манерно подцепила душистый лоскуток и прилежно принялась его пилить.

Тьфу-ты ну-ты!

Иван Андреич оторвал податливый шмат руками и откусил.

А вот энто по-нашенски!

Гришка улыбнулся и сделал так же:

– А чего ерихониться? Чай, не купеческая дочка!

Пицца растекалась во рту солоноватым вкусом, от которого на душе у Гришки зачирикали воробышки.

– Вкуснятина, первейшая! Ничего подобного я раньше не едал!

– Ну, путешественники, какие планы на будущее? – спросил Андреич и макнул недоеденную краюшку в жёлтую, похожую на горчицу кашицу.

Галя растерянно посмотрела на Гришку.

– Иван Андреич всё знает, я рассказал. Он человек надёжный, не подведёт. – Гришка подмигнул гимназистке и окунул краешек пиццы в горчицу.

– Нам бы отыскать старушку и вернуться домой. Маменька, поди, уж хватилась, – обратилась к Андреичу Галя.

Рот у неё был не занят, видно, распилить ножом кусок пиццы оказалось делом не лёгким.

– А место, где вы оказались сразу после перемещения, запомнили? Мне показать сможете? – оживился Андреич.

– Вом там! – не дожевав, пробубнил Гришка и ткнул пальцем в окно. – Отсюдова видать, на той стороне улицы, подле нарядного зелёного здания. Там ещё «Губернская аптека».

– Ничего себе, в самом центре города! – радостно воскликнул Иван Андреевич. – Значит, так, деятели, пока у меня поживёте. Мои всё равно в Питере, вернутся че- рез три дня. Глядишь, и старушку вашу разыщем. А может, и без неё обойдёмся…

– То есть как без неё? – уточнил Гришка и махом проглотил полбутылки компота.

– Поживём – увидим! – сказал Андреич и отхлебнул кофе из чашки.

Галя с надеждой посмотрела на спасителя. Гришка прихватил с тарелки последний, совсем остывший кусок пиццы:

– И вправду говорят… Бог не Тимошка – видит немножко! Коли одну тропинку обрывает, другую завсегда в сторонке прокладывает…

Глава 3
Чуйка

За обедом гимназистка трещала без умолку.

Всё равно что галка!

Гришке слова вставить не давала. Вопросы из неё сыпались, что просо из дырявого мешка. А пока Галя умничала, Гришка уплетал лакомство и мотал на ус.

Оживлённую беседу прервал странный жужжащий звук. Иван Андреич вынул из кармана штанов какую-то странную вещицу. Гришка присмотрелся и ахнул. Гладкая, похожая на портсигар дощечка позвякивала, как дверной колокольчик, и вдруг засветилась. На ней проступил чей-то лик…

Чудеса, да и токмо!

Андреич ткнул пальцем в дощечку и приложил её к уху.

Она к тому же разговаривает!

Из дощечки доносилось какое-то бормотание, но слов было не разобрать. А вот Андреич разбирал и даже отвечал кому-то:

– Понял, понял… Максимыч, ты не суетись! Сейчас подъеду, и разберёмся…

Не успел Андреич спрятать вещицу обратно в карман, как Гришка с Галей дружно вскрикнули:

– Что за Максимыч такой?

Иван Андреич засмеялся:

– Не Максимыч это, а смартфон! Телефон, только очень маленький. А Максимыч – это мой друг, я с ним по телефону разговаривал.

– А, телефон! У нас такие в кажном полицейском участке. Один раз Петрович мне даже послушать дал. Ничего особенного, трещит что-то в трубке и Митрич благим матом ругается…

– У нас дома тоже телефонный аппарат есть, – обрадовалась гимназистка, – большой, с трубкой и проводами! А ваш совсем без проводов?

– Без них…

– А как же тогда разговор передаётся? – не унималась Галя.

– По воздуху, сквозь пространство. Если я громко крикну, ты же меня услышишь, даже на соседней улице. Так можно передавать и другие сигналы. Провода – прошлый век. Настало время беспроводных цифровых систем.

Гришка с Галей снова переглянулись.

– Ну, деятели, доедайте пиццу. Мне на работу ехать пора! – Андреич вытер руки салфеткой и поднялся с места…

Спустя четверть часа они подкатили к розовому зданию в три этажа всё на том же проспекте Ленина. Андреич выскочил из машины и велел выгружаться.

Через парадное крыльцо они вошли внутрь, поднялись на третий этаж и, петляя по длинным коридорам, добрались до двери с мудрёной надписью «Лаборатория математической физики». Андреич распахнул перед гостями дверь. Гришка, озираясь, вошёл.

Энто что ещё за лабалатория?

Комнатка оказалась небольшой, с тремя огромными столами, заваленными кипами бумаг. На стене красовалась карта, вся в цветных булавках и чёрных крестиках. Рядом с ней висела картина, изображающая что-то походящее на клубок грубых ниток или толстой спутанной пряжи. За самым большим столом, у окна, сидел гладко выбритый темноволосый мужичок с цепкими карими глазками, тыкал пальцами в кнопочки с буквами и глядел в светящийся экран. Посреди его жёсткой, как у ежа, шевелюры красовалось неровное седое пятно.

Хм, Меченый! Словно кто сметану на голову пролил…

Заметив гостей, мужичок вёртко выскочил из-за стола и, расплывшись в сахарной улыбке, раскланялся.

– Знакомьтесь, мой коллега и товарищ, Альберт Максимович Змеев! Наш маг и волшебник, – Андреич кивнул на мужичка, – может решить любой вопрос и протолкнуть самую безнадёжную идею.

Змеев показался Гришке щуплым. Да и ростом был не велик. Рядом с долговязым Андреичем смотрелся коротышкой.

– Да ладно тебе, Иван. У тебя безнадёжных идей не бывает! – проворковал Змеев и обхватил Гришкину руку.

– Григорий Сковорода, – сухо ответил Гришка и сжал лягушачью ладонь Змеева крепко, по-мужски.

– А малой-то силён, – тот отдёрнул руку, натянуто рассмеялся и повернулся к Гале. – Добрый день, красавица! Конфет хотите, шоколадных?

Галя вежливо улыбнулась:

– Здравствуйте, благодарю, я не голодна.

Иван Андреич представил Змееву гимназистку:

– Галина Николаевна… Гости мои, не поверишь, из девятнадцатого века! На проспекте Ленина нашёл, сами под колёса бросились.

– Да ладно? – глаза Змеева округлились. – Разыгрываешь?

– Зуб даю! – взор Андреича заиграл тёплыми лучиками. – Умудрились в будущее прорваться. Представляешь?

– Координаты уже вычислил? – голос Змеева зазвенел.

Жужжит, словно точильня! – поморщился Гришка.

– Успеем ещё! – доверчиво улыбнулся Андреич.

Змеев зыркнул на Андреича мышиными глазками:

– Ладно, об этом чуть позже, мне на доклад пора. Начальство в гневе, сроки по гранту горят, а отчёт до сих пор не сдан, так что давай уже свою статистику…

Андреич усадил гостей за свободный стол, сам уселся за соседний. Отодвинул голубую кружку с остывшим недопитым чаем, вынул из-под кипы бумаг какую-то плоскую штуку и откинул крышку.

Гришка не сводил с него взгляда.

То ли книжица, то ли журналец? А клавиши как у гармóники, токмо квадратные и снова с буковками.

Андреич прошёлся по ним пару раз и уставился в экран.

Гришка притих и постарался не мешать. Уж очень ему хотелось, чтобы Меченый скорее получил то, что ему нужно, и ушёл.

Вона как навис над Андреичем, будто тяжёлая туча… Подозрительная личность! Петрович бы сказал – неблагонадёжная.

Наконец из большой серой коробки, которую Андреич обозвал принтером, выскочило несколько листочков. Змеев вынул их из лотка и юркнул за дверь.

– Экой подхалим! – сказал Гришка вполголоса и почесал похолодевший загривок. – У меня от него аж зубы свело.

Андреич приподнял кустистые брови:

– Просто он сердитый сегодня, начальство из-за меня его пропесочило.

– Мне он тоже не больно-то понравился, – поддакнула гимназистка, – приторный, как леденец. И глаза такие колючие… Может, не надо было ему про нас сказывать?

– Ну что вы навалились на порядочного человека? Максимыч надёжен, как швейцарский банк, мы с ним много лет работаем! Ну да не о нём речь. Я вам вот что хотел показать… – Андреич подозвал гостей и опять прошёлся пальцами по кнопочкам. На экране появился клубок, точь-в-точь как на картине.

– Это у вас машинка самопишущая? – полюбопытствовала гимназистка.

Андреич кивнул:

– Типа того, компьютер называется. Тот большой, стационарный. А вот этот – маленький и переносной – тоже компьютер, ноутбук по-нашему. С их помощью можно текст напечатать, как на самопишущей машинке, но не только… Компьютер умеет запоминать любую информацию, решать самые трудные задачи, воспроизводить музыку и даже отвечать на вопросы. Почти как человек, разве что стихов не сочиняет. Хотя, наверное, и это уже умеет. Искусственный интеллект, в общем. Вот смотрите! – Андреич положил ладонь на мышку. – Я вожу мышкой, а на экране двигается стрелка. С её помощью я нахожу нужную мне точку и…

Пока Гришка следил, как Андреич управляется с похожей на зачерствевший пирожок штучкой, и соображал, что за «искусственный интеллект», по экрану побежали дорожки из цифр. Вслед за ними появилось крутящееся колёсико и открылась испещрённая буквами и цифрами карта.

– Что это? – вскрикнули Гришка с гимназисткой в один голос.

Андреич загадочно улыбнулся:

– Как вы представляете себе время? Настоящее, прошлое, будущее? На что оно может быть похоже?

Гришка пожал плечами. Галя задумалась. Андреич положил перед ними карандаши и пару листов бумаги:

– Попробуйте его нарисовать!

Что за придумки такие? Рисовать время! Его ж не разглядишь… – Гришка хотел было возмутиться, но Галя уже вовсю что-то чи́ркала. Пришлось и Гришке поднапрячься…

– Мы, конечно, университетов не заканчивали, но тоже кой-чего могём! – Гришка даже плечи расправил. – Как-никак в черчении я был лучшим по училищу.

Он начертил что-то похожее на изгибающуюся змею.

Вверх – это мой спорый⁵ год, а вниз – год пропащий.

Присмотрелся и решил, что где-то должен быть и он сам. И изобразил себя прямо посередине змеи.

Что-то я у себя получился не ахти какой: башка картошкой, а снизу огурец с палками. Но зато ботинки какие!

Галя заглянула в Гришкин листок и пририсовала картошке улыбку. У себя же начертила стрелу. В серединку поставила жирный кружок.

Гришка сунул нос в её рисунок.

Над кружком буква «Нашъ» – то бишь «настоящее», над острым наконечником «Буки» – то бишь «будущее», а в хвосте гимназистка прилепила «Покой» ⁶– «прошлое», значитца.

– Отлично! – обрадовался Андреич. – Что и требовалось доказать. Галя представляет время как прямую, а ты Григорий, как изогнутую линию. И оба вы не можете представить его без самих себя. Кружочек и жизнерадостный человечек тому доказательство. С научной точки зрения, Григорий гораздо ближе к истине. Время – величина нелинейная. Она может извиваться, менять направление, растягиваться и сжиматься…

– Как энто? – рассмеялся Гришка. – Время? Оно же для всех одинаковое! А ежели сжимать его да разжимать – так и к обедне народ не соберёшь. Один придёт спозаранку, а другой на закате!

– Верно говоришь, Григорий. Для всех, находящихся в одной точке, время протекает одинаково. Но если поместить одни часы на вершине горы, а другие, точно такие же, оставить у её подножья, они покажут разное время. Этот эффект называется замедлением времени. Чем ближе к земле, тем медленнее течёт время. Всё потому, что время – штука эластичная! – Андреич кивнул на висящий в углу портрет патлатого мужичка с высунутым языком. – Это ещё Эйнштейн доказал!

У Андреича даже щёки запылали. Гришка подумал: уж не тронулся ли Андреич умом? В точности как этот патлатый Эйнштейн.

Но Андреич не угомонился, достал из ящика стола моток тонкой медной проволоки:

– Смотрите, если представить время в виде этого клубка, то получится нечто похожее на измерение времени. Мы находимся внутри, словно в тоннеле. И видим только то, что доступно нам.

Андреич свернул Гришкин лист со змеёй в трубочку и глянул сквозь неё на гостей:

– Если посмотреть вперёд – перед нами предстанет будущее, но стоит обернуться назад – мы увидим прошлое…

– Но ведь будущее нельзя увидеть! – очень кстати перебила Андреича гимназистка.

– Правильно, Галя! Нельзя увидеть будущее, находясь внутри. Но если выбраться из тоннеля и посмотреть на время со стороны, мы не обнаружим ни прошлого, ни будущего. Всё потому, что эти категории относительны и зависят от точки, в которой находится наблюдатель. – Андреич ткнул пальцем в Галин рисунок. – Смотрите, если перемещать на стреле эту точку, отрезки будущего и прошлого будут изменяться. А настоящее каждый раз будет там, где находится мой палец…

Андреич смял рисунки:

– Предположим, что время может сжиматься вот в такой комок. И на этом комке очень много точек, в которых ваши изображения соприкасаются и между ними оказывается лишь тонкий слой бумаги. Так же, как проволочная нить в этом мотке. Эта точка соприкосновения и есть временной портал – тот самый тоннель, в котором пространство и время сжимаются, позволяя переместиться хоть в прошлое, хоть в будущее. Только увидеть глазами эту точку мы не можем. Но зато можем её вычислить!

– Как это – вычислить? – удивился Гришка. Чем больше он слушал Андреича, тем сильнее туман застилал его глаза.

– При помощи компьютера. Машина определит место и даже время открытия портала.

Галя обрадовалась:

– Значит, компьютер может отыскать портал в наше время?

– Если нам повезёт и он всё ещё существует! Дело в том, что время – величина непостоянная. И точки пересечения периодически меняются. Смотрите, пока мы разговариваем, бумажный комок распрямился и изменил свою форму. Одни порталы исчезли, другие появились. – Андреич потёр ладонью небритый подбородок. – Иногда по одному и тому же порталу можно пройти туда и назад. А в каком-то случае придётся искать новый… Однажды у меня получилось рассчитать точку перемещения в прошлое и даже побывать там. Но вот вернуться назад оказалось немного сложнее. Программа рассчитала точку возврата с небольшой погрешностью. И я очутился не совсем там, где хотел. Пока мне не удалось выяснить причину такого сбоя. А вот в будущее заглянуть у меня и вовсе не получилось… Честно говоря, до вашего появления я сомневался, что это возможно. Да и программа отказывалась вычислять координаты…

– Координаты? – перебила Андреича Галя.

– Да… числа, указывающие точку на карте… Но как раз сегодня программа отыскала нужное мне место. Я пока не проверил, но уверен, что в ближайшие дни мне всё же удастся переместиться лет на пятьдесят вперёд. И я всё-таки докажу, что мы можем определять наше будущее…

– Эк вы хватанули-то! И кто же, по-вашему, может определить энто самое будущее? Я или вы? Хм, а может, и вовсе Галина Николавна? – выпалил Гришка и разгорячился не на шутку, ему даже дышать тяжело стало.

– И ты, и я, и Галя! Но на первых порах – скорее всего, учёные.

– Какие ещё учёные? – переспросил Гришка.

Андреич растерянно пожал плечами:

– Физики и математики.

– Хм, хвизики, математики! А как же Бог? Он тут ни при чём, по-вашему?

– Ну почему же ни при чём? – Андреич тоже встал из-за стола и положил ладонь на Гришкино плечо…

Тот вывернулся и подошёл к распахнутому настежь окну:

– Дед меня как учил: «Ты, Гриша, в ответе перед Богом за каждое своё дело! Так что живи вприглядку. Будешь плох – не подаст и Бог». А дед у меня жизнью был учёный, похлеще ваших хвизиков! И в крепостных побывал, и под ружьём царю-батюшке послужил. Так что Бог определяет будущее, а не энти ваши учёные!

В голове у Гришки загудело.

– Гриша, всё верно говорил твой дед! И я сына тому же учу. Жить нужно по совести и помнить, что каждый твой поступок определяет завтрашний день…

– Получается, будущее всё-таки можно изменить? – спросила Галя.

– Конечно! Даже самый, казалось бы, незначительный поступок может перевернуть будущее. По крайней мере, теория такая существует. С красивым названием – «эффект бабочки»⁷, – вдруг заявил Андреич.

– Вот те раз! – Гришка стукнул кулаком по подоконнику. – Что-то я совсем запутался с вашими аффектами и бабочками… Вы мне лучше напрямки скажите: могу ли я, Григорий Сковорода, вот так вот взять и переменить энто ваше будущее?

– Все мы можем… теоретически… Например, возьмём эту кружку. Если ты случайно её разобьёшь, то она отправится в мусорный бак, а через тысячу лет археологи откопают её черепки, изучат состав и сделают какое-нибудь научное открытие…

– Еретически получается: я сам выбираю, бить или не бить? – у Гришки даже шею заломило. – То бишь я сам определяю будущее?

Андреич рассмеялся:

– Будущее кружки – да!

От его смеха гул в Гришкиной голове превратился в кузнечный молот и бабахнул так, что в глазах заискрило.

– Да ну её, энту кружку! – Гришка принялся расхаживать из угла в угол. – Тогда кто ж, по-вашему, определяет моё будущее?

Андреич снова сел за стол:

– Гриша, не горячись. Иногда даже самые важные вопросы не имеют ответов…

– Иван Андреич, а вы в Бога веруете? – осторожно поинтересовалась Галя.

– А как же? – Андреич улыбнулся и уступчиво моргнул. – Куда же без него…

Гришка повертел головой влево, вправо. Шея звонко хрустнула, в глазах у него прояснило. Даже слышно стало, как тикают висящие на стене ходики с блестящими стрелками.

Гришка снова сел:

– Так бы сразу и сказали… Токмо Господь наш наперёд знает, что и кому уготовано. Он и определяет наше будущее, а мы лишь исполняем Господню волю.

Андреич вздохнул:

– Ну так что, деятели? Ещё о высоких материях побеседуем или всё-таки портал искать будем?

– Будем! – выдохнул Гришка и понял, что вконец уморился.

Галя встала между Гришкой и Андреичем и, уткнувшись в компьютер, замерла в ожидании.

– Для начала отыщем точку вашего перемещения. Григорий, покажи-ка мне это место на карте…

– Там ещё водомёт был и скамейки… – Гришка отыскал нужный перекрёсток и во все глаза следил, что да как делает Андреич… Тот навёл на указанную точку стрелочку, щёлкнул мышкой. На экране появилась фотография Губернской аптеки.

– Вот он… Но портал уже закрыт. Чтобы вернуться, нужно будет рассчитать точку возврата. Обычно она смещена и находится в другом месте. Используем эти координаты как исходные… – пальцы Андреича застучали по клавиатуре.

Через минуту на экране появилась новая карта с несколькими красными кружочками. Гришка принялся разглядывать мелькавшие возле кружочков цифры.

– В какой день вам нужно вернуться? – спросил Андреич.

Гришка с Галей ответили в один голос:

– Четвёртое сентября одна тысяча восемьсот девяносто шестого.

– Угу, сейчас… по старому стилю…

Вдруг дверь противно скрипнула, и в комнатке неожиданно появился Змеев. Гришка вздрогнул и неловким движением задел стоящую на краешке стола кружку. Кружка покачнулась, тяжело повалилась на бок и с треском шмякнулась об пол, разбрызгав по паркету остатки чая.

Галя взвизгнула и отскочила в сторону.

– Шишкин корень! – вскрикнул Андреич и вскочил. – Она всё-таки разбилась.

– Ваксу тебе в копыта… – прошептал Гришка и рухнул на стул.

Андреич с гимназисткой наперегонки бросились подбирать осколки. Змеев тоже не стоял без дела: заметив возле ноутбука небольшую лужицу, кинулся к столу и принялся стирать её носовым платком.

Гришка же сквозь туман наблюдал за этой суетой и лихорадочно ворочал мозгами.

Шишкин корень? Не может быть! Неужто и в самом де- ле тот самый «Шишкин корень»? Серёжин? Так вот почему его лицо показалось мне знакомым… Те же глаза, те же куче- рявые волосы, и даже нескладный такой же, токмо в очках и веснушек не хватает. Что же получается? Андреич – Серёжин отец?

Гришка припомнил лицо с фотокарточки, подаренной Серёже губернатором. Чем больше он смотрел на Андреича, тем больше узнавал в нём друга. И тем тяжелее становилось у Гришки на душе.

Серёжа говорил тогда, в кабинетах губернатора, что отец погиб. Точно! Что же именно он сказал? «Два года назад… несчастный случай… не нашли под завалом». Ошибки быть не может! Память меня ни разу не подводила… Два года назад? Сам Серёжа попал к нам из две тыщи девятнадцатого года. Так что же выходит? Трагичный случай в энтом, семнадцатом, приключился?

У Гришки даже живот скрутило.

Неужто… Но где и когда? Эх, если бы расспросил Серёжу обо всём, так нет же – сделикатничал!

Гришка вгляделся в лицо Андреича. В его глазах блестели задорные искорки.

Веселится, как ребёнок! А сколько ж ему осталось?

Гришке вдруг стало стыдно, что он на него злился…

Хороший мужик, душевный! И не орёт даже, ежели что не по его. И плёткой людей не стегает, вздыхает токмо.

Наконец разбитая кружка оказалась в ведре и все угомонились. Гимназистка больно ткнула Гришку локотком в бок:

– А ты чего барином расселся, наделал делов, а сам с места не двинешься?

Гришка промолчал.

– Ты что, дар речи потерял? – не отставала Галя.

– Ладно вам, подумаешь, кружка! – Андреич включил чайник и распахнул дверцу шкафа. – У меня таких кружек – целая куча.

Гришка насчитал пять точно таких же кружек, голу- бых с золотым ободком. Андреич достал четыре из них, поставил на подоконник, налил в них кипятку из чайника. Забросил в каждую по крошечному мешочку:

– Угощайтесь чайком, горяченький! – Сам снова уселся за стол и заглянул в ноутбук. – Так на чём мы остановились? Четвёртое сентября одна тысяча восемьсот девяносто шестого…

Гришка с Галей подошли к Андреичу, Змеев со скрипом подвинул стул и уселся рядом.

– Что-то я не вижу на карте такой даты… Ближай- ший портал только в тридцать первое августа того же года. Вот здесь, смотрите. Откроется завтра в десять часов тридцать три минуты. – Андреич стукнул указательным пальцем по мышке, на экране появился изрезанный дорожками зелёный склон…

Тридцать первое августа? Выходит, я снова вернусь в тот день, когда нас судьба свела с Серёжей? На колу мочало, начинай сначала! И снова мне в форточку с бандитами лезть? Так получается? А ежели переменится всё? И наши с Серёжей пути разминутся? И с училищем губернатор вопрос не наладит? Что тогда?

Вопросы эти пронеслись в Гришкиной голове со скоростью электрического вагона. Тпру! – пришпорил мысли он и рассудил трезво. – Коли я наперёд весь расклад знаю, неужто не управлюсь с лиходеями?

Уж найду способ губернатора от кражи уберечь и свою выгоду получить. Хоть бы и через Петровича… А с Андреичем что? Одного его бросить, без присмотру?

– Если портал невидимый, как мы отыщем его на этом склоне? – прервал Гришкины мысли голос гимназистки.

– Координаты довольно точные, но всё же поиск придётся начать заранее. Нам нужно обследовать этот участок. Обычно портал выглядит как какой-нибудь вход или лаз.

– Или как балкон с решётками, – усмехнулся Гришка, – но здесь я такого не наблюдаю.

Гимназистка захлопала в ладоши:

– Значит, завтра мы вернёмся домой?

– Попробуем! – весело подмигнул Андреич.

Гришка лишь плечами пожал…

Улыбаясь, Андреич рассказывал Змееву о завтрашнем мероприятии.

Гришка приметил, что Меченый слушает жадно, с кривой, деланой улыбкой. А глазки-то у него бегают из угла в угол, точно пойманные за воровским делом пронырливые мыши. В груди у Гришки ёкнуло. По спине пробежал нехороший холодок.

Вот оно! Чуйка проснулась.

Гришка прямо-таки загривком ощутил исходящую от Змеева угрозу. Захотелось ему встать между ним и Андреичем. Защитить того, кто слабее.

Неужто Меченый виноват в том, что должно случиться? Сказать Андреичу? Не поверит ведь! А мне перед Серёжей отвечай… Придётся самому присмотреть, от беды уберечь. Может, нарочно Бог так управил? Потому как без моей помощи Андреичу никак? Да вот токмо справлюсь ли? У них тут свои законы. И времени с гулькин нос, да и гимназистка под ногами всё время вертится…

– Гриша? – вдруг раздался у самого уха Галин голос. – Ты чего? Из-за кружки так огорчился?

Гришка помотал головой.

Сказать, что ли, энтой свербигузке?

Галя заглянула ему прямо в душу:

– Сам не свой… Заболел, что ли? Будто сказать что-то хочешь и не решаешься… – Она уж было собралась пощупать Гришкин лоб прохладной ладошкой, но тот перехватил её руку.

– Хочу… – отозвался он. – Но сейчас не время…