Читать книгу: «До конца света», страница 10

Рози, сидящая напротив, сжала зубы.

– Он редко это применяет. Но если решит, что кто-то несёт угрозу Ордену – не станет долго думать. Он хладнокровный. Не садист. Просто… опасный.

Элис почувствовала, как в животе сжался холодный ком. Теперь она понимала, почему Рози раньше так нервно реагировала на упоминание Мартина.

– Он бы стал применять это ко мне? – прошептала она.

Рози подняла взгляд.

– Пока нет. Но если решит, что ты врешь – может. Особенно если не найдёт доказательств и захочет получить их силой. Для него это инструмент.

– Он так меня изучал… – Элис опустила глаза, вспоминая ту холодную сцену в архиве. – Он вёл себя так, будто проверяет – сломаюсь я или нет.

– И это ещё мягко, – буркнул Лиам. – У него это фирменный подход. Сначала – психологическое давление. Потом, если не помогает, подключает дар. Он не из тех, кто будет орать или бить. Он просто дотронется – и ты уже молишься, чтобы он остановился.

Элис поежилась. Она вспомнила, как Мартин стоял близко в архиве, как смотрел в глаза, как будто решал, нажимать ли на спусковой крючок.

– Он бы не посмел… – прошептала она, хотя сама себе не поверила.

Рози тихо сказала:

– Если сочтет, что это спасет остальных – посмеет.

Наступила тишина. Даже Лиам не попытался пошутить, что само по себе уже многое говорило.

– Но, – наконец заговорила Рози, – ты не одна. Если он попробует – мы узнаем. И поверь, Ривер не даст ему тронуть тебя.

Лиам откинулся на спинку стула и кивнул:

– Да, Ривер – тот ещё ледяной бастион, но ради своих он глотку перегрызет. Особенно если это ты.

Элис не знала, что сказать. Внутри всё сжималось от тревоги. Но в этой кухне, с этими людьми, стало хоть немного спокойнее.

После тяжелого разговора тишина все еще висела в кухне плотной пеленой. Каждый думал о последствиях, которые могут появиться из-за действий Мартина.

Рози первой нарушила молчание:

– Ладно. Хватит мрачности. Я всё равно допеку эти чёртовы тосты. Хоть один раз они будут золотистыми, а не угольно-чёрными.

Она встала, снова подошла к плите, и это простое движение будто вернуло ритм в пространство. Лиам медленно потянулся, словно просыпаясь после внутреннего оцепенения.

– Может, и вправду стоит устроить вечер фильмов, – пробормотал он, выпрямляясь. – Если Ривер нас не пристрелит за громкий звук.

– Или за твой храп, – хмыкнула Рози.

Элис наконец-то улыбнулась. Напряжение немного ослабло.

Она поднялась, поставила пустую кружку в раковину и прошептала:

– Спасибо вам.

– Ты с нами, – мягко сказала Рози, не оборачиваясь от тостера.

Лиам кивнул и подмигнул:

– Ты однажды спасёшь нас всех, я в этом уверен. Или хотя бы меня. Сначала меня, ладно?

Все дружно засмеялись. Вот как так выходило, что в один момент все бурлит внутри от страха, в другой уже смеешься, словно ничего и не произошло? Эмоциональные качели потихоньку сводили Элис с ума. Но смех ребят заставлял ее немного успокоиться. Она наконец-то начала получать ту поддержку, которой ей так не хватало с самого начала. Но вместе с этой поддержкой приходили ещё большие проблемы.

Элис только собиралась ответить, как дверь кухни распахнулась с такой силой, что Лиам чуть не опрокинул чашку.

– Срочное собрание! – выдохнул Рональд. Его обычно спокойный вид был нарушен беспокойством: ворот рубашки расстегнут, взгляд метался. – Все в зал. Срочно. Прямо сейчас.

– Да чтоб тебя… – простонала Рози, отодвигая тарелку. – Мы только поели.

– Да, наконец-то хлеб был не чёрный! – буркнул Лиам, вставая.

– Все, включая Элис, – добавил Рональд, и это прозвучало как выстрел.

Комната погрузилась в ледяную тишину. Рози медленно повернулась к Лиаму. Лиам – к Элис. Элис – к пустоте перед собой. Это не было обычным собранием. Ее еще ни разу не допускали до общего собрания, у нее была всего лишь одна звезда, которая не давала права участвовать во внутренних делах Ордена.

– Что случилось? – тихо спросила Элис, уже зная ответ.

Рональд лишь покачал головой:

– Пятые звезды прибыли. Они… будут говорить лично. Пойдём.

Спустя несколько минут они уже были в зале собрания. Просторный и светлый зал был напряжен до предела. В обычной ситуации Элис бы постаралась рассмотреть все, но сейчас все были сосредоточены, гадая, к чему собрание. В центре стояло три фигуры, одной из которых был Маркел. Пятые звезды. Авторитеты Ордена.

Вдоль стен выстроились остальные члены Ордена. Кто стоял, кто сидел, но почти все смотрели на Элис. Даже если не в открытую, то украдкой. В их взглядах читались тревога, сомнение… и холодное любопытство. Мартин стоял у стены, руки скрещены, выражение как у судьи. Ривер стоял в углу, пытаясь казаться незаметным, но именно он привлек взглядом Элис самым первым. Она пыталась прочитать хоть что-нибудь по его глазам, узнать, как ей действовать, что говорить. Но он продолжал смотреть на пятых звезд.

Когда все вошли, один из звёзд – пожилой мужчина с сединой в висках – сделал шаг вперёд.

– Вчера ночью был похищен меч Роуса. Артефакт высшей важности. Доступ к нему был строго ограничен. Камеры отключены. Защиту каким-то образом обошли. Мы изучили остатки сигнала – всё было спланировано.

Зал взорвался гулом. Голоса, шепотки, тревожные взгляды.

– Мы не обвиняем, – продолжил он, поднимая руку, – но мы спрашиваем. Кто был вне офиса этой ночью?

Элис почувствовала, как жар залил лицо. Её дыхание сбилось. Рядом стояла Рози, не шевелясь. Лиам скрестил руки, пытаясь спрятать напряженные кулаки. При этом их лица были абсолютно спокойными, они знали, что ни у кого не будет веских доказательств против них. Всем давно известно, что ночью частенько участники Ордена выбираются в клуб, по задумке Ривера и прошлая ночь не оказалась исключением.

– Я всё ещё считаю, – голос Мартина разрезал зал, – что у нас под носом растёт предатель.

Он шагнул вперёд, а его взгляд метко впился в Элис, будто ждал, что она дрогнет.

– Слишком много совпадений. Слишком вовремя появилась. Слишком много скрывает. И слишком хладнокровна для обычной девчонки с улицы.

– Перестань, – сдержанно бросила Рози, но Мартин не отреагировал. Он видел перед собой только её – Элис.

Та не выдержала тишины и подняла глаза:

– Ты говоришь так, будто уже знаешь ответ. Тогда зачем спрашиваешь?

– Чтобы услышать, как ты будешь врать, – сухо отрезал он. – Хочу услышать, как ты путаешься в собственных словах. Как уверяешь нас в своей «невиновности», пока в руках у тебя накапливается всё больше силы.

– Я здесь, потому что меня сюда притащили, – отрезала Элис. – Я не просила этого дара, не просила ваших заданий, не просила ваших подозрений. Всё, что я делаю, – это пытаюсь помочь.

Она встала чуть ровнее, голос её стал крепче:

– И если ты решил, что я идеальная мишень, то зря. Я не сдамся только потому, что ты решил в меня не верить.

Мартин сузил глаза.

– Удобная позиция. Ничего не знаешь. Просто хочешь «помочь». Но как только крадут артефакт – ты, Ривер, Лиам, Рози – пропадаете. При этом за пару дней Ривер сам изъявил желание пробраться в музей. Совпадение?

– Ты же понимаешь, насколько абсурдны твои обвинения? – Элис тяжело дышала, сдерживая гнев. – Где доказательства? Где логика? Всё, что у тебя есть – это злость и пара подозрений. Может, проблема в тебе?

Рональд, стоящий сбоку, чуть дернулся. Все в зале замерли.

Мартин медленно подошёл ближе. Его голос стал ниже, резче, как лезвие ножа:

– Уверенная. Слишком уверенная. Это даже не защита – это почти насмешка. Я видел, как ведут себя виновные. Ты держишься слишком спокойно. Словно давно решила, что уже победила.

– Нет, – прошептала Элис, глядя в глаза, – я просто не боюсь тебя.

И это было последней каплей.

– Проверим, – сказал Мартин тихо и протянул руку к её плечу.

Она все еще надеялась, что он не будет использовать свой дар при всех, поэтому стояла смирно, не шевелясь. Но пальцы Мартина едва коснулись плеча Элис, и она вздрогнула, будто её ударили током. Боль пришла не извне, а изнутри: словно всё тело сжалось в один пульсирующий нерв. Её губы дрогнули, она попыталась сделать шаг назад, но не успела.

Внутри нее словно произошел какой-то взрыв. Она открыла рот, пытаясь закричать. Тело не слушалось ее, она не могла оттолкнуть его или отойти дальше. Она стояла, мучаясь от невероятной боли, все кости будто ломались разом, а по голове стучали камнем. Слезы потекли по глазам, прошло будто несколько часов, а никто ей не помогал. Время длилось очень медленно, а боль только усиливалась.

В этот миг что-то мелькнуло справа – и глухой удар сотряс воздух. Мартин отлетел в сторону, его сбил с ног сам Ривер.

– НЕ СМЕЙ! – голос Ривера был не крик – это был рёв зверя, который защищает своё. – ТЫ. НЕ СМЕЙ. КАСАТЬСЯ. ЕЁ.

Все в зале замерли. Мартин с трудом приподнялся на локтях, лицо его исказилось от ярости, но прежде чем он успел что-либо сказать, кулак Ривера снова врезался ему в челюсть. Второй удар. Третий. Меткий. Молниеносный.

– Она человек, чёрт побери! – рычал Ривер, снова занося руку. – У тебя нет права! Ни у кого НЕТ ПРАВА причинять ей боль!

– Ривер! – раздался голос Рональда, уже почти в панике. – Прекрати! Ты сейчас…

Но Ривер не слышал. Или не хотел слышать. Он вбивал гнев кулаками, каждый удар был приговором, каждой каплей – защитой.

Только когда руки Ривера начали дрожать, и в зале повисла звенящая тишина, он остановился. Мартин лежал на полу, едва дыша, губы разбиты, взгляд помутнен, но на лице играла зловещая улыбка. Ривер тяжело дышал, пальцы сжаты до белых костяшек.

Он обернулся к Элис. Та стояла в ступоре, прижав руки к груди, глаза полные слёз – от боли, от шока, от того, что всё это случилось из-за неё.

Ривер шагнул к ней. Его голос был сдавленным, обращенный к Мартину:

– Если ещё раз подойдёшь к ней… хоть на шаг… я прикончу тебя.

Он сказал это без угрозы. Без ярости. Спокойно. И от этого фраза прозвучала страшнее. Это было предупреждение.

В наступившей тишине слышались лишь тяжёлые вдохи Ривера и сдавленное всхлипывание Элис. Никто не шевелился. Даже те, кто минуту назад мысленно обвинял девушку за украденный артефакт, теперь не могли оторвать взгляда от Мартина, размазанного по полу.

Рози быстро подбежала к Элис, с ужасом смотря на ее лицо, как тряслись ее руки, ноги и губы. Это впервые, когда она почувствовала сильное переживание за человека, когда она хотела взорвать все к чертям в этом зале.

И вдруг к себе привлек внимание мужчина в строгом сером костюме. Его лицо было каменным, глаза – ледяными. Это был Маркел.

Он медленно вышел вперёд, и зал словно замер в ожидании.

– Довольно, – негромко сказал он. – Это уже не разбирательство. Это насилие. И злоупотребление силой.

Элис сквозь шум в ушах удивленное вытаращилась на Маркела. Именно он самым первым бросил взгляд на Элис с сомнением, от которого у неё тогда холодела спина. Он внес сомнения по поводу ее верности остальным участникам Ордена! Что поменялось? Разве ему не хотелось вывести ее на чистую воду?

Все обернулись к нему, не веря собственным ушам.

– Мартин, – продолжил Маркел, глядя вниз на неподвижного мужчину. – Ты переступил черту. Ты применил силу внутри зала – против той, кто ещё не признана виновной. Против новенькой, которую даже не допросили официально. Без приказа. Без разрешения.

Он сделал шаг вперёд и добавил, глядя теперь на всех:

– Мы не звери. И Орден не держится на пытках и страхе. В этой комнате звучали обвинения, но доказательств не было. Ни одного.

Мартин пошевелился, попытавшись подняться, но тут же закашлялся. Его остановил не удар – а тон Маркела.

– Ты знал, что её могут прикрыть. И потому пошёл по самому слабому пути – надавить на неё, потому что она новенькая. Не успела окрепнуть. Не знает правил. Но именно поэтому она и под нашей защитой.

Он повернулся к остальным.

– В этом зале только один нарушил кодекс. И это не она.

Гул поднялся среди членов Ордена – одни зашептались в замешательстве, другие явно пытались осмыслить, что сейчас происходит.

Маркел снова обратился к Риверу:

– Ты не имел права нападать, я это признаю. Но… ты был прав в одном: на нее нельзя было поднимать руку. – Он выдержал короткую паузу. – Уведите Мартина. До отдельного разбирательства он отстранен от операций.

Двое членов Ордена бросились к Мартину. Тот не сопротивлялся, но смотрел на Элис с такой затаенной яростью, будто поклялся – он вернётся.

Когда его увели, Маркел задержался взглядом на Элис. Впервые он не был колючим. Он просто кивнул.

– Ты можешь быть опасной. Но пока не доказано – ты с нами.

А потом повернулся и вышел, не дав никому возразить.

Молчание повисло тяжелое и долгое. Ривер подошёл к Элис, медленно, словно не был уверен, стоит ли. Она стояла на месте, глаза полны слез, в груди – сжатая боль, и всё, что она смогла сделать – это выдохнуть.

– Я… я в порядке, – прошептала она, но голос предал её.

Ривер мягко коснулся её плеча – не властно, не резко, а осторожно, будто спрашивал: «Можно?»

– Теперь да, – тихо сказал он. – Теперь ты под моей защитой. Официально.

Элис не ответила. Горло будто перехватило, и она могла только кивнуть. Казалось, весь шум вокруг – шепот, глухие шаги, шорохи – исчез. Остались только он и она.

Ривер подошёл ближе. Его рука, до этого осторожно лежавшая на ее плече, скользнула за спину. Вторую он положил ей на затылок и бережно притянул к себе.

Она не сопротивлялась. Просто шагнула вперёд и позволила себе утонуть в этом объятии. Его запах, знакомый, уже какой-то родной, запах одеколона и чего-то чуть металлического, успокаивал лучше любого алкоголя.

Он обнял её крепче, так, как обнимают не потому что надо, а потому что не могут иначе.

– Всё хорошо, – прошептал он ей в волосы. – Я рядом. Я никому не позволю причинить тебе боль.

И тогда она позволила себе дрожать. Не от страха – от облегчения. От осознания, что кто-то всё-таки стал её опорой.

Где-то на краю зрения она уловила, как Рози наблюдает за ними. Её выражение было… не ревнивым, не осуждающим. Скорее мягким. Как будто она поняла: сейчас это было нужно.

Лиам, стоявший чуть поодаль, глубоко вздохнул и демонстративно отвернулся, будто говоря: «Ладно. Пускай. Только бы ей стало легче».

Ривер чуть отстранился, глядя ей в глаза.

– Он больше не подойдёт к тебе. Ни при каких обстоятельствах. Клянусь, – сказал он тихо, но в его голосе было столько стали, что сердце Элис сжалось и разжалось вновь.

Она кивнула, вытирая слезу.

– Спасибо, – прошептала она. – За то, что… не оставил.

– Никогда, – ответил он так быстро, как будто знал ответ заранее.

В этот момент кто-то кашлянул сзади – участники начинали расходиться.

– Пойдём. Здесь тебе сейчас не место. Уведу тебя в комнату.

Элис не спорила. Она чувствовала себя истощенной, как будто последние дни сжались в этот один вечер.

Они шли по коридору молча. Люди расступались – не столько из уважения, сколько из растерянности. Никто не знал, что теперь думать. После вмешательства Маркела словно все взгляды и слухи застопорились в воздухе.

Элис будто не замечала их. Она чувствовала, как её пальцы дрожат, а ноги шли вперёд лишь потому, что Ривер уверенно держал её за запястье. Он шёл рядом, не отпускал, и даже не смотрел по сторонам – будто весь его мир сузился до одного: увести её отсюда.

Когда они зашли в его комнату и дверь мягко щелкнула за спиной, Элис наконец смогла выдохнуть.

– Садись, – спокойно сказал он, указывая на кровать. – Хочешь воды? Чаю? Что-то кинуть в стену?

Она усмехнулась – слабо, почти неощутимо, но всё же.

– А у тебя есть что-то, что не разобьётся?

– Есть я, – невозмутимо ответил он. – Очень прочный. Проверено Орденом.

Элис хмыкнула и всё-таки села. Ривер не стал суетиться – просто присел рядом, чуть сбоку, чтобы не давить, но всё равно быть рядом.

– Я знаю, тебе сейчас не до шуток, – мягко заговорил он. – Но если ты не расслабишься, ты сгоришь изнутри. Ты сильная, но… даже у силы есть предел.

– В этот момент, – тихо произнесла она, – когда он прикоснулся ко мне… я действительно подумала, что всё. Что вот он – конец.

Он опустил взгляд, но потом снова посмотрел на неё – серьёзно, прямо в глаза.

– Прости. Я должен был понять, что он на грани. Но я исправил это. И буду исправлять, пока жив.

Элис отвернулась, чтобы скрыть то, как сжались уголки её губ. Слышать от него формулировку «пока жив» было очень больно. В памяти начали всплывать страшные кадры из видения.

– Пока жив… Это не самая ободряющая формулировка.

– Могу изменить. Хочешь, буду говорить «пока я рядом»?

Она застыла. Его голос был всё таким же спокойным, но теперь в нём звучал оттенок, от которого у неё замерло дыхание.

– Это ты сейчас флиртуешь? – наконец выдала она, удивленно распахнув глаза.

– Возможно, – признал он, пожимая плечами. – Удивлён, что ты заметила. Я думал, ты сегодня совсем не воспринимаешь сигналы.

– Я в порядке, – прошептала она, опуская взгляд.

– Нет, не в порядке, – ответил он мягко, – но со мной ты можешь быть любой. Даже не в порядке.

Молчание снова повисло между ними. И в этом молчании он протянул руку, легко коснувшись ее щеки. Пальцы были теплыми, осторожными, почти робкими – как будто он тоже чего-то боялся.

– Элис, – произнес он почти шёпотом. – Я не знаю, к чему это приведет. Но если тебе нужно, чтобы я был рядом – я буду. Не как воин, не как член Ордена. Как человек. Просто я.

Она повернулась к нему лицом. Медленно, словно боялась, что если сделает движение слишком резко – всё исчезнет.

– Тогда просто побудь здесь. Не говори. Просто… побудь.

– Конечно, – сказал он.

И они остались сидеть рядом. Близко, почти касаясь плечами, почти ничего не говоря, но в этой тишине было всё, что им сейчас нужно.

Прошло несколько минут. Элис сидела, обняв колени, закутавшись в мягкий плед, который Ривер молча подал ей. Он не пытался говорить лишнего – просто был рядом, изредка бросая на нее внимательные взгляды.

Она долго молчала, но потом почти шёпотом спросила:

– А Маркел… Почему он вмешался?

Ривер чуть повернул голову в её сторону, посмотрел какое-то время, прежде чем ответить:

– Он не из тех, кто любит вмешиваться. Но когда делает – это весомо. Сегодня как раз была такая ситуация. Он ведь… не обладает никаким даром. Ни малейшим. Только умом и опытом. Но для нас это было даже страшнее.

Элис удивленно посмотрела на него.

– Без дара?

– Да, его семья единственная, которая изначально примкнула к Ордену, не являясь одаренными, а потом их путь передавался из поколения в поколение. Он видит всё на шаг вперёд. И именно потому его уважают. Он не силой удерживает Орден. Он удерживает нас словом. А его слово, поверь, весит больше, чем сила многих.

Элис сжала плед крепче.

– А Мартин? Он всегда был таким?

– Да, – коротко ответил Ривер. Потом, будто раздумывая, добавил: Знаешь, кто впервые начал использовать силу Мартина по-настоящему? Отец Лиама. Когда тот ещё был ребёнком.

Элис удивленно подняла голову.

– Что?

Ривер кивнул.

– Его отец был жестким. Раньше он входил в число пятых звезд, но его решили отстранить, оставив как инвестора, он был и не против. Он считал, что страх – лучший учитель. А Мартин тогда был ведомым, только пробуждал дар, но уже подчинялся приказам. Его заставляли вызывать боль у Лиама, чтобы тот «учился дисциплине».

– Это… это ужасно. – Элис с трудом переваривала услышанное. – А Лиам… он помнит?

– Помнит. Но не говорит. Лиам вообще много чего помнит – он просто умеет прятать. Вот и шутит всё время. Легче скрыть боль за смехом, чем признать, что она осталась.

Элис отвела взгляд, будто боялась, что если будет смотреть слишком пристально – увидит эту боль прямо сейчас.

Она замолчала на секунду, но потом всё же спросила:

– А ты? Мартин применял силу на тебе?

Ривер не сразу ответил. Он встал с кровати и прошелся по комнате, остановился у стола, положил руки на поверхность, слегка склонившись.

– Да. Было. – Голос звучал глухо. – Меня тогда учили терпеть всё: боль, голод, одиночество, бессилие. Всё, что может сломать. Мартин использовался как инструмент. Его сила – без внешних ран, но с последствиями внутри. Я тогда ещё был подростком.

Он повернулся к ней, а взгляд его стал жестче, вспоминая свое прошлое, которое, вероятно, оставило много душевных шрамов.

– Но однажды вмешался Маркел. Он стоял в дверях, молча наблюдал, как я сжимаю зубы и не сдаюсь. И потом сказал, что больше не позволит применять на участниках Ордена силу, созданную для допросов и пыток.

– И он правда это сделал?

– Да. После этого случаи применения силы Мартина стали строго регламентироваться. Только по приказу пятой звезды. Только в исключительных ситуациях.

– Тогда почему он…?

– Потому что он считал это той ситуацией, – резко ответил Ривер. – Он думал, что ты угроза. Что можешь погубить нас всех. И он был готов пойти на всё, чтобы выяснить правду. Его учили: правда важнее боли.

Элис зажмурилась, вспоминая жгучую волну, прошедшую по всему телу.

– Это… не похоже на Орден. Вы ведь не звери.

Ривер подошёл ближе и сел рядом, слегка коснувшись плечом её руки.

– Мы разные. Каждый здесь по-своему сломан. Кто-то смеётся, кто-то молчит. А кто-то причиняет боль, чтобы защитить остальных. Но это не значит, что мы должны это принимать.

Он замолчал, затем добавил мягко:

– Ты не обязана всё терпеть, Элис. И не обязана всё прощать. Даже нам.

Она посмотрела на него – в его глазах не было фальши. Только вымотанная, но настоящая забота. Элис чуть склонилась к нему, не думая, не решая – просто подалась вперёд, уткнулась лбом в его плечо.

Он обнял её. Нежно. Надежно. Так, как обнимают, чтобы никто и никогда не смог снова причинить тебе боль.

Элис всё ещё будто переваривала произошедшее, взгляд её был рассеянным, но уже не таким напряженным, как было в зале. Ривер обнимал ее, наблюдая за ней с тем самым спокойствием, которое стало для неё почти якорем в этом хаосе.

– Ты молчишь дольше обычного, – заметил он, чуть склонив голову. – Это хороший знак или плохой?

Элис слегка улыбнулась:

– Я пытаюсь не думать о том, как могла бы сломаться перед всеми.

– Но не сломалась, – мягко сказал он.

Она посмотрела на него чуть внимательнее.

– Ты всегда был таким? Спокойным. Уравновешенным. Будто у тебя внутри компас, который никогда не сбивается.

Он чуть усмехнулся уголком губ.

– С детства. Не всем дано быть Лиамом.

– К счастью, – хмыкнула Элис. – Один Лиам на квадратный километр – уже перенасыщение.

Ривер позволил себе короткий смех, но потом снова стал серьезен:

– Умение держать себя в руках – это не дар. Это привычка. Я просто рано понял, что лишние эмоции мешают делать то, что нужно.

Элис на секунду задумалась, потом добавила:

– Но ты же тоже человек. И ты тоже имеешь право… быть неидеальным.

Он замолчал, будто оценивая, стоит ли отвечать, но в итоге кивнул:

– Иногда забываю об этом. Спасибо, что напомнила.

Между ними повисла теплая тишина. Элис уже немного расслабилась, и Ривер, уловив это, аккуратно поднялся с места.

– Я принесу тебе чай. Думаю, нам обоим не помешает немного тепла.

– Буду ждать. Но не слишком долго, – лениво отозвалась Элис, прикрывая глаза.

Он кивнул с лёгкой улыбкой и направился к выходу. Дверь мягко закрылась.

Оставшись одна, Элис позволила себе оглядеться: нейтральные тона комнаты, полки с аккуратно собранными миниатюрными машинками, стол, где всё лежит на своём месте. Этот порядок был таким… риверовским. Он сам был как эта комната – четкий, надежный, почти неподвижный в хаосе окружающего мира.

Элис улеглась на кровать, сначала просто чтобы вытянуть ноги, но стоило голове коснуться подушки, как веки стали тяжелее. “Пару минут”, – подумала она. И почти сразу провалилась в сон.

Дверь открылась тихо, почти неслышно. Ривер вошел, держа в руках две чашки – от одной шёл тонкий пар, и запах ромашки тут же наполнил комнату. Он закрыл за собой дверь, но остановился у порога, заметив, что Элис не отозвалась.

Она лежала на боку, сжалась в клубок, будто старалась уместиться в этой комнате, в этом дне, в себе самой. Её дыхание было глубоким и ровным, пряди волос рассыпались по подушке, а брови чуть нахмурены – будто и во сне она не могла до конца отпустить тревогу.

Ривер подошёл ближе, поставил одну из чашек на стол, а вторую всё ещё держал в руке. Он не сразу сел, просто смотрел на неё. В такие моменты она казалась особенно хрупкой – не потому что слабая, а потому что слишком многое держала в себе, слишком часто пыталась быть сильной, когда имела полное право устать.

Он опустился в кресло у кровати, немного откинулся назад и сделал глоток чая.

– Заснула, да? – тихо сказал он, хотя знал, что она не услышит. – Ну и правильно.

Пауза.

– Ты заслужила немного покоя. Хоть немного. Хоть здесь.

Он откинул голову на спинку кресла, глядя в потолок. Комната наполнилась мягким теплом от чая, от дыхания спящей Элис, от редкого ощущения тишины – спокойной, настоящей. Он не заметил, как начал поглаживать пальцами керамику кружки, будто это помогало ему не сказать лишнего. Или не коснуться ее.

– Я разнес бы весь Орден, если бы ты тогда не выдержала, – прошептал он. – А когда он дотронулся до тебя… я едва себя сдержал.

Он замолчал, будто сам испугался сказанного. Потом слегка покачал головой и выдохнул:

– Но ты справилась. И, Элис… – он посмотрел на неё снова. – Я рядом. Всегда.

Её веки дрогнули, но она не проснулась. Ривер чуть усмехнулся, поставил свою чашку рядом с её, а затем встал, взял одеяло и аккуратно накрыл девушку, стараясь не потревожить.

Он задержался на секунду, затем прошептал, почти не слышно:

– Спи. Утром будет лучше.

И только после этого он сел обратно в кресло, глядя в полумрак своей комнаты, где впервые за долгое время чувствовалось, будто всё – хоть на миг – на своём месте.