Читать книгу: «Метаморфозы сознания», страница 5

Казалось вопрос был задан непосредственно мухе. А она, оседлав крошку от сухарика с чесноком, пропитанного кисло-сладким соусом, попробовала её на вкус. Тюбитейкин размахнулся, но в последний момент передумал и рванул в сторону клозета. Игоря Селивановича там не оказалось.

«А был ли Фенин?» – явилась зигзагообразным росчерком мысль в голове Тюбитейкина, нуждающегося сейчас, как никогда, в непритязательной заурядности.

6.

В детстве Тюбитейкин самостоятельно пытался приучить себя к рыбалке. Наверное, чтобы казаться своим в уличном сообществе ровесников. Не заладилось сразу, начиная с копания червей. Было противно и навязчивое зудение в мозге по поводу того, что эти гадкие твари вдруг могут уползти из консервной банки, никак не настраивало на медитативный лад в придачу с азартом – воистину поразительная эмоциональная совокупность – от предстоящей рыбной ловли. Неловкое барахтанье, при разматывании лески, привело к её постыдному запутыванию и закручиванию в многочисленные узлы, на потеху присутствующих опытных удильщиков. Под пыткой экзаменующих взглядов, омерзительная процедура насаживания червяка на крючок. И вот, едва сдерживая рвотные позывы, он покончил с размещением мучительно извивающейся приманки и несмело взмахнул удочкой, а потом нечаянно трахнул ею об озёрную гладь. Шум плеска воды подавили мальчишеский гогот и возмущение, что шуметь при ужении недопустимо. Тюбитейкин хотел было сказать, что они сами ведут себя очень шумно, хохоча и выкрикивая обидные подначивания в его адрес, но не решился.

В те нетелефонные времена занять себя чем-либо, увещевая ожидание, было крайне тяжело. И если сплочённая компания рыбарей во всю развлекалась хитрыми условными сигналами, похожими на знаки телевизионного сурдопереводчика, то Тюбитейкин откровенно скучал. В выборе совместного досуга, для сокращения дистанции между собой и сверстниками, он явно обманулся. И даже пейзажные красоты пасторальной панорамы не смогли утешить подростковую разочарованность.

А потом произошло чудо. Поклёвка. Первая у него и единственная в то утро среди прочих ребят. Преисполненный благоговейным волнением, Тюбитейкин дёрнул изо всех сил удочку так, что повалился на траву. Тут же вскочил и ринулся к заветной рыбине, обивающей своими боками покатистый берег озера.

Кто-то досадливо цыкнул: «Новичкам везёт». Его тут же поправили: «Не новичкам, а – дуракам». Тюбитейкин не слышал этого. Он схватил трепыхающуюся рыбу, воткнулся пальцами в склизкую пасть и, не нащупав там крючка, рванул леску, выдёргивая вместе с кровью и кишками искомую часть снасти. Горячность куража слетела в мгновении ока. У Тюбитейкина защипало в носу. Сглатывая набежавшие позорные слёзы, он подобрал рыбину, извивающуюся в разы интенсивней, чем ранее насаживаемый им червяк, и запустил её обратно в озеро.

– Ты что творишь? – Возмущенно закричал не оценивший поступок Тюбитейкина самый рослый из удивших. И, не сдерживая злость, влепил горе-рыбаку увесистую затрещину.

– Рыбу и в магазине купят,– потирая ушибленный затылок, спокойно ответил Тюбитейкин и стал собирать вещи, намереваясь покинуть этот гестаповский обитель.

– Идиот, – констатировал рослый. – Ты хоть осознаешь, что прежде чем попасть на прилавок, её точно так же вылавливают. А иногда глушат динамитной шашкой. Или током бьют.

Тюбитейкин перевернул консервную банку вверх дном, выпуская червей на волю. Окончательно запутавшись в снастях, закинул удочку в кусты и сплюнув сказал.

– Ты вот на червяков же рыбу ловишь, да? Ты хоть осознаешь, что среди них может попасться тот, кто ел твою мамку, когда её похоронили?

– Что ты несешь! Да, я тебя сейчас урою! – Взревел рослый и исполнил сказанное.

Никто не стал разнимать, да и Тюбитейкин не оказывал сопротивления. По окончанию избиения, Тюбитейкин поднялся, отряхнулся от песка и зацепившихся за одежду травинок и, потирая разбитый нос, сказал: «Как ты не знаешь, чем именно питаются выкопанные тобой черви, так и я без понятия, каким конкретно образом ловили рыбу, что продается в магазине. Мы не знаем, потому что оба этого не видели. А значит, можно считать, что ничего страшного не случилось ни с приманкой, ни с добычей. Хотя на самом деле, случилось. Просто удобно закрывать глаза на нечто неприятное, обманывая себя, что этого не может существовать в нашей жизни».

Сказав это, Тюбитейкин, спотыкаясь и прихрамывая на правую ногу, раз и навсегда покинул озеро с его пейзажными красотами пасторальной панорамы.

***

«Для подтверждения существования любого предмета или явления нужен сторонний наблюдатель! А если закрыть глаза, то ни предмета, ни явления как бы не существует!» – Думал Тюбитейкин, вспомная случай из прошлого. Списывать на жару лихую карусель в голове больше не имело смысла, так как в «Закате тени» царила, ассоциируемая с бризом, прохлада. Значит, с ним взаправду что-то было не так.

– Ну хоть это выяснили,– криво усмехнулся он и решил, что никакого самолечения в виде откапывания в интернет сайтах сравнительных симптомов и подобной ереси. Боже упаси! Найти контакты специалиста или клиники и сразу обратиться за помощью. Так и ни как по-другому!

– Дядь Вов, я воспользуюсь вашим советом и отправлюсь ка домой. Извините, я, наверное, и правду переборщил с выпивкой.

Однако извиняться было не перед кем. Барная стойка винтажного заведения в стиле девяностых «Закат тьмы» пустовала.

7.

Счетчик странных событий, произошедших с Тюбитейкиным за один день зашкаливал. И окончательно сломался, когда, вылетев пулей наружу из кафе-бара, он засвидетельствовал внезапно снизошедшую на землю ночь.

– Всё хорошо, всё хорошо,– лепетал Тюбитейкин, заверяя себя, что Фенин незаметно подсунул ему в бутылку пива психоделик. Всё безумие с исчезновениями не более, чем действие наркотика.

– Зараза, Фенин! Тоже мне интеллектуальный маргинал. – Ругался Тюбитейкин, бредя в абсолютной темноте. Мало того, что небо было беззвёздным и безлунным, так еще и во всём городе почему-то отключился свет. Складывалось впечатление, что он перемещается во мраке космического пространства, при условии, что в космосе, нормальное давление, отсутствует невесомость и можно спокойно дышать полной грудью.

«К чёрту такую аллегорию! – зло подумал Тюбитейкин. – Космос – это вакуум, пустота. А мне сейчас думать о пустоте не с руки» Подумал и тут же посмотрел на руки. Они-то хоть на месте? В такой темноте не разглядишь. Тогда он схватился обоими руками за нос, ойкнул от того, что попал пальцами в глаза и с боевым задором громко произнёс: «Поборемся ещё! Я вам так просто не сдамся!» Кому «вам» было непонятно, но то что он не сдаться – это уж наверняка.