Читать книгу: «Темный дар для попаданки. Финал», страница 5

– Рады приветствовать вас на острове.

– Конрад, не стоит, – поморщился Ротберг. – Это тюрьма, а не остров.

Затем обернулся к нам:

– Проходите. В доме будет полегче.

Только тогда я обратила внимание, что у Драмиэля измученный вид. Похоже, ему гораздо сложнее, чем он пытался мне показать.

– Вы ведь знали про красноцвет? – сердито шепнула я. – Знали и все равно отправились со мной! Надо было вам остаться на корабле.

– И пропустить встречу с братом? – тяжело усмехнулся он. – Нет, ни за что. Тем более, что мне есть о чем с ним поговорить.

А вот сам Ротберг, похоже, не проявлял ни малейшего желания с нами общаться. И вообще выглядел так, будто мы ему уже порядком надоели.

– Вот моя скромная обитель, – сказал он и, не поворачиваясь к нам, вошел в дом.

Глава 9

Мы сидели в небольшом зале за накрытым столом. Слуги подали обед, и воздух наполнили аппетитные запахи.

Я только тогда обнаружила, как сильно проголодалась. Правда, было подозрение, что мой голод не столько от прогулки пешком, сколько от того самого красноцвета. Если это растение вытягивает силы, то вполне логично, что организм будет искать способ компенсировать утрату. А самый простой способ пополнить запасы энергии – поесть.

Мои догадки подтвердились, когда Ротберг и Драмиэль с жадным видом набросились на еду. Блюда были в основном мясными, и я сама, едва не урча, запустила зубы в сочащийся жиром стейк. Никогда прежде мясо не казалось мне настолько безумно вкусным.

Некоторое время над столом стояла тишина, нарушаемая лишь звоном посуды. Но я то и дело ловила на себе взгляды Ротберга. От его пристального внимания по моему телу пробегала пламенная дрожь, а внутри что-то сжималось, не давая расслабиться.

– Как ты тут? – спросил Драмиэль, когда первый голод был утолен.

Слуги подали вино и десерты.

– Как видишь, – Ротберг обвел взглядом зал. – Немного скучновато.

– Король позволил тебе держать слуг.

– Скорее, шпионов, – прозвучал жесткий ответ. – Которые докладывают о каждом моем шаге и о каждом слове, сказанном в этих стенах.

Я с тревогой глянула на Драмиэля.

Слова отца прозвучали слишком хлестко, чтобы быть преувеличением. Но если он прав, то тогда понятно, почему Ортред так легко согласился на нашу встречу. Король с самого начала ни о чем не беспокоился. У него тут все схвачено. Весь наш разговор будет записан и передан прямиком в высочайшие уши.

– Главное, что ты жив, – Драмиэль ловко обошел скользкую тему. – И что мы наконец-то увиделись.

– Может быть…

– Кажется, ты не слишком рад нашей встрече?

Драмиэль напряженно смотрел на брата. А тот изучал меня, уже не пытаясь скрыть дурного настроения. Даже сытный обед и бокал вина не сделали его мягче.

– А чему я должен быть рад? – процедил он, отставляя бокал. – Тому, что заперт здесь до конца своей жизни? Тебе известно, что значит для дракона не иметь возможности обернуться. Я чувствую себя калекой, как если бы у меня отнялась рука и нога. Вот они, вроде бы есть, но толку от них никакого.

С этими словами он согнул в локте правую руку и несколько раз сжал и разжал кулак.

Горечь в его голосе полоснула меня по сердцу.

– Да, мне это известно, – абсолютно спокойно сказал Драмиэль. – А также известно, что тебе незачем страдать. Ты здесь только из-за своего упрямства, брат.

– Следовательно, о предложении короля ты тоже знаешь, – Ротберг мрачно сверкнул глазами. – Но этому не бывать! Так что я на пожизненном.

Драмиэль нахмурился.

– То есть это твое окончательное решение?

– Да, – кивнул мой отец. – Ортред никогда не получит то, что он хочет. И если вы прибыли, чтобы заставить меня передумать, то у вас ничего не выйдет.

Он враждебно посмотрел на меня. Мне стало неуютно и холодно под его взглядом.

– Мы прибыли, чтобы ты помог своей дочери, – вздохнул Драмиэль.

– Я вижу ее впервые в жизни, – жестко отрезал Ротберг. – И вообще не уверен, что она моя дочь.

От такой заявочки у меня глаза округлились.

– Конечно, из-за красноцвета ты не чувствуешь вашей связи, – кивнул Драмиэль, – но она действительно твоя дочь. Моя родная племянница. Я ощутил наше родство сразу, как только ее увидел. Думаю, она тоже что-то почувствовала, – он с полуулыбкой посмотрел на меня, – хотя на тот момент даже не понимала причины своих ощущений.

Я кивком подтвердила его слова. А он продолжил, глядя уже на брата:

– Король подтвердил наше родство. Так что Наталья официально член нашей семьи.

– И наследница? – уголки губ Ротберга резко дернулись вниз.

Драмиэль покачал головой:

– Нет. Младшая леди. И на то есть причина.

– Какая?

– Она полукровка.

– Полукровка?!

Ротберг подался ко мне. Теперь его взгляд буравил меня.

– Да. Ты не чувствуешь, но в ней не одна, а две сущности. Первая досталась от тебя, а вторая – от матери.

– Но это невозможно! – произнес отец. – Если ее мать Кати, то у той не было никакой сущности, я готов в этом поклясться! Но и мою сущность она не может наследовать, потому что всего лишь дочь!

– Всего лишь? – не выдержала я.

Драмиэль глазами показал, чтобы я помолчала. И вновь обратился к брату:

– Натали пришла из другого мира. Там нет магии, поэтому ты не чувствовал сущность ее матери. Подозреваю, ты и свою-то не чувствовал, пока там находился.

Ротберг нехотя кивнул, но продолжил сверлить меня взглядом.

– И как же она попала сюда?

Он говорил с Драмиэлем так, будто меня здесь не было.

– Видимо, как и ты. С помощью межмирового портала. Думаю, ты и без нас хорошо знаешь, кто и когда создавал такие порталы. Твоя дочь, возможно, единственный представитель той расы…

В зале повисла тишина. Такая пронзительная, что стало слышно, как снаружи в окно бьется муха.

– Не может быть, – тихо выдохнул Ротберг.

Поднявшись, он обошел стол и остановился рядом со мной. Потом убежденно повторил:

– Не может быть!

– Может, – усмехнулся Драмиэль.

– Значит… Кати была фениксом? Но это невозможно! Брат, ты и сам знаешь, что драконы и фениксы несовместимы! У нас не может быть общих детей, не может быть отношений. Мы взаимоисключающие виды!

– Похоже, пришла пора открыть тебе правду.

– Какую правду?

– Горькую. Все, чему нас учили о фениксах – ложь.

Ротберг на секунду оторопел. Это читалось по его лицу. С ошеломленным видом он перевел взгляд на брата:

– Что значит “ложь”?

– То и значит, – Драмиэль развел руками. – Похоже, не всех фениксов истребили в великой войне. Кое-кто смог уйти и скрыться в других мирах. Например, в том, откуда родом Наталья. В мире без магии.

Он замолчал, но слова были уже не нужны.

Мы с отцом настороженно смотрели друг на друга, прекрасно осознавая, что осталось недосказанным.

Ротберг Саррах – дракон. Встреть он мою мать в своем мире, то, наверное, обошел бы десятой дорогой. Но они встретились на Земле, где нет магии, и не почувствовали враждебных сущностей друг в друге. Это были просто мужчина и женщина, между которыми вспыхнули чувства. Была ли это любовь или просто сиюминутная страсть? А может, и то, и другое…

В любом случае вместе они были недолго. Он даже не знал, что она забеременела…

А сейчас он искал в моем лице знакомые черты и все еще не верил тому, что услышал.

Вздохнув, я полезла за шиворот и достала медальон. Сняла его с шеи и положила на стол.

– Вот. Эта штука досталась мне от мамы, и она же перенесла меня в этот мир.

Ротберг побледнел и уставился на медальон как на тарантула. Протянул руку, будто желая коснуться, но в последний момент отдернул ее.

– Я подобное уже видел, – прошептал так тихо, что я с трудом расслышала. – В тайной лаборатории короля множество таких медальонов. Не хочу даже думать, откуда они там взялись.

– Были сняты с убитых, – сорвалось с моих губ.

Мне вдруг стало безумно жаль тех несчастных мужчин, женщин и детей, которых истребили драконы.

– Возможно, – произнес Ротберг, глядя мне в глаза. – Я много думал об этом. Это одна из причин, почему я нахожусь здесь и почему не хочу давать королю клятву молчания. Не хочу, чтобы это все повторилось…

***

Его слова эхом отдались в моей голове. Сердце нервно стукнуло, замерло и ухнуло вниз.

– Повторилось? – услышала я собственный шепот. – Что значит “повторилось”?

– Брат, объяснись! – потребовал Драмиэль.

В его глазах застыла тревога.

А Ротберг вдруг усмехнулся. Усмешка вышла усталой и горькой, она состарила его сразу на несколько лет.

– Вам же известно, как давно Ленорманн пытается подчинить себе Вильдернарр и Руртранарк? Конфликт уходит корнями в такую седую старину, что из ныне живущих уже никто не помнит, с чего все началось. Но темные с каждым годом становятся все смелее и сильнее. На каждый наш боевой артефакт они создают свой, против каждого нашего мага они выставляют своего. И у них это отлично получается! Драконам даже пришлось отступить и оставить часть Оренволда, хотя еще десять лет назад мы были уверены, что почти захватили его. А тут еще нападение на наследника…

– Откуда ты это знаешь? – перебил Драмиэль.

– Земля слухами полнится. А если серьезно, то новости я получаю ежедневно. Ортред даже таким способом пытается заставить меня подчиниться.

– Чего же он хочет?

– Победы.

Ротберг произнес это так, будто речь шла о чем-то обыденном. А потом повторил, с силой сжимая бокал:

– Победы любой ценой!

Раздался треск. Бокал лопнул в его руке, между пальцев хлынуло густое вино, так похожее на кровь.

Я замерла, внутренне сжавшись. Слишком много холодной ненависти прозвучало в этих словах. Драмиэль тоже молчал, только заметно побледнел. А Ротберг тихо выругался, взял салфетку и с кривоватой улыбкой посетовал:

– Ну вот, руку порезал. А регенерация из-за красноцвета так себе.

Ох, точно ведь! На этом острове драконы ничем не отличаются от людей. Ранить их так же легко и раны заживают так же долго.

Но я не могла найти слов, чтобы посочувствовать. Или сил, чтобы встать и помочь. В горле застрял комок, а все мышцы словно заиндевели, пригвоздив меня к стулу.

Потому что я вдруг осознала то, что хотел сказать Ротберг и не сказал. Сопоставила услышанное здесь с тем, что уже знала ранее. С тем, что говорил сам Ортред. И с тем, что рассказывал дядя.

– Артефакты… Он хочет восстановить боевые артефакты фениксов.

Я сама не заметила, как произнесла это вслух. Слова повисли в воздухе ощущением бремени.

Драмиэль поперхнулся. Ротберг понятливо хмыкнул. А я закрыла глаза, мысленно называя себя полной дурой.

Ну конечно! Зачем еще королю, чья страна тысячелетиями ведет завоевательные войны, нужно собирать наследие исчезнувшей расы? Зачем ему я? Ответ был очевиден с самого начала. Это все знали и понимали. Айзен, Эльсанир, Драмиэль, даже Сайрус это понял, догадался, когда я призналась, что вижу иллюзии. Потому и сказал мне молчать.

Все знали!

Одна я оставалась слепа. Может, потому что мне так было удобно? Моя жизнь и покой в обмен на жизни каких-то там Темных. Да кто вообще станет переживать о вампирах и дроу?

Нам на первом курсе кратко дали историю этих рас. Так что о непрекращающемся конфликте я знала.

Дроу откололись от эльфов, причем не особо давно по меркам эволюции. Примерно три-четыре тысячи лет назад.

Никто не знает, что случилось, но у эльфов вдруг начали появляться дети с темным даром. Они не могли жить в лесах, само их присутствие убивало растения. Поначалу эльфы пытались сдерживать их силу с помощью магии и артефактов. Но вскоре стало понятно, что этим проблемы не решить. Темных с каждым годом становилось все больше, и у них рождались темные дети. Тьма распространялась как зараза, передавалась как вирус, и от нее не существовало лекарства.

К этому времени раздробленные эльфийские княжества объединились в Светлое королевство Силлерианию. И первый король принял решение: всех дроу изгнать из страны и возвести вокруг королевства магические стены, не пропускающие носителей темных сил. А если таковой рискнет и проникнет обманом, его уничтожит сам воздух Силлериании, потому что теперь им могут дышать только светлые.

Исход дроу подавался в учебниках как необходимая мера. Как спасение расы эльфов. Тогда же были созданы гигантские кристаллы-артефакты, их установили по всему королевству, чтобы они генерировали особый спектр светлой магии. Эта магия со временем заполнила атмосферу Силлериании, так что дети с темным даром перестали рождаться.

Те артефакты до сих пор работают. Их заряжают сильнейшие светлоэльфийские маги.

А дроу оказались вытеснены в Вильдернарр – горный кряж. Пока они научились обуздывать свои силы, леса, покрывающие горы, исчезли. Обнажился бесплодный камень. Так что дроу ничего не оставалось, как только строить пещеры и продвигаться вглубь скал. Вот они и продвигались, пока внезапно не вышли на свет с другой стороны. В местности, которую называют Оренволд. Но на этот клочок земли уже претендовали драконы и вампиры.

Когда я впервые услышала про вампиров, на ум пришли красавчики Каллены. Но нет, в этом мире никто никого не кусает, чтобы обратить. И умирать для этого тоже не нужно.

Вампиры такие же живые существа, как все остальные. Просто питаются кровью. Она их источник жизни и магии. Разумеется, Темной магии. Только история их возникновения такая же мутная, как и у дроу.

Вампиры рождаются у магов-людей. Точнее, рождались пару тысяч лет назад, пока эльфы не научили людей делать специальные защитные амулеты для генерации светлой магии.

Такие амулеты надевают беременным как защиту от сглаза и порчи. Это давно уже стало традицией, но бабки до сих пор шепчутся, что без такого амулета женщина-маг может родить вампира. Ребенка, который будет пить кровь, а не молоко. Темного ребенка с темной душой.

Я, честно, думала, это сказки. Но ведь сказкам не будут учить в Академии!

А сейчас мне внезапно пришло на ум, что все как-то странно. И дроу, и вампиры появились после исчезновения фениксов, которые, кстати, были единственной темной расой своего времени! Но прошла тысяча или чуть больше лет после их гибели или изгнания – и вуаля! – у эльфов и людей начинают рождаться темные дети. Со временем дети этих детей создали две полноценные расы, живущие по своим законам, со своими традициями и убеждениями. И жутко ненавидящие всех остальных, включая друг друга.

Хотя нет, последнее уже не актуально. Дроу и вампиры начали действовать сообща. Словно их кто-то объединил.

– Умница, – голос Ротберга нарушил тишину. – Быстро соображаешь.

Я вздрогнула, выпадая из размышлений, и глянула на него.

– Моя мать была фениксом королевских кровей, – произнесла чуть дрожащим, но вполне уверенным голосом. – Я унаследовала ее дар и могу зарядить древние артефакты. Поэтому королю нужна моя кровь. Но что ему нужно от вас?

– Да, брат. Что ему нужно от тебя? – Драмиэль подался вперед. – Что ты так яростно защищаешь?

И снова повисла пауза.

Ротберг не спешил отвечать. Он подождал, пока подбежавший слуга уберет осколки и заменит испачканную скатерть. Позволил другому слуге перевязать раненую ладонь. Отпил из нового бокала, поданного взамен лопнувшего, посмаковал, прикрыв веки, будто прислушивался к внутренним ощущениям… и, наконец, сказал:

– Артефакт, открывающий порталы в другие миры. Точнее, принцип его работы.

Мы с Драмиэлем забыли, что надо дышать.

Ротберг наслаждался вином и нашим ошеломленным видом.

– Тот артефакт такой, как у меня? – настороженно спросила я и посмотрела на стол, где еще недавно был мой медальон.

Разумеется, он уже исчез. Вернулся на свое место, то есть на мою шею.

– Почти, но не совсем, – сипло произнес Драмиэль, не сводя с брата расширенных глаз. – Твой портал одноразовый, с заданной точкой выхода, и ты активировала его своей кровью. А тот, о котором речь…

– Да, многоразовый. И с изменяемой системой координат, – Ротберг аккуратно отставил бокал на стол. – Он способен в одно мгновение перебросить на огромное расстояние целую армию с амуницией, обозами и боеприпасами, включая животных. Но главное, от него ничем не защититься. В нашем мире нет силы, которая могла бы ему противостоять. Он проникает сквозь миры, что ему какие-то магические стены.

Глава 10

Я мысленно ахнула.

Речь шла о кольце, которое я недавно держала в руках. Его скрытую мощь невозможно было не почувствовать.

Надеюсь, я сделала правильно, стерев координаты последней точки выхода и промолчав об этом. Странно только, что король не смог им воспользоваться. Неужели есть еще какой-то секрет?

Но в этом месте лучше ни о чем не спрашивать. Не хочу, чтобы слуги донесли Ортреду то, о чем я промолчала во дворце.

– Ого, – выдохнул Драмиэль и провел дрожащей рукой по лбу. – Я такого точно не ожидал. Ты… ты нашел эту штуку, когда работал с наследием фениксов?

– Да, – кивнул Ротберг. – Вышло случайно. В королевской лаборатории много любопытных вещиц. При мне в некоторых еще теплился заряд, вот я и начал их изучать. Там же хранились чертежи и инструкции, изъятые в Даргемии.

Он заметил мой пристальный взгляд и понял по-своему:

– А ты думала, все уничтожено, да? Нет, наши предки были не дураки. Самое важное они сохранили, чтобы самим потом воссоздать. Только не рассчитали, что фениксы заряжали свои артефакты не магией, а собственной кровью. Впрочем, какими бы сильными они ни были, все решила случайность.

– Предательство, – поправила я.

– Да, предательство, – брови Ротберга удивленно взмыли. – Не буду спрашивать, откуда ты знаешь. Просто запомни свои слова, они пригодятся. Так вот, насчет того артефакта. Он единственный из сохраненных артефактов, которым я смог воспользоваться. В нем еще теплился заряд, оставленный кровью феникса. А для управления подошла моя магия. Это навело меня на мысль, что делали его фениксы не для себя.

– А для кого? – я нервно стиснула руки.

– Хороший вопрос. Сама-то как думаешь?

– Для… драконов?

Предположение было бы глупым, если бы я к этому времени не знала ответ.

– Поверь, я тоже был удивлен, когда это понял, – Родберг невесело хмыкнул. – Долго ломал голову, пытаясь понять, зачем фениксы создали такой артефакт. Ведь наши расы всегда враждовали. Зачем давать врагу силы? Но мне повезло, у меня был доступ к Архиву и к хроникам тех времен. А в них – описание захвата столицы Даргемии.

Он замолк и с ожиданием уставился на меня. Будто я могла что-то знать…

Но я ведь действительно знала!

Предательство…

Старший сын и наследник короля Даргемии сдал столицу драконам. Открыл им врата.

Открыл врата… самого защищенного города мира. Города фениксов, которых драконы веками не могли победить!

И ему никто не помешал…

Истина обрушилась на меня холодной лавиной. Все стало ясным и четким.

– Речь шла не о буквальных воротах! – выдохнула я, не осознавая, что говорю вслух. – Принц Гардерий и его пособники создали тот артефакт, чтобы драконья армия захватила столицу!

Ротберг уставился на меня в немом изумлении. Драмиэль нахмурился. Он-то знал, откуда мне все известно. Ему я все рассказала.

– А ты полна сюрпризов, дочь… – произнес отец после паузы. – Не думал, что ты так хорошо осведомлена о вещах, которые являются государственной тайной.

Я опустила взгляд.

Только бы он не начал расспрашивать! Не хочу подставлять Драмиэля и Айзена. Королю обязательно донесут, кто раскрыл мне секретные сведения. Боюсь представить, что тогда будет.

– Но ты права, – продолжил Ротберг, заставляя меня облегченно вздохнуть. – Тот артефакт помог драконьей армии проникнуть в столицу. Никто из фениксов этого не ожидал, сопротивление было сломлено моментально. А потом все пошло не так, как было задумано, но это к нашему делу уже не относится.

– А что относится? – тихо спросила я.

“Все пошло не так”, – это он, наверное, об отказе фениксов признать власть драконов. И о гневе, который заставил драконьего короля отдать чудовищный приказ.

Это случилось пять тысяч лет назад. Но у меня тревожное чувство, что история может повториться. Ортред способен совершить то же самое, уничтожить другую расу ради своих амбиции. Ему нельзя владеть тем кольцом!

– То, что я выяснил, как работает тот артефакт. Это было еще при Викорте, отце Ортреда. Я отправился к королю с докладом, но не успел рта раскрыть, как получил приказ жениться на принцессе Савессе. Это был даже не приказ, а ультиматум. Причем буквально за день до этого я попросил руки младшей леди из рода Гринхард. Я был так обескуражен и сбит с толку, что забыл про артефакт. Сунул коробочку с ним в карман и весь вечер умолял короля отозвать приказ. Разумеется, мои мольбы были впустую.

Ротберг замолчал, мрачно глядя перед собой. А меня кольнула ревность: вдруг он думает о Розалине? Вдруг до сих пор любит ее? А моя мать была случайным приключением…

– И вы воспользовались тем артефактом, чтобы избежать свадьбы с принцессой? – поторопила я его исповедь.

– Да. Только не думал, что меня занесет в другой мир, – он хмыкнул.

Я озадаченно покачала головой: почему же кольцо не сработало в руках короля? Но вслух сказала другое:

– Понимаю. Я тоже такого не ожидала. Но почему вы вернулись? Почему не остались в моем мире с моей… мамой?

Ротберг перевел взгляд на меня, и мое сердце сжалось.

Я вдруг поняла: он вернулся по собственной воле. Мог не возвращаться, мог остаться там, ни король, ни драконы – никто бы его не нашел в другом мире. Так почему? Ответ мог быть только один, и я прочитала его в глазах отца.

– Я не знал, что твоя мать беременна. Прости. Я вообще не думал, что способен сделать ей ребенка. Я же дракон, а она – человек.

– Феникс, – глухо поправила я.

– Да, точно, феникс. Видимо, все из-за отсутствия магии. В твоем мире я не ощущал ни своей силы, ни своего дракона. Прямо как здесь. Это ужасно тяготило меня. Я чувствовал себя пленником, и чем дольше оставался там, тем хуже мне становилось. Я быстро слабел. Меня угнетало все: эти громыхающие железные повозки, огромные каменные дома, шум, странные люди, непонятные вещи…

– И вы решили снова сбежать.

Он покачал головой:

– Не суди меня строго. Я понял, что если не сделаю этого, то умру. Но я не хотел причинять боль твоей матери! Она была единственным светлым пятном за все время, что я там находился.

Я не стала отвечать на его слова. Поняла, что не готова простить. Поэтому спросила другое:

– Как долго вы были вместе?

– По времени вашего мира месяц, наверное. А так я жил там полгода. Точнее, не жил, а существовал. У меня не было ваших документов, я не знал язык, было холодно…

Жалость во мне робко подняла голову, но я тут же придушила ее.

– Как же вы справились?

– Случай помог. В артефакте еще был заряд для возвращения, но я понимал, что если вернусь, то придется жениться на принцессе. Так что я решил потянуть время и попробовать найти приют. Но без магии, без ваших денег и без знания языка ничего не мог сделать. Люди шарахались от меня или смеялись. А на третий день я просто свалился без сил посреди улицы. Очнулся в этой… – он потер лоб, силясь вспомнить чужое слово. – В…

– …больнице, – подсказала я.

– Да, в больнице. Ко мне приходили люди, задавали вопросы. Я, конечно, ничего не понимал и молчал. Они решили, что я немой. А потом, когда я понемногу начал понимать их язык, то солгал, что ничего не помню. Меня признали иностранцем, пробовали искать родных, – он со смешком покачал головой. – А когда я поправился, дали какую-то бумажку с печатью и выставили за двери.

– А мама? Как вы познакомились с моей мамой?

Я задала этот вопрос не потому, что не знала ответ. Знала. Но мне хотелось услышать его версию.

– Я не сказал? – Ротберг удивленно глянул на меня. – Она в той больнице работала. Она забрала меня к себе.

Он не врал.

Тетя Таня рассказывала, что мама выучилась на психолога и познакомилась с отцом в больнице. Он был ее пациентом. На этом фоне диагноз шизофрения и смерть в психлечебнице – еще одна насмешка судьбы.

– Кстати, ты не сказала, – раздался внезапный вопрос, – от чего она умерла?

***

На секунду я потеряла дар речи. Просто смотрела на него, хлопала ресницами и пыталась справиться с бурей, которая вдруг возникла внутри меня.

Мой феникс как взбеленился. Хотя хватит уже стрелки переводить. Это я! Я взбеленилась, а не какое-то мифическое существо, живущее внутри меня. Пора признать, что феникс – это я. Точнее, темная сторона моей души, моего характера и моего разума. Самая сильная и опасная сторона. Сейчас она полыхала от ярости.

Как у него язык повернулся такое спросить? Да еще таким тоном, будто речь идет о прогулке за хлебом? Мол, когда она вышла? Как он смеет смотреть мне в глаза и задавать такие вопросы? Ведь это все из-за него! Из-за его трусости и самолюбия.

Если бы он не сбежал из-под венца, то не встретил бы мою маму. А если б не встретил, то она не знала бы про фениксов и драконов и не угодила бы в психушку!

Кстати… а откуда она узнала? Неужели он ей рассказал…

Я застыла с открытым ртом, пораженная этой мыслью.

– Таша, – Драмиэль внимательно посмотрел на меня. – Ты побледнела. Все в порядке?

– Что? – моргнула. – Что вы сказали?

Гнев внутри сменился недоумением.

– Я спросил, от чего умерла твоя мать? – повторил вопрос Ротберг. – Она была молодой и здоровой. Что с ней случилось?

Он смотрел на меня ровным взглядом и говорил будничным тоном.

Я вновь начала закипать.

– Она сошла с ума! – выпалила, уже не думая, как воспримут это откровение слуги или сам Ротберг. – Точнее, так решили врачи и ее окружение. Ее положили в лечебницу для душевнобольных и кололи сильными препаратами. Организм не выдержал, и сердце остановилось. Так мне рассказывали. Но сейчас я уверена, что никакого сумасшествия не было! Моя мать никогда не сходила с ума. Просто она увидела или узнала что-то такое, чего не должна была знать.

Я не кричала. Я шипела, подавшись ближе к отцу и с ненавистью глядя в его спокойные, неестественно бесстрастные глаза. В них не отражалось ни единой эмоции. Будто он не умел их испытывать.

А мне хотелось, чтобы он что-то почувствовал. Чтобы сполна ощутил все, что ощущала маленькая я на протяжении всех лет своей жизни: непонимание, тоску, обиду и боль, ту острую душевную боль, которая разъедала меня с самого детства.

Да, тетя Таня воспитала меня как родную дочь, ведь своих детей у нее не было. Но я ни на секунду не забывала, что она мне не мать. Что моя мама умерла и я никогда-никогда не увижу ее улыбку, не почувствую тепло объятий, не услышу голос, не прижмусь к груди. Что мама никогда не возьмет меня на руки и не поцелует, не погладит по голове. И я никогда не смогу попросить прощения. Не знаю за что, но именно этот факт больше других доводил меня до отчаяния.

И вот сейчас мужчина с отвратительно спокойным лицом разбередил мои раны.

– Таша, браслет! – встревоженным тоном напомнил Драмиэль и простонал, прикрывая глаза ладонью: – Ох, он же здесь не работает!

– Я в порядке, – почти огрызнулась, не отрывая взгляда от отца. – Все под контролем.

– Теперь я вижу, – произнес тот со странной медлительностью. – Ты в самом деле феникс. И да, очень похожа на мать, такая же вспыльчивая и импульсивная. Это мне в ней и нравилось. Жаль… что так вышло.

– Жаль? – мои глаза расширились. – Вам жаль? И это все, что вы можете сказать?

Меня охватила дрожь. Она шла изнутри, будто там разливался смертельный холод. Даже руки тряслись, пришлось спрятать их под стол и крепко зажать между коленями.

Я не хотела перейти грань между собой-человеком и собой-фениксом. Если не сдержусь и выпущу магию разрушения, то это будет полным фиаско. Ортреду тут же доложат, что я опасна и не умею себя контролировать. Подтвердят его выводы! Так что давай, Таша, бери себя в руки!

– Да, – ровно ответил Ротберг. – Мне жаль. Я не хотел, чтобы все так закончилось. Но когда мы стали ближе, я рассказал ей о своем мире. Поначалу она считала это сказками, смеялась, что мне нужно книги писать. Я был молод, несдержан, и меня это задело. Я решил доказать, что она не права.

– И… – у меня в горле вдруг пересохло, голос стал хриплым. – Что вы сделали?

– Показал ей мой мир.

Я вновь онемела. Внутри все застыло. А он продолжил:

– Мы, драконы, умеем строить порталы только в те места, которые уже видели. Но фениксы пошли дальше. Они создали артефакты, в которые задаешь координаты – и перед тобой открывается “окно”. Так можно выяснить, безопасен ли путь, а уже потом активировать вторую стадию, собственно сам перенос физического тела сквозь пространство.

– А тот артефакт… который был у вас… он тоже так умел?

– Да. Заряда на “окна” тратится очень мало. Поэтому какое-то время мы развлекались: она учила меня жить в своем мире, а я показывал ей свой.

– И рассказали о фениксах?

На этих словах он смутился. Смутился! Впервые с начала разговора в его глазах что-то мелькнуло.

Однако ответ был совсем не тем, который я ожидала услышать.

– Нет. Как раз о фениксах я ей не говорил. Это же секретная информация, я давал клятву о неразглашении.

Мы с Драмиэлем переглянулись. Он чуть заметно кивнул.

Получается, наши подозрения вновь подтвердились. Был кто-то третий помимо Ротберга. Кто-то, кто надоумил мою маму написать то письмо. Кто-то, кто принес его мне.

В душу заполз холодок и свернулся ядовитой змеей.

А если я зря обвиняю отца? Вдруг это вовсе не он, а тот неизвестный виноват в смерти мамы?

– Она знала? – прищурился Ротберг, изучая мое лицо.

– Знала. Перед смертью бредила ими. Я думала, это вы ей рассказали.

– Нет, – он покачал головой. – Я всего лишь показывал Ленорманн, а про фениксов даже не упоминал.

– Значит, это сделал кто-то другой, – произнес Драмиэль очевидное. – Надо выяснить, кто это был.

Мы все трое уставились друг на друга. И у всех троих в глазах вспыхнул невозможный, но единственный логичный ответ.

– Другой феникс!

– Но как он ее нашел? Как смог опознать в мире без магии?

– Может, они о ней всегда знали?

– Они? Хотите сказать, их там много?

– Возможно. Мы же не знаем. А вдруг их там целая диаспора? Или есть некий конклав, который знал о спасшемся члене королевской семьи и все это время следил за его потомками?

Вопросы посыпались из нас одновременно. Мы даже забыли, что нас могут подслушивать. Впрочем, никаких откровений мы не сделали, обо всем этом Ортред догадывался и без нас. Но эти знания никак ему не помогут. Фениксы в безопасности в мире без магии. Драконам до них не добраться.

– Расскажи ему, – вздохнул Драмиэль. – То, что мне рассказывала. Про письмо.

Я подчинилась. Не бог весть какая тайна.

Ротберг слушал внимательно, не перебивая. Когда я замолчала, кивнул:

– Похоже, вы правы. Она не единственный феникс в том мире. Кто-то знал о ее существовании и о твоем, Натали. Письмо с медальоном доставили в нужный момент. Кто-то хотел, чтобы ты попала сюда, причем именно в Академию. Кто-то защитил тебя и позаботился, чтобы твою настоящую сущность не раскрыли никакие артефакты, пока ты не окрепнешь и не войдешь в полную силу.