Читать книгу: «Заря», страница 2

– Да так, – фыркала Заря, как будто жалела о потраченной на недуг ночи. – Снилось всякое.

Однажды в деревню пожаловал бродячий Старец-слепец, который, по молве, имел весьма недурные способности в прочтении людских характеров и судеб. Имени его никто не знал – впрочем, никто и не интересовался. Важно, что читал он якобы действительно точно, советами делился небесполезными, а взамен просил немногое. Матери, хоть и не одобряли такие методы, все же отвели свою рыжеволосую и болезную воспитанницу к Старцу, но тот был краток. Он взял в свою трясущуюся, сморщенную ладонь руку девочки, как будто оглядел ее с ног до головы прямо сквозь опущенные веки и спросил ее имя. А после продолжил:

– Заря? Хорошо тебя нарекли, верно. Очень хорошо. Но… имя не совсем то. Недостаточно сильное. Должно быть сильнее. Неизмеримо сильнее.

На этом слепец отпустил Зарю, и никакие вопросы не заставили его вымолвить хоть что-нибудь еще. Матери махнули рукой, посчитали Старца мошенником, но свою часть уговора выполнили: в деревне гостя плотно накормили и отвели в баню.

Тем временем, девочка росла, и болезнь росла вместе с ней…

3

Мужчины не слишком приятной наружности, уставшие, грязные и голодные, с наступлением темноты замедлили свой шаг. Старший из них, смерив взглядом окружающую местность, дал приказ на привал и ночевку. Утомленные долгой и тяжелой дорогой бродяги сбросили с себя пожитки, развели костер и принялись потрошить заготовленных рано утром диких кроликов. Слева от наскоро сбитого лагеря располагался дремучий лес, справа – берег полноводной реки, а к северу, в дюжине верст, горели огни деревни. Путь группы лежал туда.

Их было десять, они были разные, но объединяло их общее дело. Вроде бы и разбойники, но больших и страшных дел за ними не числилось. Якобы кочевали туда и сюда, останавливались там и сям, брались за всякие промыслы и подработки, а затем двигались дальше – назад, при этом, никогда не возвращались. Не то чтобы прибыльный образ жизни, но денег, что странно, группе хватало с лихвой. Это и вызывало определенные подозрения, но за руку их поймать никто так и не смог. Может, и ограбили где церковь, может, и напали где на караван, может, и прирезали где прохожего или двух – да кто ж подтвердит?

Ужин на голодный желудок оказался вкуснее ожидаемого, и теперь мужчины, сытые, довольные и посвежевшие, занимались кто чем. Один принес воды и промывал запревшие вещи, другой натирал до блеска рыболовные снасти, а третий, бородатый гигант, сидел у костра и наигрывал веселую свистящую мелодию на самодельной деревянной дудочке. Двое арбалетчиков, назначенные в дозор, набирали добавки из котла. Здесь же, у огня, был и самый молодой участник группы; он очевидно скучал, когда, от нечего делать перемешивая угли, обратился к своему лидеру:

– Атаман, дай немного монет. Завтра утром, пока вы спите, я быстро схожу в деревню, разведаю, что там и как, да куплю припасов.

– Сходи, почему бы и нет? – одобрил идею Атаман, отсыпав деньжат из поясного кошелька. – Не торопись, мы пока отдохнем. Правда ведь, братья?

Группа бродяг одобрительно загудела. Всем понравилась такая самоотверженность молодого парня, хотя, несмотря на юный возраст, в нем уже давно не сомневались.

Его звали Кнут, но имя это или прозвище – никто так и не понял. Впрочем, чем бы оно ни было, оно Кнуту очень подходило. Высокий рост, растрепанные волосы, исключительная худоба, выдающийся рельеф брюшных мышц и завидная выносливость – чем-то он действительно напоминал крепкий, плотно связанный хлыст. Ему не стукнуло еще и двадцати, а он уже много лет слыл опытным бродягой и выживальщиком. Когда и зачем он ушел из родного дома и где этот родной дом вообще – никогда не признавался. Несмотря на то, что жизнь у разбойников была явно не сахарная, от него ни разу не слышали ни единой жалобы на тяжесть кочевых дней. Он упивался таким распорядком вещей – в нем есть куда тратить неуемную, еще подростковую энергию.

С первыми лучами солнца Кнут уже был на ногах. Весь лагерь, включая дозорных арбалетчиков, предсказуемо храпел, умаявшись от продолжительного перехода. Кнут покачал головой, умылся в реке и снарядил наплечную сумочку. Набрав немного яблок и орехов в дорогу, он двинулся прочь, в сторону поселения. Перекусывая прямо на ходу, Кнут думал о том, как здорово он придумал со своей одиночной разведкой – можно не дожидаться отстающих и первым принести новости. Ни поднимающееся июньское солнце, ни атаки вездесущих комаров его не волновали. Кнут буквально летел над землей.

Он добрался до деревни ближе к полудню и сразу же нырнул в таверну, чтобы познакомиться с ее завсегдатаями. Приняли его хорошо – Кнут умел располагать к себе незнакомцев. Он как следует пообедал, пошел осматривать поселение, поспрашивал кузнеца и плотника – ему все нравилось. Оставалось лишь договориться о работе и размещении для названных братьев, но никого ответственного, как назло, ему не попадалось, поэтому Кнут заглянул на рынок. Сюда недавно заехала целая команда заморских торговцев, и у молодого бродяги замелькало в глазах. Он рассматривал сувениры из слоновой и моржовой кости, отведывал невиданные ягоды и фрукты, нюхал иноземные травы и специи, поражался виду неизвестных, но удобных инструментов, и в какой-то момент развернулся в сторону навязчивого шума. Откуда был шум, Кнут так и не понял, потому что у прилавка напротив он увидел ее, Зарю. Так же, как и пришелец, она с интересом рассматривала шедевры от заморских мастеров.

Заре уже исполнилось шестнадцать. К этому возрасту она вытянулась, окрепла, обзавелась заметной, резной фигурой и длинной огненно-рыжей косой – словом, загадочная болезнь никак не повлияла на ее становление как девушки. Это же приметил и бродяга Кнут. Он не знал, что такое любовь – немного общался и с женщинами – но тут его как будто в прорубь столкнули. Кнут, не обращая ни на что внимание, воспарил на встречу Заре, надеясь на немедленное знакомство, но тут его перехватили:

– Это не ты работу искал, бродяга?

– Да, искал, – скованно произнес Кнут, сбрасывая с себя чары огненно-рыжей косы. – Себе и братьям. Что предложите?

Через секунду в разговор вмешалась Первая Матерь – завтра у Зари начинался приступ, поэтому гостей принимать не следовало. Но и спугнуть работников не хотелось.

– Приходите через три дня, – посоветовала Первая Матерь.

Кнут как будто и не слушал – все глядел на неторопливо гулявшую по рынку Зарю, не в силах отвлечься. Вторая Матерь, более сведущая в любовных и свадебных делах, поймала жадный, страждущий взгляд паренька и поинтересовалась:

– Ты кого-то высматриваешь, дружочек?

Кнут, обнажив зубы, кивнул в сторону Зари. Ни капельки не смутившись, спросил:

– Сосватаете?