Читать книгу: «Аппарат», страница 3

В аппарате, чтоб народ

Начал убивать и грабить,

Злиться ему есть за что.

Вы возьмите Эмираты;

Разве у них больше нефти?

А какие там зарплаты!

А у нас живут как черти

В пекле. Это я не про Москву

Вам, конечно, говорю,-

Государство в государстве…

Мы транжирим все богатства,

За копейки отдаём,

Чтобы кто-то здесь купался

В роскоши. Века живём

Мы по принципу такому.

Ну и что же здесь такого,

(Говорю я в пику вам),

Пусть приходят Пугачёвы!

Ну когда у нас бывал

Век спокойный? Я не знаю.

Войны, смуты… Лишь страданья

Видела Россия-мать.

Да вот ветеранов взять

Наших; Родину спасли!

И земные свои дни

Завершили в нищете!

А те же немцы, австрияки,

Да и все другие те

Из Европы, будут плакать?

У них пенсии такие,

Что на старости там жить

Люди широко привыкли.

Бе́столку вам говорить…

– Правильно, сейчас не время!

(Оборвал военный гневно

Речь Бороздина). Уверен,

Вы нам сможете помочь.

Поменяйте настроенья!

У вас для этого вся ночь

Имеется в распоряженьи!

– У меня под управленьем

Радиус в два километра;

Дальше волны не умеют

Расходиться, по идее…

Что-то тут не так пошло…

– Нету у меня мозгов,

Чтобы ваши рассужденья

Слушать! Вы изобретенье

Своё лучше знать должны!

Направляйте излученье

Доброты на ум толпы!

– Можно только эйфорию,

Страх, влеченье половое,

Гнев. А все другие,

Говорил вам, – не настроил!

Вы же меня торопили

И проект мой загубили!

Сколько раз я вас просил,

Чтобы мне ещё пол года

Дали! Как я доработать…

– С вами спорить нету сил!

Да, мы признаём вину.

Изгоните сатану,

Или как там его, к чёрту!

(Так сказав, военный вышел,

За собою дверь захлопнув).

Гулким эхом было слышно

Тот хлопок; по коридору

Раздавался нервный топот,-

К выходу спешил начальник.

А учёные в молчаньи

Оставались очень долго,

Все подавлены печалью

Были. – Нашим долгом,

Нашей главною заботой

Нынче, помощь ближним станет.

Только, все здесь понимают,

Что такие чувства, как

Преданность и доброта,

Грусть, любовь, включить нельзя.

Это, всё-таки, душа.

– Да, но мозг её основа.

Дуалистом вас не зря

Звали. Очень скоро

Полный спектр будем знать

Всех эмоций человека.

– Скоро, долго ли; нам ждать

Некогда. Надо кумекать

Побыстрей. Окситоцин

Аппаратом не внедрим

В биохимию всем сразу.

Можем только тяжкий сплин

Резко вызвать, как заразу.

Но к чему то поведёт?

От депрессии народ

К суициду устремится.

Надо нам поторопиться,

Времени сейчас в обрез.

И, наверное, нам без

Мёртвых душ не обойтись…

(Ещё долго там велись

Оживлённые дебаты).

Ночь к рассвету торопилась.

Поглядим, что стало завтра.

Глава 5. Реальность миражей

В кругообороте суток

Вертится Земля-старушка.

Прочь бегут часы, минуты,

Следуют они послушно

По своим координатам,-

Сегодня переходит в завтра,

Позабыв, что есть вчера;

Всё уходит без возврата.

Грезят люди в царстве сна,

Создавая циферблаты

Для придуманных времён.

Лишь секунду длится сон

Человечества на шаре.

Миражами исчезаем

Вместе с тысячью эпох

В тьме безвременья. Как вздох

В долгой вечности дыханья,-

Весь наш мир, с существованьем

Тел живых, одушевлённых.

В океане мирозданья

Островок уединённый

Есть у нас; и он затоплен

Будет, чтобы в месте новом

Берега свои явить

И сознаньем населить

Сушу в бездне вод вселенной.

Миллиарды лет – мгновенье

На часах господа Бога.

Бесконечность не стареет.

Жизни будет ещё много;

И уже её не счесть,

Всюду во вселенной есть

Она в разных своих формах.

Ну а мы сейчас посмотрим,

Что в России происходит,

В белокаменной столице.

Этим утром там столпился

В изумлении народ;

Наблюдал он, как идёт

Взвод солдат по кольцевой.

Люди ехали в метро

И увидели, что рядом

Шаг чеканили солдаты

В интендантской царской форме.

Так же были на платформе

Конные и экипажи.

Дамы в пышных платьях томно

Шли; купцы и пажи,

И крестьяне проходили.

Все шокированы были,

Потому что из стены

Эти толпы выходили…

Пять минут они видны

Были, и исчезли разом,

Вновь невидимы для глаза

Стали хрономиражи.

То же самое случилось

И в других концах Москвы;

Шли солдаты и купцы,

И крестьяне суетились.

Долго наблюдали их

Возле зданий современных;

Появлялись враз, мгновенно,

Исчезали тоже вмиг.

Люди запаниковали:

«Это мёртвые восстали!»

«Может быть, массовка к фильму?»

«Нет! Всё это голограмма.»

«Неужели так программа

Может сделать? Я не верю.»

«Посмотрите, исчезают!»

«Да какая, в самом деле,

Это голограмма?! Тают

Прямо на глазах!

А только что живыми были…»

«Это всё у нас в мозгах,

Массовые глюки видим.»

Так прохожие судили;

Они, бедные, не знали,

Что прибором пригласили

Души мёртвых к совещанью

Экстренному, этой ночью.

– Олег Фёдорович! Срочно

Возвращайтесь на работу!

– Господи, сомкнуть мне очи

Не даёте… Что там?

– Непонятное творится.

Привиденья по столице

Ходят толпами! Везде,

Всюду бродят по Москве

Люди прошлого столетья,

Как при батюшке царе,

Перед самым лихолетьем!

Видят их минут по пять,

А потом всё исчезает.

И в других местах опять

Те виденья возникают.

Это с самого утра происходит!

– Что ж, выходит,

Массовый психоз какой-то?

– Да я сам их видел! Ходят

В переулках, в подворотнях,

Сквозь людей они спокойно

Проникают; на дорогах

Через автотранспорт прут!

Приезжайте, все вас ждут.

Надо срочно что-то делать!

Вот сидим теперь на нервах…

– Понял. Еду. Скоро буду.

«Как-то верится мне трудно

В то, что он наговорил…» -

Хмуро думал Бороздин,

Койку свою заправляя.

– Мама, я сейчас слетаю

По делам, туда-обратно.

– Так ведь выспаться не дали

Тебе! Скушай быстро завтрак.

– На работе закушу.

Срочно надо, я спешу.

В это время Паустовский

Пьяный шёл с своим котом.

Встал он возле перекрёстка

И увидел, как кругом

Непонятное творилось:

Люди кучками столпились

И взволнованно шептались.

«Посмотрите!» «Вновь явились!» -

Чьи-то голоса раздались.

В этот миг пошли кареты

Вереницей по дороге.

Шли солдаты и кадеты,

И крестьяне; очень много

Разношёрстного народа

Появилось, – все они

С современными людьми

Схожи не были; порода

Та же самая, но век

Был иной. Миганьем век

Паустовский попытался

Ту иллюзию развеять.

«До чертей уже набрался…

Ух, проклятое похмелье!» -

Так с тревогой думал он.

– Их тут целый легион

Бродит; нечему дивиться.

Надо нам поторопиться.

В кремль давайте-ка зайдём.

– Мефенгрофен, кто они?

– Это люди, москвичи.

По делам идут своим.

Нанесём царям визит;

Подданные пусть шагают,

Никому ведь не мешают.

Мы поговорим с Иваном

Грозным; он хотел

Вам чего-то рассказать.

– Отрывать его от дел

Не хотел бы я… Содрать

Кожу может он с меня.

– Ой, не беспокойтесь зря.

Он к вам очень расположен.

– Мне поверить в это сложно,

Но на вас я полагаюсь.

– И прекрасно! Тут осталось

Нам пройти один квартал.

– Мефенгрофен, кто-то там

В чёрной рясе, бородатый.

На попа он не похож…

Взгляд его, огнём объятый,

Душу погружает в дрожь!..

– Как же не узнали вы

Этот духовитый вид?

Я сейчас вас познакомлю.

Здравствуйте, отец Григорий!

Что ж вы тут один гуляете

И нас в упор не замечаете?

Компанию вы нам составьте.

Медленно, широким шагом,

Шёл Распутин по дороге.

Ухмылялся он зевакам

И пронизывал их долгим

Взглядом немигающим.

Что-то западающее

В душу было в этом взоре,

Завораживающее,

Неприятное и злое.

В то же время и добро

Излучал тот властный взор.

Ветер резкий с неба дул

Словно бешеный самум,

Поднимая вихри пыли.

И собаки вдруг завыли

Во дворах, все в унисон.

Люди в ужасе застыли.

«Чёрт возьми, да это он!» -

Толпы враз заголосили.

Но через одно мгновенье

Всё внезапно прекратилось.

Испарились привиденья,

Как сквозь землю провалились.

Глава 6. Распутье

А Паустовский Николай

Шёл с друзьями до кремля.

По дороге рассуждал

С ними; пиво из горла́

Заливал в пустой желудок.

Потерял он счёт для суток

В диком пьянстве беспробудном.

Побывавши у царя,

Все вопросы обсудив с ним,

Фауст наш пошёл в кабак,

Там до вечера он пил

Разливной напиток пенный,

И беседу откровенно

Вёл с Распутиным и Мефом.

– Да, теперь вы несомненно

Мир повергнете в геенну,

Дорогой отец Григорий.

(Мефенгрофен говорит).

– Замыслов таких не строил

Никогда! Уже горит

Этот мир давным-давно.

Я, как раз, предотвратить

То кровавое кино

Всей душой хотел, но мне

Палки ставили в колёса.

Познакомили с курносой

Через подлость, – отравили!

А потом ещё добили.

Я ведь ясно говорил им,-

Коли смерть мне от дворянства,

То не будет государства

Больше; империя погибнет.

– Времена были такие,

Что и предсказать нетрудно.

– Мефенгрофен, вот ты нудный!

Николай, давай-ка выпьем.

Этот немец только вина

Пьёт, не любит пиво,-

Факт невероятный, дивный!

Хочешь, даму пригласим мы

С нами ночку скоротать?

(Паустовский приставать

К юной девушке полез),

Лапами её хватать

Стал; под юбку и в разрез

Грудей метко целился злодей.

Дама, в ужасе, визжала,

Зычно к помощи взывала.

Вытолкали хулигана

Поскорее прочь из зала.

– Ну куда вам без меня?

Посмотрите, как она

Выбежит сюда сама,

В страсти пламенной сгорая.

Бросится на Николая

С диким вожделением.

– Мефушка, давай скорее!

Свои чары растерял я

За прошедшие сто лет;

Был Распутин, а стал дед.

– Вот смотрите, выбегает,

И за ней другие вслед.

(Девушки с себя срывали

Всю одежду; обнажали

Распалённые тела,

И толпою быстро мчались

К Паустовскому). – Дела

Не на шутку разыгрались!

Что-то я чуть-чуть теряюсь!

(Бедный Фауст прокричал)

И в приятный плен попал.

Этой ночью вся Москва

Предавалась оргиям.

(И она всегда была

К этому способная).

Но сейчас такое стало

Здесь с людьми происходить!

Страсть такая нападала

На всех сразу, что ходить

Даже за́ уго́л не стали,-

Где желанье их застало,

Там же и совокуплялись.

Люди на земле валялись

В разных позах; не стеснялись

Камасутру показать.

Это трудно описать!

Всюду стало проникать

Вожделение; разврат

Третий Рим заполонил!

Только лишь к утру склонил

Он усталые тела

В крепкий сон. Везде была

Свалка, все вповалку

Спали, утомлённые.

– Где эти учёные?!

Что они устроили!

Это же бордель какой-то!

Нет, с меня уже довольно!

Где проклятый аппарат?

Что вы накрутили в нём?!

(Тараторил невпопад

Тот военный). Все кругом

Пораспутничать решили!

Но, могу сказать спасибо

Вам… С женой творили

Этой ночью так красиво

Позабытые дела!

Юность в теле ожила!

– Приключившийся бардак

Контролировать не в силах.

Ни при чём здесь аппарат.

Ум людской заполонила

Злая сила. Нам назад

Сей процесс не повернуть.

Выпустили злую суть.

– Не сидеть же сложа руки!

– Я лишь деятель науки,

А не Бог. Я предлагаю

Уничтожить мой прибор.

– Вариант не принимаю!

Это же какой-то вздор!

Доработать вы хотели,

Вот и занимайтесь делом.

Панику не надо сеять!

– Может быть, опять поехать

Нам к шаману? Он умеет

Эти силы понимать.

– Я заранее вам дать

Поспешил добро на всё.

Выезжайте, если он,

В самом деле так полезен.

Я свободу вам любезно

Предоставил, поступайте

Так, как надо.

Положение спасайте!

Отработайте зарплату!

А на улицах в то время

Люди от стыда сгорали.

Чем попало прикрывали

Срам свой. Наважденье

Страстное вдруг прекратилось.

Скрыться все поторопились

По домам. В оцепененьи

Паустовский пребывал;

Голова его болела,

Распухала словно жбан.

Он решил унять похмелье

Побыстрее, – побежал

До ближайшего ларька.

Еле-еле поспевал

Чёрный кот за ним.

Николай в себя залил

Первые пол литра залпом.

Тут же новую открыл

Он бутылку; распечатал

Упаковку сухарей

И унял чуть-чуть, развеял

Хворь похмельную. – А мне?

Поделись со мною пенным.

Хоть стаканчик-то налей!

– Забываете друзей.

Как же так? Нехорошо.

– Да он только подошёл,

Точно так же, как и вы!

– Успокойтесь, пошутил

Я. Похмеляйтесь и пойдём

В студии телеканалов.

Там фурор произведём.

Мы заглянем для начала

В политический обзор.

Сих программ сейчас не мало;

Производят там разбор

Ситуации в стране.

– Врут, наверно, как скотины?

В Петрограде только мне

Они правду говорили,

Да и то, наедине.

– Вы сейчас нам очень сильно

Сможете помочь, Григорий.

Правду станут лить обильно

Все они, так, что потонем

В море откровенности.

Ложные все ценности

Показные позабудут.

Прямо изъясняться будут,

Скажут то, что на уме.

– Ух, по нраву это мне!

Надо, надо поскорее

Поглядеть на представленье!

– А я вам как-то слабо верю…

(Паустовский отозвался),

Это будет труд напрасный.

Врут они всегда без меры.

Люди, чтобы посмеяться

Их ток-шоу лицезреют.

– Он ещё и сомневается!

Мы сомнения развеем

Твои вмиг! Скажи, старик,

Это делать мы умеем!

Вызывай давай такси,

Николай! Помчим, поедем

С ветерком в Останкино!

Будем чистою водой

Логово поганкино

Омывать! Вперёд! За мной!

В здании телевещанья

Было множество народа.

Никогда не прекращали

Здесь трансляцию: "Погода",

"Новости", шутов кривлянье,

Сериалы и реклама;

Всё, чем публики вниманье

Занимали, захламляли,-

Было тут. Сюда попали

Мефенгрофен и Распутин,

И явили правду людям.

Выпуск "Новостей" снимали

В это время в студии.

Текст ведущая читает:

"Встали на распутье мы,

А куда пойти, не знаем.

Всю страну разворовали;

Производства почти нет.

Средства щедро выделяет

Управленья кабинет,

Но они все оседают

У чиновников в карманах,

А простой народ страдает.

В наших областях зарплаты

Нищенские, людям платят

Не деньгами, – чаевыми,

Как в дешёвых ресторанах.

Санкции нас задавили;

Вынуждены евро-странам

За копейки газ дарить.

Что ж нам делать? Мы же жить

Только нефтью и умели

В эти тридцать гиблых лет.

Ничего мы не имеем.

Даже сельский наш сегмент

Развалился так, что мы

Все продукты закупаем,

От морковки и свеклы

До мясных изделий… Стали

Как колония Китая,-

Воду у нас забирают

Забесплатно из Байкала;

Лес гектарами им дарим.

И Китай, и евро-страны

Из России выжимают

Всё, что их душе угодно.

Государство погибает.

Миллионами голодных

Горстка сытых управляет.

Олигархам – все доходы.

Никаких прав у народа

Нет, он лямку тянет,

Не мечтая о свободе;

Крепостное всюду право.

Непомерные налоги

При копеечных зарплатах.

Лишь чиновники, как боги

Здесь живут в своих палатах.

А крестьяне в избах, хатах

Спину гнут, Москве во благо,-

Только там живут богато.

Экономика на ладан

Дышит, а повсюду слышим,

Как прекрасно всё у нас!"

У ведущей, как у мыши

Тело всё вспотело, – глас

Чей-то слышит в голове,

Не читает по строке,

А за ним всё повторяет.

Тут прямой эфир прервали,

Вставили скорей рекламу.

«Что же она вытворяет?!» -

Гневно хором закричали

На испуганную даму.

«Я сама не понимаю…»

– Весело мы подшутили

Над врунами записными!

Расскажи ему, Мефодий.

– Да, добавили мелодий

Правды в какофонию

Лживую. Ирония

Настроенье поднимает.

– А я один сижу, скучаю.

– Один? А где же верный кот?

– Он гуляет без хлопот.

Барсик! Барсик! Где ты ходишь?

– Посмотрите-ка, идёт.

Никогда таких чудовищ

Не видал! На двух ногах

Топает! Ух, божий страх…

– Ну что же вы, отец Григорий.

Это очень умный кот,