Читать книгу: «В планах на будущее драконы не значатся!», страница 3

Глава 5

Вильхард не двинулся с места. Однако его зрачки расширились, затопив радужку. Глаза вспыхнули алым.

– Что с вами? – спросил он, опуская веки и гася это пламя.

– Я, кажется, еще не пришла в себя, – попыталась оправдаться.

– Мне доложили, что вчера вы поссорились сестрой, – продолжил принц.

Я сочла за лучшее не встречаться с ним взглядом.

– Простите, но этого я тоже не помню. Доктор сказал, что меня опоили ядом, который влияет на память. Похоже, яд был очень сильным, потому что я вообще ничего не помню, кроме… коме того, что меня зовут Виктория Бернс.

Решение пришло само. Ведь места для маневра мне по сути не дали. Я уже поняла, что со мной случилось нечто невероятное. Нечто такое, во что никто не поверит. Да я бы и сама не поверила, если бы мне сказали, что меня занесло в другой мир. Однако…

Однако я не могла спорить с собственными ощущениями. А они говорили, что я изменилась. Длинные светлые волосы, хотя еще вчера я носила короткую стрижку и красилась в рыжий цвет, изящные кисти рук… У меня таких не было. Мои пальцы скорее напоминали обрубки. А кожа белая, словно алебастр.

Еще и зрение стало острее. Прежде я без очков вообще нечего не видела.

Да и в целом я основательно потеряла в объемах. Даже дышать стало легче.

Не нужно было зеркало, чтобы понять: я теперь это не я. Не знаю как, но я изменилась. И мир вокруг изменился. Самое правильное в такой ситуации это затаиться и изучить, куда меня занесло.

Поэтому я назвалась чужим именем.

Но стоило последним словам слететь с губ, и… волнение внутри улеглось. Я ощутила внезапный покой. Будто сделала правильный выбор.

– Ясно, – произнес принц со странными нотками. – Что ж, это уже кое-что. Поскольку вы будущий член королевской семьи, вашим делом уже занимается департамент по особо важным делам. Надеюсь, там быстро выяснят, каким именно ядом вас опоили и как можно снять его действие.

Меня охватило двоякое чувство. С одной стороны казалось, что Вильхард не сомневается в том, что перед ним сидит его невеста. А с другой… он не особо рад. Почему? Разве он не сам выбрал ее из “ста лучших девушек королевства”?

Принц смотрел так, будто ждал, что я начну задавать вопросы. Однако я боялась выдать себя и потому сказала единственное, подходящее в такой ситуации:

– Они же найдут убийцу моей сестры?

Для вящей убедительности даже руки к груди прижала.

– Убийцу?

Он прищурился. Между ресниц полыхнул алый взгляд.

– Ну да… ее же убили?

– Доподлинно это еще неизвестно. Мы только знаем, что она выпала из окна. Может, это был несчастный случай. С чего вы взяли, что ее кто-то убил?

Я растерялась.

– Но доктор… Он сказал, что ее вытолкнули.

– Он там не был и не может ничего утверждать. Все это лишь домыслы.

Ага, домыслы. А чего ж ты так смотришь, будто подозреваешь меня во всех смертных грехах?

Холодок, который я ощутила в присутствии принца, начал усиливаться. То ли Вильхард не верил, что я его невеста, то ли верил, но относился к невесте прохладно…

У меня было мало данных и времени, чтобы понять его чувства. Но одно я поняла точно: с ним нужно держать ухо востро. Это не принц из сказок. Это очень опасный тип.

– Ладно, оставим пока эту тему, – продолжил он. – Я сочувствую вашей утрате. Вы с сестрой были очень близки?

В вопросе чувствовался подвох. Похоже, Вильхард знал об отношениях сестер больше, чем говорил.

Однако у меня было идеальное оправдание:

– Этого я тоже не помню. Простите…

Мне удалось даже выжать слезу. Я ощутила, как она дрожит на ресницах, и заморгала часто-частно, морща при этом нос. В детстве, помнится, этот фокус помогал разреветься в нужном месте и в нужное время.

Но лучше бы я сдержалась!

Слеза не успела упасть – как принц оказался непозволительно близко. От него пахло углем и мускатом, от этого запаха в голове помутнело.

– Все будет хорошо, – заверил Вильхард глубоким бархатным тоном и протянул кружевной платок. – Ваша память обязательно восстановится, а убийцу Вирджинии непременно найдут. Если, конечно, ее смерть была не несчастным случаем…

Он выжидательно посмотрел на меня.

Подозревает?

Но мне скрывать нечего. Как раз я никого не убивала и даже в мыслях никому зла не желала. Тем более какой-то Вирджинии, которую с роду не видела.

Поэтому я смело высморкалась в надушенный платок и подняла голову.

Наши с принцем взгляды скрестились. Мои глаза утонули в его. Я будто погрузилась в раскаленную лаву, которая не обжигала, но манила коварным теплом, согревала и утягивала все дальше…

Появилось желание расслабиться. Позволить этой лаве накрыть меня с головой. Я почти поддалась…

Внезапно по спине стрельнул холод. А в глазах Вильхарда мелькнуло что-то опасное.

Я вздрогнула и отшатнулась.

– Благодарю, – облизнула пересохшие губы и протянула ему грязный платок.

Принц глянул на мою руку и усмехнулся:

– Оставьте себе.

А следом его пальцы коснулись моей руки.

Меня бросило в жар.

Казалось бы, я достаточно взрослая, чтобы не таять от случайных прикосновений. Может это чужое тело так реагирует? Эй, Виктория ты или Вирджиния, а ну, возьми себя в руки и перестань растекаться лужей перед этим красавчиком! Только страданий влюбленной девицы мне не хватало!

А может, все дело в принце? Или в его глазах, в которых сейчас так пугающе-загадочно пульсируют огненные зрачки, то заливая всю радужку, то превращаясь в щели…

Глава 6

Не отводя взгляда от моих глаз, Вильхард медленно поднял мою ладонь. Коснулся губами кончиков пальцев – и кожа покрылась горячими мурашками.

– Я кое о чем вас попрошу, – сказал он низким тоном, – не снимайте медальон. Это ваша защита.

Его взгляд опалил мою грудь, вынуждая сердце забиться быстрее. – К-конечно, – сглотнула я.

Он обвел меня всю неторопливым, медленным, я бы даже сказала тягучим взглядом.

– Сегодня отдыхайте. А завтра я направлю к вам дознавателя. Он задаст пару вопросов.

Дознаватель это наверное что-то воде нашего следователя. Вряд ли общение с ним будет приятным. Но возразить я не могла.

Вильхард наконец отпустил мою руку. Жар резко попал, голова прояснилась и комок из горла исчез.

Вот и отгадка. Значит, это не я поплыла и не тело с дефектом. Это именно принц вызывал во мне такую странную реакцию.

Надо бы держаться от него подальше.

Впрочем, он и сам не желал продолжать общение. Не прощаясь, направился к выходу. У самой двери внезапно замешкался и обернулся.

– Если что-то понадобится… вы всегда можете обратиться ко мне.

– Благодарю. Хорошего дня, – я растянула губы в улыбке. Быстрее бы уже ушел и оставил меня в покое!

Принц исчез в коридоре. Я подождала, пока дверь закроется, и с шумным вздохом откинулась на подушки. Меня била мелкая дрожь, видимо от пережитого напряжения.

Однако прийти в себя мне не дали. Едва Вильхард ушел, как дверь вновь распахнулась, и внутрь ворвались новые лица. Точнее мужчина и женщина в черной одежде.

– Виктория, – крикнула женщина.

В ее глазах стояли слезы.

Незнакомка кинулась ко мне и обняла за шею так крепко, что я на миг потеряла дыхание.

– Доченька… – шептала она, перемежая слова с лихорадочными поцелуями. – Моя милая девочка…

Доченька? Хм, меня с семи лет так никто не называл…

Вслед за ней в комнату вошел и мужчина.

– Надеюсь, принц не успел обесчестить тебя, пока вы были наедине? – холодно произнес он.

Женщина отпустила меня и обернулась.

– Милый, – вскликнула она с упреком. – Наша дочь только пришла в себя!

О! Так это родители Виктории. Или, скорее, ее тела. Лорд Бардлей Бернс и его жена.

Теперь я уже посмотрела на них иначе.

– Вот именно, – сухо бросил отец. – Камилла, мы оба знаем, на что способен наш принц!

Эти слова заставили меня навострить уши. Возникло стойкое подозрение, что лорд Бернс имел в виду ту странную способность принца одни прикосновением разжечь в девушке влечение к его персоне.

Но я-то привыкла, что мужчины при виде меня отводят взгляд и досадливо морщатся, а подруги берут на свидания, чтобы мной оттенить свою красоту. Так что у этого венценосного гада ничего не получится. Я не поддамся на его провокации!

– Вчера мы уже потеряли одну дочь, – голос Камиллы дрогнул, в глазах отразилась неподдельная боль. – Я не хочу потерять и вторую!

Я сжала зубы.

Хотелось сказать правду – что их настоящей дочери больше нет. Что душа внутри тела чужая. Но инстинкт самосохранения оказался сильнее. Кто знает, как они это воспримут? А если решат избавиться от «самозванки»? Например, изгнать меня, как изгоняют злых духов?

Я не хотела сюда попадать, не просила давать мне чужую жизнь и чужое тело. Но раз уж это случилось – все, пути назад нет. Буду выживать. Всеми силами.

– Кто она? – отец сузил глаза.

Его взгляд впился в мое лицо.

– Виктория, – твердо ответила мать. – Уж я-то своего ребенка узнаю!

– Ты уверена? – он продолжал сверить меня взглядом. – Их же не отличить! Тем более лицо второй пострадало при падении. Перед нами сейчас может сидеть кто угодно!

Странные слова для отца, потерявшего одну дочь и едва не оставшегося без второй. Жаль, что у меня нет ни единого воспоминания этого тела и я сама не знаю, чье оно. Однако раз уж мне выгоднее быть Викторией, значит ее родители тоже должны в это верить.

– Простите, папенька, – произнесла я, едва сдерживая сарказм под маской смирения, – но у нас в семье случилось большое горе. Погибла моя сестра, меня саму отравили. Я выжила только благодаря доктору Воксу. А вы вместо сочувствия устраиваете мне допрос? Вас волнует не мое состояние, а кто из нас кто, и что принц со мной делал?

Камилла ахнула. Бардлей нахмурился, его густые брови сошлись на переносице.

– Как ты смеешь со мной так говорить? – процедил он угрожающим голосом. – Забыла свое место?

Ага. Значит, в его картине мира женщинам лучше молчать. Но в семейке Бернсов точно что-то нечисто. Этот лорд меньше всего похож на убитого горем отца.

– Я не хотела вас оскорбить, – пробормотала, продолжая играть роль Виктории, и вытерла слезы, которые навернулись сами собой. – Просто… мне сказали, что сестра умерла. А я даже не помню, что она у меня была. И вас не помню. Вообще ничего! Это больно и страшно. Что если память ко мне никогда не вернется?

Слезы хлынули новым потоком. Было чувство, что это плачу не я, ведь у меня не было ни одной причины для слез. Тем не менее я продолжала рыдать, прижавшись к Камилле, а та обнимала меня и тоже шмыгала носом.

Может, где-то внутри меня еще осталась душа предшественницы и это она сейчас страдает?

– Что значит “вообще ничего”? – требовательный голос Бардлея перебил мои мысли. – Ты же помнишь, как тебя зовут?

Я замотала головой.

– Видишь, она не помнит, – заступилась Камилла. – Доктор Вокс сказал, что это яд так подействовал.

– Яд? – фыркнул Бардлей. – Как удобно.